Звукоподражательные слова в турецком языке: интегративный подход Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 441 ББК 81

В.А. Разумовская, Е.М. Фейтельберг

ЗВУКОПОДРАЖАТЕЛЬНЫЕ СЛОВА В ТУРЕЦКОМ ЯЗЫКЕ: ИНТЕГРАТИВНЫМ подход

Объектом изучения статьи являются звукоподражательные слова турецкого языка в свете их универсальных и факультативных особенностей. Предпринимается попытка комбинирования двух подходов к изучению ономатопов в контексте тюркских и, в частности, турецких звукоподражаний. Помимо этого высказывается гипотеза о том, что между акустическими признаками звучащего денотата и формальной структурой звукоподражательного слова существует определенная связь.

Ключевые слова: фоносемантика; звукоподражание; лингвистические универсалии; турецкий язык; теория перевода.

V.A. Razumovskaya, E.M. Feitelberg

ONOMATOPOEIC WORDS IN THE TURKISH LANGUAGE: INTEGRATIVE APPROACH

This article deals with onomatopes in Turkish language, focusing on its universal and optional peculiarities. It offers an attempt to combine two different approaches to onomatopes analysis within the framework of Turkic onomatopes and onomatopes in Turkish language in particular. The hypothesis of the article is that there is a certain connection between acoustic characteristics of the on-omatope denotate and its formal structure. The further research may result into phonosemantic models description which is very important for translation strategies selection.

Key words: phonosemantics; onomatopoeia; linguistic universals; Turkish language; translation study.

Одним из «вечных» вопросов лингвистики справедливо считается вопрос о наличии или отсутствии мотивированной связи между звуковой формой и значением лексических единиц. К наиболее известным и значимым аргументам в поддержку признания объективно существующей связи между звуковыми и семантическими комплексами единиц языка относятся такие лингвистические явления и категории, привлекающие внимание исследователей еще с древних времен, как примарная мотивированность и звукоизобразитель-ность, представленная в системе языка звукоподражательными (ономатопы) и звукосимволическими разновидностями. Тем не менее универсальная категория звукоизобразитель-ности в языковой системе вообще и в отдельных языках в частности не является полностью изученной и описанной. Значительный вклад в исследование указанной выше лингвистической категории звукоизобразительно-сти внесла новая интегративная область линг-

вистики - фоносемантика, находящаяся на стыке фонетики, семантики и лексикологии.

Фоносемантика имеет объектом изучения звукоизобразительную систему языка в аспектах синхронии и диахронии [Воронин, 1982 : 21] и до сих пор содержит значительное количество вопросов, на которые еще предстоит найти ответы современным лингвистам. Несмотря на многочисленные (и иногда весьма удачные) попытки создать универсальную классификацию звукоизобразительных (преимущественно звукоподражательных) явлений и разработать методику анализа данных явлений, в лингвистике и в пограничных научных областях до сих пор не существует всеобъемлющего комплексного подхода, который бы позволил охватить различные аспекты звукоизобразительных явлений: фонетические, акустические, морфологические, семантические, этимологические. Практически отсутствуют исследования звукоизобразительных явлений в аспекте перевода. Целенаправлен-

© Разумовская В.А., Фейтельберг Е.М., 2009

ное применение многоаспектного комплексного подхода к изучению универсальной языковой категории звукоизобразительности позволит более глубоко и детально определить закономерности построения (образования) и функционирования звукоизобразительных явлений, расширить и уточнить универсальную типологию звукоподражательных и звукосимволических моделей, а также определить и описать стратегии перевода звукоизобразительных явлений в общей и частных теориях перевода.

Как уже отмечалось выше, категория зву-коизобразительности имеет универсальный статус и обладает как инвариантными, общими для всех языков, характеристиками, так и специфическими характеристиками, присущими только одному языку или группе языков, объединенных преимущественно по генеалогическому принципу.

Объектом данного исследования являются звукоподражательные слова в турецком языке, рассматриваемые с позиций идей лингвистического универсализма и в контексте интегративного подхода.

Общепризнанным считается тот факт, что наличие лингвистических универсалий позволяет выделить идентичные или сходные языковые явления и процессы, лежащие в основе межкультурной коммуникации и, прежде всего, ее переводческой разновидности. Именно явление языкового универсализма лежит в основе ключевых переводоведческих теорий

- теорий уровней переводческой эквивалентности.

Ч.Ф. Хоккетт определяет языковую (лингвистическую) универсалию как «некоторый признак или свойство, присущее всем языкам или языку в целом» [Хоккетт, 1970 : 45]. Лингвистические универсалии по своей природе являются обобщенными характеристиками свойств и тенденций единиц любого естественного языка и разделяются всеми говорящими. Они составляют самые общие (универсальные) законы лингвистики. Лингвистические универсалии могут принадлежать к любому уровню языка. Наличие универсалий на семантическом уровне было подробно описано С. Ульманном. По его словам, ни один язык не является полностью мотивированным или полностью немотивированным. Все языки содержат как мотивированные, так и немотиви-

рованные слова в различных пропорциях, которые зависят от ряда факторов - этимологических, языковых, культурных, социальных. Наличие этих двух типов слов определяется как семантическая универсалия [Ульманн, 1970 : 254]. С. Ульманн также выделяет три основных типа мотивированности слов:

1) морфологическая мотивированность, предполагающая образование нового слова из существующих морфем (подстаканник, настольный);

2) семантическая мотивированность, к которой относятся различные типы переноса значений (нос лодки, ключ к сердцу);

3) фонетическая мотивированность, означающая, что звуковая форма слова определяется его денотативным значением.

Ярчайшим примером третьего типа мотивированности является звукоподражательная (ономатопоэтическая) лексика. А.П. Журавлев также относит в эту категорию звукосимволическую лексику [Журавлев, 1974 : 13]. С.В. Воронин считает звукоподражание и зву-косимволизм категориями одного видового уровня, конституирующими родовую категорию звукоизобразительности. В данной работе мы разделяем точку С.В. Воронина.

По мнению С. Ульманна, в отличие от первых двух типов мотивированности, фонетическая мотивированность является примар-ной, так как в этом случае фонетическая (звуковая) форма слова связана с денотатом непосредственно. Исследователь также отмечает, что «между ономатопоэтическими элементами разных языков (при всей их условности) часто наблюдается определенное сходство» [Ульманн, 1970 : 259]. Данное сходство звукоподражательных единиц является проявлением лингвистического универсализма на уровнях фонетики и семантики, которые можно в данном контексте объединить в самостоятельный фоносемантический уровень. Необходимо обратить особое внимание на то, что универсализм на уровне фоносемантики предполагает универсализм фоносемантических моделей. Понятие фоносемантических моделей и принципы их классификации были разработаны С.В. Ворониным.

Как уже отмечалось выше, объектом настоящего исследования является категория звукоподражания в современном турецком языке. По данным «Лингвистического энциклопеди-

ческого словаря», звукоподражание определяется как закономерная и непроизвольная фонетически мотивированная связь между фонемами слова и лежащим в основе номинации звуковым (акустическим) признаком денотата (мотивом) [Лингвистический энциклопедический словарь, 1998 : 165]. В ряде языков звукоподражания образуют отдельный класс слов наряду с такими традиционно выделяемыми частями речи, как глаголы, существительные, местоимения. Звукоподражание также определяют как условную словесную имитацию звучаний окружающей действительности фонетическими средствами данного языка (мяу-мяу, гав-гав, тик-так). Общеязыковая категория звукоподражания включает группы слов, обозначающих звуки, производимые животными, неречевые звуки, производимые человеком (кашель, смех, чихание и т.д.), а также другие звучания окружающего мира. Данный языковой факт свидетельствует о том, что звукоподражания представляют собой иконические знаки, т.е. знаки, непосредственно воспроизводящие существенные признаки объекта.

Необходимо подчеркнуть, что звукоподражательными являются не только те слова, примарная мотивированность которых ощущается в настоящее время, но также и те, у которых первоначальная мотивированность в ходе языковой эволюции оказалась ослабленной или утраченной, но может быть выявлена с помощью фоносемантического и этимологического анализов. В научной литературе неоднократно отмечалось, что звукоизобразительные основы в различных языках обладают высокой степенью продуктивности [Барташова, 1987; Канкия, 1988], что приводит к тому, что зачастую звукоизобразительное по своему происхождению слово уже не воспринимается на данном этапе развития языка как таковое. Некоторые из них утратили свое первоначальное конкретное значение и приобрели метафорическое значение.

Обратимся к материалу турецкого языка. Так, слово glldlrmak в современном турецком языке имеет значение «сходить с ума». Согласно данным этимологического словаря Севана Нишаньяна «S6zlerin Soyagacl», его изначальное (на данный момент практически утраченное) значение - «издавать треск» [№§апуап, электронный ресурс]. Несмотря на

то, что лексические единицы, подобные глаголу glldlrmak, уже практически не воспринимаются современными носителями языка как звукоподражательные, тем не менее их происхождение позволяет исследователям не только относить их к отдельной группе слов, но и использовать в их описании и исследовании сходные подходы и принципы. По данным этимологических словарей, особенность звукоизобразительной системы тюркских языков (и турецкого языка, в частности) заключается именно в том, что сравнение звукоподражаний, этимология которых осталась прозрачной, и звукоподражаний с неясной этимологией показывает, что вторая группа относительно невелика. Это не только дает хорошую возможность для детального изучения звукоизобразительной системы турецкого языка, но и создает основу для определения их категориального статуса как отдельного класса слов.

Как уже отмечалось выше, любое исследование звукоподражательной лексики, так или иначе, связано с вопросом о мотивированности языкового знака. Хорошо известно мнение Ф. де Соссюра о том, что звукоподражательные слова не являются органическими элементами в системе языка, а их число более ограничено, чем полагают: первоначально они не имели такого характера, «качество их теперешнего звучания есть случайный результат фонетической эволюции» [Соссюр, 1999 : 71]. Тем не менее это утверждение интенсивно и регулярно подвергалось критике. Современные исследователи, вопреки постулатам Ф. де Соссюра, безоговорочно считают фонетическую мотивированность звукоподражательных слов лингвистической аксиомой.

Несомненной особенностью турецких оно-матопов является тот факт, что их фонетический состав во многом противоречит общим фонетическим законам турецкого языка, в том числе ключевой фонетической универсалии тюркской языковой семьи - сингармонизму. С этой точки зрения звукоподражательные слова можно определить как «аномальные». То, что данное обстоятельство не является «случайным результатом фонетической эволюции», может быть гипотетически сформулировано следующим образом: турецкие звукоподражательные слова подчиняются своей системе фонетических закономерностей. Мож-

но предположить, что звукоподражательные слова турецкого языка представляют собой отдельный класс фонетически мотивированных слов.

Языковая категория звукоизобразитель-ности традиционно связана с другой универсальной языковой категорией - категорией экспрессивности и, прежде всего, с экспрессивностью образного типа [Разумовская, 1985]. Регулярная образность звукоизобразительной лексики, несомненно, свидетельствует о том, что звукоизобразительные слова имеют больший изобразительный и экспрессивный потенциал, чем слова звукоизобразительно нейтральные. Так, прием, предполагающий создание ассоциативной связи между эмоциональным воздействием, прогнозируемым и направляемым автором, и определенными фонетическими явлениями - звуковая метафора (обладающая обязательной образностью) - широко используется в художественном тексте: поэтическом и прозаическом. Возможность создания такой связи обусловлена тем, что, как показали многочисленные исследования данных разноструктурных языков, звукосмысловые корреляции носят регулярный характер [Вундт, 1912]. Это объясняет высокую частотность использования звукоизобразительных единиц в художественных текстах, а также в детской речи, где они служат целям семантизации звуковой стороны текста. Фоностилистические приемы (аллитерация, ассонанс и звукопись), создающие звуковую образность в поэзии и прозе, нередко сочетаются в художественном тексте с фоносемантическими явлениями, выполняющими аналогичные функции [Павловская, 2004]. Регулярная образность звукоизобразительной лексики может быть объяснена следующими факторами:

Приближенность звуковой формы слова к звучащему денотату, двойной маркированностью и высокой продуктивностью звукоподражательных слов открывает перед отправителем сообщения возможность помочь получателю текста «услышать» сцену своим внутренним слухом, разбудить его воображение. Например, как это сделано в следующих примерах: Açagi inen bir merdivenin baçinda i§ik görünüyor, oynak bir vals çalan bir piyanonun sesine kahkahalar, el §akirtilari, tabak, bardak gürültüleri kariçiyordu (Re§at Nuri Güntekin,

60). - Там, где заканчивалась лестница, ведущая вниз, виднелся свет, и звуки игривого вальса, который кто-то играл на фортепиано, смешивались со смехом, аплодисментами, звоном тарелок и стаканов;

ím§allah Girit gávurlanm kestikten sonra Hanya’dan Mekke’ye bir tren yapariz! ’ derkem sarho§larm kahkahalari gazimoyu sarsiyordu (Re§at Nuri Güntekin, 22). - «Даст Бог, перерезав всех этих гяуров, мы из Ханьи пустим поезд в Мекку!» - хохот пьяных наполнял казино.

Языковая аномальность звукоподражательных слов; позволяет отнести их к периферийным участкам лексической системы языка, наряду с междометиями, идеофонами, детскими словами, а также эмоциональной лексикой, заимствованиями, вокативами, императивами, личными местоимениями, именами собственными. У периферийных единиц обнаруживаются специфические свойства, аномальные по отношению к свойствам единиц центра [Журинский, 1972; Живов, Успенский, 1973; Воронин, 1979]. Таким образом, онома-топы являются маркированными дважды: за счет своей периферийной «аномальности» и непосредственно за счет звукоподражательности, например, вложить деньги в проект

- вбухать деньги в проект; засмеяться - заржать, захохотать.

Высокая продуктивность звукоподражательных основ, является идеальным материалом для словотворчества и языковой игры, которые основы открывают широчайшие возможности для создания окказионализмов как на корневой основе, так и в условиях видоизменения в соответствии с под требованиями говорящего, стремящегося к максимальному приближению фонетического состава слова к денотату-звуку. Проиллюстрировать вышесказанное можно следующим примером. Так, звукоподражательное слово cagil с основным значением «шум» может быть подвергнуто редупликации двух видов: полной и частичной. Фонетический состав каждой из двух новых производных образований позволяет максимально отразить в фонетической модели звукоподражания акустические признаки звучащего денотата. Единица cagil cagil «шум льющейся воды» является примером полной редупликации и имеет фоносемантическое значение монотонного, однородного звука. Дру-

гая производная единица cagil cugul с лексическим значением «шум, гам, исходящий от толпы детей» обладает частичной редупликацией с заменой корневого гласного во втором элементе конструкции и имеет фоносемантическое значение сложного, неоднородного звука.

Переводческий аспект звукоподражательных единиц предполагает рассмотрение данных единиц как единиц перевода, относительно которых переводчик принимает решение на перевод. В переводоведении уже высказывалась идея о том, что эквивалентность при переводе звукоподражательных единиц устанавливается на уровне фоносемантических моделей [Воронин, Паго, 1995]. Таким образом, стратегии перевода звукоподражательных единиц должны предполагать определение фоносемантической модели в языке-источнике и воссоздание данной модели в языке перевода. Наиболее интересные результаты может дать сопоставление переводов исходного текста, содержащего фоносемантические явления на языки, принадлежащие к различным языковым семьям [Разумовская, Мод-жицка, Раджабова, 2005].

Для описания турецких звукоподражательных слов применим подход С.В. Воронина, заключающийся в классификации звукоподражательных моделей по принципу их соотноси-мости с денотатом. Типы денотатов-звучаний группируются в три класса: А. удары; Б. неу-дары и В. диссонансы (серии ударов). Классы А и Б являются полярно противоположными, а класс В представляет собой «промежуточный» класс между ударами и неударами [Воронин, 1982 : 45]. Ономатопы, соответствующие этим трем типам звучаний, называются, в свою очередь, А. инстанты; Б. континуанты и В. фреквентативы. Каждому из классов оно-матопов соответствует каноническая звукоподражательная модель, в которой отображаются общие для ономатопов звукоизобразительно валентные фонетические компоненты. Универсальность данной классификации была доказана на материале значительного количества родственных и неродственных языков С.В. Ворониным и его учениками. Результаты нашего анализа турецких звукоподражательных единиц в контексте теории С.В. Воронина также подтвердили универсальность классификации С.В. Воронина и показали, что три

основных класса ономатопов представлены и в системе турецкого языка.

Инстанты как класс ономатопов обозначают удар, т.е. «сверхкраткий» звук или тон, одинаково воспринимаемый человеческим ухом как акустический удар [Воронин, 1982 : 46]. В турецком языке к этому типу будут относиться такие ономатопы, как tik tik «тикать (о часах)», çik çik «стук по железу», bum «звук удара», küt «звук от удара по дереву или подобному твердому материалу» и др.

Континуанты как класс ономатопов обозначают неудар, т.е. «длящееся» слитное тоновое или шумовое звучание [Воронин, 1982: 48]. Примеры турецких ономатопов, относящихся к этому классу: ugu «звук, издаваемый совой», ugultu «гул», bogür - «стонать, кричать от боли (о животном)» и др.

Фреквентативы как класс ономатопов обозначают очень быстрые последовательности ударов, в которых каждый удар уже почти не ощущается отдельно, но полное слияние последовательности ударов в единое звучание отсутствует [Воронин, 1982 : 54]. В качестве примеров из турецкого языка можно привести следующие ономатопы: çingir çingir «звук, издаваемый погремушкой», gicirti «скрип», firil firil «легкое дуновение ветра» и др.

Признавая универсальность подхода к исследованию звукоподражательных явлений С.В. Воронина, мы считаем важным рассмотреть точку зрения турецких лингвистов на общеязыковую категорию звукоподражательности и ее проявления в турецком языке.

Проблема звукоподражаний в турецком языке была предметом исследования многих турецких лингвистов. Наиболее значительный вклад в изучение турецких звукоподражаний внесли О.Н. Туна, С. Чагатай, Х. Эрен, В. Хатибоглу, М. Эргин, К. Тюркай, А. Дж. Эм-ре, Т. Бангуоглу, Н. Ючок, а также О. Башкан,

С. Байрав, Д. Аксан и другие. Наиболее значимой работой в данной научной области считается монография Х. Зюльфикара «Türkçede Ses Yansimali Kelimeler: inceleme - sozlük» («Звукоизобразительные слова в турецком языке: исследование и словарь»), опубликованная в 1995 году [Zülfikar, 1995]. Более ранние работы турецких лингвистов, как правило, рассматривают звукоподражания фрагментарно. Некоторые исследователи, в частности, М. Эргин, определяет звукоподражания как один

из классов междометий. Наиболее часто категория звукоподражательности изучается как один из аспектов проблемы редупликации, занимающей значительное место в словообразовательном разделе тюркологии.

Х. Зюльфикар также отмечает, что звукоподражательная лексика имеет непосредственное отношение к редупликации. Это утверждение особенно верно для турецкого языка, т.к. редупликация в современном турецком языке - это один из способов придания дополнительных квалитативных и квантитативных характеристик звукоизобразительной единице, благодаря чему она выделяется (ирради-ирует) в тексте и имеет более высокий изобразительный и экспрессивный потенциал по сравнению с другими лексическими единицами. Поскольку прием редупликации у звукоизобразительной лексики весьма продуктивен, то большое количество редуплицированных лексических единиц турецкого языка имеют звукоподражательное происхождение.

Работа Х. Зюльфикара примечательна не только обширным словарем звукоподражательных слов турецкого языка, насчитывающим более 10 000 лексических единиц, но и разработкой авторского подхода к анализу звукоподражательных выражений. Исследователь настаивает на необходимости рассмотрения звукоподражательной лексики как самостоятельного класса слов. Инновация работы Х. Зюльфикара состоит: (1) классификации турецких звукоподражательных слов по принципу их образования; (2) описании характерных исключительно для турецкого языка фонетических особенностей звукоподражательных слов (сингармонизм и его нарушение); (3) объединении близких по значению слов в смысловые группы; (4) выделении словообразовательных и формообразовательных средств, характерных для турецких звукоподражательных слов; (5) описании способов регулировки значений звукоподражаний, которые являются отличительным свойством звукоизобразительной системы турецкого языка (различные виды редупликаций, чередование корневой гласной, а также некоторые словообразовательные средства).

По структурному принципу Х. Зюльфикар выделяет три гиперкласса звукоподражательных слов - первичные (ЫппсП Ы^т!ег), вто-

ричные (ikincil biçimler) и деривативные звукоподражания (türevler biçimler ).

Первичное звукоподражание - это наименьшая односложная и неделимая звукоподражательная единица [Zülfikar, 1995 : 92]. Например: caz «звук шипения от капли масла, упавшей на раскаленную сковородку»; hik «звук всхлипывания»; yirt- «разрывать (с треском)» и т.д. Первичные звукоподражательные слова могут подвергаться редупликации: civciv «цыпленок»; ki§ki§ «междометие для подзывания домашних птиц»; dirdir «болтун». И редуплицированные и нередуплицированные первичные звукоподражания могут сочетаться со вспомогательными и со смысловыми глаголами: ham etmek «съесть (детский язык)»; hir çikarmak «спровоцировать ссору, драку»; mit mit etmek «говорить тихим голосом»; cap cup yikanmak «мыться, плескаться».

Вторичные звукоподражательные слова -это именные формы, образованные от первичных звукоподражательных основ путем добавления к ним определенных аффиксов (как правило, аффикса -il, -ir и его вариантов —il, -ul, -ül, -ir, -ur, -ür и аффикса -i§, и его вариантов -i§, -щ, -щ). Например: cizir cizir «шипение при жарке мяса на раскаленной сковородке»; fosur fosur «звук втягивания дыма при курении»; miçil miçil «звук сопения (спящего человека)» и т.д. Чаще всего вторичные звукоподражательные слова выполняют функцию обстоятельства в сочетании с глаголом (вспомогательным либо смысловым).

Деривативные звукоподражательные слова - это слова, образованные от первичных либо вторичных звукоподражательных основ по определенным моделям (как правило, это различные виды редупликации или аффиксация).

В наиболее полном виде классификацию де-ривативных звукоподражательных слов можно представить в виде двух больших классов. Первый образуют глаголы, второй имена.

К первому относятся звукоподражательные глаголы, образованные от:

a) первичных звукоподражательных основ: haykir- «воскликнуть»; tükür-«плюнуть»; agla- «плакать»; vizla-«жужжать»;

b) редуплицированных первичных звукоподражательных основ: hir hir et-«хрипеть»; mizmizlan- «ныть»; pit pit

at- «стучать от страха (о сердце)»; gur gur ot- «курить кальян»;

c) вторичных звукоподражатель-

ных основ: horulda- «храпеть»; cipila-«плескаться в воде»; inila- «напевать»; kakildaç- «одновременно кудахтать (о курах)»;

d) редуплицированных вторичных звукоподражательных основ: cirim cirim et- «разрывать на части»; çapir çupur ye- «есть с чавканьем»; hopur hopur hopla- «прыгать от нетерпения»; zangir zangir titre- «дрожать»;

Ко 2-му классу относятся звукоподражательные имена, образованные от::

a) первичных звукоподражательных

основ: cilbik «жидкая хлюпающая

грязь»; hapik «детское пюре»; badrak «хам, грубиян»; bagirgan «плакса, нытик»;

b) вторичных звукоподражательных основ: carilti «легкий шум»; himirgan «человек, разговаривающий сам с собой»; çapildak «болтун»; cakildak «сплетник».

Результаты исследования Х. Зюльфика-ра, полученные исключительно на материале турецкого языка, могут быть использованы как для анализа материала языков тюркской языковой семьи, так и других языковых семей. Изучение звукоизобразительной системы каждого языка и выработка различных методов анализа и классификационных подходов способствуют целям дальнейшей разработки проблем общеязыковых фоносемантических универсалий. Исходя из общенаучного принципа комплементарности, можно гипотетически предположить, что комбинирование этих двух направлений (морфологического Х. Зюльфикара и акустического С.В. Воронина) может стать эффективным подходом к изучению звукоподражательных слов различных языков и, прежде всего, языков.

Возможность комбинирования двух подходов можно проиллюстрировать на примере фрагмента романа Решата Нури Гюнтекина «Вечернее солнце», уже приводимого выше:

Açagi inen bir merdivenin baçinda i§ik gorünüyor, oynak bir vals çalan bir piyanonun sesine kahkahalar, el çakirtilari, tabak, bardak gürültüleri kariçiyordu. - Там, где заканчивалась лестница, ведущая вниз, виднелся свет, и

звуки игривого вальса, который кто-то играл на фортепиано, смешивались со смехом, аплодисментами, звоном тарелок и стаканов.

В данном предложении присутствуют три звукоподражательных слова: kahkaha «хохот», §а&гй «шум», gйrйltй «шум». С точки зрения подхода Х. Зюльфикара, kahkaha - это звукоподражательное имя существительное, образованное от первичной редуплицированной звукоподражательной основы; §aklrh - звукоподражательное имя существительное, образованное от вторичной звукоподражательной основы; gйrйltй - звукоподражательное имя существительное, образованное от вторичной звукоподражательной основы. В терминологии С.В. Воронина единицы ^Шги и gйrйltй являются чисто шумовыми квазиконтинуан-тами (фреквентативами) и сочетают в себе чистый диссонанс и элементы чисто шумового неудара; kahkaha относится к типу тоновых квазиконтинуантов (фреквентативов) и обозначает тоновый квазинеудар, в котором одновременно с чистым диссонансом наличествуют элементы тонового неудара. Очевидно, что существует регулярная связь между характером звучащего денотата (все три ономато-па, без сомнения, являются фреквентативами-квазиконтинуантами) и типом звукоподражательной модели. Корреляция между характером звучащего денотата и типом модели определяет не только отнесенность звукоподражаний к определенному классу согласно классификации Х. Зюльфикара, но и их образованность не от первичной основы, а от ее производных. Так, выявлено соответствие фреквентативов деривативным, а ударов - редуплицированным первичным и вторичным звукоподражательным словам.

Набор канонических фоносемантических моделей, предложенных С.В. Ворониным, может быть детализирован и расширен с учетом закономерностей, существующих между моделью ономатопа и его этимологическими и морфологическими параметрами, что будет еще одним шагом на пути создания теории фоносемантических универсалий.

Многоаспектное изучение звукоподражательных явлений позволит более точно описывать фоносемантические модели данных явлений в языке оригинала и реконструировать данные модели средствами языка-перевода,

что особенно важно при выборе стратегий перевода художественного текста.

Библиографический список

1. Барташова, О.А. Звукоизобразительность в терминологии [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / О.А. Барташова - Л., 1987.

2. Воронин, С.В. Аномалии аномальной системы (инвариантно-функциональные элементы в звукоизобразительной лексике) [Текст] / С.В. Воронин // Системное описание лексики германских языков : межвуз. сб. - Л., 1979. - Вып. 3. - С. 63-69.

3. Воронин, С.В. Основы фоносемантики [Текст] / С.В. Воронин. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1982.

5. Воронин, С.В. Эквивалентность в переводе и звукоизобразительная лексика (семиотический подход) [Текст] / С.В. Воронин, А.Д. Паго // Английская филология в переводческом и сопоставительном аспектах. - СПб., 1995. - С. 83-87.

6. Вундт, В. Проблемы психологии народов [Текст] /

В. Вундт. - СПб. : [б.и.], 1912. - С. 30-47.

7. Живов, В.М. Центр и периферия в языке в свете языковых универсалий [Текст] / В.М. Живов, Б.А. Успенский // Вопросы языкознания. - 1973. - № 3. - С. 24-36.

8. Журавлёв, А.П. Фонетическое значение [Текст] / А.П. Журавлёв. - Л. : [б.и.] 1974.

9. Журинский, А.Н. Звуковой символизм в языке: некоторые подходы и принципы описания [Текст] / А.Н. Журинский // Проблемы африканского языкознания. - М. : Наука, 1972. - С. 92-124.

10. Канкия, Н.Д. Примарная мотивированность слова (на материале английского и грузинского языков)

[Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Н.Д. Канкия. - Л., 1988.

11. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / гл. ред. В.Н. Ярцева. - 2-е изд., доп.- М. : Большая Российская энциклопедия, 1998.

12. Павловская, И.Ю. Фоносемантический анализ речи [Текст] / И.Ю. Павловская. - СПб. : СПбГУ

2004. - С. 61-88.

13. Разумовская, В.А. Экспрессивная глагольная номинация в современном английском языке [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / В.А. Разумовская. - Л., 1985.

14. Разумовская, В.А. Фоносемантические закономерности поэтического перевода (русско-англо-польско-немецко-таджикские параллели) [Текст] / В.А. Разумовская, И. Моджицка, Н. Раджабова // Фоносемантика. Вып. 17 : материалы XXXIII Меж-дунар. филол. конф. (Санкт-Петербург, 2-20 октября, 2004 г.). - СПб. : Изд-во филол. фак-та СПбГУ

2005. - С. 19-29.

15. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики [Текст] / Ф. де Соссюр. - Екатеринбург : Изд-во Уральского ун-та, 1999.

16. Ульманн, С. Семантические универсалии [Текст] /

С. Ульманн // Новое в лингвистике. Вып.5. - М. : Прогресс, 1970. - С. 254-258.

17. Хоккетт, Ч.Ф. Проблема языковых универсалий [Текст] / Ч.Ф. Хоккет // Новое в лингвистике. - М.: Прогресс, 1970. - Вып. 5. - С. 45-77.

18. Ni§anyan, S. Sôzlerin Soyagaci [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.nisanyansozluk. com (15 июня. 2009).

19. Zülfikar, H. Türkçede Ses Yansimali Kelimeler [Текст] / H. Zülfikar. - Ankara, 1995.