CC BY
159
ТЕМА НОМЕРА: ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
УДК 332.142.4.
«Зоны территориального развития» и усиление роли субфедерального звена управления в модернизации российской экономики*
Статья посвящена формированию экономических, правовых и иных предпосылок активизации роли регионального и муниципального звена управления в реализации приоритетов инновационного обновления российской экономики. Подчеркивается, что важную роль в этом могут сыграть особые «зоны территориального развития», однако лишь при условии четкого определения целевой функции указанных зон, их государственной поддержки и учета при их создании уже имеющего опыта российских регионов в формировании базовых институтов экономики инноваций, в поддержке малого и среднего инновационного предпринимательства.
Ключевые слова: российская экономика, инновации, региональное и муниципальное управление, зоны территориального развития, малый и средний бизнес.
Е.М. Бухвальд
Общегосударственный уровень национальной инновационной политики и его взаимодействие с субфедеральными структурами управления в нашей стране должны строго опираться на реализацию принципов федерализма, что объективно вытекает из природы России как государства федеративного типа. Только это способно придать подобной политике черты целостности и сбалансированности интересов общегосударственного и регионального характера. Это, в свою очередь, возможно лишь в том случае, если основные институты и инструменты модернизации российской экономики будут согласованы не просто с особенностями России как федеративного государства, но органично увязаны с системой целей и задач федеральной политики регионального развития, опираться на возрастающую роль регионов как самостоятельных, заинтересованных и полномочных субъектов политики модернизации. Однако такой «синтез» задач модернизации с укреплением эконо-
* Статья подготовлена в рамках реализации проекта РГНФ№11-02-00025а «Повышение роли малых предприятий в инновационной модернизации российской экономики». Автор — руководитель проекта.
© Бухвальд Е.М., 2012
мических основ федеративных отношений с поддержанием целостности экономического пространства страны в институционально-правовых новациях последнего времени пока просматривается достаточно слабо.
Между тем в последние годы роль субъектов Федерации в реализации стратегии инновационного развития экономики страны оказалась явно заниженной. В частности, это нашло свое отражение в том, что регионы утратили (или так и не получили) многие важные и необходимые для них полномочия в сфере инвестиционной и инновационной политики. Слабо действуют налогово-бюджетные рычаги, призванные стимулировать активное участие регионов в процессе инновационной модернизации. Недостаточное внимание уделяется ориентации мер поддержки малого и среднего предпринимательства на его инновационную составляющую. Наконец, не получает достаточного продвижения институциональная сторона модернизации экономики субъектов Федерации, в частности, в плане ее согласования с общей стратегией децентрализации управления, а также формированием целостного правового, экономического и иного обеспечения деятельности региональных институтов развития, а также их четкого целевого позиционирования как инструментов инновационного и\или территориального развития. В этой связи необходимо обратить внимание на такую новацию в сфере инновационной и региональной политики, как «зоны территориального развития» (ЗТР). ЗТР: «повтор» ОЭЗ или нечто особенное?
В декабре 2011 года был принят 392-й Федеральный закон «О зонах территориального развития в Российской Федерации». Данный закон регулирует отношения, возникающие в связи с созданием и функционированием так называемых «зон территориального развития», определяет направления государственной поддержки предпринимательской и иной экономической деятельности в указанных зонах. Наряду с ранее принятыми дополнениями в федеральное законодательство по особым экономическим зонам эти правовые новации усиливают возможности субъектов Федерации и органов местного самоуправления в сфере «экономического зонирования» с целью создания на местах «опорных точек» промышлен-но-инновационного развития, формирования благоприятных условий инновационной и инвестиционной деятельности.
Специальный правовой режим ЗТР заключается в предоставлении резидентам такой зоны определенных налоговых льгот и налоговых кредитов, выделении бюджетных ассигнований из Инвестиционного фонда Российской Федерции для реализации инвестиционных проектов на территории зоны. Это касается также предоставления резидентам зоны преференций при передаче в аренду земельных участков, в развитии малого и среднего предпринимательства, а также в создании объектов капитального строительства в области энергетики и транспорта, необходимых для осуществления резидентами предпринимательской деятельности, предоставлении
иных мер государственной поддержки. Специальный режим хозяйственной деятельности на территории зоны не распространяется на государственные и муниципальные предприятия, а также «естественные» монополии. ЗТР не ограничены по площади и могут создаваться в рамках одного или нескольких муниципальных образований субъекта Федерации. Создание ЗТР, одновременно охватывающей территории нескольких субъектов Федерации, не допускается. ЗТР создаются на срок 12 лет. Решение о создании такой зоны принимается Правительством Российской Федерации и оформляется соответствующим постановлением.
Принципиально важно то, что создание ЗТР согласно закону должно быть предусмотрено утвержденной в установленном порядке стратегией социально-экономического развития субъекта Федерации с указанием прогнозных показателей социально-экономического развития соответствующего региона, достигаемых за счет создания ЗТР в период ее функционирования. При этом высший исполнительный орган государственной власти субъекта Федерации в рамках данной стратегии обязательно принимает на себя обязательства по увеличению темпов социально-экономического развития региона за счет создания зоны.
Конечно, очень хорошо, что в данном законе качественные документы по стратегическому развитию субъектов Федерации четко позиционируются как необходимое условие формирования и финансирования региональных институтов развития, а создание таких институтов, соответственно, обременяется обязательствами по повышению темпов экономического и социального развития региона. Вместе с тем в действующем виде 392-й ФЗ по ЗТР не может удовлетворить нас с точки зрения наличия четкой стратегии формирования и финансирования данных зон как «опорных точек» социально-экономического развития российских регионов. Прежде всего не совсем ясно, какую целевую «нишу» должны занять ЗТР в общей системе институтов развития в российской экономике в целом.
Тут возможны три позиции. Одна из них видится в том, что ЗТР — новый инструмент в рамках давно уже показавшей свою весьма слабую результативность политики «экономического выравнивания» регионов (см. коммент. 1). Вторая возможная позиция состоит в том, что ЗТР — специфический инструмент политики модернизации, задача которого формировать в регионах именно «точки» инновационного развития. Наконец, третья позиция мыслима как комбинирование двух названных выше подходов с признанием того, что в современных условиях всякое «экономическое выравнивание» возможно только при условии утверждения (в том числе и за счет факторов государственной поддержки) инновационного тренда развития экономики отстающих ныне регионов.
Четкий ответ на поставленные вопросы принципиально важен для эффективной реализации идеи ЗТР, так как во многом определяет и принципы их территориальной локализации, подбор форм и инструментов
государственной поддержки резидентов ЗТР. Если ЗТР — инструмент общего экономического выравнивания, заранее должно быть оговорено, что эти зоны создаются лишь в экономически отстающих субъектах Федерации (например, имеющих душевую величину ВРП менее среднероссийского уровня). Если ЗТР — инструмент «инновационного прорыва», приоритет территориальной локализации уступает первенство такому критерию, как возможности интеграции зон в региональные инновационные комплексы в качестве их своеобразного «локомотива». Наконец, при принятии третьей из названных гипотез следует учесть, что отстающие регионы России в своем большинстве не имеют самодостаточного инновационного потенциала и роль зон в таком случае может быть успешно реализована лишь при существенном их дополнении созданием на местах специальных институтов генерирования, продвижения и финансирования инноваций, включая соответствующую систему субъектов малого и среднего предпринимательства.
Здесь нельзя повторять драматические ошибки, которые были допущены при запуске и последующем расширении системы федеральных особых экономических зон (ОЭЗ). Действительно, нельзя не признать, что названный выше 392-й ФЗ в какой-то мере был принят как ответ на самостоятельные инициативы многих регионов в направлении экономического зонирования, не говоря уже о массированной «атаке» с мест с целью «пробивания» все новых федеральных ОЭЗ. В этом смысле также возможно полагать, что: а) ЗТР выступают неким «упрощенным» или «удешевленным» вариантом федеральных ОЭЗ; б) легитимизацией «постфактум» уже фактически сложившейся практики регионального экономического зонирования (см. ниже); в) «закрывают» собой некую особую, вакантную до настоящего времени «нишу» в системе региональных институтов развития.
Нужно ли через институт ЗТР дублировать систему федеральных ОЭЗ? Мы полагаем, что такой необходимости нет. На данный момент официально «запущенными» считаются 23 федеральные ОЭЗ, в том числе: 4 промышленно-производственные, 4 технико-внедренческие, 8 туристс-ко-рекреационных и 3 портово-логистические зоны. На конец 2011 года в федеральных ОЭЗ всех типов реализуются проекты 307 отечественных и зарубежных инвесторов, среди которых ведущие компании с участием иностранных инвесторов из 24 стран мира. По мнению ряда экспертов, потенциал продуктивного расширения системы федеральных ОЭЗ к настоящему времени практически исчерпан [2]. И связано это не только с объективной ограниченностью ресурсов прямого и косвенного финансирования (см. коммент. 2) этих зон из бюджетов всех уровней. Дело и не в том, что уже учрежденные ОЭЗ пока далеко не достигли полной самоокупаемости, а также тех параметров хозяйственной деятельности, привлечения отечественных и зарубежных инвестиций, которые вменялись им с момента старта этой системы [1].
Проблема в том, что весьма затратную по своей сути систему ОЭЗ нельзя бесконечно расширять, не имея четкой целевой концепции ее воздействия на территориальную картину развития производительных сил, на реализацию приоритетов политики регионального развития, на экономическое выравнивание регионов России, в том числе и как особого пространства инновационного развития. Между тем подобной системы представлений на сегодня не существует. Парадоксален следующий факт. Действующая ныне система федеральных ОЭЗ была «запущена» 116-м ФЗ, принятым еще в 2005 году. Однако только в апреле 2012 года (то есть 7 лет спустя) Правительством Российской Федерации был принят документ, определяющий критерии создания особой экономической зоны [3]. Вот уж действительно, лучше поздно, чем никогда.
К сожалению, названный документ, при всей его важности, никак не определяет критерии создания ОЭЗ с точки зрения приоритетов планирования территориального развития. В качестве критерия создания зоны определяется такой показатель, как «положительная динамика» дополнительных доходов, поступающих в федеральный бюджет, бюджет субъекта, а также в местный бюджет в связи с созданием и функционированием особой экономической зоны. Необходимым условием создания зоны выступает также: а) наличие инвестиционных проектов и потенциальных инвесторов, подтвердивших в письменной форме готовность реализовать эти проекты на территории зоны, с объемом запланированных инвестиций не менее планируемых затрат бюджетных средств, необходимых для создания инфраструктуры зоны; б) возможность обеспечить резидентов зоны необходимыми ресурсами, в том числе инфраструктурными, кадровыми и пр. Анализ этих условий показывает, что при использовании названных выше критериев и необходимых условий проведение объективного сравнения неизменно будет отдавать приоритет при создании зон наиболее развитым в экономическом отношении регионам, а сами зоны будут работать как инструмент консервации и даже усиления межрегиональных экономических разрывов.
Правда, никакой «катастрофы» тут нет. Совершенно необязательно, чтобы все институты развития «работали» исключительно в режиме «выравнивания». Просто важно, чтобы каждый из таких институтов имел свою четкую функцию, а возможный тренд углубления межрегиональных различий имел бы определенные противодействующие механизмы. На сегодняшний день такого четкого «разделения труда» в системе институтов развития не существует.
В принципе таким механизмом противодействия экономической дифференциации регионов (см. коммент. 3) и мог бы стать институт ЗТР. Формально закон по ЗТР содержит общее указание на то, что зоны должны содействовать постепенному устранению диспропорций в развитии субъектов Федерации путем формирования благоприятных условий для при-
влечения инвестиций в экономику. Но для этого, как было отмечено выше, нужно особо оговорить принципы территориальной локализации этой категории зон и четко вписать их в общую стратегию федеральной политики регионального развития. Действующий закон о ЗТР посылок к такому четкому позиционированию этого института регионального развития не содержит.
Формально закон содержит перечень показателей, по которым будет проводиться отбор регионов и муниципалитетов для создания ЗТР, однако их смысл и сам алгоритм их использования выглядят достаточно туманно. Так, неясно и при чем тут, например, такие показатели, как уровень смертности населения в трудоспособном возрасте и доля ветхого и аварийного жилищного фонда. Да и зачем вся эта путаница с показателями, если тут же в законе указано, что помимо всяких показателей разрешение на создание ЗТР возможно также в случаях, установленных решениями или поручениями Президента Российской Федерации.
Не ясно и то, откуда вообще взялся закрепленный в законе предельный срок функционирования ЗТР — 12 лет, то есть не 10 лет, не 15, а именно 12. Чем этот срок мотивирован и может ли он вообще быть универсальным при многообразии условий российских регионов и отраслевой специфики зон? Закон справедливо требует включения концепции зоны в стратегию развития региона, хотя, конечно, ни одна региональная стратегия развития не может пересматриваться многократно. По нашему мнению, срок функционирования ЗТР должен определяться не «сверху», а только этой стратегией и, конечно, достижением самой главной цели создания подобной зоны, прежде всего в «подтягивании» уровня социально-экономического развития той или иной территории.
Значительно более проблематично выглядит возможность выдвижения института ЗТР на роль лидеров или локомотивов инновационного развития экономики территорий. Прежде всего это связано с тем, что определяемые законом статус и механизмы развития ЗТР оторваны от гипотезы интеграции зон в инновационные комплексы экономики регионов и не содержат в себе стимулирующих инструментов, характерных именно для формирования экономики инноваций, включая такую ее необходимую прослойку, как система субъектов малого и среднего предпринимательства. В этом смысле реальным конкурентом ЗТР на ниве создания на местах «опорных точек» формирования экономики инноваций выступает проект создания системы инновационных кластеров. Действительно, как часто бывает в нашей практике, правая рука не знает, что делает левая. Так, Минэкономразвития России в настоящее время активно продвигает на местах проекты кластеризации, а закон по ЗТР вообще не оперирует таким понятием, как «кластер», хотя именно кластерная форма наиболее перспективна для утверждения подобных точек промышленно-инноваци-онного развития в регионах.
Конкурс на поддержку государства Минэкономразвития объявило еще в марте 2012 года. На него поступило 94 заявки. По итогам конкурса должны были быть отобраны пять-шесть проектов, но в итоговый список вошли 25 проектов. Однако только половина из них (13) может рассчитывать на государственное софинансирование. В этой группе есть Новосибирский, Томский, Нижнекамский, Саровский, Железногорский, Самарский, Обнинский, а также Зеленоградский кластеры. Сумма государственных инвестиций составит, по оценкам, порядка 450 млн. рублей в год из федерального бюджета. Еще столько же должны будут добавить отобранным кластерам региональные органы власти. Остальные будут рекомендованы к включению в состав ФЦП и к участию в работе госкомпаний (см. ком-мент. 4).
Федеральный закон по ЗТР на деле заметно опоздал. В последние годы в Российской Федерации уже появились ОЭЗ регионального уровня (Липецкая область); региональные индустриальные парки (Калужская область); промышленные округа (Московская область), промышленные зоны (Москва) (см. коммент. 5) и пр. Во многих регионах функционируют промышленные парки, бизнес-инкубаторы и прочие близкие по многим признакам институты регионального промышленно-инновационного развития. Заметим, что все эти институты сформированы и действуют на основе нормативно-правовых актов соответствующих субъектов Федерации. В этом смысле федеральный закон по ЗТР едва ли был нужен только для того, чтобы разрешить то, что и так уже делается.
По мнению разработчиков закона о ЗТР (см. коммент. 6), институт такой зоны заметно отличается от ОЭЗ: эти зоны специализированы, а ЗТР — нет. В ЗТР можно предоставлять совершенно разную государственную поддержку: льготы, субсидии, гарантии, упрощенную аренду, специальные (пониженные) тарифы по страховым взносам и иное, аналогично тому, что предусматривалось федеральным законом об инновационном центре «Сколково» [4]. Однако с такой позицией трудно согласиться. Во-первых, специализация федеральных зон выражена лишь в самом общем виде: промышленно-производственная, технико-внедренческая, туристско-рекреационная и пр. экономическая деятельность. Однако на деле состав резидентов двух давно действующих промышленно-производственных ОЭЗ («Елабуга» и «Липецк») показывает на его достаточно случайный подбор, не завязанный на внутризоновую кооперацию (кластеризацию) хозяйствующих субъектов. Во-вторых, федеральные ОЭЗ (хотя и в разной мере — в зависимости от типа зоны) имеют гарантированную государственную поддержку. Но для ЗТР таких гарантий законом не дается.
По-видимому, закон о ЗТР должен был бы гибко, но четко определить меру участия федерального центра в реализации региональных инициатив в сфере «экономического зонирования». На деле этот закон содержит элемент разрешительной практики со стороны федерального центра, а пере-
чень показателей, по которым будет проводиться отбор регионов и муниципалитетов, «достойных» создания ЗТР, как было сказано выше, внушает много сомнений в его объективной реализуемости. Но даже при этой разрешительной практике участие федерального центра в создании и деятельности ЗТР не гарантировано, а заявлено в законе только как потенциально возможное.
На данный момент официально заявлено только об одном масштабном проекте создания зоны территориального развития — на Северном Кавказе, которая предусматривает развитие туризма, транспортной инфраструктуры, энергетики, банковской системы. Проект предполагает развивать туристско-рекреационный комплекс СКФО по направлениям лечебно-оздоровительного туризма (Ставрополь, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, горного туризма (Архыз, Приэльбрусье, Мамисон, Ведучи), а также пляжного туризма (Каспийское побережье). Кроме того, предполагается развивать транспортную инфраструктуру, строить дороги между городами СКФО (в частности, для создания транскавказского туристического маршрута Владикавказ—Анапа), а также дороги в государства Закавказья и Ближнего Востока. На Каспийском побережье — от Махачкалы до Дербента — предлагается строить санаторно-курортные комплексы, морские вокзалы и портопункты, чтобы развивать пассажирские и круизные морские перевозки.
Осуществлять эти планы должен Северокавказский институт развития (СКИР) наподобие Внешэкономбанка (ВЭБ), наблюдательный совет которого должен формироваться из федеральных и региональных чиновников, бизнесменов, а руководить им — полпред Президента Российской Федерации в округе. Капитал СКИР предлагается сформировать за счет средств ВЭБа, крупнейших российских банков и федерального бюджета. Этот капитал должен покрывать до 10% инвестиций, необходимых для приоритетных проектов. В каждом регионе Северного Кавказа должно быть свое агентство по привлечению инвестиций, которое будет подразделением СКИР или его дочерней компанией. Эти агентства будут искать инвесторов, продвигать и сопровождать инвестиционные проекты в регионах.
Однако надо иметь в виду, что в данном регионе уже действует федеральная ОЭЗ туристско-рекреационного типа «Гранд Спа Юца», которая была создана в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 3 февраля 2007 года № 71 на территории Ставропольского края. Территория ОЭЗ составляет 843 га и включает в себя следующие виды туризма: бальнеологический; экологический; развлекательный; спортивный; познавательный. Инвесторы — резиденты ОЭЗ «Гранд Спа Юца» получают следующие налоговые льготы: налог на имущество — 0%; налог на землю — 0%; транспортный налог — 0%; сниженная ставка налога на прибыль (все это льготы по налогам, поступающим в региональные и местные бюджеты). «Налоговые каникулы», предоставленные резидентам зоны
на региональном уровне, длятся от 5 до 10 лет. Кроме того, резиденты зоны получают следующие преференции: низкая стоимость выкупа земельного участка; удобный режим администрирования; готовая инфраструктура; возможность ускоренной амортизации основного капитала.
Кроме того, в данном регионе находится туристический кластер из 7 ОЭЗ (!), который создан в 2010—2011 годах на основании Постановлений Правительства Российской Федерации на территории Зеленчукского района Карачаево-Черкесии; Апшеронского района Краснодарского края; Майкопского района Адыгеи; Черкесского, Чегенского, Эльбрусского районов Кабардино-Балкарии; Алагирского и Ирафского районов Северной Осетии; Хунзахского района Дагестана, а также Джейрахского и Сунженского районов Республики Ингушетия [5,6]. Оператором данного ОЭЗ-клас-тера выступает ОАО «Курорты Северного Кавказа», акционером которого является государство в лице Сбербанка России, Внешэкономбанка и ОАО «ОЭЗ».
Однако этот массовый «прорыв» в сфере экономического зонирования вызывает ряд вопросов. Во-первых, в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации данные зоны создавались «без проведения конкурса по отбору заявок», хотя изначально в законе по ОЭЗ действовал куда более объективный принцип конкурсного отбора заявок на создание ОЭЗ одного типа (позднее отменен и заменен на некие «критерии» создания ОЭЗ). Во-вторых, несмотря на истекшее весьма продолжительное время, эти семь зон так и не значатся на официальном сайте российских ОЭЗ (см. коммент. 7). Возникает вопрос: были ли они созданы вообще? Наконец, в-третьих, в связи с новыми инициативами по созданию ЗТР в СКФО, пунктами их локализации значатся те же территории, что и якобы созданные в 2010—2011 годах ОЭЗ (Мамисон, Матлас и др.).
В целом складывается впечатление, что попытки создать целостную и непротиворечивую институционально-правовую базу для деятельности институтов территориального развития пока не удается. ЗТР откровенно дублируют федеральные ОЭЗ, регионы ищут все новые дефиниции, чтобы оригинально и привлекательно отразить свои достаточно единообразные начинания в создании «опорных точек» социально-экономического развития территорий. Идет откровенное жонглирование различными понятиями, за которыми скрывается примерно одна и та же практика хозяйствования и государственной поддержки. В отдельных случаях варианты зонирования как бы накладываются друг на друга (см. коммент. 8), а в целом по территории страны ситуация формируется по принципу «где пусто, где густо».
По нашему мнению, следует четко разделить практику регионально -го зонирования: первое — осуществляемого по инициативе, под ответственность, на средства и при поддержке субъекта Федерации вне всяких разрешительных процедур сверху; второе — создание ЗТР, допущенных
федеральным Правительством, но при этом имеющих уже не просто обещанные, а пусть ограниченные, но гарантированные формы федеральной поддержки. При этом очень важно избежать взаимного нагромождения различных вариантов экономического зонирования, что неизбежно будет вести к распылению сил и средств, а также к ненужной конкуренции различных зон и пр. за инвестиционные и бюджетные ресурсы. Как мы полагаем, выходом из создавшейся ситуации могла бы стать следующая последовательность действий.
Институт «Особой экономической зоны» (ОЭЗ) признается исключительным инструментом федеральной промышленно-инвестиционной и инновационной политики, действие которого сопровождается дифференцированными по виду ОЭЗ, но гарантированными формами федеральной поддержки.
В свою очередь ЗТР делятся на федеральные и региональные. Федеральные ЗТР (в отличие от ОЭЗ) строго ориентируются на задачи экономического выравнивания регионов, в связи с чем круг их получателей ограничивается, а разрешительные критерии создания и оценочные показатели подчиняются именно этой приоритетной задаче. Соответственно, эти зоны регулируются только федеральным законодательством и имеют гарантированный минимум федеральной финансовой поддержки как в прямой форме (софинансирование проектов), так и в косвенной форме (льготы резидентам по федеральным налогам). Создание федеральных ЗТР должно основываться на особой федеральной целевой программе (ФЦП). Такая программа должна, помимо прочего, интегрировать в себя все действующие ФЦП территориальной направленности (см. коммент. 9). Такой подход не только отвечает современным представлениям о наиболее эффективных институтах и механизмах управления территориальным развитием, но и соответствует стратегическим направлениям реформирования бюджетного процесса в стране на программно-целевой основе.
Единообразный статус региональных ЗТР получают все региональные институты развития, созданные и действующие по инициативе субъектов Федерации. Указанный единообразный статус не посягает на самостоятельность субъектов Федерации в сфере экономического зонирования, а лишь предполагает наличие неких общих исходных принципов построения зон, необходимых для сравнительного анализа их эффективности, обобщения и использования лучшей практики управления и пр. Федеральное законодательство по региональным ЗТР должно носить рамочный характер, а рабочее значение должно оставаться за законами и иными нормативными актами субъектов Федерации. Как предполагается, региональные ЗТР не будут иметь каких-либо гарантий федерального содействия в той или иной форме. Формы и масштабы поддержки таких зон на субфедеральном уровне должны определяться субъектами Федерации — их учредителями, а также муниципалитетами, на чьей территории они конк-
ретно локализуются. Вместе с тем статус региональных ЗТР должен быть определен таким образом, чтобы они имели возможность самостоятельно участвовать в конкурсах на привлечение средств прочих (отраслевых) ФЦП, ведомственных программ (например, различных программ Минэкономразвития России по развитию малого и среднего предпринимательства); средств Инвестиционного фонда Российской Федерации, средств государственных корпораций и иных институтов развития.
Четко структурированная и целеориентированная вертикаль институтов экономического зонирования способна стать одной из опор в построении и эффективном функционировании национальной инновационной системы России, условием использования возможностей модернизации с целью решения стратегических задач развития национальной экономики.
Комментарии
1. Задача позитивного выравнивания остается более чем актуальной, поскольку по данным, приводившимся в Государственной думе Российской Федерации, субъекты Российской Федерации по объему инвестиций на душу населения ныне различаются в 150 раз; по душевому региональному продукту (ВРП) — в 60 раз; по уровню потребления — в 30 раз; по уровню безработицы — в 24 раза.
2. Косвенное финансирование — в виде многочисленных таможенных и налоговых льгот резидентам ОЭЗ.
3. В известном смысле и преодоления экономической дифференциации отдельных муниципальных территорий внутри субъектов Федерации.
4. «Внешэкономбанк», ОАО «АИЖК», Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, ОАО «Российская венчурная компания», ОАО «Роснано» и др.
5. В настоящее время в Москве насчитывается 209 исторически сложившихся промзон, площадь которых составляет 7,7 тыс. га. Часть этих зон будет перепрофилирована. Каждая новая, юридически специально оформленная промышленная зона будет иметь свою управляющую организацию, привлекающую резидентов-инвесторов, преимущественно обеспечивающих потребности города. Первой промышленной территорией, на которой будет испробована данная модель, станет «Москвич», за которым последуют ОАО «Тушинский машиностроительный завод», АМО «ЗИЛ», технопарк «Строгино» и ОЭЗ «Зеленоград».
6. Самарина Т.П. Закон «О зонах территориального развития в Российской Федерации» как новый инструмент социально-экономического развития депрессивных регионов. В сб. Роль субъектов Российской Федерации в реализации задач социально-экономического развития страны и реализации государственной национальной политики // Аналитический вестник. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. 2012. № 3 (446). С 13—19.
7. www.russez.ru
8. Так, Зеленоград одновременно является и федеральной ОЭЗ, и отобранным Минэкономикой России инновационным кластером, и промышленной зоной, продвигаемой Правительством Москвы.
9. Это прежде всего такие программы, как «Социально-экономическое развитие Республики Ингушетия на 2010—2016 годы»; «Социально-экономическое развитие Чеченской Республики на 2008—2011 годы»; «Юг России (2008—2012 годы)»; «Программа развития Калининградской области на период до 2014 года»; «Социально-экономическое развитие Курильских островов (Сахалинская область) на 2007—2015 годы»; «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Забайкалья на период до 2013 года».
Литература
1. Бухвальд Е.М. Особые экономические зоны как инструмент управления пространственными аспектами формирования экономики инноваций. В кн.: «Государственно-частное партнерство: теория, методология и практика». М.: ИЭ РАН, 2011. С. 126—132.
2. Неучева М.Ю. Эволюция особых экономических зон в Российской Федерации // Российское предпринимательство. 2011, № 7. С. 160—163; Михеев О.Л. Особые экономические зоны: переосмысление накопленного опыта // Страховое дело. 2011, № 1. С. 13—18.
3. Постановление Правительства Российской Федерации от 26 апреля 2012 года № 398 «Об утверждении критериев создания особой экономической зоны».
4. Федеральный закон Российской Федерации от 28 сентября 2010 года № 244-ФЗ «Об инновационном центре «Сколково».
5. Постановление Правительства Российской Федерации от 14 октября
2010 года № 833 «О создании туристического кластера в Северо-Кавказском федеральном округе, Краснодарском крае и Республике Адыгея».
6. Постановление Правительства Российской Федерации от 29 декабря
2011 года № 1195 «Об особых экономических зонах в Северо-Кавказском федеральном округе».
