CC BY
171
УДК 321.01:007
ГУБИН М.А. Информация как источник власти: становление и развитие дискурса
В статье проведён анализ становления и развития дискурса: информация как источник власти. Автор показывает, как происходила трансформация информации в ключевой источник власти. На примере ряда теоретических моделей автор доказывает, что именно информация выступает ценным капиталом и основанием власти, приумножение которого гарантирует власти определенные преимущества, и, наоборот, растрачивание его способствует распаду, эрозии власти. По мнению автора, именно информация в современный период исторического развития есть и источник власти, а также и сама власть.
Ключевые слова: власть, легитимность, легитимация, знание, информация.
Эффективность власти связывается с правильным распределением информационных ресурсов. Попадая в конфликтное поле, информация становится объектом споров и притязаний. Информация позволяет политическому актору приходить к власти, осуществлять власть и выстраивать собственные политические стратегии.
В контексте легитимационных практик политических акторов огромные инструментальные возможности информации позволяют нам рассматривать её как важнейший источник власти. При этом объективная связь информации с другими источниками власти, наделяющими легитимностью политического актора, закрепляет за информацией особую связующую роль в системе источников. На наш взгляд, именно информация способна позиционироваться ключевым источником власти в современных политических процессах. В данной статье речь пойдёт о том, как происходило становление и развитие информации как источника власти, как осуществлялась её метаморфоза. Автор постарается представить данный дискурс в определённой динамике.
Ю. Хабермас справедливо отмечал, что «несоизмеримым, или ненормальным, дискурс остается до тех пор, пока продолжается спор об основных понятиях»1. В определённой степени это может быть отнесено и к самой власти, легитимность которой базируется на целом ряде источников.
Безусловно, власть, использующая для обеспечения легитимационных процедур максимальное количество источников (богатство, сила, тайна, харизма, авторитет, знания), способствующих артикуляции доверия и признания со стороны различных социальных групп, изначально повышает собственные шансы на политическое утверждение. Вопрос ценности того или иного источника не определён до сих пор и вряд ли будет когда-либо выяснен.
Сложно не согласиться с тем, что оперирование возможностями информации значительно повышает универсальность власти, снабжая её дополнительными резервами для политической легитимации. Определённо можно сказать, что знание - это один из источников власти. Но является ли информация источником власти?
Увеличение знаний об окружающем мире непосредственно ведет к увеличению знаний о нашем мыслительном инструментарии и автоматически расширяет свод логических правил. Ценность подобной зависимости в политической сфере представляется вполне объективной, особенно в силу претензий монаршей власти на тотальный контроль над политическим дискурсом. Увеличение объёмов знания о мире усиливает и позицию власти. Контроль над информацией о мире и над её объективациями также выступает важнейшим свидетельством серьёзности наме-
среднерусскии вестник общественных наук
7
рений власти на право осуществления политического насилия, серьёзным аргументом её легитимности.
Концептуализация знания происходила в работах Платона, Аристотеля, Н. Макиавелли, Ф. Бэкона2. Знания в контексте их практической ценности начинают быть востребованными и в политических практиках. Соответственно наиболее качественные и верные ощущения об окружающем мире, применимые и к миру политическому, становятся одним из ключевых источников власти. Например, сформулированный Аристотелем круговорот форм правления (от правильных к неправильным и наоборот), проходит и через такую правильную форму, как аристократия. Именно данной форме, в основе которой лежит знание, обусловленное высокой степенью духовности, отдавал предпочтение Аристотель. По мнению древнегреческого философа, «сделать государство достойным зависит уже не от судьбы, а от знания»3. Именно знание становится ключевым инструментом управления, что определённо наделяет его обладателя высокой степенью общественной поддержки, а в контексте нашего исследования - легитимностью.
Доступность знания для посвящённых связывается ещё и с особой сложностью извлечения знания из окружающих человека вещей посредством выделения и концептуализации знания из собственного опыта. По мнению Платона и Аристотеля, подобной способностью могли быть наделены только философы, что изначально способствует расширению легитимационных перспектив для подобных способностей в политическом поле. Люди не могут постигать суть вещей только через органы чувств, поскольку через органы чувств мы не можем знать, что вещи существуют. Поэтому «знание» состоит не во впечатлениях, а в умозаключениях, и восприятие не есть знание, потому что им «именно здесь [в умозаключениях] можно схватить сущность и истину, там же [в восприятии] - нет»4.
Действительно, человек, наделённый способностями к рассуждению, умеющий обращаться со знанием и использовать его в политических целях, получает вполне объективное преимущество по сравне-
нию с другими. Дар знания, рассматривающийся в контексте политических практик, действительно имеет много общего с осведомлённостью, информированностью политического актора.
Знание выступает продуктом незаурядного ума, что имеет особенную ценность для восприятия политического лидера обществом. На это обращает внимание Н. Макиавелли в «Государе», считая знание для политика важнейшим качеством, способствующим политической легитимации: «самое главное для государя - постараться всеми своими поступками создать себе славу великого человека, наделённого умом выдающимся»5.
Ф. Бэкон выразил своё отношение к знанию в основополагающей заповеди нового мышления: «Знание - сила». Знание позволяет человеку моделировать и преобразовывать не только физический мир, но и мир политический. Именно в знании Ф. Бэкон видел мощный инструмент прогрессивных социальных изменений.
Однако следует отметить, что знания порождаются на основе появления новой информации, в то время как информация со временем превращается в знание. Непосредственная связь информации и знания отмечается С. Расторгуевым. Исследователь подчёркивает, что между ними существует объективная зависимость: «информация - степень изменения зна-ния...<...> ...знание - совокупность сведений, выражаемая в структуре системы и функциональных возможностях ее элементов»6.
Проблема информации как источника власти находит своё объяснение в трудах М. Вебера, исследовавшего функционирование бюрократических структур. Умение верно обрабатывать информацию и внедрять её в процесс исполнения собственных функций стал одной из ключевых характеристик бюрократии. М. Вебер исследует значение информации для легитимации власти с позиций теории патримониальной и рациональной бюрократии, отличающейся характером отношений между главой государства и чиновниками - личностным либо формально-правовым. М. Вебер полагает, что своим
возникновением рациональная бюрократия обязана рационализации бюрократического управления западно-европейских абсолютных монархий.
Бюрократическое государственное управление может быть рассмотрено как конструирование сфер виртуального регулирования. Виртуальная бюрократическая реальность производна от константной реальности. Она воспринимается людьми как субстанциональная, но не является таковой. Вместе с тем формируемый при участии современной бюрократической системы виртуальный образ мира обладает устойчивыми характеристиками. Он слабо подвержен коррекционным воздействиям со стороны константной реальности. Формирование данного образа может вестись с целью как стабилизации общественно-политической обстановки (легитимации власти), так и ее дестабилизации, т.е. делегитимации власти7.
С течением времени информация из чисто философского концепта превратилась в массовый товар, являющийся по своему содержанию самым ценным, причём потребителем является всё общество. Возможности информации конкретно в политической сфере раскрываются как наиболее ценные и востребованные. Осведомлённость политического актора, обладание эксклюзивными сведениями о чём-либо могут позволить ему принять верное политическое решение, а стало быть, создать тем самым условия для политической легитимации.
Структурное многообразие как характеристика информации в то же время выступает и своеобразным свойством власти как таковой, передающейся от субъекта к объекту с помощью значительной институциональной инфраструктуры. Достаточно представить себе, как происходит принятие политических решений и их последующая реализация. Распределение властного сигнала по вертикали власти только подтверждает определённую сложность подобного процесса.
Существующая проблема распыления властного сигнала, теряющего энергию, отрываясь от непосредственного центра, где она порождается, так или иначе мо-
жет находить разрешение в теоретических схемах и находках исследователей информации. Ведущиеся споры относительно природы власти поразительно похожи на попытки выяснения сущности информации, что не может не сближать эти два понятия, не связывать их в некую систему, атрибутируя информацию власти.
Пытаясь снять вопросы относительно концептуализации информации, Н. Винер заметил, что «информация есть информация, а не материя и не энергия. Тот материализм, который не признает этого, не может быть жизнеспособным в настоящее время»8.
Вполне объективный рост интереса к возможностям информации в легитимации власти связывается непосредственно со становлением институтов информационного общества. Образ власти испытывает значительные изменения, подвергаясь метаморфозам. В свою очередь, меняются акценты политических акторов в практиках легитимации.
Информация, становясь одним из ключевых источников власти, формирует для самой власти новые принципы и объекты притязаний. По мнению Э. Тоффлера, «появление новой системы создания материальных ценностей подорвало все опоры старой системы власти, изменив, в конечном счете, семейную жизнь, бизнес, политику, государственное устройство и саму по себе структуру мировой власти»9. Под «новой системой» подразумеваются разносторонние и основательные знания, поскольку с их помощью человек в состоянии решить задачи, которые могли бы потребовать использования насилия или богатства. Зачастую знания можно использовать так, чтобы другие люди были вынуждены действовать желательным для субъекта способом, а не в собственных интересах. Знания дают власть высочайшего качества.
Информация как сила, меняющая лицо мира, есть нечто большее, чем средство контролировать свои или кем-то принимаемые решения, - она обладает мощной созидательной потенцией, прежде всего как средство собственного роста и изживания насилия в общественном бытии. Информацию можно продать, владея информацией, можно сэкономить деньги и
среднерусскии вестник общественных наук
избежать неприятностей. Информация не просто источник власти, а сама власть. Власть, базирующаяся на знании (информации), обладает высокой эффективностью, считает Э. Тоффлер10. При этом достижение цели для власти происходит ресурсными затратами, что обладает высокой степенью привлекательности в условиях активизации проблемы ресурсного дефицита.
На высокую значимость информации в политических практиках обращал внимание известный теоретик информации Д. Белл. Одно из его метких замечаний раскрывает сущность информации для претендента на политическую легитима-цию,объясняя причину своеобразного тяготения политических акторов к обладанию информацией. По мнению Д. Белла, «информация - это власть. Доступ к информации есть условие свободы»11. При этом он отмечает, что «знания и информация становятся стратегическими ресурсами и агентом трансформации постиндустриального общества. Бурное протекание общественных изменений, особенно когда они, как в данном случае, осуществляются через посредство специфических технологий, с неизбежностью ставит перед обществом сложные политические проблемы»12.
Информация как источник власти может представлять и определённую опасность для тех акторов, которые пытаются апеллировать к ней в организации политических практик. Подобной точки зрения придерживался М. Кастельс. Современное сетевое общество М. Кастельса организуется пространством потоков, которые управляются доминирующими менеджерскими элитами. Управляемые локальные группы общества вынуждены артикулировать свои интересы только в рамках удовлетворения господствующих интересов элит. Мультимедийные процессы опосредованы социальными интересами, политикой правительств и стратегиями бизнеса. Под их воздействием рождается культура реальной виртуальности. Реальная виртуальность - система, в которой сама реальность полностью погружена в выдуманный мир. Мультимедиа значительно ослабляют традиционную симво-
лическую власть, легитимность государства ставится под сомнение, что и является опасностью. Создаётся новая геометрия власти - сетевое государство. М. Кас-тельс утверждает приоритет логики сети над силами в сети13. Если это так, роль государства редуцируется к симуляции деятельности. Виртуальный образ мира совместим с постоянно изменяющейся геометрией сетевого государства.
Непосредственную близость информации и власти также отмечал немецкий исследователь Н. Луман. Углубляясь в теорию информационного общества, Н. Лу-ман признавал информацию как один из наиболее важных источников, на котором базируется власть. Управление информацией, ввиду её изменчивости, представляется важной задачей функционирования власти, безопасности её позиции, перспектив её легитимности. Ускользающий характер информации нуждается в контроле со стороны сильным актором. По мнению Н. Лумана, «информация - это дифференция, изменяющая состояние системы, т.е. производящая другую диф-ференцию»14.
Связь информации и власти становится предметом не только политологических штудий. Данная проблема всё чаще интересует СМИ, которые, в свою очередь, озвучивают тезис о том, что информация уже не является источником власти, а есть сама власть. СМИ, подчиняя общественное сознание, тиражируют стереотипы, обусловливающие восприятие и поведение общества. Власть информации становится очевидной, вполне оправдывая справедливость её определения как «четвёртой власти». Мягкое насилие, осуществляемое «четвёртой властью», вполне объясняется своеобразными характерными чертами современности, её проекциями в политическую повседневность, в повседневную коммуникацию. Увеличивающаяся зависимость общества от телевизионных экранов, а молодого поколения - от мониторов компьютеров и мобильных телефонов, рост популярности Интернет, вытеснившего ценность «живого» общения, сегодня свидетельствуют о растущей роли информации в современ-
ном мире, о её серьёзном влиянии на сознание человека.
Увеличение оборота информации как таковой способно создавать не только преимущества для власти, нуждающейся в легитимности. Информация играет решающую роль и в распаде непопулярной власти, в процессе её делегитимации. Информационные технологии активно способствуют легитимации и делегитимации власти. Многие отмечают, что именно информация (конкретно в электронных средствах массовой информации и связи) в определенной степени предопределила падение диктатуры Маркоса на Филиппинах, коммунистического правительства в Восточной Германии и СССР.
Однако информация может выступить и сильнейшим движителем процессов демократизации. К примеру, следует сказать, что умелое оперирование информацией политической оппозицией режиму Л. Кучмы в Украине, по сути дела, обеспечило его крушение. К «оранжевым» революционным событиям было подключено огромное количество людей, для которых информация играла в жизни не последнюю роль.
Поскольку «информация есть власть»15, то люди, которые стоят во главе традиционных иерархий, всегда удерживали и удерживают свои позиции благодаря контролю за доступом к информации. Однако современные коммуникационные технологии, в особенности связанные в единую глобальную сеть персональные компьютеры, позволили разрушить этот незыблемый устой. Феномен сети Интернет показывает важность взаимных обязательств для функционирования любой сети. Безопасность правящего класса связывается с тем, насколько оборот информации упорядочен и предсказуем. Пример с украинской «оранжевой» революцией подтверждает это.
Глобальная сеть позволяет преодолеть монополию на информацию, которой пользуется власть, держащая в своих руках средства передачи информации. Стало быть, в сети манифестируются две формы власти - власти, обладающей истиной, и власти, способной информацию распространять. Об эффектах распрос-
транения информации в своё время очень метко выразился М. Фуко. По его словам, «когда ведущий на радио или на телевидении вам что-либо объявляет, независимо от того, верите вы или не верите, всё это начинает действовать в головах тысяч людей как истина исключительно потому, что это произнесено таким вот образом, таким тоном, определенным лицом и в определенное время»16. Именно это позволяет строить «величайшие информационные пирамиды, не имеющие под собой основания... <...> .ценности упаковываются в красивую оболочку и организуют вокруг себя служителей себе и охрану для себя. <...> .и они бегут по планете, первоначально создавая свой бумажный, а затем и электронный бульон»17.
Информация как источник власти представляется весьма ценной её составляющей и потому, что в современных условиях именно она может решать задачи по осуществлению скрытого воздействия на объект власти, а стало быть, снижать необходимость силового вмешательства субъекта власти ради приобретения признания и доверия. Информация как источник власти определяет форму самой власти. Например, по мнению В. Ледяева, в основе такой формы власти, как манипуляция, чувствуются значительные акценты на информацию и её возможности. Именно использование ложной информации позволяет власти достигать непосредственного подчинения, заставляя объекта верить установлениям субъекта посредством скрытого воздействия18.
Таким образом, не снижая способности других источников власти формировать образ власти, наполняя её легитимацион-ной энергией, следует отметить, что наиболее функциональной власть будет выступать в том случае, если ее легитимность станет включать в себя энергию из различных источников. Но данный факт отнюдь не умаляет созидательные возможности такого источника власти, как информация. Дополнительная аргументация данного тезиса достигается и ввиду значительно изменившихся условий протекания политических процессов.
среднерусскии вестник общественных наук
В современный период именно информация выступает ключевым источником власти. Наличествующие тренды развития политического дискурса свидетельствуют об этом. Информация является ценным капиталом власти, приумножение которого гарантирует власти определенные преимущества, и, наоборот, растрачивание его способствует распаду, эрозии власти. Особенно это является актуальным в современных условиях, в эпоху постмодернити. Легитимность, базирующаяся на возможности аккумулировать информацию, контролировать ее оборот и распространение, выступает достаточно стабильным ресурсом политических акторов.
1 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2006. С. 24.
2 См. Платон. Теэтет. Сочинения в четырёх томах. Том 2. СПб., 2007. С. 244 - 292; Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 376 -644; Макиавелли Н. Государь. М., 2006. С. 6669; Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1978. С. 485-518.
3 Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 614.
4 Платон. Теэтет. Сочинения в четырёх томах. Том 2. СПб., 2007. С. 292.
5 Макиавелли Н. Государь. М., 2006. С. 67.
6 Расторгуев С.П. Философия информационной войны // http://www.pobeda.ru/ cyberwars/infowar/filos.htm
7 См.: Стеценко А.Н. Содержание социально-политического управления в современном западном обществе // Философия права. 2008. № 1. С. 52-56.
8 Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. М., 1958. С. 208.
9 Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2003. С. 32.
10 См.: Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2003. С. 37.
11 Белл Д. Новая технократическая волна на Западе // http://www.i-u.ru/biblio/archive/ bell_newtehnvar/
12 Там же.
13 См.: Кастельс М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе. Екатеринбург, 2004. С. 141-197.
14 Луман Н. Медиа коммуникации. М., 2005. С. 7.
15 Фукуяма Ф. Доверие. Социальные добродетели и путь к процветанию. СПб., 2004. С. 48.
16 Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. М., 2002. С. 290.
17 Расторгуев С.П. Философия информационной войны // http://www.pobeda.ru/ cyberwars/infowar/filos.htm
18 См.: Ледяев В. Формы власти: типологический анализ // Полис. 2000. № 2. С. 17.
