CC BY
246
1УДК 37.013.2 ББК 74.04(2)+74.266
ЗНАНИЯ О РЕЛИГИИ В СИСТЕМЕ СВЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ: ПРИГЛАШЕНИЕ К ДИСКУССИИ
Л. Б. Михайлова
Аннотация. Статья посвящена проблеме формирования религиоведческой компетентности в системе государственного светского образования. Выделены основные причины, обуславливающие необходимость включения знаний о религии в школьные и вузовские образовательные программы. В ходе анализа проблем, связанных с преподаванием основ религиозных культур и светской этики, выявлена несовместимость заявленной цели учебного курса и модульной системы обучения. Проведено сравнение религиоведческого, теологического и атеистического подходов к процессу формирования системы знаний о религии в студенческой аудитории. В работе обоснована приоритетность религиоведческого подхода к изучению религиозной проблематики в условиях современного поликонфессионального общества на любом образовательном уровне (начальное, среднее и высшее образование). Сформулированы базовые принципы религиоведческого курса, актуальные для любого государственного светского учебного заведения: мировоззренческий и конфессиональный нейтралитет, системность, репрезентативность, объективность.
Ключевые слова: религиоведческая компетентность, светское образование, основы религиозных культур и светской этики, религиоведение и теология, изучение религии и обучение религии, конфессиональный нейтралитет.
RELIGIOUS KNOWLEDGE IN THE SECULAR EDUCATION SYSTEM: AN INVITATION TO DEBATE
L. B. Mikhaylova
Abstract. The article studies the issue of formation of religious competence in public secular education system. It drafts the main reasons for incorporation of religious studies in school and university curricula. In the course of analysis of the problems of teaching the basics of religious cultures and secular ethics the incompatibility of the stated goal of the training course and the modular system of education has been revealed. The article compares 3 different approaches to the process of forming a system of knowledge about religion among students - religious, theological, and atheistic. The research justifies the priority of religious studies approach in today's multi-confessional society at any educational level (primary, secondary and higher). The basic principles of religions study program, relevant to any governmental secular educational institution were formulated: the ideological and religious neutrality, consistency, representativeness, objectiveness.
Keywords: religious competence, secular education, the basics of religious cultures and secular ethics, religious studies and theology, the study of religion and religious education, religious neutrality.
Каким должен быть современный учитель? Тот, о котором мечтают ученики, их родители, педагогические коллективы и директора школ? Рассуждений и споров на эту тему в современном информационном пространстве немало. Но этот в общем-то вечный, а потому достаточно абстрактный вопрос каждый раз заставляет задуматься о чем-то весьма конкретном.
В результате социокультурных преобразований последних десятилетий в жизни современного российского общества радикально изменилась роль религии и церкви. Потому сегодня педагогическое сообщество активно обсуждает необходимость включения в образовательные стандарты начального, среднего и высшего образования знаний о религии.
Что нужно знать о религии в целом и о конкретных религиях в частности школьному учителю завтрашнего дня? Готов ли он обсуждать с учениками темы, затронутые в ходе изучения ставшего обязательным предмета ОРКСЭ (основы религиозных культур и светской этики)? Должны ли избегать религиозной проблематики на своих уроках учителя истории, обще-ствознания, литературы, биологии, физики? В какой степени педагогическим коллективам государственных средних и высших учебных заведений необходимо учитывать полиэтнический и поликонфессиональный состав современного российского общества?
Поиск ответов на эти вопросы приводит к весьма очевидному выводу: формирование религиоведческой компетентности должно стать неотъемлемой частью профессиональной подготовки педагога любого уровня - от учителя начальных классов до преподавателя высшей школы. Аргументационная база такого утверждения весьма обширна. Отметим лишь самые очевидные доводы.
Знания о религии, безусловно, нужны не только преподавателю ОРКСЭ, но и учителю любого профиля, прежде всего потому, что религия - неотъемлемая часть культуры. Именно религия в большинстве случаев определяет мировоззренческие доминанты той или иной культурно-исторической эпохи, формирует господствующую систему ценностей, социально-этических идеалов и норм. Именно религия зачастую оказывает влияние на политическое устройство общества и его экономическую деятельность, вступает в конфронтацию или союз с естественнонаучными и гуманитарными науками, тем или иным образом проявляется во всех видах искусства, задавая темы, сюжеты, мотивы и настроения.
Кроме того, реалии сегодняшнего дня со всей очевидностью свидетельствуют о том, что чем меньше у школьников и студентов знаний и адекватных представлений о традиционных, так называемых «классических» формах религий, тем более они восприимчивы к пропаганде религиозного экстремизма, идеологи которого умело пользуются мировоззренческой неудовлетворенностью и религиоведческой некомпетентностью молодежной аудитории. В этом контексте вспоминаются не только му-
сульманские радикальные движения, массово рекрутирующие новых сторонников, но и экстремистские проявления в рамках других религий. Примеры агрессивно-воинствующих сообществ легко находятся не только в исламе, но и в христианской среде, в том числе в русле современного православия.
Очевидно, что свойственные сегодняшнему массовому сознанию весьма скудные, разрозненные и фрагментарные представления об интеллектуальном богатстве, социальных, этических и эстетических идеалах и ценностных ориентациях мировых и национальных религий увеличивают процент вовлеченности молодых людей в различные сектантские движения. Именно там под видом «нового откровения» неофитам сообщаются эклектично скомбинированные, утрированные прописные истины различных религиозных традиций, объявляемые «новым сокровенным знанием», доступным лишь немногим избранным.
Отсутствие систематизированных знаний о традиционных религиях сегодня можно обнаружить даже у тех, кто относит себя к числу религиозных людей, что в свою очередь во многом обуславливает специфику современной религиозности, зачастую поверхностной, сочетающей в себе магическое восприятие сакрального с эклектичностью и контаминационно-стью религиозных представлений [1].
Если необходимость изучения религиозной проблематики в системе современного светского образования очевидна всем, то вопрос о том, в рамках какой парадигмы могут формироваться образовательные стратегии, относится к числу наиболее дискуссионных. Какая учебная дисциплина должна знакомить школьников и студентов (прежде всего, будущих педагогов) с религиозными традициями народов мира?
Обратившись к реалиям российской педагогической практики, мы обнаруживаем в системе начального, среднего и высшего образования различные варианты. Это и школьный предмет ОРКСЭ, и вузовские «религиоведение» и «теология», и столь обсуждаемые сегодня «Основы духовно-нравственной культуры», которые предлагается изучать не только с первого по одиннадцатый классы школы, но
и весь период обучения в высших учебных за-ведениях1.
Дольше всех в системе светского образования в статусе обязательного предмета существует ОРКСЭ - с 2012 г. эта дисциплина включена в школьную программу в качестве федерального компонента. Цель учебного курса, заявленная в каждом учебнике ОРКСЭ, звучит предельно актуально: «формирование у младшего подростка мотиваций к осознанному нравственному поведению, основанному на знании и уважении культурных и религиозных традиций многонационального народа России, а также к диалогу с представителями других культур и мировоззрений» [2].
Из названия курса (громоздкого и неудобного в употреблении, но точно отражающего запросы времени) и ясно сформулированной цели легко выделить основные задачи учебной дисциплины, решение которых может быть адресовано не только младшим подросткам, но и всем остальным категориям обучающихся.
Во-первых, это «формирование мотивации к осознанному нравственному поведению», опирающемуся на понимание того, что традиционные религии и светская этика тесно связаны в историческом прошлом и настоящем, а потому, безусловно, имеют во многом общие социокультурные идеалы и ценностные ориентации.
Во-вторых, это «знание и уважение культурных и религиозных традиций». Конечно, это должно относиться не только к отечественному наследию, но и к религиозным традициям народов мира. В этом и состоит суть принципа религиозной толерантности, отнюдь не отождествляемой с безразличием или религиозной вседозволенностью, и уж тем более не предполагающей осознанного или неосознанного отказа от собственной этнокультурной идентичности.
В-третьих, это «готовность к диалогу с представителями других культур и мировоззрений», осознание того, что в современном постсеку-лярном мире ни одна из форм мировоззрения не может претендовать на абсолютное господство. А значит, уважительное отношение к раз-
личным мировоззренческим позициям и умение вести диалог с представителями других культур и религий - неотъемлемая составляющая духовного и нравственного здоровья человека и общества.
Трудно не согласиться с тем, что решение этих задач стоит сегодня перед всей системой отечественного образования. Но как только мы переходим от анализа целей ОРКСЭ к рассмотрению того, как эти задачи реализуются в школьной практике, обойтись без бессмертного афоризма В. С. Черномырдина «хотели как лучше, а получилось как всегда» просто невозможно.
Все основные проблемы, связанные с преподаванием ОРКСЭ, обусловлены, прежде всего, главной методологической ошибкой в разработке курса - разделением учебного предмета на отдельные модули. В результате обязательным становится уже не изучение основ религиозных культур и светской этики как целостной системы знания, а знакомство лишь с одним из шести модулей по выбору родителей и учеников: «Основы православной культуры», «Основы исламской культуры», «Основы буддийской культуры», «Основы иудейской культуры», «Основы мировых религиозных культур» или «Основы светской этики».
В противоречие с заявленной целью вступает не только модульная форма, но и образовавшаяся в результате структура: в основании деления на части нет единого принципа. Три модуля нацелены на изучение отдельных религиозных культур: исламской, иудейской или буддийской. Обобщающий религиоведческий модуль наряду с тремя перечисленными религиями включает еще и христианство. Один из предложенных модулей ориентирован узко конфессионально, то есть направлен на освоение основ только православной, а не всей христианской культуры. Шестой модуль очевидно логичнее было бы назвать «Основы светской культуры», раз уж речь идет об основах культур, а не выделять только одну ее часть - этику.
Нет смысла дискутировать на тему обеспечения школ профессиональными кадрами по
1 Эта инициатива уже неоднократно озвучивалась как представителями РПЦ, так и частью российского педагогического сообщества, в частности, в ходе научных конференций в рамках ежегодных Рождественских чтений.
шести модулям. Сегодня определенно не хватает учителей, целенаправленно подготовленных к преподаванию ОРКСЭ в полном объеме. Кроме того, ни одно учебное заведение не в состоянии выделить такое количество ставок на предмет и обеспечить их соответствующей нагрузкой. Как правило, максимум, который может быть предложен школами с самым полным кадровым составом - три модуля из шести. То есть заявленная министерством образования и науки модель ОРКСЭ в объеме шести модулей в принципе не может быть реализована. (Если, конечно, за преподавание ОРКСЭ не возьмутся по остаточному принципу учителя музыки, технологии, ОБЖ, МХК и все те, кому не хватает своих уроков.)
Теперь давайте представим себе гипотетически, что в каждой российской школе есть возможность обеспечить изучение всех модулей ОРКСЭ на соответствующем запросам качественном и количественном уровне. Проблемы исчезнут? Конечно, нет. Они заложены в фундамент самой модульной системы. Попробуем проанализировать тот смысловой подтекст, ту информацию, которая имплицитно содержится в этом модульном дроблении.
Если первоначальная концепция, определившая название курса, ориентирована на изучение общих оснований различных религиозно-этических систем, то модульное деление фактически противопоставляет религии друг другу, требуя выбрать только одну. Даже если выбор будет осуществлен в пользу «основ мировых религиозных культур», этот модуль, так же как и остальные, окажется альтернативой «основам светской этики». Таким образом, деление на модули превращает ОРКСЭ в свою полную противоположность. По сути, вместо соединительного союза «и», указывающего на базовое единство различных религиозных традиций и светской этики, на передний план выдвигается разделительный союз «или»: изучать православную культуру или иудейскую, буддийскую или исламскую, мировые религии или светскую этику. Необходимость выбора модуля еще до начала учебного курса неизбежно формирует у школьников представление о наличии принципиальных различий и несовместимости религиозных культур между собой, а также о противоположности религии и светской
этики. Эти взгляды окончательно закрепляются в процессе последующего деления класса по конфессиональному признаку.
Фактическое противопоставление религиозных культур и светской этики вместо декларируемого в программных документах единства легко подхватывают многие представители РПЦ. Вот, к примеру, какие рекомендации размещены на сайте Новосибирской митрополии: «При выборе модуля-предмета по ОРКСЭ родители должны ясно осознавать, что так называемая "светская этика" - это не какой-то мировоззренчески нейтральный предмет, а атеистический учебный курс, который не случайно противопоставляется основам религиозной культуры, а следовательно, - и традиционному для России духовно-нравственному воспитанию» [3].
Заметим, что в соответствии с разъяснительными документами департамента государственной политики в сфере общего образования школы лишены права преподавать предмет ОРКСЭ цельным, единым курсом, не разделяя религиозные культуры и светскую этику (например, «О реализации курса ОРКСЭ» [4], «О направлении Регламента по выбору модуля курса ОРКСЭ» [5] и другие аналогичные инструкции). В результате предмет, призванный сформировать мотивацию к уважению различных религиозных традиций и готовность к диалогу, на практике ведет к разделению класса на обособленные группы, тем самым провоцируя, а не сглаживая конфликтные ситуации. По сути дела, благодаря модульной системе искусственно формируется моноконфессиональная среда, в рамках которой осуществляется изучение одного религиозного направления.
О каком диалоге может идти речь, если православные ученики будут изучать только православие, а мусульманские - только ислам? Как школьники из иудейских, мусульманских, буддийских и нерелигиозных семей познакомятся с православием? Надо ли знать детям из православных семей о том, что христианство - это не только православие, но еще и древневосточные церкви, католицизм и протестантизм? Кто объяснит учащимся, что библейский Авраам и коранический Ибрахим - это один и тот же человек? И почему иудаизм, христианство и ис-
лам называют себя авраамическими религиями? Как школьники узнают о том, что в основании любой религиозной и нерелигиозной этики лежит принцип неразрывной связи личной свободы выбора и личной ответственности за этот выбор? В рамках какого из предложенных модулей детей научат говорить о религиозных и нравственных проблемах, обосновывать свою точку зрения и даже спорить, никого не оскорбляя и не унижая?
Ответ прост: деление общего предмета на модули, а класса на группы - лишает поставленные цели смысла и делает невыполнимыми обусловленные этими целями задачи. Рассказывать о религиозных и светских культурных традициях нужно всему классу, не разделяя учеников на верующих и неверующих, православных и неправославных. Именно в таких условиях профессиональный педагог будет вынужден учитывать многонациональный и поликонфессиональный состав школьников. А значит, неизбежно получит шанс стать примером «осознанного нравственного поведения, основанного на знании и уважении культурных и религиозных традиций многонационального народа России, а также готовности к диалогу с представителями других культур и мировоззрений» [2]. Только тогда изучение ОРКСЭ как единого предмета хоть в какой-то степени сможет приблизить реализацию изначально заявленной благородной цели.
Еще один аспект введения в школьную программу предмета ОРКСЭ нуждается в осмыслении и анализе. Если дисциплина ОРКСЭ является федеральным компонентом (обязательным предметом), то почему родители должны давать письменное согласие на его изучение? Ведь родители совместно с детьми не выбирают, к примеру, какую им изучать литературу, историю, физику или математику? Почему предмет ОРКСЭ обладает такими исключительными правами?
Разобраться в этом вопросе совсем не просто. Начнем с того, что в соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства основные законы РФ («Об образовании в Российской Федерации» [6], «О свободе совести и религиозных объединениях» [7]) устанавливают обязательность светского характера учебного процесса в
государственных и муниципальных образовательных учреждениях, не допуская в рамках основных программ какого-либо обучения религии. Вместе с тем вне рамок базовых программ обучение религии в стенах государственных вузов и школ законами РФ не запрещается. Но для того, чтобы осуществлять в государственной школе обучение детей какой-либо религии в соответствии с законом «О свободе совести и религиозных объединениях», необходимо получить письменное согласие родителей или лиц, их заменяющих [7, ст. 5, п. 4]. Заметим, согласие родителей нужно для обучения религии, допустимого в государственных школах только в факультативной форме, вне рамок образовательной программы, а не для изучения светского религиоведческо-культу-рологического курса.
Возможна ли в процессе преподавания ОРКСЭ подмена изучения религии обучением религии? То есть фактическая замена светского образования религиозной катехизацией? К сожалению, в реалиях современной школьной практики, вопреки требованиям закона о светском характере образования, это происходит довольно часто. Особенно когда речь идет об основах православной или мусульманской культуры. Во многом такие подмены обусловлены отсутствием четкой демаркации между понятиями «изучение религии» и «обучение религии», а также двусмысленностью закона «Об образовании», объединившего в ст. 87 особенности изучения основ духовно-нравственной культуры и специфику получения теологического и религиозного образования [6, ст. 87].
Если изучение основ духовно-нравственной культуры во всех официальных документах провозглашается предметом культурологическим, светским, свободным от мировоззренческого и конфессионального прессинга, то есть ориентированным на изучение религий, то специфика теологического и религиозного образования обусловлена тем, что это непосредственное обучение конкретной религии в рамках определенного религиозного мировоззрения.
Трудно представить себе, что авторам федерального закона «Об образовании» может быть непонятна разница между изучением ре-
лигии и обучением религии. Видимо, требование обязательного письменного заявления о выборе учебного модуля родителями или законными представителями обучающихся обусловлено скорее ясным пониманием этой разницы. Письменное согласие в определенной степени легитимизирует религиозно-проповеднический характер большинства учебников и методов реально осуществляемого преподавания ОРКСЭ. Если класс разделен на группы по конфессиональному признаку и речь на занятиях идет об одном конкретном религиозном направлении, то весьма велика вероятность подмены изучения религиозной культуры обучением религии или даже прямой религиозной катехизацией. В таких случаях письменное согласие фактически лишает родителей возможности предъявления претензий к учебному заведению.
Многолетний опыт общения со студентами МПГУ, изучавшими ОРКСЭ в школе в ходе экспериментального периода или оказавшимися в начальных классах на педагогической практике, а также беседы с директорами и учителями московских школ подтверждают, что, по крайней мере, курс «основ православной культуры» довольно часто носит открыто проповеднический характер. Любопытно, что такое по сути религиозное обучение, как правило, устраивает тех родителей, которые сами не получили в детстве религиозного образования, но хотели бы дать его своим детям. Родители из традиционно воцерковленных семей, напротив, в ряде случаев отдают предпочтение курсу светской этики или основам мировых религиозных культур, в силу примитивного, а иногда и вульгаризованно-искажающего способа подачи информации о православной культуре. В таких семьях знания о православии в нужном объеме дети обычно получают в результате домашнего образования, посещения богослужений и учебы в воскресной школе.
Обращаясь к опыту изучения основ религиозных культур в государственных высших учебных заведениях, можно вспомнить уже исчезнувший из учебных планов курс «науч-
ного атеизма» и сегодняшних конкурентов на этом проблемном поле - «религиоведение» и «теологию»2.
Этимологическая прозрачность понятий «атеизм», «теология» и «религиоведение» ясно указывает на принципиальное различие их исследовательских сфер: атеизм занимается критикой религии, теология представляет собой учение о Боге, то есть богословие, религиоведение является наукой о религии и религиях.
В соответствии с законами Российской Федерации [6; 7] для включения в комплекс государственного образования учебный предмет должен соответствовать принципу светскости. К сожалению, законодательные акты не поясняют смысл этого термина, поэтому в российском информационном пространстве ведется немало споров по проблемам корректной интерпретации данного понятия. Вместе с тем критерии светскости образования представляются очевидными: быть религиозно и идеологически нейтральным, равноудаленным и объективным по отношению к различным религиям и типам мировоззрения.
Могут ли религиоведение, теология и научный атеизм изучать религии отстраненно, не затрагивая вопросы «истинности» и «ложности» вероучений и мировоззренческих позиций? Не занимаясь поиском «единственно верной» религии? Возможен ли так называемый «гносеологический» нейтралитет в процессе изучения религий?
Современное религиоведение рассматривает религии как неотъемлемую часть мировой культуры, которая не может быть «хорошей» или «плохой», «правильной» или «неправильной», а потому избегает навязывания каких бы то ни было мировоззренческих принципов и оценочных установок. Личный выбор в пользу того или иного способа миропонимания безусловно, осуществляется за рамками учебного процесса. Но широкий спектр знаний, делающих этот выбор возможным и осознанным - должен быть предложен в ходе изучения религиоведения.
2 Теология (греч.) - буквально «богословие». В современном российском научно-педагогическом сообществе предпочтение отдается именно «теологии», греческому слову, а не его русскоязычному аналогу, несмотря на наличие богатейшей традиции отечественного православного богословия. Видимо, это связано с кажущейся «наукообразностью» термина и его внешней дистанцированностью от православия.
Атеистический подход не может оставить без рассмотрения вопросы «истинности» и «ложности» религиозного типа мировоззрения. Фундамент атеистического анализа религий - это убежденность в ошибочности любых религиозных представлений, а следовательно, их критика и ниспровержение.
Та же гносеологическая шкала, только с обратным знаком и иной расстановкой акцентов, свойственна теологии. Теологический подход неизбежно эксклюзивен, так как предполагает конфессиональную избирательность. Внекон-фессиональная теология - это сочетание несочетаемого, в отличие от конфессионально нейтрального религиоведения.
Теология лишь в некоторых аспектах может выходить за рамки узкой конфессиональности, абстрагироваться, к примеру, от православной, католической, протестантской специфики или шиитско-суннитских расхождений. Но если иметь в виду широкий смысл слова «конфессиональный» (то есть обусловленный конкретной религией), то богословие всегда остается религиозно детерминированным, в данном примере - христианским или мусульманским.
Это же относится и к учебной дисциплине. «Теология вообще», абстрактная, без ясной конфессиональной ориентации - неосуществимый проект. Заметим, что закон «Об образовании», по сути, подтверждает неразрывную связь теологии с конкретным конфессиональным направлением. В ст. 89 говорится: «Учебные предметы, курсы, дисциплины (модули) в области теологии преподаются педагогическими работниками из числа рекомендованных соответствующей централизованной религиозной организацией» [6, ст. 89, п. 5]. Не любой религиозной организацией, не религиозной организацией «вообще» и не совокупностью различных религиозных организаций, а соответствующей конфессиональному направлению.
Достаточно ясно принципиальная разница между теологическим и религиоведческим подходами к изучению религии зафиксирована в современной католической энциклопедии: «Чтобы заниматься богословием, необходимо быть верующим человеком. Изучение христианства и христианского учения в отрыве от Церкви и веры может быть лишь религиоведением. Богословие вырастает из веры в Боже-
ственное Откровение и представляет собой форму его истолкования» [8, с. 631].
Таким образом, очевидно, что теологический подход, безусловно, оправдан в религиозно однородном сообществе, например, среди слушателей духовных академий и семинарий, православных университетов, богословских институтов, иудейских иешив, мусульманских медресе или воскресных школ, то есть в рамках специализированных конфессиональных учебных заведений, осуществляющих набор преподавателей и учащихся с учетом их религиозной принадлежности.
В противоположность этому, в государственных светских учебных заведениях, ориентированных на многонациональное и поликонфессиональное сообщество учащихся, сравнительный анализ религий с позиций эксклюзи-визма, отстаивающего безусловный приоритет одного из религиозных направлений, будет явно противоречить принципам мировоззренческого нейтралитета и равной удаленности от любых религий и идеологий.
Попытка превратить изучение мировых религий в системе школьного и вузовского образования в катехизаторский курс по освоению основ православия, как ни парадоксально, тормозит и без того непростой процесс освоения богатейших культурных традиций различных религий, и прежде всего многовекового опыта русского православия. Едва пробудившийся массовый интерес к отечественному историко-культурному наследию христианства гасится активной наступательной политикой официального православия в различных областях социокультурной действительности, зачастую вызывая в студенческой среде столь же воинственное неприятие навязываемых штампов.
Исторический опыт строительства атеистических государств убедительно показал, что никакое насилие, ни духовное, ни физическое, не может заставить отказаться от своих взглядов людей убежденных, прежде всего глубоко и искренне верующих. Об этих уроках истории не стоит забывать тем, кто так ратует сегодня за стремительное превращение России в «общество всеобщего православия», в котором такие понятия, как «духовность» и «нравственность», все чаще принято интерпретировать исключительно в религиозном ключе.
Эта претензия на эксклюзивизм и узурпацию духовной жизни проявляется как в отношениях к другим религиям и конфессиям, так и в оценках нерелигиозных типов мировоззрения [9]. Сегодня не только от рядовых мирян, но и от церковных иерархов можно услышать рассуждения о «духовной ограниченности» атеистов и агностиков, о неспособности выйти за рамки примитивного мышления, обусловленного материалистической картиной мира. В таких высказываниях легко угадывается та самая «пропаганда религиозного превосходства», запрет которой ясно выражен в законах Российской Федерации [6; 7].
А ведь знакомство с различными религиями, изучение их истории и культуры вовсе не предполагают утраты или отказа от своей собственной религиозно-культурной идентичности. Напротив, оно приводит к более глубокому пониманию себя и стремлению понимать других. Поэтому язык религиоведения - это язык непрерывного диалога, в ходе которого студенты и школьники учатся слушать и слышать друг друга.
Представители различных конфессий, обосновывая присутствие теологии в системе светского образования, часто упрекают сторонников религиоведческого подхода в том, что невозможно изучать религию и говорить о ней, находясь вне религиозного сознания и исповедания. Несмотря на то, что концепция «эпистемологической непроницаемости», то есть познавательной закрытости религии для тех, кто находится за ее пределами, давно уже признана несостоятельной, сегодня к ней все чаще обращаются противники религиоведения в дискуссиях о специфике изучения религии в системе начального, среднего и высшего образования.
Конечно, никто не будет спорить с тем, что глубоко и искренне верующий человек расскажет о своей религии так, как никто другой. Но нельзя забывать и о том, что так он расскажет только о своей религии. Задача же религиоведения в системе современного образования иная - предоставить объективную информацию, без выделения приоритетов и вынесения оценочных суждений, дать учащимся знания, позволяющие ориентироваться в бескрайнем социокультурном пространстве многочисленных религиозных феноменов.
Вместе с тем преподавание религиоведения отнюдь не исключает возможности личной религиозности, но и, в отличие от теологии, не обязывает педагога быть приверженцем какого-либо вероисповедания. Специфика собственно религиоведческого подхода к учебному материалу и состоит в том, что личное отношение преподавателя к религии, будь он человеком религиозным, агностиком или атеистом, не должно демонстрироваться, а уж тем более навязываться учащимся в качестве образца.
Таким образом, оптимальным вариантом получения знаний о религии в системе государственного светского образования представляется религиоведение - учебная дисциплина, методологическими основаниями которой служат следующие принципы.
1. Принцип конфессионального и мировоззренческого нейтралитета. Не будем забывать, что современные студенты и школьники - это не только представители разных национальностей, религий и конфессий, но и сообщество людей, принадлежащих к разным типам мировоззрения. Учебный материал и его подача в образовательном процессе должны быть одинаково приемлемы для любого учащегося, вне зависимости от его личного отношения к религии.
2. Принцип системности, являющийся ключевой характеристикой современного образования и предполагающий не «энциклопедическое» нагромождение разрозненного фактологического материала, а освоение матричных концептов основных религиозных направлений и культур.
3. Принцип репрезентативности, предполагающий адекватное изложение религиозных учений с максимально возможной степенью синхронной и диахронной контекстуаль-ности. При этом важно учитывать тот «опыт полифонической корреляции», о необходимости освоения которого сегодня говорят представители разных мировоззренческих позиций (например, Ю. Хабермас и Й. Ратцингер) [10].
4. Принцип объективности, требующий от преподавателя сбалансированного, объективированного, беспристрастного изложения и интерпретации изучаемых концепций, исключающих не только оценочную классификацию в системе «истина - ложь», но и любую ми-
ровоззренческую ангажированность или религиозное миссионерство.
Как именно осуществлять отбор теоретического и фактологического материала для общеобразовательного учебного курса, какие достижения современной научной методологии использовать, в каком формате проводить занятия - эти темы, несомненно, должны стать предметом самого широкого обсуждения всего педагогического сообщества. Но понимание того, что без достаточной религиоведческой подготовки профессиональная компетентность современного педагога любого уровня будет неполной, определенно должно стать новым вектором развития системы светского государственного образования.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Михайлова Л. Б. Православная религиозность в современной России: метаморфозы религиозного сознания в контексте социокультурных трансформаций // От традиционного общества к гражданскому: особенности национальных транзитов: материалы между-нар. науч. конф. - М.: МПГУ, 2015. - С. 233238.
2. Комплексный курс «Основы религиозных культур и светской этики» // Сайт учебно-методических комплектов издательства «Просвещение». - URL: http://old.prosv.ru/umk/ ork/info.aspx?ob_no=20402 (дата обращения: 10.01.2017).
3. О проблемах, которые могут встретиться при проведении родительского собрания по выбору модуля комплексного курса «Основы религиозных культур и светской этики» // Сайт отдела образования и просвещения Новосибирской митрополии РПЦ. - URL: http:// oopnm.ru/o-problemax/ (дата обращения: 10.01.2017).
4. Письмо Министерства образования и науки Российской Федерации от 21 апреля 2014 года № 08-516 «О реализации курса ОРКСЭ». - URL: http://orkce.apkpro.ru/doc/reliz. pdf (дата обращения: 10.01.2017).
5. Письмо Минобрнауки РФ от 31 марта 2015 № 08-461 «О направлении Регламента по выбору модуля курса ОРКСЭ». - URL: http:// orkce.apkpro.ru/doc/psm_M0_08-461.pdf (дата обращения: 10.01.2017).
6. Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» от 29.12.2012. № 273-ФЗ. - URL: http://www.consultant.ru/document /cons_doc_LAW_140174/ (дата обращения: 10.01.2017).
7. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 № 125-ФЗ. - URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_173614/ (дата обращения: 10.01.2017).
8. Жичиньский В., Задворный В. Богословие // Католическая энциклопедия: в 5 т. Т. 1. - М.: Изд-во Францисканцев, 2002. - С. 631-635.
9. Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию // Официальный сайт Московского Патриархата. -URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/418840 (дата обращения: 10.01.2017).
10. Хабермас Ю., Ратцингер Й. (Бенедикт XVI) Диалектика секуляризации. О разуме и религии. - М.: Изд-во Библейско-Богословского института, 2006.
REFERENCES
1. Mikhaylova L. B. Pravoslavnaya religioznost v sovremennoy Rossii: metamorfozy religiozno-go soznaniya v kontekste sotsiokulturnykh transformatsiy. In: Ot traditsionnogo obshchest-va k grazhdanskomu: osobennosti natsional-nykh tranzitov. Proceedings of International Scientific Conference. Moscow: MPGU, 2015. Pp.233-238.
2. Kompleksnyy kurs "Osnovy religioznykh kultur i svetskoy etiki". Available at: http://old. prosv.ru/umk/ork/info.aspx?ob_no=20402 (accessed: 10.01.2017).
3. O problemakh, kotorye mogut vstretitsya pri provedenii roditelskogo sobraniya po vyboru modulya kompleksnogo kursa "Osnovy religioznykh kultur i svetskoy etiki". Available at: http://oopnm.ru/o-problemax/ (accessed: 10.01.2017).
4. Pismo Ministerstva obrazovaniya i nauki Ros-siyskoy Federatsii ot 21 Apr. 2014 No. 08-516 "O realizatsii kursa ORKSE". Available at: http://orkce.apkpro.ru/doc/reliz.pdf (accessed: 10.01.2017).
5. Pismo Minobrnauki RF ot 31 Mar. 2015 No. 08-461 "O napravlenii Reglamenta po vyboru modulya kursa ORKSE". Available at: http://
orkce.apkpro.ru/doc/psm_MO_08-461.pdf (accessed: 10.01.2017).
6. Federalnyy zakon "Ob obrazovanii v Rossiys-koy Federatsii" ot 29.12.2012 No. 273-FZ. Available at: http://www.consultant.ru/docu-ment/cons_doc_LAW_140174/ (accessed: 10.01.2017).
7. Federalnyy zakon "O svobode sovesti i o reli-gioznykh obyedineniyakh" ot 26.09.1997 No. 125-FZ. Available at: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_173614/ (accessed: 10.01.2017).
8. Zhichinskiy V., Zadvornyy V. Bogoslovie. In:
Katolicheskaya entsiklopediya: in 5 vol. Vol. 1. Moscow: Izd-vo Frantsiskantsev, 2002. Pp. 631-635.
9. Osnovnye printsipy otnosheniya Russkoy Pra-voslavnoy Tserkvi k inoslaviyu. Available at: http://www.patriarchia.ru/db/text/418840 (data obrashcheniya: 10.01.2017).
10. Khabermas Yu., Rattsinger Y. (Benedikt XVI) Dialektika sekulyarizatsii. O razume i religii. Moscow: Izd-vo Bibleysko-Bogoslovskogo in-stituta, 2006.
Михайлова Лариса Борисовна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Московского педагогического государственного университета e-mail: [email protected]
Mikhaylova Larisa B., PhD in Philosophy, Associate Professor, Philosophy Department, Moscow State University of Education
e-mail: [email protected]
