CC BY
9УДК [811.161.1+811.161.3]'371'27:398[(=161.3)+(=161.1)]
ЗНАЧЕНИЕ И НАЗНАЧЕНИЕ ПАРЕМИЧЕСКИХ СУЖДЕНИЙ О ХОРОШЕМ
(на материале русских и белорусских паремий)
канд. филол. наук, доц. Е.В. НИЧИПОРЧИК (Гомельский государственный университет им. Ф. Скорины)
Представлены логико-синтаксические модели русских и белорусских паремий об объектах, получающих положительную оценку, и функциональное предназначение данных паремий. Устанавливается, что между типом логико-синтаксической организации паремий о хорошем и их прагматическим потенциалом существует связь. Эта связь не проявляется с жёсткой необходимостью, и интенциональные значения паремий детерминируются совокупностью факторов. К их числу относятся: направление развития мысли, определяемое субъектно-предикатными отношениями; наличие/отсутствие апелляции к худому; логичность/паралогичность в оперировании общеоценочным термином; характер соотношения поляризующихся понятий и их аксиологическая маркированность; аксиологический статус референта, представляющего предмет речи; ролевой статус говорящего в обозначаемой ситуации; характер взаимосвязи паремии с элементами дискурса, в который она встраивается.
Постановка вопроса о возможности нахождения корреляций между значением и назначением паремий с общеоценочным позитивным предикатом не случайна, если принять во внимание следующие положения: 1) пословицы и поговорки, являясь специализированными формами выражения определённых прагматических установок, и вне контекста функционально не аморфны [1, с. 7]; 2) оценка задаёт определённые параметры дискурса, и её интерпретация тесно связана с синтаксическими свойствами высказывания [2, с. 215]. Исходя из этого мы задались целью проследить связь между логико-синтаксической организацией паремий о хорошем (инвариантным значением логического характера) и прагматическими потенциями этих единиц. В качестве объекта исследования избраны паремии двух языков, так как устанавливаемые факты межъязыковой корреляции делают выводы о существовании разного рода закономерностей в продуцировании и употреблении паремиологических единиц более весомыми. Источниками фактического материала послужили словари пословиц и поговорок В.И. Даля [3], Н.Ю. Нещименко [4], М. Грин-блата [5], Ф. Янковского [6], В.А. Касько [7], Е. Рапановича [8]. Были привлечены также данные толковых паремиологических словарей В.П. Жукова [9], А. Аксамитова [10], И.Я. Лепешева и М.А. Яколцевич [11].
Обращение к вышеобозначенной проблеме мотивировано тем, что соответствующий фрагмент па-ремиологического пространства и в том, и в другом языке не характеризуется достаточной степенью изученности, в то время как интерес лингвистов к категориям общей оценки не ослабевает, в том числе и при изучении разноязычных паремиопространств. Примем во внимание хотя бы тот факт, что в последнее десятилетие защищены несколько диссертаций, касающихся данной проблематики, это работы Л.В. Колижук [12], А.В. Заморевой [13], Н.Ю. Тразановой [14], А.И. Лызлова [15], М.Р. Бакировой [16], Д.Б. Кумаховой [17] и других. Однако вопрос, который рассматривается в настоящей работе, ранее не являлся предметом специального исследования.
При всём многообразии структурной организации паремиологических единиц нельзя игнорировать присущей пословичным выражениям логико-синтаксической членимости на субъект и предикат мысли-предложения. Учитывая данный факт, к паремиям о хорошем мы относим и те выражения, в которых термин «хороший» используется для идентификации субъекта мысли-предложения, и те единицы, в которых термин «хороший» употребляется в предикатном значении, так как и в подобного рода суждениях речь идёт о хорошем. Отметим при этом, что из числа анализируемых паремиологических единиц были исключены паремии, в которых есть оба общеоценочных термина и субъектом мысли-предложения мыслится худое, это паремии типа: Дурные сваты сватают - хорошему дорожку трут; Худая жена и хорошего мужа портит; У благога касца i добрая каса не коаць; Дрэнны пачатак - не к добраму канцу (см. об общей системе типовых моделей организации смысла паремий о хорошем и плохом в [18, с. 349 - 354]).
Анализ русских и белорусских паремий о хорошем показал, что с точки зрения логико-синтаксической организации такие паремии представляют пять типов моделей.
1. Модели суждений о хорошем без эксплицитной отсылки к плохому:
1) хороший X обладает позитивным признаком Y: Добрый портной с запасом шьёт; Добрый сосед -как хлеба сусек; Добра голова сто рук кормит; Доброе начало - половина дела; Добрая пословица не в бровь, а в глаз; Добрая гаспадыня за вуглы трымаецца; Добрае дзщя бацькоу мысл адгадвае; Добрая пасло-вща у вочы колецца; У добрай галавы сто рук; Добраму усюды добра; Добры пачатак - палавiна справы.
Подобного рода паремии представляют приём «дескриптивного развёртывания оценки», состоящий в том, что «вслед за оценочным предикатом эксплицируется эталон или фактическое положение вещей» [2, с. 216].
Очевидно, что данная логическая структура используется как форма для выражения разного рода смыслов: для сообщения адресату о том, в чём же заключается позитивная значимость характеризуемого объекта и что, собственно, заслуживает социальной похвалы (констатирующая функция); для выражения одобрения позитивно значимых объектов (оценочная функция); для побуждения адресата соответствовать эталону (регулятивная функция). Заметим, что интенции рекомендательного характера формируются в данном случае на основании раскрытия позитивной значимости объекта и выражения позитивно окрашенного отношения к нему: Добро не горит, не тонет - делай добро, так как добро не забывается; Доброе дело питает разум и тело - стремись к добру, так как оно делает человека богатым интеллектуально и физически; Добрая жонка цяплей за валёнк - ищи хорошую жену, так как только хорошая жена сделает твою жизнь счастливой.
Реализация прагматического потенциала паремий осуществляется в соответствии с речевыми намерениями говорящего, детерминированными речевой ситуацией, в том числе отношением к собеседнику и его мнению, ожидаемым перлокутивным эффектом. Ср.: «Феофан Затворник говорит: Доброе начало - половина дела, и советует отдать немного времени тому, чтобы войти в молитвенное настроение, не спешить перейти от обычных дел к молитве, а стать, или посидеть, помолчать, подумать: с чем я сейчас к Богу пришел, хочу ли я действительно с Ним встречи или встаю на молитву только по обычаю <... >?» (митрополит Антоний (Блум) Ответы на вопросы о молитве (1975 - 1985)) (1) [19]; «[Краскт:] Ну, таварыш камандзгр, першы крок для фараравання Прыпяцг зроблен - I дарога да яе праложана. [Шалёхт:] Ну, а далей што? [Крастн:] Добры пачатак - палавгна справы, таварыш камбат» (Я. Колас. У пушчах Палесся) (2) [11, с. 135]; «Дауно сказана, што добры пачатак - палавгна справы. Ва уам -вялгюм, малым, самай найменшай дробязг. Важна тольк1 удала пачаць, зрушыць з месца, а там - паказ-вай юрунак, не разгубгся перад цяжкасцямг, што сустрэнуцца на дарозе...» (В. Праскурау. Святая сiвiзна) (3) [11, с. 135]. В первой речевой ситуации говорящий рекомендует, чтобы начало дела было хорошим, и далее поясняет, как это сделать; во второй ситуации употребление пословицы связывается не только с выражением удовлетворения ходом дел, но и с желанием говорящего возразить собеседнику, не оценившему достижений, аргументировать позитивное отношение к мероприятиям, о которых идёт речь; в третьей ситуации за констатацией мнения, заключённого в паремии, следует интерпретация смысла утверждаемого, раскрытие сути рекомендации.
Примечательно, что некоторые из паремий, представляющих анализируемую модель, а именно паремии о человеке, могут использоваться и как упрёк, аргумент для осуждения, если в той или иной конкретной речевой ситуации лицо, о котором идёт речь, искомыми качествами не обладает: «Новая ня по-рыцца, а добрая нг валочыцца. Прымауляюць, кат хто-н. пачне хвалщь таго, хто бадзяецца па свеце, i ращь узяць яго на работу» [10, с. 70]. Таким образом, в прагматический потенциал паремий о хорошем входят и такие интенциональные значения, которые связаны с выражением неодобрения, что является закономерным уже в силу того, что в паремиях, как правило, находит представление пара противопоставленных сущностей.
Но и этим не исчерпывается смысл употребления паремий о хорошем. Формула дескрипции свойств объекта, отнесённого к классу хороших, может служить основой для вынесения оценки не только контрастного в аксиологическом плане объекта того же рода, но и совершенно иного объекта, чем тот, который в грамматической структуре предложения-паремии представлен в позиции подлежащего: «Добры гаспадар I сабаку з двара не выганщь у такую нягоду». Кажуць таму, хто у вельмi дрэнную пагоду хоча гсщ куды-н. щ прыйшоу адкуль-н. «Куды ты паедзеш? Паглядзг, што робщца на дварэ? Дзвярэй нельга адчынщь. Добры гаспадар сабаку з двара не выгатць у такI дзень» (I. Шамякш. Зашруха) (1); «Ну I дождж!.. Агонь то весела патрэсквау, то уздыхау з парывамг ветру. «У такое надвор'е добры гаспадар, - казала мая мацг, -1 сабаку з хаты не выганяе» (М. Танк. Лютш календара) (2); «- Як жа ты дабрауся? - запытау Ляукоу. - Гэта ж добры гаспадар у такую нягоду I сабаку не выганщь» (С. Гра-хоусш. Рудабельская рэспублжа) (3) [11, с. 134 - 135]. «Когда я прибыл перед боем курантов на центральную площадь города, главный судья пробега Анатолий Горбатов заметил: «В такую погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит» (Пробег длиною в год (2003) // Марийская правда (Йошкар-Ола), 2003.01.10) (4) [19]. Интенциональные значения паремии не сводятся при этом к выражению только лишь оценочных смыслов. Как видно из приведённых контекстов, кроме того, что паремия может использоваться для собственно оценочной квалификации (2), возможно её употребление в качестве аргумента при отклоняющей рекомендации (1), а также для аргументации удивления (3), осуждения (4).
2) (если) хорош Х, (то) хорош и У (У мыслится как объект, порождаемый Х/связанный с Х): Доброе семя - добрый и всход; Доброму Савве добрая и слава; Доброму слову - добрый ответ; От добрых гостей ждут добрых вестей; За хорошим мужем и жена хороша; Пад добрым кустом трава зелянее, за добрым мужам жонка маладзее; З добрай кушачт добрыя I птушачю; На добрае запытанне добрае I адпа-вяданне; Сам добры - людз1 добрыя; З добрага цеста добрая палянща, з добрай дзеум добрая I маладзща.
Обобщённая мысль, или, по определению Л.Б. Савенковой, логема [20, с. 41], нашедшая отражение в данных паремиях, может быть сформулирована следующим образом: «одно добро обусловливает (порождает) другое добро», выражение данной идеи не требует дескрипции свойств позитивных объектов, так как оценочные слова мыслятся как заместители вполне «узнаваемых» признаков каждого из объектов оценки.
Паремии, представляющие данный логический инвариант, так же как и паремии, основанные на дескриптивном развёртывании положительной оценки, могут использоваться в речи в одних случаях для выражения одобрения, похвалы в адрес носителей позитивных качеств, в других - для предупреждения и даже осуждения тех, кто избирает для себя иные ценности. Понятно, что характер эмотивно окрашенного отношения меняется в зависимости от того, каков объект оценки в конкретной ситуации.
3) хорош/хорошо Х (сообщение о том, что или кто (и при каких условиях) является хорошим): Хорошо, что людям в угоду; Хороша воля с умом и деньгами; Добр Мартын, коли есть алтын; Хорошо в дорожке пирожок с горошком; Хорошо тому, кого хмель не берёт; Хорошо на печи пахать да заворачивать круто; Добра тое, што друггя хваляць; Добра учыць паслушнага; Добра гатовае палажыць у рот; Добра там, дзе нас няма; Добре бабе пры дзеду: свежа рыба к абеду; Добра тут: мука ёсць I жонка замужам.
Паремиологические единицы, представляющие данную модель, являются инвертированными суждениями о ценности и по своей логической направленности относятся к идентифицирующим структурам. Идентификация хорошего отражает результат поиска ценностно значимых объектов в мире и поэтому, как правило, содержит указание на опознаватели добра, а именно свойства объекта и условия, при которых объект может быть отнесён к позитивному аксиологическому полюсу.
Модель представлена целым рядом разновидностей, различие которых обусловлено неоднотипностью объектов оценки и обстоятельств, детерминирующих позитивную оценку: хорош тот, который; хорошо тому, кто (у кого); хорошо то, что; хорошо тогда, когда; хорошо там, где; хорошо, если. Наличие дейктических местоимений и наречий факультативно, равно как не все паремии являются сложными по своей структуре; характерным, тем не менее, является то, что практически все паремии данного класса допускают перефразировки с дейктическим компонентом либо условным союзом: Хорошо, что людям в угоду - Хорошо то, что людям в угоду; Хороша воля с умом и деньгами - Хорошо, если воля с умом и деньгами; Добра учыць паслушнага - Добра учыць таго, хто паслушны; Добре бабе пры дзеду: свежа рыба к абеду - Добре бабе, калi яна пры дзеду.
Функциональное предназначение паремий также разнообразно и зависит от того, что определяется как хорошее: оценивается ли человек, вещь, поступок или положение дел, каково место оцениваемого объекта на аксиологической шкале, в каком отношении к норме проявляет себя характер устанавливаемой обусловленности, согласуется ли эта обусловленность с представлениями о справедливости [см. 21, с. 102 - 109]. Отсюда пестрота и даже контрастность эмотивно окрашенных отношений, выражаемых паремиями данного класса: одни используются с целью выражения одобрения, удовлетворения, похвалы, другие - едкой иронии, осуждения, досады, сетования. Ср: Везде хорошо, где есть добрые люди; Хорош квасок, коль шибает в носок; Добра хлебу за бл1нам1, добра I бацьку за сынамг; З адважным добра I у лес Iсц1 и Хорошо ездить, у кого свой кнут - на чужих коней; Хорошо тому жить, кому не о чем тужить; Добра таму пщь, з чыйго юшаня бяжыць; Добра старому хлуаць ды плётк нааць, бо як тут дагадацца, кал1 нельга пераканацца; Добра сытага кармщь, а лысага - галщь.
Различна и прескриптивная направленность паремий: одни призывают соответствовать эталону, отклоняют от зла, предупреждают, другие рекомендуют смириться с несовершенством мира, отказаться от притязаний к лучшему и др.: Не тот хорош, кто лицом пригож, а тот, кто на дело гож - Цени человека по тому, как он работает; Хорош гость, коли редко ходит - Не будь частым гостем; Хорошо кресло старому, колыбель малому - Каждому своё, руководствуйся целесообразностью; Хорошо около костра щепу огребать: дай подсесть к мешку, и я нагребу - Учитывай обстоятельства; Хорошо там, где нас нет -Не ищи лучшей доли; У сваёй мацг добра I у пасцел1 паляжацг - Цени отчий дом; Добра смяецца той, хто смяецца апошт - Не насмехайся, пока не узнаешь исхода дел; Добра бабцы I у шапцы - Утешься малым.
Есть среди паремий анализируемой модели и шуточные выражения типа: У нас в Тюмени хороши пельмени; Добра нашаму Юрку: сам на печы, ногг у пячурку; реплики-коммуникативы - Добрые весц1, кал1 запрашаюць есц1 - ответная реплика на приглашение. Таким образом, становится очевидным, что логическая схема со значением идентификации добра оказывается многозначной и смысл инвертированных суждений о ценности не сводится к указанию на то, что в этом мире есть добро, а что зло.
4) Х хорош/хорошо (сообщение о том, что тот или иной объект (при определённых условиях) хорош): Всякое дело с концом хорошо; Всякая прибаска хороша с прикраской; За свой грош везде хорош; У кого есть рожь, тот и мужик хорош; Жена при муже хороша; Всякая рыбка хороша, коли на уду пошла; Кал1 слова прыроднае, дык яно I добрае; Пець добра разам, а гаварыць па чарзе; На сваёй лауцы й памерцI добра; За свае грошыусюды харошы; Пры сонейку цёпла, пры мамцы добра.
Если инвертированные суждения о ценности ориентированы на выявление в мире хороших объектов, указание на то, что есть хорошо, то неинвертированные суждения - на оценочную квалификацию
объектов (это хорошо). Однако, несмотря на различие в направлении развития мысли, в паремиях, представляющих и ту, и другую логико-синтаксическую модель, как правило, делается акцент на том, при каком условии тот или иной объект является хорошим, что, собственно, гарантирует позитивную оценку объекта. По этой причине паремические суждения и с препозитивным, и с постпозитивным общеоценочным предикатом при функционировании обнаруживают сходство: и в тех и других диапазон выражаемых отношений представлен как «+», так и «-» отношениями. Правда, в отличие от паремий с термином позитивной оценки в начале фразы, ориентированность на выражение негативно окрашенного отношения у паремий с данным термином в постпозиции отмечается реже. Конфликт выражаемой в паремии положительной оценки с принятой в обществе шкалой ценностей наблюдается в тех провербиальных выражениях, в которых лицо или положение дел оценивается положительно как бы с позиций того, кто получает те или иные блага (т.е. с позиций того, кому действительно хорошо/кто хорош при том или ином условии), несмотря на то, что подобное положение дел (или оценка лица) не согласуется ни с общественно одобряемыми моделями поведения, ни с представлениями о справедливом распределении благ, ни с социально принятыми представлениями о благе вообще: Дай грош, пусти поросёнка в рожь - будешь хорош; За грошы I дурань харошы; Чужымг рукамI жар заграбаць добра. Продуцент подобных паремий, равно как и тот, кто такие паремии использует в речи, намекает таким образом на относительность оценки, необходимость пересмотра жизненных позиций адресатом паремического текста или третьим лицом, цель использования такого рода паремий может заключаться и в ожидании сочувствия от адресата в связи с констатацией факта несовершенства мира и др.
Среди неинвертированных паремических суждений о ценности есть и такие, которые представляют собой сообщения о «безотносительном», т.е. недетерминированном добре: Хлеб да пирог и во сне добро; Навука - добрая штука. Подобные пословицы единичны и используются так же, как и большинство других паремиологических единиц, представляющих анализируемую модель, для выражения одобрительного отношения к предмету оценки, направляя человека к добру, призывая ценить его и приобщаться к нему. Примечательно то, что критическое отношение к отнесению объекта к классу хороших при употреблении таких паремий исключается.
2. Модели суждений о псевдо- и девальвированном хорошем:
1) хорош Х, но обладает признаком, исключающим позитивную характеристику Х: Хорош молодец: ни коз, ни овец; Хорошо плавают, лишь пузыри прядают; Житьё хорошее: семерых в один кафтан согнали; Харош каваль: кавау тапор, а з тапара шыла, а вышау пшык; Добра жыу: пяхотаю за канём хадзгу; Добры чалавек: як спщь, з дубгнай прайсцг можна.
2) хорош Х, но обладает признаком, девальвирующим позитивную характеристику Х: Хорош собо-лёк, да измят; Лицом хорош, да душою непригож; Хороша жена, да завистлива; Добр детинка, да лиха хмелинка; Сам харошы, а розуму няма I на два грошы; Добры дуб, ды дуплянгсты.
Паремии, представляющие обе модели, имеют двучастную структуру, в первой части объект оценки определяется как хороший, а во второй части осуществляется дескрипция свойств, вскрывающих основания ложной оценки либо свидетельствующих об ущербности «хорошего». Ушербность хорошего в каком-либо из отношений, как правило, переводит характеризуемый объект в ранг худых, непригодных, отвергаемых.
Заметим, что между паремиями с антифрастическим «хорош(-о)»/«харош», «(добр( а))» и паремиями, в которых речь идёт о девальвированном добре, нет чётких границ, так как ущербность добра в условиях неопределённости объёма понятия «хороший» может ассоциироваться с отсутствием именно того признака, на основании которого и возможно отнесение объекта к классу хороших. Ср.: Хороша у курицы хода, да переломлена нога; Хорош павлин, да ногами худ; Хороша дудка, да не дудит; Хороша плошка, да подтекает немножко; Добры конь, але воз не вязе.
Несомненно, подобные выражения являются суждениями об объектах, подлежащих критике, несмотря на наличие в составе выражений общеоценочного термина с позитивной семантикой. В игре на противоречии, в одних случаях - «хорош-то, хорош, да на самом деле худ», в других - «хорош в одном, а в другом-то худ», и заключается особая воздействующая сила паремий, представляющих данные модели.
В определённом смысле «сглаживание» противоречия, обусловленное признанием относительности оценок, наблюдается в выражениях, содержащих ссылки на то, что субъектом оценки является другое (другие) лицо (лица), а не говорящий; тем не менее и в этом случае позитивная оценка переводится в разряд сомнительных, мнимоположительных: Хороша дочь Аннушка, когда (коли) хвалит мать да бабушка. Сказали, у жениха сапоги хороши: ан закаблучья одни.
Антифрастическое «хорошо»/«добра» может использоваться не только для оценки человека, его состояний, пристрастий, но и для оценки вещей, положений дел и др. [см. 22, с. 331 - 336]. Представляя смягчённую иронической тональностью форму выражения отрицательной оценки, модель характеризуется продуктивностью, и это в определённой мере обусловливает богатство смысловых нюансов и разнообразие интенциональных значений, реализуемых паремиями, представляющими данную модель: Хороша свобода, да крапивой поросла - сетование; Добра рыбачылг, але рыбы не бачылг - досада; Добрыя зубы:
I юсель ядуць - незлобивая шутка; Добры: што укуаць, то з 'есць - подтрунивание; Хорош: давал за него чёрт грош, да спятился - едкая ирония; Усе бабры дабры, адна выдра лгхая - упрёк; Галава добрая, ды на дурныя плечы наладжана - осуждение.
Паремии об ущербном добре менее безобидны, чем паремии с антифрастическим «хорошо», так как употребление термина «хороший» как заместителя позитивных свойств на фоне показа негативных качеств того же самого объекта оценки, как правило, не предполагает шутливой тональности: Хороша Клава, да плоха про неё слава; Хороша очами, да нехороша речами.
3. Модели суждений о хорошем, характеризуемом в отношении к плохому:
1) хорошему не свойственно плохое/от хорошего не может быть плохого: Про хорошее худого не скажут; К доброму плохое не пристанет; Сделав добро, худа не ждут; На хорошей крыше трава не растёт; Ад добрай дочк не бегае мацг упрочю. По сути, паремии данного класса служат реализации идеи «хорошее обусловливает/порождает только хорошее», однако с явной отсылкой к худому, что, естественно, сказывается на прагматическом потенциале паремиологических единиц, так как фокус оценки направляется в этом случае на негативные объекты. Отсюда соответствующие интенциональные значения паремий - предостережение, упрёк, осуждение.
2) и хорошему может быть свойственно плохое: И в хорошей капусте гнилые кочни есть; И на доброго коня бывает спотычка; Iу добрай сям 'I вырадак бывае. Так как «порождение» хорошим худого скорее исключение, чем закономерность (что подчёркивается наличием частицы «и» в структуре паремий, представляющих подобного рода ситуации), назначение паремий связывается с оправданием хорошего, обнаруживающего ущербность в том или ином отношении.
3) хорошее плохим не испортить: Кто доброе творит, того зло не вредит; Добро худо переможет; Добраму жывату I камень не пашкодзщь. Пафос такого рода паремий заключается в утверждении идеи победы добра над злом, поэтому смысл употребления паремий, представляющих данную логе-му, сводится к похвале, выражению удовлетворения, одобрения.
4. Модели оппозитивных суждений о хорошем и плохом:
1) хороший Х обладает качеством У, а плохой Х обладает качеством 2: Добрая жена - веселье, а худая - злое зелье; Добрый Иван - и людям, и нам; худой Иван - ни людям, ни нам; Добрый человек плачет от радости, а злой - от зависти; Доброму гостю и сухарь на здоровье, а злому и мясное не впрок; Добрамуусюды добра, а кепскаму кепска; Добры I богу трэба, а благога I чорт не бярэ; Добры сем 'янгн у хату горнець, а благ1 з хаты выноаць; Добрая жонка - вянец, а л1хая - канец.
Дескрипция свойств положительно оцениваемых объектов, осуществляемая в сопоставлении с объектами, определяемыми как плохие, даёт возможность усиливать контрастом положительную значимость одних и ущербность других объектов. Такие паремии в равной мере могут быть использованы в качестве похвалы либо осуждения, для выражения удовлетворения положением дел либо сетования. Однако, учитывая то, что отклонение от нормы в большей степени волнует человека, чем соответствие норме, можно предположить, что паремии, сообщающие о контрастности свойств позитивных и негативных объектов, чаще используются в ситуациях проигрыша добра, нежели в ситуациях аксиологического благополучия. Данное обстоятельство находит отражение и в словарных дефинициях паремий: «Добрая слава лежит, а дурная бежит. Дурная слава быстро распространяется, а доброе о человеке может остаться неизвестным. - На чужой роток не накинешь платок. Возвести напраслину на кого угодно можно. - Эх, сынку! Добрая слава лежит, а худая бежит. Вернётся Оксана с фронта, каково ей будет слушать про тебя?» (Поповкин, Семья Рубанюк) [9, с. 105]. «Добрае далёка чуваць, а дрэннае яшчэ далей. Дрэнная слава распаусюджва-ецца хутчэй i далей, чым добрая. Ужываецца як адмоуная ацэнка чаго-, каго-н. дрэннага» [11, с. 131].
2) Х хороший/хорошо, а У плох/плохо: Недолгая речь хороша, а долгая - поволока; С его совестью жить хорошо, а умирать плохо; Хто нюхаець табачок, тэй добры мужычок, а хто зажываець табакг, не варт сабаю.
Паремии, представляющие и первую, и вторую модели, в равной мере нацелены на осуществление ориентации человека в ценностном мире, однако паремии с общеоценочным термином в предикатной позиции существенно уступают в количественном отношении паремиям с аналогичным термином, служащим идентификации предмета речи. Следовательно, для обыденного сознания дескрипция свойств релевантных в ценностном отношении объектов является более значимой, чем вынесение собственно аксиологического вердикта. Сыграло свою роль, по-видимому, и то, что паремии с дескрипцией свойств кажутся богаче в информативном плане, чем паремии со значением аксиологической таксономии, в силу свойственной последним «известности» итога развития мысли.
5. Модели суждений о предпочтении:
1) хороший Х лучше (лучше, чем) У: Добрый пример лучше ста слов; Добрый друг лучше ста родственников; Добрая цнота даражэй ад срэбра й золата; Добрае слауцо лепей, чым сальцо; Добрае брац-тва дарожа багацтва; Добры чалавек лепей за каменны мост;
2) хорошо Х, а (и того) лучше У: Хорошо птичке в золотой клетке, а того лучше на зеленой ветке; Хорошо гостит девка, а и того лучше дома сидит; Добра у свеце, лепш пры матцы; Добра на Доне, ды лепей у свагм доме;
3) Х хорошо, а У лучше: Ум хорошо, а два - лучше; На красивую глядеть хорошо, а с умною жить лучше; Быть сильным хорошо, быть умным лучше вдвое; Правда хорошо, а счастье лучше; У гасцях добра, а дома лепш; У акне добра, а за акном - лепей.
В паремиях о предпочтении в пределах хорошего, по мнению Н.Д. Арутюновой, устанавливается аксиологическая иерархия объектов и, как правило, подчёркивается особое достоинство лучшего из них [2, с. 268]. Данное обстоятельство обусловливает то, что такого рода паремии, с одной стороны, используются в речевых актах прескрипции и автопрескрипции в качестве своеобразных мотивов и установок, в соответствии с которыми следует действовать, с другой - могут употребляться и с целью выражения одобрения, похвалы.
Определяющим фактором в актуализации того или иного интенционального значения паремиологи-ческой единицы являются контекстуальные условия, реальные условия употребления паремии в речи. Так, например, пословица Ум хорошо, а два - лучше, как показывают материалы Национального корпуса русского языка [19], может использоваться в качестве 1) аргумента в поддержку просьбы: «А лучше, -писал я подруге молодости, - помогла бы ты мне и поделилась тем, что имеешь: ум хорошо, а два лучше». [Сергей Гандлевский. НРЗБ // Знамя, 2002]; Опасаемся мы, чтобы не подох, - такой он чудесный котик. Ветеринар? Был ветеринар и примочку дал - только уж и вы навестите. Ум хорошо, а два лучше. [Г.В. Иванов. Петербургские зимы (1928)]; аргумента в поддержку рекомендации: Так готовься, братец, поедешь в подмогу Бауэру. Ум хорошо, два лучше. Хлопочите, помогите угодить фрерушкиной супруге. [Г.П. Данилевский. Потемкин на Дунае (1876)]; 2) аргумента в поддержку предложения помощи: - Я... я, право, не знаю, как вам это сказать... Я обдумаю, - затруднительно пожал он плечами. - В таком случае обдумаем вместе. Ум - хорошо, два - лучше, говорит ваша русская пословица. [В.В. Крестовский. Петербургские трущобы. Книга о сытых и голодных. Роман в шести частях. Ч. 6. (1867)]; 3) аргумента при принятии решения в процессе самоубеждения: Теперь он настойчиво размышлял над тем, как сдвинуть дело с мертвой точки. «Один ум хорошо, а два - намного лучше!» - решил Панфилов и постучал в кабинет номер восемнадцать [Максим Милованов. Кафе «Зоопарк» (2000)]; А тут вот и вывертывайся, как знаешь... С хозяином посоветуюсь; человек он, кажется, не глупый, опять же ум хорошо, а два лучше того...» [П.И. Мельников-Печерский. В лесах. Книга вторая (1871 - 1874)]; 4) аргумента в оправдание волеизъявления: По выходным же какая-то непреодолимая сила выбрасывает меня из постели чуть свет, и к полудню, когда просыпается жена и намекает, что, мол, неплохо бы проглотить утреннюю чашечку кофе, у меня уже готов новый рассказ. И, на мой взгляд, отличный. Но мне не терпится услышать и ее мнение, потому что ум - хорошо, а два - лучше. [Борис Левин. Инородное тело (1965 - 1994)]; а также 5) для объяснения третьему лицу мотива действия: Я размышлял над решением этой проблемы, серьезно размышлял, но так и не пришел к должным выводам. Ну, думаю: «Ум хорошо, а два лучше». Создал комиссию: я и Фукс [Андрей Некрасов. Приключения капитана Врунгеля (1960 - 1980)]; Я посоветуюсь со своей стороны с лучшими здешними докторами. Ум хорошо, а два лучше, говорит пословица [Н.В. Гоголь. Письма 1836 - 1841 гг. (1836 - 1841)]; 6) для выражения удовлетворения положением дел: - Попробуйте вот так повернуть нитки, - начала она опять через несколько минут. Я послушался, и в самом деле работа пошла еще гораздо лучше. Я заметил ей это. - Вот видите, - сказала она с торжествующим видом, -ум хорошо, а два лучше [А.В. Никитенко. Дневник. Том 1 (1826 - 1855)]; 7) для оценки тех, кто не отличается большим умом: Так... правильно их поженили. Они друг друга стоят. Выражение «Ум хорошо, а два - лучше» не про них. [Андрей Белянин. Свирепый ландграф (1999)]. Как видим, наиболее регулярно данная паремия используется в речи для мотивации принятого решения, совершённого действия или того действия, которое говорящий намеревается совершить, с целью подкрепления выраженной имплицитно или эксплицитно прескрипции (в том числе и автопрескрипции), т.е. в аргументативной функции. Специфика данной функции, по мнению исследователей А.Ю Белецкой [23] и С.Н. Авериной [24], заключается в том, что она является сопутствующей иным иллокутивным установкам, в частности перформатив-ным актам. Употребление паремии в речевых актах оценки - для выражения похвалы или, наоборот, неодобрительного отношения - отмечается реже.
Использование паремии в качестве фразовой номинации, встраиваемой в текст при помощи метатек-стовых операторов типа принцип, выражение, пословица, лишает, как правило, паремию собственного ин-тенционального значения; паремия в данном случае выступает как строевая единица в констатирующем макродискурсе: «Ум хорошо, а два лучше» - этот простой принцип и помогает новаторам многочисленных советов и лабораторий. В цехах заводов и фабрик организуются сотни выступлений авторов различных усовершенствований. Там же, прямо на рабочих местах, они демонстрируют свои методы. Новаторы - люди особенные, они остро чувствуют нужды родного завода, своего цеха, участка, бригады. [Геннадий Владимиров. Совет новаторов - новаторам страны // Техника - молодежи, 1977]; Принц Танкред захотел, по своей привычке, щегольнуть знанием Востока. Он сказал: - Все эти парламентские дебаты,
0. чего они стоят! В России я слышал такую пословицу: один ум - хорошо, два ума - лучше. Это, пожалуй, несколько пикантно для полуварварской страны, где ум никогда не был в большом почёте [Ф.К. Сологуб. Королева Ортруда (1909)].
Примечательно, что, будучи по форме суждениями о хорошем (субъект мысли-предложения - позитивно оцениваемая сущность), паремии с общеоценочным восходящим компаративом, как мы убедились на примере паремии Ум хорошо, а два - лучше, могут быть предназначены для выражения оценочного отношения не только к хорошему, но и к плохому. Это может быть не только в том случае, когда оценка производится методом «от противного», но и в случае, когда сопоставлению подвергаются аксио-логически неоднородные категории, т.е. вторым противочленом является негативно оцениваемый объект, например: Доброе молчанье лучше худого ворчанья; Добры сабака лепшы за лгхога чалавека. Такие паремии нацелены на то, чтобы отвратить человека от зла, иными словами, их иллокутивная сила заключается в осуждении негативного и рекомендации предпочесть социально одобряемые модели поведения.
Заключение. Наши наблюдения подтверждают, что между типом логико-синтаксической организации паремий о хорошем и их прагматическим потенциалом существует связь. Эта связь не проявляется с жёсткой необходимостью и детерминируется совокупностью факторов как собственно содержательного, так и ситуативного характера. В качестве значимых в прагматическом отношении факторов содержательной организации паремий о хорошем выступают: направление развития мысли, определяемое субъектно-предикатными отношениями, наличие/отсутствие апелляции к худому, логичность/паралогичность в оперировании общеоценочным термином, характер соотношения поляризующихся понятий и их аксилоги-ческая маркированность.
Паремии о хорошем без эксплицитной отсылки к плохому, представляющие движение мысли от оценки к дескрипции свойств, как правило, связаны с выражением общей идеи одобрения позитивно значимых объектов, находящей воплощение в речевых актах похвалы, совета, назидания в оптимистическом ключе. Однако имплицитное присутствие ценностного антипода в данных паремиях делает возможным их употребление и с целью хулы, назидания с укором. Паралогичные суждения о хорошем, т.е. суждения, эксплицирующие основания ложной оценки, предназначены для выражения негативной оценки, смягчённой иронической тональностью. Иное направление развития мысли в паремиях без эксплицитной отсылки к плохому, а именно от оценки к объекту, опознаваемому по условиям его отнесения к классу хороших объектов, или от объекта к оценке, связано с реализацией идеи относительности добра, зависимости добра от тех или иных условий. И от того, насколько эти условия реальны, достижимы, нормативны (оценка условий представляет пресуппозитивные фоновые знания), зависит характер выражаемого отношения, варьирующийся от похвалы до хулы, от удовлетворения положением дел до сетования. Если же речь идёт о безотносительном хорошем, смысл употребления паремии заключается в выражении одобрения позитивно значимого объекта и в рекомендации ориентироваться на него.
Включение в состав паремии общеоценочного термина с отрицательной семантикой, независимо от того, какое направление развития мысли при этом избирается, переводит, как правило, фокус оценки на негативные объекты, поэтому позитивная оценка зачастую является лишь фоном, способствующим интенсификации негативной оценки, и функциональное предназначение паремий связывается с осуждением, сетованием, укором, назиданием. Паремии с характеризацией добра в его отношении к худу реализуют интенциональные значения, связанные с утверждением идеи победы добра над злом, отмежеванию добра от зла: добро соответственно восхваляется, а зло порицается. Аналогичны интенциональные значения и паремий о предпочтении добра злу. Паремии же о предпочтении в сфере позитивных объектов носят, как правило, рекомендательный характер, мотивируют выбор, используются для похвалы либо оправдания.
К числу ситуативных факторов, влияющих на реализацию прагматического потенциала паремий о хорошем, относятся: аксиологический статус референта, представляющего предмет речи, ролевой статус говорящего в обозначаемой ситуации, характер взаимосвязи паремии с элементами дискурса, в который она встраивается.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сидоркова Г.Д. Прагматика паремий: пословицы и поговорки как речевые действия: автореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.19 / Г.Д. Сидоркова; Кубанский гос. ун-т. - Краснодар, 1999. - 42 с.
2. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. - М.: Языки рус. культуры, 1999. - 896 с.
3. Даль, В.И. Пословицы русского народа / В.И. Даль. - М.: Изд-во Эксмо, Изд-во ННН, 2005. - 616 с.
4. Русские пословицы и поговорки / сост. Е.Ю. Нещименко. - М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. - 304 с.
5. Прыказш i прымауш у дзвюх ктгах / склад. М. Грынблат; пад рэд. А.С. Фядоака. - Мшск, 1976.
6. Беларусюя прыказю, прымаую, фразеалапзмы / склад. Ф. Янкоусш. - Мшск: Беларус. навука, 2004. - 494 с.
7. Касько, У.А Палесш давасш: Беларусюя народныя прыказш, прымаую, выслоук са скарбнщы А.К. Серж-путоукага / У.А. Касько. - Мшск: Выш. шк., 2005. - 383 с.
8. Беларусшя прыказш, прымаую i загадш / склад. Я. PanaH0Bi4. - Мшск: Выш. школа, 1974. - 384 с.
9. Жуков, В.П. Словарь русских пословиц и поговорок / В.П. Жуков. - М.: Изд-во «Рус. яз.», 2000. - 544 с.
10. Аксамтау, А Прыказк i прымаую: Тлумач. слоун. беларус. прыказак i прымавак з арх., кафедр. зборау, рэд. выд. XIX i XX стст. / А. Аксамиау. - 2-е выд., дапрац. - Мiнск: Беларус. навука, 2002. - 320 с.
11. Лепешау, 1.Я. Слоутк белaрускiх прыказак / 1.Я. Лепешау, М.А. Якaлцэвiч.- Мiнск: Беларус. навука, 2002. - 511 с.
12. Колижук, Л.В. Концепты "good" и "evil" в британской лингвокультуре: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / Л.В. Колижук; Кабардино-Балкарский гос. ун-т им. Х.М. Бербекова - Нальчик, 2010. - 22 с.
13. Заморева, А.В. Репрезентация концепта «общая оценка» в современном русском языке (системно-структурный, когнитивный и функционально-прагматический аспекты анализа): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / А.В. Заморева; Башкир. гос. ун-т. - Уфа, 2007. - 26 с.
14. Тразанова, Н.Ю. Параметризация паремиологии как аксиологического кода лингвокультуры: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / Н.Ю. Тразанова; Иркут. гос. лингв. ун-т. - Иркутск, 2012 - 23 с.
15. Лызлов, А.И. Оценка и языковые способы ее выражения в паремиях: на материале компаративных и негативных конструкций английского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / А.И. Лызлов; Моск. гос. обл. ун-т. - М., 2009. - 22 с.
16. Бакирова, М.Р. Языковая концептуализация положительной оценки паремиологического фонда английского и татарского языков: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.20 / М.Р. Бакирова; Чуваш. гос. ун-т им. И.Н. Ульянова. - Чебоксары, 2010. - 27 с.
17. Кумахова, Д.Б. Оценочная категоризация действительности в пословичной картине мира: на материале кабардино-черкесского и русского языков: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19 / Д.Б. Кумахова; Кабардино-Балкарский гос. ун-т им. Х.М. Бербекова. - Нальчик, 2010. - 27 с.
18. Ничипорчик, Е.В. Типовые модели организации смысла паремий о хорошем и плохом / Е.В. Ничи-порчик // Фразеология и познание: сб. докл. 2-й междунар. науч. конф. (Белгород, 7 - 9 сент. 2010 г.): в 2 т.; отв. ред. проф. Н.Ф. Алиференко. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2010. - Т. 1: Фразеология и познание. - С. 349 - 354.
19. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://search.ruscorpora.ru. -Дата доступа 24.06.2012.
20. Савенкова, Л.Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты / Л.Б. Савенкова. - Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та, 2002. - 240 с.
21. Ничипорчик, Е.В. Паремические тексты с детерминированным хорошим / Е.В. Ничипорчик // Материалы XXXVI Междунар. филол. конф., 12 - 17 марта 2007 г. - СПб., 2007. - Вып. 19. Фразеология в тексте и словаре. - С. 102 - 109.
22. Ничипорчик, Е.В. Деинтенсификация негативной оценки в паремическом тексте (на материале рус. и белорус. паремий) / Е.В. Ничипорчик // Традыцьи мaтэрiaльнaй i духоунай культуры Усходняга Па-лесся: праблемы вывучэння i захаванняу постчарнобыльсш час: зб. навук. арт. / рэдкал.: А.А. Станке-вiч (гал. рэд.) [i шш.]. - Гомель: ГДУ шя Ф. Скарыны, 2006. - С. 331 - 336.
23. Белецкая, А.Ю. Пословица как прецедентная единица в аргументативном дискурсе: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04 / А.Ю. Белецкая; Оренб. гос. пед. ун-т. - Самара, 2002. - 22 с.
24. Аверина С.Н. Пословично-поговорочные паремии как аргументативные средства языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. / С.Н. Аверина; Кубанский гос. ун-т. - Краснодар, 2005. - 23 с.
Поступила 13.07.2012
THE MEANING AND PURPOSE OF PROVERBIAL JUDGMENTS ABOUT THE GOOD
(based on Russian and Belarusian proverbs)
A. NICHYPORCHYK
The author describes the logical-syntactical models of Russian and Belarusian proverbs about the objects that receive a positive evaluation, and the functional predestination of these proverbs. It is established that there exists a connection between the type of logical-syntactical organization of proverbs about the good and their pragmatic potential. This connection does not occur with strict necessity, and intentional meanings of proverbs are determined by an aggregate of factors. These factors are the direction development of thought defined by subject-predicate relations, the presence / absence of an appeal to the bad, logicality / paralogicality in operating of term of general evaluation, character of the relation of contrasting concepts and heir axiological marking, axiological status of the referent that is the subject of speech, role status of the speaker in the denoted situation, the character of the connection of a proverb with the elements of discourse in which it is embedded.
