CC BY
74ДИКИЙ СЕВЕРНЫЙ ОЛЕНЬ В ЯКУТИИ
Валерий Михайлович Сафронов,
доктор биологических наук, зав. лабораторией биологии охотничье-промысловых животных Института биологических проблем криолитозоны СОРАН.
По ресурсам диких северных оленей Якутия занимает четвертое место в мире после Канады -1,5 млн., Аляски - 0,8 млн., Таймыра -1,1 млн. особей. В нашей республике в 80-х годах прошлого столетия насчитывалось 310-320 тыс. диких оленей. Около 80% этого поголовья составляли три крупных тундровых популяции: яно-индигирская (130 тыс.), лено-оленекская (81 тыс.) и сундрунская (29 тыс. голов). С тех пор их общее поголовье сократилось с 240 тыс. до 153 тыс. Обособленно существует уникальная по своему генофонду популяция оленей на Новосибирских островах, численность которой резко колеблется под влиянием суровых и изменчивых погодных условий Арктики. В 1981 г. в ней учтено 17 тыс. животных [1], позднее их подсчет не проводился. В лесной зоне Якутии обитает 4060 тыс. диких северных оленей, поголовье которых также давно не уточнялось из-за отсутствия финансирования авиаучетов.
Наибольшее промысловое значение для населения севера Якутии традиционно имеют тундровые популяции. Это обусловлено их многочисленностью, стадным образом жизни, большим размахом сезонных миграций, охватывающих почти все пространство от Анабара до Колымы. Хозяйственное значение лесных диких северных оленей меньше. Они рассредоточены небольшими постоянно кочующими группами на огромных площадях таежной зоны и, вследствие этого, малодоступны для промыслового использования.
С экологических позиций многочисленные популяции диких северных оленей - важнейший компонент биоценозов, существенно влияющий на функционирование и устойчивость арктических и субарктических экосистем. Крупные популяции диких оленей, осваивающие большие пастбищные пространства, характеризуются сложноорганизо-ванной и динамичной структурой, повышающей их устойчивое существование в условиях Севера. Им свойственны многие особенности использования пастбищ, обеспечивающие умеренное трофическое и механическое воздействие на растительный покров. В годичном выпасе популяций выделяются летние,
В. М. Сафронов
переходные и зимние пастбища, а в пределах летовок - еще и оптимальные и субоптимальные территории.
Яно-индигирская популяция в летний период выпасается на Яно-Индигирской низменности, заходит в притундровые леса и прилегающие горные хребты. В жаркую погоду, вызывающую массовый вылет комаров и оводов, олени сбиваются в многотысячные стада и концентрируются на морском побережье. К этому времени приурочено проведение авиаучетов их численности путем сплошной аэрофотосъемки группировок. Одновременно стада фотографируют на бреющем полете для выявления половозрастной структуры популяций (рис. 1).
В октябре - ноябре оленьи стада перемещаются на зимние пастбища. В яно-индигирской популяции грандиозные сезонные миграции наблюдались в период максимальной численности - в 70-80-х годах прошедшего столетия. Выделялось несколько миграционных потоков животных, выходящих на зимовье в Момо-Селенняхскую впадину и окружающие горные массивы, в бассейн Яны и на хребет Кулар. На главных направлениях почти непрерывная череда стад растягивалась на 200300 км. В 1986 г., например, передовая группировка 19 октября находилась у горы Эбир-Тас в Момском улусе, а замыкающая - у оз. Бакы на Полоусном кряже. Впереди в миграционных потоках двигались стада до 1 тыс. и более особей, позади преобладали табунки по 20-30 животных.
На зимних пастбищах олени рассеивались небольшими группами (по 5-30 особей) от верховьев р. Мо-мы и горы Победа на востоке до р. Омолой и левых притоков Яны на западе. Обратное движение на север, возглавляемое стельными важенками с молодняком, начиналось в конце февраля - марте. Отел проходил с конца мая по третью декаду июня в северной субарктической тундре - в междуречье Максу-нуоха - Сан-Юрях - Кюэнехтях. В разные годы на 100 самок приходилось 50-65 телят. В возрасте до года их смертность составляла 49-52%, от года до двух лет - 18-20%. Самки диких северных оленей вступают в размножение на третьем году жизни, приносят первое потомство в трехлетнем возрасте.
Рис. 1. Фрагмент фотосъемки для определения половозрастной структуры популяции.
Летом олени в наибольшем количестве поедают травянистые растения (65-83%) и листья кустарников (12-26%). Зимой основу их питания составляют кустистые лишайники (42% рациона), зимне-зеленая и отмершая трава (26%).
В настоящее время численность яно-индигирской популяции сократилась в 3,8, а протяженность её миграций - в 2-3 раза. Сильно поредевшие стада выпасаются зимой на притундровых пастбищах и не заходят, как прежде, в глубь тайги.
Лено-оленекская популяция летом размещается в тундрах между Анабаром и Леной, на кряжах Прон-чищева и Чекановского. Основной район зимнего обитания - бассейны Силигира, Муны и Моторчуны. Многочисленная группировка этой популяции, ранее летовавшая в дельте Лены (15-35 тыс. голов в 1963-1982 гг.), почти полностью истреблена к началу 90-х годов неумеренным промыслом на переправах через Оленекскую протоку. Протяженность сезонных перекочевок достигает 700800 км: от п-ова Терпяй-Тумус до р. Тюнг. В этой популяции в зимнем питании оленей явно доминируют лишайники (68% рациона), а травянистые корма составляют всего 14%. Большинство самок телится на плато Кыстык и кряже Чекановского.
Ареал (160 тыс. км2) немногочисленной сундрун-ской популяции значительно меньше, чем лено-оленекской (350 тыс. км2) и былой яно-индигирской (380 тыс. км2). Летом она осваивает тундровую зону от р. Индигирки до р. Бол. Чукочьей, Кондаковское плоскогорье, хребты Улахан-Тас и Суор-Уйата, а зимует, как
правило, на Апазейском плоскогорье. В рационе сунд-рунских оленей зимой травянистые растения (43%) преобладают надлишайниками (27%), что может свидетельствовать о недостатке ягельников на их зимних пастбищах. Места отела популяции находятся в междуречье Большой и Малой Куропаточьей.
В XVII веке в Якутии обитало около 1 млн. диких северных оленей [3]. В 1913-1929 гг. их численность только на северо-востоке оценивалась в 350 тыс. голов [4]. В последующие два десятилетия тундровые популяции деградировали вследствие истребительной охоты. В 60-х годах сохранившиеся в отдаленных уголках тундры немногочисленные стада оленей стали восстанавливаться. Этому в значительной мере способствовало наличие обширных пастбищ, не осваиваемых оленеводством.
Уже к середине 70-х годов общее поголовье тундровых популяций увеличилось до 180 тыс. особей (рис. 2). Быстрый рост численности свидетельствовал о высоком воспроизводственном потенциале стад, еще не нарушенном промысловым воздействием. Естественно сложившееся количественное соотношение взрослых самцов и самок составляло 1:2и 1:3, а доля телят текущего года достигала 27-28%. При такой высокопродуктивной половозрастной структуре популяций их ежегодный фактический прирост превышал 10%, обеспечивая высокие темпы нарастания численности.
Интенсивное хозяйственное использование возродившихся популяций началось в 70-х годах. В 80-х годах на севере республики промысел оленей по выходу
Рис. 2. Динамика численности тундровых популяций дикого северного оленя в Якутии.
мясной продукции приблизился к домашнему оленеводству, занял важное место в экономике хозяйств и доходах населения. При этом он превосходил оленеводство по производительности труда (в 6 раз), себестоимости (на 21%) и рентабельности реализации мяса (на 24%).
Среднегодовые заготовки диких оленей в 19811985 гг. составили 14,6 тыс., в 1986-1990 гг. -31,4тыс. при максимуме - 45,7 тыс. голов, пришедшемся на 1989 г. Увеличивающийся пресс промысла все более сказывался на динамике численности популяций. В тот период допускалась ежегодная норма добычи - 20% от суммарной численности лесных и тундровых популяций. В результате постоянного недопромысла лесных оленей образовывался излишек невостребованных лицензий, который затем использовался для перепромысла тундровых. Двадцатипроцентный лимит устанавливался формально, без учета реального прироста и непромыслового отхода в стадах, возникающего вследствие естественной смертности оленей, хищничества волков и браконьерства. В яно-индигирской популяции, например, в 1989 г. добыто 25,4 тыс. особей (22% поголовья), что намного превышало биологическую норму, равную годовому приросту (11%). В сумме с непромысловыми потерями (8%) урон стада составил 30%. Чрезмерное изъятие животных усугублялось непропорционально большим, чуть ли не избирательным, отстрелом взрослых самок, что нарушало половозрастную структуру популяций. Соотношение полов среди взрослых животных сместилось с нормального (1:2,5) до 1:1,3. Это снизило воспроизводительную способность популяции. Приплод уменьшился с 23 до 16,9%.
Основная причина слишком большого изъятия важенок заключалась в необоснованно растянутых сроках промысла - с 1 августа по 28 февраля - с почти ежегодным продлением до середины марта. Самцы преобладали среди добытых животных только в начале промыслового сезона: в августе - первой половине октября. В конце октября - ноябре, когда олени заходили в лесную зону и интенсивность промысла возрастала, доля самок в добыче увеличивалась до 55-86%. Значительное сокращение отстрела самцов в это время связано с пищевой непригодностью их мяса в период гона.
Особенно много самок (до 50-80% добычи) изымалось в феврале - марте при миграции к местам отела (рис.3). В это время они перемещались крупными стадами, были намного более доступными для охоты по сравнению с разрозненными группами самцов, перекочевывающими из леса в открытую тундру в конце апреля - мае (после окончания промысла).
Уменьшение числа половозрелых самок отрицательно влияет на динамику и результативность гона, воспроизводство популяций. В оленеводческой практике количество самцов для проведения гона определяется соотношением - один производитель на 15-20 важенок. В диких стадах постоянный перепромысел самок вызывает, кроме дисбаланса полов, чрезмерное омоложение воспроизводственного ядра за счет быстрого уменьшения количества маток в возрасте 4-8 лет, обладающих наивысшими репродуктивными способностями. Это еще более снижает биологическую продуктивность популяций.
В начале 90-х годов в организации и ведении промысла наметились положительные изменения. При определении квот на добычу и выделении лицензий утвердился популяционный подход. Улучшилось управление промыслом и отчетность охотпользователей. В ареале яно-индигирской популяции была определена оленеемкость пастбищ с учетом проектной численности домашних оленей. Внедрялся метод добычи с применением переносных сетевых направителей.
Для оптимизации половозрастной структуры популяций в 1990 и 1991 гг. проводилось выборочное изъятие взрослых самцов в лесной зоне после весенней миграции маточных стад в тундру. Вводились сокращенные сроки промысла - с 15 июля по 30 ноября. Это значительно снизило давление промысла на самок. Добыча самцов увеличилась до 69-81%. За счет большей их убойной массы выход мяса повысился на 1030 кг с каждых 100 голов. Несколько нормализовался половой состав популяций. В результате запрещения зимне-весеннего отстрела стельных самок доля телят повысилась от 16,8 до 23%. Численность лено-оленекской популяции за 1988-1990 гг. возросла с 73 тыс. до 81 тыс. голов. При этом послепромысловая численность изменилась мало (60,7 и 62,2 тыс. голов), а общее поголовье, вследствие большего пополнения телятами (12,3 и 18,7 тыс.), заметно увеличилось. Благоприятные изменения отмечены и в яно-индигирской популяции. Это показывает, насколько эффективно можно воздействовать на структуру и продуктивность популяций оленей, соблюдая экологические принципы промысловой эксплуатации.
В наступивший затем период реформирования агропромышленного комплекса ресурсосберегающие задачи промысла не выполнялись. Не соблюдались сроки охоты, практически не нормировалась добыча животных, прекратилась отчетность охотпользователей, большие масштабы приобрел безлицензионный отстрел. Более того, с конца 1995 г., в связи с прогрессирующим кризисом оленеводства и ограничением забоя домашних оленей, недостаток товарного производства оленины восполнялся за счет круглогодичного отстрела диких оленей.
В 1999-2001 гг. в северных улусах 51-73% плановых закупок продукции животноводства составляло мясо диких оленей. В общем объеме заготовок оленины продукция промысла занимала 80-95% (в среднем -86,5%). Изрядная часть добытых оленей не отражена в
Рис. 3. Горы Максунуоха-Тас и Хар-Стан одно из основных мест отела яно-индигирской популяции.
сводках, не сдается государству, но используется населением для обеспечения собственных потребностей в продуктах питания и кожно-меховом сырье. На текущем этапе промысел «дикаря» стал тем существенным источником товарной продукции, который поддерживает самообеспечение продовольствием и самостоятельность экономики сельскохозяйственных улусов на севере республики.
В 2000-2002 гг. после многолетнего перерыва возобновлены авиаучеты численности тундровых оленей. Особое внимание уделяется яно-индигирской популяции, пережившей подъем и падение своей численности за короткий период. В 50-х годах она насчитывала около 30 тыс. голов, в 1965-1975 гг. увеличивалась в среднем на 12,2% в год, к 1987 г. возросла до 130 тыс. (см. рис. 2). В период интенсификации промысла (19751987 гг.) прирост популяции снизился до 1,6%, и с 1987 по 1993 гг. она уменьшилась до 85 тыс. особей. К 2000 г. в результате неумеренного отстрела численность ее сократилась уже до 42 тыс. особей. Половая структура деформировалась до несвойственного оленьим стадам соотношения (1:0,9), приплод уменьшился до 13,8%. К 2002 г. в яно-индигирской популяции осталось только 34 тыс. особей.
За последнее десятилетие в Яно-Индигирском регионе поголовье домашних оленей сократилось в 3,2 (1993 г. - 114,7 тыс., 2002 г. - 35,8 тыс. голов), диких оленей - в 2,5 раза. Теперь уже обе важнейшие традиционные отрасли, поставляющие мясную продукцию, пришли здесь в упадок. Возникла проблема завоза мяса в северные районы. Чтобы избежать уничтожения яно-индигирской популяции, необходимо своевременно прекратить ее промысел. Принятие такого решения позволит выполнить важную функцию государственного управления в сфере охоты и охотничьего хозяйства -сохранить ресурсы популяции для использования их населением Севера в порядке, установленном существующими Правилами охоты РС(Я).
Численность сундрунской популяции удерживается около среднего многолетнего уровня с тенденцией к снижению: 1996 г. - 34 тыс., 2000 г. - 30 тыс., 2002 г. - 29 тыс. голов. Половозрастная структура ухудшена (доля телят - 15-17%) неблагоприятным воздействием промысла.
Перспективным промысловым ресурсом остается только лено-оленекская популяция: 1988 г. - 73 тыс., 1994 г. - 78 тыс., 2001 г. - 90 тыс. голов. Ее структура отличается сравнительно хорошими показателями. Доля телят достигает 21%. Эта популяция существует в так называемом «обеспеченном режиме» - рост численности определяется не собственным воспроизводством, а регулярным притоком мигрантов из миллионной таймырской популяции. Эти популяции генетически близки и характеризуются давними связями.
В настоящее время нормы добычи соотносятся с приростом и экологическим состоянием популяций, резко сокращен пресс промысла в яно-индигирских оленей. Остаются нерешенными организация охотнад-зора, контролирование добычи животных по полу и возрасту, территориальное регулирование промысла. Утвержденные в 2000 г. сроки охоты на диких оленей (с 1 августа по 15 марта) не учитывают крайне негативного влияния зимне-весеннего отстрела (февраль - март) на структуру и воспроизводство популяций, в связи с преимущественным изъятием стельных самок.
Для рациональной эксплуатации ресурсов дикого северного оленя необходимо разрешение двух основных задач:
- сдерживание промысловой нагрузки в пределах годового прироста;
- соблюдение норм опромышления половозрастных групп.
Пока в практике промысла выдерживается и в какой-то степени контролируется только общая норма добычи оленей, ограничиваемая выдачей лицензий. Рекомендуемая норма добычи по полу и возрасту практически не соблюдается и не контролируется в многочисленных пунктах отстрела, разбросанных по обширной территории. При существующей несовершенной организации промысла регулируемое изъятие половозрастных групп возможно лишь при правильном выборе сроков отстрела и территориального распределения промысловой нагрузки. Это требует, в первую очередь, запрещения зимне-весеннего отстрела (февраль - апрель) и перенесения районов массовой добычи животных в тундровую и притундровуюзоны (август- первая половина октября), что резко снизит уязвимость самок и повысит изъятие самцов. Осенний промысел значительно увеличивает выход мясной продукции за счет большей массы и упитанности оленей в это время.
Совершенствование системы промысла и дозированное промысловое воздействие на половозрастные группы оленей в будущем позволят поддерживать продуктивность популяций на устойчиво высоком уровне.
По исследованиям Института биологических проблем криолитозоны СО РАН, мигрирующие тундровые популяции дикого северного оленя - хорошо обособленные и целостные в структурно-репродуктивном отношении формирования - поддаются управлению экологически сбалансированным промыслом и могут составить основу для развития новой рентабельной отрасли - промыслового оленеводства [5].
Литература
1. Лабутин Ю. В., КурилюкА. Д. Олень Новосибирских островов//Охота и охотничье хозяйство. -1981. -№8.-С. 10.
2. Колпащиков Л. А. Дикий северный олень Таймыра (особенности экологии и рациональное использование ресурсов). - Норильск, 1982. -23 с.
3. Сыроечковский Е. Е. Северный олень. - М.: Агропромиздат,1986. - 255 с.
4. Друри И. В. Дикий северный олень Советской Арктики и Субарктики.-Л.-М.: Изд-во Главсевморпути, 1949.-79 с.
5. Сафронов В. М., Решетников И. С., Ахремен-коА. К. Северный олень Якутии: экология, морфология, использование. - Новосибирск: Наука,1999.-221 с.
Ученые шутят
Великий Альберт Эйнштейн любил острую шутку и нередко пользовался ею для того, чтобы щелкнуть по носу какого-нибудь высокоученого сноба или выскочку.
Как-то на научной конференции Эйнштейн в перерыве обсуждал с группой физиков заслушанный до этого доклад. Вдруг один из молодых участников беседы, прерывая общую тему, неожиданно спросил, обращаясь к Эйнштейну:
- Скажите, а почему электроны всех химических элементов имеют одинаковый заряд?
Безусловно, что этим вопросом он хотел привлечь к себе внимание знаменитого ученого, а возможно, поставить его в неловкое положение.
Эйнштейн отреагировал на эту бестактность мгновенно:
- А Вы не скажете мне, почему все шарики козлиного помета одинаковой величины?
Этим встречным вопросом он вызвал смех собравшихся физиков, а сконфуженный выскочка быстро ретировался.
Два математика, одного из которых назовем оптимистом, а другого пессимистом, обедали в ресторане. Между ними завязался разговор о значении высшей математики в повседневной жизни. Пессимист утверждал, что большинство людей вообще не знают высшей математики. Оптимист же уверял, что некоторые знают, хотя и в небольшом объеме.
Прерывая этот разговор, пессимист вышел на пару минут по делам. Оптимист, размышляя о теме их беседы, решил подшутить над своим коллегой. Он подозвал миловидную официантку и попросил ее на любой вопрос своего друга отвечать так:
- Треть икс куб.
Официантка согласилась.
Когда к столику вернулся пессимист, то оптимист предложил ему пари:
- Давай позовем вон ту официантку и спросим у нее простенький интеграл, например, от (х?х)дх. Если она даст правильный ответ, то выиграл я, если скажет, что не знает в выигрыше будешь ты.
- Согласен, - сказал оптимист.
Оптимист подзывает официантку и говорит ей:
- Вы не подскажете нам, чему равен интеграл от икс квадрат дэ икс?
- Треть икс куб, - ответила официантка.
Пессимист был посрамлен, а оптимист, довольный удавшейся шуткой, улыбался.
Официантка же, отходя от столика, вдруг обернулась к ним и небрежно бросила через плечо:
- И еще плюс константа С.
Разыгрывая своего коллегу, оптимист, конечно же, не мог знать, что миловидная официантка работала в ресторане всего около двух месяцев. До этого она была учительницей математики в одной из городских школ.
