CC BY
36
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Карнаушенко Л.В.,
канд. ист. наук, начальник кафедры философии и социологии
Краснодарского университета МВД России
ГОСУДАРСТВО: ОБРАЗ И СУЩНОСТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ФЕНОМЕНА В КОНТЕКСТЕ КОНЦЕПЦИЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ТИПА
Государство — явление, воспринимаемое неоднозначно и обывателем, и ученым «Государство в одно и то же время — это идея и факт, абстракция и организация, оно не имеет конкретной реальности, но его присутствие чувствуется постоянно»2. «Государство — это субъект (при том, что этот субъект, идет ли речь о нации, человечестве, классе, расе или партии, являет или мнит себя абсолютным субъектом)»3. «Мы говорим о государстве как о действующем субъекте, хотя знаем, что действуют только индивиды»4. «Государство есть союз поколений, образующих единую духовную личность»5. «Термин «государство» иногда используется в самом широком смысле, а именно «для обозначения общества как такового или же какой-либо особой формы общества». Это же понятие применяется и в очень узком смысле для обозначения какого-либо особого органа или органов общества, например органов управления»6. Зачастую под термином «государство» подразумевается не народ или верховная власть, а только один аппарат, бюрократия... противопоставляемая всем остальным социальным группам»7. «Если мы зададим вопрос, что в эмпирической действительности соответствует идее «государства», то обнаружим бесконечное множество диффузных и дискретных действий и пассивных реакций, фактически и юридически упорядоченных связей- либо единичных по своему характеру, либо регулярно повторяющихся; связей, объединенных. верой в действительно значимые нормы. в отношении господства — подчинения между людьми»8. Таким образом, сформированы различные образы госу-
1 Не случайно, М.Н. Марченко утверждает, что «неоднозначность восприятия государства. обусловлена, прежде всего, самим временем, в рамках которого оно возникает и развивается, а следовательно, уровнем развития общества, общественного сознания и мышления». См.: Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М., 2001. С. 124.
2 Ardant Ph. Installations politiques el droit constitutinnnel. Paris, 1989. P. 16.
3 Лаку-Лабарт Ф, НансиЖ.-Л. Нацистский миф. СПб., 2002. С. 20.
4 Понятие государства в четырех языках: сборник статей / под ред. О. Хархордина. СПб.; М., 2002. С. 212.
5 Чичерин Б.Н. О народном представительстве. М., 1889. С. 117.
6 Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. С. 124.
7 Величко А.М. Философия русской государственности. СПб., 2001. С. 108. См. также: Лазаревский Н.И. Русское государственное право: В 2 т. Т. 1. СПб., 1913. С. 4—5.
8 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 399.
дарства, которые, на наш взгляд, могут быть объединены в два блока концепций, условно названных организационным и функциональным.
Государство — это форма социальной организации. Эта максима находится в основании концепций организационного блока. Государство — это особая универсальная для данного общества организация, обладающая уникальной (публичной, государственной) властью и специализированным аппаратом управления обществом. Будучи неотъемлемой частью общества уже на протяжении, видимо, многих тысячелетий, государство выполняет всеобъемлющие регулятивные (а именно управленческие) функции по отношению к нему, — отмечает В.Е. Чиркин, выражая достаточно традиционную для социально-политической и юридической науки точку зрения
Целесообразно, на наш взгляд, рассматривать понятие «государство» в широком и узком смыслах.
«Государство», понимаемое в широком смысле, есть все политически организованное сообщество. В качестве основных структурных элементов государства выступают социальные организации, осуществляющие управление (органы государственной власти); организации, обеспечивающие управленческий процесс (материальные придатки государства: силовые структуры (полиция, армия, органы государственной безопасности), государственные учреждения, осуществляющие деятельность в сфере науки, образования, медицины, социального обеспечения и т.п.); организации, являющиеся объектом управленческого воздействия (семейные и профессиональные союзы, корпорации, осуществляющие хозяйственную деятельность и т.п.)2.
Государство, понимаемое в узком смысле, отождествляется с аппаратом государственной власти (бюрократией) и силовыми структурами, при помощи которых осуществляется государственное принуждение 3. Если брать за основу узкий подход, то получается, что на территории страны существуют и определенным образом взаимодействуют государство — аппарат (инструмент) публичной политической власти и народ — объект властного воздействия. При этом формирование структур государственной власти осуществляется по различным схемам: непосредственного и опосредованного представительства; назначения; представления кандидатуры для последующего коллективного утверждения и т.д.
Понимание государства, осуществляемое в контексте концепций организационного блока, базируется на двух фикциях: 1) на утверждении в качестве цели государства общего блага властвующих и подвластных; 2) на восприятии государства в качестве субъекта действия.
1 См.: Чиркин В.Е. Основы сравнительного государствоведения. М., 1997. С. 7.
2 Об этом см., напр.: Государство, общество, личность: проблемы совместимости / под общ. ред. P.A. Ромашова, Н.С. Нижник. М., 2005. С. 11.
3 Там же.
В контексте анализа представлений об общем благе властвующих и подвластных как цели государства необходимо отметить, что конкретной целью государства рассматривается обеспечение жизнедеятельности государственно-организованного и управляемого социума. Сам факт жизнедеятельности социума и есть то самое общее благо, поскольку самопроизвольное либо искусственное уничтожение социума как целого неизбежно повлечет за собой ликвидацию его отдельных составляющих. Подобный систе-моцентричный подход к пониманию общего блага был присущ ранним государствам и прежде всего античным полисам, в которых «благо полиса» и «благо гражданина» являлись тождественными категориями
Появление и укрепление христианской традиции, основанной на единобожии и триединстве божественного образа (Бог Отец, Сын Божий, Святой Дух), по времени совпало с переходом от рудиментарной (родовой, вож-деской) демократии к монархии. При этом логическое сочетание получили теологическая, патриархальная и патримониальная концепции государства. С точки зрения теологической концепции, государь получает свою власть от Бога и лишь перед ним отвечает за свои поступки. Патриархальная концепция предполагает рассмотрение государя в качестве мудрого и строгого отца семьи, управляющего ею по собственному разумению. Патримониальная концепция означает, что само государство (земля с ее ресурсами и народ, на этой земле живущий) является владением государя. Следовательно, государь и есть государство. «В эпоху, когда государство и форма правления совершенно не различались, понятия «государев» и «государственный» неизбежно должны были покрывать друг друга. Государство и государственный интерес мыслились не иначе, как конкретно — в форме живой личности государя и государева дела»2. В Западной Европе данный тезис получил свое образное выражение в концепции «политического тела короля», предложенной английскими юристами тюдоровской эпохи. В соответствии с данной концепцией король имеет два тела: одно природное, подверженное болезням и в конечном счете смерти, а другое — политическое, бессмертное 3. Политическое тело — это тело, которое нельзя видеть и до которого нельзя дотронуться, оно состоит из политики и правления и создано для руководства народом и управления общим благом. Для того чтобы преодолеть противоречие между
1 См.: НудненкоЛ.А. Формирование представлений о ценности человеческой личности и ее правах в Древней Греции // Правовой статус и правосубъективность лица: теория, история, компаративистика: Материалы VIII международной научно-теоретической конференции. Санкт-Петербург, 14—15 декабря 2007 г. / под общ. ред. Р. А. Ромашова, Н.С. Нижник: В 2 ч. Ч. I. СПб., 2007. С. 39—44.
2 Заозерский А. Царская вотчина в России XVII века. М., 1937. С. 43.
3 См.: История политических и правовых учений Х^—Х^П вв. / отв. ред. В.С. Нерсе-сянц. М., 1989. С. 33—94.
смертностью природного и бессмертностью политического тела, была использована метаморфоза возрождения птицы Феникс: с каждой смертью естественного тела очередного короля в новом короле возрождалось политическое тело государства. Король умер, да здравствует король! Таким образом, физическая смерть государя (либо иной способ его отстранения от должности) не влияет на жизнь политического тела — королевства (государства)1.
Что же касается России, то вплоть до конца XVII в. господствовала точка зрения, в соответствии с которой характеризующая государство триада государь — государственное управление — подданные рассматривалась в контексте патримониальной традиции 2. В частности, царь Алексей Михайлович относился к стране как к собственному владению, представляющему «единого государя государство»3. При этом персонификация государства и его отождествление с государем не могло не повлечь за собой расхождение в понимании общего блага. Ведь в реальной жизни общее благо, отождествляемое с благом государя, владеющего своим государством, и благо каждого выступали как противоположные. Для большей части населения государь выступал в качестве фигуры такой же мистической и абстрактной, как и Бог. Именно с всемогуществом царя-батюшки связывали русские крестьяне свои чаяния относительно справедливого жизненного устройства и надежды на избавление от невыносимых «тягот земного жития». «Государевы люди» (бюрократический аппарат), наоборот, рассматривались как частные лица, отделенные от государя (а значит, и от государства) и злоупотребляющие доверием царственной особы. В восприятии простых людей не существовало понятного каждому образа государства ни как единой социальной организации, ни как целостного аппарата публичной политической власти. Государственные чиновники воспринимались в качестве государевых холопов (слуг), практически повсеместно извращающих справедливые наказы государя 4.
Представления об общем благе государства как социально-политического целого большая часть населения — крестьяне — не имела и поэтому мысль об изменении несправедливого порядка связывали с идеей замены «неправильного» царя (царя-самозванца) «правильным» (законным наследником престола). Не случайно для большинства участников крестьянс-
1 История политических и правовых учений XVII—XVIII вв. / отв. ред. B.C. Нерсе-сянц. М., 1989. С. 33—94.
2 Государство, общество, личность: проблемы совместимости / под общ. ред. Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник. С. 14.
3 Черная Л. От идеи «служения государю» к идее «служения отечеству» в русской общественной мысли второй половины XVII — начала XVIII в. // Общественная мысль: исследования и публикации / под ред. Л.А. Андреева, К.Х. Делокарова. Вып. 1. М., 1989. С. 32.
4 См.: Государство, общество, личность: проблемы совместимости / под общ. ред. Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник. С. 14—16.
ких восстаний стратегические замыслы руководителей, связанные с изменением государственного устройства, не являлись актуальными и значимыми. Захват родного поместья повстанца и расправа со своим помещиком воспринимались как достижение справедливости и реализация цели.
Приоритет ценностям частного мира был продемонстрирован в период вторжения Наполеона в Россию в 1812 г., которое крестьянами первоначально воспринималось как конфликт между царями, а не между народами. В первые месяцы войны крестьяне оказывали сопротивление французской армии только в тех случаях, когда она наносила урон местным крестьянским сообществам 1. Даже во время Крымской войны 1855 г. крестьяне шли в русскую армию без особо патриотических чувств. Ходили слухи, что французы начали войну, чтобы освободить крепостных, и это еще больше осложняло набор крестьян в царскую армию для защиты государства — общего блага 2. Подобная ситуация объясняется преданностью крестьян не абстрактному «общему благу», а конкретным ценностям собственного мира (крестьянской общины).
Миф о государстве общего блага существует и сегодня. Правда, если ранее в качестве критерия отнесения той или иной ценности к числу общезначимых определялось благо социального целого либо благо государя, отождествляемого с подвластным государством, то в современных представлениях доминирующими выступают частные блага — права и свободы человека и гражданина. При этом общее благо выступает в качестве категории, производной от частных ценностей. Таким образом, качественно видоизменяется концепция самого государства, в котором права индивида приобретают характер абсолютной ценности, определяющей формы, методы и саму суть государственной деятельности.
Фикция «государство — субъект действия» также лежит в основе представлений о государстве концепций организационного блока. Действие предполагает обязательное наличие двух элементов: субъекта и объекта. В теории государства и права традиционно различаются индивидуальные и коллективные субъекты 3. Основным признаком субъекта является наличие у него правосубъектности — потенциальной и реальной возможности своими действиями реализовать правомочия и обязательства, а также самостоятельно отвечать за негативные последствия осуществленных действий. Может ли государство рассматриваться в качестве автономного субъекта действия? Утверждения «государство должно отвечать по взятым на себя обязательствам», «государство гарантирует права и свободы человека и гражданина», «государство не должно
1 См.: Понятие государства в четырех языках: сб. ст. / под ред. О. Хархордина. С. 188.
2 Там же.
3 См.: Теория государства и права / под ред. Р.А. Ромашова. СПб., 2005. С. 284—285.
вторгаться в сферу частных интересов», «государство определяет основные направления экономического развития» предполагают констатацию того, что государство — субъект действия.
Но конкретизация вопроса и выявление атрибутивных черт государства — субъекта действия свидетельствуют о том, что утверждение «государство — субъект действия» — миф, фикция: субъекта, называющегося «государство», на практике не существует. Ведь когда речь идет о требованиях со стороны общества и конкретных индивидов к государству, равно как и тогда, когда речь идет об обязательствах отдельных физических и юридических лиц, мы имеем в виду конкретные организации и конкретных должностных лиц. То же самое можно сказать об ответственности государства по взятым на себя обязательствам и совершенным правонарушениям. Поэтому применительно к сфере внутригосударственных отношений государство не может рассматриваться в качестве субъекта действия, так как не могут рассматриваться в качестве тождественных конкретные государственные органы, учреждения и должностные лица, с одной стороны, и государство в целом — с другой. В качестве субъектов действия можно рассматривать народ и аппарат публичной политической власти (государственную бюрократию), но не государство в целом.
В международных отношениях государство выступает в качестве коллективного субъекта, представляемого компетентными должностными лицами и, прежде всего, главой государства. Однако вплоть до настоящего времени не получил однозначного ответа вопрос о том, с какого момента государство может рассматриваться в качестве легального и легитимного субъекта отношений в сфере межгосударственного взаимодействия. Особое значение данный вопрос имеет для государств, возникших в результате глобальных политических катаклизмов Но и в международных отношениях государство будет рассматриваться в качестве субъекта не всегда, а только в том случае, если оно способно обеспечивать внутренний и внешний суверенитет 2. Причем внешний выступает в качестве условия правосубъектности государства в международной сфере.
Таким образом, сформировавшиеся в юриспруденции различные образы государства могут быть объединены в два блока концепций, условно
1 См.: АмплееваЕ.Е. Конфликты в сфере межгосударственных отношений и мирные средства их урегулирования // Правовые механизмы предотвращения и преодоления социальных конфликтов: Материалы международной научно-теоретической конференции. Севастополь, 29—30 сентября 2006 г. / под общ. ред. P.A. Ромашова, Н.С. Нижник. Ч. I. СПб., 2007. С. 8—15.
2 См.: ТимченкоЛ.А. «Экономическая блокада Приднестровья», или международно-правовая оценка статуса самопровозглашенного государства // Правовые механизмы предотвращения и преодоления социальных конфликтов: Материалы международной научно-теоретической конференции. Севастополь, 29—30 сентября 2006 г. / под общ. ред. P.A. Ромашова, Н.С. Нижник. С. 239—248.
названных организационным и функциональным. Понимание государства, осуществляемое в контексте концепций функционального блока, связано с утверждением того, что государство представляет сложившийся в пределах определенной территории и обеспечиваемый при помощи публичных регу-лятивно-охранительных механизмов порядок управления обществом.
В рамках концепций организационного блока следует выделять два подхода: широкий и узкий. Качественным образом отличаются смысловые значения категории «государство» при рассмотрении его, в одном случае, в качестве объекта управленческого воздействия, и в другом — как субъекта международных отношений, когда правосубъектность государства определяется внутренним и внешним суверенитетом государственной власти.
Взаимодействие государственной власти и народа в рамках государства — порядка общественных отношений в основе своей содержит миф о государстве общего блага. При этом понимание общего блага в рамках западной модели государства существенным образом отличается от восприятия ее аналога в рамках незападной модели, имеющей место, в том числе и в России. Западная модель государства предполагает его рассмотрение как инструмента обеспечения частных интересов, и прежде всего, права частной собственности. При этом «общее благо» выступает в качестве комплексной категории, складывающейся в результате достижения компромисса публичных, корпоративных и личных интересов субъектов социально-политических отношений. Незападная модель государства предполагает его рассмотрение в качестве инструмента, с помощью которого общество сплачивается в единое монолитное целое. Аппарат публичной политической власти в таком государстве замкнут на фигуру главы государства, фактически являющегося государем и осуществляющим управление государством по принципу управления собственным владением. Частные интересы отдельных представителей социума оказываются значимыми настолько, насколько они способствуют реализации и безопасности публичного интереса. Поэтому общее благо представлено публичными ценностями, зачастую не соотносимыми с ценностями корпоративными и личными.
