CC BY
36
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 38 (176). История. Вып. 37. С. 101-109.
н. Ю. сухова
значение святейшего синода в ИСТОРИИ
НАУЧИО-БОГОСЛОВСКОЙ АТТЕСТАЦИИ (1839-1917)
Статья посвящена изучению того значения, которое имела высшая церковная власть в аттестации научных исследований, проводимых преподавателями и выпускниками православных духовных академий в России. На основе обширного документально-архивного комплекса автором изучена последовательность получения ученых богословских степеней, то место и значение, которое занимал в этом процессе Святейший Синод. Особое внимание уделено тем проблемам, которые возникали в этом процессе.
Ключевые слова: научные исследования, научная аттестация, православные духовные академии, Русская Православная Церковь, Святейший Синод.
Изучение истории научной аттестации или истории ученых степеней является в последние годы одним из активно развивающихся направлений отечественной науки1. Однако авторы исследований в этой области обращают основное внимание на научную аттестацию, которая проводилась в российских университетах. Специальных высших учебных заведений, в частности, духовных академий, они касаются лишь отчасти и ориентируются преимущественно на нормативно-правовые источники2. Однако нормативно-правовые источники не всегда свидетельствуют об их реальном исполнении. Кроме того, специфика каждого вида высших учебных заведений и каждой области науки вносит свои особые черты в научную аттестацию, которые требуют специального изучения. Особенности исторического пути высшего духовного образования и богословия в России и того положения, которое они занимали в отечественной научно-образовательной системе, усугубляют эту специфику3.
Одним из вопросов, требующих специального изучения, является роль высшей церковной власти - Святейшего Синода - в научной аттестации, проводимой православными духовными академиями России.
Хронологические границы, заявленные в статье, требуют обоснования, а для этого необходим предварительный исторический экскурс. Система научно-богословской аттестации в России была связана с высшей духовной школой и действовала официально с момента выделения этой школы в особую ступень. Это произошло в результате духовно-учебной реформы, проведенной в России в начале XIX в.4 Проект реформы был
разработан в 1807-1808 гг., а проект Устава православных духовных академий, в который были включены и положения научной аттестации, составлен в 1809 г.5 С этого момента право на присуждение ученых богословских степеней имели четыре духовные академии -Санкт-Петербургская, Московская, Киевская, Казанская - по мере их преобразования по новому Уставу6. Первые ученые богословские степени были присуждены в 1814 г., когда состоялся первый выпуск студентов, обучаемых по проекту нового Устава7. Тогда же был доработан и окончательно утвержден Устав духовных академий8.
Согласно Уставу 1809-1814 гг., научно-богословская аттестация имела институционный характер, в нее включались органы присуждения и утверждения в ученых степенях, действующие по определенным правилам. Она имела три ступени: кандидат - магистр
- доктор. Присуждение ученых богословских степеней всех уровней официально проводилось органами конкретных академий: до 1869 г. - Конференциями. Утверждали же в ученых богословских степенях - по крайней мере, старших, - органы церковной власти, высшей или епархиальной. До 1839 г. утверждение в магистерских и докторских степенях проводилось специальным духовно-учебным органом - Комиссией духовных училищ при Святейшем Синоде9. В 1839 г. этот орган был упразднен, а право утверждения в старших ученых степенях было передано непосредственно Синоду10.
Именно поэтому за нижнюю хронологическую границу статьи взят 1839 г. Верхняя хронологическая граница определена 1917 г.
- последним годом деятельности Святейшего
Синода, в декабре этого года в Русской Православной Церкви было восстановлено Патриаршество, и Синод был упразднен.
Так как порядок утверждения в высших ученых степенях изменялся на протяжении изучаемого периода, рассмотрение удобнее вести в хронологическом порядке.
Вплоть до 1869 г. система научно-богословской аттестации действовала по Уставу 1814 г. Конференции духовных академий присуждали своим выпускникам, на основании успехов за все четыре года обучения и выпускного сочинения, ученые степени кандидата (2-й разряд) или магистра (1-й разряд) богословия11. Утверждение в кандидатских степенях происходило в момент их присуждения, для утверждения же в магистерских степенях в Синод посылался список потенциальных магистров, с приложением их выпускных сочинений. Утверждение не было автоматическим: каждая диссертация рассматривалась Синодом отдельно, с дополнительным рецензированием. Обойтись в качестве рецензентов только членами Синода было трудно, особенно начиная с 1840-х гг., когда выпускные сочинения стали серьезнее по содержанию и больше по объему. Синод поручал читать большую часть магистерских диссертаций епархиальным архиереям, имевшим высшее духовное образование и бывшим до епископского служения профессорами и ректорами академий. Так, например, часто посылали на прочтение выпускные сочинения архиепископу Иннокентию (Борисову), бывшему ректору КДА, епископу Могилевскому Евсевию (Орлинскому), бывшему ректору МДА и СПбДА12. Иногда бывали случаи поручения рецензий представителям образованного столичного духовенства, чаще всего из членов Конференции СПбДА. Рецензент от Синода выступал не в роли специалиста, ибо для этого были члены духовно-академических корпораций, но высказывал мнение об общем уровне работы, умении автора определять роль и значение изучаемого вопроса в богословской науке, о корректности исследования с точки зрения православного богословия в целом. Синод обсуждал представленные архиереями-рецензентами отзывы, но чаще всего эти отзывы и ложились в основу окончательного решения об утверждении в магистерской степени. В 1860-х гг. некоторые архиереи высказались критически об устранении членов
Синода от чтения сочинений выпускников духовных академий. Так, например, епископ Смоленский Антоний (Амфитеатров) сетовал, что Синод отстранился от наблюдения за развитием богословской науки, и смысл рецензий Синода на диссертации потерял-ся13.
Если в 1820-1830-х гг. утверждение в магистерских степенях происходило довольно быстро, в течение нескольких месяцев, то в дальнейшем срок утверждения увеличился. Так, например, 12 выпускников КазДА 1854 г., предназначенных Конференцией к магистерской степени, утверждали в течение 1855-1861 гг.14 Чаще всего представленные на степень магистра утверждались в таковой, но бывали и «отказы». Так, в 1841 г. Синод не утвердил в степени магистра выпускника СПбДА И. И. Лобовикова, оставленного в академии бакалавром греческого языка. Степень была дана через два года, причем И. И. Лобовикову пришлось представить новое сочинение15.
В мае 1863 г. порядок утверждения магистерских диссертаций был скорректирован: в Синод посылались не сами магистерские сочинения, а только отзывы. Теперь у членов Синода не было возможности посмотреть сочинение, можно было ориентироваться только на оценки рецензентов. Если эти оценки были различны, то Синод просил прислать само сочинение16. Это изменение в порядке магистерской аттестации не всеми оценивалось положительно. Так, епископ Смоленский Антоний (Амфитеатров) считал, что такой порядок умалил значение выпускных диссертаций, а Синод лишился возможности знать, «в каком духе и направлении» преподаются науки в академиях17.
В начале 1860-х гг. стало заметно уклонение значительной части выпускников академий от духовно-учебной службы. Отчасти это явление было связано с активизацией жизни в стране в первые годы царствования Александра II, открывавшимися перспективами «выхода» из духовного служения на иные поприща. Святейший Синод, озабоченный увеличением вакантных мест в духовных семинариях, решил связать утверждение в ученых степенях с обязательной службой выпускников. Указом от 7 сентября 1864 г. было определено: утверждать в ученых степенях не ранее как через четыре месяца после начала деятельности на месте назначения18.
Присуждение высшей - докторской - степени в период действия Устава 1814 г. было событием весьма редким: с 1814 по 1869 г. было возведено в докторское достоинство по богословию всего 30 человек. И хотя докторскую степень должны были присуждать Конференции духовных академий, практически этого права они не могли реализовать. Устав 1814 г. для решения о возведении в докторское достоинство требовал, как минимум, трех наличных докторов богословия, а такого количества докторов в составе Конференции не было. Поэтому Конференции лишь выдвигали претендентов на соискание степени доктора богословия, указывая их ученые заслуги, а присуждал в большинстве случаев докторскую степень именно Синод. Не только в источниках личного происхождения, но и в официальных документах часто указывалось, что то или иное лицо «получило степень доктора богословия от Синода». Так, например, вынуждена была поступить Конференция КДА при представлениях на степень доктора богословия: в 1848 г. - ректора Киевской духовной семинарии архимандрита Антония (Амфитеатрова), в 1859 г. -архиепископа Могилевского и Мстиславского Анатолия (Мартыновского), в 1862 г. - профессора богословия Киевского университета протоиерея Назария Фаворова. Во всех этих случаях в составе Конференции было два доктора богословия - митрополит Киевский Филарет (Амфитеатров) и протоиерей Иоанн Скворцов. Двух докторов было достаточно для отзывов о научном труде, за который Конференция предлагала присудить докторскую степень, но не для избрания «общим согласием или большинством голосов членов Конференции», о котором говорилось в Уставе 1814 г.19 Иногда Синод присуждал степень доктора богословия по ходатайству епархиального архиерея. Примером может служить присуждение в 1865 г. докторской степени ректору МДА протоиерею Александру Горскому по ходатайству митрополита Московского Филарета (Дроздова)20.
Таким образом, получался замкнутый круг: доктора богословия избирались редко, вследствие «нерабочего» состояния Конференций для этого акта, а редкое пополнение докторского состава конференций обуславливало их неполноценность как докторского диссертационного совета.
Но, несмотря на некоторую несамостоятельность Конференций в присуждении док-
торских степеней, докторские дипломы и кресты присылались Синодом в Конференции и вручались именно от Конференций. Поэтому все эти доктора считались в активе той или иной Конференции.
Были и особые случаи возведения в докторскую степень лиц, не имевших отношения к российской научно-образовательной системе. В этих случаях Синод также играл особую роль. В 1857 г. настоятель посольской церкви в Афинах архимандрит Антонин (Капустин) обратился к обер-прокурору Святейшего Синода А. П. Толстому с просьбой: передать на рассмотрение одной из Конференций духовных академий научные труды профессоров Афинского университета Г. Маврокордато и К. Кондогони. Речь шла о возможности возведения этих лиц в ученые богословские степени. Архимандрит Антонин писал, что это лучшие профессоры в Греции и, с его точки зрения, вполне достойны возведения в ученое достоинство. Святейший Синод отправил сочинения греческих профессоров в Конференцию СПбДА, которая, рассмотрев эти труды, признала Г. Маврокордато заслуживающим ученой степени доктора богословия, а К. Кондогони - магистра богословия. Указом Синода от 2 мая 1858 г. оба богослова были утверждены в указанных степенях21.
В результате всех этих обстоятельств система научно-богословской аттестации приобрела более централизованное устроение, чем предполагал Устав 1814 г. Это заложило и определенную традицию: Синод - высшая церковная власть - утверждением богословских степеней не просто подтверждал доверие ученым коллегиям, но отчасти брал на себя и функции этих ученых коллегий.
В начале 1860-х гг. было проведено серьезное обсуждение вопроса о том, каким органом и в каком порядке должно утверждаться присуждение ученых богословских степеней. С одной стороны, к этому побуждали практические проблемы: уже упоминаемые выше задержки в утверждении выпускников в магистерских степенях, которые создавали много сложностей и самим выпускникам, и выпустившим их академиям, и учреждениям, где служили выпускники. С другой стороны, подготовка новых духовно-учебных реформ, начавшаяся в 1860 г., затронула и проблему духовно-учебного управления, его центрального органа и его функций. Среди предложений можно выделить два основных:
1) сохранить функции высшей аттестационной комиссии за Синодом, но расширить круг рецензентов, к которым бы Синод мог обращаться за независимой экспертизой;
2) сохранить централизованную систему утверждения в старших ученых степенях, но учредить для этого при Синоде специальный орган - Ученый совет или комитет, который занимался бы координацией научно-богословской деятельности, в том числе стал бы и высшей аттестационной комиссией в богословской науке22.
При проведении следующей реформы духовных академий 1869 г. была изменена организация и деятельность всех уровней системы научно-богословской аттестации, в том числе, и процесс утверждения в ученых степенях. Управляющий орган академии - Совет - стал выполнять роль диссертационного Совета. Докторские и магистерские степени должны были присуждаться не только на основе представленной диссертации, но и ее публичной защиты. В магистерских и кандидатских степенях, согласно Уставу 1869 г., утверждал епархиальный архиерей, а докторские по-прежнему утверждались централизованно (§ 88, 139, 145)23. За два года до этого был создан новый центральный духовно-учебный орган - Учебный комитет24, но функции высшей аттестационной комиссии ему переданы не были, в докторских богословских степенях по-прежнему утверждал Святейший Синод.
Следует отметить, что и магистерское «остепенение» не было отдано полностью в епархиальную сферу. Во-первых, Синоду регулярно подавались сведения о лицах, утвержденных в магистерском достоинстве. Во-вторых, в экстраординарных случаях, когда соискатели магистерских степеней по тем или иным причинам просили о присуждении их без публичной защиты, Советы академий ходатайствовали о таком разрешении перед Синодом. Так, например, в 1879 г., по ходатайству Совета МДА, Синод дал разрешение присудить степень магистра богословия без публичной защиты выпускнику академии (1872) греческому иеродиакону Прокопию (Икономидису). Диссертант служил в Афинах, что делало его приезд крайне затруднитель-ным25. В 1880 г. по такому же ходатайству Совета КДА Синод дал разрешение о присуждении степени магистра богословия без публичной защиты архимандриту Никодиму (Милашу), ректору Зарской семинарии в
Сербии26. В 1881 г. Совет КазДА ходатайствовал о присуждении магистерской степени без защиты преподавателям Томской ДС - выпускникам академии 1881 г. И. Яхонтову и 1878 г. И. Сырцеву - по удаленности места служения. Томская ДС была удалена от научных и учебных центров, поэтому формирование ее преподавательской корпорации было сопряжено со значительными проблемами. С учетом этого Святейший Синод дал разрешение на присуждение ученых степеней без публичной защиты и в этом случае - в виде исключения27.
В период действия Устава 1869 г. все дела, доходившие до утверждения, решались Синодом положительно. Положительное решение Синод принял однажды даже в случае особого - отрицательного - мнения епархиального архиерея. Архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) был против постановления Совета КазДА о присуждении докторской степени профессору академии П. В. Знаменскому, но Синод удовлетворил ходатайство Совета28. В этот период докторские степени утверждались Синодом очень быстро: так, например, первая докторская степень, присужденная по правилам нового Устава профессору СПбДА И. В. Чельцову, была утверждена через 12 дней
29
после защиты29.
За весь период действия Устава 1869 г. Святейший Синод лишь один раз сделал критическое замечание о присуждении докторской степени: в 1881 г. Совету КазДА при утверждении в докторской степени профессора академии И. С. Бердникова. Его докторское сочинение было посвящено изучению отношений Римского государства и Христианской Церкви в первые века ее существования, то есть в период враждебного отношения государственной власти к Церкви30. Однако выводы автора были более радикальны и выходили за пределы изучаемой эпохи и конкретной ситуации: И. С. Бердников считал, что между гражданской и церковной властью не может быть полного единства, ибо каждая из них существует вполне самостоятельно, независимо друг от друга, хотя и имея точки соприкосновения. Тем не менее, сделав замечание, Синод утвердил профессора И. С. Бердникова в докторской степени31.
Бывали, однако, и неординарные ситуации, когда Синод осуждали за утвержденную ученую степень. Так, в 1881 г. члену Синода митрополиту Московскому Макарию
(Булгакову) был прислан анонимный печатный листок с критическими замечаниями в адрес докторской диссертации профессора МДА по кафедре истории Древней Церкви А. П. Лебедева32. Профессор Лебедев обвинялся в умалении значения Вселенских Соборов, сведению их к доминирующим мнениям Александрийской и Антиохийской школ и их дискуссионным отношениям. Синоду же ставилось в вину то, что он утвердил автора в степени доктора богословия за это «лжеучение», особенно вредное для будущих пастырей, слушающих лекции А. П. Лебедева33.
Проблемы возникали иногда на этапе обсуждения диссертаций, поданных на соискание докторской степени. Синод принимал определенное участие и в этом этапе, давая разрешение на публичную защиту диссертации. Так, в 1872 г. Совет КДА счет возможным допустить до защиты докторскую диссертацию ректора академии архимандрита Филарета (Филаретова), посвященную ветхозаветной книге Иова34. Но митрополит Киевский Арсений (Москвин) высказал ряд критических замечаний к этой работе: недостаточно обоснованные выводы автора о датировке книги, излишнее увлечение новейшими открытиями «отрицательной германской школы» библеистики, противоречащими древним иудейскому и христианскому преданиям, неудачная терминология35. Синод предложил архимандриту Филарету переработать диссертацию с учетом сделанных замечаний, однако диссертация так и не была защищена. В другой ситуации - при нерешительности Совета СПбДА в оценке докторской диссертации своего ректора протоиерея Иоанна Янышева («Состояние учения о совести, свободе и благодати и попытки к разъяснению этого учения») - Синод отправил диссертацию на дополнительный отзыв в Совет МДА. После того, как Совет МДА не решил вопроса положительно, дело о присуждении искомой степени было закрыто36.
Таким образом, на этом этапе Синод проявлял себя как орган, не только утверждающий в ученых степенях, но и централизующий всю научно-богословскую деятельность и ее аттестацию. В каждом случае принималось конкретное решение, в котором учитывалось научное достоинство диссертации, мнения Советов и мнения епархиальных архиереев.
При подготовке новой реформы духовных академий 1884 г. Советы академий высказа-
ли пожелание повысить статус магистерской степени, передав ее утверждение в прерогативу Святейшего Синода. И хотя не все были единогласны в этом мнении, в новом Уставе духовных академий 1884 г. было закреплено это предложение. Этим же Уставом были отменены публичные защиты докторских диссертаций - присуждение высших ученых степеней проводилось теперь на основании отзывов двух рецензентов. Магистерские диссертации по-прежнему защищались, но на расширенном заседании Совета академии37. Такие же правила были сохранены и следующим Уставом духовных академий, утвержденном в 1910-1911 гг.38
В период действия этих Уставов упорядочилась система рецензирования от Синода. Каждую диссертацию читал специальный рецензент - чаще всего не постоянный член Синода, а кто-то из архиереев, вызванных для присутствия. Однако интерес членов Синода к аттестуемым богословским диссертациям повышался: все члены Синода хотели ознакомиться с работой. Поэтому если до 1900 г. в Святейший Синод представлялся один экземпляр защищенной диссертации, то определением Синода от 19-30 апреля 1900 г. количество представляемых в Синод экземпляров увеличилось до 1039, а указом Синода от 10 апреля 1909 г. - до 1540.
В последней четверти XIX - начале XX в. диссертаций - особенно магистерских - защищалось довольно много, по нескольку за год. Процесс был налажен, и применительно к этому времени можно говорить об «обычных» сроках утверждения в степени Синодом. Если диссертация не вызывала претензий, то обычным сроком утверждения было 1-4 месяца. Если рецензент от Синода делал какие-то серьезные замечания к диссертации, рассмотрение Синодом могло затягиваться.
Были случаи не только долгого утверждения в ученой степени, но и отказа в утверждении. Разумеется, эти случаи были не столь часты, но все они представляют особые примеры для изучения и системы научной аттестации в целом, и особенностей ее утверждающей инстанции.
Так, в 1885-1900 гг. были отвергнуты ходатайства Советов об утверждении в магистерских степенях И. Г. Троицкого (СПбДА), Н. Н. Страхова (МДА), М. М. Тареева (мДа), Е. П. Аквилонова (СПбДА), В. В. Васильева (МДА), Н. А. Виноградского (МДА); дваж-
ды - ходатайство Совета МДА об утверждении в докторской степени Н. Ф. Каптерева. В большинстве случаев авторы отверженных диссертаций перерабатывали их и через несколько лет получали искомую степень. Так, из перечисленных выше соискателей благополучно получили искомые степени И. Г. Троицкий, Н. Н. Страхов, М. М. Тареев, Е. П. Аквилонов, Н. Ф. Каптерев.
На основании замеченных недостатков Синод формулировал главные требования к диссертациям, представляемым на ученые богословские степени. Так, в 1889 г. по академиям были разосланы «Правила для рассмотрения сочинений, представляемых на соискание ученых богословских степеней»41. «Правила» выдвигали два главных требования: 1) верность православию и 2) соответствие темы и содержания искомой степени. Верность православию должна быть засвидетельствована полнотой и определенностью изложения, точностью выражений, «которые устраняли бы всякий повод к ложным вопросам»42. Второе требование подразумевало точное соответствие диссертации области специализации. То есть философские, исторические, филологические исследования, проводимые преподавателями и выпускниками духовных академий, следовало подавать в Советы соответствующих университетских факультетов. В 1895 г. последовало еще одно определение о сочинениях на соискание ученых богословских степеней. Оно отчасти повторяло «Правила» 1889 г., добавляя к ним еще три положения: 1) диссертация, подаваемая на соискание ученой богословской степени, должна содержать исследование, а не компиляцию трудов западных ученых; 2) работа должна быть написана чистым литературным русским языком, без злоупотреблений иностранной терминологией; 3) цитаты из святоотеческих творений должны быть приводимы по подлинникам или русским переводам, а не «из немецких книг»43.
Ученые духовных академий по-разному оценивали эти указы. Одним казалось, что такие ограничения приведут к сужению тематики диссертаций, отказу от сложных научных проблем, исследование которых чревато ошибками. Другие относились к изданным документам с пониманием: церковная ответственность иерархии дает им возможность увидеть ошибки там, где их не видит увлеченный исследователь. Третьи задались
вопросом о значении и научной компетентности утверждающего органа в системе научной аттестации. Так, профессор СПбДА Н. Н. Глубоковский писал, что утверждение докторских и магистерских степеней Святейшим Синодом ведет к двум проблемам: тормозится здоровая научная критика исследований, получивших синодское признание, и закрывается путь новым исследованиям, не претендующим на подобное совершенство44. Было высказано предложение о децентрализации научно-богословской аттестации, то есть корпорационном утверждении ученых степеней, с доведением до сведения Синода пост фактум. Однако некоторые члены духовно-академических корпораций считали, что Синод не может снять с себя своей прямой обязанности - постоянного наблюдения за состоянием богословской науки.
Новым этапом осмысления этих проблем стало начало XX в. Прежние дискуссии, усугубленные веянием эпохи, приняли более определенную форму: желание академий не только присуждать, но и окончательно утверждать в ученых степенях магистра и доктора богословия. Это положение было включено в так называемые «правила автономии», сформулированные и представленные академиями в Синод в 1905 г.45 Исходя из непростой ситуации конца 1905 г., Синод дал согласие и указом от 30 ноября 1905 г. передал Советам академий «окончательное утверждение в ученых академических степенях»46. Советам академий было поручено лишь сообщать о присужденных ими высших ученых степенях Святейшему Синоду с представлением 10 экземпляров каждой диссертации47.
На заседанияхПредсоборного Присутствия в 1906 г. представители академий обсуждали сложившуюся ситуацию с ее достоинствами и недостатками. Было высказано опасение, насколько полезной для развития науки окажется проведенная децентрализация системы аттестации. Замыкание аттестационного процесса в академиях, при ограниченном числе специалистов в той или иной области богословия в одной корпорации, было чревато понижением научного уровня диссертаций. Кроме того, все представители академий, участвовавшие в обсуждении, соглашались, что Святейший Синод должен иметь возможность наблюдать за развитием богословской науки в академиях. Однако однозначных ответов на сформулированные вопросы и ре-
шений поставленных проблем найти не уда-лось48.
Дальнейшие обсуждения немного добавили в теоретическое совершенствование системы научной аттестации. Наиболее ярким вкладом был проект об учреждении при Святейшем Синоде Академии богословских наук или Учено-богословского совета, разработанный в 1909 г.49 Это учреждение, по мнению авторов проекта, могло бы исполнять и роль высшей научно-богословской аттестационной комиссии.
Таким образом, Святейший Синод на протяжении почти 80 лет являлся не только высшей церковной властью, но и высшей аттестационной комиссией для ученых богословских степеней. Значение Синода в системе научной аттестации трудно охарактеризовать однозначно. Экспертиза представляемых диссертаций и обсуждение их в Синоде свидетельствовали о внимании высшей церковной власти к богословской науке и ее развитию. В подавляющем большинстве случаев оценка Синода совпадала с оценкой ученых коллегий - Советов академий. В случае отказа утвердить присуждение ученой степени приводилась аргументация, состоятельная с научной точки зрения. Это свидетельствовало о том, что высшая церковная власть с уважением относилась к ученым богословским коллегиям, признавала за ними определенную свободу действий в научной сфере и была заинтересована в совершенствовании их деятельности.
Сочетание функций высшей аттестационной комиссии и высшей церковной власти приводило иногда к проблемам. Синоду приходилось рассматривать научно-богословские исследования через призму церковных проблем и учитывать это при их оценке. Такой подход вызывал в ученых корпорациях дискуссии о свободе научного поиска и ответственности исследователя, о значении утверждающей инстанции в научной аттестации, ее статусе, составе, научной компетентности. Возникали и дискуссии о плюсах и минусах централизованного утверждения в ученых степенях. Проводился сравнительный анализ систем аттестации, действовавших в разных высших учебных заведениях: университетах, духовных академиях, специальных институтах других ведомств.
Замечания, высказываемые Синодом к аттестуемым работам, побуждали Советы академий к выработке более четких критериев
для оценки аттестуемых работ, строгому и обдуманному утверждению диссертационных тем и обсуждению диссертаций на всех этапах подготовки. Совершенствование системы аттестации, в свою очередь, заставляло систематизировать принципы и методы научно-богословских исследований, повышать ответственность начинающих исследователей и их научных руководителей. Таким образом, деятельность Синода как аттестационной комиссии содействовала развитию всей системы научно-богословской аттестации. Несмотря на специфику исторического этапа, а также конкретной научной области, этот опыт может быть полезен в современной системе научной аттестации.
Примечания
1 См.: Шаповалов, В. А. Комплексная программа научных исследований «История ученых степеней в России : XVIII в. - 1918 г.» / В. А. Шаповалов, А. Н. Якушев ; Ставроп. гос. ун-т. ГК РФ по ВО. М., 1996. В рамках этой программы в 1997-2006 гг. были защищены 2 докторских и 15 кандидатских диссертаций, опубликовано несколько сборников документов и статистических итогов российской системы научной аттестации.
2 См.: Иванов, А. Е. Ученые степени в Российской империи XVIII в. - 1917 г. М., 1994. С.40-41,45-46,68-70,100, 104, 116-117, 135-136,138-139,143-144, 146-147, 165-167, 184-185, 186; Якушев, А. Н. Организационно-правовой анализ подготовки научных кадров и присуждения ученых степеней в университетах и академиях России (1747-1918) : история и опыт реализации : дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 401-428.
3 См.: Сухова, Н. Ю. Дискуссии о типе высшей богословской школы в России в XIX -начале XX в. // Международное образование : итоги и перспективы : материалы между-нар. науч.-практ. конф., посвящ. 50-лет. юбилею Центра междунар. образования МГУ им. М. В. Ломоносова. 2004 г. Т. 3. М., 2005. С.147-155.
4 См.: Прилежаев, Е. М. Царствование Александра I в истории русской духовной школы. СПб., 1878; Знаменский, П. В. Основные начала духовно-училищной реформы в царствование императора Александра I. Казань, 1878; Богословский, М. М. Реформа высшей духовной школы при Александре
I и основание Московской духовной академии. Сергиев Посад, 1917; Вишленкова, Е. А. Духовная школа России первой четверти XIX века. Казань, 1998.
5 См.: Сухова, Н. Ю. Духовно-учебная реформа 1808-1814 гг. и становление высшей духовной школы в России // Вертоград наук духовный : сб. ст. по истории высшего духовного образования в России XIX - начала XX века. М., 2007. С. 15-52.
6 В статье используются принятые сокращения названий духовно-учебных заведений: СПбДА - Санкт-Петербургская духовная академия, МДА - Московская, КДА - Киевская, КазДА - Казанская, ДС - духовная семинария.
7 Чистович, И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857. С. 230237; РГИА. Ф. 802. Оп. 1. Д. 1170.
8 Устав православных духовных училищ, Высочайше утвержденный 30 августа 1814 г. // Полное собрание законов Российской империи (далее: ПСЗ). Первое собр. Т. XXXII, № 25673 (далее: Устав 1814 г.).
9 Сухова, Н. Ю. История управления духовно-учебными заведениями в России 1807-1867 гг. // Богосл. сб. Вып. 13. М., 2005. С. 218-224.
10 Там же. С. 226-227.
II Устав 1814 г. § 396-398.
12 Богосл. вестн. 1915. № 10-12. С. 666.
13 ГА РФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 704. Л. 15-16 об.
14 См.: Знаменский, П. В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870) : в 3 вып. Вып. 3. Казань, 1892. С. 379-383.
15 Сагарда, Н. Лобовиков Иван Иванович, бакалавр Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре патристики // Христиан. чтение. 1914. № 2. С. 253.
16 Письма профессора А. Ф. Лаврова-Платонова (впоследствии Алексия, архиепископа Литовского) к протоиерею А. В. Горскому // Богосл. вестн. 1895. № 6. С. 409.
17 ГА РФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 704. Л. 16 об.-17 об.
18 ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1. Д. 2658. Л. 1-4.
19 См.: Устав 1814 г. § 417, 420, 421.
20 См.: Савва (Тихомиров), архиеп. Хроника моей жизни : в 9 т. Т. 3. Сергиев Посад, 1901. С. 202-203, 211, 219-222, 230-231, 240.
21 См.: Чистович, И. А. Санкт-Петербургская Духовная Академия за последние тридцать лет (1858-1888). СПб., 1889. С. 83-84.
22 Проект Ученого совета Н. П. Гилярова-Платонова // ОР РНБ. Ф. 847. Оп. 1. Д. 309.
Л. 9; Письмо епископа Смоленского Антония (Амфитеатрова) 1863 г. обер-прокурору Святейшего Синода А. П. Ахматову // ГА РФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 704. Л. 17 об.
23 Устав православных духовных академий, Высочайше утвержденный 30 мая 1869 г. // ПСЗ. Второе собр. Т. XLIV, № 47154.
24 ПСЗ. Второе собр. Т. XLII, № 44570.
25 См.: Отчет о состоянии Московской духовной академии в 1878/79 уч. г. // Прибавления к творениям святых отцов в русском переводе. 1880. Ч. XXVI, кн. 1. С. 152.
26 РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1880 г. Д. 58. Л. 1-3.
27 См.: Терновский, С. А. Историческая записка о состоянии Казанской духовной академии после ее преобразования. 1870-1892. Казань, 1892. С. 107-108.
28 См.: Протоколы заседаний Совета Казанской духовной академии за 1873 г. Казань, 1874. С.143-146, 196.
29 См.: Журналы заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии за 1869 г. СПб., 1870. С. 141, 149-150, 170-171, 178-182.
30 См.: Бердников, И. С. Государственное положение религии в Римско-Византийской империи. Т. I : Государственное положение религии в Римско-Византийской империи до Константина Великого. Казань, 1881.
31 См.: Протоколы заседаний Совета Казанской духовной академии за 1881 г. Казань, 1882. С. 342.
32 См.: Лебедев, А. П. Вселенские соборы IV и V в. Обзор их догматических деяний в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской. М., 1879.
33 Письмосекретарямитрополита Московского Макария (Булгакова) Ф. П. Богоявленского ректору МДА протоиерею Сергию Смирнову от 15 января 1881 г. // Богосл. вестн. 1914. № 10-11. С.465-466.
34 См.: Филарет (Филаретов), архим. Происхождение книги Иова. Киев, 1872.
35 См.: Протоколы заседаний Совета Киевской духовной академии за 1873/74 уч. г. Киев, 1874. С.214-227.
36 ЦГИА СПб. Ф. 277. Оп. 1. Д. 2777. Л. 1-21.
37 Устав православных духовных академий, Высочайше утвержденный 20 апреля 1884 г. // ПСЗ. Собр. третье. Т. IV, № 2160. § 81, 136, 137, 142.
38 Устав православных духовных академий, Высочайше утвержденный 2 апреля 1910 г. // Там же. Т. XXX, № 33274. § 110, 175, 176.
39 См.: Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1900 г. Сергиев Посад, 1901. С.144-145.
40 См.: Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1909 г. Сергиев Посад, 1910. С. 31.
41 См.: Журналы заседаний Совета Санкт-Петербургской духовной академии за 18881889 уч. г. СПб., 1894.
42 Там же. С. 125, 126, 127, 128.
43 РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1895 г. Д. 8. Л. 2-3.
44 См.: Вафинский, Н. [Глубоковский, Н. Н.] К вопросам о нуждах духовного академического образования // Странник. 1897. № 8. С.531-533.
45 РГИА. Ф. 796. Оп. 186 (отд. 1, ст. 2). Д. 486. Л. 1-1 об.
46 См.: Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1905 г. Сергиев Посад,
1906. С. 429-431.
47 См.: Журналы заседаний Совета Московской духовной академии за 1906 г. Сергиев Посад,
1907. С. 285-286.
48 См.: Журналы Высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия : в 4 т. Т. IV. СПб., 1907. С. 197-202.
49 См: Журналы Комиссии при Святейшем Синоде по выработке проекта нового Устава духовных академий 18 марта - 27 ноября 1909 г. СПб., 1909. С. 12; Прил. С. 1-7.
