CC BY
187
УДК 343.985.7 ББК 67.6
© Д.С. Кудрявцев, 2018
Научная специальность: 12.00.12 — криминалистика, судебно-экспертная деятельность, оперативно-разыскная деятельность
ЗНАЧЕНИЕ МЕР ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРИНУЖДЕНИЯ ПО УПК РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ ДЛЯ ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РАСКРЫТИЮ И РАССЛЕДОВАНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Дмитрий Сергеевич Кудрявцев, адъюнкт кафедры криминалистики Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: [email protected]
Научный руководитель: Инна Валериевна Тишутина, доктор юридических наук, профессор кафедры криминалистики Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
Аннотация. Статья посвящена актуальным аспектам использования мер процессуального принуждения для преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений. Рассмотрены научные подходы к понятию мер процессуального принуждения, их классификации, обозначены отличительные особенности задержания от мер пресечения и иных мер процессуального принуждения, проанализирована практика их применения в Республике Беларусь.
Ключевые слова: следственные действия, меры процессуального принуждения, меры пресечения, задержание, раскрытие и расследование преступлений, преодоление противодействия расследованию, тактическая операция.
THE VALUE OF THE MEASURES OF PROCEDURAL COMPULSION IN THE CRIMINAL PROCEDURE CODE OF THE REPUBLIC OF BELARUS TO OVERCOME THE RESISTANCE TO DISCLOSURE AND INVESTIGATION OF CRIMES
Dmitry Sergeevich Kudryavtsev, adjunct of the Department of criminology Moscow University The interior Ministry of Russia named after V. J. Kikot
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after VYa. Kikot' (117437, Moscow, ul. AkademikaVolgina, d. 12)
Annotation. the article is devoted to the topical aspects of the use of procedural coercive measures to overcome the opposition to the disclosure and investigation of crimes. The article deals with scientific approaches to the concept of procedural coercive measures, their classification, identifies the distinctive features of detention from preventive measures and other procedural coercive measures, analyzes the practice of their application in the Republic of Belarus.
Keywords: investigative actions, measures of procedural coercion, preventive measures, detention, disclosure and investigation of crimes, overcoming counteraction to investigation, tactical operation.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Д.С. Кудрявцев. Значение мер процессуального принуждения по упк республики беларусь для преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений. Вестник Московского университета МВД России. 2018 (4):269-73
Досудебное производство по уголовным делам в рамках различных правовых систем предполагает применение к лицу, совершившему преступление, ограничительных мер принудительного характера, особенно в случаях противодействия раскрытию и расследованию преступлений. Это связано с тем, что реализация уголовно-процессуального доказывания невозможна в случаях, когда подозреваемые (обвиняемые) не выполняют предписанные законодательством процессуальные обязанности, либо совершают действия, на-
правленные на создание помех правоохранительным органам. Анализ мер процессуального принуждения по УПК Республики Беларусь способствует выявлению общих и отличительных черт по их регламентации. Кроме того, изучение зарубежного опыта, в рамках своего предмета исследований, проводилось многими учеными, в том числе и в целях заимствования положительного зарубежного опыта для российского законодательства [1-8].
При этом необходимо отметить, что для преодо-
ления противодействия раскрытию и расследованию преступлений могут использоваться как процессуальные, так и не процессуальные меры. Первую группу составляют те, которые вытекают из содержания уголовно-процессуального законодательства. Ко второй относятся приемы, способы и средства тактического, организационного и иного характера.
Если следственным действиям в научной литературе уделено достаточно внимания, то иным процессуальным действиям посвящены лишь отдельные публикации, в которых, как правило, не затрагиваются аспекты их использования в качестве меры выявления и преодоления противодействия расследованию преступлений.
Понятие «иные процессуальные действия» наиболее полно исследовано в теории уголовного процесса, хотя и там оно трактуется по-разному. По мнению одних авторов, иные процессуальные действия, как и следственные, направлены на собирание доказательств [9]. Сторонники другой точки зрения предлагают к ним относить все предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством действия, кроме следственных [10].
На наш взгляд, в качестве иных процессуальных действий для выявления и преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений следует рассматривать действия, связанные с непосредственным воздействием на участников уголовного процесса, проявляющимся в определенных для них ограничениях (передвижении, коммуникации, правах, свободах и т.п.). Как показывает анализ литературы, такими свойствами обладают меры процессуального принуждения.
В Республике Беларусь они представлены в виде:
• задержания;
• мер пресечения (заключение под стражу, домашний арест, залог, отдача несовершеннолетнего под присмотр, передача лица, на которое распространяется статус военнослужащего, под наблюдение командования воинской части, личное поручительство и подписка о невыезде и надлежащем поведении);
• иных мер процессуального принуждения (обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество, временное ограничение права на выезд из Республики Беларусь).
Задержание традиционно понимается как мера процессуального принуждения, заключающаяся в фактическом задержании лица, доставлении его в орган уголовного преследования и кратковременном содержании под стражей. Превентивный характер задержания означает, что оно используется исключительно для обеспечения нормального производства предварительного следствия. Вместе с тем, отдельными авторами данному понятию придается более широкое значение. В частности, И.М. Гуткин задержание связывал с реализацией государством распорядительно-властных полномочий [11]. Этот подход в свое время нашел практическое применение в нормах законодательства, в частности, при формулировании диспозиции ст. 119 УПК РСФСР.
Однако с позиции преодоления противодействия
расследованию преступлений задержание более целесообразно рассматривать как тактическую операцию, включающую целый комплекс взаимосвязанных процессуальных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий, направленных на решение конкретной задачи расследования [12]. Это обусловлено тем, что помимо действий, связанных с наличием для лица отдельных ограничений, задержание предусматривает личный обыск, составление протокола, предоставление задержанному защитника и т.д. Совместное решение задач в борьбе с преступностью предусматривает тесное сотрудничество следователя с сотрудниками оперативных подразделений ОВД, способствующее нейтрализации противодействия расследованию, особенно по экономическим и коррупционным преступлениям.
Использование задержания как тактической операции довольно эффективно при необходимости разоблачения алиби преступника, снижения влияния на потерпевших и свидетелей со стороны соучастников преступления. По мнению И.В. Тишутиной, в результате грамотно спланированной и своевременно проведенной тактической операции по задержанию участников организованной преступной деятельности, нарушается выработанная ими схема по оказанию противодействия расследованию. Благодаря этому обеспечивается устойчивый оперативный контроль за задержанными в местах их содержания под стражей, что способствует своевременному выявлению соучастниками намерений каким-либо образом создать помехи правоохранительным органам [13].
Наиболее часто в Республике Беларусь задержание как тактическая операция применяется при раскрытии и расследовании взяточничества, когда оно направлено на обнаружение и изъятие доказательств, а также фиксацию предмета взятки у взяточника непосредственно на месте преступления (задержание с поличным). Результативность раскрытия таких уголовно наказуемых деяний зависит во многом от четкой последовательности действий правоохранительных органов, включающих инструктаж потерпевших, определение необходимых сил, подготовку технических средств и др. Ключевое значение имеет момент задержания. Оно должно быть неожиданным для лица. При этом необходимо предусмотреть меры, исключающие возможность уничтожения предмета взятки (избавления от него).
Анализ уголовных дел и материалов оперативно-разыскной деятельности по данным составам преступлений свидетельствует о том, что преступники перед встречей с потерпевшим зачастую меняют условия «сделки», что свидетельствует об их намерении в случае разоблачения уйти от ответственности. Для этого используются способы передачи предмета взятки, исключающие непосредственный контакт с ним взяткополучателя. Кроме этого, в процессе задержания взяточника с поличным необходимо быть готовым к возможности озвучивания задержанным версии о наличии законных оснований для получения денег, ценностей (например, о якобы возвращенном долге либо о том, что предмет взятки забыт посетителем) [14].
В качестве примера можно привести уголовное дело № 15121110431, возбужденное управлением
Следственного комитета Республики Беларусь по г. Минску в отношении В., который при задержании с поличным на месте преступления сообщил, что деньги, полученные им в качестве взятки от М., являются долгом последнего. При этом, данные деньги находились в конверте, который взяткодатель сам положил в карман преступнику [15].
Довольно результативным способом в плане минимизации возможности совершения субъектом противодействия каких-либо действий, создающих препятствия осуществлению предварительного следствия, является применение мер пресечения, одной из которых выступает заключение под стражу. Это единственная мера, которая обеспечивает полную физическую изоляцию подозреваемого (обвиняемого) от общества и направлена главным образом на исключение попыток подозреваемых (обвиняемых) скрыться от органа уголовного преследования с целью избежать наказания за совершенное преступление.
Сложность в решении вопроса об основаниях меры пресечения в виде заключения под стражу состоит в том, что следователь может, например, располагать информацией об обстоятельствах преступления или о лице, его совершившем, но добросовестно заблуждаться о его возможном поведении. Предположения органа предварительного следствия о побеге указанного лица, о приготовлении к новому преступлению и т.п. могут и не реализоваться по личным соображениям последнего. С учетом указанных обстоятельств целесообразно применение в таком случае домашнего ареста или подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Применение в Республике Беларусь заключения под стражу в отдельных случаях влечет за собой противодействие расследованию со стороны близких и родственников обвиняемых, а также защитников, посредством привлечения средств массовой информации, главная задача которых заключается в психологическом воздействии на лиц, производящих расследование, компрометации «несговорчивых» следователей и оперативных работников, формировании негативного общественного мнения о работе правоохранительных органов.
Подписка о невыезде и надлежащем поведении является одной из самых распространенных в Республике Беларусь мер пресечения. Согласно результатам проведенных белорусскими учеными исследований, она применяется практически в 75 % случаев [16].
Данная мера основана в большей степени на психологическом воздействии на подозреваемых (обвиняемых) самим фактом данного обязательства, оказывающим, в том числе, сдерживающее влияние. Это проявляется в их отказе от совершения действий, препятствующих расследованию (оказание незаконного воздействия на лиц, сокрытие или фальсификация материалов, имеющих значение для дела, и т.п.).
Согласно мнению опрошенных сотрудников правоохранительных органов, более эффективное воздействие подписка о невыезде и надлежащем поведении оказывает в сочетании с иными мерами пресечения — личным поручительством, домашним арестом или залогом, что запрещено, например, УПК Российской Федерации. Это возлагает на указанных лиц дополнительные обязательства, связанные как с их ответствен-
ностью за свое поведение перед поручителями, так и ответственностью поручителей перед законом.
Наличие в законодательстве Республики Беларусь домашнего ареста свидетельствует о расширении альтернативных заключению под стражу видов мер пресечения и направлено на минимизацию ограничения прав и свобод подозреваемого (обвиняемого), хотя его применение и связано с их изоляцией от общества, включающей запрет передвижения, переговоров, отправления корреспонденции и т.п. Содержащиеся в УПК Республики Беларусь довольно жесткие требования к соблюдению подозреваемыми (обвиняемыми) предписанных запретов и ограничений позволяют следователю в случае необходимости изменить данную меру пресечения на заключение под стражу. Основаниями для этого могут являться:
• попытки подозреваемых (обвиняемых) установить контакты с соучастниками преступления;
• попытки уничтожить следы преступления или скрыться от органа уголовного преследования;
• умышленное причинение себе телесных повреждений с целью попадания в лечебное учреждение для исключения возможности проведения с его участием процессуальных действий;
• введение в заблуждение следователя относительно состояния здоровья, необходимости ухода за недееспособным членом семьи и т.п.
В отличие от законодательства Российской Федерации и Казахстана, УПК Республики Беларусь не предусмотрено снятие полностью или частично ограничений с арестованных для случаев, связанных с посещением ими места работы или учебы, выездом к месту проживания родственников, ведением международных переговоров относительно прохождения лечения в зарубежных клиниках и т.п.
Достаточно спорной представляется позиция отдельных белорусских ученых о необходимости предоставления подозреваемым (обвиняемым) широких возможностей пользоваться услугами почтовой связи по месту отбывания домашнего ареста и сети Интернет, осуществлять телефонные переговоры для передачи различного рода сведений защитнику, принимать информацию от иных лиц и т.д. [17], поскольку это может быть использовано ими для координации действий иных субъектов противодействия, обсуждения линии поведения при проведении в последующем следственных действий, обмена полученной о ходе расследования информацией.
Схожими по целевому назначению с мерами пресечения являются иные меры процессуального принуждения, однако, на наш взгляд, их основное назначение заключается в побуждении субъектов противодействия придерживаться определенного поведения, обеспечивающего нормальный ход расследования дела. Это могут быть такие действия, как своевременная явка для проведения следственных действий, возмещение причиненного преступлением ущерба, запрет выполнять профессиональные обязанности или заниматься определенной деятельностью и др.
В контексте решения проблем выявления и преодоления противодействия наибольший интерес представляет ограничение для лица выезда за пределы
Республики Беларусь. В отличие от Российской Федерации, где данная мера применяется исключительно в сфере исполнительного производства [18], в Республике Беларусь она является одной из мер процессуального принуждения. Здесь необходимо обратить внимание на то, что ограничение права на выезд вместе с иными мерами процессуального принуждения применяется в отношении возможного совершения подозреваемыми (обвиняемыми) действий в будущем и направлена на их корректировку. Несмотря на то, что в случае избрания указанной меры принуждения сведения о личности подозреваемых (обвиняемых) включаются в банк данных о гражданах, для которых право на выезд из Республики Беларусь ограничено, это не является для них ответственностью.
Благодаря применению ограничения для лица выезда за пределы Республики Беларусь удается, своего рода, «продиагностировать» поведение лица на предмет добросовестности исполнения им обязанностей как определенного участника уголовного судопроизводства. Кроме этого реализация данной меры позволяет обеспечить проведение с его участием необходимых процессуальных действий.
В заключении следует подчеркнуть, что применение мер процессуального принуждения наряду со следственными действиями, оперативно-розыскными мероприятиями и специальными знаниями является эффективным способом преодоления противодействия раскрытию и расследованию преступлений. При выборе меры процессуального принуждения в первую очередь должны учитываться намерения подозреваемых (обвиняемых) и объективная возможность их осуществления.
В случаях, когда воспрепятствование расследованию заключается в уничтожении предмета преступления, материальных следов, в утаивании значимой информации и фальсификации доказательств, в качестве меры преодоления противодействия целесообразно применение задержания. По отдельным составам преступлений проведение задержания обязательно, поскольку является необходимым условием обнаружения вещественных доказательств и фиксации следов преступления.
С целью исключения для подозреваемых (обвиняемых) возможности скрыться от органа предварительного следствия наиболее оптимально заключение под стражу. При назначении других мер процессуального принуждения для достижения целей расследования целесообразно их сочетание, особенно в тех случаях, когда они связаны с дополнительной ответственностью за несоблюдение субъектами противодействия взятых на себя обязательств.
Литература
1. Осокин Р. Б., Курсаев А. В. Ответственность за похищение имущества с тел умерших или мест их захоронения по уголовному законодательству зарубежных стран и проблемы совершенствования ст. 244 УК РФ «Надругательство над телами умерших и местами их захоронений» // Международное публичное и частное право. 2011. № 4. С. 38-41.
2. Кокорев В. Г. Экономические преступления в
Уголовном кодексе Испании // Социально-экономические явления и процессы. 2012. № 12 (46). С. 373-380.
3. Осокин Р. Б. Специфика криминализации общественно опасных деяний против нравственности по Уголовному кодексу Испании // Актуальные проблемы уголовного права, уголовного процесса, криминологии и уголовно-исполнительного права: теория и практика: материалы Международной научно-практической конференции. Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2012. С. 305-308.
4. Виноградов А. С. Система досудебного производства в уголовном процессе России и Германии // Журнал правовых и экономических исследований. 2014. № 3. С. 32-35.
5. Осокин Р. Б. Сравнительно-правовой анализ состава жестокого обращения с животными по уголовному законодательству стран постсоциалистической правовой семьи // Несовершеннолетний как потерпевший и субъект преступных посягательств: уголовно-правовые, криминологические, уголовно-процессуальные и уголовно-исполнительные аспекты: материалы Общероссийской научно-практической конференции. Тамбов : Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2014. С. 89-96.
6. Лукьянова А. А. Сравнительный анализ норм УПК РФ и УПК РК в призме обеспечения и ограничения прав и свобод личности // Актуальные проблемы современности. 2016. № 1 (11). С. 6-13.
7. Осокин Р. Б. Уголовное законодательство Австрийской Республики об ответственности за преступления против общественной нравственности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2016. № 1 (36). С. 66-71.
8. Павленко М. С. Опыт зарубежных стран в современном реформировании института присяжных заседателей в уголовном процессе РФ // Юрист года 2017 : сборник статей II Международного научно-практического конкурса. Пенза : Наука и Просвещение, 2017. С. 41-45.
9. Костенко Р. В. Иные процессуальные действия как способ собирания доказательств в уголовном судопроизводстве // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. № 4 (15). С. 97-103.
10. Наумов А. М. Понятие процессуальной деятельности органов внутренних дел на транспорте при осуществлении ими уголовного преследования // Право и Политика. 2005. № 12. С. 90-112.
11. Гуткин И. М. Актуальные вопросы уголовно-процессуального задержания : учебное пособие. М. : Академия МВД СССР, 1980.
12. Россинский С. Б. Процессуальные комбинации: понятие и сущность // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ) : материалы международной научно-практической конференции. Екатеринбург : Уральский университет, 2005. Ч. 2. С. 211-218.
13. Тишутина И. В. Преодоление противодействия расследованию организованной пре-
ступной деятельности (организационные, правовые и тактические основы) : дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2013.
14. Кузнецов А. Н. Следственные и иные процессуальные действия как способы собирания доказательств в уголовном процессе : дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2005.
15. Уголовное дело № 15121110431. Архив суда Центрального района г. Минска. Арх. № 1-260/16.
16. Зайцева Л. Л. Основания заключения под стражу в Республике Беларусь // Уголовная юстиция в свете интеграции правовых систем и интернационализации криминальных угроз : сб. науч. тр., приуроч. к 90-летию И. И. Мар-тинович; отв. ред. А. А. Данилевич. Мн. : Изд. центр БГУ, 2017. С. 54-59.
17. Зайцева Л. Л., Савчук Т. А. Исполнение меры пресечения в виде домашнего ареста // Законность и правопорядок. 2012. № 1. С. 46-50.
18. Борисов А. Н. Комментарий к Федеральному закону от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве». М. : Юстицин-форм, 2009.
Reference
1. Osokin R. B., Kursaev A. V. Otvetstvennost' za pohishchenie imushchestva s tel umershih ili mest ih zahoroneniya po ugolovnomu zakonodatel'stvu zarubezhnyh stran i problemy sovershenstvovaniya st. 244 UK RF «Nadrugatel'stvo nad telami umershih i mestami ih zahoronenij» // Mezhdunarodnoe publichnoe i chastnoe pravo. 2011. № 4. S. 38-41.
2. Kokorev V G. EHkonomicheskie prestupleniya v Ugolovnom kodekse Ispanii // Social'no-ehkonomicheskie yavleniya i processy. 2012. № 12 (46). S. 373-380.
3. Osokin R. B. Specifika kriminalizacii obshchestvenno opasnyh deyanij protiv nravstvennosti po Ugolovnomu kodeksu Ispanii // Aktual'nye problemy ugolovnogo prava, ugolovnogo processa, kriminologii i ugolovno-ispolnitel'nogo prava: teoriya i praktika : materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Tambov : Izdatel'skij dom TGU im. G.R. Derzhavina, 2012. S. 305-308.
4. Vinogradov A. S. Sistema dosudebnogo proizvodstva v ugolovnom processe Rossii i Germanii // ZHurnal pravovyh i ehkonomicheskih issledovanij. 2014. № 3. S. 32-35.
5. Osokin R. B. Sravnitel'no-pravovoj analiz sostava zhestokogo obrashcheniya s zhivotnymi po ugolovnomu zakonodatel'stvu stran postsocialisticheskoj pravovoj sem'i // Nesovershennoletnij kak poterpevshij i sub"ekt prestupnyh posyagatel'stv: ugolovno-pravovye, kriminologicheskie, ugolovno-processual'nye i ugolovno-ispolnitel'nye aspekty : materialy Obshcherossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Tambov : Izdatel'skij dom TGU im. G.R. Derzhavina, 2014. S. 89-96.
6. Luk'yanova A. A. Sravnitel'nyj analiz norm
UPK RF i UPK RK v prizme obespecheniya i ogranicheniya prav i svobod lichnosti // Aktual'nye problemy sovremennosti. 2016. № 1 (11). S. 6-13.
7. Osokin R. B. Ugolovnoe zakonodatel'stvo Avstrijskoj Respubliki ob otvetstvennosti za prestupleniya protiv obshchestvennoj nravstvennosti // Vestnik Volgogradskoj akademii MVD Rossii. 2016. № 1 (36). S. 66-71.
8. Pavlenko M. S. Opyt zarubezhnyh stran v sovremennom reformirovanii instituta prisyazhnyh zasedatelej v ugolovnom processe RF // YUrist goda 2017 : sbornik statej II Mezhdunarodnogo nauchno-prakticheskogo konkursa. Penza : Nauka i Prosveshchenie, 2017. S. 41-45.
9. Kostenko R. V. Inye processual'nye dejstviya kak sposob sobiraniya dokazatel'stv v ugolovnom sudoproizvodstve // Biblioteka kriminalista. Nauchnyj zhurnal. 2014. № 4 (15). S. 97-103.
10. Naumov A. M. Ponyatie processual'noj deyatel'nosti organov vnutrennih del na transporte pri osushchestvlenii imi ugolovnogo presledovaniya // Pravo i Politika. 2005. № 12. S. 90-112.
11. Gutkin I. M. Aktual'nye voprosy ugolovno-processual'nogo zaderzhaniya : uchebnoe posobie. M. : Akademiya MVD SSSR, 1980.
12. Rossinskij S. B. Processual'nye kombinacii: ponyatie i sushchnost' // Pyat'desyat let kafedre ugolovnogo processa UrGYUA (SYuI) : materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Ekaterinburg : Ural'skij universitet, 2005. CH. 2. S. 211-218.
13. Tishutina I. V Preodolenie protivodejstviya rassledovaniyu organizovannoj prestupnoj deyatel'nosti (organizacionnye, pravovye i takticheskie osnovy) : dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2013.
14. Kuznecov A. N. Sledstvennye i inye processual'nye dejstviya kak sposoby sobiraniya dokazatel'stv v ugolovnom processe : dis. ... kand. yurid. nauk. Voronezh, 2005.
15. Ugolovnoe delo № 15121110431. Arhiv suda Central'nogo rajona g. Minska. Arh. № 1-260/16.
16. Zajceva L. L. Osnovaniya zaklyucheniya pod strazhu v Respublike Belarus' // Ugolovnaya yusticiya v svete integracii pravovyh sistem i internacionalizacii kriminal'nyh ugroz : sb. nauch. tr., priuroch. k 90-letiyu I. I. Martinovich; otv. red. A. A. Danilevich. Mn. : Izd. centr BGU, 2017. S. 54-59.
17. Zajceva L. L., Savchuk T. A. Ispolnenie mery presecheniya v vide domashnego aresta // Zakonnost' i pravoporyadok. 2012. № 1. S. 46-50.
18. Borisov A. N. Kommentarij k Federal'nomu zakonu ot 2 oktyabrya 2007 g. № 229-FZ «Ob ispolnitel'nom proizvodstve». M. : YUsticinform, 2009.
