CC BY
47
Вестник Челябинского государственного университета. 2020. № 7 (441). Филологические науки. Вып. 121. С. 63—72.
УДК 811.161.1 DOI 10.47475/1994-2796-2020-10709
ББК 81.411.2-2
ЗНАЧИМОСТЬ МОРФОНОЛОГИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ В РУССКОМ СЛОВООБРАЗОВАНИИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЕГО ФУЗИОННОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ ДИМИНУТИВОВ СРЕДНЕГО РОДА)
С. Б. Им
Узбекский государственный университет мировых языков, Ташкент, Узбекистан
Предметом описания являются отношения между такими морфонологическими компонентами в словообразовании, как ударение, альтернация фонем и суффиксация, характер зависимости между ними. Предполагается, что словообразование диминутивов агглютинативно вопреки традиционной точке зрения, представленной в работах В. В. Лопатина, И. С. Улуханова, Е. А. Земской.
Ключевые слова: фузия, агглютинация, морфонологические элементы, ударение, чередование фонем, аффиксация, алломорф, вариабельность.
Вводная часть
В работе исследуется одна из проблем морфонологии, а именно проблема синтеза звукового облика слова в области словообразования. Важнейшими средствами образования производных слов в современном русском языке являются такие морфонологические компоненты, как ударение, чередование фонем и, как предполагаем, суффикс.
Материалом для исследования послужили от-субстантивные диминутивы среднего рода. Они позволяют рассмотреть внутрикатегориальные морфонологические явления, так как при аффиксальных способах словообразования применяются разнообразные морфонологические средства [8. С. 127].
Цель работы состоит в выяснении значимости морфонологических явлений в процессе синтеза звукового облика слова, установлении взаимосвязи между ударением, альтернацией и аффиксацией, характера зависимости между ними, что позволяет определить соотношения фузии и агглютинации в русском словообразовании и дает возможность системного описания морфонологических особенностей русского словообразования.
Объектом исследования являются морфонологические явления в области русского словообразования.
Методы исследования. Для достижения цели и реализации поставленных задач использовались описательный метод, включающий в себя такие приемы, как наблюдение, сравнение, сопоставление, обобщение, интерпретация, а также метод сплошной выборки.
Порядок исследования. Описание производится на паре слов. Фузия может быть описана на паре слов и на словообразовательной парадигме, но в связи с целью, поставленной в исследовании, мы предпочитаем работать на паре слов.
Для понимания значимости морфонемы определяются ее парадигматические и синтагматические характеристики, которые состоят в описании морфонологических правил выбора суффиксов. Они заключаются в установлении связи между классом ударения и классом альтернантов производящего. Совокупность указанных правил определяет альтернацию суффиксов, являющихся на самом деле алломорфами1 словообразовательной морфемы, границы которой определяются семантически.
Дальнейшее описание состоит в выборе морфо-нологического варианта производного, задаваемого данным алломорфом. Принадлежность ударения производного к некоторому варианту класса акцентной парадигмы (АП) или парадигмы альтернации фонем есть вариабельность данного алломорфа. В результате все производные с данным алломорфом варьируются по морфонологическим показателям класса АП с теми ограничениями на ударение производного, которые налагаются акцентными правилами выбора алломорфа, и принадлежностью к подвижной или неподвижной парадигме альтернации фонем с теми ограничениями на альтернацию фонем, которые присущи данному алломорфу каждого класса альтернантов производящего. Исследование указанных отношений
1 Алломорф — конкретная манифестация словообразовательного суффикса.
позволит выявить иерархию морфонологических единиц, определяющих синтез звуковой структуры исследуемых производных, состоящей из совокупности морфонем ударения, альтернации фонем и альтернации алломорфов.
Подобная методика решает проблему исчерпывающего описания морфонологической системы в рамках соссюровской дихотомии: парадигматика — синтагматика [15. С. 100—102]. Совокупность перечисленных методов делает наш подход к мор-фонологическим единицам системным.
Традиции словообразовательного анализа аналитической школы, представленной именами таких известных лингвистов, как Г. О. Винокур, М. В. Панов, Е. А. Земская, В. В. Лопатин, И. С. Улуханов, в изучении вопросов о роли морфонологических явлений в области словообразования ведут к решению этого вопроса с точки зрения агглютинации. По их мнению, русское словообразование носит агглютинативный характер, так как доминирующая роль принадлежит суффиксу, а ударение и альтернация фонем зависят от него. Русский язык по своим типологическим особенностям относится к фузион-ным. Фузионность русского языка проявляет себя в виде чередования фонем, чередования ударения при склонении, спряжении и словообразовании. Это утверждение послужило основанием для предположения, высказанного в работе, о фузионном характере русского словообразования.
Аналитическая школа является одним из направлений американской школы порождающей грамматики. Порождающая грамматика, зародившаяся в недрах дескриптивной лингвистики, сохраняет некоторые существенные ее черты: принятие понятия абстрактной морфемы, взгляд на морфонологию как дисциплину, изучающую результаты сочетаемости морфем. Доминирующей идеей в этой теории является идея о б исходной основе (глубинной структуре) и воплощение ее в поверхностные структуры [2. С. 57].
В связи с этим Д. Ворт в своем докладе «Морфонология славянского словообразования» выделяет два направления в изучении русской морфонологии: аналитическое и синтетическое [3].
Для аналитического направления характерно изучение языковых фактов с точки зрения воспринимающего, объектом исследования являются поверхностные структуры. При синтетическом подходе исследователь стоит на точке зрения говорящего, тогда объектом его исследования являются глубинные структуры и правила их воплощения в поверхностные.
В качестве «исходных основ» выступают абстрактные объекты, являющиеся теоретико-множественными суммами наблюдаемых основ и суффиксов, то есть абстрактные основы и абстрактные суффиксы включают в себя признаки, наблюдаемые хотя бы в одной из реализаций абстрактной основы и абстрактного суффикса, абстрактные основы и суффиксы содержат максимальное количество признаков основ и суффиксов, наблюдаемых в данном языке. «Интересы говорящего требуют, чтобы соединяемые элементы было легко произносить. Приспособляемость к разным контекстуальным условиям, к разным "соседям" обеспечивается путем варьирования формы соединяемых элементов» [7. С. 36].
Воплощение глубинных структур в поверхностные возможно при помощи различных морфонологических правил. Различия между указанными направлениями Д. Ворт рассматривает как различие между аналитической и синтетической грамматиками. В аналитической грамматике любой наблюдаемый факт может быть признан начальным для построения описания. В синтетической грамматике исходным элементом может быть признана морфема, «из которой с максимальной точностью и простотой можно предсказать на самом деле объективно существующие ее фонетические варианты» [3. С. 381]. Но в синтетической концепции морфонологии «нет общепризнанных критериев для установления допустимой степени абстрактности исходных основ» [Там же].
К этой школе из зарубежных лингвистов можно причислить Е. Станкевича [18], М. Комарека [17]. Ярким представителем синтетического направления является О. В. Кукушкина [7]. В целом синтетическую школу отличает несистемный подход, так как связь выражается в виде правил. «В качестве еще одного из недостатков генеративиских описаний морфонологии часто называлась крайняя "неестественность" предлагаемых при этом правил [5. С. 36].
Система — это отношения иерархии, то есть отношения необратимой предсказуемости. В. Б. Ка-севич считает, что «генеративно-синтетический подход к морфонологии неприемлем, поскольку, по сути дела, представляет собой "подгонку под ответ"» [6. С. 59].
Взгляды представителей порождающей грамматики разделяются такими лингвистами, как В. Б. Чурганова [16], В. Б. Смиренский [14]. Все они исходят из теории Р. О. Якобсона об исходной основе и рассматривают морфонологические явле-
ния как результат изменения исходной основы при сочетании морфем.
Открытым остается вопрос о морфонемах и дифференциальных признаках (ДП) морфонем.
Кульминацией аналитической традиции являются «Грамматика — 70», «Русская грамматика — 80». Авторы раздела «Словообразование» В. В. Лопатин и И. С. Улуханов не выделяют морфонологию в самостоятельный раздел. По их мнению, «морфонологические различия мотивирующего и мотивированного слова носят дополнительный, вспомогательный характер. Морфонологические явления несистемны, хотя широко используются при суффиксации [9]. После описания словообразовательного типа идет перечисление различных морфонологических явлений, имеющих место при присоединении словообразовательного суффикса; например, следует описание производных на -ц(о), затем перечисляются альтернации фонем, ударения [Там же. С. 133—134], но не говорится о правилах выбора варианта -ецо или -ице. Однако такие правила существуют.
Это же мнение отражено в Словаре словообразовательных аффиксов современного русского языка: «Дополнительный, вспомогательный характер носят морфонологические различия мотивированного и мотивирующего слов — усечение и наращение основы мотивирующего слова, чередования, совмещение морфов, различие места ударения. Эти формальные различия не являются обязательными для всех образований и словообразовательных типов, относящихся к определенному способу словообразования. Они лишь сопровождают формант и не выступают в качестве единственного средства образования слов» [10. С. 40—41].
К этой же школе относится Е. А. Земская: «Чередования не имеют самостоятельного значения в словообразовании, а используются лишь как дополнительное средство, сопровождающее аффиксацию» [4. С. 114]. «Чередования в русском словообразовании — морфонологическое явление, как правило, не имеющее самостоятельного деривационного значения» [Там же. С. 116]. «Ударение также относится к области морфонологии. Однако в русском языке ударение не играет важной роли в словообразовании. Поэтому в настоящей работе оно не будет рассматриваться» [Там же. С. 80].
По мнению И. Б. Иткина, «и общетеоретические соображения, и исследовательская практика убедительно свидетельствуют о том, что для проведения полного, непротиворечивого и адекватного описания морфонологии какого-либо языка или
группы языков аналитический метод неприменим» [5. С. 35].
Эти направления последовательно синтагматич-ны, так как все морфонологические изменения, происходящие с аффиксами, объясняются как результат сочетаемости аффиксов. Однако вопроса о выборе аффиксов и принципах их сочетаемости не ставится. Фактически речь идет о фонемах и морфемах, которые заданы заранее. Они не рассматривают правила выбора суффиксов.
В настоящей работе предлагается система описания, позволяющая раскрыть функциональную эквивалентность ударения, чередования фонем, в отличие от описания, принятого в аналитической школе, которое строится на основе утверждения об агглютинативности русского словообразования, признания доминации аффиксации над ударением и альтернацией.
В работе сделана попытка решить проблему синтеза звукового облика слова с точки зрения фузии, при которой наблюдается взаимообусловленность морфонологических элементов. Термины «фузия» и «агглютинация» общеприняты. Но значения, которые вкладываются в эти термины, не отвечают цели работы. Чтобы доказать их недостаточность, приведем ряд формулировок.
— «Агглютинация (англ. agglutination, фр. agglutination, нем. аgglutination, исп. Aglutinacion) — 1) механическое присоединение однозначных стандартных аффиксов к неизменяемым основам или корням; ср. фузия» [1].
— «Фузия (англ. fusion, фр. fusion, нем. Verschmelzung, исп. Fusion) — тесное морфологическое соединение изменяемого корня с многозначными нестандартными аффиксами, приводящее к стиранию границ между морфемами; ср. агглютинация (в 1-м значении)» [1].
— «Агглютинация (от лат. agglutinare — приклеивать) — способ образования форм слова и производных слов механическим присоединением стандартных суффиксов к неизменяемым (лишенным внутренней флексии) основам или корням. Каждый аффикс имеет только одно грамматическое значение, равно как каждое грамматическое значение выражается всегда одним и тем же аффиксом» [13. С. 11].
— «Фузия (фр. fusion — сплавление, слияние, от лат. fusio — литье). Слияние морфем, сопровождающееся изменением их фонемного состава. Чаще происходит тесное морфологическое соединение изменяемого корня с многочисленными нестандартными аффиксами, приводящее к стиранию границ между морфемами» [Там же. С. 379].
Содержание вышеприведенных определений сводится к морфологической вычленимости морфем. Исходя из этого в работе приводятся формулировки фузии и агглютинации, позволяющие раскрыть фузионный характер русского языка в свете его морфонологических особенностей. Они не противоречат общепринятым: в основе определения агглютинации лежит тот же принцип автономности, а в основе определения фузии — принцип взаимообусловленности ударения, чередования фонем и аффиксации.
Традиционные формулировки не объясняют причин фузии. В данной работе сделана попытка раскрыть характер фузии и как она выражается. Содержание понятий фузии и агглютинации, которое предлагается нами, существенно отличается от общепринятых, в основе которых лежит морфологическая вычленимость морфем, несмотря на то что в основе определения агглютинации лежит принцип автономности морфонологических единиц, а при определении фузии — принцип взаимообусловленности морфонологических явлений.
Отсюда агглютинация — это такая система выражения звукового облика слова, при которой аффиксация носит автономный характер, а ударение и чередование фонем зависят от нее; при фузии наблюдается такое соотношение между ударением, чередованием фонем и аффиксацией, при котором имеет место неавтономность перечисленных морфонологических компонентов, прежде всего аффиксации.
Если верно, что морфемы автономны (посылка, на которой покоятся суждения вышеперечисленных авторов), то следует признать, что русское словообразование агглютинативно. Если же материал покажет эквивалентность ударения, альтернации и аффиксации, то русское словообразование фузионно.
В работе высказано предположение, что единицы, рассматриваемые как морфемы, можно включить в некую более широкую систему морфонологических единиц, тогда возможна разнонаправленная доминация между ударением, альтернацией фонем и морфемами, то есть отношения между элементами плана выражения в русском языке носит более сложный характер, чем это принято считать традиционно, и алломорф следует рассматривать как член системы морфонологических единиц русского языка.
На основе описания можно предположить, что наблюдается определенная иерархия в системе морфонологических компонентов, куда могут так-
же включаться алломорфы данного аффикса: сначала морфонологические характеристики в виде ударения и консонантного исхода основы производящего предсказывают суффикс производного слова, который, в свою очередь, может накладывать свои ограничения на выбор акцентной кривой и альтернант исходной основы производного слова. Данное утверждение будет проверено в экспериментальной части работы.
Для выяснения характера отношений автономности или вариантности ряда суффиксов, выражающих некоторое словообразовательное значение, представляющее сегмент, и составляющих парадигму алломорфов словообразовательного суффикса, описываются зависимости между акцентной характеристикой и консонантным исходом основы производящего. Их инвариант должен определяться по семантическим основаниям. В понятие «инвариант» могут включаться те характеристики, которые остаются постоянными при всех последовательных изменениях объекта. Тогда различия между вариантами должны сводиться к некоторым морфонологическим правилам. В этом случае в парадигму с общим семантическим значением могут включаться алломорфы суффиксов — суффиксов -ишко, -ище, -це (-цо), -ецо (-ице). Их инвариант состоит в том, что они образуют уменьшительно-ласкательные имена среднего рода от имен существительных. Они составляют производные I класса ударения. Профессор В. А. Редькин все производные имена существительные относительно ударения делит на два класса [12. С. 45—58]. Акцентные характеристики производных имен I класса зависят от ударения производящих, во II классе производных такая зависимость не наблюдается.
Чтобы ответить на вопрос о том, могут ли перечисленные суффиксы являться вариантами в рамках одной парадигмы алломорфов словообразовательного суффикса, которые могут находиться в отношениях взаимозаменяемости в зависимости от набора морфонологических правил, в работе рассматриваются зависимости между ударением и консонантным исходом основы производящего и алломорфами суффиксов.
В исследовании были использованы понятия типов ударения и типов консонантных исходов основ, которые были введены в научный обиход упомянутым выше В. А. Редькиным [11]. Они обозначены при помощи символов, выражающих функции ударения и консонантных исходов основ производящих. Профессор В. А. Редькин выделяет четыре класса акцентных кривых ударения а, Ь, с, d и во-
семь классов альтернантов фонем, 9-й класс альтернантов представлен основами на -3-. В месте пересечения классов ударения с классами альтернантов могут находиться определенные суффиксы.
Все акцентные кривые объединены в две акцентные парадигмы (АП). Они обозначены как неподвижная и подвижная. В неподвижную парадигму включаются акцентные кривые слов, отличающихся словообразовательной неподвижностью ударения, под которой понимается такое соотношение одно-коренных слов, когда дифференциальный признак (ДП) ударения производящего тождествен ДП ударения производного, ср. масло — маслице, лакей — лакеишка. Подвижная АП включает в себя акцентные кривые слов, характеризуемые словообразовательно подвижностью ударения. Под ней понимается такое соотношение однокоренных слов, при котором ДП ударения производного отличается от ДП ударения, производящего хотя бы в одной словоформе, ср.: сковороды — сковород, брЮхо — брЮшко.
В классе а наблюдается неконечное ударение в Дат. п. ед. и мн. ч.: болоту — болотам; класс Ь — конечное ударение в дат. п. ед. и мн. ч.: плечу — плечам; в классе с — неконечное ударение в дат. п. ед. ч. и конечное ударение в дат. п. мн. ч.: слову — словам; в классе d — конечное ударение в дат. п. ед. ч. и неконечное ударение в дат. п. мн. ч.: зиме — зимам. Каждый класс ударения имеет свои подклассы акцентных кривых: А, А1, В, В1, В2, В3 и т. д.
В каждом классе альтернантов имеется определенный набор фонем, которые выделяются по принципам компактности, периферийности, консонант-ности. Определяя морфонему альтернации фонем (альтернационного ряда), В. А. Редькин исходит из термина Н. С. Трубецкого, который трактовал ее субстанционально: отправной точкой является не парадигма морфонемы, а конкретный альтернант. В отличие от морфонемы Н. С. Трубецкого морфонема В. А. Редькина задается функционально. Функциональная трактовка альтернации состоит в том, что описываются корреляции альтернантов и им даются имена. Имена корреляций альтернантов будут составлять ДП морфонем.
Если представить, что фонемы в составе альтернантов являются вариантами, то содержание альтернанта свелось бы к парадигме, включающей в себя некоторое множество фонем, которые автономны с фонологической точки зрения, но тождес-венны с морфонологической точки зрения. Тогда имена корреляций указанных парадигм явились бы
ДП морфонемы. В этом случае ДП фонем, входящих в парадигму альтернанта, будут трактоваться как субстанции, или дифферентоиды, альтернанта.
Классы альтернантов, предложенных В. А. Редь-киным, являются именами парадигм альтернантов, а фонемы, входящие в эти парадигмы, — дифферентоиды альтернантов. Для того чтобы определить дифферентоиды альтернантов, будет достаточно четырех признаков фонем. Существенно то, что эти четыре признака релевантны для гласных, согласных и сонантов, поэтому применимы для любой альтернации фонем: вокальность, консонантность, компактность, периферийность.
Нет возможности привести все морфонологические варианты диминутивов I класса ударения, поэтому укажем лишь некоторые, а все возможные варианты отразим в табл. 1.
Парадигматические характеристики диминутивов с суффиксом -ишко с уменьшительно-ласкательным значением
Неподвижная АП Вариант I. В производном акцентная кривая А на том же слоге, что в производящем, альтернанты VIII класса в производных представлены палатальными вариантами: VIII класс: <л-л'> одеяло — одеялишко.
Подвижная АП Вариант I. В производящем акцентная кривая А на основе, в производном на суффиксе, альтернанты IV класса представлены в производном палатальными вариантами: IV класс: <т-т'> — золото — золотишко. Всего шесть вариантов.
Диминутивы с безударным суффиксом -ишко образуются от слов, отличающихся неподвижностью ударения, в отличие от слов с ударным -ишко.
Диминутивы с -ишко, образованные от основ с исходом на <j>, стоят вне альтернации фонем, поэтому описываются только их акцентологические характеристики.
Производные на -ишко от основ на <j>
Неподвижная АП
Вариант I. В производном акцентная кривая А на том же слоге основы, что и в производящем: жалованье — жалованьишко. Девять примеров.
Подвижная АП Вариант I. В производящем акцентная кривая В, в производном акцентная кривая А на суффиксе: бельё — бельишко. Три примера.
Таблица 1
Таблица выбора алломорфов суффиксов диминутивов среднего рода, задающих I класс ударения
Класс альтернантов Класс ударения производящего
а Ь с а
I -ишко -ишко -ишко
II -ище, -цо -це (-цо)
III -ишко
IV -ишко, -це -ишко -ишко-цо -це
VI -ишко, -ецо
VIII -ишко, -це (-цо), -ице -ишко, -це -ишко, -це (-цо), -ице -ишко, -це (-цо), -ецо
J -ишко, -ице -ишко, -ецо
Парадигматические характеристики диминутивов с суффиксом -ище с увеличительным значением
Производные с суффиксом -ище, относящиеся к подвижной АП, отсутствуют.
Неподвижная АП
Вариант I. В производящем акцентная кривая А на основе, в производном на суффиксе, альтернанты II класса представлены в производном палатальными вариантами: II класс: <в-в'> — тво — твище.
Парадигматические характеристики диминутивов с суффиксами -ецо (-ице) с уменьшительно-ласкательным значением
Неподвижная АП
Неподвижная АП представлена одним вариантом: в производном акцентная кривая А на том же слоге основы, что в производящем, в производящем и производном альтернант VIII класса <л>: кресло — креслице, прясло — пряслице, стойло — стойлице.
Подвижная АП
Вариант I. В производящем акцентная кривая С, в производном акцентная кривая А на финали основы, в производящем и производном альтернант VIII класса: <л>: масло — маслице.
Два варианта.
Производные на -ецо (-ице) от основ на <|>
Неподвижная АП
Неподвижная АП представлена одним вариантом: в производном акцентная кривая А на том же слоге основы, что в производящем: варенье — вареньице, вниманье — вниме/ньице, выраженье — выраженьице.
Подвижная АП Вариант I. В производящем и производном акцентная кривая В: бельё — бельецо, житьё — житьецо.
Вариант II. В производящем акцентная кривая D, в производном акцентная кривая В: копьё — копьецо, ружьё — ружьецо.
Парадигматические характеристики диминутивов с суффиксом -це (-цо) с ласкательным значением
Неподвижная АП Вариант I. В производном акцентная кривая А на том же слоге основы, что в производящем, альтернанты IV и VIII классов оканчиваются в производящем и производном на непалатальный вариант альтернанта: IV класс: болото — болотце; VIII класс: колено — коленце. Девять примеров.
Вариант II. В производном акцентная кривая А на том же слоге основы, что в производящем, альтернант VIII класса <л> представлен в производном палатальным вариантом: <л-л'> — дуло — дульце, жСло — жальце. Десять примеров.
Подвижная АП Вариант I. В производящем акцентная кривая В, в производном акцентная кривая А на финали основы, альтернант VIII класса <н> представлен в производящем и производном непалатальным вариантом: толокне) — толоконце. Всего девять вариантов.
Морфонологические условия выбора алломорфов суффиксов диминутивов среднего рода I класса ударения
Общих запретов на выбор суффиксов нет. Но имеются ограничения на каждый суффикс при выборе ударения производящего и класса альтернантов.
Суффикс -ишко испытывает ограничения по ударению и по классу альтернантов: он возможен только при I, III, IV, VI, VIII классах альтернантов и основах на </>, но нет ограничений по ударению. Суффикс — ишко. возможен при любом ударении производящего: одеяло — одеялишко (а), пальто — пальтишко, барахле» — барахлишко (в), место — местишко (с), письмо — письмишко дупло — дуплишко именье — именьишко (а). Суффикс -ище возможен при ударении производящего классов а, но не в, с, но не d, при II классе альтернантов: пиво — пивище (а). Суффикс -це (-цо) наблюдается при всех классах ударения производящего, при альтернантах II, IV, VIII классов, но не I, III, VI классов и <]>: дерево — деревце и деревцо (в), долото — долотце и долотцо (с1), одеяло — одеяльце (а). Суффикс -ецо (-ице) возможен при ударении производящего всех классов, при альтернантах VI, VIII классов и </>, но не I, II, III, IV классов: стойло — стойлице (а), масло—маслице (с), письмо) — письмецо) (с1), копьё — копьецо) (в).
Дальнейшие ограничения обусловлены ударением производящего в рамках каждого класса альтернантов.
I класс альтернантов. При ударении производящего классов а, в, с, d возможен только алломорф -ишко: одеяло — одеялишко (а). пальто) — пальтишко, барахло) — барахлишко, золото — золотишко (в), место — местишко (с), письмо — письмишко (ё), дупло) — дуплишко (<!), именье — именьишко (а).
II класс альтернантов. Суффикс -ище возможен при ударении производящего класса а, но не в, с, но не d, при II классе альтернантов: пиво — пивище (а). Алломорф -ишко невозможен.
Алломорф -це (-цо) возможен при ударении производящего классов а, с, но не в, а: дерево — деревце (а), слово — словцо (с).
III класс альтернантов. Возможен алломорф -ишко при ударении производящего с, но не а, в, а: сердце — сердчишко и сердечишко.
IV класс альтернантов. Алломорфы -ишко, -це (-цо), -ице возможны при ударении производящего классов а, в, с, но не ё: золото — золотишко (а), пальто — пальтишко (в), место—местишко (с).Алломорф -це (-цо) возможен при ударении производящего классов а, с, а, но не в: болото — болотце (а), мясо — мясцо (с), долото) — долотце и долотцо) (с1).
VI класс альтернантов. Алломорф -ишко возможен при ударении производящего класса а, но не а, в, с: письмо) — письмишко (ё). При ударении производящего класса а, но не а, в, с возможен -ецо: письмо) — письмецо) (ё).
VIII класс альтернантов. Алломорфы -ишко, -це (-цо) не знают ограничений в выборе класса ударения: одеяло — одеялишко (а), барахло) — барахлишко (в), масло — маслишко (с), сукно) — сукнишко колено — коленце (а), толокно) — толоконце (в), сеено — сенцо (с), сукно — суконце (ё). Алломорфы суффикса -ице (-ецо) возможны при ударении производящего а, с, а, но не в: кресло — креслице (а), масло — маслице (с), дупло) — дуплецо) (ё).
При основах на <]> и ударении производящего классов а, в, но не с, а, возможны -ишко, -ецо: жалованье — жс/лованьишко (а), бельё — бильишко (в), внимание — вниманьице (а), житьё — житьецо (в).
Исходя из описания, представленного в таблице, можно утверждать, что суффиксы -ишко, -ище, -це (-цо), -ецо (-ице) представляют одну парадигму алломорфов суффиксов. Различия между членами этой парадигмы задаются некоторыми морфоноло-гическими правилами. Их инвариант заключается в возможности образовывать диминутивные имена среднего рода, что подтверждает наше предположение о фузионности описываемого класса слов, так как испытывают ограничения как со стороны класса ударения производящего, так и в рамках данного класса альтернантов.
Вариабельность алломорфов суффиксов диминутивов среднего рода I класса ударения
Для суффикса -ецо (-ице) палатальность морфо-нологически незначима, так как суффикс начинается гиперфонемой. Суффикс -це (-цо) характеризуется альтернацией по палатальности относительно альтернанта VIII класса <л>; ср.: шшо — шильце, но долото) — долотце и долотцо), окно) — оконце. При всех остальных исходах основ сохраняется альтернант производящего.
Суффикс -ишко имеет альтернации по пери-ферийности, компактности и палатальности — сердчишко, сердечишко, скарбишко, золотишко. В некоторых случаях возможно сохранение альтернанта производящего, что является результатом омонимии альтернационного ряда.
Ударение производных I класса зависит от ударения производящих: при акцентной кривой А в производящем ударение в производном находится на том же слоге основы, что и в производящем одеяло — одеялишко, именье — именьишко. Если в производящем акцентная кривая не А, то в производном ударение падает на словообразовательный суффикс или на исход основы: селишко (<!);
Таблица 2
Таблица вариабельности алломорфов суффиксов I класса ударения диминутивов среднего рода
Альтернации фонем Ударение производного
К П Пал. А В С D
+ + +
+ + +
+ - +
+ - - -ишко, -ище
- - - -ишко, -ище, -це, -ице* -цо, -ецо*
- + +
- + - -ишко, -ище, -це
- - + -ишко, -ище, -це
креслице (а), бельецо (в), золотце (а), волоконце (в), деревце и деревцо (с), гум^нце
Морфонологический анализ диминутивов с суффиксами -ишко, -ище, -це (-цо), -ецо (-ице) показывает, что их образование связано с альтернацией ударения, фонем и альтернацией алломорфов. Выбор алломорфа суффикса зависит от ударения и класса альтернантов производящего. Совокупность указанных правил определяет на самом деле альтернацию суффиксов, образующих класс алломорфов. Однако алломорф, в свою очередь, определяет класс ударения и вид альтернанта производного, иначе говоря, принадлежность к парадигме альтернации фонем и ударения. Так, в производных с суффиксом -це, -ице ударение всегда на основе, в производных с суффиксом-цо, -ецо- ударение всегда на суффиксе. Единицей класса алломорфов суффиксов является парадигма алломорфов, различия между членами которой сводятся к морфонологическим правилам.
Таким образом, зависимость выбора суффиксов -ишко, -ище, -це (-цо), -ецо (-ице) от ударения и класса альтернантов производящего, вариабельность алломорфов свидетельствует о фузии морфо-нологических средств в I классе слов и об отсутствии очевидной агглютинации, иными словами, о функциональной эквивалентности ударения, альтернации фонем и аффиксации.
Для понимания значимости морфонемы, то есть отношения морфонемы к системе языка в целом, определяются ее парадигматические и синтагматические характеристики. Установив, что две или несколько единиц являются вариантами, мы показываем их тождество, то есть принадлежность к одной парадигме. В этом смысле наше описание является парадигматическим. Вариант является объектом речи, а парадигма — языка.
Исследование парадигматики позволяет выявить общее представление об альтернации ударения, фонем и аффиксов, то есть морфонемы фонематических, просодических и суффиксальных альтернаций. В синтагматике выявляются правила совместной выполнимости и последовательности членов указанных альтернаций, или альтернантов, в данном конкретном слове; например, в парадигматике описываются правила, определяющие набор суффиксов -ишко, -ище, -це (-цо), -ецо (-ице), в синтагматике — возможность употребления в производных суффиксов -ишко и -це: золотишко и золотце. Имена обнаруживают совместную выполнимость с суффиксами -ишко и -це, но не допускают -ице.
Исследование показало, что наблюдается определенная иерархия в системе морфонологических компонентов, куда в результате описания можно включить алломорфы определенного суффикса, что означает: вначале морфонологические характеристики производящего в виде ударения и консонантного исхода основы предсказывают суффикс диминутива, а суффикс, в свою очередь, способен накладывать свои ограничения на выбор ударения и консонантный исход основы производного.
Таким образом, описывая морфонологические парадигмы имени, мы описываем явления системы русского языка, а описывая употребление вариантов в конкретном слове, описываем правила синтагматических характеристик. Наш принцип парадигматического подхода к описанию не исключает синтагматического анализа. Он может решить проблему исчерпывающего описания мор-фонологической системы в рамках соссюровской дихотомии «парадигматика — синтагматика».
Список литературы
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: УРСС: Едиториал УРСС, 2004. URL: https://classes.ru/grammar/174.Akhmanova/source/worddocuments7a.htm.
2. Ворт Д. О роли абстрактных единиц в русской морфонологии // Развитие современного русского словообразования. 1972. М., 1975. С. 53—68.
3. Ворт Д. Морфонология славянского словообразования // American contributions to the 7th International congress of slavists: Warsaw: August 21—27, 1973. Vol. 1. Linguistics and poetics. The Hague — Paris, 1973. С. 377—391.
4. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование: учеб. пособие. М.: Флинта, 2016. 325 с.
5. Иткин И. Б. Русская морфонология. М.: Гнозис, 2007. 272 с.
6. Касевич В. Б. Морфонология. Л.: Изд-во Ленинградского гос. ун-та, 1986. 161 с.
7. Кукушкина О. В. Морфонология современного русского литературного языка. М.: Изд-во Московского государственного университета, 2016. 337 с.
8. Лопатин В. В., Улуханов И. С. К соотношению единиц словообразования и морфологии // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М.: Наука, 1967. С. 119—132.
9. Лопатин В. В., Улуханов И. С. Словообразование // Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970. С. 123—453.
10. Лопатин В. В., Улуханов И. С. Словарь словообразовательных аффиксов современного русского языка. М.: Азбуковник, 2016. С. 40—41.
11. Редькин В. А. Альтернации (чередования фонем) // Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970. С. 462—465.
12. Редькин В. А. Акцентология современного русского литературного языка. М.: Просвещение, 1971. 223 с.
13. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. 399 с.
14. Смиренский В. Б. Варьирование морфемы в свете морфонологического анализа (К проблеме ал-ломорфии) // Филологические науки. 1975. № 1. С. 47—55.
15. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1990. 360 с.
16. Чурганова В. Б. О предмете и понятиях фономорфонологии // Известия АН СССР. 1967. Т. 26, вып. 4. С. 363—374.
17. Komarek M. Sur l'appreciation fonctionnelles des alternances morphonologiques // TCLP. Vol. 1. Prague, 1964. Р. 145—161.
18. Stankievichz E. The accent patterns of the Slavic verb // American contributions to the 6th International congress of slavists. 1968. Vol. 1. The Hague — Paris. P. 353—376.
Сведения об авторе
Им Светлана Борисовна — доцент кафедры современного русского языка Узбекского государственного университета мировых языков, Ташкент, Узбекистан. imsb1985@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2020. No. 7 (441). Philology Sciences. Iss. 121. Pp. 63—72.
MORPHONOLOGICAL PHENOMENA IN THE RUSSIAN WORD
FORMATION AS A MANIFESTATION OF FUSION (A CASE STUDY OF DIMINUTIVES OF THE NEUTER GENDER)
S. B. Im
Uzbek State World Languages University, Tashkent, Uzbekistan. imsb1985@mail.ru
The object of the description is relationships between such morphonological elements as stress, alternation of phonemes, suffixation, and the nature of relationship between them. It is assumed that the derivation of diminutives is agglutinative, contrary to the traditional point of view, which is represented in V. V. Lopat-in's, I. S. Uluhanov's, and E. A. Zemskaya's works. According to this idea, it is believed that the Russian word
formation is agglutinative, as the affix dominates, and the stress and the alternation of phonemes are subordinate to it. In this article the hypothesis of the fusion of diminutives is expressed. It reveals itself in the fact that the stress, the alternation of phonemes and the affix are functionally equivalent. The hypothesis was confirmed in the research. The article also presents the original concepts of fusion and agglutination, allowing to reveal the interdependence of morphonological elements.
Keywords: fusion, agglutination, morphophonological elements, stress, alternation of phonemes, affixation, allomorph, variability.
References
1. Ahmanova O. S. Slovar' lingvisticheskih terminov [Dictionary of linguistic terms]. Available at: https://class-es.ru/grammar/174.Akhmanova/source/worddocuments/a.htm, accessed 23.03.2020 [in Russ.].
2. Worth D. (1975) O roli abstraktnyh edinic v russkoj morfonologii [On the role of abstract units in the Russian morphonology]. Razvitie sovremennogo russkogo slovoobrazovanija [The development of the modern Russian word formation]. Moscow. Pp. 53—68 [in Russ.].
3. Worth D. (1973) Morfonologija slavjanskogo slovoobrazovanija [Morphonology of the Slavic word formation]. American contributions to the 7th International congress of Slavists: Warsaw: August 21—27, 1973. Vol. 1: Linguistics and poetics. The Hague — Paris. Pp. 377—391 [in Russ.].
4. Zemskaja E. A. (2016) Sovremennyj russkij jazyk Slovoobrazovanie [Modern Russian language. Word formation]. Moscow, Flinta. 325 p.
5. Itkin I. B. (2007) Russkaja morfonologija [Russian Morphonology]. Moscow, Gnozis. 272 p. [in Russ.].
6. Kasevich V. B. (1986) Morfonologija [Morphonology]. Leningrad, Leningrad State University Publ. 161 p. [in Russ.].
7. Kukushkina O. V. (2016) Morfonologija sovremennogo russkogo literaturnogo jazyka [Morphonology of the modern Russian standard language]. Moscow, Moscow State University Publ. 337 p. [in Russ.].
8. Lopatin V. V., Uluhanov I. S. (1967) K sootnosheniju edinic slovoobrazovanija i morfologii [To the ratio of the units of word formation and morphology]. Edinicy raznyh urovnej grammaticheskogo stroja jazyka i ih vzaimodejstvie [Units of different levels of the grammatical structure of the language and their interaction]. Moscow, Science Publ. Pp. 119—132 [in Russ.].
9. Lopatin V. V., Uluhanov I. S. (1970) Slovoobrazovanie [Word formation]. Grammatika sovremennogo russkogo literaturnogo jazyka [Grammar of the modern Russian standard language]. Moscow, Science Publ. Pp. 123—453 [in Russ.].
10. Lopatin V. V., Uluhanov I. S. (2016) Slovar' slovoobrazovatel'nyh affiksov sovremennogo russkogo jazyka [Dictionary of the deriving affixes of the modern Russian language]. Moscow, Azbukovnik Publ. Pp. 40—41 [in Russ.].
11. Red'kin V. A. (1970) Al'ternacii (cheredovanija fonem) [Alternance (alternations of phonemes)]. Grammatika sovremennogo russkogo literaturnogo jazyka [Grammar of the modern Russian standard language]. Moscow, Science Publ. Pp. 462—465 [in Russ.].
12. Red'kin V. A. (1971) Akcentologija sovremennogo russkogo literaturnogo jazyka [Accentology of the modern Russian standard language]. Moscow, Prosveshcheniye. 223 p. [in Russ.].
13. Rozental' D. Je., Telenkova M. A. (1985) Slovar'-spravochnik lingvisticheskih terminov [Dictionary of linguistic terms]. Moscow, Prosveshcheniye. 399 p. [in Russ.].
14. Smirenskij V. B. (1975) Filologicheskie nauki, no. 1, pp. 47—55 [in Russ.].
15. Sossjur F. de. (1990) Kurs obshhej lingvistiki [Course in General Linguistics]. Yekaterinburg, Ural Federal University Publ. 360 p. [in Russ.].
16. Churganova V. B. IzvestiiaANSSSR, 1967, vol. 26, no. 4, pp. 363—374 [in Russ.].
17. Komarek M. Sur ¡'appreciation fonctionnelles des alternances morphonologiques. TCLP, Vol. 1, Prague, 1964, pp. 145—161 [in French].
18. Stankievichz E. (1968) The accent patterns of the Slavic verb. American contributions to the 6th International congress of slavists. Vol. 1. The Hague — Paris. Pp. 353—376.
