CC BY
194
УДК 347
Кация Т.В.
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ СУБЪЕКТИВНЫМ ГРАЖДАНСКИМ ПРАВОМ:
ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ И ПРЕДСТОЯЩИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В СТАТЬЮ 10 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Данная статья посвящена теоретическому анализу категории злоупотребления субъективным гражданским правом. В ней исследуются исходные начала злоупотребления правом: субъективное гражданское право, осуществление гражданских прав, правовая мо-дель поведения, предел и граница субъективного гражданского права и его осуществления, формы и последствия таких действий. Параллельно оцениваются проекты изменений ста-тьи 10 ГКРФ. Представлен критический анализ некоторых предложений по совершенствованию законодательства в части злоупотребления правом.
Given article is devoted the theoretical analysis of a category of abusing by subjective civil right. In article the initial beginnings of abusing are investigated by the right: subjective civil right, realization of the civil rights, legal model of behavior, a limit and border of subjective civil right and its realization, the form and a consequence of such actions. Projects of changes in article 10 of the Civil code Russian Federation are in parallel estimated. The critical analysis of some offers on perfection of the legislation regarding abusing the right is presented.
Ключевые слова: субъективное право, правовая модель, предел и граница, обход зако-на, добросовестность.
Keywords: the subjective civil right, legal model of behavior, a limit and border, law detour, conscientiousness.
Правовая модель поведения и субъективное гражданское право.
Исследование института о злоупотреблении субъективным гражданским правом требует объяснения сложной правовой действительности, когда управомоченный субъект, действуя в рамках «правовой модели поведения», выходит за ее пределы, а легальная возможность превращается в негативное поведение.
В юридической доктрине последовательно прослеживается указанная методологическая основа. О.А. Поротикова отмечает, что категории субъективного права и осуществления гражданских прав являются исходными величинами концепции злоупотребления правом [1, с. 1]. При этом автор, определяя рамки исследования, указывает в качестве объекта познания в концепции злоупотребления не все аспекты субъективного права, а те из них, которые способны объяснить механизм злоупотребляющего поведения. А.В. Волков представляет суждения о злоупотреблении правом в концептуально-фундаментальных категориях философско-правовых пределах свободы в сознании человека, исследуя содержание конструкции субъективного гражданского права с последующим выходом к сущности категории «злоупотребление правом» [2, с. VI]. С.Д. Радченко, начиная рассуждение о злоупотреблении правом, исходил из по-
нимания права как явления культуры и применения метода познания от частного к общему [3, с. Ш-^].
Представляется, что, какой бы путь исследования проблемы злоупотребления правом ни избирался учеными, исходным началом анализа должно быть уяснение конструкций правовых возможностей в субъективном праве.
Важно также определить влияние объективных нормативных установлений, усеченно сформированных в действующем законодательстве, на конструкции возможного поведения субъектов, выявив их общие и специальные особенности в различных субъективных правах по видовому признаку обладания социальным благом (вещные субъективные права, обязательственные субъективные права, субъективные права по поводу обладания нематериальными благами).
Понятие субъективного права в юридической литературе трактуется неоднозначно. Стоит согласиться с замечанием о том, что дефиниции, появившиеся в юридической науке после опубликования работы С.Н. Братуся «Юридические лица в советском гражданском праве» в 1947 г., содержат указание на меру возможного (дозволенного) поведения субъекта права [4, с. 13-14]. Представляется верной позиция, согласно которой отсутствие указания на видовой аспект поведения в конструкции субъективного права не позволяет уяснить его качественную сущность. К такому выводу приходит С.А.
Зинченко, доказывая необходимость включения в определение понятия субъективного права не только меры, но и вида возможного поведения субъекта. «Необходимо знать, каким должно быть предстоящее поведение управомоченного лица, а затем говорить о его мере как результате сопряженности количества и качества» [5, с. 116].
Очевидно, что меры возможного поведения в различных случаях будут существенно отличаться (например, мера возможного поведения собственника имущества и мера возможного поведения лица, обладающего сервитутом; мера возможного поведения по договору возмездного оказания услуг и мера возможного поведения по договору подряда или инвестиционному договору). С этой точкой зрения нельзя не согласиться. В доктринальном аспекте она является аксиомой рассуждений о субъективных правах.
Учения о субъективном гражданском праве представляется полезным дополнить через категорию правовой модели, которая включает в себя нормативные установления объективного закона и правоприменительной практики о границе конкретного вида возможного поведения, являющегося его мерой как количественной характеристики.
Субъективное право - это правовая модель вида и меры легально возможного поведения субъекта относительно конкретного блага, очерченная источниками гражданского права, правоприменительной практикой и легальным видом и мерой его должного поведения. Важно отметить, что конкретное благо в предлагаемой дефиниции должно быть возведено в правовую действительность, чтобы субъективное право возникло.
Тезисно выделим сущностные характеристики субъективного права:
- Субъективное право - это вид возможного поведения. Видовой признак субъективного права связывает субъекта с обладаемым социальным благом.
- Субъективное право - это мера возможного поведения. Мера уже включает в себя границы правомерного поведения. Граница - это сущностная характеристика меры, которая очерчивается источниками гражданского права и правоприменительной практикой.
- Субъективное право всегда связано с субъективной обязанностью. Границы субъективного права очерчивают границы прав других и должного поведения носителя этого права. В этом смысле субъективное право отличается от законного интереса.
- Субъективное право всегда возникает по поводу сформированного блага в правовой действительности.
- Субъективное право - эта правовая модель. Основой правовой модели являются источники гражданского права, регулирующие конкретные правоотношения, и правоприменительная практика, уточняющая возможное и должное поведение в конкретных правоотношениях. Правоотношение по сути - это тоже правовая модель с более сложными характеристиками, включающая в себя регулятивный механизм общественных отношений при осуществлении субъективных прав и юридических обязанностей по поводу обладания социальными благами в правовой сфере.
Осуществление субъективных гражданских прав
Уяснение механизмов преломления правовой модели поведения субъектов права в их фактическом поведении необходимо и при исследовании вопроса об осуществлении гражданских прав.
Осуществление права с точки зрения объективного закона является формой его реализации, которая в академическом смысле складывается из четырех составляющих: исполнения, соблюдения, использования (осуществления) и применения права.
Их соотношение выражается в формуле «целое - часть целого» [1, с. 20]. «Допустимое синонимичное значение юридического понимания осуществления - это использование. К подобному выводу на различных этапах приходили и цивилисты, и теоретики права» [6, с. 48]. Нормы права в процессе правового регулирования воздействуют на социальные отношения посредством «запуска» определенных поведенческих механизмов участников этих отношений. В зависимости от того, какое предписание содержит норма, различают формы ее воплощения в правовую действительность. Если речь идет об обязанностях, относящихся к области долженствования, то форма их выражения - исполнение. Если норма представляет собой модель запрета, то ее реализация происходит через его соблюдение. Когда в норме заложен процесс, которому присущ особый субъектный состав в лице государственных органов и их должностных лиц, выражающийся в рассмотрении или разрешении тех или иных ситуаций с вынесением индивидуального правового акта или решения по делу, то речь идет о модели правоприменения.
Осуществление права как форма его реализации наиболее полно отражает модель поведения в конструкции субъективного гражданского права. В статье 9 действующего ГК РФ заложен иной подход, нежели в соответствующей норме ГК РСФСР 1964 г.: в действующем законе получила легальное закрепление свобода воли граждан, юридических лиц и иных субъектов правоотношений в распоряжении своими возможностями, в числе которых возможность неиспользования принадлежащего лицу права. Этот качественный элемент диспо-зитивности как принципа, пронизывающего весь механизм правового регулирования в гражданском праве, определяет действия субъекта по отношению к правовым моделям поведения.
Пределы и границы субъективного гражданского права и его осуществление
В отношении пределов осуществления гражданских прав ученые высказывают разные точки зрения. Эта проблема сводится ими к вопросам об осуществлении права в соответствии с его назначением [7, с. 311] либо содержанием и назначением [8, с. 80-82]; о дееспособности субъектов, границах, назначении и способах осуществления права и средствах принудительного осуществления или защиты [9, с. 49-51]; об установлении в законе конкретной модели поведения управомоченного лица [5, с. 120]. Один из самых сложных вопросов -путь определения меры в субъективном праве. Следует ли ее изыскивать в объективном законе? Очерчивает ли объективный закон всю меру возможного поведения?
С этих позиций интересным представляется предложение ввести в определение субъективного гражданского права и субъективной гражданской обязанности категорию границ поведения. О.Г. Ло-мидзе полагает, что как субъективное право, так и субъективная обязанность представляют собой по сути основанные на нормах объективного права границы правомерного поведения [4, с. 116].
Положительным в таком дополнении является то, что оно указывает на объективное право и на механизм взаимодействия субъективного права и субъективной обязанности.
Мера есть единство качества и количества. Совпадает ли она с границами дозволенного поведения? Основоположник отечественной теории о злоупотреблении правом В.П. Грибанов отмечает, что всякое субъективное право, будучи мерой возможного поведения управомоченного лица, имеет
определенные границы как по своему содержанию, так и по характеру его осуществления [10, с. 22].
Представляется, что граница дозволенного поведения ориентирует субъектов гражданского правоотношения на очерченное законом правомерное поведение. Граница - это сущностная характеристика меры, которая, в свою очередь, является количественной характеристикой в субъективном праве. Было бы странным предположить, что по договору относительно конкретного объекта мера возможного поведения распространялась на объекты, не очерченные договором.
Мера поведения является объективным выражением границ в совокупности и включается в механизм правового регулирования конкретных гражданских правоотношений. С необходимостью приходим к выводу о мере как регуляторе границ возможного поведения через категорию пределов осуществления гражданских прав.
Действующий ГК РФ содержит достаточное количество диспозитивных норм, т.е. тех установленных правил поведения, действия которых не изменили участники отношений своим соглашением. Таким образом, объективный гражданско-правовой закон - это всегда урезанный вариант правовой действительности. Поэтому в статичной конструкции мера уже включает в себя границу, основанную на объективном праве. Мерилом субъективного права является мера и вид поведения, которые в конкретном правоотношении преломляются в определенные очерченные пределы поведения.
Предел права представляется только методологической основой категории «осуществления гражданских прав». В этом смысле предел - это объективная характеристика права осуществляемого. В пределе осуществления субъективного права всегда несколько границ поведения: границы правовых возможностей, презюмируемая добросовестность участников гражданских правоотношений, границы должного поведения.
Определение злоупотребления субъективным гражданским правом
Ученые при исследовании того или иного объекта нередко опираются на этимологию слов, содержащихся в анализируемых категориях. Исследователи концепции злоупотребления правом, толкуя понятия зла, добра, нравственности, морали, права, закона, используют этот метод наиболее часто. «Если мы мыслим словами, мы должны подобрать подходящие слова» [11, с. 72]. Не углубляясь
в лексический анализ, отметим лишь, что «злоупотребление» требует в качестве управляемого слова некоего существительного, смысловая нагрузка которого бесспорна: употребляют во зло то, что предоставлялось во благо и не несет в себе отрицательного заряда [12, с. 123].
В правовой науке нет единства взглядов на содержание понятия злоупотребления правом. В основе различий лежат неодинаковые оценки пределов осуществления права.
Злоупотребление правом - это часть объективной действительности, когда управомоченное лицо выходит за рамки возможного и дозволенного поведения, не придерживаясь правовой модели, очерченной законом.
В.Д. Горобец считает, что злоупотребление правом представляет собой осуществление субъективного права, противоречащее его назначению. В результате злоупотребления правом причиняется ущерб правам и законным интересам граждан, государства и общества в целом [13, с. 324].
Р. Квачевич-Куштрумович под злоупотреблением правом понимает такое осуществление права, которое противопоставляется общепризнанной и защищенной законом цели или господствующей в обществе морали [14, с. 122-124].
B.П. Грибанов раскрывает злоупотребление правом через категорию особого типа правонарушения [10, с. 68].
О.А. Поротикова также раскрывает злоупотребление правом как особый вид правонарушения, выделяя нарушение универсальных и специальных пределов субъективного права [1, с. 241].
А.В. Волков исходит из понимания злоупотребления правом как умышленного действия управо-моченного лица для достижения своей незаконной скрытой цели с использованием юридического формализма [16, с. 222-223].
C.Д. Радченко полагает, что злоупотребление правом - это его осуществление при отсутствии или в противоречии с интересом управомоченного лица [3, с. 195].
В практическом аспекте злоупотребление правом всегда будет связано с оценкой действий управомоченного лица в смысле вида и меры его возможного поведения относительно очерченных пределов их осуществления в конкретном правоотношении, в теоретическом - злоупотребление правом - это выход за пределы осуществляемого существующего права, который происходит при реализации правовой модели поведения в фактическом поведении субъектов правоотношения, где
речь идет о действии, влекущем не те последствия, которые в ней предусматривались.
Формы злоупотребления субъективным гражданским правом
Злоупотребление правом осуществляется в двух формах (шикана и отличные от нее злоупотребления), различие которых заключается в субъективном факторе при выходе управомоченного лица за пределы правовой модели. К такому выводу приходим при буквальном толковании первого абзаца статьи 10 ГК РФ, где регламентировано, что «не допускаются действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах».
Обращает на себя внимание отсутствие критерия, положенного в основу классификации, закрепленной в статье 10 ГК РФ. Спорным является выделение третьей формы — «использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующем положением на рынке» (абзац 2 часть 1 статья 10 ГК РФ), так как по сути это всего лишь конкретный случай второй формы, упомянутой в той же статье Кодекса, — «злоупотребления правом в иных формах», отличных от шиканы. В противном случае, если признать существующий подход к классификации верным, произойдет смешение категорий общего (статья 10 ГК РФ) и специального (Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции»). В таком случае, почему бы, назвав в перечне статьи 10 ГК РФ конкурентные отношения, не включить в него, например, злоупотребление в корпоративных отношениях.
На сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации были опубликованы проекты изменений, которые предлагается внести в Гражданский кодекс Российской Федерации [16]. Их появление является первым шагом в реализации концепции развития гражданского законодательства [17]. Предполагается изменение и статьи 10 ГК РФ во взаимосвязи с иными общими положениями. Уже сейчас ясно, что установления действующего законодательства об осуществлении гражданских прав будут серьезно изменены, а судебная практика скорректирована.
Часть 1 статьи 10 ГК РФ предлагается изменить следующим образом: Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона, а также иное заведомо недобросовестное
осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке (Выделено нами. - Т.К.).
Отметим несколько тезисов.
1) Противоречия в критериях классификации относительно общего и частного правового регулирования не ликвидированы;
2) Злоупотребление правом возведено в легальную дефиницию, которая раскрывается «ши-каной», «обходом закона» и «заведомой недобросовестностью».
3) Из текста нормы исключается понятие «формы злоупотребления правом».
Следует положительно оценить появление в проекте изменений обобщающего понятия о злоупотреблении правом. Однако раскрывается это понятие тремя несвязанными видами: осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона, иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.
Критерий классификации остается неясным. Однозначно понятно, что злоупотребление возможно только в форме умысла.
В «шикане» это всегда исключительное намерение причинить вред другому лицу. В «обходе закона» и «заведомой недобросовестности» цели умысла могут быть всесторонне латентными. Понятно и то, что предлагаемые изменения направлены на одну прикладную цель в практике - квалификацию злоупотребления правом объективными характеристиками, а именно: выходом за пределы правовой модели поведения субъектом права, которые включают границы правовых возможностей, презюми-руемую добросовестность участников гражданских правоотношений, границы должного поведения.
Следующий шаг в развитии гражданского законодательства заключается в придании модели добросовестности как принципиального положения. Следствием возведения этой категории в правовой принцип будет являться то, что добрая совесть будет включена в результате правового регулирования конкретных отношений в различные правовые модели поведения. А это в свою очередь, уже станет обременением субъектов права в осуществлении прав и очерчиванием их пределов.
Об указанном также свидетельствует возможность внесения изменений в ст. 1 ГК РФ и в ст. 10 ГК РФ.
Статью 1 ГК РФ предлагается дополнить принципиальным положением о том, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В статье 10 ГК РФ меняются ориентиры в применении презумпции добросовестности. Если в действующем законе она применяется, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществляются права разумно и добросовестно (ч. 3 ст. 10 ГК РФ), то в предлагаемом варианте она предполагается независимо от указания в законе.
В связи с этим возникает вопрос о соотношении «отраслевого принципа добросовестности», «обременения осуществлять права добросовестно» и «презумпции добросовестности». Это можно выразить следующим образом:
1. Добросовестность является руководящим началом в правовом регулировании гражданских правоотношений (отраслевой принцип).
2. В механизме правового регулирования принцип добросовестности представляется, с одной стороны, как метод, взятый в сущности, с другой стороны, как очерченный предел осуществления права в той или иной правовой модели правоотношения при вступлении в фактические отношения. Это, в свою очередь, уже является обременением каждого носителя права в его осуществлении.
3. Если существует свобода воли субъектов правоотношений в распоряжении своими возможностями, в числе которых возможность неиспользования принадлежащего лицу права, добросовестность должна предполагаться в действиях субъектов фактических отношений (правовая презумпция).
Заведомая недобросовестность может быть выражена:
- в нарушении меры и вида возможного поведения;
- в неисполнении какого - либо обременения, связанного с правом;
- в бездействии в целях получения результата, приводящего к нарушению назначения существующего права.
При этом следует учитывать, что не любая заведомая недобросовестность является злоупотреблением правом, а только та, которая констатируется при осуществлении существующего субъективного права.
Возможное появление в ГК РФ «обхода закона» как одной из разновидности злоупотребления правом нарушает исходную конструкцию злоупо-
требления правом, которая заключается в том, что злоупотребить можно существующим правом.
Каким субъективным правом злоупотребляет лицо, осуществляющее действие в «обход закона»? Невозможность ответа на этот вопрос предопределяет далеко идущий вывод: обход закона не является разновидностью злоупотребления правом, а может стать квалифицирующим признаком такого злоупотребления.
Сглаживая такое противоречие, Е.Д. Суворов указывает, что речь идет о злоупотреблении правоспособностью, гарантированными возможностями, но не о злоупотреблении конкретным субъективным правом [18, с. 160]. Однако, в конечном итоге этот же автор предлагает ввести в ст.10 ГК РФ «обход закона» в качестве одного из видов злоупотребления правом [18, с. 160].
Понятие обхода закона впервые на законодательном уровне было регламентировано в ст. 30 ГК РСФСР 1922 г., согласно которой сделки, совершенные в обход закона, являлись ничтожными [19].
В.В. Витрянский полагает, что сделки, совершенные в обход закона ничтожны, однако такой квалификации мешает то, что действующий ГК РФ не содержит такого понятия [20, с. 150]. При этом авторитетный ученый-практик полагает, что «указанное не должно смущать правоприменителей» для квалификации такой сделки как ничтожной [21, с. 21].
Стремление юридической доктрины ввести понятие «обхода закона» в действующий ГК РФ объяснимо, учитывая прикладные цели - квалификация сделок, оформляющих обход закона.
Об этом также свидетельствует последующее предложения об изменении ст. 10 ГК РФ: «в случае, когда злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона, общие последствия, связанные со злоупотреблением правом применяются, если иные последствия таких действий не установлены».
В любом случае целесообразность не должна подменять существо правового явления. Злоупотребить несуществующим правом невозможно. В судебной практике ст. 10 ГК РФ иногда применялась бессубъектно, а именно - в отношении лиц, которые и не обладали соответствующими правами. На недопустимость этого и было указано в п. 2 Обзора судебной практики Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, посвященного правоприменению положений ст. 10 ГК РФ [22].
Даже если предположить, что обход закона это злоупотребление правоспособностью, в любом
случае приходим к выводу, что злоупотребить абстрактными правами нельзя. Субъективное право - это вид и мера возможного поведения субъекта по поводу обладания сформированными в правовой действительности благами. Право использовать закон не является субъективным гражданским правом. Поэтому с предлагаемым дополнением нельзя согласиться.
С другой стороны, в судебной практике встречались случаи, когда обход закона квалифицировался именно как злоупотребление правом [23]. Анализ судебных актов свидетельствует, что делалось это в целях недопущения ситуации, когда лицо, используя несовершенство законов, извлекало выгоды, т. е. входило в противоречие с назначением закона. Такой подход можно оправдать только в аспекте квалификации действий. Обход закона в таких случаях является квалифицирующим признаком злоупотребления существующими правами, а не самим злоупотреблением.
Ведь когда суд констатирует злоупотребление правом и применяет его последствия, аксиомой становится и существование права у злоупотребившей стороны. Полагаю, что в ст. 168 ГК РФ необходимо указать на ничтожность сделок, совершенных в обход закона, а сам «обход закона» в каждом конкретном случае должен исследоваться не как вид злоупотребления правом, а как квалифицирующий признак такого злоупотребления.
Правовые последствия злоупотребления субъективным гражданским правом.
Злоупотребление правом - это деликт, особый вид правонарушения. За деликт должны наступать негативные правовые последствия. В результате злоупотребления субъективным гражданским правом наступают последствия двух видов.
Последствия первого вида непосредственно связаны со злоупотреблением правом, которое выражается в отказе лицу, злоупотребившему правом в защите права (п. 2 ст. 10 ГК РФ).
Последствия второго вида опосредуются нанесением вреда другому лицу, которое пострадало от злоупотребления правом.
Предлагая такую классификацию, исходим из сущности восстановительной функции гражданско-правовой ответственности. Лицу, злоупотребившему правом, отказывают в его защите. При этом остается возможность применения всего спектра негативных последствий, связанных с нарушением прав участников гражданских правоотношений (последствия второго вида).
Таким образом, восстановительная функция гражданско-правовой ответственности не подразумевает карательных целей. Поэтому отказ в защите субъективных прав лицу, которое ими злоупотребило, стоит признать достаточным последствием, связанным непосредственно со злоупотреблением правом.
Обращает на себя внимание и построение конструкции нормы права в п. 2 ст. 10 ГК РФ, которая требует императивного толкования словосочетания «может отказать».
В пункте 2 статьи 10 ГК РФ регламентировано, что суд не отказывает, а может отказать злоупотребившему правом лицу в защите принадлежащего ему права. Но если речь идет о доказанном факте злоупотребления правом, почему правоприменителю предоставляется возможность не применять указанное последствие? Полагаем, выражение «может отказать» стоит толковать в этом случае как «обязан». Но предпочтительнее сформулировать норму в следующей редакции: «В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд отказывает лицу в защите принадлежащего ему права» [24, с. 55].
Последствия второго вида, связанные с нанесением вреда другому лицу, пострадавшему от злоупотребления правом, соответствуют по масштабу кругу существующих прав субъектов в гражданских правоотношениях. Это уже не злоупотребление правом в чистом виде, а конечный результат такого злоупотребления. Правовая модель гражданского правоотношения построена таким образом, что лицо, выходя за пределы правомерного поведения, не может не нарушить права другого субъекта.
В этой связи представляется оправданным предложение о внесении изменения в ст. 10 ГК РФ следующего содержания: в случае злоупотребления правом суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления полностью или частично отказывает лицу в защите принадлежащего ему права, а также применяет иные меры, предусмотренные законом. Конкретизация иных мер в общих положениях выглядит следующим образом: если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (статьи 15, 1064).
Особо отметим, что, помимо отказа лицу в защите права, возмещении убытков, возможно применение и иных мер, предусмотренных законом.
Литература
1. Поротикова О.А. Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом. М., 2007.
2. Волков А.В. Злоупотребление гражданскими правами: проблемы теории и практики. М., 2009.
3. Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России. М., 2010.
4. Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003.
5. Зинченко С.А. Юридические факты в механизме правового регулирования. М., 2007.
6. Ландкоф С.Н. Основы цивильного права. Киев, 1948.
7. Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967.
8. Братусь С.Н. О пределах существования гражданских прав // Правоведение. 1967. № 3.
9. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 1972.
10. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.
11. Катков В.Д. К анализу основных понятий юриспруденции. Харьков, 1903.
12. Даль В.И. Иллюстрированный толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2007.
13. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1994.
14. Шрам В.П. Интересная книга о злоупотреблении правом / Государство и право. 1997. № 4.
15. Волков А.В. Теория концепции «Злоупотребления гражданскими правами». Волгоград, 2007.
16. http://arbitr.ru/
17. «Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009)// Вестник ВАС. 2009. № 11; СПС «КонсультантПлюс».
18. Суворов Е.Д. Обход закона. Сделка, оформляющая обход закона. М., 2008.
19. О введении в действие ГК РСФСР: Постановление ВЦИК от 11.11.1922 г. // Известия ВЦИК. 1922. № 256
20. ГК России. Проблемы. Теория Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова/ Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998.
21. Цит. по: Суворов Е.Д. Указ. соч.
22. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2009. № 2.
23. См. напр.: постановление ФАС Уральского округа от 13.05.2003 №Ф09-1336/03; постановление ФАС Северо-Западного округа от 31.08.2000 по делу № А56-2779/2000.
24. См. подробнее: Кация Т.В. Злоупотребление субъективным гражданским правом // Закон. 2009. № 3. С. 200; Кация Т.В. Совершенствование Гражданского кодекса Российской Федерации в аспекте учения о злоупотреблении правом // Северо-Кавказский юридический вестник. 2009. № 1.
