CC BY
18
b. nicolskii через В. b. hemachalanus (Hume, 1873) и B. b. yenisseensis Buturlin, 1911 до крупного, тёмного и рыжеватого В. b. jakutensis Bu-turlin, 1908, напоминающего отчасти номинальную форму, но с большим развитием жёлтых тонов).
На наш взгляд, большая политипичность вида свидетельствует о его древности, обилие форм в азиатской части южной Палеарктики указывает на южно-палеарктическое происхождение филина, а наличие хорошо отличимых форм с узколокальным распространением на геологически молодых территориях (В. b. omissus, В. b. gladcovi, В. b. sibiricus) говорит об идущем поныне активном процессе дифференциации географических форм и прогрессивной адаптивной изменчивости этого древнего вида.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2018, Том 27, Экспресс-выпуск 1688: 5380-5383
Зимнее питание оляпки Cinclus
cinclus на реках и ручьях в городе Кызыле
Т.П.Озерская, В.И.Забелин, В.В.Заика
Второе издание. Первая публикация в 2005*
На юге Средней Сибири обыкновенная оляпка Cinclus cinclus селится на неглубоких горных речках с быстрым течением в горно-таёжном поясе, поднимаясь до высокогорных тундр. Живёт обычно оседло, но в зимнее время совершает вертикальные кочёвки и спускается в более низкие открытые долины рек с незамерзающими участками воды (Козлова 1930; Рогачёва 1988). В Туве в зимний период оляпка находит подходящие местообитания в межгорных котловинах на реке Енисей и многочисленных впадающих в него притоках. По нашим наблюдениям, на зимовке в городе Кызыле оляпки появляются обычно в последней декаде октября - начале ноября, отлетают к местам гнездования в конце марта - начале апреля.
Зимой каждая оляпка занимает обычно определённый кормовой участок, где и устраивается на ночь. Если участок кормный, оляпка в течение всей зимы не покидает его и активно защищает от вторжений других особей (Забелин и др. 2000). Как правило, в пределах постоянного кормового участка можно легко обнаружить и одно-два «отхожих
* Озерская Т.П., Забелин В.И., Заика В.В. 2005. Питание оляпки обыкновенной в зимний период на водоёмах Кызыла II Тр. .заповедника «Тигирекский» 1: 330-333.
места» оляпки, где к концу зимы скапливается большое количество экскрементов, сохраняющихся благодаря замораживанию в течение долгого времени. Эта особенность её поведения позволила осуществить исследования по питанию оляпки, результаты которых представлены в настоящей работе. Детальная информация о питании оляпок в местах зимовки отсутствует, и потому возможность получить данные о спектрах питания представляется достаточно интересной.
В зимний период 1999-2004 годов обследовались незамерзающие участки Енисея и его притоков на территории города Кызыла (Центральная Тува): небольшая мелководная протока и полынья на реке Малый Енисей — левобережье в районе слияния с Большим Енисеем, а также речка Донмас-Суг, протекающей через город. В эти места оляпки в большом количестве ежегодно прилетают на зимовку. Наиболее высокая плотность зимующих оляпок отмечена на речке Донмас-Суг, где в отдельные годы на участке около 300 м кормилось до 12 птиц, державшихся разрозненно. На двух других участках встречалось не более трёх птиц одновременно. Как правило, к своим сородичам оляпки относятся нетерпимо и держатся на некотором расстоянии друг от друга, чаще всего, встречаясь поодиночке. Однако наблюдается и вполне мирное соседство пары оляпок во время кормёжки.
Л.С.Степанян (1977) сибирскую популяцию обыкновенной оляпки относит к самостоятельной географической расе C. cinclus baicalensis Dresser 1892, для которой характерно явление морфизма, проявляющееся в существовании нескольких типов окраски. Нами были встречены все шесть вариантов окраски, описанных Л.С.Степаняном, но иногда на зимовке в Кызыле отмечаются 1-2 птицы с очень светлой головой, покрытой буроватым налётом, почти белым зашейком и тёмной уздечкой и лбом; горло, грудь и брюшко белые. Наиболее часто отмечающаяся на зимовке морфа: темноголовая с белыми горлом, нижней стороной шеи и грудью и чёткой границей между белым участком и бурым брюшком.
До сих пор остаётся не вполне выясненным механизм подводного плавания оляпки. Принято считать, что оляпка использует для погружения течение воды, подставляя под определённым углом к нему чуть раскрытые крылья. По мнению некоторых исследователей, в стоячей воде оляпка плавать не может. Следовательно, в местах обитания оляпки водоток должен иметь определённую скорость течения. Однако по нашим наблюдениям это совсем не обязательно: из обследованных нами участков речка Донмас-Суг в своей верхней части имеет практически незаметное течение и относительно большую глубину (до 1.5 м), однако оляпки скапливаются здесь в большом числе и с успехом кормятся донными организмами. По-видимому, они способны достаточно активно грести крыльями, погружаясь на значительную глубину.
В питании оляпки как летом, так и зимой представлены различные водные беспозвоночные, мелкие моллюски (Рябицев 2001). Данных о питании какими-либо растительными кормами нет. Анализ экскрементов, в общем, подтверждает эти данные, однако есть также наблюдения в октябре 1976 года в пойме реки Хемчик, когда оляпка присаживалась на кусты облепихи Hippophaë rhamnoides, усеянные ягодами, вместе с дроздами и краснобрюхими горихвостками, и в ноябре 1972 года во время прохождения по реке густой шуги также в пойме Хемчика оляпки наблюдались сидящими на облепихе.
Рацион оляпки выяснялся на основе анализа проб экскрементов, собранных в районе трёх кормовых участков. С 2000 года зимовать на протоку прилетает предположительно одна и та же птица с хорошо отличающимся от других оляпок светлоголовым вариантом окраски, описанным выше, поэтому закономерно предположить, что только ей принадлежат экскременты, собранные с этого участка.
Всего было собрано 15 проб. На данном участке сборы проводились каждые 6-10 дней и включали до 70% накопленных за этот период экскрементов (всего 11 проб). Кроме того, отбирались пробы в районе речки Донмас-Суг — 2 и у полыньи на реке Малый Енисей. В камеральных условиях из собранных экскрементов выбирались сохранившиеся фрагменты тел беспозвоночных. Как правило, это хорошо хити-низированные челюсти, конечности, раковины моллюсков (Озерская, Пузикова 2002), а иногда и целые объекты. Определение велось с использованием определителей насекомых (Плавильщиков 1950; Медведев 1978; Лер 1992; Цалолихин 1994) и детерминативной коллекции гидробионтов лаборатории Геоэкологии ТИКОПР СО РАН. Объекты определялись в основном с точностью до семейства, в некоторых случаях до отряда.
В питании оляпок, кормящихся на ручьях, доминируют рачки-бо-коплавы Оаттатив ЬасизЬпБ и в гораздо меньшей степени — ручейники ТпоЪор1ега, в то время как у оляпок на Малом Енисее в пище преобладают подёнки ЕрЬешегор1ега. Это вполне объяснимо, поскольку в Енисее обитают реофильные виды и зимой преобладают личинки подёнок семейства Heptagenidae и веснянки Р1есор1ега (Заика 2000), а гаммарусы и ручейники семейства Liшnephilidae — типичные лимно-филы. Заметно меньшая доля ручейников в рационе объясняется ещё и особенностью их строения: для того, чтобы извлечь ручейника из его достаточно большого домика, оляпке приходится часто выходить на берег и несколько раз встряхивать его или ударять об лёд. Следует отметить, что процентное соотношение встреченных в экскрементах объектов соответствует их процентному соотношению в составе водного населения. Так, в одной из многочисленных проточек реки Тес-Хем (20 января 1994) в питании оляпки были обнаружены личинки хироно-
мид Chironomidae — самых многочисленных здесь беспозвоночных, плотность которых составляла 300 особей на 1 м2. Эти данные вполне вписываются в концепцию рациональной фуражировки. Пищевые потребности животные удовлетворяют в первую очередь за счёт наиболее доступных видов кормов, которыми в нашем случае являются боко-плавы и подёнки, в зависимости от характера водоёма.
Литер атур а
Забелин В.И., Заика В.В., Озерская Т.П. 2000. Трофическая конкуренция птиц в экосистемах незамерзающих водоёмов Центральной Азии // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии. Улан-Удэ: 112-116. Заика В.В. 2000. Подёнки (Insecta, Ectognatha, Ephemeroptera) Верхнего Енисея (Тува) // Сб. материалов межрегион. науч.-практ. конф. по сохранению биоразнообразия Приенисейской Сибири. Красноярск, 1: 53-54. Козлова Е.В. 1930. Птицы Юго-Западного Забайкалья, Северной Монголии и Центральной Гоби. Л.: 1-396. Озерская Т.П. Пузикова Е.Н. 2002. Пресноводные моллюски в питании некоторых околоводных птиц северо-западной и Центральной Тувы // Материалы Международ. науч. школы-конф. студентов и молодых учёных «Экология Южной Сибири и сопредельных территорий». Абакан, 1: 56. Цалолихин С.Я. (ред.) 1994. Определитель пресноводных беспозвоночных России. СПб. Медведев Г.С. (ред.) 1978. Определитель насекомых европейской части СССР. Л. Лер П.А. 1992. Определитель насекомых Дальнего Востока СССР в шести томах. СПб. Плавильщиков Н.П. 1950. Определитель насекомых. М.: 1-544. Рогачёва Э.В. 1988. Птицы Средней Сибири. М.: 1-400.
Рябицев В.К. 2001. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири: Справочник-определитель. Екатеринбург: 1-608. Степанян Л.С. 1977. Явление морфизма у обыкновенной оляпки (Cinclus cinclus) и его таксономическая оценка // Зоол. журн. 56, 12: 1834-1838.
