CC BY
64
НАУКИ О ЗЕМЛЕ
«наука. инновации. технологии», № 4, 2017
удк 591+910:932:938 Лиховид А.А. [Likhovid А.А.],
Берберян А.О. [Berberyan A.O.], Мишвелов Е.Г. [Mishvelov E.G.], Сердюкова А.И. [Serdyukova A.I.]
ЗООГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ЗНАНИЯ В ДРЕВНЕМ МИРЕ
Zoogeographic knowledge in the Ancient world
В данной статье поднимается проблема развития зоогеографичес-ких знаний в древневосточных и античных обществах. Применительно к анализу знаний о биогеоценозе на Древнем Востоке привлекались изображения и описания иероглифов, фресок, гробниц, статуэток и т.д., а также фольклор. Автором было выявлено, что «биоге-ноценотическая» тематика была востребована в Древнем Египте. В изобразительных памятниках нашли отражение сцены охоты и хозяйственной деятельности, в целом. На основе изученных материалов заключено, что в Древнем Египте происходили Древнегреческое и древнеримское наследие, которые демонстрировали попытки систематизировать данные о флоре и фауне. Анализируя труды Геродота, автор обнаруживает попытки автора объяснить численное соотношение животных различных видов в природе. Выдающимся фактом стали произведения Аристотеля по зоогеографии. Ряд его изысканий актуальны и в наше время. Ценность сведений античных авторов основана на их мобильности, путешествуя, они не только накапливали сведения о фауне и населении животных различных территорий, но делали сравнительно-географические обобщения. В выводах подчеркиваются следующие особенности: расширение знаний о географии, составление данных о большем числе систематических групп животных, синхронность в развитии «биогеоценотических» взглядов в контексте различных культур.
This article raises the problem of the development of zoogeographical knowledge in the ancient East and Antiquity societies. As regards the analysis of knowledge of bio-geocenosis in the Ancient East, the images and descriptions of hieroglyphs, frescoes, tombs, figurines, etc., as well as folklore pieces were referred to. The authors found that the "biogenocenotic" theme was in demand in ancient Egypt. Generally, the scenic monuments reflected the scenes of hunting and economic activity. Based on the materials studied, it is concluded that in ancient Egypt there was Ancient Greek and Roman heritage which demonstrated attempts to systematize data on flora and fauna. The analysis of the works by Herodotus revealed the author's attempts to explain the numerical ratio of animals of different species in nature. Aristotle's works on zoogeography became an outstanding fact. A number of his researches are relevant in our time. The value of the information provided by ancient authors is based on their mobility. While traveling, they not only accumulated information about the fauna and population of animals in different territories, but made comparative geographical generalizations. The conclusions emphasize the following features: increasing knowledge of geography, compiling data on a larger number of systematic groups of animals, synchronism in the development of "biogeocenotic" views in the context of different cultures.
Ключевые слова: зоогеография, история науки, Древний Восток, античность, биогеоценоз.
Key words: zoogeography, history of science, Ancient East, antiquity, bio-geocenosis.
Введение
В древнеисторический период появление земледелия, переход от присваивающего к производящему хозяйству, от натурального обмена к торговле, вызвали необходимость получения разнообразных сведений о животном мире, которые могли бы быть использованы в практических целях, а также обусловили необходимость обобщения и осмысления многих био-
географических знаний, которые к тому времени были уже накоплены. Это стало возможным в условиях становления и расцвета древних цивилизаций. В этот период «внимание людей привлекают все новые и новые группы и виды животных. Проявляется интерес к управлению животным миром, освоению его в самых различных направлениях, что невозможно без всестороннего знания животного» [1]. Подтверждение этому имеется в документах и предметах культуры древних государств.
Материалы и методы
Изучение истоков зоогеографических знаний на материалах Древнего Востока и Античности предполагает привлечение широкого круга материалов. Учитывая междисциплинарность поднимаемой проблемы и её историческую составляющую, привлекаемые материалы квалифицируются как исторические источники. С учетом использования типовой классификации можно выделить изобразительные и нарративные источники. Изобразительные источники упоминаются и описываются в трудах ряда исследователей, таких как В.К. Рахилин, К.Ф. Рулье, А.А, Каприелова. Систематизируя эти данные, мы формируем целостное представление о восприятии и способах фиксации различных данных о биоценозе в древности. Богатый фактический материал для анализа и систематизации предоставляет нарративные материалы. Внутри этой группы целесообразно выделить фольклор (например, эпические произведения «Махабхарата» и «Рамаяна») и трактаты и труды античных авторов (Геродот, Гиппократ, Аристотель, Страбон, Лукреций Кар, Гай Плиний Секунд Старший). Исследование этих видов источников в связи с поднимаемой проблемой требует привлечения различных методов. В первую очередь, следует подчеркнуть междисциплинарный подход, который лежит в основе исследования и выразился в соединений естественнонаучной и исторической проблематики. Изучение и обобщение наследия античных авторов, выявление в их трудах конкретных данных о флоре и фауне описываемых стран и территорий предполагает использование историко-систематического метода, позволяющего сгруппировать сведения в отдельные блоки по специфическим характеристикам. Особенности научной проблемы и используемые материалы вписываются в подходы новой интеллектуальной истории. Данное направление позволяет рассматривать особенности фиксации зоогеографических данных с учетом уровня развития общества и хозяйственно-экономических особенностей. Сравнение древневосточной и античной традиции развития зоогеографических знаний позволяет говорить о компаративистике, как методе данного исследования.
Результаты исследований и их обсуждение
Многие памятники древнеегипетской культуры содержат большое количество сведений о животных, в том числе и зоогеографического характера. Уже в период Древнего и Среднего царств значительно расширился
круг знаний людей о животных, особенностях его населения в тех или иных областях. Египетские иероглифы, фрески гробниц, статуэтки и пр., относящиеся к IV тысячелетию до н.э. и позже, содержат изображения многих видов животных. Среди них виды, которые могли составлять группу фоновых и доминирующих в биоте долины Нила. Известны изображения скарабея, пчелы, чибиса, ибиса, совы, сокола, перепела, ласточки и др. Многие виды животных в образе людей с птичьими и звериными головами попали в пантеон богов Древнего Египта. Это разнообразие их изображений свидетельствует о том, что наблюдения переходят на качественно новый уровень. Они уже не только фиксируют сведения о тех представителях фауны, которые составляют основные объекты охоты и культа, но и в какой-то степени систематизируют сведения о фаунис-тических комплексах территории Царства. Особенно наглядно прослеживается группирование зоогеографических сведений по двум крупным, резко отличающимся по своим условиям ландшафтным комплексам: пустынным ландшафтам Сахары и долины Нила. Обращает на себя внимание и увеличения числа изображений животных различных систематических групп. Если до сих пор основу зооморфных изображений составляли представители двух классов позвоночных - птиц и млекопитающих, то в Древнеегипетском государстве на многочисленных фресках, сосудах, ювелирных украшениях и т.д. часто встречаются представители насекомых (особенно скарабей священный), рыб, земноводных и пресмыкающихся. Таким образом, расширяется охват систематических групп животных, вовлекаемых в круг хозяйственных интересов человека, а это, помимо прочих сведений, требовало знаний об их количестве, численности.
Значительным продвижением в обобщении и осмыслении зоогеографических сведений стали знания, имевшиеся у жителей Нового царства. Обращает на себя внимание появление «биогеоценотической» тематики, которая прослеживается и в источниках египетской культуры. Роспись в гробнице Хемак (тысячелетие до н.э.) показывает ловлю птиц сетями [2], свидетельствует о высокой плотности населения охотничьих видов. Роспись «Заросли папируса на Ниле» (XIV век до н.э., Государственный музей, Берлин) изображает биоценоз, состоящий из папируса и других видов гелофитов, а также связанных с ними видов уток. На росписи гробницы в Фивах (ХУ—ХГУ века до н.э., Британский музей, Лондон) отражена охота в нильских зарослях. В композиции представлен практически весь биогеоценотический комплекс. Помимо папируса и других водных растений, здесь изображены бабочки, более трех видов рыб, бакланы, цапли, утки, фазаны, кулики и мелкие воробьиные птицы (всего около десяти видов птиц), камышовый кот (хаус). Также неодинаково численное соотношение различных видов. Видимо эту сцену упоминает В.К. Рахилин [3], который считает, что крик цапель, которых держит охотник за лапы, выпугивает птиц из зарослей папируса. То, что охотник сбивает птиц палкой, свидетельствует о большой плотности населения животных, дающей возможность использовать такой способ охоты. Здесь же видны интересные экологические
сведения об адаптации животных к хозяйственной деятельности человека. Так, описываемая сцена содержит изображение камышового кота, который подбирает и поедает сбитых охотником птиц. Такая особенность поведения этого вида была описана лишь в наши дни. Хаусы часто специально идут на звуки выстрела, чтобы подобрать утерянных охотниками подранков, такие случаи увлекательно описаны в «Записках натуралиста» Е.П. Спангенберга. В охотничьей сцене изображен египетский чиновник (обеспеченный по тем временам человек) с семьей. Жена и дочь чиновника держат в руках ветви папируса. Подобная сцена свидетельствует об охоте как отдыхе, спорте, а не получении пищевых продуктов, необходимых для жизни. Следовательно, в рассматриваемый период охота из разряда необходимого для жизни промысла начинает преобразовываться в способ развлечения и досуга.
Совершенствование хозяйственной деятельности, развитие скотоводства и земледелия требовали необходимости исследовательской работы по изучению природы, постоянного наблюдения за ней, фиксирования и анализа происходящих явлений. Элементарные знания механизмов управления населением животных, сокращения и ограничения численности вредителей сельскохозяйственных полей (мышей, насекомых, копытных) и увеличения полезных (мелких хищников, насекомоядных птиц и т.д.) давали возможность применять «научно обоснованный подход» к сельскохозяйственному производству. Наглядным примером этому служит обустройство крестьянами Древнего Египта специальных голубятен (искусственных мест гнездования) для увеличения численности голубей, птенцы которых использовались в пищу, взрослые - для борьбы с сорняками и вредителями, а помет этих птиц - для сохранения плодородия полей. Таким образом происходила дальнейшая антропогенная трансформация животного населения, закреплялись знания о возможности управления этим процессом. Развиваются и экологические знания. Например, папирус Эберса (1550 г до н.э.) содержит сведения о взаимоотношениях организма с окружающей природной средой. Подобные знания позднее трансформируются в современные представления об экологических механизмах формирования животного населения территорий, численности и плотности видов животных, исследования которых широкомасштабно развернулись только со второй половины XX столетия.
Накапливаются знания о сезонной динамике животного населения, причем, на основе их анализа осуществляется фенологическое сопоставление ритмики в природе. Так, по устоявшимся тогда взглядам прилет ибисов возвещал весну и разлитие Нила, обеспечивавших плодородие земель [3] и начала проведения определенных хозяйственных работ.
Создание квазиприродных комплексов - садов, парков и т.п. способствовало дальнейшему изменению фаунистических комплексов и животного населения в целом. Особенно широко этот процесс развернулся в Древнем Риме. Примеры таких искусственных зоокомплексов также отражены в произведениях искусства того времени. Так, настенная роспись «Сад и птицы» (I
в. до н.э., Национальный музей, Рим) содержит изображение по меньшей мере семи видов птиц, гнездящихся в саду и т.д.
Налаживание торговли с соседними территориями, военные экспедиции, давали обширные зоогеографические сведения о животных других стран. Начинается процесс «коллекционирования животных», особенно в Ассиро-Вавилонских государствах. В 700 г. до н.э. там создаются первые зверинцы. Появляются списки известных животных, например, ассирийский перечень 1750 г. до н.э. [1].
Развитие сельского хозяйства, медицины определяли развитие зооге-ографических знаний Древнего Востока (Китай, Япония, Вьетнам, Корея). В традиционной восточной медицине использовались главным образом естественные ресурсы. Для получения лечебных средств из животных необходимы были знания о местообитаниях видов, их численности, годовых циклах и т.п. Современный анализ фармакопии китайской медицины, основанной на применении продуктов животного происхождения, показывает, что ее составители были знакомы с экологией многих видов, имели представления о взаимосвязи животного с геохимическим составом почв их биотопов. Это свидетельствует о расширении биогеоценотических воззрений рассматриваемого периода, которые независимо прогрессировали как в странах Древнего Средиземноморья, так и на Востоке.
Здесь также, как и в Древнем Египте развивалась биотехния управления населением животных. Потребовалось обобщение и осмысление накопленных сведений по фауне, населению и практической значимости животных и их отдельных популяций. В Г—ГГ веках н.э. Шеннанг Пен Чао Чинг составил перечень известных в то время насекомых, где большое внимание уделялось вредным насекомым и борьбе с ними. В то же время предпринимались попытки искусственного увеличения численности видов, ценных в практическом плане для человека, например, выращивание тутового шелкопряда, моллюсков, рыб. Тем не менее, здесь, как и во многих других древних государствах, начальные научные представления сосуществовали с глубокими религиозными воззрениями, поскольку объем имевшихся знаний не позволял решать многие вопросы, связанные с взаимоотношениями животных и хозяйственной деятельности людей.
В рассматриваемый период помимо знаний, слагавшихся как опыт практических наблюдений в природе, появляются и первые специальные исследования, которые складываются уже в систему взглядов. Первый известный факт мечения животных относится к индийской цивилизации Мохенджо-Даро V тысячелетию до н.э.: в 1968 году на о. Мадагаскар были обнаружены кости эпиорниса, на ноге которого имелось бронзовое кольцо с печатью Мо-хенджо-Даро [4]. Складывается страта древнеиндийских ученых, среди которых Прастапада, Сусрута, Чарака, которые хорошо знали животных индийской фауны, условия их обитания и делали первую попытку обобщить известные им факты.
Значительное количество сведений не оформлялось в виде специальных работ, а по-прежнему обобщалось в фольклоре, произведениях народного творчества и т.п., среди которых по значимости выделяются, зародившиеся еще в добуддийский период и окончательно оформленные приблизительно к 200 г. н.э. древнеиндийские эпосы «Махабхарата» и «Рамаяна». Данные произведения, по сути, первая своеобразная сводка зоогеографических сведений по Индии. Сопоставляя данные, почерпнутые из данных произведений с современными, можно судить о трансформационных процессах, которые затронули фауну и население животных Индии за известный промежуток времени. В «Махабхарате» и «Рамаяне» [5] приводятся сведения о 24 видах млекопитающих, более 20 видах птиц, а также крокодиле, черепахах, ядовитых и неядовитых змеях, жабе, лягушке, многих насекомых и их личинках.
В «Рамаяне» дается достаточно полная по тому времени характеристика фаунистических комплексов, основанная не только на сведениях о видовом разнообразии, но также о численности отдельных видов и их связях с различными абиотическими и биотическими факторами среды (растительность, грунт, водный режим и пр.), то есть делается акцент на фауно- и население-формирующие процессы.
«Махабхарата» прекрасно характеризует уровень эколого-зоогеографи-ческих знаний того времени. Здесь много сведений о географическом распространении и биотопической приуроченности видов животных - «Много змеиных троп на северном берегу Ганга», «Всюду может жить ворона, цапля и сова, марал же только на Мансораваре» [1] и пр. Помимо этого, эпос раскрывает и вопросы биоценотических отношений между видами, что служит свидетельством понимания тех механизмов, которые обусловливают формирование зоокомплексов - «пучок травы вирана, который кругом поедается крысой, тайно живущей в этой же яме», «Иль как бросается вдруг сокол в поле на перепелов», «Рождаются в сем мире рядом и живут вблизи всегда, водясь в воде, так лотос с пьявкой, но не сходны никогда» и т.д.
Таким образом, в государствах Древнего Востока, так же как и в Древнем Египте, развитие представлений о животном населении происходило путем не только накопления эмпирических сведений о фауне, но также и развивались знания об экологических механизмах формирования и динамики зоо-комплексов, географии распространения отдельных видов. Взгляды, возникшие в условиях стран Востока и Египта, несомненно оказали свое влияние на сумму знаний Древней Греции и Древнего Рима. Такое влияние, в частности, подтверждается удивительной близостью названий европейских животных таковым в древнеюжноиндийских языках. Интересно также, что первые попытки систематизации животных здесь были предприняты гораздо раньше, чем это сделал Аристотель. Древнеримские и древнегреческие воззрения также не были лишены биогеоценотических взглядов на животное население. Экологическая зоогеография рассматриваемого периода прочно господство-
вала в имевшихся представлениях о природе. В то же время в трудах древнегреческих ученых сохранялся двойственный подход к трактованию природных процессов. Основная, реальная по своему содержанию, идея о гармоничности и стабильности природы, вышедшая из недр натурфилософии досокра-тиков, значительно снизила роль априорно-мифических символов в объяснении явлений природы. Однако вера во всесилие богов полностью не исчезла.
Уже Геродот (около 484-425 гг. до н.э.) делал первые попытки объяснить численное соотношение животных различных видов в природе, что также демонстрирует экологическую направленность зоогеографических изысканий. Он отмечал, что неодинаковая численность видов животных на различных территориях обусловлена несовпадением их репродуктивных возможностей, а также особенностями местообитаний и взаимоотношениями с другими животными [6]. Он же впервые показывает корреляцию численности разных видов во взаимоотношении хищник — жертва.
Другим примечательным событием V века до н.э. стало создание Ксе-нофаном и Парменидом учения о пяти поясах Земли, которое в какой-то степени отражало явление зоогеографической зональности.
На фаунистических знаниях были основаны и первые системы классификации животных, отражавшие их использование в домашнем обиходе. Гиппократ из Коса (конец V в до н.э.) составил такую классификацию, где перечислял 50 видов млекопитающих, птиц, рыб, моллюсков и ракообразных. В своем сочинении «О диете» (410 г. до н.э.) [7] он писал: «Знание порождает науку, а незнание — веру». Это еще раз подтверждает все более глубокое проникновение естественнонаучной мысли в быт и философию того времени.
Значительной как по своей обширности, так и глубине научного анализа стала деятельность древнегреческого философа и энциклопедиста, родоначальника зоологии и экологии Аристотеля (384-322 гг. до н.э.) [8]. Созданная им классификация — показатель изученности фауны в тот период. Сочинения Аристотеля — это и первые произведения по зоогеографии Океана, поскольку большое внимание он уделял животным из Эгейского моря, из них упоминаются 116 видов рыб и 64 вида беспозвоночных.
Аристотель пробудил не только интерес к естественной истории у Александра Македонского, который повелел 5 тыс. человек, находившихся в разных местах Азии и Греции, выполнять поручения Аристотеля: отлавливать животных и подробно описывать их образ жизни и поведение, но и убедил его в значительности подобных знаний для государства.
Представления Аристотеля о приспособленности вида к жизни в определенных условиях среды, анализ вопросов трофических, мутуалистических и других биотических взаимоотношений разных видов в природе не потеряли своей актуальности и в наши дни. Касаясь вопросов численности животных, Аристотель прекрасно раскрывает механизмы, препятствующие перенаселению вида (поведение гальяна, выбрасывание орлом второго птенца из гнезда и т.п.).
С александрийской эпохой развития эллинистической науки в Египте связаны имена Евклида, Аполлония, Диофанта, Гиппарха, Тезибия, Герона, Архимена и других ученых, группировавшихся вокруг знаменитой Александрийской библиотеки, созданной Птолимееями [9]. Особое развитие там получила география, которая черпала сведения, в основном, из походов Александра Македонского. В 63 г. до н.э. основы биогеографии закладывает Стра-бон [10]. Он ввел в географию описания растений и животных, а также отметил, что предметами изучения данной науки служат растения и животные и подчеркивал, что существует определенная связь между историей человечества, климатом, почвой и биотой той или иной территории. Впоследствии эта мысль на новом уровне и богатом биологическом материале была сформулирована Гумбольдтом и другими биогеографами.
Сведения о животном мире содержались не только в специальных сочинениях, но и в комплексных страноведческих описаниях общегеографического характера. Одним из таких авторов был Гекатей из Милета (546-480 гг. до н.э.). По мнению Дж. Томсона [11] в работе Гекатея появлялся «известный интерес к климату, обычаям, флоре и фауне, так что она стоит того, чтобы ее называли общей географией, первой географией, о которой нам что-либо известно».
Так же как и в Греции и других государствах формированию зоогеогра-фических и экологических знаний в Древнем Риме способствовали походы в другие страны, торговля и путешествия. Собираемые и накапливаемые таким образом знания способствовали не только распространению представлений о фауне и населении животных различных территорий, но и позволяли производить сравнительно-географические обобщения.
Древнеримский мыслитель и ученый Кай Плиний (23-79 гг.) создал 37-томную «Естественную историю», в которой были использованы и материалы трудов Аристотеля [12].
То, что население животных формируется не спонтанно, а входит в состав сложных природных комплексов, напрямую и косвенно зависит от особенностей образования, развития и сочетания других географических компонентов (климата, рельефа, почвы, растительности) отмечал древнеримский мыслитель Лукреций Кар (98-55 гг. до н.э.). В своей книге «О природе вещей» [13] он эмоционально и красочно описывает постепенный процесс формирования природных комплексов: «Сначала земля одела холмы зеленым ковром, составленным исключительно из трав и всюду по зеленым полям и лугам брызнули миллионы цветов. Затем ожесточенная борьба завязалась между деревьями, из которых каждое протягивало свои ветви в воздух. Подобно тому, как пух покрывает сначала тело птицы и зверя, так молодая земля оделась сначала травами и кустарниками, только позднее разными процессами, произвела она множество животных, потому что животные не могли уже упасть на нее с неба, или растения выйти из пучины моря. Поэтому оставим за землей имя матери, которое она заслужила произведя всех из своих недр». И далее, - «И теперь еще многие живые существа обра-
зуются в земле при помощи дождя и солнца...». Отбросив из поля нашего зрения наивные взгляды на происхождение животных «из земли», следует обратить внимание на те природные компоненты, которые Лукреций Кар называет ведущими в «зарождении животных» - дождь и солнце. Здесь, по нашему мнению, заключена интересная мысль о том, что для конкретных видов животных, их распространения и численности важен климатический фактор, а именно сочетание тепла и влаги. Подобные взгляды о роли гидротермических показателей в хорологии популяций животных, основанные на анализе полевого эмпирического материала, появились и стали укрепляться лишь в конце двадцатого столетия [14].
А.И. Герцен [15] считал, что древний мир не имел науки о природе. Древняя «наука» находилась на стадии начала осмысления эмпирических данных и первых этапах анализа природных явлений, ее направленность была узкой, на решение конкретных прикладных вопросов.
Выводы
Таким образом, в результате проделанной работы можно сделать следующие выводы о зоогеографических знаниях в древневосточном и античном обществах: 1) расширением знаний о географии известных в зоологическом отношении территорий, в том числе и в комплексных страноведческих описаниях общегеографического характера; 2) появлением данных о большем числе систематических групп животных (в частности, беспозвоночных, рыбах, земноводных и пресмыкающихся); 3) параллельным развитием «биогеоценотических» взглядов в знании различных культур; 4) первыми попытками связать условия формирования структуры животного населения с факторами, имеющими глубокую экологическую природу: сочетанием тепла и влаги, трофическими и другими биотическими взаимоотношениями, особенно отношениями «хищник - жертва» и т.д.
Библиографический список
1. Рахилин В.К. Животные в жизни людей (история изучения, использования и охраны животного мира). М., 1996. 264 с.
2. Busnel R., Gibian J. Prospective consideration concerning bio-acoustics in relation to bird-searing techniques // The problems of birds as pests. N.Y.: Acad. pres, 1968.
3. Рулье К.Ф. Священный ибис // Вестник естественных наук. 1854. № 27.
4. Каприелов А.А. Образ птицы в древнем искусстве // Орнитология. 1980. № 15. С. 179-188.
5. Никольский Г.В. Сведения по экологии животных в индийском эпосе «Махабхарата» и «Рамаяна» // Вопросы истории естествознания и техники. 1956. Вып. 2.
6. Геродот. История в девяти книгах. М.: Наука, 1978. 600 с.
7. Гиппократ. Сочинения / пер. В.И. Руднева. В 3-х т. М.-Л.: МЕД-ГИЗ, 1935-1944.
8. Аристотель. История животных / пер. с древнегреч. В.П. Карпо-
ва. М.: РГГУ, 1996. 528 с.
9. Наумов Г.В. Краткая история биогеографии. М.: Наука, 1969. 201 с.
10. Страбон. География / пер. Г.А.Стратановского М.: Наука, 1964. 944 с. + карты.
11. Гай Плиний Секунд Старший. Естественная история URL: http://annales.info/ ant_lit/plinius/.
12. Томсон Д.О. История древней географии. М., 1953. 592 с.
13. Лукреций Кар. О природе вещей / пер. с латин. Ф. Петровского. М.: Худож. лит., 1983. 383 с.
14. Лиховид А.А., Шальнев В.А. К вопросу о роли ландшафтно-климатических факторов в хорологии популяций животных // Эколого-географический вестник Юга России. 2000. № 1. С. 21-29.
15. Герцен А.И. Письма об изучении природы. Сочинения. М.: Гос. изд-во худ. литры, 1955. Т. 2.
References
1. Rakhilin V.K. Zhivotnye v zhizni lyudei (istoriya izucheniya, ispol'zovaniya i okhrany zhivotnogo mira) (Animals in people's lives (the history of studying, using and protecting the animal world)). M.: Poligrafiya, 1996. 264 р.
2. Busnel R., Gibian J. Prospective consideration concerning bio-acoustics in relation to bird-searing techniques // The problems of birds as pests. N.Y.: Acad. pres, 1968.
3. Rul'e K.F. Svyashchennyi ibis (The sacred ibis) // Vestnik estestvennykh nauk. 1854. № 27.
4. Kaprielov A.A. Obraz ptitsy v drevnem iskusstve (The image of a bird in ancient art) // Ornitologiya. 1980. № 15. P. 179-188.
5. Nikol'skii G.V. Svedeniya po ekologii zhivotnykh v indiiskom epose «Makhabkhara-ta» i «Ramayana» (Information on the ecology of animals in the Indian epic «Ma-habharata» and «Ramayana») // Voprosy istorii estestvoznaniya i tekhniki. 1956. Issue. 2.
6. Gerodot. Istoriya v devyati knigakh (A story in nine books). M.: Nauka, 1978. 600 p.
7. Gippokrat. Sochineniya (Works) / per. V.I. Rudneva. V 3-kh t. M.-L.: MEDGIZ, 1935-1944.
8. Aristotel'. Istoriya zhivotnykh (History of animals) / per. s drevnegrech. V.P. Karpova Moskva: RGGU, 1996. 528 s.
9. Naumov G.V. Kratkaya istoriya biogeografii (A Brief History of Biogeography). M.: Nauka, 1969. 201 p.
10. Strabon. Geografiya (Geography) / per. G.A.Stratanovskogo. M.: Nauka, 1964.
11. Gai Plinii Sekund Starshii. Estestvennaya istoriya (Natural history) URL: http://an-nales.info/ant_lit/plinius/
12. Tomson D. O. Istoriya drevnei geografii (History of ancient geography). M., 1953.
13. Lukretsii Kar. O prirode veshchei. (On the nature of things) / per. s latin. F. Petro-vskogo. M.: Khudozh. lit., 1983. 383 s.
14. Likhovid A.A., Shal'nev V.A. K voprosu o roli landshaftno-klimaticheskikh faktorov v khorologii populyatsii zhivotnykh (On the importance of landscape-climatic factors in the chorology of animal populations) // Ekologo-geograficheskii vestnik Yuga Rossii. 2000. № 1. P. 21-29.
15. Gertsen A.I. Pis'ma ob izuchenii prirody. Sochineniya (Letters on the study of nature. Compositions). M.: Gos. izd-vo khud. lit-ry, 1955. T. 2.
