CC BY
81Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
УДК 347.124
Фаизова Алина Гумеровна Казанский (Приволжский) федеральный университет
Юридический факультет Россия, Казань alina.f.205@yandex.ru Faizova Alina Kazan Federal University
Faculty of Law Russia, Kazan
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ ПРАВОМ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННОЙ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ: ПРОБЛЕМЫ И
ПЕРСПЕКТИВЫ
Аннотация: в статье рассматривается сложившаяся судебная практика по разрешению дел, связанных со злоупотреблением субъективным гражданским правом, а также анализируются взгляды ряда ученых на данную правовую категорию. На основе проведенного исследования автор определяет правовую природу злоупотребления правом и делает выводы о наиболее правильной, с точки зрения развития современного законодательства, квалификации соответствующих сделок, совершенных со злоупотреблением правом. Ключевые слова: злоупотребление правом, недействительные сделки, ничтожность, оспоримость, судебная практика, Гражданский кодекс России.
ABUSE OF LAW IN THE LIGHT OF MODERN LAW ENFORCEMENT:
CHALLENGES AND PROSPECTS Annotation: the article deals with the current judicial practice on the resolution of cases related to the abuse of subjective civil law, and also analyzes the views of a number of scientists on this legal category. On the basis of the conducted research,
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
the author determines the legal nature of the abuse of law and draws conclusions
about the most correct, from the point of view of the development of modern legislation, qualification of relevant transactions committed with the abuse of law. Key words: abuse of law, invalid transactions, nullity, contestability, judicial practice, Russian Civil Code.
Обратной стороной оценочного понятия «добросовестность», проходящего красной нитью сквозь все гражданское законодательство, является злоупотребление правом. Эта категория вызывает в научной среде не меньшие дискуссии, чем вопросы о том, что такое добросовестность и как определить ее пределы, при этом сложность восприятия злоупотребления своим собственным правом объясняется вариативностью использования правовых норм на практике, когда судьи и практикующие юристы сталкиваются со сделкой, связанной со злоупотреблением правом. Относительно недавно законодатель конкретизировал это понятие в ст. 10 Гражданского кодекса РФ [1] (далее - ГК РФ), назвав злоупотребление «заведомо недобросовестным осуществлением гражданских прав», а также предусмотрел достаточно суровые меры наказания за такое поведение -признание сделки недействительной (оспоримой либо ничтожной согласно ст. 168 ГК РФ), а также требование к нарушителю возместить причиненные им убытки лицу, права которого были нарушены (п. 4 ст. 10 ГК РФ). Казалось бы, теперь внесена ясность в понимание того, каким образом определить явное злоупотребление правами и на какие из статей ГК РФ ссылаться при определении наказания, однако на самом деле данная конкретизация стала поводом для появления все новых вопросов, требующих переосмысления и разрешения для успешной правоприменительной деятельности.
Во-первых, конечно, это вопрос, касающийся отнесения сделки, при заключении которой допущено злоупотребление правом, к оспоримой или ничтожной. Для ответа на данный вопрос необходимо обратиться к анализу
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
статьи 10 и ст. 168 - эти статьи в связке на данный момент широко
используются судами для признания сделки недействительной, а также рассмотреть отдельные пункты Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [3]. Согласно ст. 168 ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если же сделка при этом посягает также на публичные интересы либо охраняемые законом интересы третьих лиц, она ничтожна. Статью 10 со статьей 168 связывает пункт 7 Постановления Пленума - «если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ)». Однако внимательное изучение пунктов Постановления Пленума относительно данного вопроса, а также обращение к позициям ряда цивилистов по оценке злоупотребления правом как в принципе антисоциального и однозначно противоправного явления приводит к мысли о том, что невозможно говорить о таком качестве подобных сделок, как оспоримость, потому что они всегда ничтожны. Рассмотрим критерии, которые Верховный Суд РФ вводит, чтобы разобраться, в каких случаях должен применяться пункт 1, а в каких - пункт 2 ст. 168 ГК РФ при недействительности сделки - для этого обратимся к пункту 75 Постановления Пленума, в котором наряду с разъяснением того, что следует понимать под публичными интересами, также к ничтожным сделкам отнесена сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом. Пункт 1 статьи 10 ГК РФ, раскрывающий понятие злоупотребления правом, отличается своей императивностью и содержит такой «явно выраженный запрет, установленный законом»: «Не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу...». О том, что речь в данном пункте идет именно о запрете, утверждается и в упомянутом выше пункте 7 Постановления Пленума. Такое
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
противоречие в правовых нормах говорит в пользу того, что понятие
оспоримости в отношении сделок, совершенных со злоупотреблением правом, не может быть применимо.
Аналогичной точки зрения придерживается ряд ученых-правоведов. В «Постатейном комментарии к статьям 153-208 ГК РФ» А. Г. Карапетов, комментируя статью 168 ГК РФ, в том числе соглашается с тем, что законодатель дифференцировал последствия совершения незаконной сделки в зависимости от того, какие интересы попираются ее заключением, но здесь же отмечает следующее. По мнению А. Г. Карапетова, недействительность сделки в подавляющем большинстве случаев связана обычно с нарушением интересов иных, чем собственные интересы совершающего ее лица, поэтому говорить об оспоримости как общем правиле было бы сложно «не только с логической, но и с чисто эмпирической или количественной точки зрения» [11, с. 485]. Автор справедливо описывает несколько негативных последствий, к которым может привести признание такой сделки оспоримой. В первую очередь, становится возможной ситуация, когда в случае неоспаривания заключенной сделки одной из сторон в течение непродолжительного срока давности (один год) суды будут вынуждены признавать такие сделки, несущие в себе прямой вызов правовой системе и идее законности, действительными и приводить их в исполнение. Применение режима оспоримости особенно становится неправильным и абсурдным в отношении прямых законодательных запретов, к каким как раз и относится п. 1 ст. 10 о злоупотреблении правом - «...закон прямо запрещает те или иные условия или сделки, объявляет их недействительными или иным образом жестко фиксирует их недопустимость» [11, а 487-488]. Важно отметить еще одно последствие, приводимое автором - это фактически обесценивание самой идеи защиты слабой стороны договора, так как режим оспаривания «провоцирует сильную или просто недобросовестную сторону на навязывание контрагенту незаконных условий с расчетом на то, что последний не пойдет сразу же после заключения договора в суд с превентивным иском об
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
оспаривании такого условия и тем самым лишится возможности апеллировать к
императивным нормам закона» [11, а 492]. Подобную реакцию п. 1 ст. 168 ГК РФ вызвал также у судей, что отразилось в судебной практике: в основном сделки, заключенные со злоупотреблением правом, признаются судами ничтожными независимо от того, затрагивает ли нарушение императивных норм частные интересы контрагента, или же публичные интересы и интересы третьих лиц. Например, есть все основания полагать, что п. 1 ст. 16 Закона РФ «О защите прав потребителей» [2] будет рассматриваться судами как явно выраженный запрет, что приведет к однозначному признанию незаконных условий потребительских договоров ничтожными. Примером такой судебной практики является Определение ВС РФ от 24 мая 2016 г. [5] по делу о признании договора оказания услуг по покупке земельного участка ничтожной сделкой. Причиной стало включение в договор условия, ограничивающего право заказчика на односторонний отказ от услуги и возмещение исполнителю понесенных расходов - в частности, данное условие предусматривало незаконное обязательство заказчика уплатить неустойку в случае отказа или уклонения от приобретения земельного участка. Наряду со ссылкой на ст. 782 ГК РФ, в связи которой заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю лишь фактически понесенных расходов, Суд в обоснование своего решения привел также разъяснение, данное в п. 76 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25. Согласно данному пункту, условия сделки признаются ничтожными, если при ее совершении был нарушен явно выраженный законодательный запрет ограничения прав потребителей, указанный в п. 1 ст. 16 Закона о защите прав потребителей, который не допускает ущемления прав потребителей при заключении сделок.
Позиция о том, что злоупотребление гражданскими правами должно приводить только к ничтожности сделки, поддерживается также исследователем проблемы злоупотребления правом А. В. Волковым. Он
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
отмечает, что характерная черта злоупотребления правом - невозможность
применения к такой ситуации четких специальных норм, применяется именно норма-запрет - ст. 10 ГК РФ, так как специальные нормы не в состоянии справиться с возникшей проблемой. Автор рассматривает злоупотребление правом как умышленное поведение субъекта, имеющего незаконную цель. При этом умысел данного субъекта направлен на внутреннюю сущность права, а именно на создание средствами права неравенства (он «не признает и не уважает права других участников правоотношений, проявляя «злую», несвободную волю»), что нарушает базовый принцип гражданского права -равенство участников гражданского оборота [9, а 252]. Данная мысль подводит к выводу о том, что злоупотребление правом посягает на основы правопорядка, о которых говорится в ст. 169 ГК РФ, о которой также речь пойдет далее, а следовательно, очевидной становится ничтожность подобных сделок - право как социальный регулятор призвано противодействовать всему, что так или иначе нарушает установленные им пределы.
Следовательно, злоупотребление правом представляет собой такое поведение субъекта, которое правопорядок не может допускать и терпеть, а потому сделки, совершенные подобным образом, должны признаваться недействительными, и вопрос стоит в обосновании такого признания. Как мы выяснили, суды все в большей степени склонны признавать подобные сделки ничтожными, причем даже в таких случаях, когда их оспоримость по различным основаниям предусмотрена специальными правовыми нормами, закрепленными в законе. Такую возможность предоставляет судам отсылка к «связке» статьи 10 и статьи 168 ГК РФ, которая стала активно применяться после Постановления Президиума ВАС от 20 мая 2008 г. № 15756/07 [4] по делу, связанному со злоупотреблениями, допущенными директором коммерческого юридического лица по отношению к данному юридическому лицу, которыми также воспользовался контрагент. Один из корпусов оздоровительного центра был продан коммерческой компании по крайне
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
низкой цене, и одновременно заключен договор аренды данного имущества, по
которому продавец выступил арендатором. При этом стоимость арендной платы за три месяца превысила продажную стоимость недвижимости, в результате чего впоследствии сформировался долг по арендной плате, размер которого поставил под угрозу дальнейшее существование оздоровительного центра. В ГК РФ закреплена специальная статья 174 о недействительности сделки, совершенной представителем юридического лица в ущерб интересам данного представляемого юридического лица. Однако Президиум обосновал решение о признании спорных сделок ничтожными, сославшись на п. 1 ст.10 и п. 2 ст. 168 ГК РФ, охарактеризовав сделку именно как заключенную с намерением причинить вред другому лицу, как прямо антисоциальную -налицо злоупотребление правом, а также явный подкуп директора другой стороной сделки. Справедливо заметить, что при оценке обстоятельств дела Президиум ВС РФ имел равную возможность применить для обоснования решения статью 169 ГК РФ - очевидно отсутствие в законе прямого запрета на конкретные противоправные с точки зрения добросовестности действия контрагентов и отсутствие специального состава недействительности при наличии очевидной необходимости признания сделки именно ничтожной как противоречащей основам правопорядка, нравственности. Надо сказать, что почти весь континентальный мир при возникновении подобных ситуаций применяет аналог статьи 169 - обычно такие сделки в Германии, Швейцарии, Франции и ряде других стран относят к ничтожным сделкам, противным добрым нравам [10, а 5]. Применение статей 10 и 168 ГК РФ главным образом объясняется конфискационным характером ст. 169, существовавшим до реформы. Требование взыскания всего полученного по сделке в доход государства в значительной степени «замораживало» ее применение по той причине, что суды часто были не уверены в нарушении действиями стороны основ правопорядка и нравственности и таком публично-правовом оттенке деяния, который одновременно делал невозможным возвращение стороне
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
требуемого по иску имущества или компенсации ее нарушенных прав. В
рассмотренном деле намерением истца был именно возврат имущества в собственность оздоровительного центра для возможности реализации им его уставных целей, в связи с чем применение статей 10 и 168 являлось более целесообразным. Реформа ГК РФ затронула в том числе и статью 169, в которой с 1 сентября 2013 года отсутствует конфискационная санкция - она может быть применима только в очень редких случаях, предусмотренных законом. На данный момент применение судами ст.169 предполагает избрание в качестве меры наказания двустороннюю реституцию, что в наибольшей степени отвечает интересам сторон, заключившим сделку, которую не терпит правопорядок. Суды в том числе имеют право обращаться в компетентные органы для ликвидации или пресечения неблагоприятных последствий такой сделки, запрещенной, например, уголовным законом. Несмотря на такую модернизацию ст. 169, суды все еще стараются избегать предоставляемый ею механизм «мягкого права» взамен на укрепившуюся и проверенную практику применения статей 10 и 168.
Надо сказать, что применение статей 10 и 168 имеет ряд нюансов, которые часто остаются незамеченными при квалификации действий в качестве злоупотребления правом, что порой деформирует логику и правильность обоснования судебных решений. Прежде всего, п. 2 ст. 168 касается случаев, когда сделка противоречит конкретным императивным нормам, а также посягает на публичные интересы либо права и интересы третьих лиц -ничтожность таких сделок обусловлена их противозаконностью, такие сделки нарушают определенный законом круг общественных отношений. Статья 10 содержит запрет злоупотребления правом, о нарушении которого говорится в п. 2 ст. 168, но одновременно п. 2 статьи 10 предполагает отказ лицу в защите принадлежащего ему права, что буквально означает признание сделки действительной. К тому же применение ст. 10 и ст. 168 ГК РФ должно носить резервный и субсидиарный характер, когда суд не располагает другими
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
специальными механизмами разрешения возникшей ситуации [6].
Обновленная же статья 169 направлена именно на признание ничтожными формально законных, но антисоциальных сделок, под понятие которых в большей степени и подпадает злоупотребление правом, когда субъект действует исходя из принадлежащих ему на основе закона прав, заключая при этом сделку, неприемлемую для основ правопорядка и нравственности в данном обществе. Поведение субъекта, злоупотребляющего своими правами, часто не предусмотрено в законе, оно нарушает те правила гражданского оборота и устои общества, которые подразумеваются большинством людей при заключении сделок. При сравнении со ст. 168, ст. 169 призвана восполнять пробелы законодательства и работает там, где судья может увидеть нарушение лишь общих принципов права, таких, например, как равенство, неприкосновенность личности, либо моральных ценностей общества. Например, невозможно закрепить в законе, что «нехорошо злоупотреблять экономической силой» или «не следует брать сверхобеспечение» [10, а 23].
Рассмотрим одно из огромного количества судебных решений, в котором суд обосновал свою позицию отсылкой к ст. 10 и ст. 168 вместо логически более правильного применения статьи 169. Определение ВС РФ от 20 декабря 2018 г. [7] посвящено рассмотрению дела, которое является классическим примером применения ст. 10 и ст. 168 ГК РФ - признание вне дела о банкротстве (до возбуждения против должника такого дела) недействительными сделок, направленных на вывод активов из-под взыскания в ущерб интересам конкретного кредитора (так называемое внеконкурсное оспаривание сделок). Согласно материалам дела, в преддверии банкротства поверенный банкрота продал по явно заниженной цене имущество банкрота (автомобиль) физическому лицу. Суд первой инстанции удовлетворил иск о признании сделки недействительной, сославшись на ст. 10 и ст. 168, одновременно признав сделку мнимой. В то же время трудным представляется
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
утверждать мнимость данной сделки, так как впоследствии ответчик заявил
ходатайство о приобщении дополнительных доказательств, подтверждающих выплату стоимости и др. (поэтому Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ данным Определением направило дело на новое рассмотрение в апелляционный суд). В связи с этим, ориентируясь также на зарубежный опыт, продажу имущества с целью вывода его из конкурсной массы представляется необходимым расценивать как противонравственное причинение ущерба третьим лицам, в частности кредиторам [10, а 26], что подразумевает отнесение ее к ничтожным сделкам, закрепленным в ст. 169. Преобразование данной статьи делает возможным и корректным ее использование в ряде дел, подобных данному, когда применение ст. 10 и ст. 168 не отвечает всем обстоятельствам и особенностям дела.
Несмотря на то, что в возникшей после реформы конкуренции статей победу все еще одерживает привычная и укрепившаяся отсылка к ст. 10 и 168, в судебной практике есть несколько ярких примеров, подтверждающих прогрессивное будущее статьи 169 как регулятора отношений, связанных со злоупотреблениями правом. Определение ВС РФ от 15 октября 2013 г. № 5-КГ13-88 [8] посвящено рассмотрению дела по признанию сделки по отчуждению доли в праве собственности на жилое помещение в пользу третьего лица, совершенное отцом, недействительной. В обоснование ничтожности сделки Суд привел норму ст. 169, определив ее как сделку, нарушающую основы правопорядка и нравственности, так как она нарушила принципы российского правопорядка, определенные в Конституции РФ. Согласно ч. 2 ст. 38 Конституции РФ, забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей, что предполагает запрет какого-либо ущемления прав ребенка, создания ему немотивированного жизненного дискомфорта, в том числе посягательство на его право на жилище и создание неблагоприятных условий проживания. Таким образом, в данном случае применение ст. 169 послужило уместным и корректным обоснованием
Российская юстиция в XXI веке:
реалии, проблемы, перспективы
необходимости удовлетворения поданного иска и обеспечения прав и законных интересов истца (матери), а также представляемых им прав и законных интересов несовершеннолетних детей.
Подводя итог, нужно сказать, что злоупотребление правом, несмотря на обширные разработки ряда ученых (Малиновский А. А. «Злоупотребление правом», Емельянов В. И. «Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами», Зайцева С. Г. «"Злоупотребление правом" как правовая категория», Поротикова О. А. «Проблема злоупотребления субъективным гражданским правом» и др.) все еще продолжает оставаться одной из самых спорных и неоднозначных категорий цивилистики. На наш взгляд, разнообразие подходов к оценке этого понятия в очередной раз убеждают в том, что в самом определении злоупотребления правом заложена ничтожность сделок, совершенных подобным образом. Злоупотребление правом, независимо от отношений к нему сторон договора, должно быть запрещено законом как антагонистичное базовым идеям права. При столкновении с данным правовым явлением на практике, суды часто в силу ряда обстоятельств применяют «связку» ст. 10 и ст. 168, которые не всегда в должной мере отвечают характеру отношений, порождаемых злоупотреблением правом. После реформы ГК РФ, применение статьи 169 к подобным сделкам представляется наиболее ясно отвечающим их природе и должному регулированию.
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
2. Закон РФ от 07.02.1992 № 2300-1 (ред. от 18.03.2019) «О защите прав потребителей» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 140.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О
Список литературы:
Российская юстиция в XXI веке:_
реалии, проблемы, перспективы
применении судами некоторых положений раздела I части первой
Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
4. Постановление Президиума ВАС РФ от 20 мая 2008 г. № 15756/07 // Вестник ВАС РФ. 2008. № 9.
5. Определение Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. № 4-КГ16-9 // СПС «КонсультантПлюс».
6. Определение КЭС ВС РФ от 24 октября 2017 г. № 305-ЭС17-4886 // СПС «КонсультантПлюс».
7. Определение ВС РФ от 20 декабря 2018 г. № 305-ЭС17-14236 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Определение ВС РФ от 15 октября 2013 г. № 5-КГ13-88 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. № 6.
9. Волков А. В. Злоупотребление гражданскими правами. Проблемы теории и практики. М.: Волтерс Клувер. 2009. 464 с.
10. Егоров А. В. Сделки, противные основам правопорядка и нравственности: в России и за рубежом // Liber Amicorum в честь 50-летия А. Н. Жильцова: сб. статей / сост. и науч. ред. А. И. Муранов, В. В. Плеханов. М.: Инфотропик Медиа. 2013. 30 с.
11. Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к ст. 153-208 ГК РФ // под ред. А. Г. Карапетова. М. 2018. 1264 с.
