CC BY
289
экономика, предпринимательство и право
Том 7 • Номер 2 • Апрель-июнь 2017 ISSN 2222-534Х
>
издательство
Креативная экономика
Journal of Economics, Entrepreneurship and Law
значение концепции устойчивого развития в деятельности транснациональных корпораций
Старикова Е.А.1
1 Московский государственный институт международных отношений (университет), Москва, Россия
В данной статье подчеркивается и доказывается всевозрастающая роль концепции устойчивого развития в деятельности крупных компаний, а также анализируется связь, взаимовлияние и принципиальные различия в интерпретации понятий устойчивого развития, корпоративной социальной ответственности и устойчивости бизнеса. По мнению автора, в современных условиях социальная ответственность бизнеса является важным инструментом реализации Целей устойчивого развития, предусмотренных обновленной Глобальной повесткой ООН до 2030 года. Автор отмечает, что данный документ впервые сформулировал для транснациональных корпораций актуальные требования и задачи, связанные с достижением устойчивого развития.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: устойчивое развитие, транснациональные корпорации, корпоративная социальная ответственность (КСО), устойчивость бизнеса, Цели устойчивого развития (ЦУР) ООН
Importance of the concept of sustainable development in the activities of transnational corporations
Starikova E.A.1
1 Moscow State Institute of International Relations (MGIMO), Russia
введение
К середине XX века управленцы западных корпораций пришли к осознанию необходимости целенаправленного и системного регулирования отношений компании с внутренней и внешней средой, результатом чего впоследствии стало появление концепции корпоративной социальной ответственности (КСО). На протяжении нескольких последующих десятилетий, в отсутствие единого, закрепленного на международном уровне регламента в области социальной политики, менеджеры устанавливали собственные разрозненные стандарты, регулировавшие взаимоотношения с сотрудниками и определявшие корпоративную этику в целом. В 2000 г. Глобальный Договор ООН (United Nations Global Compact) провозгласил десять
АННОТАЦИЯ:
ключевых принципов ведения бизнеса в четырех сферах (права человека, трудовые отношения, охрана окружающей среды, борьба с коррупцией) с целью поощрения корпоративной социальной ответственности на национальном и глобальном уровнях и популяризации нефинансовой отчетности по данной деятельности. Первая широкомасштабная инициатива ООН в области КСО ставила также задачу активизации участия бизнес-сообщества в деле осуществления более глобальных целей всемирной организации — сначала Целей развития тысячелетия (ЦРТ), а впоследствии Целей устойчивого развития (ЦУР) [1]. Одновременно с принятием Глобального договора в качестве программного документа социально-экономического развития Евросоюза была утверждена Лиссабонская стратегия, которая закрепила в бизнес-среде понимание того, что социальная ответственность бизнеса является одним из неотъемлемых факторов устойчивого социально-экономического развития в условиях современной глобальной экономики.
До настоящего времени в научном сообществе не существует единого мнения относительно взаимосвязи и разграничения концепций корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития. В представленной ниже таблице предпринята попытка сравнить две концепции на основании их ключевых особенностей, выделенных по условно заданным критериям.
Исходя из данной таблицы, видно, что концепция устойчивого развития по охвату шире по всем рассматриваемым критериям: она нацелена на долгосрочное развитие, является универсальной для всего человечества, затрагивает интересы всех без исклю-
ABSTRACT:_
The article stresses and proves the increasing role of the concept of sustainable development in the activities of transnational corporations and analyzes links, mutual influence and fundamental differences in the interpretation of the notions of sustainable development, corporate social responsibility (CSR) and corporate sustainability. The author believes that nowadays CSR should be considered as a very important tool for achieving Sustainable Development Goals (SDGs) provided in the UN's 2030 Agenda. The author notes that this document for the first time ever addresses companies and articulates for business those topical requirements and tasks that are necessary for sustainable development.
KEYWORDS: sustainable development, transnational corporations, corporate social responsibility (CSR), business' sustainability, Sustainable Development Goals (SDGs) of the UN
JEL classification: G34, M14 Received: 30.03.2017 / Published: 30.06.2017
© Author(s) / Publication: CREATIVE ECONOMY Publishers For correspondence: Starikova E.A. ([email protected])
CITATION:_
Starikova E.A. (2017) Znachenie kontseptsii ustoychivogo razvitiya v deyatelnosti transnatsionalnyh korporatsiy [Importance of the concept of sustainable development in the activities of transnational corporations]. Ekonomika, predprinimatelstvo i pravo, 7 (2), — P. 125-136. doi: 10.18334/epp.7.2.38043
сравнение концепций устойчивого развития (Ур) и ксо
критерий ур ксо
Временные рамки Долгосрочные цели развития(временной промежуток в несколько поколений) Актуальные (краткосрочные) потребности заинтересованных сторон
Специфика Зависит от глобальной повестки дня Зависит от конкретных требований заинтересованных сторон
Составляющие Первоначально акцент на экологической составляющей => распространение на социальное и экономическое измерения Первоначально акцент на социальных вопросах (правах человека, условиях труда) и проблемах экологии => переход к «3-м корзинам ответственности»
чения участников и в полном объеме отражает актуальные проблемы глобального развития. Корпоративная социальная ответственность имеет более узкий фокус: она направлена на удовлетворение текущих краткосрочных запросов исключительно заинтересованных сторон. При этом, согласно узкому пониманию теории стейкхолдеров Э. Фримена, число сторон, интересы которых компания обязательно должна учитывать, может быть сведено до категории «основных стейкхолдеров», т.е. только тех лиц и групп, от которых зависит выживаемость организации [2]. Безусловно, эволюционируя параллельно с концепцией устойчивого развития, концепция КСО претерпевала качественные изменения и совершенствовалась. Если ранее социально ориентированная деятельность бизнеса была сосредоточена, в основном, на отношениях с собственными сотрудниками, благотворительных акциях и природоохранных мероприятиях (последнее объясняется достаточно долгим доминированием эколого-системного научного подхода), то на данный момент в рамках КСО рассматривают уже «три корзины ответственности»: экономическая (качество, безопасность продукции и услуг,
ОБ АВТОРЕ:_
Старикова Евгения Андреевна, преподаватель кафедры экономической политики и государственно-частного партнерства (evan31320gmail.com)
цитировать СТАТЬЮ:_
Старикова Е.А. Значение концепции устойчивого развития в деятельности транснациональных корпораций // Экономика, предпринимательство и право. — 2017. — Том 7. — № 2. — С. 125-136. Сок 10.18334/ ерр.7.2.38043
их физическая и ценовая доступность), экологическая (снижение вредных выбросов и других нагрузок на окружающую среду) и социальная (внутренняя деятельность в виде развития своего коллектива и внешние социальные проекты, включая благотворительность)» [3] (Ко$Нп, 2013). Именно поэтому, по мнению некоторых исследователей, концепции корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития можно считать «двумя сторонами одной медали», а первую следует рассматривать как «инструмент достижения целей устойчивого развития» [3] (Кв$йп, 2013). Неслучайно один из ярких теоретиков стейкхолдерского подхода Э. Фримен в одном из своих интервью подчеркнул, что в современных условиях «все становится на свои места, если из словосочетания «социальная ответственность бизнеса» убрать слово «социальная», поскольку ответственность бизнеса сегодня должна быть всесторонней и восприниматься именно так».
В статье «Не стоит путать устойчивость с корпоративной социальной ответственностью» [4] исследователи Института бизнеса Западного университета в Лондоне на наглядном примере продемонстрировали разницу между «устойчивой» и «ответственной» деятельностью и их долгосрочными эффектами. Так, большинство социально ответственных направлений деятельности бизнеса, по мнению авторов статьи, не всегда соответствуют критериям устойчивого развития, поскольку, облегчая социальную проблему, они не устраняют ее причину и не способствуют ее полному решению. Например, использование 3D-печати — это практика, позволяющая сократить расход материалов и производство отходов и способная быстро адаптироваться под меняющийся спрос, поэтому она может быть охарактеризована как «устойчивая» и «социально ответственная» одновременно, хотя при составлении отчетов по КСО применение этих технологий не учитывается.
Таким образом, очевидно, что концепция КСО в ее классическом понимании не способна отвечать вызовам современной глобальной повестки и в полной мере обеспечивать устойчивость самого бизнеса, т.е. устойчивого развития на микроуровне (на уровне отдельной организации). В данном исследовании мы посчитали целесообразным рассматривать КСО, с одной стороны, как социальное измерение концепции устойчивого развития, которое основывается на принципе соблюдения различных обязательств перед обществом. С другой стороны, учитывая, что теоретической базой социальной ответственности выступает стейкхолдерский подход, КСО также представляет собой направление по взаимодействию с заинтересованными сторонами, интегрированное в стратегию компании [5] (Б^оу, 2011). Таким образом, на данный момент КСО представляет собой один из важных и требующих особого внимания инструментов достижения целей, предусмотренных современной версией концепции устойчивого развития.
Устойчивое развитие и устойчивость бизнеса: трудности интерпретации понятий
Проблема устойчивого развития стала непосредственным вызовом для крупных компаний начиная с момента зарождения ее концептуальных основ в 1960— 1970-е гг., когда проблема изменения климата стала основной в мировой повестке. В целом, на позицию транснациональных корпораций по актуальным проблемам, с которыми столкнулось человечество во второй половине ХХ века, повлияло, во-первых, давление со стороны общественных природоохранных и правозащитных организаций и политических элит, а во-вторых, скорое осознание представителями бизнеса неоднозначности воздействия, которое ТНК способны оказывать на экологию. Поскольку корпорации располагают огромными финансовыми, технологическими, экспертными и организационными ресурсами, политикам и неправительственным организациям стало очевидно, что с точки зрения влияния на окружающую среду потенциально компании могут выступать во множестве ролей: не только в качестве виновников загрязнения, но и как инвесторы, инноваторы, производители, лоббисты и работодатели. Это заставило представителей крупного бизнеса понять, что глобальные вызовы современности (проблемы изменения климата, крайней бедности, здравоохранения) могут оказывать отрицательное воздействие на деятельность самого бизнеса, вследствие чего активное участие в международных форумах, вовлечение в процесс принятия решений, выработки законодательства и исполнения предписаний в данных областях стало для ТНК объективной необходимостью. Осознав, что репутация виновника [6] (Settlz, 2008) глобальных проблем стратегически неприемлема для развития бизнеса, руководство компаний стало искать пути более эффективного распределения имеющихся ресурсов для достижения желаемых целей [7]. Таким образом, фактор ограниченности возможностей государств и межправительственных институтов и условной «неограниченности» ресурсов бизнеса привел к тому, что ТНК приобрели статус ключевого субъекта «экологизации» мировой политики и экономики с всевозрастающей ответственностью за этот процесс.
По мере популяризации идей устойчивого развития крупные компании стали брать их на вооружение в качестве руководящих принципов своей деятельности. В 1992 г. Всемирный Совет предпринимателей по устойчивому развитию (World Business Council for Sustainable Development) объявил курс на реализацию концепции экологической эффективности (eco-efficiency concept), которая получила статус универсальной стратегии развития бизнеса на Саммите Земли в Рио-де-Жанейро и была признана основным инструментом реализации «Повестки дня на XXI век» для частного сектора. В 2000 г. руководство Совета заявило, что многие цели нового курса достигнуты, свидетельством чего выступало наличие товаров и услуг по конкурентным ценам, которые бы удовлетворяли все требования потребителей и вместе с тем
способствовали повышению качества жизни людей за счет снижения экологического следа, получаемого при их производстве. В 1999 г. был разработан первый всемирный рейтинг устойчивости — Семейство индексов устойчивого развития Доу-Джонса (Dow Jones Sustainability Indices — DJSI), позволяющее провести анализ деятельности компании по экономическим, экологическим и социальным параметрам. Следование принципам устойчивого развития также закономерно выразилось в популяризации и совершенствовании практики нефинансовой отчетности в бизнес-среде. В 2000 г. международная организация в области стандартизации «Глобальная инициатива по отчетности» (Global Reporting Initiative — GRI) предложила первую версию «Руководства по отчетности в области устойчивого развития». Данное руководство было адресовано как транснациональным корпорациям, так и среднему и малому бизнесу и содержало в себе принципы и конкретные показатели для отчётности по социальной, экологической и экономической деятельности предприятия. Стандартизация нефинансовой отчетности привела к качественному преобразованию ее форматов: публикация компаниями социальных и экологических отчетов сменилась практикой составления комплексных документов в соответствии с принимаемыми международными регламентами — отчетов по корпоративной ответственности, а впоследствии отчетов по устойчивому развитию.
Необходимо отметить, что при проведении исследований не всегда учитывается специфика употребления терминов «устойчивость» (sustainability) и «устойчивый бизнес» (sustainable business) в англоязычной литературе. Важной особенностью их использования является то, что, с одной стороны, данные понятия качественно характеризуют деятельность, статус и конкурентоспособность компании; с другой стороны, употребляя эти термины, современные исследователи преследуют цель подчеркнуть вклад бизнеса в реализацию концепции устойчивого развития в целом, которая с сентября 2015 г. нашла конкретное практическое выражение в 17 Целях устойчивого развития ООН. На наш взгляд, концепцию корпоративной устойчивости целесообразно рассматривать как отдельный подход к пониманию концепции устойчивого развития на микроуровне, т.е. применительно к конкретной организации, предприятию, компании. Таким образом, «устойчивой» может признаваться компания, которая заботится не только об обеспечении собственного экономического успеха в долгосрочном периоде, но и деятельность которой одновременно способствует достижению устойчивости на глобальном уровне — экономическому росту страны базирования (если речь идет о транснациональных компаниях) и стран, где компания ведет свои бизнес-операции, а также приращению социальных благ и поддержанию экологического равновесия. В определении комиссии Брундтланд сделан акцент на том, что развитие может считаться устойчивым только в том случае, если оно не сокращает возможности будущих поколений удовлетворять свои потребности. Поэтому основным критерием «устойчивого бизнеса» является поиск баланса между краткосрочным и долгосрочным предложением и спросом на ресурсы, что кардинально отличает ее от
концепции социальной ответственности бизнеса, которая в большей степени нацелена на достижение быстрых позитивных изменений.
Согласно автору теории корпоративной устойчивости (corporate sustainability) Джону Элкингтону, она напрямую зависит от «волн общественного давления» (pressure waves), оказывающих влияние на бизнес в разные исторические периоды. В частности, Дж. Элкингтон выделяет три ключевых волны [8] (Elkington, 1994) — «ограничительную» (1960-1980 гг.), «зеленую» (1980-1990 гг.) и «глобализационную» (1990-2000-е гг.), каждая из которых отражает различный социальный запрос, предъявляемый в адрес компаний.
В период первой волны (1960-1980 гг.) общество начало требовать от бизнеса снижения воздействия на окружающую среду и сокращения потребления ресурсов. Условием сохранения конкурентоспособности и устойчивости для фирмы в этот период являлось удовлетворение природоохранных требований общественных движений и соблюдение экологического законодательства. В период «зеленой» волны (1980-1990 гг.) требования, предъявляемые к бизнесу, ужесточились: экологи требовали от бизнеса активного внедрения инновационных технологических процессов, что обострило среди компаний борьбу за выживаемость и конкуренцию на рынках. Период «глобализационной» волны (1990-2000-е гг.) был связан, прежде всего, с популяризацией глобальной концепции устойчивого развития. Вследствие этого социальный запрос того времени сформировался на базе требований социально-экономического характера: компании должны вносить вклад в устойчивое развитие посредством содействия преобразованию общества и существующих экономических моделей. В целом, большинство исследователей под корпоративной устойчивостью понимают экономическую устойчивость предприятия, которая проявляется в ее долгосрочных финансовых результатах [9] (Epstein, Roy, 2003), в поддержании собственных конкурентных преимуществ, прибыльности, высокой капитализации и стоимости ценных бумаг, а также в успешном управлении рисковым портфелем. В этой связи, несмотря на то, что средняя продолжительность жизни компании ограничена достаточно коротким промежутком времени и ее заинтересованность в достижении целей глобального устойчивого развития изначально невелика, вопрос поддержания корпоративной устойчивости для бизнеса всегда актуален, а его решение возможно только с учетом требований мировой повестки дня.
Подводя итог, отметим, что все три рассмотренные концепции — корпоративной социальной ответственности, устойчивого развития и корпоративной устойчивости — объединяет ряд общих признаков, чем и объясняются случаи их неправомерного отождествления в некоторых источниках:
1. в основе всех концепций на данный момент лежит триединый подход — модель triple bottom line — TBL;
2. в рамках всех доктрин подчеркивается необходимость вклада в общественное благосостояние, при этом масштаб этого вклада различен и проявляется в улуч-
шении качества жизни ключевых стейкхолдеров, всех категорий стейкхолдеров или в содействии устойчивому развитию всего человечества;
3. все концепции придерживаются стратегии всеобщей выгоды — «win-win strategy», подчеркивая тем самым преимущества предлагаемой модели как для бизнеса, так и для всех заинтересованных сторон [10] (Belousov, 2017).
Цели устойчивого развития оон — новая повестка дня для бизнеса
С принятием в сентябре 2015 г. обновленной Глобальной повестки до 2030 г. значение концепции устойчивого развития для бизнеса многократно усилилось. В отличие от предшествующей повестки (Декларации тысячелетия ООН, действовавшей с 2000 по 2015 г.), в новой ее версии систематически прослеживается императив в адрес частного сектора, призывающий его к активному участию в решении дальнейшей судьбы человечества. Принятие ЦУР ознаменовало смену парадигмы общемирового развития: очевидный рост глобализации и взаимозависимости привел к расширению спектра проблемных сфер; мировое сообщество обратило внимание на проблемы, с которыми столкнулись в процессе экономического роста развитые страны. Существенные успехи в достижении ряда Целей развития тысячелетия (ЦРТ) — снижение уровня бедности и прогресс в сфере здравоохранения в развивающихся странах — обострили вопросы роста населения и ограниченности ресурсов и, как следствие, актуализировали проблему поиска новых моделей производства и потребления и инновационных решений, разработка которых во многом зависит от деятельности частного сектора. В результате бизнес приобретает статус одного из ключевых участников процесса реализации новой универсальной и сбалансированной парадигмы развития.
ЦУР представляют собой 17 целей, включающих 169 конкретных задач. Для отслеживания прогресса по их осуществлению будут применяться несколько сотен индикаторов, процесс разработки которых еще не завершен. Однако в рамках Глобального партнерства в целях эффективного сотрудничества для развития (GPEDC) уже создано 10 индикаторов для мониторинга прогресса в достижении ЦУР, один из которых заявлен как «Качество государственно-частного диалога» [11]. В октябре 2015 г. в рамках Глобального договора ООН был представлен новый проект — Компас ЦУР (SDG Compass) [12] — руководство, которое поможет компаниям выстроить бизнес-стратегии в соответствии с Целями устойчивого развития, а также измерить вклад в их достижение.
В связи с одобрением новой повестки дня Консультативный комитет по бизнесу и предпринимательству при ОЭСР (BIAC) опубликовал документ, разъясняющий значение ЦУР для бизнеса. В документе BIAC отмечается, что участие бизнеса необходимо для достижения каждой из 17 ЦУР. Всемирный совет предпринимателей по устойчивому развитию (WBCSD) также оценивает роль частного сектора и инвесто-
ров в достижении ЦУР как основополагающую, поскольку именно бизнес является драйвером экономического роста, создания рабочих мест, источника финансов, технологий и инноваций. По заявлению руководства Совета, компании, которые будут выстраивать принципы своей работы в соответствии с ЦУР, смогут «лучше управлять рисками, предвидеть новые требования потребителей, обеспечивать себе доступ к ресурсам, укреплять базу устойчивых поставок, а также получать дальнейшие конкурентные преимущества» [13] (Davydova, 2016). Однако представители организации подчеркивают важность сотрудничества бизнеса и органов государственной власти, поскольку от регулирующей роли последних зависит внедрение в экономику новых «устойчивых» технологий, продуктов и услуг. Также отмечается, что правильное перераспределение государственных и частных инвестиций будет способствовать поддержанию стабильности как обществ, так и рынков.
В преамбуле документа «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года» [14] предпринимательский сектор упоминается как один из важных субъектов, который должен «содействовать изменению нерациональных моделей потребления и производства, в том числе посредством мобилизации финансовой и технической помощи... в целях перехода к более рациональным моделям потребления и производства». В описании Цели 12 компаниям, в особенности крупным и транснациональным, рекомендуется «применять устойчивые методы производства и отражать информацию о рациональном использовании ресурсов в своих отчетах». В пункте 17.17 описания Цели 17 участники заявляют о намерении «стимулировать и поощрять эффективное партнерство между государственным и частным секторами. опираясь на опыт и стратегии использования ресурсов партнеров».
В разделе «Средства осуществления и Глобальное партнерство» отмечается, что «частная предпринимательская, инвестиционная и инновационная деятельность — это одна из основных движущих сил повышения производительности», в связи с чем задача предпринимателей — «задействовать их творческий и инновационный потенциал для решения задач в области устойчивого развития». При этом авторы документа признают «роль разнообразных участников частного сектора — от микропредприятий до кооперативов и многонациональных корпораций в деле осуществления новой Повестки дня» и заявляют о намерении «способствовать развитию динамичного и эффективно функционирующего предпринимательского сектора». Также стороны объявляют о создании Механизма содействия развитию технологий, который будет основываться на «многостороннем сотрудничестве между государствами-членами, гражданским обществом, частным сектором, научным сообществом» и другими заинтересованными структурами.
В разделе «Последующая деятельность и обзор» участники выражают обязательство содействовать «прозрачному и подотчетному» расширению сотрудничества между государственным и частным секторами и изучению вклада, который это сотрудниче-
ство может внести «путем сбора широкого круга данных», а также обеспечить соответствующие меры по мониторингу результатов этого сотрудничества на национальном уровне.
Для того чтобы оценить, какие вызовы и возможности для бизнеса представляет каждая из 17 Целей, предпринимаются попытки объединения этих целей по признаку их влияния на бизнес. Например, согласно классификации Института исследования развивающихся рынков Московской бизнес-школы СКОЛКОВО [15], можно выделить три условные группы целей: «макроэкономические ЦУР» (призваны решать вопросы макроэкономического характера — бедности, занятости, экономического роста); «отраслевые ЦУР» (актуальные для профильных индустрий), а также ЦУР, которые уже давно перешли в разряд «обязательных для бизнеса» практик поведения. К последней группе относятся Цель 5 (гендерное равенство), Цель 12 (ответственное потребление и производство) и Цель 13 (борьба с изменением климата). При этом авторы классификации аргументируют тезис о том, что цели из всех групп заключают в себе потенциальные возможности реализации конкурентных преимуществ для частного сектора.
заключение
Таким образом, официальное закрепление ЦУР в Повестке ООН превратило их в обязательные критерии, по которым в обозримой перспективе будет оцениваться деятельность всех институтов и структур. В связи с возникшей необходимостью соответствовать новым требованиям, конкуренция в бизнес-среде будет возрастать, что доказывает важность стремлений со стороны компаний внести вклад в достижение максимального количества ЦУР и создать инновационные прорывные модели устойчивого развития для повышения своих конкурентных преимуществ и поддержания собственной устойчивости.
•
источники:
1. Глобальный договор ООН. Globalcompact. [Электронный ресурс]. URL: http://www. globalcompact.ru/.
2. Reeman R. E. Strategic management: A stakeholder approach. 1984. Boston.
3. Костин А. Корпоративная ответственность и устойчивое развитие. Институт устойчивого развития Общественной палаты Российской Федерации. Центр экологической политики России. [Электронный ресурс]. URL: http://sustainabledevelopment.ru/ upload/File/Books 2013/2013 KSO.pdf.
4. Don't Confuse Sustainability with Corporate Social Responsibility. Huffingtonpost. [Электронный ресурс]. URL: http://www.huffingtonpost.ca/ivey-business-school/ sustainable-business b 5678831.html.
экономика, предпринимательство и право № 22017 (Апрель-июнь)
135
5. Благов Ю.Е. Эволюция концепции КСО и теория стратегического управления // Вестник санкт-петербургского университета. Серия 8. Менеджмент. — 2011. — № 1. — с. 33-26.
6. Сеттлз А. // Вестник международных организаций. — 2008. — № 5(20). — с. 4144. — URL: http://ecsocman.hse.ru/data/2011/05/06/1268032031/Role_of_Corporations. pdf.
7. Jones С., Levy D. Business strategies and climate change, United States. The Canada Institute of the Woodrow Wilson Internation. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.eoearth.org/article/Business strategies and climate change, United States.
8. Elkington J. Towards the Sustainable Corporation: Win-Win-Win Business Strategies for Sustainable Development // California Management Review. — 1994. — p. 90-100.
9. Epstein M. J., Roy M.-J. Making the business case for sustainability. Linking social and environmental actions to financial performance // Journal of Corporate Citizenship. — 2003. — p. 79-96.
10. Белоусов К. Ю. Социальная ответственность бизнеса как фактор устойчивого развития. / Диссертация на соискание степени кандидата экономических наук, 2017. — 76 c.
11. Global Partnership for Effective Development Cooperation. Effectivecooperation. [Электронный ресурс]. URL: http://effectivecooperation.org/monitoring-country-progress/explore-monitoring-data/.
12. Mode of access. SDG Compass. [Электронный ресурс]. URL: http://sdgcompass.org/.
13. Давыдова А. Осмысленные вложения. Коммерсантъ. [Электронный ресурс]. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3175681.
14. Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. Documents. [Электронный ресурс]. URL: https://documents-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N15/285/75/PDF/N1528575.pdf?OpenElement.
15. Новак К., Зайцева Н. Переворот устойчивости. BRICS Business Magazine. [Электронный ресурс]. URL: http://bricsmagazine.com/ru/articles/perevorot-ustoychivosti.
REFERENCES:
Belousov K. Yu. (2017). Sotsialnaya otvetstvennost biznesa kak faktor ustoychivogo raz-vitiya [Social responsibility of business as a factor of sustainable development] Saint Petersburg. (in Russian).
Blagov Yu.E. (2011). Evolyutsiya kontseptsii KSO i teoriya strategicheskogo upravle-niya [Evolution of the CSR concept and the theory of strategic management]. Vestnik sankt-peterburgskogo universiteta. seriya 8. menedzhment. (1). 33-26. (in Russian).
Don't Confuse Sustainability with Corporate Social ResponsibilityHuffingtonpost. Retrieved from http://www.huffingtonpost.ca/ivey-business-school/sustainable-business b 5678831.html
Elkington J. (1994). Towards the Sustainable Corporation: Win-Win-Win Business Strategies for Sustainable Development California Management Review. 36 90-100.
Epstein M. J., Roy M.-J. (2003). Making the business case for sustainability. linking social and environmental actions to financial performance Journal of Corporate Citizenship. 9 79-96.
Global Partnership for Effective Development CooperationEffectivecooperation. Retrieved from http://effectivecooperation.org/monitoring-country-progress/ex-plore-monitoring-data/
Jones Q, Levy D. Business strategies and climate change, United StatesThe Canada Institute of the Woodrow Wilson Internation. Retrieved from http://www.eoearth. org/article/Business strategies and climate change, United States
Mode of access. SDG Compass. Retrieved from http://sdgcompass.org/
Settlz A. (2008). Rol transnatsionalnyh korporatsiy v dostizhenii tseley "Gruppy vosmi": vovlechenie chastnogo sektora v sistemu globalnogo upravleniya [The role of transnational corporations in achieving the G8 goals: engagement of the private sector into the Global Governance]. International organisations research journal. (5(20)). 41-44. (in Russian).
