CC BY
63
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2014, Том 23, Экспресс-выпуск 1075: 3751-3759
О зимних встречах оляпки Cinclus cinclus на западе Ленинградской области
И.В.Стасюк, А.В.Бардин
Иван Вадимович Стасюк. Музей-усадьба Н.К.Рериха, деревня Извара, Волосовский район,
Ленинградская область, 188414, Россия. E-mail: [email protected] Александр Васильевич Бардин. SPIN-код: 5608-1832. Кафедра зоологии позвоночных, биологический факультет, Санкт-Петербургский государственный университет, Университетская набережная, 7/9, Санкт-Петербург, 199034, Россия. E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 24 ноября 2014
Оляпка Cinclus cinclus - редкая птица в Ленинградской области и на всём Северо-Западе России (Мальчевский, Пукинский 1983). Биология этого вида здесь почти не изучена, поэтому любая новая информация представляет интерес.
У нас оляпки в основном зимуют. Появляются обычно в конце октября - начале ноября. Зиму проводят на незамерзающих перекатах и быстринах речек и ручьёв, питаясь водными беспозвоночными. Держатся в основном в одиночку на постоянных участках, которые покидают лишь при замерзании воды. Уже в марте они начинают отлетать к северу и к началу мая исчезают. Гораздо реже оляпку можно видеть летом. О её гнездовании в 1930-х годах в северо-западном Приладо-жье, у посёлка Хийтола, сообщает Е.Мерикаллио (Mericallio 1958). В дальнейшем оляпки не раз наблюдались в гнездовое время на Лосевском пороге Вуоксы, на речках Перовка и Гладышевка на Карельском перешейке; на реках Лопухинка, Рудица, Коваши, Оредеж, Суйда и даже на Кристателлевом ручье в парке «Сергиевка» в Старом Петергофе (Мальчевский, Пукинский 1983; Храбрый 2001). Однако о вероятном гнездовании судили лишь по срокам встреч и поведению птиц. Первое же гнездо оляпки в Ленинградской области было описано орнитологами лишь в 1991 году.
Это гнездо оляпки обнаружил В.Г.Пчелинцев 19 мая 1991 на речке Рагуше, впадающей в Воложбу (правый приток реки Сясь). Эта речка длиной 42 км знаменита тем, что при пересечении выходящих на дневную поверхность известняков она на 1.5-2 км уходит под землю, затем снова изливается на поверхность. Ниже начинаются пороги, быстрый водный поток около 4 км течёт в каньоне. Гнездо оляпки находилось в 5 м от выхода речки из карста. Оно располагалось на уступе известняковой стены на высоте 1.5 м от воды. Чашевидный лоток из растительной ветоши находился внутри массивного «кувшина», сделанного птицами изо мха. Горлышко этого «кувшина» было направлено вниз, к воде. От летка размерами 7x5 см до лотка шёл ход длиной 10 см. В
плане это сооружение имело размеры 30x35 см, лоток гнезда - 8.5x9 см. В гнезде 19 мая находилось 4 птенца, самые старшие были в возрасте 4-5 сут (Пчелинцев 1992). Пока это единственная описанная находка гнезда оляпки на всём Северо-Западе России.
Распространение оляпки тесно связано с наличием неглубоких речек и проток с быстротекущей водой, не замерзающей даже в сильные морозы. В Ленинградской области подобные экотопы, дающие возможность оляпкам кормиться весь зимний период, весьма характерны для изобилующих родниками склонов Ижорского плато, с которых берут начало многочисленные ручьи и мелкие реки. Именно с этой зоной, расположенной по границе между Ижорским и Лужско-Оредежским ландшафтными районами (Исаченко 1998), и связаны две описываемые ниже встречи зимующих оляпок.
Рис. 1. Оляпка Сте1ш аш1ш у истока реки Оредеж. Урочище Большое Заречье. 28 января 2012. Фото О.В.Трубского.
28 января 2012 фотограф-натуралист О.В.Трубский наблюдал и фотографировал оляпку в урочище Большое Заречье в Волосовском районе (рис. 1). Птица держалась у незамерзающего истока реки Оредеж на территории памятника природы Ленинградской области «Истоки реки Оредеж в урочище Донцо» (рис. 2). По сообщению А.В.Неелова и Д.К.Халтурина, в 1960-е годы у мельницы на Оредеже у деревни Заречье оседло жила пара оляпок. Ещё чаще оляпки отмечались на незамерзающих участках реки Ижоры (Мальчевский, Пукинский 1983).
Рис. 2. Истоки реки Оредеж в урочище Большое Заречье — место встречи оляпки Сте1ш апе1ш.
Фото О.В.Трубского.
Зимой 2013/14 года оляпка держалась в Гатчинском ландшафтном парке на речке Тёплой, или Гатчинке, впадающей в только что упомянутую реку Ижору. По сообщению С.П.Резвого, эти птицы встречались здесь в некоторые зимы и раньше, ещё с конца 1960-х годов. Однако при проведении инвентаризации орнитофауны парка в 2008 -2009 годах зимовка оляпки здесь не отмечена; наблюдалась только одна, видимо, уже пролётная птица 30 марта 2008 (Ингинен и др. 2010).
В рассматриваемую зиму оляпка была обнаружена в Гатчине в январе (рис. 3). Кроме авторов, её наблюдали О.А.Строилов и С.Л.Занин. Во второй половине февраля одиночная оляпка держалась днём у незамерзающей мелководной протоки между шлюзом в истоке реки Тёплой и так называемыми «Холодными ваннами» на северной окраине Дворцового парка (рис. 4 и 5). Птица активно перемещалась, заходила в воду, плавала, ныряла, доставая водных беспозвоночных. Часто это были личинки ручейников. На проходящих мимо людей она особого внимания не обращала.
Зимнее питание оляпок у нас совершенно не изучено. Для других регионов известно, что их рацион может включать довольно широкий набор водных и околоводных беспозвоночных, а также мелких рыб длиной до 3-4 см (Creutz 1986; Tyler, Ormerod 1994). Однако на каждой конкретной реке основу питания оляпок обычно составляют одна-две
группы кормов. Чаще всего наибольшее значение имеют личинки ручейников Trichoptera (Spitznagel 1985; Ormerod, Tyler 1986; Horvath 2002) и рачки-бокоплавы Amphipoda семейства Gammaridae (Jost 1975; Rekasi 1985; Horvath, Andrikovics 1991; Horvath 2002). Так, по наблюдениям В.Д.Пастухова (1961), в истоке реки Ангары корм оляпок на 93.8% состоял из гаммарид (по числу экземпляров). Гораздо реже эти птицы едят равноногих рачков Isopoda. При некоторых условиях важными кормами становятся личинки мошек Simuliidae, подёнок Ephe -meroptera и веснянок Plecoptera (Taylor, O'Halloran 2001), иногда в рационе первое место по массе может занимать рыба (Creutz 1986; Ormerod, Tyler 1986). В небольшом числе поедаются также личинки стрекоз и жуков, мелкие водные жуки-имаго, небольшие моллюски, дождевые черви и др. В местах впадения горных рек в море оляпки могут кормиться и морскими беспозвоночными (Vader 1971).
Оляпка Cinclus cinclus в Гатчинскм парке, 19 января 2014. Фото О.А.Строилова.
В.Д.Пастухов (1961) хронометрировал поведение оляпок и установил, что за зимний день птица совершает около 1600 погружений. Продолжительность однократного пребывания под водой составила 215, в среднем около 5 с. В сумме за весь зимний день оляпка находится под водой около 2 ч. В результате подводной охоты, по оценке этого ис-
следователя, оляпка за день добывает 70-80 г корма, что превышает массу её тела. При таком усиленном питании оляпки поддерживают зимой значительные подкожные жировые резервы. Так, В.Н.Сотников (2006) особо отмечает, что все оляпки, добытые зимой в Кировской области, имели большие запасы жира. Накопленные в благоприятные дни запасы липидов позволяют оляпкам переживать долгие зимние ночи и периоды непогоды, а также совершать далёкие перелёты в другие места в случае замерзания воды на их зимнем участке обитания. По наблюдениям в южной Финляндии, где зимуют оляпки из средней Скандинавии, зимнее ожирение у этих птиц достигает максимума в декабре-январе, к концу февраля - началу марта масса тела снижается, а затем в марте, незадолго до отлёта, ещё совсем в зимних условиях, у них происходит сильное предмиграционное ожирение ^еЫкотеп, Hakala 1988).
Рис. 3. Оляпка С1пе1ш апе1ш у каскада Холодных ванн в Гатчинском парке. 24 февраля 2014. Фото И.В.Стасюка.
Зимой у оляпок хорошо выражены также суточные колебания массы тела за счёт накопления жира в течение дня и расходования его ночью. В южной Швеции самки оляпок накапливают за светлый день в среднем 3.7 г, а самцы - 4.2 г (Andersson, Wester 1972).
Оляпки подвида C. c. aquaticus в центральной Европе и подвида C. c. gularis в Великобритании строго оседлы. В жизненном цикле особей выражена лишь одна миграция - расселение в молодом возрасте после распадения выводков (Jost 1969; Galbraith, Tyler 1982; Creutz 1986).
Северные оляпки C. c. cinclus частично перелётны, на зиму часть особей улетает на расстояние до тысячи километров (Anderson, Wester 1976; Creutz 1986). Однако часть особей остаётся зимовать на незамерзающих быстрых речках даже севернее Полярного круга, как, например, в Русской Лапландии (Семёнов-Тян-Шанский, Гилязов 1991).
Рис. 3. Оляпка Cinclus cinclus. Гатчинский парк, 24 февраля 2014. Фото И.В.Стасюка.
Прилетающие к нам на зимовку оляпки происходят, вероятно, из горных районов Фенноскандии, как и зимующие в южной Финляндии (Anderson, Wester 1976). Специальные наблюдения за прилётом и отлётом этих птиц на Северо-Западе России не проводились. В заповедник «Кивач», где оляпки зимуют в основном на незамерзающих участках реки Суны, за 37 лет наблюдений появление первых оляпок приходилось в разные годы от 10 октября до 17 ноября, в среднем - 29 октября; весной оляпки исчезают в первой половине апреля, наиболее поздняя встреча 29 апреля 1982 (Яковлева 2006). Для всей Эстонии средняя дата прилёта в 1977-1986 годах - 19 ноября, средняя дата отлёта — 29 марта (Rootsmäe 1994). Первые оляпки могут появляться там от 18 сентября до 29 октября, последние птицы весной в разные годы могут быть встречены от 6 апреля до 9 мая.
По наблюдениям в южной Швеции, первыми на местах зимовки появляются молодые птицы и самки, затем прилетают старые самцы, которые могут вытеснять с участков прилетевших первыми птиц. Поэтому в начале зимы население оляпок отличается непостоянством состава, затем стабилизируется (Lundberg et al. 1981).
Зимой оляпки территориальны и обычно живут поодиночке или парами (при зимовке в районе гнездования) на постоянных участках обитания. При высокой численности и дефиците удобных для кормёжки мест они могут образовывать скопления, что характерно, видимо, в основном для молодых птиц. Особенно привязаны оляпки к своим постоянным местам ночёвки, располагающимся в различных укрытиях, в том числе под мостами, в строениях человека и пр. Описаны редкие случаи коллективных ночёвок, куда оляпки, днём кормившиеся поодиночке, слетались с расстояний до нескольких километров (Пастухов 1961; Hewson 1967, 1969; Shaw 1979; Creutz 1986).
Распределение и численность зимующих оляпок в Ленинградской области должным образом ещё не изучены. Во многом это связано с тем, что сведения о встречах этих птиц далеко не всегда становятся известными орнитологам, а если и известны, то обычно не публикуются. Зимой оляпки чаще всего встречаются на речках, стекающих с Ижор-ской возвышенности, и на Карельском перешейке (Мальчевский, Пу-кинский 1983; Стариков 2009). Сведения из восточной части области очень скудны. О встречах оляпки на реке Пидьмозерке, вытекающей из Пидьмозера и впадающей в Свирь, сообщает Г.В.Стрелец (2014). Есть сведения о наблюдениях оляпки на Вепсской возвышенности и Тихвинской гряде. В Новгородской области её отмечали на Валдайской возвышенности (Коротков, Морозов 2006). Об оляпке в бывшей Новгородской губернии В.Л.Бианки (1910, с. 111) пишет следующее: «Редкая птица губернии, причём свойство пребывания её остаётся сомнительным. Возможно, что она оседла на Валдайской возвышенности, но вероятнее, что она прилетает зимовать на незамерзающие воды из Финляндии. Ф.Д.Плеске встречал её на р. Тигоде зимою и говорит, что она носит местное название «водяной воробей». В.М.Третьяков считает её очень редкой, не ежегодно встречающейся птицей окрестностей имения Союзного». Последние две местности теперь относятся к Ленинградской области: Союзное располагалось в 20 верстах от Любани, а наблюдения Ф.Д.Плеске велись в основном в районе Трубникова Бора. Для Псковской области все сведения об оляпке долгое время ограничивались кратким сообщением Н.А.Зарудного (1910) о наблюдении этой птицы на речке Редаль (левый приток реки Кебь). За все последующие годы к этому добавились лишь сведения о зимних встречах оляпки на перекатах Шелони в Порхове и на речке Удохе — правом притоке Ше-лони, вытекающем из Радиловского озера (Васильев 2001).
Авторы благодарны С.Л.Занину, В.Г.Пчелинцеву, С.П.Резвому, О.А.Строилову и О.В.Трубскому за консультации, ценные сведения и предоставление фотографий.
Литер атур а
Бианки В.Л. 1910. Наши сведения о птицах Новгородской губернии // Ежегодник Зоол. музея Акад. наук 15, 1: 75-166.
Васильев С.Н. 2001. Встречи оляпки Cinclus cinclus в Псковской области // Рус. орнитол. журн. 10 (170): 1087.
Зарудный Н.А. (1910) 2003. Птицы Псковской губернии // Рус. орнитол. журн. 12 (243): 1263-1273.
Ингинен М.П., Борель И.В., Нецепляева И.С. 2010. Птицы Гатчинского ландшафтного парка (по наблюдениям 2008-2009 годов) // Рус. орнитол. журн. 19 (541): 6-14.
Исаченко Г.А. 1998. «Окно в Европу»: история и ландшафты. СПб.: 1-476.
Коротков К.О., Морозов Н.С. 2006. Орнитофауна северной части Валдайской возвышенности // Рус. орнитол. журн. 15 (315): 338-344.
Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий: История, биология, охрана. Л., 2: 1-504.
Пастухов В.Д. (1961) 2014. К экологии оляпки Cinclus cinclus, зимующей в истоке Ангары // Рус. орнитол. журн. 23 (1071): 3627-3635.
Пчелинцев В.Г. 1992. Первая находка гнезда оляпки (Cinclus cinclus) в Ленинградской области // Рус. орнитол. журн. 1, 1: 114-115.
Семёнов-Тян-Шанский О.И., Гилязов А.С. 1991. Птицы Лапландии. М.: 1-288.
Сотников В.Н. 2006. Птицы Кировской области и сопредельных территорий. Киров: 1448 (Том. 2. Воробьинообразные. Часть 1).
Стариков Ю.В. 2009. Зимовка оляпок Cinclus cinclus у озера Уловное на Карельском перешейке // Рус. орнитол. журн. 18 (479): 688-689.
Стрелец Г.В. 2014. Птицы Верхнесвирского водохранилища и его окрестностей // Рус. орнитол. журн. 23 (955): 31-49.
Храбрый В.М. 2001. Заметки о редких, малочисленных и малоизученных птицах Ленинградской области // Рус. орнитол. журн. 10 (131): 87-93.
Яковлева М.В. 2006. Редкие виды птиц в заповеднике «Кивач» // Тр. Карел. науч. центра РАН 10: 185-192.
Andersson J.S., Wester S.A.L. 1972. Body weight of wintering Dippers Cinclus c. cinclus (L.) // Ornis scand. 3: 39-43.
Anderson J.S., Wester S.A.L. 1976. Längäterfynd av nordiska strömstarar Cinclus cinclus cinclus // Var Fagelvärld 35: 280-286.
Creutz G. 1986. Die Wasseramsel // Die Neue Brehm-Bücherei 364: 1-144.
Galbraith H., Tyler S.J. 1982. The movements and mortality of the Dipper as shown by ringing recoveries // Ringing and Migration 4, 1: 9-14.
Hewson R. 1967. Territory, behaviour and breeding of the Dipper in Banffshire // Brit. Birds 60: 244-252.
Hewson R. 1969. Roosts and roosting habits of the Dipper // Bird Study 16: 89-100.
Horvath R. 2002. The diet of dippers (Cinclus cinclus) in the aggtelek karst // Tiscia 33: 59-66.
Horvath R., Andrikovics S. 1991. A vizirigo (Cinclus cinclus L., 1758) teli taplalekösszetete-leril // Aquila 98: 147-162.
Jost, 0. 1969. Über die Bedeutung der Wasserscheiden bein Ortswechsel der Wasseramsel Cinclus cinclus aquaticus // J.Ornithol. 110: 71-78.
Jost, 0. 1975. Zur Ökologie der Wasseramsel (Cinclus cinclus) mit besonderer berücksictigung ihrer ernährung // Bonn. zool. Monogr. 6.
Lehikoinen E., Hakala J. 1988. Variation in weight of migratory Dippers Cinclus cinclus in their Finnish winter quarters // Bird Study 35, 2: 101-108.
Lundberg P., Bergman A., Olsson H. 1981. On the ecology of wintering Dippers (Cinclus cinclus) in northern Sweden // J. Ornithol. 122, 2: 163-172.
Mericallio E. 1958. Finnish birds, their distribution and numbers // Fauna fennica 5: 1-181.
Ormerod S.J., Tyler S.J. 1986. The diet of dippers Cinclus cinclus wintering in the catchment of the River Wye, Wales // Bird Study 33, 1: 36-45.
Rekasi J. 1985. Adatok a vizirigo (Cinclus cinclus) taplalekahoz köpetei alapjan // Madartani Tajekoztato 1985 1/3: 59-60.
Rootsmäe L. 1994. Dipper Cinclus cinclus (L.) // Birds of Estonia: Status, Distribution and
Numbers. Tallinn: 171. Shaw G. 1979. Functions of Dipper roosts // Bird Study 26, 3: 171-178.
Spitznagel A. 1985. Jahreszeitliche Veranderungen im Nahrungswahl der Wasseramsel
(Cinclus c. aquaticus) // Ökol. Vögel 7: 239-325. Taylor A., O'Halloran J. 2001. Diet of Dipers Cinclus cinclus an early winter spate and the possible implications for Dipper populations subject to climate change // Bird Study 48, 2: 173-179.
Tyler S.J., Ormerod S.J. 1994. The Dippers. London: 1-225.
Vader W. 1971. Dippers feeding on marine invertebrates // Brit. Birds 64: 456-458.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2014, Том 23, Экспресс-выпуск 1075: 3759-3760
Новое свидетельство осеннего пролёта саджи Syrrhaptes paradoxus в Бухтарминской долине на Южном Алтае
Н.Н.Березовиков, А.Н.Челышев
Николай Николаевич Березовиков. Отдел орнитологии и герпетологии, Институт зоологии, Министерство образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: [email protected] Андрей Николаевич Челышев. Катон-Карагайский национальный парк, пос. Катон-Карагай, Катон-Карагайский район, Восточно-Казахстанская область, 070908, Казахстан. E-mail: [email protected]
Поступила в редакцию 1 декабря 2014
Для Бухтарминской долины на Южном Алтае установлено существование весеннего миграционного пути саджи Syrrhaptes paradoxus (Никольский 1883; Сушкин 1938; Долгушин 1962; Самусев 1977; Стариков 2006) и на основании нескольких встреч у посёлка Катон-Карагай в сентябре и октябре 2013 года высказано предположение о возможности осеннего пролёта (Березовиков, Шершнёв 2014). Осенью 2014 года удалось получить дополнительные подтверждения, указывающие, что саджи летят на зимовку вверх по течению Бухтармы в направлении плато Укок и Монголии. Так, 4 ноября группу из 4 садж встретили на обочине грунтовой дороги по степному правобережью Бухтармы в 7 км восточнее села Аккайнар, бывшей Черновой (49°12' 56" с.ш., 85°58'28" в.д.).
Вечером 14 ноября 2014, перед закатом солнца, сотенная стая садж с характерными криками транзитом пролетела над посёлком Катон-Карагай на восток. Эта встреча произошла накануне снегопадов 16 ноября и установления зимних условий на Южном Алтае.
