CC BY
63
ЗНАЧЕНИЕ ПОЗИТИВИЗМА В СИСТЕМЕ ФИЛОСОФСКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ИДЕЙ Н.К. МИХАЙЛОВСКОГО
А.И. Юдин
Yudin A.I. The importance of positivism in N.K. Mikhailovsky's system of philosophical and sociological ideas. The article discusses the impact of positivism on N.K. Mikhailovsky's philosophical and sociological ideas. The author shows that positivism stimulated the thinker substantiating the formula of progress and social idealisation. Having experienced the impact of positivism, Mikhailovsky tried to get away from its framework and remain within that of the "Russian idea".
Н.К. Михайловский (1842-1904) - известный русский философ, социолог, литературный критик, оказал огромное влияние на русскую общественную мысль второй половины XIX века.
Проблему влияния позитивизма на мировоззрение мыслителя необходимо рассматривать в контексте более общей проблемы влияния позитивизма на русскую общественную мысль XIX века [1], которая, в свою очередь, является частью более общей проблемы: Россия и Запад. Россия, в силу особенностей социально-экономического развития, отставала от Западной Европы, русское мыслящее общество смотрело на Европу как на свое возможное ближайшее будущее. В силу этого существовал обостренный интерес к новейшим европейским философским и социологическим идеям.
В истории русской общественной мысли Михайловский был ключевой фигурой в том смысле, что он впервые вступил в открытую полемику с марксизмом (большевизмом). В этом ракурсе вызывает интерес влияние на его мировоззрение философии позитивизма, характерной чертой которой явилось отрицание традиционной, рационалистической, в том числе и марксистской философии.
Еще в юности, под влиянием молодого биолога Н.Д. Ножина, Михайловский испытал увлечение естественными науками, в зрелом возрасте он воспринял позитивизм как закономерное, более того, прогрессивное течение общественной мысли. Позитивизм для мыслителя стал методологической базой критики гегелизма и марксизма, основой обоснования общественного идеала.
Первый позитивизм, основоположником которого был О. Конт, был теоретически и исторически прогрессивным явлением. В контексте развития западноевропейской философской мысли его можно рассматривать как нормальную реакцию на гипертрофиро-
ванный характер гегелевского рационализма, достигшего своих крайних пределов.
В России 60-70-х годов XIX века позитивизм получил необычайно широкое распространение, идеи О. Конта, Дж.Ст. Милля, Г. Спенсера стали популярными у русского образованного общества. Позитивизм был воспринят как новое слово по сравнению с гегелизмом. «Однако дело положительной философии, будучи делом не одного человека, а своего времени, все-таки продвигается вперед. Так или иначе к нему пристраивается всякая свежая мысль...» [2], - писал Михайловский. Идея Конта о научном раскрытии законов общественных явлений легла в основу обоснования Михайловским своей концепции общественного развития. Для построения концепции прогресса необходим научный анализ объективной действительности, раскрытие в объективной действительности законов ее развития. Конт, по мнению Михайловского, предпринял и совершил дело, поистине гигантское, преодолел умственную анархию, царившую в обществе, поставил философию на почву конкретной науки, тем самым приблизив ее к действительности.
Адекватно ли был воспринят позитивизм русскими мыслителями XIX века, был ли позитивизм действительно прогрессивным течением, оказавшим благотворное влияние на русскую общественную мысль? По мнению В.И. Ленина, - нет. «В философии Михайловский сделал шаг назад от Чернышевского, величайшего представителя утопического социализма в России. Чернышевский был материалистом и смеялся до конца дней своих (т. е. до 80-х годов XIX века) над уступочками идеализму и мистике, которые делали модные «позитивисты» (кантианцы, махисты и т. п.). А Михайловский плелся именно за такими позитивистами» [3], - писал Ленин.
В советской философской литературе господствовала ленинская точка зрения. Но,
поскольку марксизм остался по сути в рамках немецкой классической философии, от которой позитивизм «отталкивался» в своем движении вперед, то марксизм и исторически, и теоретически предшествовал позитивизму как более прогрессивному течению, получившему мощное продолжение в XX веке.
Позитивизм был, в определенной степени, прогрессивным направлением философской мысли как в Западной Европе, так и в России. А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Д.И. Писарев, Н.В. Щелгунов, М.А. Антонович, П Л. Лавров, П.Н. Ткачев, Н.К. Михайловский и другие выразили свое отношение к позитивизму. Интерес Михайловского к позитивизму не противоречил прогрессивному развитию философской и социологической мысли. Михайловский полностью разделял негативное отношение позитивизма к традиционной, рационалистической философии, в частности, к гегелевской. По мнению О. Конта, гегелевская философия была ярким проявлением метафизической стадии общественного развития, на смену которой пришла позитивная стадия. «Глубоко непоследовательная, эта двусмысленная философия сохраняет все основные принципы теологической системы... Метафизика, таким образом, является в сущности ни чем иным, как видом теологии, ослабленной разрушительными упрощениями, самопроизвольно лишающими ее непосредственной власти помешать развитию специально позитивных концепций» [4], -писал Конт о гегелевской философии. По его мнению, в метафизике умозрение достигает огромных размеров, «метафизика пытается, как и теология, объяснить внутреннюю природу существ, начало и назначение всех вещей, основной способ образования всех явлений, но вместо того, чтобы прибегать к помощи сверхъестественных факторов, она их все более и более заменяет сущностями (сишсб) или олицетворенными абстракциями» [4, с. 14]. Таким образом, поставив на первый план теорию познания, позитивизм отвергал обращение к сверхчувственным сущностям. В то же время Конт не был плоским эмпириком. Позитивный дух «не менее далек от эмпиризма, чем от мистицизма... Именно в законах явлений действительно заключается наука, для которой факты в собственном смысле слова, как бы точны и многочисленны они ни были, являются всегда только необходимым сырым материалом» [4, с. 18], - писал Конт.
Это качественное отличие позитивизма от гегелевской философии было воспринято Михайловским и вошло в его мировоззрение. После Гегеля «царила одна глубокая коренная рознь, рознь практической деятельности и теоретической, жизни и науки» [5].С одной стороны, существовала немецкая классическая философия; а с другой, - социализм, по мнению Михайловского, по своей молодости заботился о том, что должен основываться на положительной науке. «Конт убедился наконец, что прочная и коренная реорганизация общества может иметь место только по установлении строго научным путем законов общественных явлений» [5, с. 93], - писал Михайловский.
Гносеология позитивизма оказала существенное влияние на мировоззрение Михайловского. Мыслитель, разделяя агностицизм и релятивизм позитивизма, подчеркивал опытное происхождение знаний, отрицал рационалистическую теорию врожденных идей. «Ни вне нас, ни внутри нас мы не можем признать существование каких-либо особых деятелей, дающих нам, помимо опыта, готовые решения насчет наших отношений к природе и к другим людям» [6]. Таким образом, основа познания - практическое отношение человека к действительности. Михайловский утверждал, что «нельзя даже спрашивать: видим ли мы предметы такими, каковы они в действительности? - потому что об этой действительности мы, вне условий нашей природы, нашего органа зрения в частности, не можем иметь никакого понятия» (7|. В этом высказывании очевиден агностицизм с тенденцией к субъективному идеализму. Михайловский утверждал, «что наши ощущения, из которых путем психологической деятельности слагаются представления о предметах, суть известные символы, известные знаки, не произвольно нами выбранные, а навязанные нам самою природою, самими условиями нашего существования» [7]. Таким образом, возможности познания ограничены возможностями человека.
На основании этого Михайловский делал вывод о том, что научные понятия не есть отражение сущности вещей, а априорные построения, поскольку наука вводит в свое построение эти понятия чисто условно, охотно сознаваясь, что слова материя, сродство, тяготение выражают нечто в сущности неизвестное. Истина, по его мнению, не есть копия объективной реальности, а известный
социальный случай равновесия между субъектом и объектом, человеком и природой.
В чем критерий истины для Михайловского, на что может быть ориентировано знание в целях выяснения его истинности: объект или субъект? Положительной науке, как полагал Михайловский, нет никакого дела до всех субстанций и соответствующих им критериев истинности наших понятий, важно только, чтобы это понятие удовлетворяло требованиям человеческой природы. Таким образом, критерий истинности знания заключается не в соответствии объективной реальности, а в удовлетворении потребностей человека: потребности знания и потребности нравственной оценки действительности.
В агностицизме позитивизма Михайловскому импонировало отрицание гносеологической уверенности в возможности познания сути вещей, то есть то, что было присуще гегелизму и марксизму. Агностицизм позитивизма Михайловский пытался приблизить к антропологической философии, согласно которой центром мира является человек, а не некая метафизическая сущность вне его (абсолютная идея у Гегеля, экономический фактор у Маркса). Агностицизм есть по сути та методологическая позиция, опираясь на которую Михайловский критически переосмыслил гегелизм и марксизм, преодолел их критически, показав несостоятельность их претензий на открытие универсальных и всеобщих законов развития.
Агностицизм оказал влияние на формирование субъективного метода в социологии. Для Конта задача соединения теории с практикой, науки с жизнью являлась центральной, отсюда - обоснование субъективного метода в «Позитивной политике». На сходство субъективного метода Михайловского и Конта обратил внимание С.П. Ранский: «Субъективный метод последнего (Конта. - А. Ю.), как известно, состоит в исключении из науки всего, что он считает бесполезным для человека, в стремлении сделать всякое теоретическое исследование решением практической задачи. Такую же задачу ставит социологии (а отчасти и другим наукам) и Н.К. Михайловский, исходя в своих социологических исследованиях от понятия человека индивида, субъекта, а не от понятия общества как целого» [8]. Отличие субъективного метода Михайловского от субъективного метода Конта Ранский видел в том, что Михайловский за основу социоло-
гии принимал не общество, а отдельного индивида.
Каково значение влияния позитивизма на Михайловского в контексте развития русской общественной мысли? Как отмечал исследователь народничества Б.М. Шахматов, история распространения позитивизма в России есть «своего рода модель взаимоотношения революционной теории с чуждой ей позитивистской идеологией» [9]. Если полагать, что революционная идеология в России была историческим предшественником марксизма (ленинизма), то позитивизм действительно чуждая идеология. С позиции марксизма, оставшегося в рамках немецкой классической философии, Ленин подверг резкой критике мировоззрение Михайловского. Поэтому в рамках русской общественной мысли произошло парадоксальное явление - позитивизм отрицался с позиций исторически предшествовавшей ему философии, немецкой классической философии.
В контексте западноевропейской философской традиции позитивизм явился философией, вскрывшей многие уязвимые места гсгелизма и марксизма, философией, качественно преодолевшей марксизм и занявшей доминирующее положение в XX веке. Поэтому, посмотрев на проблему влияния позитивизма на творчество Михайловского сквозь призму особенного и общего, сделав акцент на общем, мы видим, что позитивизм оказал прогрессивное влияние на мыслителя. Включение позитивизма в систему своих взглядов было для мыслителя «шагом вперед от Чернышевского», оставшегося в рамках гегелевских схем. Таким образом, с точки зрения нового осмысления концепции истории русской философии, критическое переосмысление Михайловским гсгелизма с позиций позитивизма имело исторически прогрессивное значение.
Какие уязвимые места гегелизма и марксизма были преодолены Михайловским при помощи позитивизма? Это, прежде всего, детерминация процесса общественного развития при помощи экономического фактора, производственных отношений. Производственные отношения, по мнению Михайловского, есть метафизическая сущность. Метафизика, с точки зрения позитивизма и Михайловского, есть традиционная, рационалистическая философия, опирающаяся на принцип тождества мышления и бытия или на принцип единства теории и практики в
марксизме, уверенная в силу этого в познании сущности вещей. Если можно познать сущность вещей, то можно раскрыть универсальные законы развития. Такова, по мнению Михайловского, логика метафизики, с которой он согласиться не мог. Метафизическая печать, по его мнению, лежит и на выросшей из гегельянства доктрине так называемого экономического материализма. Позитивизм помог Михайловскому прийти к выводу о невозможности однозначной детерминации процесса общественного развития при помощи какого-либо фактора: материального или духовного, о невозможности открытия всеобщих, годных на все времена, законов развития и, в частности, законов общественного развития. В конечном счете, позитивизм помог прийти к выводу о том, что есть альтернативные марксизму пути общественного развития, пути развития России. «Да и нам, профанам, пора бы перестать удивляться всеприложимости его формулы, ибо она прежде всего не всеприложима». История готовит нам, может быть, такие сюрпризы, которые и «не снились нашим мудрецам» [10, с. 76], - иронически отмечал мыслитель.
Михайловский был прав в том, что в построении концепции общественного развития необходимо идти не от схемы, а от действительного многообразия жизни. Поэтому критика марксизма с позиций позитивизма, отрицавшего априоризм традиционной рационалистической философии, была справедливой, исторически истинной. Хотя Михайловский признавал использование Марксом при создании своей исторической концепции огромного фактического материала, но тем не менее считал этот материал искусственно подогнанным под гегелевские диалектические схемы.
Можно сделать вывод о том, что позитивизм не был для Михайловского чуждым мировоззрением, поскольку естественно вошел в систему его взглядов, позволил прийти к обоснованию концепции общественного развития. Критическое переосмысление марксизма, прошедшее в последние годы в нашей философской науке, показывает плодотворность поиска Михайловского. «Этапы становления и развития экономической общественной формации, которые выделил в свое время Маркс в предисловии «К критике политической экономии», не являются обязательными для этих (незападных. - А. Ю.) стран. У них своя динамика и исторические
этапы развития, свои особые принципы организации социальной жизни, которые еще «не сказали» последнего слова» [11], - отмечал В Н. Шевченко. В этом смысле позитивизм позволял Михайловскому не принимать жесткую схему формационной теории.
В плане развития рационалистической традиции русской философии Михайловский повторял, но уже на русской почве, отрицание позитивизмом гегелевской философии, что соответствовало общей логике развития философских идей.
Какова степень влияния позитивизма на мировоззрение мыслителя, был ли Михайловский позитивистом в духе школы или позитивизм вошел в его мировоззрение лишь как средство обоснования собственной системы взглядов? Существовали различные подходы к этой проблеме. В В. Зеньковский в «Истории русской философии» рассматривал идеи Михайловского в разделе «Полупозитивисты», Н О. Лосский - в разделе «Русские позитивисты». Как видим, даже по названию разделов, позитивизм мыслителя принимался с поправками, с учетом русской специфики его восприятия. Названные авторы отмечали парадоксальную ситуацию, связанную с русской спецификой, заключавшуюся в том, что персонализм и этицизм Михайловского опирался на убогую методологию позитивизма. Опора на позитивизм, с его релятивизмом и игнорированием иррациональных форм познания, не позволяла Михайловскому решать проблему «двуединой» правды, непротиворечиво дать обоснование общественному идеалу. «И так же, как и пламенный персонализм соединяется у Михайловского с бедной, даже убогой антропологией, так же и его страстный этицизм соединяется с достаточно убогим пониманием этической сферы; у Михайловского всюду поразителен этот контраст между убогим позитивизмом и глубокими духовными исканиями» [12]. Михайловский - человек умственно одаренный, замечательный социолог, оставивший интересные проблемы, но с очень невысокой философской культурой, знакомый главным образом с философией позитивизма» [13]. С точки зрения религиозной философии, этика должна иметь обоснование в абсолютных религиозных ценностях. Противоречие между этицизмом и позитивизмом есть по сути противоречие между абсолютным и относительным.
Возникает интересная аналогия. Марксистские критики Михайловского (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин) и религиозные критики (В.В. Зеньковский, Н О. Лосский) видели в позитивизме один и тот же недостаток - агностицизм и релятивизм. И те и другие отрицали позитивизм в рамках противоречия относительного и абсолютного, и те и другие отдавали предпочтение абсолютным ценностям. Значит, в определенной степени, прав был Фейербах, ставивший знак равенства между философией Гегеля и теологией, прав был, в определенной степени, Михайловский, утверждавший, что все достоинства и недостатки гегелизма сохранились в марксизме. Отсюда понятна общая (марксистская и религиозно-идеалистическая) негативная оценка позитивизма в мировоззрении Михайловского. По мнению Ленина, Михайловский плелся за позитивистами, а по мнению Зеньковского, «Михайловский был, действительно, послушным последователем Конта, Милля, Спенсера» [12, с. 181].
В чем заключалась «русскость» мировоззрения Михайловского? Михайловский сам стремился выйти за рамки позитивизма в обосновании правды-справедливости, в обосновании этики. Эту черту в его мировоззрении подчеркивал H.A. Бердяев, по его мнению, «русская тема у Михайловского брала верх». Противоречие между этицизмом и персонализмом у Михайловского Бердяев рассматривал как конфликт человеческой личности и природного исторического процесса. А это противоречие уже переносило мыслителя, по мнению Бердяева, на русскую почву, характерную для русской общественной мысли. Кроме того, у Михайловского «была очень верная и очень русская мысль о соединении правды-истины и правды-справедливости, о ценностном познании всем существом человека. Это всегда думали и Хомяков и Ив. Кириевский, имевшие совсем иное философское и религиозное мировоззрение, а потом Вл. Соловьев» [13, с. 136], -писал Бердяев. Потому, на наш взгляд, мировоззрение Михайловского, несмотря на влияние позитивизма, вписывалось в русскую традицию развития общественной мысли. Бердяев прав в том смысле, что позитивизм Михайловского необходимо рассматривать в контексте развития русской общественной мысли, в которой позитивизм приобретает свое специфическое значение, служит средством для обоснования «русских» задач.
для обоснования Михайловским правды-истины и правды-справедливости.
Михайловский выходил за рамки позитивизма именно в обосновании правды-справедливости, стремясь придать ей абсолютное значение. Этой стороной мировоззрение Михайловского соприкасалось с абсолютными ценностями, непротиворечивое обоснование которым может дать только религиозное мировоззрение. Поэтому не случайно прообраз своей «двуединой» правды он видел в религии. Религия для Михайловского - это не просто вера в догматы, а «такое учение, которое связывает существующее в данное время понятие о мире с правилами личной жизни и общественной деятельности, связывает так точно, что для ис-поведывавшего это учение поступить против своего нравственного убеждения в такой же мере невозможно, как согласиться, что, например, дважды два равняется стеариновой свечке» [7, с. 386]. Именно таким образом мыслитель предполагал непротиворечивое соединение науки и нравственности.
В этом плане верно отмечал Иванов-Разумник, что Михайловский правду-истину «мерил масштабом относительности, правду же справедливость считал абсолютной величиной» [14]. Подобную мысль высказывал Зеньковский, полагая, что Михайловский поступился правдой-истиной во имя правды-справедливости.
Сам Михайловский не считал себя ортодоксальным последователем Конта. Последний верно выразил дух эпохи, дух научности, и в этом он не оригинален, контовская философия есть простое признание всех великих научных умов. Контистами можно назвать тех, кто принял Конта целиком. В свою очередь позитивисты тс, кто остались верны духу «Курса положительной философии», духу научности в широком смысле слова. В этом смысле Михайловский был не контистом, а позитивистом, что позволяло ему во многом выходить за рамки учения Конта.
Поэтому, на наш взгляд, стремление к абсолютным нравственным ценностям, стремление к построению совершенного общественного идеала выводило Михайловского из рамок позитивизма, оставляло в рамках «русской идеи», в рамках традиции русской общественной мысли. Русская тема, стремление объединить действительность и идеал было для Михайловского определяющим,
главным, а все остальное являлось лишь средством.
Европейские идеи получали и получают в России такое, подчас неожиданное применение и значение. «Еще долго лучшие русские люди, стремящиеся «делать благое дело среди царствующего зла», будут искать не общего, для всех цивилизованных людей одинакового, а специально русского ответа на этот вопрос, и нигде не найдут они лучшего русского ответа, как именно в идеологии Михайловского и Лаврова» [24], - писал Д.Н. Овсянико-Куликовский.
Михайловский принадлежал к рационалистической традиции, ориентированной на науку и научное мышление. В рамках этой традиции он следовал за развитием европейской философии, в рамках общего, объединяющего европейскую и русскую философию, позитивизм в системе взглядов мыслителя сыграл положительную роль, позволил критически переосмыслить гегелизм и марксизм, которые к концу XIX века уже утрачивали свое влияние. Однако в силу специфики русской жизни и русской философии, стремящейся выйти за пределы только теоретической деятельности и собственно философии, Михайловский стремился решить типично русскую задачу обоснования и реализации общественного идеала, задачу построения царства божьего на земле.
1. Шкуриное П.С. Позитивизм в России XIX века. М„ 1981.
2. Михайловский Н.К Поли. собр. соч. Спб., 1913. Т. 10. С. 303.
3. Ленин В. И. Поли. собр. соч. М., 1969. Т. 24. С. 335.
4. Конт О. Дух позитивной философии. Спб., 1910. С. 15.
5. Михайловский Н.К. Сочинения. Спб., 1897. Т. 4. С. 91.
6. Михайловский Н.К. Сочинения. Спб., 1896. Т. 1. С. ИЗ.
7. Михайловский Н.К Сочинения. Спб., 1897. Т. 3. Стб. 346.
8. Ранский С.П. Социология Н.К. Михайловского. Спб., 1901. С. 124, 125.
9. Шахматов Б.Н. П.Н. Ткачев. Этюды к творческому портрету. М., 1981. С. 98.
10. Михайловский Н.К. Поли. собр. соч., Спб., 1909. Т. 7. Стб. 76.
11. Шевченко В.Н. Философия истории и историческая наука: общее и различное в процессе познания и осмысления исторического опыта // Социальная теория и современность. Актуальные проблемы философии истории. Вып. 23. М., 1995. С. 20.
12. Зеньковский В.В. История русской философии. М., 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 179.
13. Бердяев H.A. Русская идея // Вопр. филос. 1990. № 1. С. 136.
14. Иванов-Разумник. История русской интеллигенции. 2-е изд. Спб.. 1908. Т. 2. С. 192.
15. Овсянико-К\>ликовский Д.Н Собрание сочинений. Спб., 1908. Т. 8. Ч. 2. С. 187.
