CC BY
294
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2010. № 3
С.С. Веселова
(научный сотрудник кафедры истории отечественного искусства
исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ЗИМНИЕ САДЫ РОССИЙСКИХ ДВОРЦОВ
И ОСОБНЯКОВ XVIII-XIX вв.: ОБРАЗЫ
В ЖИВОПИСИ И ЛИТЕРАТУРЕ
В статье рассматривается особый тип интерьера, создававшийся в российских дворцах, домах и особняках XVIII—XIX вв. Зимние сады, или оформленные с помощью живых растений интерьеры, несмотря на яркую художественную выразительность облика, не становились прежде объектом искусствоведческого исследования. Это объясняется тем, что подлинных исторических зимних садов до нашего времени не дошло. Но сохранились их изображения в живописи и графике, а также описания в художественной литературе. Созданные под впечатлением реальных зимних садов, эти произведения могут рассматриваться как источники наших знаний об облике утраченных объектов (наряду с чертежами, описями и т.п.). В свою очередь образы, донесенные до нашего времени благодаря художникам и литераторам, являются самодостаточными произведениями, достойными внимания исследователей.
Ключевые слова: интерьер, зимний сад, экзотические растения, художественный образ, изображение, живопись, графика, акварель.
The article analyses the specific type of interior created in Russian palaces, houses and mansions of the 18th — early 20th centuries. Indoor gardens, or interiors decorated with living plants, have not been analysed in art theory. The reason is that genuine historical interior gardens have not survived. Yet we have their images in painting and graphics and descriptions in fiction. These works, created under the impression of real interior gardens, can be considered a source on the layout of the lost objects (together with drafts, descriptions etc.). The images carried by artists and writers are works of art in themselves, and they are worthy of research.
Key words: interior, indoor garden, exotic plants, creative image, depiction, painting, graphics, watercolors.
В XVII—XVIII вв. коллекционирование экзотических растений становится в Европе не менее престижным, чем собирание оружия, книг, произведений живописи или декоративно-прикладного искусства. Как для произведений искусства во дворцах создавались специальные «картинные» и «портретные» залы, так и для ботанических коллекций выделялись помещения, которые получили наименование «зимние сады», т.е. сады в закрытом пространстве, не зависящие от внешних климатических факторов, зеленеющие и цветущие, несмотря на календарную зиму северных широт.
* Веселова София Сергеевна, тел.: 939-26-84; e-mail: [email protected]
В России зимние сады появились в XVIII в. Во многом их происхождение связано с проникновением западноевропейских традиций в дворцовое строительство, но были к тому и собственные предпосылки. С одной стороны, еще в XVII в. в Россию начали проникать привозные растения, часто южного происхождения, поэтому необходимо было как-то их сохранять в суровых климатических условиях. С другой стороны — желание иметь сад или его подобие в непосредственной близости к жилым покоям порой приводило к необычным решениям. В известном сочинении «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях» историк И.Е. Забелин приводит описания некоторых интерьеров второй половины XVII в.: «В комнате царицы Натальи Кирилловны находился между прочим: "Рай — в нем поставлено древо разцвечено розными краски, на древе сидит ангел с мечем; по сторонам того древа стоят люди и всякие звери". Станок, в котором все это помещалось, был убран зеркалами с целью придать изображениям еще больше виду и игры. У царевича Алексея Алексеевича в этом же роде был "Сад с груши с розными цветы шолкового дела со зверьми и со птицы"»1. Как видим, в то время, когда по объективным причинам устройство зимних садов в интерьерах было еще невозможно (из-за отсутствия тонкого прозрачного стекла в окнах), получили распространение имитации садов — с помощью росписей стен, использования искусственных растений и т.п. Этот прием пришелся по вкусу, и изображения в настенных росписях видов природы, конкретных садов, а иногда фантазийных и стилизованных садовых композиций широко применялись и позже, в период расцвета городского и усадебного дворцового строительства в XVПI—XIX вв., порой сочетаясь с подлинным растительным заполнением интерьера.
К сожалению, в силу многочисленных причин исторические зимние сады не сохранились до нашего времени, но их облик был столь впечатляющим, что не мог не поразить воображения современников. А потому способом ознакомления с ними становится изучение живописного и графического наследия художников, изображавших дворцовые интерьеры с зимними садами в разные эпохи. Круг наших представлений может быть расширен за счет привлечения текстовых источников. Это мемуары, дневники путешествий, переписка, статьи в периодической печати, художественная литература.
Изучение изображений позволит проследить как изменения в убранстве самих интерьеров, вкусовые и стилистические предпочтения времени, так и творческие установки художников, работавших над созданием образов зимних садов. Если попытаться определить
1 Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. М., 2005. С. 192.
жанровую принадлежность живописных и графических произведений, то следует обратить внимание на некоторые специфические черты. Они как будто создаются «на перекрестке» пейзажного и интерьерного жанров, так как обязательно изображают живые растительные формы, группы и композиции из них, иногда фонтаны, скульптуры, но при этом все это находится в замкнутом пространстве интерьера. В некоторых случаях можно говорить об использовании приемов портретного жанра с его стремлением подчеркнуть индивидуальное в облике модели. Поразившие художника своим видом растения могут быть выведены на первый план и изображены с особой тщательностью, вплоть до передачи ощущения эмоциональной нагрузки, которую растения, несомненно, несут в себе, являясь живыми организмами. Нельзя не заметить черт сходства и с жанром натюрморта. Хотя именно в этом случае хочется использовать немецкий термин Stilleben — тихая жизнь, так как речь идет об изображении особой жизни растений в замкнутом пространстве, которое устраивает для них человек, чтобы приблизить к себе.
Не претендуя на полноту, остановимся на наиболее значительных зимних садах, созданных в российских дворцах, домах и особняках в XVIII—XIX вв. и нашедших отражение в произведениях изобразительного искусства. Начало было положено в Петровскую эпоху появлением специальных сооружений — оранжерей — для защиты от зимних морозов привозных деревьев и кустарников (в кадках), которые, подчиняясь новой моде в садово-парковом искусстве, использовались в летнее время для украшения открытых садовых композиций. Наиболее известный пример — Большая оранжерея в императорском Петергофе. Как отмечал Д.С. Лихачев, «Сады барокко были в известной мере экспериментом, служащим познанию мира, — экспериментом, в котором создается модель мира, испытываются свойства растений, создается искусственная, но все же природная среда вокруг нас»2. Относящаяся к открытым садовым композициям эта фраза ученого, на наш взгляд, точно определяет суть оранжерейных и зимних садов.
В результате реформ Екатерины II дворянское сословие получило возможность больше времени уделять обустройству родовых гнезд, что привело к расцвету усадебного строительства. С другой стороны — благодаря опыту, приобретенному за несколько предшествовавших десятилетий в оранжерейном деле, и в целом высокому уровню развития садово-паркового искусства, именно в екатерининскую эпоху происходит создание значительных растительных композиций в закрытом пространстве. Грандиозным замыслам садовых мастеров, и даже в большей степени владельцев
2 Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых сталей. Сад как текст. 2-е изд. СПб., 1991. С. 79.
садов, открытого пространства уже «не хватало», их проекты активно внедряются в интерьеры дворцов.
В 1783—1789 гг. по проекту И.Е. Старова для светлейшего князя Г.А. Потемкина был построен Таврический дворец. Его подлинным украшением стал зимний сад площадью 500 кв. саженей (более 2200 кв. м), завершивший парадную анфиладу и связавший интерьеры дворца с окружающим его садом. Архитектору пришлось приложить немало усилий, чтобы перекрыть обширную площадь зала и сохранить видимость легкости наружной стены, прорезанной большими окнами. Вдоль продольных стен зимнего сада были устроены поддерживающие свод колоннады. В центре зала сооружена дополнительная несущая конструкция — беседка — ротонда «о восьми колоннах», поддерживающих потолок. Установленная на постаменте в центре ротонды беломраморная статуя «Екатерина II — законодательница», изваянная Ф. Шубиным по заказу Потемкина в 1789—1790 гг., придавала ей сходство с парковым павильоном.
Первоначальный облик зимнего сада был зафиксирован в акварели Ф. Данилова (1790-е гг., ГЭ). Образ, созданный художником, передает классически сдержанное восхищение увиденным. Избран эффектный выигрышный ракурс: перед зрителем открывается центральная часть грандиозной композиции с беседкой и статуей императрицы. На втором плане видна колоннада, отделяющая зимний сад от Большого овального зала. Четкий ритм колонн, их значительный масштаб придают особую торжественность всему изображению.
И сам дворец, и включенный в его композицию зимний сад стали широко известны современникам благодаря роскошным празднествам, устраивавшимся здесь. Сохранились восторженные описания зимнего сада, оставленные теми, кто посещал его в дни торжеств. По словам Г.Р. Державина, он с первого взгляда производил такое «действие очарования», что казался миром «живописи и оптики». И лишь подойдя ближе, посетитель мог узнать «живые лавры, мирты и другие благорастворенных климатов древа, не только растущие, но иные цветами, а другие плодами обремененные. Под мирной тенью их, инде как бархат, стелется дерн зеленый; там цветы пестреют, здесь излучистые песчаные дороги пролегают, возвышаются холмы, ниспускаются долины, протягиваются просеки, блистают стеклянные водоемы. Везде царствует весна, и искусство спорит с прелестями природы»3.
Под впечатлением, полученным от зимних садов и оранжерей, написаны некоторые поэтические строки А.С. Пушкина, например, в поэме «Руслан и Людмила». Прежде высказывалось мнение о том, что Пушкин, живший в период создания поэмы в Петергофе (1818 г.), запечатлел образ петергофских дворцов, парков, фонта-
3 Державин Г.Р. Описание торжества в доме князя Потемкина по случаю взятия Измаила // Державин Г.Р. Соч. в 9 т. Т. 1. СПб., 1864. С. 377—383.
нов и других сооружений в строфах, описывающих сказочные сады Черномора4. На наш взгляд, в одном из фрагментов поэмы следует усмотреть влияние не столько петергофской Большой оранжереи, сколько зимнего сада Таврического дворца. Поэт дает нам даже некоторые подсказки, в частности упоминая «князя Тавриды»:
...И наша дева очутилась В саду. Пленительный предел: Прекраснее садов Армиды И тех, которыми владел Царь Соломон иль князь Тавриды. Пред нею зыблются, шумят Великолепные дубровы; Аллеи пальм, и лес лавровый, И благовонных миртов ряд, И кедров гордые вершины, И золотые апельсины Зерцалом вод отражены; Пригорки, рощи и долины Весны огнем оживлены. 5
Заметим, что источником вдохновения для А.С. Пушкина мог стать как сам Таврический дворец и его зимний сад, так и тексты Г.Р. Державина.
Особый интерес представляют зимние сады, которые создавались в ансамбле императорского Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, начиная с «Оранжерейного дома» Екатерины II в композиции Малого Эрмитажа. Не останавливаясь на описаниях последнего, обратимся к наиболее ярким творениям XIX в., которые неоднократно становились объектами изображения. Среди художников, сохранивших для нас облик этих замечательных произведений творческой мысли, следует вспомнить Ю. Фриденрейха, В.С. Са-довникова, Э. Гау, К.А. Ухтомского, Л. Премацци и других. Их превосходные рисунки и акварели достаточно точно воспроизводят вид многочисленных помещений дворца, в том числе нескольких зимних садов в разные периоды их существования6.
Поистине с императорским размахом был устроен зимний сад над Посольским подъездом (арх. В.П. Стасов, 1838 г.). Он вошел в состав парадных интерьеров дворца, реконструированных после пожара 1837 г. и предназначенных для Николая I7. Располагаясь
4 См.: БунатянГ.Г., ЛавровВ.Н. Пригороды Санкт-Петербурга. СПб., 2002. С. 24.
5 ПушкинА.С. Сочинения в 3 т. Т. 1. М., 1985. С. 673.
6 См.: Воронихина А.Н. Виды залов Эрмитажа и Зимнего дворца в акварелях и рисунках художников середины XIX века. М., 1983.
7 Растительные композиции Зимнего сада не сохранились. Сегодня это зал Эрмитажа № 152.
на уровне второго этажа пристройки, выходящей во внутренний двор, прямоугольный в плане зимний сад имел площадь 140 кв. м. Три его стены — восточная, южная и западная — прорезаны окнами в двух ярусах. Арочными дверными проемами в четвертой стене он был соединен с Помпейской галереей. Важным конструктивным элементом в решении зимнего сада было перекрытие остекленным потолком, что давало возможность доступа в интерьер большого количества света, столь необходимого для благополучного существования растений. Подобное решение было оригинальным и смелым для того времени.
В собрании ГТГ хранится живописная работа художника М.И. Антонова «Зимний сад Зимнего дворца в Петербурге», выполненная в 1840 г.8 Это одно из первых изображений устроенного В.П. Стасовым зимнего сада. Картина позволяет рассмотреть созданные в интерьере композиции из экзотических растений, а также фонтан, скульптуру, мебель, осветительную арматуру. М.И. Антонов в подробностях показал детали убранства, увиденные так, как будто мы вошли в сад сквозь арку из Помпейской галереи и остановились, вглядываясь в детали. Художник замечательно передает мягкий разливающийся в пространстве свет. Хорошо просматривается узкий балкон, обходящий сад по периметру, на который можно было выйти из покоев третьего этажа дворца. Великолепно переданы сложные, выразительные силуэты пальм, юкк, агав и других зеленых «пришельцев». Изображен и еще один обитатель зимнего сада — попугай. Вся эта роскошь должна была особенно эффектно смотреться во дворце в зимнее время.
Изображение того же интерьера можно видеть в акварели «Зимний сад» К.А. Ухтомского (1860-е гг., ГЭ), выбравшего необычный диагональный ракурс, позволивший острее почувствовать и масштаб пространства, и эффекты наполнения. Образ зимнего сада наполнен большей динамикой и ощущением течения жизни в нем. Даже мраморные фигуры в скульптурной группе «оживают» и предстают как будто исполняющими некий ритуальный танец среди пышной тропической растительности.
Несомненно, находясь в составе дворцовых залов, зимние сады существовали во взаимодействии с другими интерьерами. Этот эффект взаимодействия тонко передает акварель В.С. Садовникова «Помпейская галерея» из серии «Царские палаты в Зимнем дворце», выполненной в 1855—1857 гг. (ГЭ). Сквозь открытые двери видна пышная зелень зимнего сада. Мягкий рассеянный свет как будто исходит из этого пространства и наполняет прилегающую га-
8 Хранящаяся в запасниках картина была показана на выставке, проходившей в ГТГ весной 2009 г. («Цветы — остатки Рая на земле». Каталог выставки. ГТГ. М., 2009).
9 ВМУ, история, № 3
129
лерею. Садовников стремится средствами акварели передать особый микроклимат зимнего сада, с его температурно-влажностным режимом, ароматами и т.д. Все это притягивает внимание и приглашает войти внутрь. Что и собираются сделать изображенные художником на первом плане император, императрица и их приближенные. «Образцом русской пышности»9 назвал зимний сад в своем «Дневнике путешествия по России» Ф.Б. Гагерн, сопровождавший принца Александра Оранского во время его визита ко двору Николая I в августе 1839 г.
Для супруги Николая I — Александры Федоровны был устроен особый зимний сад, часто именуемый в документах «садиком» благодаря небольшим размерам. Он вошел в состав анфилады жилых покоев императрицы на втором этаже северо-западного ризалита Зимнего дворца10. Сквозь него проходила лестница, соединявшая первый и второй этажи. Основные окна этого небольшого углового зала были обращены на юг, что являлось одним из необходимых требований при создании зимнего сада. Отделка помещения была выполнена по проекту архитектора А.П. Брюллова. Наряду с традиционными приемами убранства интерьеров были использованы такие специфические элементы, предопределенные назначением помещения, как чугунный решетчатый на кронштейнах плинт для цветов, расположенный вдоль наружной стены. Беломраморная лестница была дополнена специальными нишами на нескольких уровнях для размещения цветочных горшков и ящиков, а также мраморными вазами на уступах. В оформлении интерьера были использованы и такие детали убранства, применяемые обычно в садах на открытом воздухе, как грот, располагавшийся на первом этаже, здесь же — фонтан с чашей из серого мрамора. А на втором этаже — беседка в виде портала. Большую роль играли зеркала, зрительно увеличивавшие пространство небольшого помещения и приумножавшие зеленое убранство.
Сохранилось несколько акварелей К.А. Ухтомского с изображением этого интерьерного решения, выполненных в 1850-х гг. Подробное фиксирование не только архитектурных деталей, но и зеленого убранства помещения позволяет сегодня составить полное представление о прежней роскоши. Интерьер своей отделкой напоминал изящную шкатулку для хранения драгоценностей. В данном случае он содержал ценности растительного мира. Можно предположить, что облик зимнего сада оказался столь обворожительным
9 Гагерн Ф.Б. Дневник путешествия по России // Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев. Л., 1991. С. 671.
10 В 20-е гг. XX в. интерьер был значительно переделан. В настоящее время в нем располагается экспозиция русской живописи и прикладного искусства XVIII в. — зал № 181.
для художника, что он обращался к нему неоднократно, показывая то в одном, то в другом ракурсе.
В интересующем нас контексте следует упомянуть еще одну работу с изображением того же интерьера — акварель Э.П. Гау «Зимний садик» (1871 г., ГЭ). Это произведение, в противоположность работам Ухтомского, не содержит изображения растений, можно предположить, что после смерти императрицы (1860 г.) саду уже не уделялось должного внимания, и растения не сохранились. Ракурс, избранный Э. Гау, полностью совпадает с одним из изображений К. Ухтомского. Это дает повод сопоставить облик одного и того же помещения: в одном случае — с растительным наполнением, в другом — без растительности. В работах Ухтомского виден полный жизни зимний сад, цветущий и благоухающий благодаря вниманию и заботе человека. В акварели Гау хорошо видны архитектурные формы и тщательно выписанные художником декоративные элементы отделки интерьера, выдающие его предназначение. Помещение здесь выглядит не просто пустым, необитаемым, но и «неодушевленным».
Таким образом, перед нами яркое свидетельство того, как с помощью растений усиливается эмоциональная содержательность интерьера. Необычная красота цветущих экзотических растений не может не вызывать восторга или, по крайней мере, удивления. Добавим к этому разнообразие структур и форм листьев разных растений: цельные, разрезные, перистые; блестящие или матовые, или даже опушенные; округлые или заостренные и т.д. Говоря о листве, следует представлять и колористическое богатство оттенков зеленого: от темного, густо-зеленого, до салатового, светло-зеленого, золотистого или серебристого. А существуют растения пестролистные, с очень богатой окраской. Стебли и стволы растений также имеют очень разнообразную форму: прямостоячую или искривленную, одиночную, многоствольную, ветвистую. Крона может быть естественной округлой, шарообразной или конусовидной, раскидистой или плакучей, может быть и правильной геометрической, что достигается с помощью стрижки, и т.д. Стоит также вспомнить многообразие вьющихся растений — лиан, которые могут подниматься по стенам или специальным опорам, свисать из подвесных конструкций. Они во множестве изображены в садике императрицы.
Иногда облик реальных зимних садов и садов в оранжереях вдохновлял на создание фантастических образов. В 1830-е — начале 1840-х гг. писателем В.Ф. Одоевским была написана фантастическая повесть «4338-й год». Описана Россия пятого тысячелетия, ее города, люди, научные достижения... Словосочетание «крытые сады» неоднократно используется автором. Приведем некоторые
фрагменты. В первом из них Одоевский описывает общественный зимний сад, который одновременно является Музеем (Кабинетом) естественной истории:
«Один из здешних ученых, г-н Хартин, водил меня вчера в Кабинет Редкостей, которому посвящено огромное здание, построенное на самой середине Невы и имеющее вид целого города... Ближний остров, который в древности назывался Васильевским, также принадлежит Кабинету. Он занят огромным крытым садом, где растут деревья и кустарники, а за решетками, но на свободе, гуляют разные звери; этот сад есть чудо искусства! Он весь построен на сводах, которые нагреваются теплым воздухом постепенно (теплый воздух вырабатывается специальными машинами), так, что несколько шагов отделяют знойный климат от умеренного; словом, этот сад — сокращение всей нашей планеты; исходить его — то же, что сделать путешествие вокруг света. Произведения всех стран собраны в этом уголке, в каком они существуют на земном шаре. Сверх того, в средине здания, посвященного Кабинету, на самой Неве, устроен огромный бассейн нагреваемый, в котором содержат множество редких рыб и земноводных различных пород; по обеим сторонам находятся залы, наполненные сухими произведениями всех царств природы, расположенными в хронологическом порядке, начиная от допотопных до наших дней. Осмотрев все это хотя бегло, я понял, каким образом русские ученые приобретают такие изумительные сведения. Стоит только походить по этому Кабинету — и, не заглядывая в книги, сделаешься очень сведущим натуралистом»11.
Следующие фрагменты текста Одоевского представят нам образ частного зимнего сада: «Дом первого министра находится в лучшей части города, близ Пулковой горы, возле знаменитой древней Обсерватории <...> Мы (прилетев на аэростате) вышли на платформу, которая в одну минуту опустилась, и мы увидели себя в прекрасном крытом саду, который служит министру приемною. Весь сад, засаженный редкими растениями, освещался прекрасно сделанным электрическим снарядом в виде солнца. Мне сказывали, что оно не только освещает, но химически действует на дерева и кустарники; в самом деле, никогда мне еще не случалось видеть такой роскошной растительности <... >
В разных местах сада по временам раздавалась скрытая музыка, которая, однако ж играла очень тихо, чтобы не мешать разговорам <...> Проходя по дорожке, устланной бархатным ковром, мы остановились у небольшого бассейна, который тихо журчал, выбрасывая брызги ароматной воды; одна из дам... подошла к бассейну, и в одно мгновение журчание превратилось в прекрасную тихую му-
11 Одоевский В.Ф. Повести и рассказы. М., 1959. С. 423.
зыку,.. я приблизился к моей даме и с удивлением увидел, что она играла на клавишах, приделанных к бассейну: эти клавиши были соединены с отверстиями, из которых по временам вода падала на хрустальные колокола и производила чудесную гармонию <...> Этот инструмент назывался гидрофоном <...> (заметим, что "Водяной орган" был устроен в Гроте в Летнем саду. — С.В.). В разных местах сада стояли деревья, обремененные плодами — для гостей; некоторые из этих плодов были чудное произведение садового искусства, которое здесь в таком совершенстве»12.
Таким образом, В.Ф. Одоевский связал с оранжереями и зимними садами представления о процветающем, счастливом будущем человечества, которое зиждется на гармонии человека и природы. При этом автор, как и другие писатели-фантасты, сумел предугадать многие технические новации и открытия не только века XIX, но и XX.
Вернемся в интерьеры Зимнего дворца в Санкт-Петербурге и попытаемся мысленно восстановить облик еще некоторых из них. В середине XIX в. подвергался перестройке сооруженный для Екатерины II Малый Эрмитаж. По проекту А.И. Штакеншнейдера, составленному в 1850 г., все три этажа северного павильона претерпели коренные изменения. В парадном этаже бывшего «Оранжерейного дома» вместо пяти прежних помещений архитектор предложил создать огромный двусветный зал с верхней галереей. Старую оранжерею он включил в композицию нового зала, получившего название «Павильонный», а интересующий нас новый зимний сад спроектировал на территории открытого Висячего сада, отделив от него часть бывшего открытого пространства стеной и перекрыв его двускатной остекленной кровлей13.
Новый облик Зимнего сада в свою очередь был зафиксирован художниками. Вглядываясь в акварель Э.П. Гау «Зимний сад в Эрмитажном павильоне» (1865 г., ГЭ), мы можем рассмотреть его регулярную композицию, посыпанные песком дорожки, среди сочной зелени тропических растений — фонтан из трех мраморных чаш (скульптор Феличе Фово) с ниспадающими струями воды, нарядную мебель: диван, столик для желающих отдохнуть в этом пространстве, мраморные скульптуры. Одна из них — «Аполлон и Дафна», копия неизвестного итальянского скульптора XVII в. с работы Л. Бернини. Эта скульптурная группа органично включается в пространство зимних садов, так как мифологический сюжет непосредственно связан с миром растений. Дафна — одно из назва-
12 Там же. С. 428—430.
13 Эрмитаж. История и архитектура зданий. Л., 1974. С. 193—194. Зимний сад, выполненный по проекту А.И. Штакеншнейдера, позднее неоднократно подвергался реконструкции, а в 1939 г. был окончательно разобран.
ний лавра, в куст которого, согласно мифу, и превращается убегающая от Аполлона нимфа. Сегодня сохранившаяся скульптурная группа является частью коллекции западноевропейского искусства Государственного Эрмитажа.
При строительстве по указу Николая I нового императорского дворца в Московском Кремле (1838—1849 гг., арх. К.А. Тон), а также галерей-переходов, связавших здание с прежними сооружениями ансамбля, в одной из них был заложен зимний сад. Он представлял собой прямоугольное вытянутое помещение с четырьмя крупными арочными окнами, обращенными на юг. Его первоначальный облик сохранила хромолитография, выполненная по рисунку художника Н. Черкасова в 1851 г. (собрание Музеев Московского Кремля). Изображая наполненное светом пространство зимнего сада, в резком сокращении уходящее вглубь, художник сознательно преувеличивает размеры экзотических растений, выступающих на первый план. Он подчеркивает высоту помещения с помощью тонких вертикальных линий: очень длинными кажутся цепочки, на которых подвешены светильники. При этом фигурки посетителей, находящихся в противоположном конце зала, показаны чересчур маленькими. Тем самым выявляются грандиозность замысла и исполнения дворцового зимнего сада, его специфические эффекты, отличающие этот интерьер прежде всего от исторических средневековых покоев, сохранявшихся в ближайшем окружении в Кремле.
Не только императорские резиденции в столицах обладали современными интерьерными решениями: аристократические круги Петербурга стремились не отставать от моды. Еще один роскошный зимний сад, также приобретший широкую известность, был устроен в знаменитом Юсуповском дворце на Мойке. Вызвавший целый ряд восхищенных откликов в прессе и мемуарах середины XIX столетия, он имеет свою «иконографию». Запечатленный облик он приобрел в результате серьезных реконструкций, происходивших во дворце в 1830-е (арх. А.А. Михайлов) и затем в 1840-е гг. (арх. Б. Симон). Наряду с другими изменениями появился тогда и модный зимний сад, и связанные с ним особые виды из прилегающих помещений — сквозь колонны на роскошную зелень и т.п. Известный драматург и журналист Нестор Кукольник писал в журнале «Иллюстрация» в 1846 г.: «Обширный, великолепный дом князя Бориса Николаевича Юсупова давно известен петербургской публике. В начале нынешнего года к нему пристроены две новые залы, открытые во время блестящего бала 8 февраля. Одна из них — Зимний сад. Сад, близ танцевальной залы, в феврале месяце казался одним из чудес "Тысячи и одной ночи". Представьте залу в восточном вкусе, с открытыми арками; на гранитном по-134
мосте красиво расположены цветники, кустарники и деревья южных стран. Посредине — большой мраморный водоем»14. Интересно отметить, что всего несколько лет назад Б.Н. Юсупов безжалостно распродавал растения из оранжерей своего отца в подмосковном Архангельском, и всем казалось, что ему не под силу содержать такое, не приносящее дохода, хозяйство, как роскошные коллекции экзотических растений. Но вот прошло некоторое время и уже сам Б.Н. Юсупов поражает современников ботаническими изысками и роскошью оформления зимнего сада в своем петербургском дворце.
Продолжим цитировать Н. Кукольника: «Этот вечер мог бы доставить много предметов для кисти живописца и для вдохновения поэта. Перед глазами являлись разные века, каждый со своею роскошью: век Людовика XIV ожидал гостей в гобеленовой зале; век Людовика XV встречал в будуаре княгини, воспоминания Рима оживали в Помпейской галерее, украшенной древними изваяниями; век восточных халифов и крымских ханов призывал в Зимний сад; век Медицисов удерживал в картинных галереях; роскошь Италианского вкуса и XIX век красовались в танцевальной зале»15.
Нестор Кукольник неслучайно говорит о «многих предметах для кисти живописца». Интерьерный жанр в этот период развивается очень интенсивно, являясь важной составляющей позднего романтизма и бидермейера. Зимние сады изображаются достаточно часто, так как не могут оставить равнодушной творческую душу художника. Источником наших представлений об облике зимнего сада Юсуповского дворца могут служить акварели В.С. Садовни-кова (1852 г.) и А.А. Редковского (1867 г.). Акварель В.С. Садовнико-ва «Зимний сад Юсуповского дворца», находящаяся в собрании Русского музея, является, пожалуй, одним из самых обворожительных образов, сохранивших нам утраченный шедевр. Изображение подтверждает строки Нестора Кукольника и всех, видевших и описавших этот интерьер. Многочисленные архитектурные и скульптурные детали украшали стены и потолок, привнося ощущение чрезмерности, перенасыщенности, часто свойственное интерьерам восточных дворцов. Кажется, аромат пряностей разливается в этом пространстве. Эффект дополнялся журчанием воды в фонтанах. Роскошные зеленые композиции из экзотических растений вызывают восхищение искусством садовников, которые прикладывали немало усилий для того, чтобы все в этом зале зеленело и цвело.
Юсуповскому дворцу посвящена целая серия работ В.С. Садов-никова, выполненных в 1852—1854 гг. Интерьеры дворца предста-
14 Иллюстрация. 1846. № 12. С. 186.
15 Там же.
ют в них во всем пышном многообразии, причем, живые растения являются характерным украшением самых различных по назначению залов, не только зимнего сада. Акварель «Большая мраморная лестница Юсуповского дворца» (1852 г., ГРМ) позволяет еще раз взглянуть на зимний сад, только теперь извне, сквозь колонны, оформляющие проход в него. Такими же колоннами украшены и проходы в другие залы дворца, а также окно, выходящее на улицу. В.С. Садовников эффектно сопоставил застекленную поверхность окна, увитого зеленью, сквозь которое в помещение проникает солнечный свет, и таинственный сумрак наполненного растениями Зимнего сада, видимого в глубине в другом проеме.
Уже упоминавшемуся А. И. Штакеншнейдеру, работавшему в ансамбле Зимнего дворца, принадлежал проект и исполнение зимнего сада для великой княжны Марии Николаевны в ее дворце вблизи Исаакиевского собора. Эта работа архитектора была выполнена даже ранее, чем работы в Малом Эрмитаже. При сооружении Мариинского дворца в 1839—1844 г. зодчий применил новейшие по тому времени конструктивные решения — несгораемые перекрытия по металлическим балкам, металлические стропила, остекленные фонари для освещения. Анфиладу парадных залов архитектор расположил перпендикулярно главному фасаду. Это напоминает композицию Таврического дворца, использованную около полувека назад И.Е. Старовым. В глубь здания последовательно уходят Приемный зал, Ротонда, Темный зал и зимний сад16.
Двухэтажный зимний сад, созданный в 1843—1845 гг., стал одной из главных достопримечательностей дворца. В просторном помещении нижнего этажа были посажены пальмы, саговники и другие тропические растения, в центре был устроен фонтан со струей воды восьмиметровой высоты, брызги которой орошали мраморный мозаичный пол. Был еще один, устроенный по типу бахчисарайского «фонтана слез»: вода в нем переливалась тонкой струйкой, падая из одной раковины в другую. Подобный же декоративный фонтан был устроен в зимних садах и Юсуповского дворца, и Малого Эрмитажа. Можно говорить об определенной формирующейся традиции убранства зимних садов. На галерее второго этажа было посажено множество кустарников и цветов, таким образом, здесь совмещены приемы зимнего и висячего садов. Парадная лестница была украшена мраморными вазонами с посаженными в них цветами. Сад был залит светом, льющимся из окон и застекленного фонаря. В холодное время года тепло обеспечивалось паровым отоплением. Современники называли зимний сад «настоящим миражом весны среди январских морозов».
16 В 1907 г. на его месте был устроен Большой зал заседаний.
Видимо, не остался равнодушным к экзотической красоте «замкнутой» в интерьере природы художник А.К. Саврасов, поклонник открытых просторов, скромной, но естественной, овеянной лиризмом индивидуальных переживаний природы русской глубинки. В 1854 г. он посетил Санкт-Петербург по приглашению президента Академии художеств великой княгини Марии Николаевны. Можно предполагать, что художник побывал во дворце великой княгини и под впечатлением увиденного в зимнем саду создал одно из своих произведений. Это графический лист, датированный 1854 г., на котором художник изобразил «Тропические растения. Древовидный папоротник» (ГТГ). Сдержанная выразительность графического рисунка с акварелью и растушевкой подчеркивает «архитектуру» растительных форм, красоту стволов, очертаний крупных листьев, их сложную структуру. В то время как большинство художников, изображавших зимние сады, обыгрывали цвет, буйство сочной зелени и цветущих форм, для Саврасова в этом рисунке важнее было передать эффектные контрасты перистых ваий папоротника и сочных листьев алоказии, хрупких заостренных «перьев» злаков и плотных кожистых листочков плюща, мощного ствола папоротника и гибких побегов лиан вокруг него. Перед нами своего рода портрет экзотических растений.
Все большую популярность зимние сады стали приобретать с середины XIX в. Во многом это было предопределено, с одной стороны, техническими достижениями, возможностью застекления не только оконных проемов, но и сводов, что способствовало благополучию произраставших в интерьерах растений. С другой стороны — это явление можно связать с новыми представлениями об уюте и комфорте, символами которых являлись, в том числе, живые растения и цветы. Зимние сады стали практически неотъемлемой частью жилых интерьеров не только российской аристократии, но и более широких социальных слоев. В домах дворян средней руки, а также мещан и купечества оформлялись небольшие зимние сады или хотя бы интенсивно озелененные «уголки».
Прекрасный зимний сад устроил архитектор А. И. Штакенш-нейдер в собственном особняке на Миллионной улице, выходящем другим фасадом на набережную Мойки. Расположение сада было необычным: сразу же из парадного подъезда вошедший попадал в царство зелени, а затем уже в анфиладу комнат. Как вспоминала дочь архитектора Елена, «эффект был совсем очаровательный. Зимний сад был освещен... все листья играли золотом и, тихо колеблясь под падающими на них светлыми каплями, роняли их на удивленных гостей, недоумевающих, откуда сей дождь»17. На самом деле расположение зимнего сада при входе только на пер-
17 Цит. по: Горышина Т.К. Зеленый мир старого Петербурга. СПб., 2003. С. 385.
137
вый взгляд может показаться необычным. Архитектор сознательно приблизил зимний сад к главному фасаду (со стороны Миллионной улицы), с его окнами, выходящими на юг, что предопределяет обилие света в интерьере и, следовательно, как уже отмечалось выше, благополучное существование растений. Результатом рационального подхода Штакеншнейдера к композиции особняка с модным зимним садом становятся достигнутый эстетический эффект и удивляющая необычность приема организации пространства жилого дома.
Развитие архитектурных форм и строительных конструкций, как можно убедиться, находило отражение в публицистике и художественной литературе. Еще один показательный пример: роман Н.Г. Чернышевского «Что делать? Из рассказов о новых людях», написанный в 1862—1863 гг. В нем, как и прежде в текстах Одоевского, был сконструирован образ государства будущего, своего рода утопия, какие уже не раз представляла мировая литература. И вновь — идиллия видится автору в пространстве «громадного зимнего сада» или «хрустального дома»18. Обязательной составляющей идеального окружения человека у Чернышевского стали южные деревья и цветы.
Французский писатель Теофиль Готье, впервые посетивший Петербург в 1859 г., в своем «Путешествии в Россию» оставил восторженный отзыв: «Цветы — вот поистине русская роскошь. Дома полны ими. Цветы встречают вас у двери и поднимаются с вами по лестнице. Исландский плющ вьется по перилам, жарданьерки стоят на лестничных площадках напротив банкеток. В амбразуре окон виднеются банановые пальмы с широкими шелковистыми листьями, магнолии и древовидные камелии своими цветами касаются позолоченных завитков карнизов. Орхидеи бабочками летают вокруг лепных плафонов, у хрустальных, фарфоровых или из обожженной глины люстр изящной и очень любопытной отделки. Из японских или богемского стекла вазонов посреди столов или по углам буфетов растут экзотические цветы. Они живут здесь, как в теплице, да и действительно все эти русские квартиры — это теплицы. На улице вы чувствуете себя как на Северном полюсе, а в домах вы как будто в тропиках»19. Его оценки совпадают со многими подобными. Несмотря на некоторые ботанические неточности, Т. Готье сумел почувствовать главное — любовь к растениям, стремление украсить с их помощью жилище, что не раз отмечалось в текстах и других иностранных путешественников.
18 Образ «хрустального дома» восходит к реальному облику выставочного павильона Всемирной выставки в Лондоне (1851 г., арх. Д. Пакстон).
19 Готье Т. Путешествие в Россию. М., 1990. С. 102.
Приведем еще одно замечание иностранца, которое позволит ощутить, что приезжие иногда острее воспринимали то, что нашим предкам казалось само собою разумеющимся. «Страсть блистать обуревает русских, — писал А. де Кюстин. — Поэтому в их гостиных цветы расставляются не так, чтобы сделать вид комнат более приятным, а чтобы им удивлялись извне. Совершенно обратное наблюдается в Англии, где более всего боятся рисовки для улицы»20. На самом деле, в этом замечании есть и некоторое преувеличение, и непонимание ситуации. В наших интерьерах растения было принято ставить ближе к окнам из-за недостатка света, а не из желания произвести впечатление на прохожих. Если внимательно вглядеться в изображения, мы увидим множество примеров иного расположения растений: и в дальнем углу комнаты, и вдоль стен, и в простенках между окнами, где они не будут видны с улицы. Подобные приемы оформления интерьеров демонстрируют, например, акварели Э.П. Гау «Белая гостиная в северо-западном ризалите Зимнего дворца» (1850 г., ГЭ); Л. Премацци «Парадная гостиная в Александровском дворце» (1854 г., ГЭ), его же «Китайский зал в Большом Царскосельском дворце» (1854 г., ГЭ); В.С. Са-довникова «Интерьер гостиной на даче княгини З.И. Юсуповой в Царском Селе» (конец 1850-х гг., ГРМ) и другие работы. Так что высказывание А. де Кюстина носит явно субъективный характер, впрочем, стремление наполнить растениями внутреннее пространство дома подмечено точно.
Растения оказываются уместными и востребованными во многих домах российских обывателей не только в столицах, но и в провинциальных городах и усадьбах. Это замечательно демонстрирует картина И. Хруцкого «В комнате (Мальчики, рассматривающие альбом с картинками)» (1854 г., ГТГ), в которой изображенные дети уютно расположились около окна на фоне «зеленого уголка» с разнообразными комнатными растениями в собственном доме художника.
Подобные скромные решения озеленения интерьеров получили обобщение и поддержку в специальных садоводческих журналах и изданиях, посвященных комнатному садоводству, как, например, в книге М. Гесдерфера, написанной в 1880-х гг., переведенной на русский язык и неоднократно издававшейся, вплоть до нашего времени. Известный немецкий ботаник писал: «В больших городах только немногие избранные имеют в своем распоряжении сад. Между тем, разводить цветы можно и на балконе, и даже просто на окне, освещаемом хоть несколько часов в сутки лучами солнца.
20 Цит. по: Русские мемуары. Избранные страницы. 1826—1856. М., 1990. С. 314—315.
Кто может ежедневно посвятить полчаса утром и вечером уходу за цветами, тому они заменят отсутствующий сад». Растения оказываются доступными и демократичными элементами декоративного убранства интерьеров. «Летом многие проводят свободное время в поле, в лесу, в саду. Но когда лето с его пестрым цветочным нарядом останется позади и надвинется угрюмая осень с холодными дождями и зима с трескучими морозами, зеленеющие и цветущие в теплой уютной комнате растения придадут ей очарование и благоухание весны, особенно ценное вследствие контраста с невеселым пейзажем, открывающимся за ледяными узорами окон», — писал М. Гесдерфер21.
Специально созданный зимний сад в усадьбе Мураново, связанной с именами поэтов Е.А. Баратынского и Ф.И. Тютчева, представлял собой место, где хозяева могли отвлечься от повседневных забот. Судя по изображению художника-любителя Д.В. Путяты («Зимний сад». Акварель. 1878 г. Собрание музея-усадьбы «Мураново»), зимний сад носил камерный и интимный характер, отражая мир интересов и увлечений владельцев. Он скромен по размерам и прост в оформлении — в отличие от описанных выше садов, устроенных в императорских и аристократических интерьерах. Художник изобразил простые керамические горшки без декоративных деталей или росписей, в которые посажены растения. Они в свою очередь расставлены просто, без особого замысла, рядами. Судя по всему, отсутствует художественное оформление стен и потолка, в убранстве интерьера не наблюдается скульптуры или изделий декоративно-прикладного искусства. В то же время это не теплица, чье назначение утилитарное. Этот интерьер предназначен для проведения времени среди любимых растений, в уходе за ними, который требует любви и терпения, а также знаний в области биологии и практических навыков. Здесь же удобный диван незамысловатой конструкции без украшений, следовательно, в зимнем саду предполагался отдых, возможно, в кругу друзей и единомышленников, столь же увлеченных поэзией и ботаникой, как хозяева усадьбы.
Подобный мурановскому зимний сад можно видеть на акварели «Интерьер» неизвестного художника первой четверти XIX в. из собрания Литературного музея (Москва). В комнате изображена женщина, сидящая за письменным столом у окна. Окно выходит не на улицу, а в пространство зимнего сада. Можно разглядеть его мелкое застекление в глубине на втором плане. Свет, льющийся оттуда, кажется разреженным, слабым. В правой части изображе-
21 Гесдерфер М. Комнатное садоводство / Пер. А. Семенова. 2-е изд. СПб., 1904. С. 1.
ния художник поместил широко распахнутую дверь, выходящую на крытую веранду. Здесь видны расставленные в ряд растения в горшках, кадках и кашпо. Это немного напоминает детали акварели Д.В. Путяты. Складывается ощущение, что художник старался тщательно донести до нас мир увлечений этой женщины. И в этом мире значительное место занимает ботаника.
В противоположность приведенным выше примерам, объединенным позитивным, теплым отношением к зеленым питомцам, иной подход демонстрируют тексты В.М. Гаршина. Он очень остро уловил и описал драматизм жизни растений в оранжерее, представляя их не просто как пришельцев в наши дома, но и как узников в них, вынужденных пребывать в непривычных условиях, заключенных в замкнутом пространстве по воле человека. Этой теме посвящены два произведения писателя: стихотворение «Пленница» (1876 г.) и аллегорическая сказка в прозе «Attalea princeps» (1879 г.). Героиней повествований выступает красивая и гордая пальма, стремящаяся к свободе, не желающая прозябать «за стеклом и железными решетками». Писатель предлагает трагическую развязку: гибель пальмы, пробившей оранжерейную кровлю и вырвавшейся под холодное серое небо Петербурга.
Картина оранжерейного мира, выписанная Гаршиным, мрачна и даже жестока. Он несомненно сгущает краски. Созданный писателем образ оранжереи-тюрьмы, пожалуй, является исключением. Более часто испытываемые эмоции при виде живых, ярких растений в интерьере — искренний восторг и восхищение. Именно их можно обнаружить в стихотворении современника В.М. Гаршина поэта С.Я. Надсона «Цветы» (1883 г.):
<...> И я спешил... А ночь была темна... Чуть фонарей струилося мерцанье... Вдруг сноп лучей, сверкнувших из окна, Прорезал мрак, привлек мое вниманье: Там, за зеркальным, блещущим стеклом, В сияньи ламп, горевших мягким светом, Обвеяны искусственным теплом, Взлелеяны оранжерейным летом. — Цвели цветы... <...> Садовник их в окне расставил напоказ. И за стеклом, глумясь над холодом и мглою, Они так нежили, так радовали глаз, Так сладко в душу веяли весною!.. 22
Кажется, трудно что-то добавить к созданному образу. В этом стихотворении поэт обыгрывает вид зимнего сада в темное время суток, когда особое освещение придает его облику еще больше
22 Стихотворения С.Я. Надсона. СПб., 1898. С. 67, 68.
волшебства. Возникает ассоциация с «магическим кристаллом», светящимся изнутри. Литературный образ Надсона рождается в период ожидания новаций модерна, с такими его архитектурными деталями, как застекленные выступающие эркеры и «фонари». Именно они часто проектировались под зимние сады, как, например, в известном особняке балерины Матильды Кшесинской в Петербурге (арх. А.И. фон Гоген, 1904—1906 гг.). Любоваться эффектным зрелищем освещенного зимнего сада к ее дому по вечерам, как на спектакль, собирались петербургские жители.
Во все эпохи созданный творческим трудом человека зимний сад оставался притягательным воплощением высшей красоты и гармонии.
И сегодня дошедшие до нас изображения и описания зимних садов не только вызывают чисто эстетический интерес, но могут послужить источником вдохновения при создании новых образцов подобного изысканного оформления интерьеров.
Список литературы
1. Бунатян Г.Г., Лавров В.Н. Пригороды Санкт-Петербурга. СПб., 2002.
2. Воронихина А.Н. Виды залов Эрмитажа и Зимнего дворца в акварелях и рисунках художников середины XIX века. М., 1983.
3. Гесдерфер М. Комнатное садоводство / Пер. А. Семенова. 2-е изд. СПб., 1904.
4. Горышина Т.К. Зеленый мир старого Петербурга. СПб., 2003.
5. Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст. 2-е изд. СПб., 1991.
6. Озерова Л.В., Веселова С.С. Зимние сады: прошлое, настоящее, будущее. М., 2007.
7. Пунин А.Л. Архитектура Петербурга середины XIX века. Л., 1990.
8. В.С. Садовников (1800—1879). Каталог выставки. ГРМ. Текст О. Ка-парулиной. СПб., 2000.
9. Соколов М.Н. Интерьер в зеркале живописи. Заметки об образах и мотивах интерьера в русском и советском искусстве. М., 1986.
10. «Цветы — остатки Рая на земле». Каталог выставки. ГТГ. М., 2009.
11. Эрмитаж. История и архитектура зданий. Л., 1974.
Поступила в редакцию 11.11.2009
