CC BY
3История геополитики, международных отношений и всеобщая история
History of geopolitics, international relations and world history
Урюмцев Е.Р.
Аспирант кафедры Всеобщей истории, Новосибирский государственный университет. Ассистент преподавателя юридического факультета, Новосибирский государственный аграрный университет.
Жизнеописание Филиппа де Дрё, епископа Бове (1158-1217 гг.) как репрезентативный пример типажа «Воинственного епископа»*
В эпоху правления Филиппа II Августа (1180-1223 гг.) отношения с Церковью и её главными местными представителями - епископами занимали значительную часть внутренней политики. Перманентно преследуя цель усиления королевской власти, Филипп Август регулярно вмешивался в епархиальные дела: от священнослужителей он требовал военной службы и подчинения, чаще всего связанного с финансовой политикой [8, С. 137]. Епископ времен Филиппа II - это одновременно и глава диоцеза, выполняющий религиозные функции, и крупный сеньор, занимающий в иерархии королевской знати высокое место. Со временем ввиду постепенного синтеза феодальных и религиозных обязанностей на епископских постах появилось огромное разнообразие различных типажей представителей епископата, по-разному относящихся к поставленным перед ними задачам. Французский медиевист Ашиль Люшер выделил и предложил в своих книге «Французское общество эпохи Филиппа II Августа» следующую классификацию епископов: епископы-ученые (образованные и деятельные прелаты), епископы-политики, епископы-строители, епископы-ростовщики, епископы-разбойники (считавшие свой диоцез завоеванной
© Урюмцев Е.Р., 2023.
провинцией), и воинственные епископы [8, С. 138]. Последний тип очень нехарактерен для епископского сана ввиду несоответствия долгу, возложенному на них Церковью. В нашей работе мы решили рассмотреть данный интересный образ епископа-воина эпохи Филиппа II Августа на примере ярчайшего представителя данного типажа Филиппе де Дрё, епископа Бове (1158-1217 гг.). Его жизнеописание позволяет проанализировать характерные черты воинственных епископов, а также помогает современному исследователю понять какими были эти уникальные личности, способные сочетать в себе столь противоположные обязанности и качества.
Перед тем как переходить к конкретным примерам необходимо разобраться в каких отношениях находилась королевская власть и епископат в конце XII - начале XIII в. Вне своих духовных миссий епископы покровительствовали своим поддаными - горожанам и крестьянам. Они же стали помощниками короля в его усилиях по сосредоточению сил для наведения порядка и систематизации феодальной анархии [Там же, С. 162]. Юридическое положение епископов при Филиппе II Августе не сильно отличается от крупных светских сеньоров: имущество их как правило управлялось разномастным чиновничеством, а личные владения, находящиеся в непосредственном распоряжении епископа, как правило ограничивались непосредственно имением. Именно город стал местом проживания епископата, а городские имения епископов могли быть весьма значительны по размерам. Так, в Париже епископ был почти таким же крупным собственником, как сам король [Там же, С. 139]. В качестве феодала епископ владел фьефами и извлекал из них доходы, как любой другой сюзерен. Эти налоговые сборы носили название «епископского дохода», но являлись по сути обычным сеньориальным сбором [Там же, С. 138]. Епископу приносили оммаж собственные вассалы, обязуясь нести военную службу и оказывать помощь советом. Будучи феодалом, епископ владел также и личным доменом, включавшим в себя помимо городской резиденции приходские церкви, аббатства, земли с крестьянами и лесами. Таким образом, положение епископа и феодала очень схоже, но имелись и существенные отличия. Во-первых, после церковной реформы XI в. епископ больше не приносил оммажа королю, ограничиваясь клятвой верности. Эта клятва по-прежнему предписывала епископу нести военную и судебную службу, но сама формальная процедура была другого рода. Во-вторых, епископ не простой сюзерен: его владения носят именование «инкорпоральных», то есть на своих землях персональный оммаж епископу приносят священнослужители за свои церковные бенефиции. В остальном же, епископ времен Филиппа II походит на любого барона: он владеет собственным «домом» со всеми обслуживающими структурами, у него есть собственные советы из должностных лиц, имелась персональная свита и т.д.
Отношения короля с собственными вассалами и Церковью носили сложный характер. Воспитанный в духе сильной королевской власти Филипп II затратил множество усилий на подчинение сеньоров персоне монарха через личный оммаж. Но возникал вопрос: как быть с епископами, по сути бывшими такими же вассалами и имеющими схожие функции? Несмотря на похожую систему, священство все же было некой параллельной реальностью, со своими законами и иерархией. Пока еще королевская власть не обладала возможностями без последствий указывать церкви что и как делать. Однако король все же пытался проводить самостоятельную политику. Поставив епископа в положение личной и тесной зависимости, Филипп II - патрон и покровитель Святой Церкви - всячески использовал своих священников. В первую очередь с епископов требовали денег, потом личной службы и уже опционально могли просить о различных политических услугах. Для короля епископ постепенно стал слугой, с которого можно было требовать все что угодно. Естественно, реакция со стороны епископата была негативной. Епископы постоянно апеллировали к древним законам и обычаям, по которым их новые обязанности являлись неправомерными. Вот как высказывал свое недовольство в письме 1193 г. епископ Этьен из Турне: «... я ничего не понимаю в военных делах. Я отдался духовной службе не для того, чтобы вести походную жизнь. И вот меня призывают - меня, никогда не сражающегося на войне, и предлагают надеть доспехи, а я никогда не носил оружия. Со времен короля Хильпери-ка короли Франции всегда требовали от епископов Турне только клятвы верности и присутствия в суде. Мне очень трудно вступить в борьбу с государем, и, однако же, невозможно сделать и того, что он требует. Я нахожусь между молотом и наковальней: либо я должен оскорбить короля, либо выполнить службу, которой не обязан» [Там же, С. 152]. Но все эти воззвания если и переходили в серьезное неповиновение или конфликт, то как правило епископат, вынужденный как-то договариваться с местными сеньорами, священниками диоцезов, городским населением оказывался попросту не в состоянии всерьез противостоять королю и бороться против его притеснений [Там же, С. 151]. Хотя это письмо иллюстрирует также и то, что изменившиеся политические реалии и растущее влияние королевской власти приживалось очень сложно и медленными темпами.
Но не все епископы воспринимали свои военные обязанности как тягость. Самые яркие деятели воинствующего священства эпохи Филиппа II Августа - епископ Бове Филипп де Дрё, и епископ Санлиса брат Герен, госпитальер и вернейший сподвижник короля Франции. Брат Герен, ярчайший политик своего времени, один из главных реализаторов идей Филиппианского Возрождения. Он отличался стратегическим умом, во многом победа при Бувине его заслуга. Но все же, дошедший до нас образ
брата Герена рисует его больше, как гениального политика и стратега, а не храброго воина. Поэтому столь особое место занимает здесь фигура Филиппа де Дрё, епископа Бове, являющего своей жизнью характерный тип «воинственного епископа».
Жизнеописание прелата-воина де Дрё дошло до нас в списках епископов Бове [1, P. 57-58], а также в описаниях хроникеров эпохи Филиппа II Августа. Будущий епископ Бове Филипп родился в 1158 г. в семье пятого сына короля Людовика VI Толстого графа Робера. Происхождение младшего сына в младшей ветви пусть и благородного дома (одной из ветвей Капетингов) предопределила судьбу мальчика, предназначив его для Церкви. Однако, духовная должность не помешала становлению рыцарской натуры. Будучи молодым человеком, он сопровождал граф Шампани Анри де Труа в путешествии по Святой земле, посетил Иерусалим. О подробностях первого приключения молодого Филиппа по Леванту мало что известно, однако именно после своего возвращения в 1182 г. он присоединился к своему двоюродному брату королю Филиппу II в его борьбе за укрепление престола Капетингов [5, С. 26].
В 1187 г. до Франции дошли известия о потере Иерусалима. Святой город пал, и крестоносцы со всей Европы стали собирать новую экспедицию. Филипп и его родной брат Робер из семейства де Дрё приняли крест и отправились в Левант в составе авангардных сил франкского короля. Братья де Дрё участвовали в осаде Сен-Жан-Д'Акра и битве при Арсуфе. В 1194 г. епископ возвращается во Францию и способствует королю в присоединении Нормандии и Фландрии. Именно епископа Бове отправляет в качестве посланника к германскому императору король Филипп II. Главная цель его посольства - задержать возвращение плененного Ричарда насколько возможно. Прелат Бове, рассорившийся с Ричардом еще во время Третьего крестового похода, с энтузиазмом выполнил данное поручение [Ibid., P. 28].
С неменьшим рвением сражался Филипп де Дрё и за свои земли против англичан. Вернувшийся из плена Ричард провел успешную кампанию по отвоеванию континентальных владений Плантагенетов, а воинственный епископ сам очутился в плену у своего царственного противника. Ричард бросил епископа в темницу Руанского замка и держал его в цепях как своего личного врага. Доведенный до отчаяния епископ просил заступничества у Папы Римского, на что получил суровый ответ: «ты надел шлем вместо митры и пренебрег своими обязанностями, бросившись в гущу сражения» [Ibid., P. 29]. По мнению Папы Целестина король Ричард лишь возвращал свое и ничем не провинился перед Богом и Церковью; ты же, епископ, боролся с ним, нарушив собственные клятвы. До самой смерти Ричарда епископ Филипп содержался в жесточайших условиях, никакой выкуп и ничьи уговоры не смягчали его бедственного положения. Лишь в 1200 г. король
Джон освободил епископа за выкуп в 2000 марок [Ibid.].
После освобождения прелат Бове продолжал состоять в королевском совете, безуспешно боролся за Реймсскую кафедру, а в 1210 г. вместе со своим братом Робером вновь поднял оружие и отправился в крестовый поход против альбигойцев. Вместе со своими контингентами они присоединились к Симону де Монфору и в течении карантена (сорока дней службы) воевали на юге Франции. До 1214 г. епископ Филипп конфликтовал с Рено де Даммартеном по поводу вассальных присяг земель Артуа, Булони и Западной Фландрии.
Год Бувина, год 1214 стал для епископа Бове наивысшей жизненной точкой, его главным свершением. В период кампании 1214 г. епископу уже 56 лет. Ветеран многих кампаний Его Преосвященство Владыка Филипп присоединился к осту короля во главе персонального контингента в количестве четырехсот человек, собранных из коммун своей епархии. Епископские коммунары именовались sergents massiers, porte-masse, что означало носители булав (сержанты массье, с булавами) [9, С. 98]. Эти сержанты выбрали в качестве основного оружия булаву или иную вариацию дробящего оружия, как и их сюзерен-епископ, сражающийся в битвах булавой. Следуя убеждениям, Филипп де Дрё как служитель Церкви не мог проливать кровь мечом. Здесь любопытным образом сходятся два типа мышления: феодальное, символом и привилегией которого выступает меч как оружие воина-аристократа, и духовное, также выраженное через оружие, но более «гуманное». То есть не идет речи о том, чтобы не воевать, этого требует долг и убеждения воинственного епископа, но если воевать необходимо, то делать это нужно в соответствии с христианскими догматами, закладывая в свои действия религиозный символизм. По той же аналогии епископские коммунары защищают духовное, а потому несут специфическое дробящее вооружение. Булава здесь выступает символом оружия не летального, то есть целью схватки в глазах епископа было не убийство, а факт победы над врагом, духовное превосходство. На поле при Бувине он доказал это. Сам по себе факт подобного внимания, уделенного вооружению своих подда-ных очень показателен для полноты образа епископа-воина.
При Бувине епископу Бове поручили командование левым флангом французских сил, выставленных против английских контингентов. Следует отметить, что хроникер Гийом Бретонец, говоря о противниках короля Франции, вложил в уста императора Оттона следующие слова: «Следует предать смерти и изгнать и клириков, и монахов, обласканных Филиппом, восславляемых им, коих он всеми силами защищает... Сколь много более будет пользы и проку от церкви, когда так я восстановлю справедливость. Пусть лучше добрые рыцари владеют хорошо возделанными полями, плодородными землями, щедро дарующими радость и богатство, чем эти ле-
нивые и бесполезные выродки, явившиеся на свет только для того, чтобы пожирать хлеб, бездельничать и прохлаждаться» [10, С. 154]. Так, частью облика коалиционеров через интерпретацию Гийома становится образ антиклерикалов; для него противники французского короля - враги христианской веры. И тем символичнее становится схватка с ними епископа Бове, защитника Церкви. Пересказывать все сражение не имеет смысла, однако мы сконцентрируем внимание на фигуре епископа в бою. Гийом Бретонец в «Гербовнике Бувина» так описывал епископа Бове: «Епископ, крепкий человек, воинственный и хороший солдат, как это принято в доме Дрё, был поставлен королем во главе своих четырехсот сержантов массье, стоящих перед Бувинским мостом. Однако, епископ был слишком горяч и вспыльчив чтобы отставать от остальных, а потому он повел сержантов вслед за собой против графа де Даммартена, с которым он хотел уладить древнюю вражду между двумя домами» [2, С. 224]. В середине дня именно схватка на левом фланге стала поворотным моментов в сражении при Бувине. В критический момент епископские коммунары во главе с Филиппом де Дрё атаковали англичан, а епископ Бове лично сошелся в бою с графом Солсбери Уильямом, Длинным Мечом, командиром английских контингентов. Своей булавой он выбил графа из седла и пленил его. Вот как описывал этот момент хронист: «Левое крыло французов долго не могло справиться с войсками Солсбери и Рено Булонского и укрывавшегося в каре своих брабан-сонов, но положение союзников и здесь было поколеблено атакой, которую произвел епископ Бове со своими коммунарами. «Страшный епископ», вооруженный булавой, лично поразил Солсбери и многих других неприятельских воинов» [3, С. 409]. Английские части, лишившись командира постепенно вышли из боя, а разбитый левый фланг коалиционеров позволил королю Филиппу провести успешную контратаку и выиграть сражение. Гийом Бретонец уделял большое внимание этой самой схватке и ее последствиям: «Он (Филипп де Дрё) также сразил Уильяма Солсбери ударом своей булавы прямо в голову, поскольку епископ не пользовался мечом дабы не проливать кровь христиан. Он отказался от выкупа за этого богатого и могущественного сеньора, полагая что епископ должен воздерживаться от участия в битве, или, по крайней мере, не извлекать из нее выгоды» [2, P. 226]. Так, епископ не просто щадит своего противника, но и великодушно отказывается от выкупа в пользу Жана де Неля, шателена Брюгге и сеньора де Нивелля [Ibid]. Подобное поведение производило сильное впечатление на современников, видящих в епископе с одной стороны воина-победителя, заслужившего свою награду, но отказавшегося от нее в угоду духовной составляющей своего положения.
После Бувина подходила к концу история многих деятелей эпохи Филиппа Августа и фигура епископа Бове не стала исключением. В последние
годы жизни этот «страшный епископ» добровольно передал управление делами Бове королевским чиновникам, за что пользовался доверием и расположением короля. Скончался епископ в 1217 г., по-видимому, от естественных причин [5, С. 32].
Верный союзник королевской власти Филипп де Дрё иллюстрирует современным исследователям комплексный образ человека, состоящего в равной степени наполовину из феодальной и духовной традиции. Подобные синтезы имели место в духовно-рыцарских орденах, где структура предполагала разделение на монаха и воина одновременно. Однако, существовали прецеденты и вне орденских систем, и епископ Бове не одинок в этом списке средневековых епископов-воинов. Достаточно вспомнить имена других воинствующих прелатов Высокого средневековья: епископа Адемара Монтейльского, участника и идейного вдохновителя Первого крестового похода, епископа Осерского Гуго де Нуайе, сражавшегося против знати и даже короля за свои персональные владения, архиепископа Кентерберийского Стефана Лэнгтона, бывшего предводителем баронов в Англии в 1215 г. - все это примеры воинственных епископов в большей или меньшей степени. Но именно жизнеописание Филиппа де Дрё епископа Бове является самым хрестоматийным примером типажа средневекового епископа-воина, прошедшего весь путь от начала и до конца, и дающего нам представление об облике, мировосприятии и особенностях этих уникальных личностей.
Библиографический список / Reference
[1] Abbé André Delettre, Histoire du diocèse de Beauvais depuis son établissement, au 3-ème siècle, jusqu'au 2
septembre 1792, Volume 3; Volumes 452 à 464, Beauvais, Imprimerie d'Ach, 1843. P. 57-58.
[2] Barthélemy Dominique. Le récit canonique de Bouvines (Guillaume le Breton, Gesta Philippi, 181-203) à
l'épreuve des autres sources. In: Journal des savants, 2015. P. 217-239.
[3] Natalis de Wailly. Récits d'un ménestrel de Reims au treizième siècle: publiés pour la Société de l'histoire de
France, Paris, 1876. P. 409.
[4] Œuvres de Rigord et de Guillaume le Breton: historiens de Philippe Auguste, ed. by H.F. Delaborde (Paris 1882-5).
[5] Bennett, Stephen. Philippe de Dreux, Bishop of Beauvais: A Man More Devoted to Battles than Books. Medieval
Warfare 3, 2013. № 2. P. 26-32. // URL: https://www.jstor.org/stable/48578215
[6] J.W. Baldwin, The Government of Philip Augustus: Foundations of Royal Power in the Middle Ages (Berkeley 1986).
[7] Sivéry G. Philippe Auguste. Paris. Perrin. 2003. P. 292.
[8] Люшер А. Французское общество времен Филиппа Августа / Пер. с франц. Цыбулько Г.Ф. под редакцией
Малинина Ю.П. СПб.: Евразия, 2018. 410 с. Lusher A. French society during the times of Philip Augustus / Transl. from French Tsybulko G.F. edited by Malinin Yu.P. St. Petersburg: Eurasia, 2018. 410 p.
[9] Егоров Н.С., Титов С.М. Рыцарство. Дворянство. Армия: французско-русский толковый словарь / СПб, Фа-
культет филологии и искусств СПбГУ, 2010. 328 с. Egorov N.S., Titov S.M. Chivalry. Nobility. Army: French-Russian explanatory dictionary / St. Petersburg, Faculty of Philology and Arts of St. Petersburg State University, 2010. 328 p.
[10] Урюмцев Е.Р. «Кипевшие отвагой войны-франки из рода тех, кто издавна во всех боях громил врагов своих»: проблема восприятия национальных мотивов в битве при Бувине (28 июля 1214 г.) // Власть истории и история власти. 2023. Т. 9. № 3 (45). С. 152-159.
Uryumtsev E.R. "Frankish warriors, seething with courage, from the line of those who have long crushed their enemies in all battles": the problem of the perception of national motives in the Battle of Buvin (July 28, 1214) // The power of history and the history of power. 2023. Vol. 9. № 3 (45). P. 152-159.
Урюмцев Е.Р.
Аспирант кафедры Всеобщей истории, Новосибирский государственный университет.
Ассистент преподавателя юридического факультета, Новосибирский государственный аграрный университет.
Жизнеописание Филиппа де Дрё, епископа Бове (1158-1217 гг.) как репрезентативный пример типажа «Воинственного епископа» Аннотация. В статье рассматривается хрестоматийный образ «Воинственного епископа» на примере жизни Филиппа де Дрё, епископа Бове (1158-1217 гг.). Поддерживается и развивается точка зрения французского медиевиста Ашиля Люшера на допустимую классификацию епископов эпохи Высокого средневековья. Выделяются характерные черты епископата воинствующего, типа нехарактерного и редкого ввиду несоответствия изначальному долгу священнослужителя. Делается вывод о епископе-воине как комплексном человеке, сочетающим в себе в равной степени феодальную и духовную традиции.
Ключевые слова: Высокое средневековье, епископат, Филипп II Август, Филипп де Дрё, средневековый символизм.
Uryumtsev E.R.
Graduate student of the Department of General History of Novosibirsk State University. teaching assistant of the Law faculty of Novosibirsk State Agrarian University.
The biography of Philippe de Dreux, Bishop of Beauvais (1158-1217)
as a representative example of the «Militant Bishop» type Abstract. The article examines the textbook image of the "Militant Bishop" on the example of the life of Philippe de Dreux, Bishop of Beauvais (1158-1217). The point of view of the French medievalist Achille Lucher on the permissible classification of bishops of the High Middle Ages is supported and developed. The characteristic features of a militant episcopate are highlighted, of an uncharacteristic and rare type due to inconsistency with the original duty of a clergyman. The conclusion is made about the bishop-warrior as a complex person who combines feudal and spiritual traditions equally.
Key words: High Middle Ages, diocese, Philip II Augustus, Philippe de Dreux, medieval symbolism.
