CC BY
82тромонтёров [64,4(9,2)] по сравнению с диспетчерами [58,0(5,9)] I (29) = 2,31 р = 0,028; а также УД индекса [96,4(16,4)] и [85,5(11,6)] соответственно, / (29) = 2,12 р = 0,042.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бобко НА. // Мед. труда. 2006. № 9. С. 31—35.
2. Владимирский Б.М., Власкина Л.А. // Физиология человека. 1987. Т. 14, № 5. С. 863—865.
3. Евдокимов В.И., Ролдугин Г.Н., Марищук В.Л. // Профессиональное здоровье оперативного персонала АЭС: методы сохранения и восстановления. Москва — Воронеж: Истоки, 2004. С.44—51.
4. Матюхин В.В., Юшкова О.И., Порошенко А.С. и др. // Казанский мед. журн. 2009. № 4. С. 521—526.
Поступила 04.07.11
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
Илюхин Николай Евгеньевич,
ассистент кафедры гигиены, медицины труда. Раб.
тел.: 8(843)2362958.
Краснощекова Валентина Николаевна,
ст. преподаватель кафедры гигиены, медицины труда.
Раб. тел.: 8(843)2362958.
Русин Михаил Николаевич,
ст. преподаватель кафедры гигиены, медицины труда.
Раб. тел.: 8(843) 2362958.
УДК 616-057:622:341.2
Г.А. Нугайбекова, З.М. Берхеева
ЗНАЧЕНИЕ МАРГАНЦА В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)
ГОУ ВПО «Казанский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения и
социального развития РФ, г. Казань
Марганец является важнейшим элементом, необходимым для функционирования организма человека. Патогенез развития марганцевой интоксикации остается до конца неизученным. Необходима разработка дифференциально-диагностических критериев для постановки диагноза профессиональной марганцевой интоксикации и исключения у пациентов как болезни Паркинсона, так и вторичного паркинсонизма.
Ключевые слова: марганец, нейротоксичность, профессиональная марганцевая интоксикация, паркинсонизм.
G.A. Nougaibekova, Z.M. Berkheyeva. Manganese value in human life (literature review)
Kazan State Medical University
Manganese is an important element essential for human functioning. Pathogenesis of manganese intoxication remains unclear. Specification of differential diagnostic criteria is required for diagnosis of occupational manganese intoxication and ruling out Parkinson disease and secondary parkinsonism in the patients.
Key words: manganese, neurotoxicity, occupational manganese intoxication, parkinsonism.
Биологическое значение марганца для человека. Мп является микроэлементом, крайне важным для течения множества физиологических процессов, включающих метаболизм аминокислот, липидов, белка, углеводов [16]. По этому поводу академик В.И. Вернадский писал, что «разнообразные процессы жизни — явления метаболизма, рост организмов, изменяются под влиянием Мп в благоприятную для жизни сторону» [1]. Он необходим для нормального функционирования иммунной системы, регуляции
внутриклеточных энергетических процессов и свертывания крови, роста костной и соединительной тканей [15]. В тканях мозга Мп является важнейшим кофактором к множеству энзимов, таких как: супероксиддисмутаза (антиоксидан-тный фермент) и гликозилтрансфераза, участвующие в биосинтезе одного из основных компонентов хрящевой ткани — хондриотинсульфата. Микроэлемент связан также с синтезом белка и нуклеиновых кислот. Мп выполняет три важнейшие функции: 1) выступает в качестве активато-
ра пируваткарбоксилазы и изоцитрат-дегидро-геназы, играющих ключевую роль в регуляции гликонеогенеза; 2) участвует в процессе защиты и сохранения целостности митохондриальной мембраны совместно с супероксиддисмутазой; 3) активирует гликозилтрансферазу, вовлеченную в синтез мукополисахаридов [9].
Однако воздействие этого металла в повышенных количествах крайне негативно сказывается на состоянии здоровья человека. Ещё Е.Е. Успенский (1915) указывал, что «возбуждающее действие Мп легко переходит в отравляющее», что от «возбуждающего действия Мп один шаг до действия отравляющего» [1].
Этиология и патогенез отравлений Мп. Основными профессиональными группами, подверженными риску интоксикации Мп являются: работники горнорудной промышленности (шахтеры, дробильщики и т. д.), рабочий процесс которых связан с добычей и переработкой марганцевых руд (особенно операции, связанные с размолом и просеиванием измельченной породы, сопровождающиеся значительным пылеобразо-ванием), работники металлургической отрасли, принимающие участие в выплавке стали, производстве ферромарганца, изготовлении электродов для электросварочных работ и электрических элементов (особенно аккумуляторных батарей - dry - cell battery), и, наиболее важными и многочисленными — газоэлектросварщики, использующие в своей повседневной работе электроды, в состав смазки которых входит ферромарганец
[4, 13, 17, 23, 27, 30, 34].
Случаев профессиональной интоксикации Mn не так уж и много — всего в мире за почти двухвековую историю исследования этого металла описано не более 2,5 тыс. случаев. Однако в последние годы интерес к Mn как к потенциальному нейротоксиканту значительно возрос и связано это с двумя причинами: во-первых, за последние два десятилетия резко увеличилось количество лиц с марганцевой энцефалопатией, связанной с внутривенным введением меткати-нона («эфедрона») — суррогатного наркотического средства, получаемого из фенилпропа-ноламинсодержащих препаратов путем добавления перманганата калия [2]. И, во-вторых, были проведены многочисленные исследования, подтверждающие неблагоприятные эффекты воздействия повышенных концентраций Mn на людей, проживающих в неблагополучных с точки зрения экологии местностях. Исследование, проведенное в Бангладеш, продемонстрировало взаимосвязь между снижением интеллекта, внимания и памяти у детей и увеличенным уровнем
содержания Mn в питьевой воде, что, возможно, было обусловлено бесконтрольным применением марганецсодержащих пестицидов. При масштабном обследовании лиц с ранним дебютом синдрома Паркинсона в Канаде (Монреаль и Квебек), у большинства из них были определены повышенные уровни содержания Mn в биосредах, что было расценено исследователями как результат загрязнения окружающей среды выхлопными газами от автомобилей, использующих бензин, содержащий в качестве антидетонирующей добавки органическое соединение Mn [26].
Существует два основных пути поступления Mn в человеческий организм: первый — путем абсорбции в желудочно-кишечном тракте, и второй — через легкие. В обычных условиях поступление Мп в организм с воздухом, пищей, водой невелико. Всасывается примерно 1—5 % Mn, содержащегося в пище [5, 26]. Попадая в желудочно-кишечный тракт, Мп3+ в просвете кишечника переводится в двухвалентную форму и в таком виде достигает мембраны кишечных микроворсинок, где и подвергается метаболизму.
В легких 60—70 % вдыхаемого Mn выводится системой мукоцилиарного клиренса, остальная часть депонируется в легочной паренхиме, где частично фагоцитируется альвеолярными макрофагами или в комплексе с транспортным белком трансферрином проходит путем трансцитозиса через альвеолярный эпителий и попадает в кровь.
Около 80 % поступающего в кровоток Mn в плазме связывается с Р1-глобулином и альбумином и небольшая часть — образует комплекс с трансферрином.
Возможен и третий путь поступления — напрямую в головной мозг, минуя гематоэнцефа-лический барьер (ГЭБ), через обонятельный тракт. Этот вариант был открыт при проведении исследований на крысах, которым интраназально вводили мелкодисперсную пыль Mn, но у человека этот путь поступления остается до конца не изученным [14].
Преимущественный путь экскреции абсорбированного металла — печенью с желчью, мочевая экскреция этого элемента слабо реагирует на колебания Мп в диете.
Из кровотока через эндотелий капилляров ГЭБ Мп проникает в мозговую паренхиму несколькими путями: путем активного транспорта, облегченной диффузии, с помощью двухвалентного металло-транспортера — DMT-1, трансферрина и белка-транспортера ZIP8 [7, 25]. В норме содержание Мп в головном мозге относительно невелико, но неодинаково в разных его отделах. Оно максимально в бледном шаре,
черной субстанции, таламусе, где, по-видимому, ввиду высокой активности нейронов наиболее высока интенсивность окислительно-восстановительных процессов и соответственно потребность в Мп. Нейроны прилежащего ядра, скорлупы и хвостатого ядра несут наибольшее количество трансферриновых рецепторов, захватывающих комплекс Мп — трансферрин, который с аксо-плазматическим током попадает в бледный шар и черную субстанцию [25].
Предполагается, что Мп в восстановленной форме (Мп3+) способствует аутоокислению дофамина с образованием токсичных хинонов и гидроксильных радикалов и тем самым провоцирует окислительный стресс, который в свою очередь приводит к гибели нейронов и глиозу, что при морфологическом исследовании демонстрируется появлением астроцитов Альцгеймера II типа, дегенерацией нервных клеток и разрастанием астроцитарной нейроглии с гиперпродукцией глиальных волокон [8, 33].
Появляется также все больше данных о том, что при Мп интоксикации первично страдают астроциты, а поражение нейронов является следствием глиальной дисфункции. Именно астроци-ты контролируют концентрацию Мп в мозге и на них приходится первый удар Мп интоксикации. Поврежденные астроциты могут утрачивать способность захватывать и обезвреживать избыточные количества возбуждающей аминокислоты глутамата, что способствует эксайтотоксическому эффекту. Токсическое действие Мп может быть связано также со стимуляцией синтеза оксида азота в астроцитах и микроглии, развитием митохондриальной дисфункции в нейронах и глиальных клетках, индукцией хронического воспалительного процесса [2].
Однако Мп — не только классический ней-ротропный яд (в случае воздействия его в чрезмерных концентрациях), приводящий к развитию специфического поражения экстрапирамидных отделов нервной системы, проявляющегося формированием токсической энцефалопатии и полиневропатии с двигательными нарушениями и последующим развитием марганцевого паркинсонизма, но и элемент, обладающий способностью вызывать ряд негативных изменений в других органах и системах человека. При длительном вдыхании пыли, содержащей Мп, возможно развитие пневмокониоза (манганокониоза), электросварочного аэрозоля — профессионального бронхита, пневмокониоза электросварщиков. Помимо всего, Мп обладает аллергизирующим действием, поэтому способен вызывать развитие бронхиальной астмы и экземы.
Факторы, способствующие развитию профессиональной интоксикации марганцем:
1. Выполнение профессиональной деятельности в течение длительного времени (не менее 2 мес) в помещениях или замкнутых пространствах (внутри цистерн, труб) с концентрацией Мп более 0,3 мг/м3, по зарубежным данным 1—5 мг/м3 [32], в воздухе рабочей зоны.
2. Индивидуальная предрасположенность. Casamajor (1912), Flinzer (1931), Baider (1932) считали, что «элемент личной восприимчивости играет существенную роль в этиологии отравления Мп» [1]. Это утверждение обрело под собой твердую доказательную основу из-за раскрытия и изучения генов предрасположенности к болезни Паркинсона: гены систем клеточной детоксика-ции и антиоксидантной защиты (параоксоназа-1, убиквитин-С-концевая гидролаза L1, цитохром Р450 (CYP2D6), ^ацетилтрансфераза-2, семейство ферментов глутатин-трансферазы гемок-сигеназа-1, ферменты a-кетоглутарат-дегидроге-назного комплекса, супероксид-дисмутаза); гены транспорта и метаболизма дофамина (моноами-ноксидазы А и B, катехол-О-метилтрансфераза, тирозингидроксилаза, транспортеры дофамина, дофаминовые рецепторы D2, D3, D4 и D5); другие гены (NO-синтазы (nNOS, iNOS), аполипопротеин Е, нейротрофические факторы) и т.д.
Носительство неблагоприятных аллельных вариантов данных генов, возможно, и обусловливает индивидуальную восприимчивость к воздействию Мп на центральную нервную систему работающего в условиях повышенных концентраций Мп и приводит в дальнейшем к развитию клиники профессиональной нейроинтоксикации.
3. Железодефицитные анемии Мп и Fe — не только соседи по таблице Менделеева, они также обладают рядом схожих признаков: а) оба относятся к 3d группе переходных элементов, то есть имеют незавершенную внутреннюю электронную оболочку, что служит причиной наличия у них широкого набора степеней окисления; б) имеют примерно равный ионный радиус; в) в биологических тканях имеют степень окисления +2 и +3; г) транспортируются в человеческом организме одними и теми же транспортными системами — трансферрином, дивалентным ме-талло-транспортером DMT-1, белком-переносчиком ZIP8 и т. д. [31]; д) оба аккумулируются в globus pallidum, так, например, Fe в бледном шаре содержится 21,3 мг%, то есть в 1,5 раза больше, чем в печени — органе, депонирующем железо [11]. Происходит это благодаря большему кровоснабжению и очень высокой концентра-
ции трансферриновых рецепторов (при помощи которых происходит эндоцитоз обоих металлов и проникновение в мозговую ткань) в эдотелии церебральных капилляров вышеуказанной области, нежели в остальных отделах головного мозга [25]. В случае дефицита Fe, биоусвояемость и количество Mn в организме значительно возрастает. Таким образом, своевременное выявление и лечение железодефицитной анемии у работающих в контакте с Mn, возможно, предотвратит развитие нейроинтоксикации.
4. Заболевания печени. Токсическое действие Mn на центральную нервную систему было выявлено не только у представителей отдельных профессиональных групп, но и у людей с патологией печени [18, 20]. Поскольку Mn выводится из организма преимущественно путем экскреции через желчевыводящую систему, то у лиц с печеночной недостаточностью возможно формирование энцефалопатии, одним из вероятных механизмов развития которой, в настоящее время, считают аккумуляцию этого металла в стриопаллидарной системе из-за значительно превышающей норму концентрации Mn в крови. Такие случаи были описаны у пациентов с билиарной атрезией, циррозом печени, у них, при проведении компьютерной томографии, были выявлены повышенные уровни содержания Mn в базальных ганглиях [12]. Следовательно, лица с нарушениями экскреторной функции печени в случае их профессионального контакта с Mn более подвержены риску развития синдрома Паркинсона, нежели здоровые работники.
5. Алкоголизм. Хронический алкоголизм приводит к развитию цирроза печени, и как следствие — гепатоэнцефалопатии; помимо этого, пациенты, злоупотребляющие алкоголем, часто страдают от железодефицитной анемии. Таким образом, нарушается не только механизм выведения Mn, но развивается повышенная всасываемость его в желудочно-кишечном тракте, обусловленная дефицитом Fe в организме. Если ещё учесть, что алкоголь вызывает различные изменения психики вплоть до развития психозов, то становится понятным, что неврологическая и психиатрическая, симптоматика у работника, контактирующего с Mn и невоздержанного в отношении алкоголя, будет значительно более выражена, нежели у оного, не имеющего определенного пищевого пристрастия [13].
Диагностика хронической марганцевой интоксикации. До сих пор постановка диагноза марганцевого паркинсонизма представляет определенные трудности, которые, главным образом, связаны с отсутствием четких критериев
установления диагноза [3]. В 2004 г. в Квебеке была организована проблемная комиссия CSST (la Commission de la santé et de la sécurité du travail), сформулировавшая три уровня диагностики марганцевой профессиональной интоксикации [13]. Первый уровень — «клинически возможный» включал в себя: данные обследования рабочего места пациента, подтверждающие воздействие повышенных концентраций Mn; наличие у пациента, по крайней мере, одного из следующих неврологических симптомов — тремора, брадикинезии, мышечной ригидности и постуральной неустойчивости; выявление у пациента хотя бы одного из психических отклонений (апатия, абулия, психастенические черты поведения, нарушения мнестико-интеллектуаль-ной деятельности, насильственные эмоциональные реакции). Второй уровень — «клинически вероятный» — к вышеперечисленным критериям «клинически возможного» были добавлены: исключение у пациента болезни Паркинсона, вторичного паркинсонизма, а также отсутствие или кратковременный эффект от лечения препаратами леводопы, поскольку паркинсонизм при интоксикации Мп связан с поражением не нигростриарных дофаминергических, а паллидар-ных нейронов. Третий уровень — «клинически определенный», где помимо критериев второго уровня включены: результаты гистологического исследования биоптатов мозговой ткани и отсутствие характерных изменений при проведении позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) с использованием специфического лиганда F18-флюородопа (данное исследование позволяет при болезни Паркинсона количественно определять дефицит синтеза и хранения допамина в пределах пресинаптических стриарных терминалей) [19, 25]. При гистологическом исследовании тканей мозга человека больного болезнью Паркинсона будут определяться вырождение допаминерги-ческих нигростриальных нейронов и выявляться характерные тельца Леви — внутриклеточные эозинофильные цитоплазматические включения, которые обнаруживаются не только в клетках черного вещества, но могут в большом количестве широко диссеминировать по всему головному мозгу. При профессиональной интоксикации Mn никаких телец Леви не будет, вместо них выявляются дегенерация нейронов, глиозис и астроциты Альцгеймера II типа в паллидарной системе [13, 22, 29].
В России же диагностика профессионального паркинсонизма базируется, прежде всего, на проведении анализа ряда документов, подтверждающих контакт с Mn (санитарно-гигиеническая
характеристика условий труда, с указанием концентраций МпО2 в воздухе рабочей зоны, копия трудовой книжки, выписка из амбулаторной карты с отметкой о начале развития и течении паркинсонизма, данные периодических медицинских осмотров). Пациентам проводится стандартное неврологическое исследование, иногда психологическое тестирование. В ряде случаев используется МРТ-исследование [4], так как Мп обладает свойствами парамагнетика и в Т1 режиме повышает интенсивность сигнала от тех тканей, где он накапливается, прежде всего в бледном шаре. Эти изменения носят двусторонний симметричный характер. Но необходимо помнить, что накопленный в мозговой паренхиме Мп, визуализируется лишь в течение 6 месяцев после прекращения контакта с этим металлом [10, 21, 24, 28]. В то же время нет прямой связи между степенью накопления Мп в головном мозге, оцениваемой по распространенности зоны гиперинтенсивного сигнала, и выраженностью клинических проявлений. Более того, нередко отмечается нарастание симптоматики в случаях, когда накопление Мп в базальных ганглиях уже перестало определяться при МРТ по причине его спонтанного выведения из головного мозга. Эти данные подтверждают мнение, что накопление Мп является лишь пусковым фактором долгосрочного дегенеративного процесса, который, будучи запущен, может в дальнейшем реализовываться уже при нормальном содержании Мп в ткани [2].
Лечение интоксикации марганцем. На сегодняшний день эффективной патогенетически обоснованной терапии марганцевого паркинсонизма нет. Предпринимаются попытки лечения хронической марганцевой интоксикации при помощи хелатных соединений, в частности, кальци-ево-натриевой солью этилендиаминтетраацетат натрия (ЭДТА). После внутривенной инфузии кальциево-натриевой соли ЭДТА усиливается экскреция Мп и уменьшается интенсивность сигнала от паллидума при МРТ (кальциевую соль применяют во избежание гипокальциемии) [2, 13, 22]. Описаны успешные случаи применения парааминосалициловой кислоты — противотуберкулезного препарата у больных с хронической марганцевой интоксикацией, который, как предполагается, способен образовывать с Мп хелатные связи и способствовать выведению его из организма [13, 25].
С целью воздействия на промежуточные этапы патогенеза марганцевой энцефалопатии, которые могут быть связаны с окислительным стрессом, митохондриальной дисфункцией, эк-сайтотоксичностью применяются, в частности,
антиоксиданты и препараты, улучшающие ми-тохондриальную функцию (такие как коэнзим Q10, креатин, ацетил-Ь-карнитин, никотинамид, a-липоевая кислота). Возможности коррекции дистонического гиперкинеза связаны главным образом с холинолитиками и введением препаратов ботулотоксина. Следует обратить внимание на необходимость коррекции психопатологических синдромов и особенно депрессии, которая может скрываться за маской эмоционального безразличия. В коррекции аффективных нарушений, а также насильственного смеха определенную роль могут играть селективные ингибиторы обратного захвата серотонина [2].
В заключение следует отметить, что, учитывая отсутствие эффективных методов лечения профессиональной интоксикации Mn, необходимо уделять как можно большее внимание вопросам профилактики этого тяжелого заболевания. Оно включает внедрение санитарно-гигиенических мероприятий, направленных на улучшение условий труда, и высококачественное проведение предварительного, при поступлении на работу в контакте с Mn, медицинского осмотра с целью определения профпригодности нанимающегося и периодического медицинского осмотров для выявления ранних признаков марганцевой интоксикации и начальных признаков общих заболеваний, не позволяющих продолжать работу в контакте с марганцем, и использование работниками средств индивидуальной защиты.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Котляревский Л.И. Механизмы действия марганца на центральную нервную систему животных. М., 1961.
2. Левин О.С. // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2005. № 7. С. 12—20.
3. Милутка Е.В., Бойко И.В., Брукова Е.В. // Материалы научной конференции с международным участием / Под ред. С.В. Гребенькова. С.-Пб.: СПбМАПО. 2009. С. 109—111.
4. Свидовый В.И., Палишкина Е.Е., Чащин М.В., Зибарев Е.В. // Там же. С. 150—153.
5. Andersen M.E., Gearhart J.M., Clewell H.J. // Neurotoxicology. 1999. Vol. 20 (2—3). P. 161 — 71.
6. Archibald F.S., Tyree С. // Arch. Biochem. Biophys.
1987. Vol. 256. P. 638—650.
7. Aschner M. // Environm. Health Perspect. 2000. Vol. 108 (3). P. 429—432.
8. Aschner M. // J.R. Connor ed. Metals and Oxidative Damage in Neurological Disorders. Plenum Press. NY, 1997. P. 77—93.
9. Au К., Benedetto А., Aschner М. // Neurotoxicology.
2008. Vol. 29 (4). P. 569—576.
10. Bock A., Paiva F., Nascimento C. et al. // Brain Res. 2008. Vol.1198. P. 160—170.
11. Brain D., Heilig E., Donaghey C., Knutson D. // Amer. J. Respir. Cell Mol. Biol. 2006. Vol. 34 (3). P. 330—337.
12. Butterworth R.F., Spahr L., Fontaine S., Layrargues G.P. // Metab. Brain Dis. l995. Vol. 10 (4). P. 259—267.
13. Claude Ostiguy, Paul Asselin, Sylvain Malo, Daniel Nadeau. Management of Occupational Manganism. Consensus of an Experts' Panel. Studies and Research Project / Report R-417. Montréal: IRSST, 2005.
14. Dorman D.C., Brenneman KA, Mc. Elveen A.M., Lynch S.E. // J. Toxicol. Environm. Health. 2002. Vol. 65. P. 1493—1511.
15. Erikson K.M., Aschner M. // Neurochem. Int. 2003. Vol. 43. P.475—480.
16. Erikson K.M., Syversen T., Aschner J.L., Aschner M. // Environm. Toxicol. and Pharmacol. 2005. Vol. 19. P. 415—421.
17. Gorell J.M., Johnson C.C., Rybicki B.A. et al. // Neurology. 1997. Vol. 48 (3). P. 650—658.
18. Ikeda S., Yamaguchi Y., Sera Y. et al. // Transplantation. 2000. Vol. 69 (11). P. 2339—2343.
19. Keith M. Erikson, Khristy Thompson, Judy Aschner and Michael Aschner. // Pharmacol. Ther. 2007. Vol. 113 (2). P. 369—377.
20. Krieger D., Krieger S., Jansen O. et al. // Lancet.
1995. Vol. 346. P. 270—274.
21. Ku M.C., Huang C.C., Kuo H.C. et al. // Europ. Neurol. 2003. Vol. 50. P. 220—224.
22. Levy B.S., Nassetta W.J. // Int. J. Occup. Environm. Health. 2003. Vol. 9 (2). P. 53—63.
23. Lucchini R., Apostoli P., Perrone C., Placidi D. // Neurotoxicology. 1999. Vol. 20. P. 287—298.
24. Lucchini R., Albini E., Placidi D., Gasparotti R. // Ibid. 2000. Vol. 21 (5). P. 769—775.
25. Michael Aschner, Tomas R. // Toxicol. Appl. Pharmacol. 2007. Vol. 221 (2). P. 131 — 147.
26. Neal C. Burton and Tomas R. Guilarte. // Environm. Health Perspect. 2009. Vol. 117 (3). P. 325—332.
27. Joseph Jankovic. // Neurology. 2005. Vol. 64. P. 2021—2028.
28. Josephs K.A., Ahlskog J.E., Klos K.J., Kumar N. // Ibid. 2005. Vol. 64. P. 2033—2039.
29. Pal P.K., Samii A., Calne D.B. // Neurotoxicology. 1999. Vol. 20. P. 227—238.
30. Racette B.A, Mc.Gee-Minnich L, Moerlein S.M., Mink J.W. // Neurology. 2001. Vol. 56 (l). P. 8—13.
31. Rolfs A., Hediger М. // J. Physiol. 1999. Vol. 518. Р. 1—12.
32. Santamaria A.B. // Indian J. Med. Res. 2008. Vol. 128. P. 484—500.
33. Sistrunk C., Ross K., Filipov M. // Environm. Toxicol. and Pharmacol. 2007. Vol. 23. P. 286—296.
34. Sjogren B., Iregren А., Frech W. // Occup. and Environm. Med. 1996. Vol. 53. P. 32—40.
Поступила 04.07.11
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
Нугайбекова Гульшат Ардинатовна,
ассистент кафедры гигиены, медицины труда с курсом медицинской экологии, канд. мед. наук. E-mail: sha.gan@yandex.ru Берхеева Зухра Миндияровна,
доцент кафедры гигиены, медицины труда с курсом медэкологии. E-mail: kgmu_profpat@ mail.ru
