CC BY
348
Псковский регионологический журнал № 21 2015
ИСТОРИЯ НАУКИ
УДК: 911.3
А. В. Гладкий
география в постнеклассическом мире: новые концепции и идеи географического
пространства
Раскрыта история развития взглядов на географию, её объект и задачи исследования. Освещены особенности трактовки географии в отечественной научной школе в контексте формирования мировых исследований. Обозначены направления дальнейшего исследования сущности географии при переходе на принципы гуманистической парадигмы.
Исследованы особенности развития исторических концепций географических исследований. Определены особенности смены научных парадигм географии (от хорологической к системной) и перехода к гуманистической парадигме, основанной на постнеклассических идеях философии. Определена роль географии в формировании утраченного единства человеческого знания в рамках постдисциплинарных наук.
Рассмотрены различные научные концепции формирования общественного и природного единства в мире. Систематизированы гносеологические подходы к пониманию единства географических исследований природных и общественных компонентов территории.
Ключевые слова: постнеклассическая философия, географическое пространство, гуманитарная парадигма, хорологическая и системная концепции, единство географических наук, географические комплексы, географические ландшафты.
Географическая наука возникла ещё во времена ранней античности, примерно с VI в. до н. э. С развитием цивилизации она интенсивно совершенствовалась, существенно менялась её сущность, объект и предмет исследования, а также структура, основные задачи и место в системе наук. Современная география стоит на пороге нового постдисциплинарного знания, которое тесно связано с гуманизацией науки, восстановлением её человекоизмерительного характера, а также с объединением фундаментальных основ и познавательных возможностей в единой научной системе с целью целостного осмысления картины мира и формирования глубокого практического смысла научных исследований.
Взгляды на сущность географии высказывали в своих научных трудах учёные разных эпох. Особого внимания заслуживают работы Страбона как одного из первых основоположников науки, Б. Варениуса, А. Геттнера, А. Гумбольдта, Дрепера и др. Среди украинских учёных сущность географии наиболее полно освещена в трудах С. Л. Рудницкого, П. Тутковского, К. Г. Воблого, А. С. Синявского, А. М. Марини-ча, Н. Д. Пистуна. Вопрос трансформации географической науки в контексте формирования гуманистической парадигмы рассматриваются в работах Д. Замятина, Ю. Голубчикова. Исследование истории взглядов на географию проводили проф. Д. М. Анучин, Ю. Г. Саушкин, А. Г. Исаченко, Н. К. Мукитанов.
Известно, что наука география ведёт своё начало от философов античной Греции (Птолемея, Аристотеля, Эратосфена, Страбона), хотя отдельные разрозненные географические знания исследователи находят ещё в государствах Древнего Востока [16]. Её происхождение от греческих слов «уеа» — земля и «урафю» — пишу означает, по толкованию Д. Анучина, понимание этой науки как «описание» или «изображение» Земли [19]. Именно в последнем смысле этот термин широко использовался в древности.
Птолемей Клавдий, например, в своем трактате «География» определяет эту науку, как искусство изображать Землю, то есть составлять географические карты. Эти соображения Птолемея, основанные на практике составления греками описаний земель, так называемых «периодов» или «объездов», которые, правда, имели линейный характер изображения территории и сводились к картографированию водных и сухопутных путей между поселениями (периегезов), или побережий морей (периплов).
По мнению Эратосфена, география должна описывать Землю благодаря использованию имеющегося в то время астрономического опыта и математических знаний. Сам учёный пытался доказать таким образом мнение о своеобразной «геометрии пространства», разрабатывая и уточняя географические карты, анализируя расстояния между населёнными пунктами и их взаимную ориентацию с помощью астрономических наблюдений, а также осуществляя землеописание «вглубь» территории. Использование математики и астрономии помогло Эратосфену определить дугу меридиана и наклон эклиптики Земли, довольно точно оценить величину земного шара и границы раздела ойкумены. Мысли Эратосфена о математизации географических исследований по описанию земель отстаивали Гиппарх (ввёл географические координаты), Анаксимандр и Аристагор Милетский (разработали округлую модель Земли), Помпоний Мела и др.
Однако один из самых известных основателей географии — Страбон — довольно критически относился к такому упрощённому пониманию географической науки. Не отрицая необходимость составления периплов и периегезов, математического и астрономического анализа расстояний между объектами на картах, он всё более склонялся к той мысли, что география должна не только «изображать» различия отдельных территорий (заниматься перечнем гаваней, исследованием побережья и т. п.), а прежде всего, заниматься описанием отдельных стран, их людей и условий жизни в них [20].
Считая Гомера первым географом, Страбон неоднократно подчёркивал, что в его произведениях анализ расстояний и границ отдельных территорий соседствует с описанием их климата, природы, жителей, их быта и нравов. Свой собственный взгляд на суть географии Страбон выразил в первых главах своей книги, где, в частности, утверждалось, что «география ... входит в круг занятий философа. Польза от географии разнообразна: её можно использовать не только для деятельности государственных людей или властителей, но и для науки о небесных явлениях, о явлениях на суше и на море, о животных, растениях и обо всем остальном, что можно встретить в разных странах. Полезность географии предполагает наличие в географе также философа — человека, посвятившего себя исследованию искусства жить, то есть счастье» [20]. Утверждение Страбона о географии как «науке о счастье» существенно повлияло на дальнейшее развитие универсальных методов землеописания, которые ставили целью не только механизированное копирование объектов на географиче-
ских картах, но также изучение самой территории исследования, её природных и общественных характеристик.
Вместе со Страбоном вопросами землеописания занимались в разное время такие известные учёные древнего мира, как Геродот, Фукидид, Полибий. В круг их интересов входили преимущественно исторические вопросы, однако в своих работах эти учёные неоднократно обращались к географии (в т. ч. и современной) той местности, которую характеризовали в своих произведениях. Однако, со временем география постепенно удаляется от традиционного описания земель, всё больше приобретая черты науки о причинно-следственных связях между различными процессами и явлениями в жизни природы и общества [4; 7]. Так, Гиппократ в своих произведениях выражает определённые соображения о влиянии климата и среды на человека, о происхождении ветров и разливов Нила, Анаксимандр пытается свести все земные и космические явления к процессам движения, Аристотель в своей «Метеорологии» анализирует причины возникновения различных атмосферных явлений, размышляет об элементах мироздания, небесных светилах, мировом эфире, свойствах тел, Посейдоний исследует климатические пояса, приливы и отливы, Дикеарх проводит геометрические измерения горных вершин, Сенека — разбирает русловые процессы крупных рек, происхождения дельт и др. Такое одностороннее понимание сущности географической науки вызвало значительное сопротивление со стороны Страбона, Полибия и их сторонников, которые считали географию более универсальной и видели в частных исследованиях только вступительную часть к общему землеописанию [14].
Во времена Средневековья география находилась в упадке. Описание земель и их картографирование, основанные в античной школе, признавались псевдонаучными, противоречащими догматам средневековой теологии. Географические взгляды формировались в эту эпоху лишь под влиянием Библии и некоторых остатков классической эллинской школы. Научные знания до сих пор остаются мизерными. До нас не дошли упоминания об определении сущности географии и круга её вопросов в этот период времени. Можем отметить, что в эпоху Средневековья постепенно накапливался эмпирический материал, собирались и анализировались сведения о новых землях и странах, особенно во время Великих крестовых походов (1096-1270 гг.), которые имели не только военное значение, но также обогатили европейские страны новыми знаниями, распространёнными в более цивилизованном в то время арабском мире.
Термин «география» в средние века почти полностью изымается из обращения. В монастырских школах географические знания подавались под названием «геометрия», хотя в их состав входили сведения о разных странах мира. Чаще всего географические трактаты того времени имели описательные названия, касающиеся скорее всего религиозной философии: «О природе вещей», «О природе стран», «Об измерениях земного круга» и т. п. Отраслевые исследования отдельных причинно-следственных связей между явлениями природы были почти прекращены. Отдельные соображения по этому поводу прослеживаются в трактатах Данте, Григория Богослова и Ефрема Сирина, однако дальше частичных выводов о сути отдельных явлений природы (вулканизм, землетрясения) они не пошли.
Только в арабском мире того времени благосклонно относятся к трудам географов античности, переводят Птолемея, осуществляют измерения расстояний, со-
ставляют карты. Однако до формирования собственного взгляда на географические науки дело не дошло.
Конец XV — начало XVI вв., названные эпохой Великих географических открытий, стали также периодом возрождения научной географии. С накоплением огромного количества эмпирической информации о новых открытиях, развивается система картографирования, основанная на принципах построения и традициях школы Птолемея. Однако представители картографии того времени Герард Меркатор (Кремер) и Ортелий пошли гораздо дальше, построив свои собственные проекции карт, создав карту мира и Атлас.
Эти эмпирические исследования позволили выдающемуся учёному того времени Варению (Варениусу) издать свою «Всемирную географию». Этот труд, основанный на взглядах древних философов, отличался от них концептуально новым толкованием сути географии и круга её исследований. Отрицая засилье в географии астрономических исследований, Варениус раскрывает в своём произведении свойства самой Земли и отдельных частей её оболочки, зональное распределение тепла и света, а также соотношение различных местностей друг с другом. География Варени-уса носит чётко выраженный краеведческий характер, соединённый с общим землеописанием лишь в той части, которая касается характера распространения растений и животных, а также отдельных природных явлений.
Суть географии по Варениусу — это, прежде всего, вербальное (и, частично, картографическое) описание отдельных стран и земель на основе чёткой систематизации знаний о них. Объектом географии, по мнению учёного, «является круг земноводный... География является учением математическим, смешанным, которое земноводного круга и частей его аффекции, то есть свойства и действия с количеством принадлежащих, т. е. фигуру, место, количество, движение, небесные явления и другие близкие свойства описывает» [18].
Варениус чуть ли не впервые применяет в географии идеи суммативной концепции (по проф. Д. Анучину — системной), считая географическое исследование только тогда научным и взвешенным, если оно соответствует чётко разработанной программе действий [4]. Кроме суммативного подхода, в трудах Варениуса был широко применён сравнительный метод исследования, ставший впоследствии одним из самых распространённых в описательной географии.
Параллельно с работами Варениуса продолжается развитие математического направления в географии, которое представлено работами астрономов Кассини, Рич-чоли, Т. Мейера и др. Однако, их исследования имели дополняющий к географии характер, и существенно не повлияли на сущность и гносеологические основы науки. Единственной мыслью, которая, на наш взгляд, оказала существенное влияние на формирование географии того времени и обеспечила переход к новому толкованию её сущности, стали рассуждения А. Ф. Бишинга, относительно двойного (естественного и общественного) характера географии. Ещё в 1860 г. он признавал, что география «является основным сообщением о естественном и общественном состоянии земного шара, заселённого нами» [5]. Эта позиция закрепила за географией её двойной общественно-естественный характер, дав возможность в дальнейшем развивать учение о тесном взаимодействии человека и окружающей среды. Однако впоследствии мысли о двойственности объекта изучения географии привели к определённому расколу среди учёных, разделив их на сторонников монистической и дуалистической концепции сущности этой науки [10].
Идеи Варениуса получили своё продолжение в трудах Александра Гумбольдта. Согласившись с мнением Варениуса о применении в географии сравнительного метода, а также о системном вербальном описании отдельных стран и земель, Гумбольдт привнёс в неё идеи гуманизма и человекоизмеряемости. В ряде своих фундаментальных работ учёный представляет мир как естественное целое, которое движется и оживляется внутренними силами, и пытается совместить дух классического идеализма и естественных наук, которые поднимались к философии. В своих трудах «Entwurf einer physischen Weltbeschreiburg1» и «Ansichten der Natur2» фон Гумбольдт представил целостную научную картину мира, которая имела яркое проявление гуманистических ценностей, основанных на глубоком научном анализе. География, по мнению учёного, должна быть направленной не на подробное описание земель или их картографирование, а прежде всего на изучение самого человека, его связи с природой стран, его места в естественной системе [7]. Таким образом, Гумбольдт опирается в своих трудах на мысли Страбона, а также Демокрита, первым обратившего во внимание на влияние окружающей среды на человека и процессы их взаимодействия.
Подобного мнения придерживался другой немецкий географ Карл Риттер. В его трудах, довольно оригинальным способом, в основу географии были поставлены че-ловекоизмерительные элементы: культурные, исторические, этнографические и др. Риттер, в отличие от своих предшественников, попытался определить задачи географии, её роль и значение среди других отраслей знаний. По его мнению, география является наукой не только чисто описательной, но прежде всего наукой объясняющей, что формирует её глубокий гносеологический смысл. В своих трудах Риттер возрождает идеи Страбона о философском и историческом наполнении географии, а также об универсальности метода описания территории [4]. Подобно Гумбольдту, Риттер рассматривает человека и природную среду в их единстве. Однако учёный отказывается от обычного суммативизма и переходит к истокам системного анализа географических процессов и явлений. География, по его мнению, должна изучать Землю, как результат взаимодействия и развития нескольких природных сфер.
Идеи системности, привнесённые в географию Риттером, распространяются в трудах других учёных того времени. Так, у В. Докучаева мы находим следующее определение науки: «Природа и человечество развиваются в неразрывном единстве согласно определённым закономерностям, что составляет предметную отрасль географии» [16]. Ф. Рихтгофен конкретизирует это толкование Докучаева следующим образом: «Задача географии — исследовать твёрдую земную поверхность в связи с гидросферой и атмосферой по четырём принципам: по форме, вещественному составу, непрерывным преобразованиям и возникновениям, причём руководящей линией являются взаимные отношения трёх царств природы между собой и земной поверхностью; исследовать растительный земной покров и животный мир по их отношению к земной поверхности, основанному на тех же принципах; исследовать человека и его материальную и духовную культуру с той же точки зрения и по тем же принципам».
Однако, кроме идей системности, Риттер привнёс в географию пространственные (хорологические) идеи, которые получили в дальнейшем детальный анализ в трудах Альфреда Геттнера. Рассматривая сущность и задачи географии, А. Геттнер
1 План описания физического мира (нем.).
2 Картины природы (нем.).
писал, что «география является наукой о пространстве в том смысле, в котором история является наукой о времени» [4]. Следовательно, задачей географии должно стать, прежде всего, изучение размещения различных географических объектов в пространстве и по отношению друг к другу. Эти идеи берут своё начало от концепций И. Канта, который в своих произведениях противопоставлял географии историю и отмечал, что «география является наукой, описывающей пространственное распространение явлений, существующих в настоящее время» [4]. Однако Геттнер говорит, что география должна не только ограничиваться описанием отдельных территорий, она должна устанавливать также причинные связи между процессами и явлениями, рассматривать аспекты «сосуществования и взаимодействия различных царств природы и их различных форм». Следовательно, концепция Геттнера не является чисто описательной, как её пытались представить некоторые советские учёные, она содержит элементы анализа и синтеза, основанные на логике и идеях системной парадигмы. Эту идею разделяли такие известные учёные, как В. Бунге, Ф. Шеферк и др.
Кроме хорологического подхода к пониманию сущности географии Геттнер неоднократно подчеркивал её эстетические качества и художественную сторону исследования. Им разработаны и обоснованы эстетическая и практическая ценность стран и ландшафтов, роль и значение географических картин в развитии науки и т. д. [4]. Учёный подчёркивал, что эстетические и художественные стороны географии не должны быть направлены против её научности, а прежде всего, должны помочь избежать чрезмерного внимания к практической (прикладной) стороне исследования. Такие утверждения связывают труды Геттнера с представлениями Страбона, Гумбольдта и других учёных, которые определяли сущность географии как науки «о счастье» (Страбон), «о человеке» (Гумбольдт), «о месте человека в мире» (Рихтгофен).
Хорологическая концепция Геттнера стала господствующей в первой половине ХХ в. На её основе были построены рассуждения многих отечественных и зарубежных учёных. Однако в исследованиях начинает преобладать системная (геосистемная) парадигма. По определению советских учёных того времени, география «является системой наук о географической оболочке, хозяйстве и населении земного шара, отдельных её районов и стран» [1; 2; 4; 6]. Задачей географии, по определению проф. А. М. Маринича, должны быть «исследования природно-территориаль-ных комплексов и производственно-территориальных комплексов и их компонентов с целью рационального использования природных ресурсов, целесообразного размещения производства и обеспечения благоприятной для жизни человека окружающей среды» [11]. Итак, география постепенно теряет свой философско-гносеологический смысл, её исследовательский аппарат упрощается с широким применением формализованных методов исследования, присущих естественным наукам. Судьба гуманистических знаний в географии остаётся крайне незначительной, их место занимают количественные исследования и дисциплинарная диссипация.
С развитием системной парадигмы в отечественной географии начинается процесс так называемой «количественной революции», сопровождавшийся математизацией географических исследований, измельчением отдельных отраслевых направлений науки, развитием утилитарного мышления и отказом от гуманистических ценностей. Базовыми для географических исследований стали системный подход (основанный на системной парадигме), структурный анализ и синтез [19]. По мнению апологетов количественной революции, развитие комплексных географических
исследований, основанных на широком массиве математических расчётов, станет возможным при дальнейшем бурном развитии электронно-вычислительных систем и кибернетики. Эти науки впоследствии позволят представить все элементы географической действительности в виде определённой совокупности формализованных данных (матрицы), в которой будут количественно учтены все элементы географических систем (комплексов). Однако такой всесторонней интегральной математизации географии, которая бы предусматривала разработку универсального метода исследования пространства, и на которую возлагали надежды большинство учёных ХХ в., не произошло.
Зато процесс количественной революции нарушил как целостность самой науки, так и целостность восприятия и познания самого объекта исследования. Вместо герменевтического «понимания» сущности географических процессов и явлений, география перешла к частичному формализованному «объяснению» их отдельных сторон и свойств. Распространение количественных методов привело к упрощённому механизированному представлению о географической реальности, предстающей в виде определённой совокупности количественных данных, которые абстрагируются и отрываются от конкретной территории.
Применение системной парадигмы и широкого и разнообразного арсенала разрозненных количественных методов даёт только ответы на частные вопросы развития отдельной территории. Значительное количество географических фактов вообще трудно поддаётся формализации, которая может применяться для их анализа частично, без учёта некоторых существенных внутренних признаков. Географическая реальность не исчерпывается чисто формализованными системами. Итак, результативность количественных географических исследований ограничивается из-за несовершенства математического аппарата, интерпретация применения которого может полностью раскрыть течение различных интегральных природных и общественных процессов. С помощью математических методов исследователи не в состоянии до сих пор комплексно осознать и проанализировать всю совокупность элементов территориальных систем. Учёные объясняют это их исключительной сложностью, зависимостью от многих внутренних и внешних факторов и подчёркивают необходимость упрощения и схематизации [17]. Однако главная причина кроется в дегуманизации географического знания, сознательный отказ от исследования человекоиз-мерительных реалий (элементов) географических систем [5].
Научные исследования постнеклассической эпохи основаны на концепции перехода к постдисциплинарному знанию, наполненному гуманистическим содержанием и ценностями. Они акцентируют внимание не только лишь на сугубо антропоцентрической проблематике разрозненных научных направлений, но, прежде всего, на целостном неутилитарном подходе науки к проблемам человечности, этичности и морали, сущности и назначения человека, роли общечеловеческих знаний и ценностей.
Дегуманизация современной науки устранила единство научного познания и осмысления мира, что нарушило целостность наук и привело к их структурному измельчению и диссипации. Процесс познания был направлен «вглубь» науки, он служил решению отдельных вопросов построения структуры, исследованию отношений и связей, установлению закономерностей функционирования и развития объектов исследования. Вместе с тем наука утратила «человекоизмеряемый» характер в силу постоянного отчуждения от его проблем и ценностей.
Гуманистическое выражение современной науки состоит во взгляде на существование и развитие мира sub specie aetemitatis3. В её категориальном аппарате снова должны появиться извечные человеческие ценности, которые будут положены в основу как теоретических обобщений, так и практической прикладной деятельности. Процесс трансформации науки и философии требует разработки новой гуманистической парадигмы, которая станет основой развития человека и общества в целом, а также общественного восприятия собственной сущности. Отталкиваясь от отвлечённо-философских идей прошлого (заложенных ещё в работах натурфилософов), гуманизм получил, таким образом, новую практически-действующую форму, которая основана на привнесении его ценностей в научные исследования.
В условиях становления гуманистического постдисциплинарного знания география занимает видное место в системе наук, поскольку объединяет в себе естественные и общественные дисциплины и составляет не только сферу их соприкосновения, но и обуславливает тесную взаимосвязь этих двух полярных систем. Уникальность географии состоит не только в совмещении разных наук, но также в глубоких и всесторонних исследованиях пространства и всех его элементов (материальных и нематериальных) в их единстве, целостном проявлении и взаимосвязях. Тем не менее, современный научный аппарат географии преимущественно имеет естественнонаучное направление, которое существенно суживает его возможности. Дегуманизация географических исследований привела к упрощённым представлениям о мире, пространстве, месте в нём человека, его культуры, ценностей.
Для осуществления широкомасштабного процесса гуманизации географии необходим целый ряд преобразований в структуре географических исследований. Важнейшие из них заключены в четырёх направлениях.
1. От антропоцентризма — к человечности. Традиционная антропоцентрическая концепция географических исследований (ведущая свою историю со времён Ф. Ратцеля) предъявляет требования к практической направленности науки с целью наиболее полного удовлетворения потребностей людей. Однако такой подход является довольно утилитарным. Вместо идей антропоцентризма, согласно которым потребности человека являются центром, а их удовлетворение — целью научной деятельности, необходима ориентация географии на проблемы человечности, общечеловеческих ценностей и гуманности. Географические исследования должны оказывать содействие осознанию человеком своего места в мире, должны утверждать эстетические, культурные, моральные и жизненные принципы, оказывать содействие формированию сбалансированного природопользования и гармонизации общественной жизни.
2. От системности — к гуманистической синергии. Большинство географических объектов рассматриваются в виде созданной на основе разного рода связей целостной сложной системы (комплекса, ландшафта) разных материально-вещественных компонентов. Система состоит из большого количества гетерогенных элементов, каждый из которых выполняет свою роль, имеет внутреннюю связь, ряд цепных реакций, внутренний механизм стойкости, саморегуляцию и т. д. Однако значительное количество элементов географической оболочки не вписывается в традиционное понимание системы, вдобавок формализованное количественными методами. Классическая система сама по себе не имеет гуманистической окраски и не может адекватно
С точки зрения вечности (лат.).
и в полной мере отобразить географическую реальность. Именно поэтому в науке всё больше распространяется утверждение о том, что географические системы (комплексы, ландшафты) включают в себя также и «духовные компоненты деятельности человека». Однако эти духовные компоненты человеческой деятельности не могут целиком подпадать под чётко очерченные рамки современной концепции системности. Системная парадигма, которая базируется сугубо на основах естественных наук, должна дополняться новыми гуманистическими элементами, которые обеспечат целостный неформализованный подход к её изучению и осмыслению. Каждому географическому ландшафту (комплексу) присущи специфические элементы гуманистической синергии, которые почти не исследовались вследствие сужения аппарата системного подхода. Итак, представителям физической географии следует осознать «человекоизмеряемость» естественных исследований, равно как представителям общественной географии следует занять позиции «человековедческой географии». По утверждению ряда российских географов, география «комбинирует все элементы со всех наук в одну симфонию, в один ландшафт. Уловить душу ландшафта, выучить его музыку, гармонизирующее начало — вот задачи географии» [5].
3. От количественных методов — к дальнейшему качественному анализу их результатов и гуманистической интерпретации, на них основанной. Критика количественных методов в географии началась ещё раньше, чем их массовое внедрение. Некоторые учёные предостерегали от их широкого использования в науке, мотивируя это тем, что такая практика приводит к потере целостности понимания географической реальности, появлению узкопрофильных прикладных исследований, которые не будут способны адекватно отобразить все процессы и явления географической среды. Давая общую положительную оценку развития точных формализованных методов в географии, учёные утверждали, что за ними обязательно должен идти синтез, качественный анализ и творческая интерпретация результатов. По мнению представителей американской гуманистической школы, строгий научный метод не исчерпывает познание предмета географии. Несомненно, внедрение в географию методов гуманитарных наук возможно на основе широкого использования формализованных методов обработки информации и применения ЭВМ. Однако исследовательский аппарат географов не должен ограничиваться лишь этим. В его арсенале должны появиться как другие неформализованные методы, так и качественный анализ.
4. От территориальной дифференциации — к философским основам глобального геопространства. Этот переход касается проблематики определения основных задач географии и признаков географичности. Проф. В. С. Преображенский (1990) так охарактеризовал этот вопрос: «Что же такое география? Наука о комплексах? О территориальной дифференциации любых явлений на Земле? И тогда чем она отличается от геофизики или геологии? Я считаю, что это «комплекс + многомерное земное = биота, люди, пространство». Но сколько людей считает, что речь идёт о телах или явлениях в трёхмерном физическом пространстве». Итак, географическая наука должна не ограничиваться лишь узкими рамками познания пространственных систем и отношений. Её границы значительно более широки и, по сути, выходят на обобщенное понимание философских основ глобального геопространства во всём разнообразии его проявлений, сторон и свойств. Именно в этом состоит тесная связь географии с философскими науками. Именно здесь закладываются устои нового постдисциплинарного знания.
Таким образом, результатом указанных выше преобразований станет постепенный переход к новой парадигме географической науки, которая будет базироваться на общечеловеческих ценностях и привносить в неё элементы постдисциплинарного знания, что позволит рассматривать географическую реальность с постнеклассиче-ских позиций герменевтики.
Современная география должна опираться на императив гуманистического мышления. Её значительный философский, культурологический и мировоззренческий потенциал займёт значительное место среди гуманитарных научных исследований, равно как и системные исследования пространства — среди естественных. Само основание географии на гуманистической парадигме и избежание «механизированного подхода» в её исследованиях позволит разработать новую дисциплину, которая в эпоху глобального информационного общества займёт одно из центральных мест в системе наук, поскольку сохранит в себе элементы утраченного единства и станет основанием нового постдисциплинарного знания.
География является одной из немногих наук, которая претендует на объединение разрозненных знаний о мире в единой целостной системе, так называемой «географической картине мира». Кроме того, в подобном сочетании знаний, география пытается подойти к решению вопросов оптимизации сосуществования и взаимопроникновения отдельных природных и общественных составляющих определённой территории (или среды). Этими процессами данная наука выходит на понимание философских концепций единства разрозненных элементов ранее существовавшего целого, объединение которых может привести к созданию всеобщего блага «золотого века» или, в более простых категориях, оптимизации различных сфер жизни человека, наиболее полной, равноценной и рациональной реализации её духовных и материальных потребностей и способностей.
Идея единства, которая была утрачена человечеством в результате различных причин, широко раскрывалась во многих научных и философских течениях. В частности, теологические аспекты утраченного единства мы встречаем в трудах Платона, Аристотеля, Тертуллиана, Блаженного Августина, Бенедикта Спинозы, Аниция Боэция, естественные аспекты — в работах Готфрида Лейбница, Шарля Монтескье, Элизе Реклю, Дж. У. Дреппера, географов — А. Гумбольдта, А. Геттнера, общественные аспекты — в работах Н. Новгородцева, Н. Бердяева, О. Шпенглера, Г.-Г. Гадамера и географов — Ю. Голубчикова, Д. Замятина, В. Максаковского, Д. Харвея, Г. Кларка, А. Леша и др. Однако комплексного исследования роли географии в формировании учения о единстве различных компонентов территории ещё не проводилось.
Учение о всеобщем Ordo et connexio rerum4 и об их утраченном единстве существовало со времён первых философских и религиозных трактатов учёных и теологов [13]. В работах Гераклита, Платона и Аристотеля оно раскрывается через учение о логосе, как о выражении таких сущностей досократовского правящего начала мира, которые сохраняют единство и порядок во взаимоотношениях стихий и включения человека в процессы преобразования хаоса в космос. Сократ в своих трактатах неоднократно обращал внимание на неразрывность человеческих поступков с сущностью вещей, с их внутренней идеей. Единство понятий и действий (идеально обособленного и реально действующего), по Сократу, составляло сущность гармонии существования, и определяла наступление «золотого века» античности.
Порядок и связь вещей (лат.).
4
В более поздних научно-философских школах Лукреций (в трактате De rerum natura5) и Эпикур утверждали, что вселенная представляет собой бесконечное единство отдельных компонентов, которое утрачено людьми из-за их обособленности. Потерянное единство понималось ими как всеобщее благо, что восходило ещё к сократовской его трактовке.
В эпоху Средневековья доминирует теологическая концепция единства, основанная на идее вынужденной удалённости человека от Бога и на её сознательно выбранной обособленности, в результате которой человечество живёт в мире, потерявшем гармонию и всеобщее благо. Так, в онтологии Аниция Боэция всё, что существует, имеет общую Божественную субстанцию, разделённую в исторические времена грехопадением человека. Это мнение разделяет также Блаженный Августин, Савонаролла, Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан и ряд философов-теологов Средневековья.
Несколько обособленные рассуждения об утраченном единстве мы встречаем у нетеологических философов Средневековья и Нового времени. Так, разделённые между собой понятия Natura naturans6 и natura naturata7 встречаются в трактате «Этика» Бенедикта Спинозы. Этими понятиями Спиноза определяет единство божественной субстанции, которая является причиной самой себя, и земной субстанции, которая была создана Богом. Это единство воспроизводится Спинозой в применении понятия «natura8» и анализе причинно-следственных связей между двумя субстанциями. В своих поздних работах Спиноза отождествлял понятия «Бог» и «природа», утверждая, что в мире существует единственная бесконечная субстанция, которая является началом и причиной всего существующего (Deus sive natura9). Идея единства Спинозы неоднократно критиковалась философами-материалистами, в частности Людвигом Фейербахом.
Важной составляющей философского подхода к понятию утраченного единства являются труды Жана-Жака Руссо, в частности «Юлия, или новая Элоиза», «Кандид, или оптимизм», «Об общественном договоре», «Рассуждение о началах и основах неравенства...» и др. Руссо определяет идею утраченного единства как веру человека в существование благого, справедливого и доброго принципа, который ведёт и направляет жизнь к разумной благородной цели. Потеря гармонии в природе и обществе ведёт к потере идеалов указанного принципа [13].
Не менее глубоким является раскрытие идеи утраченного единства в работах Готфрида Вильгельма Лейбница. Он отталкивался от понятия Harmonía praestabilita10, с помощью которого в работе «Монадология» пытался раскрыть предварительно (до начала мира) установленную Богом закономерность единства всех вещей и явлений, которая регулирует развитие мира. По мнению Лейбница, Вселенная состоит из духовных атомов-монад, каждая из которых является замкнутой, внутренне подвижной единицей, а вместе они образуют единство мира, который движется и развивается.
Идеи упомянутых выше философов активно распространяются и в современной научной мысли. Так, мы встречаем их в герменевтике (В. Дильтей, Г.-Г. Гадамер)
Про природу вещей (лат.).
Природа создающая (лат.).
Природа созданная (лат.).
Природа (лат.).
Бог или природа (лат.).
Предустановленная гармония (лат.).
5
6
7
8
9
— в учении о понимании как целостно-духовном переживании, у экзистенциалистов (К. Ясперс, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр) — в учении о соотношении сущности и существования, в феноменологии и др. Идеи утраченного единства не обошли и географические науки.
Так, ещё с античных времён, в трудах Страбона географии отводилась роль «науки об искусстве жить, есть о счастье» [20]. Таким образом, Страбон преподносит географию к разряду философских наук, в рамках которых во времена учёного активно искали пути восстановления утраченного единства. По Страбону, география должна быть наукой объясняющей, изменяющей и совершенствующей всеобщее, способствующей тем самым развитию общества, основанного на внутренней гармонии. Идеи Страбона, исходные положения которых были заложены ещё в трудах Эратосфена, в своё время были поддержаны и развиты в рассуждениях Абу-ль-Фида, Флавия Арриана и др.
В более поздние времена гносеологическая сущность географии в рамках концепции утраченного единства раскрывается в работах учёных естественного направления. Так, отдельные идеи географического единства можно увидеть в работах Бернхардуса Варениуса «Всеобщая география», Николы Коперника «О вращении небесных сфер», Галилея, Мартина Бехайма, а также, в конце этого периода, в работах Александра фон Гумбольдта (Humboldt A.) и Джона Уильяма Дреппера (Drabber, J. W.). Фон Гумбольдт в работе «Ansichten der Natur11» представляет мир как естественное целое, которое движется и оживляется внутренними силами. Он пытается совместить дух классического идеализма и естественных наук, которые поднимались к философии [7]. Гумбольдт говорит не только о единстве природного целого, но и об утраченной гармонии человеческого и природного, которую он видит в подъёме социальных составляющих человеческого бытия, идущих вразрез с естественными законами существования. Эти идеи получили широкое развитие среди русских географов и естествоиспытателей, в частности у П. П. Семёнова-Тян-Шанского, Н. М. Пржевальского и др.
Классические энвайронменталистские исследования Д. У. Дреппера «История умственного развития Европы» и «Природа и жизнь Америки и их отношение к происхождению междоусобной войны» посвящены обоснованию тесного неразрывного единства и взаимозависимости природного и общественного начал в мировой гармонии. Нарушение этого единства, по мнению Дреппера, вызывает всевозможные катаклизмы как природного, так и социального характера (например, Гражданскую войну в США в 1861-1865 гг.) [8; 9].
Идеи поиска утраченного единства изложены в гуманистических учениях Карла Риттера и Альфреда Геттнера. Рассматривая сущность и задачи географии, они акцентировали внимание на её универсальных общеобразовательных качествах, формирующих целостную картину мира и воспитывающих гармоничную личность человека [4]. Ими исследованы и обоснованы эстетическая и практическая ценность исследования стран и ландшафтов, определена их роль в гуманистическом объединении разрозненных научных направлений, сформулированы идеи целостности географического познания, которые придают науке универсальные метанаучные свойства. Последователями Риттера и Геттнера были Константин Арсеньев, Василий Татищев, Павел Свиньин, а также ряд украинских учёных (В. Антонович, С. Л. Рудницкий, А. С. Синявский).
11 Картины природы (нем.).
Научные работы указанных выше учёных приобретают значительное распространение и в наше время среди географов, которые исследуют гуманистические проблемы постдисциплинарных наук, предусматривающие неформальный гуманитарно-окрашенный «анализ географических образов» именно с позиций утраченного единства природного и социального (Д. Замятин). Некоторые из них (Ю. Голубчиков) даже утверждают, что география является «наукой о гармонии и красоте земного шара» [5], восходя тем самым к страбоновской идее «науки о счастье».
Идеи утраченного единства в географии определяются также как «новое мировоззрение, основанное на ценностях общечеловеческого и общекультурного характера, которое рассматривает в первую очередь жизнь людей и их общественные отношения» (Ю. Голубчиков [5]). Это мировоззрение, по нашему мнению, может быть положено в основу формирования новой парадигмы географического мышления. Единство географических компонентов является той основой, тем субстратом, на котором формируются новые постдисциплинарные знания о мире, определяются субстанциальные положения гармоничного единства и сосуществования сущностей. Именно эта идея заложена в учении о комплексности в общественно-географических науках и о ландшафте — в физико-географических. Именно это полагается в основу понимания утраченного единства бытия, необходимости его воссоединения, взаимосвязанного развития и существования [5; 6; 10; 14; 15].
Итак, география Sub specie aetemitatis12 формируется как наука, объединяющая утраченное единство природного и социального в новом постдисциплинарном учении о мире. Её методологический аппарат определяет направления целостного гармоничного развития территории, в котором учитываются различные аспекты её функционирования и разрабатываются комплексные пути оптимизации существующих диспропорций. Развитие географических исследований, основанных на теоретико-методологических принципах единства и гуманизации знаний, должно быть положено в основу дальнейших научных исследований как в естественной и общественной географии, равно как и в объединяющей их метагеографии.
Литература
1. Воблий К. Г. Екожмчна географш Украшсько! РСР. К.: Видавництво АН УРСР, 1943.
2. Воблий К. Г. Оргашзащя пращ наукового пращвника (методика i техшка). К.: Видавництво АН УРСР, 1947. 150 с.
3. Гадамер Ганс-Георг. 1стина i метод: пер. з тм. К.: Юшверс, 2000. Т. 1.: Герменевтика I: Основи фшософ. герменевтики. 464 с.
4. Геттнер А. География, ее история, сущность и методы. Л.: Госиздат «Красный пролетарий», 1930. 416 с.
5. ГолубчиковЮ. Н. География человека. М.: Эдиториал УРСС, 2003. 296 с.
6. Гродзинський М. Д. Шзнання ландшафту: мюце i проспр: Монографш : у 2-х т. К.: Видавничо-полiграфiчний центр «Кшвський ушверситет», 2005. Т. 1. 2005. 431 с.
7. Гумбольдт А. Картины природы. М.: Государственное издательство географической литературы, 1959. 268 с.
8. Дреппер Д. У. Природа и жизнь Америки и их отношение к происхождению междоусобной войны. С-Пб.: Типография М. Хана, 1871. 463 с.
9. Дреппер Д. У. История умственного развития Европы. СПб.: Изд-во А. Ф. Маркса, 1875. 634 с.
10. Замятин Д. Н. Метагеография. Пространство образов и образы пространства. М.: Аграф, 2004. 512 с.
11. Исаченко А. Г. Развитие географических идей. М.: Мысль, 1971. 416 с.
12 С точки зрения вечности (лат.)
12. Канке В. А. Основные философские направления и концепции науки. М.: Логос, 2004. 327 с.
13. Котляревский Н. Мировая скорбь в конце XVIII и в XIX веке, её основные этические и социальные мотивы и их отражение в художественном творчестве. СПб., Типография М. М. Стасюлевича, 1910. 407 с.
14. Максаковский В. П. Географическая культура. М.: Гуманит. изд. центр Владос, 1998. 416 с.
15. Мороз С. А., OHonpieHm В. I., Бортник С. Ю. Методолопя географiчноl науки: Навч. поибник. К.: Заповгг, 1997. 333 с.
16. МукитановН. К. От Страбона до наших дней. М.: Мысль, 1985. 237 с.
17. ШстунМ. Д. Основи теорй суспшьно! географй: Навч. поибник. К.: Вища шк., 1996. 231 с.
18. Преображенский В. С. Я — географ. Из творческого наследия. М.: ГЕОС, 2001. 292 с.
19. Саушкин Ю. Г. Избранные труды. Смоленск: Универсум, 2001. 416 с.
20. Страбон. География / Пер. с греч., вступ. статья и комм. Г. А. Стратановского. М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004. 639 с.
Об авторе
Гладкий Александр Виталиевич — доктор географических наук, профессор кафедры экономической и социальной географии, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко, Украина. E-mail: Gladkey_alex@univ.kiev.ua
A. Gladkey
geography in post-nonclassical world: new concepts and ideas of geographic space
The history of scientific views on geography, its object and tasks of investigation are revealed. The peculiarities of interpretation of geography's essence in native scientific school based on world investigations are disclosed. The article highlights directions of further investigations of geography's essence according to humanistic paradigm.
Development of historical concepts in geographical investigations are disclosed. The peculiarities of changes in geographic scientific paradigms (from chorological to system) as well as its transition to the humanistic paradigm, based on the ideas post-nonclassical philosophy are investigated. The article explores the role of geography in shaping the lost unity of human knowledge within post-disciplinary sciences.
The different scientific concepts of social and natural unity development all over the world are disclosed. The epistemological approaches to understanding of the unity of geographic investigation of natural and social territorial components are systemized.
Key words: post-nonclassical philosophy, geographic space, humanistic paradigm, chorological and system paradigm, unity of geographic sciences, geographic complexes, geographic landscapes.
About the author
Prof. Alexander Gladkey, Department of Economic and Social Geography, Taras Shevchenko National University of Kiev, Ukraine. E-mail: Gladkey_alex@univ.kiev.ua
Статья поступила в редакцию 12.10.2014 г.
