CC BY
122
264
История
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 4 (1), с. 264-268
УДК 299.4
ЖРЕЧЕСТВО МАРИ (КОНЕЦ XX - НАЧАЛО XXI века): ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ
© 2013 г. Р.А. Саберов
Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина
saberow@yandex.ru
Поступила в редакцию 27.03.2013
Анализируется развитие жреческого института марийской традиционной религии конца ХХ - начала XXI века. Особое внимание уделяется вопросам построения иерархии служителей культа и языческой эндонимики духовных лидеров мари.
Ключевые слова: финно-угры, марийцы, традиционные религии, жречество, иерархия, Среднее Поволжье, XVШ-XXI века.
С момента распада СССР, утраты единой идеологической составляющей, часть российского социума обратилась к духовному поиску. Некоторые представители общества апеллировали к опыту монотеистических религий, другие пытались утвердиться в вероучениях новых религиозных движений различного толка, третьи предпочли остановить свой выбор на традиционных верованиях. К духовному наследию предков обратились финно-угорские народы, проживающие на территории Среднего Поволжья. Возрождение автохтонной религиознокультовой практики мари в современной России также далеко от стагнационного «спокойствия». Характерно, что в процессе «этноренессанса» рассматриваемого этноса можно выделить ярко-выраженную движущую силу - духовных лидеров, религиозный институт которых в полной мере еще не стал предметом научной рефлексии.
Обращаясь к проблеме современного состояния жреческого института мари, исследовательское сообщество отмечает, что возрождение марийского традиционализма идет путем взаимного сближения «картов» (служителей культа) и представителей интеллигенции с целью защиты национально-религиозных интересов [1; 2, с. 495]. Несмотря на существование в исследовательской среде хронологического диссонанса в определении начала деятельности
общественно-политических, культурно-просве-
„1
тительских, религиозных организаций , точкой начала активного возрождения обрядовых практик представители от науки определяют 1991 год [1; 3]. Данную позицию разделяет и один из духовных лидеров марийской традиционной веры Альберт Иванович Рукавишников [4]. Научное сообщество и последователи автохтонной религии особо выделяют в этом процессе решающую роль организации «Ошмарий-
Чимарий», тогда - «Всемарийского духовнорелигиозного языческого центра» [5, с. 95]. Сегодня данный институт не функционирует [4]. С 2007 года место лидера в консолидации адептов автохтонной религиозности заняла новообразованная «Централизованная религиозная организация Марийской Традиционной Религии Республики Марий Эл» [4; 6, с. 3]. С 1998 года и по сей день «верховным» духовным лидером мари является Александр Иванович Таныгин [6, с. 2]. В отношении его предшественников исследователи отмечают, что в 1991 году состоялись выборы Верховного (общемарийского) жреца (тунь онаенг), им стал народный писатель Александр Михайлович Юзыкайн [1; 3]. Однако данный факт опровергает респондент А.И. Рукавишников: «Юзыкайн сказал: «Я буду руководителем Ошмарий-Чимарий, но я не духовник, не карт» [4]. Действительным же «Верховным картом» был Степан Андреевич Милютин [4]. После него, с лета 1994 года, «пост» Верховного жреца занял Алексей Изергович Якимов [3].
Централизованная религиозная организация Марийской традиционной религии Республики Марий Эл была создана с целью координации и повышения эффективности работы ранее организованных религиозных общин и групп (Сер-нурского, Новоторъяльского, Советского, Мор-кинского районов Республики Марий Эл) [6, с. 3]. Учредителями этого объединения выступили главы местных религиозных МТР «Марий кумалтыш» Вячеслав Михайлович Мамаев (пос. Сернур), Иван Андреевич Щербаков (пос. Советский) и Геннадий Никандрович Таныгин (д. Большое Танково Новоторъяльского района). Сегодня в состав Централизованной религиозной организации МТР РМЭ входят четыре общины: Сернурская, Новоторъяльская, Советская, Куженерская [4; 6, с. 3].
Внутренняя структура Централизованной религиозной организации МТР РМЭ включает два отдела. Первый - Совет старейшин - объединяет духовных лидеров общин и отвечает за религиозную составляющую. Второй - представлен Советом общин - административноруководящий орган. Число представителей отделов может разниться в зависимости от количества членов в общинах (в среднем по 20 членов в каждой), имеющих решающий голос на итоговых общегодовых собраниях [4]. Следует отметить, что некоторые из элементов рассматриваемого организационного объединения имеют аналоги в исторической «ретроспективе» [7, с. 86]. Как отмечает этнограф XIX века С.К. Кузнецов, в силу отсутствия в некоторых местностях «сновидцев» (омыужшо) решение о проведении большого моления принимает «совет стариков». Функции же последних разграничиваются следующим образом: духовное лицо «со слов самого бога определяет число и род жертв», а коллегиальный орган (совет стариков) «указывает, где покупать скот, и распределяет расходы...» [8, с. 178].
Переходя от организационной составляющей непосредственно к характеристике служителей культа, следует обратить внимание на проблему определения эндонима (самоназвания) духовных лидеров. Ученые-путешественники XVIII столетия, Г.Ф. Миллер, П.И. Рычков, И.Г. Георги предлагают несколько названий марийского служителя культа: «юктуч», «мушан», «карт» [7; 9-10]. Анализируя приведенные вариации, отметим, что первая «в чистом виде» в исследовательских работах не встречается. Некоторые ученые выводят значение этого слова от марийского «йук» - «голос», «звук»; «йуктеш» - «читать»; отсюда дословно, - «чтец молитв»2. Второй вариант («мушан») в современной марийской орфографии определяется как «мужанче» -«ворожея», «гадалка» (от мужедаш - «ворожить», «гадать») [11, с. 123]. Исследовательское сообщество XIX-ХХ веков также фиксирует наличие названия последнего в системе автохтонных верований мари [12-14]. Кроме того, некоторые авторы XIX столетия указывают на наличие «сновидцев» (омыужшо) [11, с. 139; 13, с. 74]. Наиболее распространенным «обозначением» служителей культа в научной литературе и периодической печати, как ранее, так и сейчас, является «карт». Современный «священнослужитель» А.И. Рукавишников отмечает: «По-русски уже давно за нами слово «карт» [4]. Вместе с тем, в зависимости от территориальной, этнолингвистической принадлежности той или иной марийской этнической группы, выделяются и иные названия духовных лидеров -
«кугузя» (кугыза) [8, с. 174], а также «мулла». Последний в большей степени фиксируется у марийцев, проживающих на территории Республики Башкортостан [15]. Некоторые исследователи объясняют этот факт тюркским происхождением слова «карт» [16]. Примечательно, что А.И. Рукавишников выводит этимологию рассматриваемой дефиниции из иранского языка в значении «человек владеющий тысячами, т.е. в подчинении его тысячи» [4]. Вместе с тем респондент указывает, что в марийском языке служитель культа называется «онаенг» [4]. Этнограф Н.С. Попов конкретизирует дату «перехода» к данному «обозначению» - июнь 1991 года3 [5, с. 95-96]. При этом в 2004 году марийские «муллы» подтвердили свое согласие на принятие данного «наименования» [4]. Интересен тот факт, что, рассматривая вышеприведенных ворожеца, сновидца, респондент указывает на возможность, даже в некоторой степени необходимость, наличия у карта навыков лекаря, травника, предсказателя погоды4 [4]. Несмотря на довольно обширный функциональный перечень служителя культа, наличие колдовских практик последними категорически отрицается, но вместе с тем отмечается возможность более раннего существования «колдунов» [4]. Таким образом, эндонимом служителя культа мари являются «карт», «онаенг» (однако последняя дефиниция появилась в научной литературе сравнительно недавно - в конце ХХ столетия).
Заслуживает внимания вопрос о научной ти-пологизации системы духовных лидеров мари. В исследовательской, справочной литературе группа религиозных «посредников», осуществляющих связь земного мира с сакральным, «божественным», обозначается как «жречество» [17, с. 562]. Однако, по мнению некоторых современных адептов марийского политеизма, «карт» жрецом не является: «Мы священнослужители - служители культа» [4; 18]. Свою позицию респондент аргументирует, апеллируя к опыту «классических жреческих систем», в частности к греческой и египетской [4]. В пользу открытости института духовных лидеров мари свидетельствует не только мнение респондентов, но и предшествующая историческая традиция, зафиксированная научным сообществом XVIII-XX веков [7-8; 19]. Рассматривая элементы, присущие классическому жреческому институту (монопольное право на связь с богами, специальная подготовка, наследственность в передаче функций и знания служителя культа, иерархичность), отметим условность наличия некоторых из них в системе служителей культа мари. Во-первых, монополия на отправления религиозного культа закрепляется за марийски-
ми картами преимущественно на общественных молениях, частные же (семейные) жертвоприношения может совершать глава семьи. Во-вторых, несмотря на отсутствие четко фиксированной специальной подготовки служителей культа, большинством представителей от науки, принятием данной точки зрения некоторыми представителями журналистики, а также непосредственными духовными лидерами, в частности А.И. Таныгиным [20, с. 88], в публикациях некоторых авторов можно встретить формулировки, свидетельствующие о наличии «обязательного периода обучения и предподготовки, обета очищения в течение года, за которым следовал обряд посвящения» [21]. Кроме того, А.И. Рукавишников указывает на существование определенных организационных мероприятий в форме семинаров, совещаний, направленных на подготовку будущих картов [4]. В-третьих, присутствие своего рода наследственных элементов, как в передаче «знания», так и формирование «династий» служителей культа. Характеризуя источник «сакрального» знания марийского карта, С.К. Кузнецов отмечает: «.один он так хорошо знает все нужные молитвы, потому что и отец его, и дед были картами, и ему было от кого выучиться» [22, с. 52]. Данный факт еще раз подтверждает наличие элементов преемственности, наследуемости «должности» служителя культа, вплоть до формирования семейных династий. Существование явлений такого рода прослеживается и на современном материале. Марийский карт А.И. Рукавишников приводит в пример семью Милютиных: «Отец С.А. Милютина картом был, он сам тоже, сейчас у него два сына служители культа - Герман и Анатолий» [4]. Вместе с тем рассмотренный выше принцип формирования института священнослужителей не является строго обязательным [4; 8; 19]. При этом исследователи апеллируют к выборности, сменяемости служителей культа [8; 23]. Адепты современного традиционализма отмечают отсутствие четких временных ограничений для священнослужителей, более того, последователь МТР может занимать эту «должность» вплоть до собственной смерти5 [4].
В определенной связи с проблемой типологи-зации духовных лидеров находится вопрос построения жреческой иерархии. Попытки выделения и систематизации вопроса лествицы служителей культа наблюдается в текстах исследователей, начиная с XVIII века. В обобщенном виде стратификация состоит из трех основных «звеньев»: «первосвященник», «старший» карт, «младший» священнослужитель. Далее следует масса помощников «удше» (учо) [10, с. 38-39]. Кроме того, отдельно выделяется «совет стариков» как организационная структура, функционирующая
при проведении всеобщих молений [7, с. 86]. Наиболее полно систему марийского «клира» в XIX веке раскрыл этнограф С.К. Кузнецов. Исследователь выделил пять «уровней» иерархии служителей культа: первый - «сновидцы» (в случае их отсутствия обязанности исполнял «совет стариков»), в организационные обязанности данной ступени входило определение даты, места проведения моления, выбор жертвенного животного, распределение расходов. Второй - «во-рожцы», третий - «карты» (непосредственные служители культа). На четвертой ступени находились помощники жрецов. Последний, пятый уровень - казначеи, отвечавшие за финансовую сторону проводимого моления (подсчет собранных денег, расходов, перераспределение дефицита) [13, с. 74-75].
Современное состояние системы священнослужителей марийского традиционализма А.И. Рукавишников определяет как трехступенчатое: первая ступень - главный карт, ответственный за определенный функционал. Он также контролирует готовность ритуальной пищи. Вторая ступень - карты-помощники, третья -помощники (учо), отвечающие за разведение и поддержание костров. Кроме того, имеются и казначеи, не входящие в круг непосредственных служителей культа, отвечающие за учет, приход-расход денежных средств. Также имеет место организационно-административная структура в лице Совета старейшин, куда входят представители священнослужителей религиозных общин и Верховного карта (Тун онаенг). Вместе с тем респондент отрицает наличие иерархии в среде служителей культа, отмечая её условность [4]. Некоторые исследователи определяют тенденцию к универсализации, построению иерархич-ной системы служителей культа мари как следствие монорелигиозного (в первую очередь христианского) влияния, считая данный факт проявлением современного двоеверия [24].
На основании суммы вышеизложенных факторов можно прийти к следующим выводам. Во-первых, анализ историографии вопроса, полевой материал показывают, что точкой начала возрождения автохтонных обрядовых практик, как с фактической, так и с юридической стороны, следует считать 1991 год. Во-вторых, традиционно распространенное самоназвание служителя культа мари - «карт». С 1991 года данная дефиниция дополняется новой - «онаенг». Последнее подверглось научной фиксации сравнительно недавно (в конце ХХ столетия). В-третьих, имеет место формирование объединяющих организационных структур в лице Централизованной религиозной организации -Марийской Традиционной Религии Республики Марий Эл. Данная тенденция, вероятно, являет-
ся проявлением своеобразного «религиозного модерна». Вместе с тем отдельные элементы указанной структуры имеют своё отражение в исторической ретроспективе. В-четвёртых, проведенный анализ показывает наличие иерархии в системе служителей культа мари, чей религиозный институт не оформился в замкнутое сословие жрецов. Однако прослеживаются зачатки тенденции изоляционизма, развитие которых в дальнейшем может привести к формированию системы религиозного «клира».
Примечания
1. На данный факт, в частности, указывает современный исследователь Р.В. Шиженский. См. подробнее: Шиженский Р.В. Проблема генезиса современного русского язычества в работах российских исследователей // Indigenous religions. «Русь языческая»: этническая религиозность в России и Украине XX-XXI вв. / Сост. и общ. ред. Р.В. Шиженский. Н. Новгород: НГПУ, 2010. С. 18-41.
2. Данную позицию занимает доктор филологических наук, профессор Н.И. Егоров. См. подробнее: Хрестоматия по культуре чувашского края: дореволюционный период. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2001. С. 142.
3. В этом же году состоялась учредительная конференция религиозного центра «Ошмарий-Чимарий».
4. «Ранее карты могли очень многое, обладали сильной энергетикой, могли предсказывать судьбу, ворожить, даже останавливать явления природы» [4].
5. Однако последнее не прослеживается в исследовательских работах XVIII - XXI веков.
Список литературы
1. Лекция седьмая. Национальное язычество.
Мордовия, Чувашия, Удмуртия, Марий Эл // Щипков А.В. Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России. Курс лекций. Изд-во: РХГИ. СПб., 1998. URL: http://www.religare.ru/
article7169.htm (дата обращения: 25.12.2012).
2. Иванова З.И. Марийское язычество: пережиток или основа этнокультурного самосохранения // Религии России: проблемы социального служения. Сборник материалов конференции. М. - Н. Новгород, 2011. С. 494-497.
3. Шнирельман В.А. Неоязычество и национализм (восточноевропейский ареал). URL: http://www.kolhida .ru/index .php3? path=_etnography/art s/&source=05 (дата обращения: 24.12.2012).
4. Полевые материалы автора. Интервью с А.И. Рукавишниковым. 24.11.2012 г., пос. Куженер, Республика Марий Эл.
5. Попов Н.С. К истории возрождения марийских традиционных молений в конце ХХ века // Этническая культура марийцев (традиции и современность). Йошкар-Ола, 2002. С. 92-121.
6. Рукавишников А.И. О Марийской Традиционной Религии в Марий Эл. Б.м., 2011. 5 с.
7. Рычков Н.П. Журнал или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 году. СПб., 1770. 190 с.
8. Кузнецов С.К. Остатки язычества у черемис // Святыни. Культ предков. Древняя история. Йошкар-Ола: Центр-музей им. Валентина Колумба, ГУП РМЭ «Марийское книжное издательство», 2009. С. 167-201.
9. Миллер Г.Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов яко то черемис, чуваш и вотяков. СПб., 1791. 131 с.
10. Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. 1795-1797. Ч. I. О народах финского племени. СПб., 1795. 117 с.
11. Васильев В.М., Учаев З.В. Марийско-русский словарь. Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 2003. 296 с.
12. Золотницкий Н.И. Корневой чувашско-русский словарь, сравненный с языками и наречиями разных народов тюркского, финского и других племен. Казань, 1875. 296 с.
13. Кузнецов С.К. Черемисские мольбища, жреческая иерархия и жертвенные пиры // Святыни. Культ предков. Древняя история. Йошкар-Ола: Центр-музей им. Валентина Колумба, ГУП РМЭ «Марийское книжное издательство», 2009. С. 73-75.
14. Васильев В.М. Материалы для изучения верований и обрядов народа мари. Краснококшайск. 1927. 128 с.
15. Паасонен Х. Большой жертвенный праздник / Календарные праздники и обряды марийцев // Этнографическое наследие. Вып. 1: Сб. материалов. Йошкар-Ола: МарНИИ, 2003. С. 139-150.
16. Щипков А. Марийское язычество. URL: http://www.bg-znanie.ru/article.php?nid=5889 (дата обращения: 25.01.2010).
17. Советская историческая энциклопедия. М., 1964. Т. 5. 960 с.
18. Полевые материалы Р.В. Шиженского. Интервью с И.Ф. Максимовой. 2007 г., Йошкар-Ола, Республика Марий Эл.
19. Ярыгин А.Ф. Современные проявления дохристианских верований марийцев. Йошкар-Ола, 1976. 76 с.
20. Анн Дорит Бой. Последние язычники Европы // GEO. 2010. Апрель. С. 80-91.
21. Ямурзин А.А. О некоторых аспектах современного состояния язычества в Башкортостане (на примере язычества мари) // Вестник Башкирского университета, 2007. № 1. С. 113-115.
22. Кузнецов С.К. Очерки из быта черемис // Святыни. Культ предков. Древняя история. Йошкар-Ола: Центр-музей им. Валентина Колумба, ГУП РМЭ «Марийское книжное издательство», 2009. С. 17-71.
23. Смирнов И.Н. Черемисы. Историкоэтнографический очерк. Казань, 1889. 265 с.
24. Кнорре Б., Константинова Е. Марийская на-
родная вера и борьба за национальные интересы в последнее 10-летие. URL: http://www.portal-
credo.ru/site/?act=lib&id=2793 (дата обращения: 06.10.2011).
MARI PRIESTHOOD (LATE 20TH- EARLY 21ST CENTURIES): PROBLEMS OF INSTITUTIONALIZATION
R.A. Saberov
The article provides an analysis of the priestly institution development of Mari traditional religion in the late 20th -early 21st centuries. Special attention is paid to the hierarchy of the priesthood and the pagan endonymics of Mari religious leaders.
Keywords: Finno-Ugric people, Mari, traditional religion, priesthood, hierarchy, Middle Volga.
