CC BY
79
УДК 577.171.55
н.в. Болотова1, н.ю. филина1, и.в. симакова2, е.а. петрухина1
1Саратовский государственный медицинский университет им. В.И. Разумовского МЗ РФ, г. Саратов 2Саратовский государственный аграрный университет им. Н.И. Вавилова, г. Саратов
Значение микро- и макроэлементов в развитии метаболических нарушений у детей. Взгляд эндокринолога
Контактная информация:
Болотова Нина Викторовна — доктор медицинских наук, профессор кафедры пропедевтики детских болезней, детской эндокринологии и диабетологии
Адрес: г. Саратов, ул. Большая Садовая, 112, тел.: +7-903-328-79-92, e-mail: [email protected]
В обзоре приводится информация о роли и значении микроэлементов в жизни человека, о связи питания в различные периоды жизни и микроэлементного состава организма. Представлены данные об участии некоторых микроэлементов в развитии хронических заболеваний и метаболических нарушений. Описаны наиболее часто встречающиеся комбинации дефицита или избытка микроэлементов: цинка, хрома, кальция, йода, марганца, молибдена, кобальта, калия, натрия, магния, кремния, железа, что приводит к патологическим состояниям.
Ключевые слова: микроэлементы, минеральные элементы, микроэлементозы, ожирение, питание, продукты, рацион, дети.
(Для цитирования: Болотова Н.В., Филина Н.Ю., Симакова И.В., Петрухина Е.А. Значение микро- и макроэлементов в развитии метаболических нарушений у детей. Взгляд эндокринолога. Практическая медицина. 2021. Т. 19, № 5, С. 21-26)
DOI: 10.32000/2072-1757-2021-5-21-26
N.V. BOLOTOVA1, N.YU. FILINA1, I. V. SIMAKOVA2, E. A. PETRUKHINA1
1Saratov State Medical University named after V.I. Razumovsky, Saratov 2Saratov State Agrarian University named after N.I. Vavilov, Saratov
Role of micro- and macronutrients
in metabolic disorders development in childhood.
An endocrinologist's view
Contact details:
bolotova N.V. — MD, Professor of the Department of Propedeutics of Children's Diseases, Children's Endocrinology and Diabetology Address: 112 Bolshaya Sadovaya St., Saratov, Russian Federation, 410012, tel.: +7-903-328-79-92, e-mail: [email protected]
The review provides information on the role of microelements in the human life and the correlation between nutrition in various periods of life and the microelement composition of a body. Information on the participation of some trace elements in the development of chronic diseases and metabolic disorders is presented. The most common combinations of deficiency or excess of trace elements are described: zinc, chromium, calcium, iodine, manganese, molybdenum, cobalt, potassium, sodium, magnesium, silicon, iron, which leads to pathological conditions.
Key words: microelements, mineral elements, microelementosis, obesity, nutrition, food, diet, children.
(For citation: Bolotova N.V., Filina N.Yu., Simakova I. V., Petrukhina E.A. Role of micro- and macronutrients in metabolic disorders development in childhood. An endocrinologist's view. Practical medicine. 2021. Vol. 19, № 5, P. 21-26)
В настоящее время медицинскую общественность беспокоит проблема ухудшения здоровья как взрослого, так и детского населения, что связано с неблагоприятным воздействием разных факторов [1]. Среди них различают немодифицируемые (пол, возраст, наследственность) и модифицируемые, связанные с образом жизни, культурой и качеством питания [2].
К числу основных причин распространения хронических заболеваний в Европейском регионе Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) относит факторы риска, связанные с нерациональным питанием [3-8]. Под «рациональным питанием» следует понимать индивидуальные рационы, сбалансированные по белкам (20%), жирам (20%) и углеводам (60%), включающие продукты с достаточным количеством пищевых волокон, витаминов и микроэлементов, что обеспечивает нормальное функционирование всех физиологических систем [9, 10].
Среди алиментарно-зависимых заболеваний значительное место занимает ожирение. Согласно докладу Организации объединенных наций (ООН) 2017 г., число детей и подростков, страдающих ожирением, за последние 40 лет выросло в 10 раз. В докладе ООН 2020 г. приводятся сведения о том, что дети в возрасте до 5 лет с избыточным весом составляют 40 млн (5,9%), дети школьного возраста и подростки — 338 млн, взрослые — 672 млн (13%, или каждый восьмой). Эксперты ООН утверждают, что если существующая тенденция питания не изменится, то количество детей и подростков с избыточным весом и ожирением к 2022 г. превысит число детей с дефицитом массы тела.
По данным Министерства здравоохранения Российской Федерации (РФ), на территории России ожирением страдает более 2 млн человек, из них — 450 тыс. выявлены в 2018 г.
Распространенность ожирения, прежде всего, связана с особенностями питания современного человека, которые характеризуются пищевыми дисбалансами: потреблением калорийных диет с высоким содержанием животного жира и углеводов. Избыточное нерациональное питание и недостаточный расход энергии, по данным Weihrauch-Bluher S., Wiegand S. , увеличивают частоту ожирения среди детского населения [10].
Ожирение, возникшее в детстве, в дальнейшем является фактором риска сахарного диабета 2 типа, сердечно-сосудистой патологии, онкологии и др. [11]. Ряд ученых (Bouret S.G., Dearden L., Ozanne S.E., Barker D.J.), опираясь на убедительные эпидемиологические исследования, отмечает сильную связь между субоптимальным фетальным и неонатальным питанием и рядом хронических метаболических состояний в более позднем возрасте. В частности, недостаточность микро- и макронутри-ентов может начать развиваться во время внутриутробного развития и в значительной мере зависит от пищевого статуса матери. Дефицит отдельных макро- и микронутриентов во внутриутробном периоде влияет не только на формирование плода, но и отрицательно сказывается на дальнейшем состоянии здоровья ребенка и является фактором риска развития целого ряда заболеваний в зрелом возрасте, включая сердечно-сосудистые, гипертонию, ожирение и диабет[12-14].
Микроэлементы участвуют в процессах роста и развития, замедляют процессы старения и возникновение сердечно-сосудистых заболеваний, инсультов, инфарктов, диабета и хронических бо-
лезней легких, они являются частью ферментных систем, что оказывает существенное влияние на течение заболеваний, функционирование про-и антиоксидантных систем [10, 15]. Известно, что 95% заболеваний, в том числе ожирение, возникают вследствие нарушения минерального обмена. По данным Роспотребнадзора, за 2016 г. лишь 3% людей не имеют таких нарушений.
Согласно данным Zaragoza-Jordana M., Closa-Monasterolo R., население многих стран Европы испытывает недостаток витаминов, макро- и микронутриентов [9]. Дефицит или избыток нескольких или одного микроэлемента обозначается понятием «мик-роэлементозы». Изолированные микроэлементо-зы достаточно редки. Наиболее часто встречаются разные комбинации дефицита или избытка макро-и микроэлементов: кальция, йода, цинка, марганца, молибдена, кобальта, калия, натрия, магния, кремния, что приводит к развитию и хронизации болезни или является ее следствием [16, 17]. В работе Jennifer P. Taylor, Susan Evers отмечено, что дефициты кальция, железа, цинка, витамина B12, D, B9 встречаются как у взрослых, так и у детей [18].
По Горчакову В.Н., дефицит кальция приводит к замедлению роста, магния — к мышечным судорогам и тремору, железа — к анемии, дисфункциям иммунной системы [19]. Снижение селена сопровождается слабостью миокарда. При дефиците цинка и марганца отмечается частое повреждение кожи, замедление темпов роста скелета (как и при снижении кремния) и полового созревания; дефицит молибдена — ведет к замедлению клеточного роста, нарушение pH полости рта (развитие кариеса), дефицит кобальта — к злокачественной анемии. Недостаток хрома может привести к развитию сахарного диабета, фтора — к кариозным процессам, йода — к нарушению работы щитовидной железы, замедлению метаболических процессов. Наличие ряда минеральных веществ в организме в строго определенных количествах — непременное условие для сохранения здоровья [20]. Zaragoza-Jordana M., Closa-Monasterolo R. провели исследование, посвященное изучению адекватности потребления микроэлементов в течение первых восьми лет жизни у детей 5 европейских стран [9]. В исследовании оценивалось питание 904 детей в возрасте первых двух месяцев жизни и 396 детей 8 лет. Контроль за рационом питания осуществлялся каждые 3 дня. Адекватность потребления питательных веществ оценивалась для кальция, фосфора, железа, цинка, магния, йода, фолиевой кислоты и витаминов B12, A и D в соответствии с рекомендациями Американского института медицины (The National Academy of Medicine, NAM, или Institute of Medicine, IOM) как в отдельно взятых группах, так и индивидуально для каждого ребенка. Оценка была основана на расчетных средних потребностях в питательных веществах (ВОЗ, Университета ООН, ФАО (Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций)) [1, 8]. Применяемая методика оценки достаточности питания в исследуемой группе европейских детей и в последующем оценка его адекватности [1] показала, что железо, кальций, витамин D, фолиевая кислота, йод и цинк в детстве потребляются недостаточно [1]. Это требует дальнейших исследований, чтобы выяснить последствия выявленных недостатков для питания и здоровья в целом [9].
Bruins M.J., Van Dael P. изучили роль микроэлементов в процессах развития антивозрастных изме-
нений на нескольких группах людей в развивающихся странах. Исследуемым группам были составлены диетические рационы, первый тип включал продукты, насыщенные эссенциальными нутриен-тами, а второй тип рациона их исключал. Пациенты, получающие продукты из первого рациона, имели меньший риск развития возрастных патологий и их хронизации [17].
Макро- и микроэлементы не синтезируются в организме, они поступают с пищевыми продуктами, водой, воздухом. Степень их усвоения зависит от состояния органов дыхания и пищеварения. Совокупность процессов всасывания, распределения, усвоения и выделения находящихся в виде неорганических соединений веществ составляют минеральный обмен. Обмен минеральных веществ и воды, в которой микроэлементы растворены, находятся в комплексах, а ключевые — депонируются в тканях и по мере необходимости извлекаются в кровь. Тканевые депо обладают мощными резервами макроэлементов, в то время как тканевые резервы микроэлементов незначительны. Этим Klebanoff М.А. объясняет низкие адаптационные возможности организма к дефициту микроэлементов в пище (обнаружена связь между железодефи-цитным состоянием организма и возникновением анемии, доказана роль дефицита йода в патогенезе эндемического зоба) [21].
Дефицитные по микроэлементам дети и подростки отличаются более высоким индексом массы тела (ИМТ), уровнем стресса, расстройствами менструальной функции [22].
Цинк обусловливает гормональный статус организма: он влияет на синтез, секрецию гипотала-мо-гипофизарных гормонов, функцию щитовидной железы, надпочечников, поджелудочной железы, гонад. Цинк — ключевой эндогенный микроэлемент в обмене углеводов и жиров. Он участвует в про-цессинге, хранении инсулина панкреатическими бета-клетками и является сигнальной молекулой для альфа-клеток (высвобождается во внеклеточное пространство после его секреции). Цинк регулирует все инсулинозависимые процессы (в качестве кофактора): повышает интенсивность распада жиров, предотвращает развитие метаболического синдрома [23]. Цинк обеспечивает функционирование иммунной системы: препятствует развитию иммунодефицитов, стимулирует продукцию. Цинк участвует в формировании структуры и метаболизма лимфоцитов, соотношения Т-хелперов и цито-токсических Т-лимфоцитов (клеточный иммунитет). Отдельная роль отведена цинку в формировании аллергических реакций и фагоцитарной клеточной активности (цинк отвечает за фагоцитарную активность макрофагов и экспрессию антигенов главного комплекса гистосовместимости на них, при дефиците цинка нарушается контроль за высвобождением гистамина базофилами и тучными клетками, что приводит к развитию аллергических реакций). У детей с дефицитом цинка выявляется гипогаммагло-булинемия, пониженное образование всего спектра медиаторов межклеточного взаимодействия, нарушение трансформации тимулина в активную форму. При значительном дефиците цинка у детей может наблюдаться атрофия тимуса, миндалин, лимфатических узлов, селезенки, ослабевают барьерные функции эпителия респираторного и желудочно-кишечного трактов, повреждается эпидермис [24]. Дефицит цинка может приводить к усиленному накоплению железа, меди, кадмия, свинца. Избыток приводит к дефициту железа, меди, кадмия.
Еще одним значимым биоэлементом выступает хром, открытый в 1797 г. [25]. Трехвалентная форма хрома образует инертные комплексы с белками и нуклеиновыми кислотами [26]. Хром — это свободный трехвалентный микроэлемент. По данным Anderson R.A., Cefalu W.T. и Европейской комиссии по безопасности пищевых продуктов и диетическим продуктам, питанию и аллергии (ЕК) — хром входит в состав многих продуктов питания и поэтому не требует отдельных рекомендаций по потребляемой суточной норме (ЕК, 2014) [26, 27].
Исследования Vincent J.B., Brown S., Nielsen F.H. показали, что, хотя хром —эссенциальный элемент и может иметь преимущества в фармакологических единицах (например, в сотнях мкг), он не является жизненно важным минералом, поскольку отсутствие или дефицит хрома не вызывает отклонений, которые можно исправить добавлением этого элемента [17, 26, 27]. В литературе имеются противоречивые данные о значимости данного микроэлемента, однако некоторые исследования показали, что хром участвует в разных видах обмена.
По данным Anderson R.A., Cefalu W.T., хром принимает участие в углеводном, липидном и белковом обмене, потенцируя действие инсулина [26, 27]. Есть разные механизмы, с помощью которых этот микроэлемент участвует в метаболических процессах. Например, вступая в реакцию с олигопепти-дом, хром образует хромодулин, который активирует рецептор инсулина, чтобы усилить действие последнего[28-32]. Хром также обладает антиок-сидантными эффектами [26].
В крови большая часть хрома связана с белками плазмы, особенно с трансферрином, и только около 5% встречается в свободной фракции [30]. Хром накапливается в печени, селезенке, мягких тканях и костях [30] и выводится в основном с мочой [26, 33]. Уровень хрома в моче является хорошим индикатором абсорбции этого микроэлемента (Eckhert C.D.), но не является индикаторами запасов хрома в организме [30].
Уровень микроэлементов в волосах отражает уровень потребления хрома [30]. Ряд авторов, Vincent J.B., Landman G.W., Bilo H.J., Houweling S.T., Kleefstra N., Costello R.B., Dwyer J.T. в своих исследованиях определяли уровни хрома в волосах, поте, сыворотке и ногтях на ногах [33]. Однако некоторые считают, что не существует полностью доказанных методов определения статуса хрома в организме [30, 33]. В исследовании Nielsen F.H. [34] показано, что хром в питательных веществах полезен и незаменим для человека. По сведениям авторов Costello R.B., Dwyer J.T., Swaroop A., Bagchi M., добавление хрома в пищу улучшает углеводный и энергетический обмен [30, 33].
Институтом медицины, пищевых продуктов и питания (Washington, USA) установлено, что адекватные уровни потребления хрома составляют 2025 мкг в день для женщин и 30-35 мкг в день для мужчин [34].
Доступными источниками трехвалентного хрома (Swaroop A., Bagchi M.), которые могут обеспечить суточную потребность, являются различные продукты и напитки (мясо, мясные субпродукты, цель-нозерновые продукты, зеленые бобы, бобовые, сухие завтраки с высоким содержанием отрубей, яичные желтки, кофе, орехи, брокколи, пивные дрожжи и избранные марки пива и вина) [30].
В 2001 г. Европейское агентство по безопасности продуктов питания (Совет по пищевым продуктам и питанию европейских Национальных академий
наук, инженерии и медицины) опубликовало информацию в Foodand Nutrition Bulletin о том, что действие хрома опосредуется реакциями инсулина, что также было показано в исследованиях Swaroop A., Bagchi M. в 2019 г. [27, 30].
По данным Vincent J.B. уровень хрома отвечает на изменение концентрации инсулина — существует гипотеза, что хром трехвалентный может действовать как вторичный мессенджер, усиливая передачу сигналов инсулина [35].
По информации Costello R.B., Dwyer J.T., в 1970-х г. у пациентов, получающих полное парентеральное питание с течением времени, развивались симптомы диабета, которые не поддавались увеличению дозировки инсулина. Добавки хрома привели к значительному улучшению гликемиче-ского статуса и снижению потребности в инсулине. Однако эксперты также заявляют, что «существование связи между пиколинатом хрома и либо инсу-линорезистентностью, либо диабетом 2 типа было весьма сомнительным», так как по результатам проведенного исследования различных групп населения — у одних добавление хрома в пищу оказывало значимый эффект, у других — никак не влияло [33]. Большинство исследований указывает на то, что хром участвует в формировании метаболического синдрома [36-38].
В 2019 г. по результатам исследований Национального института сердца, легких и крови (National Heart Lungand Blood Institute) доказано, что при микроэлементозе, который развивается при дефиците или избытке хрома, возникает метаболический синдром. Метаболический синдром включает факторы риска такие, как: абдоминальное ожирение, гипертензию, высокий уровень триглицери-дов и низкий — липопротеидов высокой плотности (антиатерогенных) гипергликемию (первичную или вследствие инсулинорезистентности, что повышает вероятность развития патологии сердечно-сосудистой системы, диабета, инфаркта) [36].
В 2018 г. исследование Nussbaumerova B. с со-авт. среди 70 человек, в среднем 58 лет с метаболическим синдромом и нарушенной толерантностью к глюкозе, показало, что употребление 300 мкг хрома (200 мкг во время завтрака, 100 мкг во время ужина (дрожжи)) в периоде 24 недель способствовали сохранению уровня глюкозы, глики-рованного гемоглобина, показателей окружности талии, артериального давления, уровня липидов крови [38].
В исследовании Bai J. с соавт. (было обследовано 3648 пациентов в возрасте 20-32 лет) показано, что дефицит хрома связан с повышенным уровнем глюкозы в крови натощак, уровнем циркулирующего инсулина, холестерина и триглицеридов и снижением доли безжировой массы тела. В группе обследуемых высокий риск метаболического синдрома и нарушение обмена хрома были продемонстрированы у лиц старше 23 лет. Это происходило в результате более быстрой активации инсулина в ответ на глюкозу, однако не влияло на уровень гликированного гемоглобина или чувствительность тканей к глюкозе или на показатели веса и липидов сыворотки крови. Однако напрямую связывающие уровни хрома с риском метаболического синдрома отсутствуют — так, например, в одной группе обследуемых исходный уровень содержания хрома в организме был обратно пропорционален заболеваемости метаболическим синдромом, липидным компонентам крови (в исследовании базовые уровни
хрома в ногтях ног измеряли с помощью инструментального нейтронно-активационного анализа) [37].
Микроэлементозы, которые приводят к ожирению, часто сопровождаются дефицитом железа, меди, йода, марганца, селена и цинка, хрома, ванадия и кобальта [25].
Правильное, рациональное питание оказывает значительное влияние на физическое и когнитивное развитие [39]. Для детей и подростков важно выработать устойчивые привычки в отношении здорового питания и образа жизни [40]. Диеты, контроль над пищевым поведением применялись во многих исследованиях у пациентов с ожирением. Определить эффективность диетического подобранного питания непросто из-за сложного многокомпонентного подхода при детском ожирении [41]. В работе Е.А. Дубровиной показано, что развитие инсулинорезистентности и избыточного веса в любом возрасте ассоциированы различными микроэлементными дефицитами [42]. Например, магний (также цинк, кальций, железо, медь и др.) является неотъемлемой составной частью активных центров ферментов. Гликолиз — один из наиболее фундаментальных биохимических путей углеводного метаболизма. Процесс гликолиза, эта последовательность из 10 реакций, служит входной точкой в цикл Кребса — основной цикл энергетического метаболизма митохондрий и всей клетки. Дефицит магния неизбежно приведет к значительному снижению активности по крайней мере шести из 10 гликолитических ферментов, способствуя развитию глюкозотолерант-ности тканей. Кроме магния, кофакторами ферментов метаболизма углеводов также являются цинк, медь, молибден, железо. Часто встречаются микроэлементозы, вызванные дисбалансом кальция. Swaroop А., ВадсМ М. отмечают, что женщины реже, чем мужчины, получают достаточное количество кальция с пищей [30].
Наиболее зависимыми от магния тканями являются: плацента, матка, мозг, миокард [43]. Во время беременности возрастает потребность в магнии. Недостаток данного элемента на ранних сроках беременности является фактором риска возникновения угрозы прерывания беременности. В исследовании, где приняли участие женщины в возрасте от 25 до 35 лет со сроком гестации до 12 недель и с угрозой невынашивания беременности, было выявлено, что сочетанное применение препарата магния (940 мг/сут.) и микронизированного прогестерона (400 мг/сут.) снижает побочные эффекты прогестерона и способствует повышению показателей психофизиологической адаптации. Установлено, что в группе женщин, получавших комбинированное лечение, были достоверно выше: уровень магния в крови (0,79 ммоль/л); показатели адаптации сердечно-сосудистой системы по индексу Баевского и показатели теста САН (самочувствия, активности, настроения) [42].
У здоровых детей Приамурья, проживающих в условиях избытка железа, дефицита йода и дисбаланса других микроэлементов в окружающей среде, в ходе исследования Г.П. Евсеевой, С.В. Супрун выявлено снижение содержание йодидов цельной крови у 82% детей, наряду с этим у 25-67% детей выявлен дисбаланс в содержании других микроэлементов. Дисбаланс в концентрации элементов связан с содержанием цитокинов: CD3+, СD4+ и СD8+, CD16+, CD22+, CD25+ и также с Н1А^+, уровнем IgG и 1дА [44].
Существуют разные методики по диагностике микроэлементного статуса в биосубстратах, такие как масс-спектрометрия с индуктивно связанной аргоновой плазмой (ИСП-мС), атомно-абсорбционная спектрофотометрия с электротермической атомиза-цией (ААС-ЭТА) (по методике А.В. Скального). Расширение информации о важности микроэлементов и необходимости ранней диагностики микроэлемен-тозов позволит выявлять и корригировать состояния, связанные с дисбалансом микроэлементов. Это является значимым фактором, так как микро-элементозы хорошо поддаются восполнению с помощью коррекции питания и на начальных этапах не требуют медикаментозного лечения, что выступает мерой профилактики заболеваний и позволяет снизить риск возникновения и частоту хронизации различных патологий [18, 45].
Болотова Н.В.
https://orcid.org/0000-0002-8148-526X,
Филина Н.Ю.
https://orcid.org/0000-0002-1613-4156
Симакова И.В.
https://orcid.org/0000-0003-0998-8396
Петрухина Е.А.
https://orcid.org/0000-0002-8497-0981
ЛИТЕРАТУРА
1. The «Global action plan on physical activity 2018-2030: more active people for a healthier world» // Obesity and overweight, WHO Strategy. — World Health Organization, 2019.
2. Haregu T.N., Byrnes A. A scoping review of non-communicable disease research capacity strengthening initiatives in low and middle-income countries // BMC, research in progress. — Global Health Research and Policy, 2019. DOI: 10.1186/s41256-019-0123-1
3. Lim S.S., Vos T., Flaxman A.D., Danaei G., Shibuya K., Adair-Rohani H. et al. A comparative risk assessment of burden of disease and injury attributable to 67 risk factors and risk factor clusters in 21 regions, 1990-2010: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2010 // Lancet. — 2012. — Vol. 380. — P. 2224-2260. DOI: 10.1016/S0140-6736(12)61766-8
4. Obesity: preventing and managing the global epidemic. Report of a WHO consultation. Geneva: World Health Organization; 2000 (WHO Technical Report Series 894; http://www.who.int/ nutrition/ publications/obesity/WHO_TRS_894/en/, accessed on 15 November 2017).
5. Рацион, питание и предупреждение хронических заболеваний. Доклад совместного консультативного совещания экспертов ВОЗ/ФАО. — Женева: Всемирная организация здравоохранения;
2003. Технический отчет ВОЗ 916, http://www.who.int/nutrition/ publications/obesity/ WHO_TRS_916/ru/, по состоянию на 15 ноября 2017 г.
6. Глобальная стратегия по питанию, физической активности и здоровью. — Женева: Всемирная организация здравоохранения;
2004. WHA57.17; http://www.who.int/ publications/list/9241592222/ ru/, по состоянию на 15 ноября 2017 г.
7. Глобальные риски для здоровья: смертность и бремя болезней, обусловленные некоторыми основными факторами риска. — Женева: Всемирная организация здравоохранения; 2009, http://apps.who.int/iris/ itstream/10665/44203/8/9789244563878_ rus.pdf, по состоянию на 15 ноября 2017 г.
8. GBD 2016 Risk Factors Collaborators. Global, regional, and national comparative risk assessment of 84 behavioural, environmental and occupational, and metabolic risks or clusters of risks, 1990-2016: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2016 // Lancet. — 2017. — Vol. 390. — P. 1345-1422. DOI: 10.1016/S0140-6736(17)32366-8
9. Zaragoza-Jordana M., Closa-Monasterolo R. Micronutrient intake adequacy in children from birth to 8 years. Data from the Childhood Obesity Project // J. Clinical Nutrition. — 2018, April 01. — Vol. 37 (2). — P. 630-637. DOI: 10.1016/j.clnu.2017.02.003
10. Weihrauch-Bluher S., Wiegand S. Risk Factors and Implications of Childhood Obesity // Curr Obes Rep. — 2018 Dec. — Vol. 7 (4). — P. 254-259. DOI: 10.1007/s13679-018-0320-0.
11. Федеральная служба государственной статистики, 2019: статистический сборник Здравоохранение в России. — 2019. — Ч. 2.
12. Bouret S.G. Development of Hypothalamic Circuits That Control Food Intake and Energy Balance / In: Harris RBS, editor. Source Appetite and Food Intake: Central Control. — 2nd ed. — Boca Raton (FL): CRC Press / Taylor & Francis, 2017. — Chapter 7. DOI: 10.1201/9781315120171-7
13. Dearden L., Bouret S.G., Ozanne S.E. Sex and gender differences in developmental programming of metabolism // Mol Metab. — 2018, Sep. — Vol. 15. — P. 8-19. DOI: 10.1016/j.molmet.2018.04.007. Epub 2018 Apr 30.
14. Barker D.J. Mothers, babies and health in later life. — 2nd ed. — Edinburgh, Churchill-Livingstone, 1998.
15. Keenan M.J., Zhou J. Role of resistant starch in improving gut health, adiposity, and insulin resistance // J. Advanced in Nutrition. — 2015. DOI: 10.3945/an.114.007419
16. Taylor J.P., Evers S. Determinants of healthy eating in children and youth // Canadian journal of public health // Revue canadienne de santé publique. — 2005. — Vol. 96 (3). — P. S20-6, S22-9; 2005.
17. Bruins M.J., Van Dael P. The Role of Nutrients in Reducing the Risk for Noncommunicable Diseases during Aging; MDPI // J. Nutrients; Nutrition and Chronic Conditions. — 2019. DOI: 10.3390/ nu11010085
18. Болотова Н.В., Филина Н.Ю., Петрухина Е.А., Николаева Н.А., Акопян А.А. Особенности микроэлементного статуса у детей с ожирением: тезисы докладов V Международной научно-практической конференции «Биоэлементы». — 2021. — С. 20-22. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-09
19. Горчаков В.Н., Колмогоров Ю.П. Возраст обусловленное изменение микроэлементного профиля лимфоузлов с учетом их локализации: тезисы докладов V Международной научно-практической конференции «Биоэлементы». — 2021. — С. 22-25. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-10
20. Берестова А.В., Баранова О.В. Значение микроэлементов в питании студентов: тезисы докладов V Международной научно-практической конференции «Биоэлементы». — 2021. — С. 19-20. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-08
21. Klebanoff M.A. Paternal and maternal birth weights and the risk of infant preterm birth // Am. J. Obstet. Gynecol. — 2008. — Vol. 198 (1). — P. 1-3.
22. Kovacs C. Vitamin D in pregnancy and lactation: maternal, fetal, and neonatal outcomes from human and animal studies // Am. J. Clin. Nutr. — 2008. — Vol. 88 (2). — P. 520-528. DOI: 10.1016/j.ajog.2007.06.013
23. Болотова Н.В., Матвеева Н.Н., Абдуразакова А.О. Клиническая картина пациентов с микроэлементозами за 2014-2015 гг. в г. Саратов.; Bulletin of Medical Internet Conferences (ISSN 22246150). — 2016. — Vol. 6 (5). — P. 808. ID: 2016-05-3928-T-622
24. Шейбак В.М. Транспортная функция сывороточного альбумина: цинк и жирные кислоты // Вестник витебского государственного медицинского университета. — 2015. — № 14 (2). — C. 16-22.
25. Зайцева Е.А., Лунева О.Н. Основы законодательства и стандартизации в пищевой промышленности: методические указания по проведению практических занятий. — О.: ПГУ, 2016. — 31 с.
26. Aigner E., Feldman A., Datz Ch. Obesity as an emerging risk factor for iron deficiency // J. Nutrients. — 2014. DOI:10.3390/ nu6093587
27. Anderson R.A., Cefalu W.T. Chromium / In: Coates P.M., Betz J.M., Blackman M.R. et al. // Encyclopedia of Dietary Supplements. — 2nd ed. — New York: NY Informa Healthcare, 2010.
28. European Food Safety Authority NDA Panel. Scientific Opinion on Dietary Reference Values for chromium // EFSA Journal. — 2014. — Vol. 12 (10). — P. 38-45. DOI: 10.2903/j.efsa.2014.3845
29. Eckhert C.D. Trace Elements / In: A. Catharine Ross B.C., Robert J. Cousins, Katherine L. Tucker, Thomas R. Ziegler, ed. Modern Nutrition in Health and Disease. — 11th ed. Baltimore, MD: Lippincott Williams & Wilkins, 2014. — P. 248-251.
30. Vincent J.B. Chromium / In: Marriott B.P., Birt D.F., Stallings V.A., Yates A.Y. // Present Knowledge in Nutritoin. — 11th ed. Cambridge, MA: Elsevier, 2020. — P. 457-465.
31. Swaroop A., Bagchi M., Preuss H.G., Zafra-Stone S., Ahmad T., Bagchi D. Benefits of chromium (III) complexes in animal and human health / In: Vincent J.B. // The Nutritional Biochemistry of Chromium (III). — Cambridge, MA: Elsevier, 2019. — P. 251-278. DOI: 10.1016/ B978-0-444-64121-2.00008-8
32. Landman G.W., Bilo H.J., Houweling S.T., Kleefstra N. Chromium does not belong in the diabetes treatment arsenal: Current evidence and future perspectives // World J Diabetes. — 2014. — Vol. 5. — P. 160-164. DOI: 10.4239/wjd.v5.i2.160
33. Vincent J.B., Lukaski H.C. Chromium // Adv Nutr. — 2018. — Vol. 9. — P. 505-506.
34. Costello R.B., Dwyer J.T., Merkel J.M. Chromium supplements in health and disease. In: Vincent JB, ed. The Nutritional Biochemistry of Chromium (III). — Cambridge, MA: Elsevier, 2019. — P. 219-259.
35. Nielsen F.H. Summary: The metabolism, nutritional essentiality, and clinical importance of chromium — Clarity emerging after 60 years of research / In: Vincent JB, ed. The Nutritional Biochemistry of Chromium (III). — Cambridge, MA Elsevier, 2019. — P. 361-370. DOI: 10.1016/B978-0-444-64121-2.00012-X
36. Vincent J.B. Is the pharmacological mode of action of chromium (III) as a second messenger // Biol Trace Elem Res. — 2015. — Vol. 166. — P. 7-12. DOI: 10.1007/s12011-015-0231-9
37. Metabolic Syndrome. — National Heart Lung and Blood Institute, 2019.
38. Bai J., Xun P., Morris S., Jacobs D.R., Jr., Liu K., He K. Chromium
exposure and incidence of metabolic syndrome among American young adults over a 23-year follow-up: the CARDIA Trace Element Study // Sci Rep. - 2015. - Vol. 5. - P. 15606.
39. Nussbaumerova B., Rosolova H., Krizek M., Sefrna F., Racek J., Muller L. Chromium supplementation reduces resting heart rate in patients with metabolic syndrome and impaired glucose tolerance // Biol Trace Elem Res. - 2018. - Vol. 183. - P. 192-199. DOI: 10.1007/s12011-017-1128-6
40. Евстафьева Е.В., Залата О.А. Альфа-активность ЭЭГ и состояние элементного баланса в организме подростков: тезисы докладов V Международной научно-практической конференции «Биоэлементы». - 2021. - С. 28-30. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-13
41. Медведев П.В., Федотов В.А. Обогащение продуктов хлебопекарного производства биоэлементами: тезисы докладов V Международной научно-практической конференции «Биоэлементы». - 2021. - С. 45-47. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-22
42. Kim J., Lim H. Nutritional Management in Childhood Obesity // Journal of Obesity and Metabolic Syndrome. - 2019. DOI: 10.7570/ jomes.2019.28.4.225
43. Дубровина Е.А., Дубровина Г.В. Оценка эффективности со-четанного применения препаратов магния и микронизированного прогестерона при угрозе невынашивания беременности // Приложение к журналу Trace Elements in Medicine. - 2021. - С. 25-27. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-11
44. Дикке Г.Б. Роль магния при физиологической беременности: контрверсия и доказательства // Медицинский совет. - 2016. -№ 19. - С. 96-102.
45. Евсеева Г.П., Супрун С.В. Влияние дисбаланса микроэлементов на иммунитет // Приложение к журналу Trace Elements in Medicine. - 2021. - С. 27-28. DOI: 10.19112/2413-6174-2021-S1-12
46. Петрухина Е.А., Николаева Н.А., Акопян А.А. Микроэлементный состав организма у детей при ожирении: бюллетень медицинских Интернет-конференций. - 2021; ID: 2021-02-376-T-19574; Архив конференций - Conferences' Archive; Х Всероссийская неделя науки с международным участием - Week of Russian science (WeRuS-2021), посвященная 110-летию со дня организации теоретических и клинических кафедр Саратовского ГМУ им. В.И. Разумовского: аспирантские и докторантские чтения // Клиническая медицина. - 2021.
новое в медицине. интересные факты
В ВОЗ НАЗВАЛИ ДАТУ ВЫХОДА МИРА ИЗ ПАНДЕМИИ КОРОНАВИРУСА
В следующем году мир выйдет из пандемии коронавируса. Такое заявление сделал директор Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения Ханс Клюге.«Я оптимист, считаю, что в следующем году мы выйдем из пандемии, но, конечно же, коронавирус не закончится. И, возможно, нам придется с ним жить. Но вы знаете, это как с гриппом. Есть вакцина от гриппа. Каждый год они слегка адаптируются под новые штаммы, и люди вакцинируются — и все нормально», — сказал Клюге в интервью СТВ. По его словам, важно учиться на своих ошибках и извлекать какие-то уроки. «Чтобы пандемия не повторилась, в каждой стране здравоохранение должно играть первоочередную роль. Если не будет здравоохранения и здоровья, то не будет ни экономики, ни безопасности, ни социального спокойствия. Нужно инвестировать в здравоохранение», — добавил Клюге.
Он также отметил, что в 35 из 53 стран, которые входят в европейский регион ВОЗ, наблюдается плато по вакцинации.
«То есть количество вакцинированных людей больше не растет. Нам нужно выявить людей среди населения, кто не вакцинируется и почему», — сказал Клюге.
Ранее генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш заявил, что одной из причин появления новых штаммов коронавируса в мире является неравномерное распределение вакцин среди стран.
Источник: MIGnews.com
