CC BY
186
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 19(234).
Право. Вып. 28. С. 86-90.
С. П. Олефиренко, И. В. Потапов
ЗНАЧЕНИЕ СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ПРИ ДОКАЗЫВАНИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА В УГОЛОВНЫХ ДЕЛАХ
Представлена проблема получения доказательств морального вреда по уголовным делам; рассматривается значение судебно-психологической экспертизы, при назначении которой необходимо учитывать границы компетентности профессионального приложения знаний эксперта-психолога в рамках ее производства, а также правильно формулировать вопросы, выносимые на экспертизу.
Ключевые слова: моральный вред, уголовный процесс, доказывание морального вреда, судебнопсихологическая экспертиза.
Совершение преступлений против личности, общества и государства приносит не только материальный, но и моральный вред.
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права гражданина1. За рамками этого определения осталось причинение вреда имуществу, представляющему для человека определенную ценность, утрата или повреждение которого вызывает у него негативные переживания психологического характера.
Безусловно, нравственные страдания связываются с определенными чувствами, эмоциями человека, которые он испытывает в связи с потерей определенных благ, то есть с психологическими переживаниями. Соответственно понятие морального благополучия связывается с психологическим здоровьем личности, отсутствием переживаний, негативных эмоций.
При этом следует различать психологические переживания в фактическом и юридическом смысле. Так, психологические переживания в случае потери какого-либо блага могут выражаться в чувстве неконтролируемого страха, перманентной тревоги, выраженного волнения, которые, в свою очередь, могут вызывать
неспецифические вегетативные расстройства в виде нелокализованных болевых ощущений, общего ухудшения самочувствия либо качества сна, а могут и не вызывать таковых. В подобной ситуации речь идет о фактическом переживании. Юридически вред в психологических переживаниях проявляется в тех случаях, когда: 1) есть основания для таких переживаний — потеря определенных благ; 2) физическое лицо (личность) в состоянии осознать эту потерю благ как негативное явление в своей жизни; 3) блага связаны с субъективными правами и интересами личности и охраняются законом; 4) потеря определенных благ — это следствие деяния (действия или бездействия); 5) существует причинная связь между деянием и потерей определенных благ; 6) это связано с виной причинителя такого вреда2.
И. А. Покровский проводил прямую зависимость между внутренним миром личности и ее юридической самостоятельностью: «Всякое примитивное право является, конечно, в этом отношении скудным: бедности внутреннего содержания личности соответствует и бедность субъективных гражданских прав. Но чем далее, тем шире развертываются и одно, и другое; усложнению внутри соответствует усложнение внешнее; новые потребности вызывают и новые формы для их удовлетворения»3.
Развитие самой личности предопределило ее превращение из объекта права в его субъект. Именно признание у личности наличия нематериальных благ послужило первым толчком к признанию возможности переживаний в связи с потерей не только имущественных, но и неимущественных благ.
В п. 4 вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда РФ этот вопрос решается следующим образом: «Однако отсутствие в зако-
нодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных и физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда»1.
В этом же Постановлении указывается на то, что «статьей 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик установлена ответственность за моральный вред, причиненный гражданину неправомерными действиями и в том случае, когда в законе отсутствует специальное указание о возможности его компенсации. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая введена в действие с 1 января 1995 года, указанное положение сохранено лишь для случаев причинения морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. В иных случаях компенсация морального вреда может иметь место при наличии указания на это в законе»1.
Моральный вред определяется Верховным Судом РФ и Гражданским кодексом РФ (ст. 151) как нравственные и физические страдания, которые выступают как последствия потери или умаления различного рода благ, охраняемых законом. Эти блага могут носить имущественный и неимущественный характер.
При рассмотрении иска о компенсации морального вреда, причиненного преступлением, в первую очередь имеются в виду блага, охраняемые уголовным законом, в качестве таковых выступает объект посягательства. Блага, потеря или умаление которых могут вызвать психологические переживания, условно можно разделить на три вида: 1) имущественные блага; 2) физические блага; 3) нематериальные блага. Нематериальные блага, в свою очередь, следует разделить на следующие подвиды: 1) нематериальные блага личного характера; 2) нематериальные блага, связанные с общественной или профессиональной деятельностью физического лица; 3) нематериальные блага, связанные с деятельностью юридического лица; 4) нематериальные блага, связанные с имущественными отношениями. Следует отметить, что подобного рода классификация отсутствует в гражданском пра-ве4. Так, например, такие физические блага, как жизнь и здоровье, традиционно относят к нематериальным благам. Полагаем, что это не совсем
верно, поскольку при причинении вреда таким нематериальным благам, как честь, достоинство, личная свобода, тайна личной жизни, причиненный вред трудно объективизировать, и он выражается только в психологическом дискомфорте, переживаниях. При причинении физического вреда он вполне реален и находит выражение в телесных повреждениях и ухудшении состояния здоровья. Признаки физического вреда зафиксированы в нормативных правовых актах.
Для восстановления повреждения здоровья необходимы определенные материальные средства, а при смерти человека требуются расходы на его погребение, и в тех случаях, когда умерший имел иждивенцев, в размер компенсации может быть включено еще и их содержание, причем того уровня, который им предоставлял умерший. При причинении физического вреда можно исчислять те страдания, которые будет испытывать «средний» человек5. И затем, учитывая индивидуальные особенности, можно определить глубину страданий и психологических переживаний конкретного человека. Таким же образом, на наш взгляд, необходимо установить и размер компенсации морального вреда при причинении вреда имущественного. Необходимо опираться на размер имущественного вреда, значимость потери имущества для потерпевшего, а также возможность умаления при этом и неимущественных, нематериальных благ.
Значительно сложнее определить обстоятельства, которые подлежат доказыванию при нарушении нематериальных благ потерпевших от преступления. Теория имущественных правоотношений и нематериальных благ разработана, прежде всего, гражданским правом на основе конституционных норм, поэтому правильное понимание специфики и всего многообразия нематериальных благ, которыми обладает и может обладать гражданин, является ключом к успешной реализации права на компенсацию морального вреда, причиненного посягательством на такие блага, и, соответственно, к их эффективной защите. Особенно это актуально для уголовного судопроизводства, которое развивалось, к сожалению, в основном на карательных началах. Только в настоящее время существенным образом изменился подход к уголовному судопроизводству, оно стало восприниматься не столько как карательная машина, сколько как восстановительный процесс. В основе разрабатываемого австралийскими, американскими и английскими
юристами учения лежит теория стыда, в соответствии с которой во главу угла необходимо ставить не кару и наказание преступника, а его раскаяние через восстановление прав потерпевших, в том числе и нематериальных благ, которые были нарушены преступлением6.
В уголовном праве различают материальный и нематериальный вред. Причем к материальному вреду, в отличие от гражданского права, относят не только имущественный вред, но и вред, причиненный жизни и здоровью человека. Именно поэтому блага и ценности как объекты охраны уголовного права, причинение вреда которым может повлечь и причинение морального вреда, требуют самостоятельного определения.
Не вызывает сомнения необходимость возмещения морального вреда преступлениями, затрагивающими нематериальные блага личности. Но само по себе посягательство на нематериальное благо еще не свидетельствует о том, что потерпевший по этому поводу испытывает нравственные и физические страдания, поэтому, на наш взгляд, причинение морального вреда также подлежит доказыванию.
Следует признать и тот факт, что моральный вред не всегда входит в состав преступления и сам по себе представляет «последствие» физического, имущественного вреда или вреда, причиненного нематериальным благам личности. Таким образом, моральный вред может охватываться рамками состава преступления при причинении вреда нематериальным благам (например, нарушение неприкосновенности жилища, незаконное увольнение с работы беременной женщины или отказ ей в приеме на работу), а может быть следствием имущественного или физического вреда.
При причинении преступлением вреда жизни и здоровью потерпевшего компенсация морального вреда обычно не вызывает сомнений и трудностей. Это подчас порождает так называемую «презумпцию» морального вреда, когда в деле и приговоре отсутствует его обоснование доказыванием определенных обстоятельств. К таким видам преступлений относятся все, где объектом посягательства являются честь, достоинство, свобода личности, право на неприкосновенность жилища, право на тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений. Полагаем, что в случае, когда нарушается право на неприкосновенность жилища, то для одного лица это связано с психологическими
переживаниями, а для другого нет. И поэтому наличие нравственных и физических страданий также подлежит установлению.
Средствами доказывания обстоятельств причинения морального вреда являются показания гражданского истца, гражданского ответчика, свидетелей, а также вещественные доказательства, заключения и показания экспертов, специалистов, протоколы следственных и судебных действий и иные документы. Причем в случае, когда потерпевший и гражданский истец выступают в одном лице, средствами доказывания морального вреда могут быть и показания потерпевшего, а при совпадении гражданского ответчика и обвиняемого в одном лице — показания обвиняемого.
Одним из основных способов получения доказательств морального вреда является проведение судебно-психологической экспертизы. Правом назначения экспертизы обладают только следователь (дознаватель) и суд, поэтому при заявлении иска о компенсации морального вреда судебно-психологическая экспертиза на предмет установления наличия нравственных и физических страданий должна быть назначена и проведена на стадии предварительного расследования. Другими словами, только заявление гражданского истца о компенсации морального вреда должно являться основанием назначения и проведения судебно-психологической экспертизы.
Судебно-психологическую экспертизу в качестве самостоятельного вида экспертного исследования стали использовать в советском судопроизводстве с начала 70-х гг. прошлого столетия. Именно с этого времени в научной литературе обозначились споры относительно специфики предмета данной экспертизы. Это обстоятельство было обусловлено тем, что до настоящего времени полностью не проанализирована проблема границ компетентности профессионального приложения знаний эксперта-психолога в рамках производства судебно-психологической экспертизы. Представление в данной сфере современных юридической и психологической наук, подтвержденное правоприменительной практикой, заключается в следующем: психическая деятельность человека отражает объективную реальность, однако в силу ряда определенных причин (возраст, пол, состояние здоровья человека, его социальный статус и т. д.) этот процесс может реализовываться вариативно. Для реализации основных принципов правосудия важно
оценить индивидуальные особенности человека в процессе восприятия им определенных событий, в связи с чем возникает необходимость правильной психологической оценки в определении уровня их адекватности конкретной ситуации, в том числе и с целью определения степени морального вреда по отношению к потерпевшему, чьи показания используются в качестве источника доказательств в уголовном судопроизводстве. В действительности только в рамках производства судебно-психологического исследования эксперт-психолог может установить наличие либо отсутствие признаков причиненного личности морального вреда. Юридические психологи обычно рекомендуют при проведении судебно-психологической экспертизы ставить следующие вопросы:
1. Имеются ли индивидуально-психологические особенности личности подэкспертного, которые могли бы оказать существенное влияние на глубину и интенсивность субъективных переживаний им действий и высказываний ответчика, если имеются, то какие?
2. В какой мере отразились действия и высказывания ответчика на основных показателях психического состояния и деятельности подэк-спертного?
3. Затронута ли иерархия основных жизненных ценностей подэкспертного, не нанесен ли ей ущерб?
4. Имеются ли признаки иных неблагоприятных изменений личности подэкспертного, а если имеются, то в чем они заключаются?
5. Если такие изменения обнаружены, то состоят ли они в причинной связи с действиями ответчика7?
Более сложный характер носит судебнопсихологическая экспертиза несовершеннолетних потерпевших, поскольку при ее проведении требуется глубоко изучить возрастные особенности их психики, уровень их осведомленности в различных областях межличностного общения. Особое значение в таких случаях имеют исследования эмоционально-волевой сферы несовершеннолетних, которые дают понимание особенностей поведения жертвы в деликте. Поэтому вышеизложенные вопросы при проведении указанной экспертизы могут быть дополнены следующими:
1. Не характеризуется ли подэкспертный отставанием в психическом развитии, не связанном с патологией психики?
2. Имеются ли у него иные (и какие именно) особенности в развитии эмоционально-волевой и других сфер личности (например, склонность к фантазированию, преувеличению значимости события и т. д.)?
3. Какова психологическая структура основных побуждений личности несовершеннолетнего (потребности, установки, ценности, идеалы, мотивы, смыслы)?
4. Мог ли испытуемый с учетом выявленных психофизических и личностных особенностей адекватно воспринимать и оценивать имеющие значение для дела конкретные обстоятельства?
Ответы на приведенные вопросы являются, с одной стороны, своеобразным выводом о доказательной силе полученных при судебном разбирательстве объяснений или показаний, а с другой — экспертным заключением о способности испытуемого правильно воспринимать внутреннее содержание события, действия и соответствующим образом переживать его. Таким образом, для определения степени страданий несовершеннолетнего истца важно учитывать не только вид правонарушения, оказавшего на него психотравмирующее влияние, но и уровень субъективной значимости происшедшего для него. Необходимость назначения и проведения судебно-психологической экспертизы морального вреда в данных ситуациях поможет суду определиться с тяжестью страданий и их выраженностью с учетом психологических особенностей подросткового возраста.
При рассмотрении судами дел, связанных со страданиями, которые могут иметь необратимые последствия для человека, необходимо обязательное назначение судебно-психологической экспертизы, для того чтобы при определении морального вреда были учтены и те отдаленные последствия, которые могут иметь место в будущем. Последствия морального вреда могут выражаться в нарушении психологического благополучия, душевного равновесия личности потерпевшего. В результате совершенного против него преступления потерпевший может испытывать продолжительное унижение, раздражение, гнев, стыд, отчаяние, физическую боль, чувство личной ущербности и общего дискомфорта. Эти обстоятельства, в свою очередь, могут привести к ухудшению межличностных отношений в семье, профессиональной деятельности, вплоть до полного разрушения карьеры. Все это является частой причиной формирования в дальнейшем
психосоматической патологии, например, сердечно-сосудистой или онкологической направленности. Кроме того, длительные психологические переживания могут сформировать стойкий негативный эмоциональный фон личности, что является триггерным фактором в суицидальных тенденциях в поведении. Указанные негативные явления могут выражаться различным образом, в зависимости от индивидуальных особенностей потерпевшего, социальной и моральной ценности для него объекта посягательства и иных факторов. Но во всех случаях моральный вред — это «претерпевание» нравственных страданий, унижения, стеснения свободы личности, нравственный ущерб, который не должен оставаться вне сферы права и должен компенсироваться.
Таким образом, значение судебно-психологической экспертизы при доказывании морального вреда состоит в том, что она выступает в качестве эффективного средства установления следующих обстоятельств дела: индивидуальных особенностей потерпевшего (гражданского истца), влияющих на интенсивность и силу его страданий; имевшихся взаимоотношений с преступником; характера преступления как жизненного события для потерпевшего; степени объективной значимости преступления для потерпевшего (гражданского истца); уровня субъективной значимости события для потерпевшего (интенсивность переживаний); прогноза влияния данного события на дальнейшую жизнь потерпевшего. Полученные сведения позволяют суду правильно оценить степень выраженности морального вреда, причиненного потерпевшему, и его адекватную компенсацию.
Примечания
1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ «Некоторые вопросы применения законодательства
о компенсации морального вреда» от 20 декабря 1994 г. № 10 // Рос. газ. 1995. 8 февр.
2 Вышеназванное постановление устанавливает, что исключением из правила об обязательной вине причинителя вреда являются случаи, когда 1) вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; 2) вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; 3) вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию.
3 Покровский, И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 120.
4 В гражданском праве неоднократно делались попытки классификации и систематизации личных неимущественных прав, не связанных с имущественными. Так, например, Г. П. Савичева делит их на следующие группы: 1) права, связанные с личностью — носителем этих прав (право на имя, на фирменное наименование); 2) права, обусловленные общественным строем, его принципами, идеалами (право на честь и достоинство); 3) права, приобретенные гражданином или юридическим лицом (право на авторское имя, присвоение изобретению имени его создателя, а также право на собственное изображение и на защиту писем, дневников, записок, заметок). (См.: Советское гражданское право / под ред. В. П. Грибанова, С. М. Корнеева. М., 1979. С. 192-194.)
5 Для исчисления вреда А. М. Эрделевский предлагает ввести так называемый презюмируемый моральный вред — это страдания, которые по общему представлению должен испытывать (не может не испытывать) «средний», «нормально» реагирующий на совершение в отношении него противоправного деяния человек. По существу презюмируемый моральный вред отражает общественную оценку противоправного деяния. (См.: Эрделевский, А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М., 2007. С. 125.)
6 См., напр.: Брейт, Д. Преступление, стыд и воссоединение. М., 2002.
7 См.: Енгалычев, В. Ф. Судебно-психологическая экспертиза. Методическое руководство / В. Ф. Енгалычев, С. С. Шипшин. М., 1997. С. 156-157.
