CC BY
174
Стр. 1 из 8 С.Н. Федченко
ЖУРНАЛ ДЛЯ ДЕТСКОГО ЧТЕНИЯ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ НАЧАЛА ХХ в.
Начало ХХ в. отмечено небывалым интересом общества и искусства к детям, к миру детства как самодостаточной системе ценностей и образов.
Расцвет переживало, в частности, производство детской игрушки, за которое берутся лучшие мастера и художники: Н.Д. Бартрам, С.В. Малютин[1] и другие. Игрушка, особенно народная, становится модным предметом коллекционирования.
Настоящий ренессанс переживает литература для детей.
В 1901 г. в лучшей типографии того времени — Экспедиции заготовления государственных бумаг — печатается «Сказка о Иване-царевиче, Жар-птице и сером волке» с роскошными цветными иллюстрациями И.Я. Билибина. Художник А.Н. Бенуа в 1904 г. выпускает свою знаменитую «Азбуку в картинах».
Иллюстрированием изданий для детей заинтересовались и другие художники «Мира искусств»: М.В. Добужинский, Б.М. Кустодиев, Е.Е. Лансере, Д.И. Митрохин, Г.И. Нарбут.
Лучшие писатели того времени берутся за детскую литературу.
Все это было вызвано острым интересом взрослых к детству и направлено на понимание сказочного, загадочного мира детей. Мастера культуры Серебряного века стремились понять специфику детского духовного мира, видя в нем идеал непосредственного чувственного восприятия, горячего соучастия в творчестве, то есть как раз тот принцип духовной жизни, что отстаивала эстетика новой культуры. Тяготение культуры Серебряного века к примитивизму, незамутненному восприятию жизни также поддерживало особый интерес к миру детства.
Переживали расцвет различные издания (журналы, книги и пр.) по педагогике, вопросам воспитания и психологии детей, открывались институты по изучению естественного развития ребенка, появлялись курсы для молодых матерей.
Самое интересное и удивительное в этих явлениях - даже не в факте их существования в таком разнообразии, а в том, что все это было активно воспринято обществом: покупалось, читалось, обсуждалось на съездах матерей и педагогов, на конференциях, экспонировалось на выставках (например, на выставке «Детское воспитание и образование» в апреле 1914 г.).[2] Общество заинтересовалось миром детей. Стало появляться понимание, что детство это не просто этап на пути к взрослой жизни, а особый феномен, который можно и нужно изучать, что воспитание — это будущее общества.
Отчасти такой интерес общества к ребенку можно объяснить тем, что по данным статистики на 1914 г. 48% (84,6 млн. из 176,2) населения России составляли дети до 19 лет. Из них: 27% или 47,6 млн. — маленькие дети, младше 9 лет; 21% или 37 млн. — дети и подростки 10 - 19 лет. Из этих цифр следует, что в начале ХХ в. Россия было страной с огромным количеством детей, которых нужно было занимать, воспитывать. Интерес к детскому миру можно считать явлением естественным, во многом вызванным насущными проблемами общества в данный период.
В это неполное двадцатилетие — с 1900 до 1918 гг. - оживляется и интерес критики к детской литературе вообще, и ее особой области — детской периодике. Критика детской литературы не могла уже довольствоваться редким мельканием в литературно-критических отделах газет и «толстых» журналов, главным образом, педагогических и, реже, литературно-популярных. В 1911 г. практически одновременно, хотя и независимо друг от друга, в обеих столицах России и крупнейших центрах издания детской периодики появились два издания, специально посвященных критике детской литературы и журналистики. В Москве - «Новости детской литературы» (редактор А.И. Колмогоров), в С.-Петербурге - журнал «Что и как читать детям» (редактор Е.А. Елачича).
Эти издания занимались не только непосредственно критикой литературных и научно-популярных произведений для детей, но и разработкой вопросов теории детской книги и периодики, иллюстрации для детей, вопросами руководства детским чтением и воспитанием. ХХ в., наследуя Х1Х в., во многом оставался «книжным». В педагогике начала ХХ в. книге придавалось огромное значение.
В системе «критика — издатель — читатель» критика детской периодики играет системообразующую роль. Связь между данными элементами, может быть, четко и не осознавалась в рассматриваемый период, но она, несомненно, существовала. Критика адресовалась, прежде всего, родителям, помогая им выбрать «хороший» журнал для детского чтения в море изданий этого типа. С другой стороны, она направляла издательскую политику, задавая планку «хорошего журнала». Издатели, конечно же, не были обязаны выполнять все рекомендации критиков, ведь они были частными издательствами и имели свои представления о журнале для детей, но, тем не менее, прислушивались. К тому же литературная критика в России с XIX в. играла роль общественного арбитра в вопросах духовной жизни. Критика формировала интерес к предмету, создавала общественное мнение, утверждала мировоззренческие ценности.
Разумеется, литературная критика не адресовалась прямо к читателю-ребенку. Но она формировала мнение родителей и воспитателей относительно периодики для детского чтения. Понятно, что взрослые, подбирая или создавая что-либо для ребенка, руководствуются, прежде всего, своими личными понятиями о том, что ему нужно и интересно или, в более жестком варианте, сами определяют его интересы, то есть диктуют, что «должно быть интересно», нужно и полезно. По большому счету, так было и будет всегда, так как человеческое общество — это социум взрослых людей. С другой стороны, активное обсуждение какого-либо периодического издания делало его название знакомым, узнаваемым и для детей, формировало их представление о том, что достойно внимания. Чрезвычайно важная роль критики обеспечивалась еще и тем, что большинство журналистов, пишущих на эти темы, действительно считали журналы для детей необходимым элементом в системе образования и воспитания ребенка начала ХХ в., чем во многом способствовали его существованию в детском мире. Ключевым вопросом критических статей о периодике для детей являлась проблема ее общественной роли.
Как известно, первый в России журнал для детского чтения — «Детское чтение для сердца и разума» — издавался Н.И. Новиковым в 1785 - 1789 гг. Первые же дискуссии по вопросам детской периодики и ее содержания возникли значительно позднее, в 1860-е гг., были связаны с общим прогрессом общества и не прекращались уже вплоть до 1917 - 1918 гг. «Вечный» вопрос — нужны ли детские журналы?, - тесно связанный с необходимостью вообще специальной литературы для детей, обсуждался в печати в 60-е гг., затем в 80 - 90-е гг. XIX в. Основные взгляды по этому поводу до начала ХХ в. хорошо разобраны в статье Е. Чербышевой-Дмитриевой.[3Д С новой силой спор о детской периодике вспыхнул в 10-е гг. ХХ в.
Сейчас представляется важным рассмотреть взгляды критики начала ХХ в. на журнал для детского чтения, выявить, были ли в контексте культуры Серебряного века новые веяния в данной области.
Противники специальной литературы для детского чтения были вооружены следующими аргументами. Во-первых, следуя утверждению Ж.Ж. Руссо, что «чтение — бич детства», чтение признавалось вредным занятием, которое следовало исключить из круга детских занятий до определенного возраста. Во-вторых, считалось, что гораздо полезнее давать детям для чтения классические произведения мировой литературы, т. е. лучшие «взрослые» книги, а потому специальная детская литература (и детская периодика, как ее отрасль) не имеет ни права на существование, ни смысла. В-третьих, довольно распространенным было мнение о том, что дети могут читать все, поэтому траты на специальные издания для детей не оправданы. Если часть скептиков и признавала за детской литературой право на существование, то все же отрицала необходимость детской периодики, поскольку обязательность сроков выпуска очередного номера журнала вредит качеству содержания. Считалось, что в детском мире нет преемственности идей, поэтому журналы, рассчитывающие на новизну и современность, могут быть с успехом заменены книжками.
Участники полемики о детской литературе и периодике в конце XIX в. очень старательно аргументировали свою точку зрения и подробно останавливались на противоположной, действительно пытаясь найти ответ на поставленный вопрос: «порождены ли детские журналы действительной потребностью детского возраста и может ли появление их быть оправдано с педагогической точки зрения?».[4] В начале ХХ в. характер дискуссии сильно меняется: вопрос о необходимости детского
журнала уже решен положительно и ставится как риторический, а большинство статей посвящается, по сути, вопросу, каким он должен быть, то есть основным принципам его постановки, отбора материала и т.д.
Чтобы представить основные идеи критики 10-х гг. ХХ в. относительно детской периодики, необходимо рассмотреть наиболее показательные критико-теоретические работы трех авторитетных авторов того времени. Это - М.Н. Васильевский («Нужен ли детям детский журнал»[5]), К.И. Чуковский («Матерям о детских журналах»[6]) и В. Зеленко («Нужны ли детские журналы?»[7]).
М. Н. Васильевский, рассмотрев типичные высказывания против детской литературы и периодики, делает вывод, что это противопоставление «детского чтения» и «общей литературы» устарело. В 60-е гг. детская литература, действительно, представляла жалкое зрелище, но в начале ХХ в. уже «найдены иные пути, иные методы, иной материал для детского чтения».[8] Поэтому нужно восставать не против детского журнала, а против его плохого содержания.
Идеал журнала для детского чтения для М.Н. Васильевского выглядит следующим образом: «В журнале для детей недостаточно давать занимательный литературный материал, недостаточно помещать статьи крупных и известных писателей, недостаточно, наконец, являться отзывчивым на все вопросы минуты. Журнал для детей, помимо всего этого, должен еще непременно служить, так сказать, помощником школе и родителям; должен рядом дельных и доступных статей вызывать в своих читателях осмысленное отношение к окружающей их жизни, развивать в них эстетический вкус и любознательность, направлять живые способности ребенка на верный путь доброй нравственности и полезного труда, воспитывать в детях любовь к родине и ко всему человечеству, наглядными примерами из истории и жизни замечательных людей подготовлять детей и юношей к полезной деятельности и разумной семейной жизни, а научно-популярными сведениями расширять их умственный кругозор».[9]
Интересно составить из этой цитаты образ журнала в виде цепочки глаголов. Первый образ: давать материал — помещать статьи — являться отзывчивым. Автор использует глаголы одномоментного действия; так видится хороший журнал недавнего времени, пассивный тип, но он не соответствует новым запросам. Второй образ: должен служить помощником — должен вызывать осмысленное отношение — развивать вкус и любознательность — направлять способности — воспитывать — подготовлять к полезной деятельности — расширять кругозор. Так описан идеал журнала в начале ХХ в. В представлении автора, это - более активный тип издания, характеризующийся глаголами активного длительного действия.
Еще один вывод можно сделать из лингвистического анализа. М.Н. Васильевский руководствуется «социализирующим стилем» (в терминах Демоза)[10] отношения к ребенку, с элементами
«помогающего стиля». То есть автор руководствуется участливым отношением к детям: он считает, что нужно как можно лучше подготовить детей к взрослой жизни через формирование личности ребенка в соответствии с идеалами человека, принятыми в его среде. Однако при этом он признает и необходимость некой свободы развития индивидуальности ребенка.
Главная задача детского журнала и его редакции, по мнению М.Н. Васильевского, «быть руководителями детей, их товарищами и собеседниками в лучшем смысле слова».[11]
Важной стороной взглядов М.Н. Васильевского на журнал для детского чтения является определение его сути: «... Детские журналы представляют собою совершенно самостоятельный и особый тип журналистики. Их никак нельзя сравнивать с типом журнала для взрослых. В детском журнале. нельзя гнаться за злободневностью. Но в то же время нельзя смотреть на детский журнал и как на простой сборник случайных статей или как на хрестоматию».[12]
Он считал, что важнейшая функция детского журнала в обществе — социализация юного поколения: «Читая периодически «свой» журнал, освещающий все, что, так или иначе, связано с их переживаниями, дети чувствуют, что их внутренний мир не одинок и не стоит особняком. Поэтому в детском журнале
важны не только сами факты и выводы, сколько красочность этих фактов, яркость образов». Ц3Д «Задача детского журнала — не противостоять природе и вкусам ребенка, а незаметно направлять их на верный путь».[14]
М. Н. Васильевский определенно заявлял свою позицию и по конкретным вопросам детской
журналистики, которые вновь актуализировались в 10-е гг. ХХ в. Во-первых, он считал, что журнал должен быть строго приноровлен к определенному возрасту: «. Каждый возраст имеет свои потребности и интересы. Для одного (ребенок 5 - 6 лет) чтение должно заменять и дополнять игрушку, для другого (12 лет) — быть умным и полезным развлечением, дополнять, а отчасти даже заменять школу».[15] Во-вторых, совершенно немыслимы в детском журнале политика и разные злобы дня, он «должен откликаться на важнейшие события современной жизни, насколько они доступны пониманию юных читателей и могут их интересовать».[16] При этом журнал должен давать не исчерпывающую информацию, а зарождать интерес к предмету, поэтому, в представлении М.Н. Васильевского, занимательность — непременное условие детского журнала. Неотъемлемой частью детского журнала являются научные статьи, которые должны даваться в системе, чтобы, читая научный отдел, дети получали прочные знания, а не сумбур в голове. В-третьих, детский журнал не должен быть сухим и скучным, в нем обязательно наличие иллюстраций и отдела юмора и шуток.
М.Н. Васильевский утверждал, что «родителям и воспитателям при выборе журнала для детского чтения не следует всецело полагаться на личное их мнение, но следует считаться и с мнением детей»[17], иначе журнал их не заинтересует и польза от него будет нулевая.
В заключении М.Н. Васильевский писал, что цели и назначение детского журнала для него уже полностью определены, остается лишь вопрос, насколько может быть практически осуществлена идея такого журнала. Главной проблемой ему виделось установление взаимодействия между пишущими и читающими.[18]
Другой участник полемики о детской периодике в начале ХХ в., известный в то время критик и сотрудник журнала «Новости детской литературы» В. Зеленко, постоянно печатал в журналах статьи о руководстве детским чтением, работы по теории критики детской литературы, рецензии на книги и журналы для детей. В 1912 г. в журнале «Новости детской литературы» он напечатал ключевую статью по проблемам периодики для детей — «Нужны ли детские журналы?».[19]
В. Зеленко также начал свою статью с апелляции к противникам детских журналов, констатируя, что «противники детских журналов. свое отрицательное отношение к ним выводят. чаще всего, исходя из
критики существующих детских журналов». Он же предлагал поставить вопрос в более чистом, принципиальном виде.
Первое, с чем он предлагал разобраться, нужен ли вообще журнал детям. Для этого он приводил данные общественного опроса, полученные «Петербургским обществом содействия дошкольному образованию». Из 3 000 опросных листов, разосланных юным читателям, вернулось 2 848. «Все высказавшиеся по вопросу, что они предпочитают — книгу или журнал, - единодушно осуждают детские журналы за разнообразные промахи и недостатки и, тем не менее, 39%. журнал ставят на первое место».[20] Автор статьи обращал внимание на круг мотиваций такого выбора: «Книга может быть интересной, да в ней не найти, что мне надо», «Я предпочитаю журнал, потому что в журнале я могу выбрать, что мне надо», «Журнал дает много поучительного из современной жизни», «Журнал держит в курсе современных открытий» и т.д.[21]
Критик считает, что детская книга не может подменить детский журнал. Журнал обеспечивает постоянный приток в детские головы свежего материала, необходимого для усиленной работы мысли, для формирования личности, для осуществления социализации ребенка — включения его в сложный современный мир, «тесную сеть невидимых нитей, которыми мы связаны с другими людьми».[22] «И в высокой степени не важно, в каком виде поднесен этот материал — в сыром или талантливо обработанном». Динамизм информации, по его мнению, искупает ее не слишком высокий художественный уровень.[23]
Еще один важный момент, который выделил автор статьи, — место журнала в традиционной системе воспитания ребенка. В. Зеленко рекомендует детский журнал в качестве «третьего элемента» между детьми и воспитателем, так как у детей рождается бесконечный ряд вопросов, на которые воспитатель не всегда может ответить. «Детский журнал, регистрирующий факты, в форме ли рассказа или статей, а то и просто беглых заметок и даст возможность найти, что детям нужно».[24] Он обращает внимание на то, что дети читают только нужное им, что подтверждает и анкета «Петербургского общества содействия дошкольному образованию». Журнал дает много материала для взаимного обмена впечатлениями, обсуждения написанного в журнале между воспитателем и ребенком.
«Если данные детские журналы плохи, так и говорите, пожалуйста, что они плохи, а не ратуйте за полное уничтожение детских журналов. Очень многие из детских журналов, действительно, плохи, с этим все согласятся, но из этого можно сделать только один вывод: следует добиваться, чтобы они улучшились».[25] Подводя итог, В. Зеленко предлагает устроить специальный общественный съезд для решения вопроса о детской периодике.
Третий автор — известный журналист, литературный деятель, критик и, впоследствии, замечательный детский писатель К. И. Чуковский стоит несколько особняком. Он - активный участник создания новой культуры начала ХХ в. К.И. Чуковский был лично знаком со многими мастерами культуры Серебряного века, участвовал в их проектах, в том числе, связанных с литературой для детей, например, в детском сборнике издательства «Шиповник» — «Жар-птица».[26]
Главное отличие позиции К.И. Чуковского заключается в том, что он совершенно по-особому смотрит на ребенка и его мир. Отсюда и оригинальный взгляд на журнал для детского чтения. Ребенок «создает свой мир, свою логику и свою астрономию, и кто хочет говорить с детьми, должен проникнуть туда и поселиться там, дети живут в четвертом измерении, они в своем роде сумасшедшие, ибо твердые и устойчивые явления для них шатки, и зыбки, и текучи. Мир для них, воистину — "творимая легенда"».
[27] Таким образом, К.И. Чуковский, в отличие от М.Н. Васильевского и В. Зеленко, руководствуется не «социализующим», а «помогающим стилем» отношения к ребенку, то есть считает, что взрослый не должен «лепить» личность ребенка по собственному образцу, а лишь помогать ее развитию, ибо индивидуальность ребенка — высшая ценность. Свое отношение к ребенку он противопоставляет «важнейшему заблуждению, будто ребенок - уменьшенная копия взрослого, будто, если взять взрослого и равномерно убавить каждое его свойство, то и получиться ребенок»[28], которое было распространено в «серьезных», «интеллигентских» журналах для детей - «Юная Россия», «Родник», «Семья и школа», «Юный читатель», «Всходы».
К. И. Чуковский убеждал: «Поменьше давай читателю и побольше бери у него, — вот девиз, с которым должен выступать детский журнал. Иначе как бы все его стремления не оказались особым видом утонченного духовного насилия. И слишком мало инициативы развивают в детях эти журналы. Для ребенка раскрасить картинку, склеить коробочку или (если он старше) устроить сад, пустить змея, — в тысячу раз полезнее всех на свете Линкольнов и Бренетов».[29] «Серьезным» детским журналам, «где наша вера в прогресс, наши страхи и радости, наши машины и электричество — все суеверия «взрослой» интеллигентской души заранее навязываются ребенку»[30], заслуживающие названия «ежемесячный учебник»[31] или журнал для «взрослообразных детей»[32], К.И. Чуковский предпочитает такие журналы, как «Золотое детство», «Светлячок», «Маяк», которые задают детским рукам и глазам работу, предлагая им склеивание, раскраски, рукоделие.
К.И. Чуковский считал, что «задача детского журнала вовсе не в том, чтобы лечить детей от детского безумия — они вылечатся в свое время и без нас, — а в том, чтобы войти в это безумие., как это в последнее время хорошо уловили в Европе».[33] По мнению автора, вместо обсуждения вопроса о наилучшем журнале для детей нередко матери неосознанно обсуждают вопрос о наилучшем журнале для себя: для взрослой и образованной женщины, с «гимназией» и «курсами», для «гражданки». «Все матери точно говорили залпами: - Скорее превратите его во взрослого! Вот как мы. Пусть не теряет времени: долбите ему астрономию, историю религий, о камнях и раковинах («естествознание»). Обо всем, пожалуйста, обо всем. Пожалуйста, поскорее. Да чтобы названия-то все знал. И понимал чтобы все.. .»[34]
К.И. Чуковский был категорически против раннего втягивания детей во «взрослый мир» с его проблемами, поэтому хронике и научному отделу нужно уделять совсем немного места. И вообще из рассуждений этого критика можно сделать вывод, что журнал для детей — это та вещь в детском мире, без которой возможно обойтись, так как журнал в современном виде несет в этот мир слишком много «взрослого», является видом утонченного духовного насилия. По его мнению, лучше не надо никакого журнала, чем назидательный. Журналов же, ориентированных на «детский мир», было чрезвычайно мало; к таким он относил, например, журнал «Тропинка».
Поскольку критик считал этот журнал чуть ли не идеалом детской периодики, рассмотрим его подробнее. «Тропинка» — журнал для детей младшего и среднего возраста, он выходил в С.-Петербурге в 1906 - 1912 гг., редактировался поэтессой П.С. Соловьевой (А1^го)[35] и писательницей Н.И. Манасеиной. Он объединял усилия новой культуры того времени, культуры Серебряного века. В его
издании участвовала чуть ли не вся культурная элита: К. Д. Бальмонт, А. Белый, А. А Блок, З. Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский, С.М. Городецкий, Вяч.И. Иванов, Л. Д. Зиновьева-Аннибал, А.М. Ремизов, Ф.К. Сологуб, С.С. Кондурушкин, А.Н. Толстой и другие. В оформлении журнала принимали участие художники М.В. Нестеров, И.Я. Билибин, Т.Н. Гиппиус (сестра З.Н. Гиппиус), Е. Кругликова, М., Сабашников; много рисовала сама П.С. Соловьева. Главной задачей журнала являлось не столько рациональное образование детей, сколько эстетическое воспитание их. По этой причине основное место и внимание в нем отводилось беллетристике, стихам, иллюстрациям. Его можно считать предтечей литературно-художественного типа журнала для детей.
П.С. Соловьева писала по поводу «Тропинки» в «Автобиографической заметке»[36]: «Нам хотелось содействовать развитию правильного взгляда на детскую литературу и повышению предъявляемых к ней требований. С этой целью мы старались привлекать к сотрудничеству в нашем журнале настоящих
литераторов и печатать в нем материал только вполне литературный».[37] Это было вполне оправданное желание, если вспомнить, что вышеперечисленные люди стремились создать собственную культуру, которая впоследствии получила название Серебряного века, и она была бы неполной без детского элемента, без литературы для детского чтения.
Что же привлекало К.И. Чуковского, как критика, в журнале «Тропинка»? Чуковский здесь видит и ценит свой идеал: журнал и его авторы погружаются в детский мир, верят в мир детских видений и страхов, говорят «не для детей, и не про детей, а именно от лица детей»[38], а не навязывают ребенку свой — «умный», взрослый. «Тем-то и дорога «Тропинка», что в ней таится эта возможность: как-то по-новому, без тени насилья и лганья подойти к ребенку».[39]
Книга Чуковского было написана в 1911 г., когда новое направление в литературе для детей и в общей литературе еще не было вполне осознанно. Однако он уже почувствовал то новое, что оно несет: «. Все эти писатели нужны детям, и знают детей, и хранят про себя новые формы детской литературы».[40]
«Тропинка» отличалась от большинства журналов для детского чтения даже внешне: красивые рисунки, заставки, много сказок, много прекрасных стихов известных поэтов, в то время как в других журналах стихов мало и поставлены они, по мнению Чуковского, отвратительно. В смысле содержания журнал так же был оригинален. Несколько утрируя, Чуковский писал, что «Христос и звери, звери и Христос — вот и вся программа этого журнала».[41] Интересно еще одно определение содержания журнала: «Спуталось дьявольское, звериное, божеское, и мило все это ребенку, вот как дворовый пес Валетка. И Христос не страшен, и чорт не страшен, а все уютное, очень «домашнее»: домашний Бог и домашний зверь — интимное, доброе, "комнатное"». [42]
Журнал «Тропинка» занимал в литературе для детей совершенно особое место, внес много нового. Это было очевидно для критиков начала ХХ в., но пока мало изучено в современной историографии. Не все критики детской литературы видели в нем идеальный журнал, но все отмечали его особость.[43]
Таким образом, в начале ХХ в. литературная критика окончательно признала необходимость специальной литературы и периодики для детского чтения и сосредоточилась на вопросе их формы и содержания. По этому поводу высказывались различные точки зрения, самые показательные из них были рассмотрены в данной статье. В критике того времени все-таки преобладали традиционные взгляды на журнал для детского чтения, они нашли отражение в работах М. Н. Васильевского и В. Зеленко. Суть этих взглядов сводится к тому, что идеальный журнал должен сочетать в себе дидактизм (воспитательную функцию) и занимательность. В оценке журналов критиками, по их мнению, должны сочетаться традиционная педагогическая критика и литературно-художественная. Новизна их взглядов по отношению к середине XIX в. состоит в том, что они считают необходимым при выборе журнала для чтения руководствоваться не только личным мнением родителей и советами критики, но и учитывать мнение и интересы детей, предоставлять детям определенную свободу.
Несколько иной взгляд на журналы для детей у К.И. Чуковского. Он считал возможным существование журнала без дидактизма, основанного только на интересе. Во главу угла им ставились новые принципы — принципы культуры Серебряного века: ценность своеобразия детского мира и детской
индивидуальности, литературно-художественная и эстетическая, а не педагогическая значимость в оценке журнала, диалог журнала и ребенка, а не наставление. Идеи Серебряного века в русской культуре оказали непосредственное влияние на область детской литературы. Возникло новое, «модернистское» направление, проявившееся как в отдельных произведениях, так и объединенных журналом «Тропинка».
Возник и новый вариант критики, основанный, прежде всего, на эстетических принципах. Было привлечено внимание общества к своеобразию сказочного детского мира, заявлена необходимость внимательного и бережного отношения к нему, что сделало анахронизмом единоличный диктат взрослых в решении вопросов, связанных с интересами детей.
Примечания:
[1] См. Стругова О., Кологривова Н. Русская деревянная игрушка//Хампельман и матрешка: деревянная игрушка из Германии и России. М.,1999. С.56-60.
[2] Хроника//Новости детской литературы. 1913-1914. № 9-10. С.38.
[3] Чербышева-ДмитриеваЕ. Нужны ли детские журналы?//Женское образование. 1889. № 9,10.
[4] Толль Н.Ф. Опыт библиографии современной отечественной литературы. СПб.,1862. С.258.
[5] Васильевский М.Н. Нужен ли детям детский журнал. СПб. М., 1911.
[6] Чуковский К. Матерям о детских журналах. СПб. 1911.
[7] Зеленко В. Нужны ли детские журналы?//Новости детской литературы. 1912 - 1913. № 3. С.1-4.
[8] Васильевский М.Н. Указ. соч. С.8.
[9] Там же. С.9-10.
[10] См.: De Mause L. The History of Childhood//Varieties of Psychohistory. N.Y.,1976; Шкуратов В.А. Историческая психология. М., 1997. С.145-150. В теории американского исследователя Л. Демоза основой является психологический подход к истории, опирающийся на модернизированные (скорректированные) идеи психоанализа. Демоз считает, что главным двигателем цивилизации является изменение отношений между взрослыми и детьми. Это положение он назвал «психогенной теорией истории». Демоз выделяет 6 основных стилей отношения взрослого к ребенку в европейской истории: инфантицидный — античность (до IV в.), оставляющий — раннее средневековье (IV - XIII вв.), амбивалентный — средние века, начало нового времени (XIV - XVII вв.), навязчивый — XVIII в., социализующий — индустриальное общество (XIX - XX вв.), помогающий — конец XX в.
[11] Васильевский М.Н. Указ. соч. С.10.
[12] Там же. С.11.
[13] Там же. С.12.
[14] Там же. С.14.
[15] Там же. С.10.
[16] Там же. С.11.
[17] Там же. С.22.
[18] Там же. С.19.
[19] Зеленко В. Указ. соч. С.1.
[20] Там же. С.1.
[21] Там же.
[22] Там же. С.2.
[23] Там же.
[24] Там же.
[25] Там же. С.3.
[26] Жар-птица. Кн. 1/Рис. В.П. Белкина, С.В. Чехонина, М.В. Добужинского, А.А. Радакова. СПб.: Шиповник, 1912. (Авторы текстов: Саша Черный, А.Н. Толстой, К.И. Чуковский и другие. Переплет по рис. С.Ю. Судейкина. Это первый сборник из неосуществленной детской серии петербургского издательства с символистским уклоном «Шиповник», существовавшего в 1906 - 1917 гг.).
[27] Чуковский К. Указ. соч. С.17.
[28] Там же. С.16-17.
[29] Там же. С.19.
[30] Там же. С.17.
[31] Там же. С.23.
[32] Там же. С.27.
[33] Там же. С.26.
[34] Там же. С.29.
[35] П.С. Соловьева (Allegro) — дочь (12-й, последний, ребенок в семье) историка С.М. Соловьева, сестра философа Вл. Соловьева.
[36] Соловьева П. Автобиографическая заметка//Русская литература ХХ в. 1810 - 1910. Т.3, кн.8. М., 1916. С.164-171 (2-е изд. Т.2. М., 2000. С.300.).
[37] Там же. С.170.
[38] Чуковский К. Указ. соч. С.34.
[39] Там же. С.36.
[40] Там же. С.34.
[41] Там же. С.38.
[42] Там же.
[43] См.: Н.Ш. Обзор детских журналов//Русская школа. 1907. № 5-6. С.36-39.; Журналы для детского чтения//Новости детской литературы. 1911. № 4. С.11-12.
