Жизненные ценности православных гагаузов Молдавии Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Субботина Ирина Алексеевна

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник

E-mail: irinalsu@yandex.ru

Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН

119334, Россия, Москва, Ленинский просп., 32А

Остапенко Любовь Викторовна

кандидат исторических наук, старший научный сотрудник

E-mail: lost_82@bk.ru

Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН

119334, Россия, Москва, Ленинский просп., 32А

Жизненные ценности православных гагаузов Молдавии

Анализ структуры жизненных ценностей населения разных национальностей, представлений людей об основных составляющих «хорошей жизни» занимал и занимает одно из важных мест в многолетних исследованиях этносоциологов. Мировоззренческая система человека, нравственные основы личности, структура общественных жизненных ориентиров и т. п. в немалой мере обусловлены внешними факторами, и те кардинальные изменения, которые произошли в жизни большинства населения постсоветских стран с начала 1990-х гг., не могли не затронуть и духовную сферу жизни людей, в том числе их жизненные интересы. У жителей разных регионов постсоветского пространства, представителей различных этнических общностей эти процессы шли неоднозначно. Особый интерес в этом отношении вызывают гагаузы Республики Молдова, в подавляющем большинстве православные, известные приверженностью к своей традиционной культуре, традиционному образу жизни и моральным принципам. В статье делается попытка определить влияние на духовный мир гагаузов, их нравственные нормы радикальных трансформаций внешней среды. Многочисленные этносоциологические исследования, проведенные в Молдавии в разные периоды времени среди представителей различных возрастных категорий населения, показали, что уже с конца 1990-х гг. система жизненных ценностей гагаузов претерпела определенные изменения. Исследования выявили динамику системы жизненных ценностей и идеалов людей, их представлений о важнейших чертах нравственного облика человека: снижение значимости одних компонентов ценностной структуры и возрастание других, рост прагматизма массового сознания, особенно молодежи, для которой в выборе нравственных ориентиров стал все более характерен рациональный подход. Тем не менее такие базовые традиционные жизненные ценности гагаузов, ключевые черты их духовного облика, как православная вера, семья, бережное отношение к своей этнической культуре и языку, к родному Буджаку, трудолюбие, остаются значимыми, передаваясь из поколения в поколение, что зафиксировали материалы двух последних исследований в Молдавии — 2018 и

Ключевые слова: православие, жизненные ценности, гагаузы, молодежь, традиции, духовный облик, семья, трудолюбие, этническое самосознание, язык.

Для цитирования: Субботина И.А., Остапенко Л.В. Жизненные ценности православных гагаузов Молдавии // Теология: теория и практика. 2023. Т. 2. № 3. С. 68-116. DOI: 10.24412/2949-3951-2023-0310

2022 гг.

Irina A. Subbotina

N.N. Miklukho-Maklai Institute of Ethnology and Anthropology of the Russian Academy of Sciences

119334, Russia, Moscow, Leninsky Prospekt, 32 A

N.N. Miklukho-Maklai Institute of Ethnology and Anthropology of the Russian Academy of Sciences

119334, Russia, Moscow, Leninsky Prospekt, 32 A

Life Values of Orthodox Gagauz People in Moldova

The analysis of life values structure of the population of different nationalities, people's ideas about the main components of "the good life» has occupied and still occupies one of the important places in ethnosociological long-term studies. The ideological system of a person, the moral foundations of one's personality, the structure of social life orientations, etc. are largely dependent on external factors, and the major changes that have occurred in the lives of the majority of the Post-Soviet population since the early 1990s have impacted the spiritual sphere of people's lives, including their life interests. For residents of different regions on the post-Soviet territory, representatives of various ethnic communities, these processes have been ambiguous. The Gagauz people of the Republic of Moldova, overwhelmingly Orthodox, known for their commitment to their traditional culture, traditional way of life and moral principles are of particular interest in this regard. The article attempts to determine the influence of external environment radical transformations on the spiritual world of the Gagauz people, their moral norms. Numerous ethnosociological studies conducted in Moldova at different times among representatives of various age groups, have shown that since the late 1990s the life values system of the Gagauz people has undergone certain changes. The studies have revealed the dynamics in the system of people's life values and ideals, their ideas about the most important features of the moral image of a person: the decline in the importance of some value structure components and the increase of others, the growth of pragmatism in collective consciousness, especially among young people for whom a rational approach has become more and more characteristic in their choice of moral guidelines. Nevertheless, such basic traditional life values of the Gagauz people, key features of their spiritual character as the Orthodox faith, family, diligence, careful attitude to their ethnic culture and language, to their native Budjak remain significant and are passed down from generation to generation, the fact that was registered by the last two studies carried out in Moldova in 2018 and

Keywords: Orthodoxy, life values, Gagauz, youth, traditions, spiritual character, family, diligence, ethnic identity, language, love of the homeland.

For citation: Subbotina I.A., Ostapenko L.V. Life Values of Orthodox Gagauz People in Moldova. Theology: Theory and Practice, 2023, vol. 2, no. 3, pp. 68-116. DOI: 10.24412/2949-3951-2023-0310

Candidate of History, Senior Researcher E-mail: irinalsu@yandex.ru

Lyubov V. Ostapenko

Candidate of History, Senior Researcher E-mail: lost_82@bk.ru

Как известно, жизненные ценности, ценностные ориентации — это одно из важнейших проявлений массового сознания людей. По его состоянию и направленности развития можно с большой степенью вероятности судить о качественных характеристиках человеческого сознания. Ценности людей, их представления о том, что наиболее важно в их жизни, что составляет ее смысл, что может дать ощущение счастья и благополучия, а что, напротив, является второстепенным, необязательным, составляют основу, фундамент их идентичности.

В последние десятилетия мощные глобализационные процессы, происходившие в мире, обусловливали движение разнонаправленных факторов, детерминирующих стабильность/подвижность традиционной ценностно-нормативной системы любого народа. Одновременно с этим сохранявшиеся у разных этнических общностей духовные ценности отражались на процессах социальной адаптации этносов к складывающейся новой реальности, оказывали определенное влияние на интеграционные процессы, происходящие в обществе. Социально-экономический и духовный кризис, охвативший постсоветское пространство, сильнейшее обнищание населения привели к тому, что адаптивные процессы затронули и мировоззренческую систему человека, нравственные основы личности, изменилась структура общественных жизненных ориентиров. Однако многие традиционные ценности людей остаются и по сей день достаточно стабильными, мало подверженными изменениям.

В нынешний сложный и противоречивый исторический период, характеризующийся глобальными политическими, социально-экономическими и мировоззренческими трансформациями, особое значение приобретает социальное самочувствие людей, их социальные настроения. Социальное самочувствие выступает как индикатор, интегральный показатель приспособления населения к трансформирующемуся обществу, удовлетворенности человека различными сторонами жизни. Социальное самочувствие является важным социально-психологическим фактором, в значительной степени определяющим поведение людей. Новые условия жизнедеятельности людей во многом изменяют и усложняют достижение поставленных ими перед собой целей и задач. От того, насколько сильны в обществе настроения оптимизма или, напротив, тревожности, страха, беспокойства, неуверенности в стабильности завтрашнего дня, зависит и устойчивость тех или иных ценностных ориентаций, жизненных стратегий, которые должны в наибольшей мере соответствовать общей стратегии выживания в кризисных условиях.

Динамика жизненных ценностей гагаузов (по материалам этносоциологических исследований)

Процессы трансформации жизненных ценностей у разных народов всегда интересовали этносоциологов, и именно поэтому анализ состояния и развития наиболее значимых ценностей населения разных национальностей, происходивших под воздействием различных социальных процессов, занимал и занимает одно из важных мест в наших многолетних этносоциологических исследованиях. В основе нашего анализа лежат данные переписей населения Российской империи (1897 г.), Советского Союза

(1959, 1989 гг.), переписей населения Республики Молдова 2004 и 2014 гг., а также материалы этносоциологических исследований Института этнологии и антропологии РАН (1970-2000-е годы), этнодемографических исследований И.А. Субботиной 1989-1990, 2004, 2011, 2022 гг., проведенных среди гагаузского населения Молдавии1.

Этносоциологические исследования Института этнографии АН СССР, проводившиеся в Молдавии в 1970-х гг. под руководством Ю.В. Арутюняна, показывали, что в качестве значимых жизненных ценностей, основных условий «хорошей жизни» представители всех национальностей республики, в том числе и гагаузы, выделяли в первую очередь семью, а затем интересную работу. Третье место в иерархии ценностей занимало «уважение людей», а «материальный достаток» — лишь четвертое [Опыт этносо-циологического изучения... 1980. С. 151]. Судя по этносоциологическим исследованиям 1970-х гг., у молдаван, а еще выраженнее — у гагаузов традиционные установки на семью были относительно сильнее, ее абсолютная ценность у гагаузов была выше, чем у русских, украинцев, евреев, живущих в республике.

Дальнейшие этносоциологические исследования, проводившиеся в Молдавии Ю.В. Арутюняном и авторами данной статьи в ранний постсоветский период (1993, 1996 гг.), показали, что из-за возникшей остроты материальных проблем, крушения многих прежних идеалов и стандартов жизни в иерархии ценностных ориентаций в молдавском, да и в российском обществе проявились качественные сдвиги. Такая ценность, как «семья», связанная с комфортностью микромира человека, все еще лидировала в списке жизненных ценностей, хотя материальный достаток уже переместился на второе место в их иерархии, потеснив другие устойчивые ценности [Арутюнян, 1999. С. 143]. Казалось, что массовое сознание населения стран постсоветского пространства сдвинулось и начало принимать формы, характерные для западного общества массового потребления.

Этносоциологические исследования Л.В. Остапенко и И.А. Субботиной 2003 г. показали, что в иерархии общественных ценностей жизни всех этносов Молдавии в тот период более высокий статус получили материальные условия жизни, обеспеченность материальными благами, определенный уровень достатка. По словам Ю.В. Арутюняна, «как это ни печально, приходится признать, что произошло массовое опошление системы ценностей по западным отрицательным стереотипам» [Арутюнян, 2004. С. 105].

1 На протяжении полувека (с 1970 гг. по настоящее время) в Институте этнологии и антропологии РАН (ранее — Институте этнографии АН СССР), в отделе этносоциологии, позднее — в Центре по изучению межэтнических отношений проводились многочисленные научные исследования в Молдавии, в центре внимания которых находились народы, населявшие эту республику, в т. ч. гагаузы. Этносоциологические исследования проводились под руководством Ю.В. Арутюняна, М.Н. Губогло, Л.В. Остапенко, С.С. Савоскула, И.А. Субботиной (см. подробнее: [Арутюнян, 1999, 2004; Губогло, 2011; Опыт этносоциологического изучения. 1980; Субботина, 2007; Этносоциальные проблемы гагаузов, 1993] и др.). Особый акцент в статье сделан на материалы этносоциологического исследования под руководством М.Н. Губогло, проводившегося среди гагаузов Молдавии по проекту «Миротворческий потенциал народной этики и эстетики», а также на данные этнодемогра-фического исследования И.А. Субботиной 2022 г. (методом онлайн-анкетирования), представляющего собой третий этап авторского исследования демографических процессов у гагаузов Молдавии, первые два этапа которого были осуществлены в 1989-1990 и 2004 гг. по единой программе.

Произошедшие в конце ХХ — начале XXI в. изменения в структуре жизненных ценностей населения с приоритетом материального достатка, перемещением материальных условий жизни на первое место на ценностной шкале носили ситуативный характер, обусловленный резкими социально-экономическими трансформациями, повлекшими за собой массовое обнищание населения постсоветских стран. Резкое падение уровня жизни людей актуализировало (для значительной части населения этих государств) проблему простого физического выживания, отодвинув духовно-нравственные ценности «за кулисы». В таких условиях наиболее востребованной ценностью становятся деньги. Именно в этот период зародилась тенденция прагматизации массового сознания людей. Произошедшие качественные сдвиги в ценностных ориентаци-ях явились своеобразной адаптивной реакцией населения на новые условия жизни: не имея возможности изменить мир вокруг себя, люди пытались изменить самих себя и свои представления о ценностях современного мира.

Но анализ ценностных предпочтений, как бы опрокинутых в будущее, не связанных с материальной ситуацией сегодняшнего дня, соотнесенных с будущим детей, в которых каждый человек видел продолжение самого себя, то, что можно назвать «расширенной идентичностью», показал иное. Эти ценностные ориентации были более близки традиционной структуре ценностей, когда безусловными приоритетами у всех этнорегиональных групп населения Молдавии являлись семья, работа и уважение людей, а богатство, материальный достаток занимали лишь четвертую ступень на шкале жизненных ценностей.

Подтверждением определенной ситуативности изменений в структуре жизненных ценностей людей явились данные, полученные в ходе этносоциологического исследования авторов в Молдавии в 2007 г. Как показали материалы, у всех национальностей Молдавии, в том числе и у гагаузов, было отмечено «возвращение» семьи на первое место ценностной шкалы. Материальный достаток занимал устойчивое второе место, а работа — третье [Остапенко, Субботина, Нестерова, 2012. С. 283-284].

Какие же жизненные ценности превалируют в сегодняшнем социуме Республики Молдова? Совершенно очевидно, что молдавское общество сегодня очень дифференцировано и иерархия жизненных ценностей имеет свои территориальные, возрастные, этнические и прочие детерминанты. В представленной статье нам хотелось подробнее остановиться на анализе динамики жизненных ценностей гагаузов Молдавии, показать, что, по мнению православного гагаузского населения, означает сегодня «хорошо жить».

Таблица № 1. Жизненные ценности гагаузов Молдавии, %

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше Итого

свобода, независимость 35 19 33 29

карьера, социальный рост 18 6 6 10

семья, любовь, дети 64 85 77 75

интересная работа, занятие любимым делом 40 25 20 29

материальное благополучие 42 46 39 42

богатство, неограниченные материальные возможности 6 2 3 4

власть, влияние на других людей 0 3 2 1

здоровье свое и близких 59 66 67 64

спокойная жизнь без волнений и забот 14 19 24 19

чистая совесть 12 12 18 14

авторитет, уважение окружающих 8 5 5 6

известность, слава 0 0 1 0

затруднились ответить 2 0 2 1

Итог по столбцу не составляет 100%, поскольку респондент мог выбрать несколько вариантов ответов на данный вопрос.

Этносоциологические исследования, проведенные нами в 2022 г. среди гагаузского населения Молдавии, дали возможность представить современную структуру жизненных ценностей гагаузов, подтвердить или опровергнуть сложившиеся закономерности ее трансформации. Материалы анкетирования показали, что семья у гагаузов по-прежнему остается основной жизненной ценностью: за нее как главное условие «хорошей жизни» высказалось 75% гагаузов, причем лидирующие позиции семья занимает у всех возрастных групп респондентов — от молодежи (16-29 лет) до лиц пожилого возраста (50 и старше) (табл. № 1). Второе место на шкале жизненных ценностей у гагаузского населения всех возрастов устойчиво занимает «здоровье, свое и близких» (64%). Третье место в иерархии условий счастливой жизни, значительно уступая семье и здоровью, получило материальное благополучие (42%). Здесь необходимо отметить, что в последующей иерархии компонентов хорошей жизни возрастной фактор начинает играть свою роль (табл. № 2): у молодежной группы респондентов (16-29 лет) и в группе гагаузов наиболее активного трудоспособного возраста (30-49 лет) интересная работа заняла 4-е место. Молодые люди заняты поисками интересного дела, любимого занятия, которому собираются посвятить или уже посвятили свою жизнь, при этом не забывая, что интересное дело должно, кроме прочего, давать материальные средства, «обеспечивать» возможность полноценной жизни. Для гагаузов старшего возраста (50 лет и более) ценность интересной работы уже не столь важна, что совершенно понятно, и занимает лишь 6-е место в иерархии жизненных ценностей пожилых людей.

Таблица № 2. Жизненные ценности гагаузов Молдавии (ранги)

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше Все население

свобода, независимость 5 5-6 4 4-5

карьера, социальный рост 6 8 8 8

семья, любовь, дети 1 1 1 1

интересная работа, занятие любимым делом 4 4 6 4-5

материальное благополучие 3 3 3 3

богатство, неограниченные материальные возможности 10 11 10 10

власть, влияние на других людей 0 10 11 11

здоровье свое и близких 2 2 2 2

спокойная жизнь без волнений и забот 7 5-6 5 6

чистая совесть 8 7 7 7

авторитет, уважение окружающих 9 9 9 9

Возрастной фактор детерминирует и дальнейший выбор жизненных ценностей гагаузов. Как это ни покажется странным, но у людей пожилого возраста на четвертом месте стоит такая ценность, как свобода, а на пятом — спокойная жизнь без волнений и забот. На наш взгляд, это явление объясняется особыми объективными обстоятельствами жизни людей старшего возраста в Молдавии. Дело в том, что в стране в целом, а в Гагаузии в особенности чрезвычайно развито такое явление, как гастарбайтерство, когда значительная часть трудоспособного населения республики отправляется на продолжительный срок на заработки в другие страны, оставляя на попечение старших членов семьи своих детей. А зачастую и сами пожилые люди вынуждены взваливать на свои плечи непомерную ношу заработков за границей, чтобы прокормить оставшихся в Гагаузии членов своих семей. Все эти тяготы приводят к тому, что пожилые люди в большей степени начинают ценить свободу, независимость и спокойную жизнь без волнений и забот. Для молодежи до 30 лет, наряду со свободой и независимостью (5-е место), значимы карьера и социальный рост (6-е место).

Людям более зрелого возраста, помимо свободы, независимости, важна и такая нравственная категория, как «чистая совесть», получившая, правда, лишь 7-е место в иерархии жизненных ценностей гагаузов, а у молодых людей до 30 лет даже 8-е место (табл. № 2).

О неблагополучии в нравственной сфере говорят сейчас многие ученые. По результатам исследований Л.Ш. Мустафиной, например, представления современной молодежи о совести могут быть тесно связаны с падением нравственной культуры человека и его направленностью на эгоистическое поведение, не учитывающее интересы других людей [Мустафина, 2012]. Результаты наших исследований 2018 г. в двух малых российских городах показывают сходную картину: для русской молодежи от 16 до 30 лет такое понятие, как «чистая совесть», менее значимо, чем для людей более зрелого возраста, и занимает лишь 7-е место в иерархии жизненных ценностей русской провинциальной молодежи, в то время как у лиц в возрасте 30-49 лет эта нравственная категория полу-

чила 6-е место на иерархической лестнице, а у русских жителей провинции старше 50 лет она делит 4-5-е место с такой ценностью, как работа [Остапенко, Субботина, 2019. С. 128]. Менталитету русского православного человека было свойственно стремление жить «по правде», «по совести», которая ценилась выше всяких законов. Совесть, по определению «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля (1801-1872), есть «нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осужденье каждого поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине; прирожденная правда в различной степени развития» [Толковый словарь живого. 2023]. Эта непосредственная, или, по определению Даля, «невольная любовь к добру и к истине», нераздельно соединяющая религиозное и нравственное, отмечалась и величайшими духовными писателями и богословами. Вот слова известного русского религиозного философа Ивана Ильина: «Совесть есть один из чудеснейших даров Божиих, полученных нами от Него» [Ильин, 1993а]. «Отход современного человека от христианской совести чреват величайшими опасностями и бедами. чем скорее и глубже человечество постигнет природу переживаемого им духовного кризиса, чем яснее оно поймет, что без совести на земле невозможна ни культура, ни жизнь, тем более бед и страданий будет предотвращено» [Ильин, 1993б].

Понятие «совесть» в традиционном сознании православных людей затрагивало главным образом ситуации, связанные с нравственным выбором, ответственностью, а при неправильном выборе — с душевными мучениями. Обыденные представления о совести во многом определяли поведение и регулировали отношения между людьми. Современные исследователи феномена «совесть» стремятся выявить, что в менталитете людей православной веры в понимании совести сегодня осталось неизменным, а что претерпело изменения. В этой связи актуальной является задача изучения этих явлений в молодежной среде у разных народов, что поможет в прогнозировании основных тенденций в изменении нравственных ориентиров современного общества.

Интересен в этой связи анализ ценностных предпочтений гагаузов, как бы «опрокинутых в будущее», свободных от материальных проблем сегодняшнего дня, соотнесенных с будущим детей, что делает их реальные жизненные приоритеты более выпуклыми, очевидными. Первенство и здесь занимает семья (58% выборов). Второе и третье места на иерархической лестнице, существенно уступая семье, занимают такие ценности, как высшее образование» и работа (соответственно 44 и 40% выборов). За ними, на четвертом месте по числу выборов (36%), следует такая нравственная категория, как «чистая совесть», опередившая материальный достаток, занявший лишь 5-е место (29% выборов) (табл. № 3).

Таблица № 3. Мнения респондентов о том, кем бы они хотели видеть своих детей

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

% ранги

людьми с высшим образованием 44 2

людьми, занимающими высокие посты 16 7

людьми, имеющими интересную работу 40 3

людьми моей национальности 6 10

людьми, знающими гагаузский язык и культуру 15 8

богатыми, состоятельными людьми 29 5

людьми, имеющими хорошую семью 58 1

людьми с чистой совестью 36 4

людьми, пользующимися авторитетом 24 6

людьми, исповедующими мою религию 10 9

Итог по столбцу не составляет 100%, поскольку респондент мог выбрать несколько вариантов ответов на данный вопрос.

Рассматривая возрастную дифференциацию шкал жизненных ценностей, связанных с будущим детей, стоит особо отметить, что в выборе первых важных жизненных ценностей гагаузская молодежь (16-29 лет) поставила такую нравственную категорию, как «чистая совесть», на второе место после семьи, отодвинув материальный фактор на четвертое место в иерархии жизненных ценностей (табл. № 4). Это может свидетельствовать о том, что в ситуации, когда снята острота материальных проблем сегодняшнего дня, когда речь идет о будущем, такие нравственные категории, как «чистая совесть», вновь могут стать важнейшими жизненными ориентирами и ценностями православных гагаузов.

Таблица № 4. Мнения респондентов разных возрастов о том, кем бы они хотели видеть своих детей, ранги

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше

людьми с высшим образованием 3-4 2 2

людьми, занимающими высокие посты 6 7 8

людьми, имеющими интересную работу 3-4 3 3

людьми моей национальности 10 9 10

людьми, знающими гагаузский язык и культуру 8 10 7

богатыми, состоятельными людьми 5 6 5

людьми, имеющими хорошую семью 1 1 1

людьми с чистой совестью 2 4 4

людьми, пользующимися авторитетом 7 5 6

людьми, исповедующими мою религию 9 8 9

Акцентированность на «свои» национальность, язык и культуру не занимает первых мест в ряду тех социальных характеристик, которые показались гагаузам наиболее предпочтительными, привлекательными для своих будущих детей. Тем не менее каждый седьмой опрошенный отмечал важность знания детьми гагаузского языка и культуры (табл. № 7), каждый десятый гагауз хотел бы видеть своих детей в лоне православной церкви и лишь каждый шестнадцатый — носителями гагаузской идентичности. В выборе этих этнокультурно окрашенных жизненных ценностей некоторую роль играл возрастной фактор: респонденты активного трудоспособного возраста, которые чаще выезжали на работу за пределы страны, выше, чем молодежь и старики, ценили для будущего своих детей православную веру, что, вероятнее всего, было обусловлено миграциями в Россию, с которой многие из них связывают свое будущее и будущее своих детей. Чем старше были гагаузы, тем более значимыми были выборы таких этнических ценностей, этнических маркеров, как язык и культура, определяющих этническую идентичность гагаузов, живущих в Молдавии.

Постараемся теперь рассмотреть более конкретно те духовные ценности гагаузов, которые в их среде распространены сейчас наиболее широко.

Православие — базовая духовная ценность гагаузского народа

Во главе всех добродетелей шествует искренняя вера...

Преподобный Никита Стифат

Гагаузы — один из немногих тюркоязычных народов, исповедующих православие. Исследователи как прошлого, так и настоящего отмечали особую религиозность гагаузов. О том, что гагаузы весьма религиозны, писал Л.С. Берг, В.А. Мошков характеризовал гагаузов как твердых, почти фанатических христиан [Папцова, 2009. С. 168]. По мнению Е.Н. Квилинковой, «в сознании гагаузов религиозность имеет не просто глубокие корни, но, по сути, она является врожденной чертой их ментальности» [Квилинкова, 2013. С. 594-595]. Патриарший архидиакон К.А. Барган отмечал, что «для гагаузского сознания религия является фундаментом мироощущения. Можно сказать, что религиозное христианское самосознание для этнических гагаузов — это своего рода способ интеграции, с одной стороны, в славянский мир, с другой — в христианство, преобразовавшее кочевое сознание данного народа [Барган, 2022. С. 6].

Даже в период османского владычества гагаузы не изменили своей вере, несмотря на сильное давление со стороны турок. А в годы советской власти, когда государственная идеология и политика в СССР активно боролись с религиозностью населения: закрывались церкви, велась яростная атеистическая пропаганда и т. п., гагаузы в своем большинстве оставались верующими, на что, впрочем, в немалой мере повлияло более позднее вхождение Молдавии в состав СССР, благодаря чему разрыва религиозной традиции не произошло и православная церковь во многом сохранила свои позиции [Пап-цова, 2009. С. 179].

Однако ряд ученых обращал внимание на то, что религиозные верования гагаузов, как и ряда других этнических общностей, имеющих сложную этногенетическую и этнокультурную историю, носили черты синкретизма. По словам М.Н. Губогло, «... религиозные догматы православия у гагаузов присутствовали едва ли не формально. Значительное место занимали культы, а точнее пережитки разнообразных культов, а также культы, переработанные православием и приспособленные, имплантированные в систему христианской догматики. Большинство культов перемешаны с догмами доминирующего православия с незначительными элементами ислама.» [Губогло, 2011. С. 445]. С этим мнением согласна и исследовательница гагаузов А.К. Папцова, увидевшая в их православной традиции форму православно-языческого синкретизма [Папцова, 2009. С. 178]. Отмечалось, что особая преданность гагаузов православию нередко сочеталась у них с религиозной безграмотностью и слабым проявлением внешних форм религиозности (посещение церквей) [Квилинкова, 2011. С. 135].

Тем не менее, по мнению Е. Хатлас, «несмотря на указанную выше специфику религиозности жителей Бессарабии, без всяких сомнений можно сказать, что гагаузы — народ христианского вероисповедания, а православие — это их традиционная религия. Во многих публикациях (традиционных и сайтах сети Интернет), старых и новых, неоднократно можно прочитать, что гагаузы по своей религии — люди фанатичные» [Хатлас, 2009. С. 416].

В настоящее время основная масса гагаузов относит себя к православному миру, что фиксируется как в переписях, так и в этносоциологических опросах. По материалам переписи населения Республики Молдова 2004 г., 93,02% гагаузов назвали себя православными [Recensenmintul Populatiei, 2006]. Согласно исследованию, проведенному в Гагаузии авторами в 2022 году, 80% гагаузов относили себя к православным (табл. № 5). Этот показатель был практически таким же, как в 2018 г., — 83%.

Таблица № 5. Отношение гагаузов к православию, %

Варианты ответов: В целом по массиву пол Возраст, лет

муж. жен. 16-19 20-29 30-49 50 и старше

веруют, соблюдают обряды 31 19 40 32 23 26 39

веруют, но обряды не соблюдают 49 59 41 37 44 59 49

колеблются 4 5 3 6 8 3 2

не веруют 4 5 3 4 9 2 3

считают, что с религией надо бороться 1 1 2 0 0 2 0

другой вариант 1 2 1 0 0 0 3

затруднились ответить 10 9 10 21 16 8 4

Итого 100 100 100 100 100 100 100

Таблица составлена по материалам исследования гагаузского населения Молдавии в 2022 г.

Как видно из таблицы, на фоне довольно высокой численности православных среди гагаузского населения можно заметить, что в соотношении людей, соблюдающих и не соблюдающих церковные обряды, виден перевес в пользу первых (соответственно 31% против 49), что прослеживалось как в целом по массиву, так и по отдельным демографическим группам. Однако сам факт того, что почти треть гагаузского населения была включена в церковную жизнь, заслуживает внимания.

В наибольшей мере религиозность была свойственна людям зрелого возраста, особенно женщинам. Так, среди респондентов 50 лет и старше приверженцев православия насчитывалось почти 90%, а доля исполняющих церковные обряды поднималась почти до 40%. У мужчин и женщин общая относительная численность верующих была практически одинаковой (78 и 81% соответственно), но степень вовлеченности женщин в церковную жизнь была намного выше (41 против 19%).

Особо хотелось бы отметить сравнительно широкую распространенность православия в молодежной среде. По данным исследования 2022 г., в составе представителей младшей возрастной группы (16-19 лет) насчитывалось 70% верующих, в составе 20-29-летних — 67%. Это было несколько меньше по сравнению с людьми старшего возраста (табл. № 5), но по относительной численности исполняющих религиозные обряды самые молодые гагаузы, 16-19 лет, приближались к своим бабушкам и дедушкам, обгоняя группы 20-29- и 30-49-летних.

Заметная ориентация представителей младшей возрастной группы гагаузов, преимущественно школьников и студентов, на православие, в том числе церковно-обря-довую жизнь, была обусловлена многими факторами, среди которых можно в первую очередь назвать возрождение церковной деятельности в автономии и значительное повышение интереса гагаузов к своей традиционной культуре, языку, народным традициям и этическим нормам, во многом основанным на православных канонах. Эти процессы активно развернулись более 20 лет назад, после образования на территории преимущественного проживания гагаузов автономии Гагауз-Ери. Руководство автономии стало принимать серьезные меры по подъему самосознания гагаузского народа, в том числе усилению позиций гагаузского языка в сфере культуры и образования, в СМИ актуализировались вопросы этничности, усилилась пропаганда традиционных ценностей, в том числе в школах и вузах. Молодежь, особенно учащаяся, живущая во многих случаях с бабушками и дедушками (при уехавших на заработки родителях) и нередко перенимающая черты их образа жизни, с энтузиазмом восприняла возрождение православия. Важную роль сыграли такие факторы, как расширение информационного поля, поощрительное отношение к проявлениям религиозности со стороны общественного мнения, которое всегда имело немаловажное значение для гагаузов, и, конечно, эффективная деятельность местных священнослужителей, поддерживаемая властями.

В то же время нельзя не заметить следы некоторого расслоения среди самой младшей возрастной когорты гагаузской молодежи, отсутствие полного единодушия по вопросам веры. Так, пятая часть 16-19-летних гагаузских юношей и девушек не смогла определиться в своих конфессиональных предпочтениях, затруднившись ответить на вопрос о религиозной принадлежности. Материалы исследования М.Н. Губогло в Гага-

узии 2018 г. показали, что глубоко верующими людьми считали себя всего 6% молодых гагаузов (в возрастной группе 50 лет и старше этот показатель возрастал до 14%, а в целом по массиву составлял 7%). Посещение церковных служб молодежью, хотя и имело место у многих, не отличалось особой частотой и регулярностью. Свыше половины молодых респондентов, назвавших себя верующими, по их словам, ходили в церковь лишь по религиозным праздникам, четверть — изредка «по зову души», только пятая часть — еженедельно или ежедневно. Среди гагаузов старше 50 лет ежедневно или еженедельно присутствовали на церковных службах около 30% респондентов.

Тем не менее результаты наших исследований показали, что в нынешних сложных социально-экономических и политических условиях роль этнической и конфессиональной идентичности, выступающих важным ресурсом для удовлетворения людьми базовой потребности в психологической стабильности, защищенности и безопасности, в ощущении общности и единства с представителями своего этноса, своей конфессии, заметно повышается. Принципиально важно, что православная вера как базовая ценность передается от поколения к поколению. Значительная часть гагаузской молодежи идет в этом отношении по стопам старшего поколения, выбирая путь православия.

Родина, национальность и родной язык — важнейшие ценности православного

гагаузского населения

Почитать матерь — дело святое.

Но у всякого своя мать, а общая для всех мать — Родина. Святитель Григорий Богослов

Справедливость же требует, чтобы мы прежде всего любили Бога, затем Отечество, далее родных и, наконец, всех (остальных) людей.

Святитель Амвросий Медиоланский

Как и большинству малочисленных народов, гагаузам было и остается свойственным особо ярко выраженное стремление к сбережению своего этноса, его этнических черт, традиционных элементов культуры и языка. Любовь к своей малой родине, к своему народу издавна и широко присуща гагаузам. Родному Буджаку и его населению посвящены многочисленные литературные произведения, художественные полотна, изделия народных мастеров и т. п. Эта черта гагаузского менталитета непосредственным образом связана с их верой, что неоднократно отмечали исследователи.

В основах социальной концепции Русской православной церкви говорится: «Христианский патриотизм одновременно проявляется по отношению к нации как этнической общности и как к общности граждан государства. Патриотизм православного

христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, национальное самосознание» [Церковь и. 2000. С. 38].

В проводимом в 2018 году среди гагаузского населения Молдавии исследовании был поставлен вопрос: «Какие качества надо воспитывать в первую очередь у молодежи Гагаузии?» Свыше половины опрошенных ответили: «Патриотизм», в том числе 55% 15-19-летних и 56% 20-29-летних. Эти показатели оказались даже несколько выше, чем у лиц старшего возраста. Преданность своему народу отметили в качестве необходимого условия сохранения его самобытности 47% 15-19-летних и 33% респондентов старше 50 лет.

Представляется принципиально важным, что ориентация на свой родной край, на сохранение своего этноса, его культуры не только не стерлась из сознания молодого поколения гагаузов, но и становится более распространенной.

По данным этносоциологического исследования 2022 г., своей Родиной большинство респондентов (59%) назвало Гагаузию, Республику Молдову — чуть меньше (54%), третью позицию занимало место проживания. Подобное широкое и неоднозначное понимание Родины у гагаузов вполне объяснимо, так как большинство их имеет гражданство Молдавии, но проживает в основном в своей автономии. Поэтому среди респондентов оказалось немало тех, кто воспринимал в качестве Родины и Молдавию, и Гагаузию, и конкретный город (село) своего обитания. Наиболее часто Гагаузию в качестве своей Родины упоминали сельские жители, а также женщины. Но и у молодежи этот показатель был достаточно высок (59-60% выборов среди 16-29-летних). Стремление руководства Молдовы к объединению с Румынией, неприемлемое для гагаузов, осложнило межэтнические отношения в стране и пошатнуло желание части гагаузского населения считать Молдавию своей Родиной.

В то же время в этих условиях ускорился рост этнического самосознания гагаузов, понимания необходимости сохранить свой этнос, свою этническую культуру и традиции. По мнению Е.Н. Квилинковой, православие является стержнем гагаузской этнич-ности. «Именно христианство (в форме православия) оказалось мощным фактором, способствующим сохранению ими своей гагаузскости, вопреки языковой близости с турками» [Квилинкова, 2013. С. 595]. М.Н. Губогло подчеркивал, что религиозная идентичность выступает у гагаузов как «подпитка и подпорка» для этнической идентичности, обогащает и насыщает ее [Губогло, 2006. С. 206].

По данным нашего последнего исследования в Гагаузии (2022 г.), значимой и очень значимой назвали свою этническую принадлежность 75% респондентов, в том числе 83% 16-19-летних. Незначимой и малозначимой — 16 и 10% соответственно (среди молодежи). Такие показатели говорят сами за себя (табл. № 6).

Налицо рост этнической ориентированности молодого поколения гагаузов, что в условиях активного миграционного поведения гагаузского населения и усиливающегося влияния соседних государств, в том числе мусульманской Турции, представляется достаточно позитивным с точки зрения сохранения и развития гагаузского этноса и его

православной веры. И важно отметить, что повышение интереса гагаузской молодежи к своей этнической культуре тесно взаимосвязано с широким распространением православия среди молодых людей. Тенденция к этому в последние годы прослеживалась и в других странах постсоветского пространства, ушедших от советской идеологии атеизма, в том числе в России.

Таблица № 6. Значимость этнической принадлежности, %

Варианты ответов: В целом по массиву пол Возраст, лет

муж жен 16-19 20-29 30-49 50 и старше

очень значима 29 29 29 27 23 25 33

значима 46 43 52 56 48 50 41

малозначима 9 14 6 4 12 15 6

незначима 6 7 5 6 6 4 7

затруднились ответить 10 9 10 10 13 8 8

Итого 100 100 100 100 100 100 100

Таблица составлена по материалам исследования 2022 г.

С таким же позитивом, как к своей национальности, гагаузы относились и к гагаузскому языку, считая его важнейшим элементом своей этнической культуры. По словам гагаузоведа Е. Хатлас, «православная вера гагаузов вместе с их языком (который относится к группе тюркских языков) — традиционные факторы принадлежности к этому этносу» [Хатлас, 2009. С. 416].

Языковые проблемы всегда играли особую роль в жизни гагаузов, в том числе в религиозной. В далеком прошлом, когда гагаузы переселились в Бессарабию, гагаузский язык практически не использовался в богослужениях. Священников из гагаузов было мало, преобладали греки, малороссы, молдаване, что затрудняло приобщение гагаузов к церковной жизни. Ситуация стала меняться только к концу XIX — началу ХХ в., когда стало увеличиваться число гагаузских священников, начали издаваться богослужебные книги на гагаузском языке.

Но и сейчас проблемы сохранения и развития гагаузского языка остаются достаточно злободневными. В годы советской власти среди молдавских гагаузов наиболее широко использовался русский язык, а после распада СССР и провозглашения независимости Молдавии на всей территории республики стал активно внедряться государственный — молдавский. Лишь в результате создания в местах преимущественного расселения гагаузов автономии Гагауз-Ери гагаузскому языку стало уделяться больше внимания. Появление этого автономного образования создало благоприятные условия и возможности для развития гагаузской культуры, формирования и расширения гагаузской интеллигенции, для воспитания у молодежи патриотических чувств, гордости за свой народ и его достижения и т. п.

Возрождение, сохранение, развитие и расширение сферы употребления гагаузского языка стали приоритетными задачами органов публичной власти Гагаузии. Согласно Уложению Гагаузии (Гагауз-Ери), принятому 14 мая 1998 г. Народным собранием Гагаузии, «официальными языками в Гагаузии являются гагаузский, молдавский и русский языки». Гагаузский язык функционирует на основе латинской графики и является основой национального самосознания гагаузского народа [Губогло, 2011. С. 125]. Принципиальное значение имело внедрение гагаузского языка в образовательную систему, в результате чего гагаузская молодежь стала знать гагаузский язык лучше своих родителей, воспитанных в эпоху советской власти в условиях «господства» русского языка. Согласно новым принимаемым законам, «в ряде дошкольных учреждений предполагается проведение занятий исключительно на родном языке. В средней школе — увеличение количества предметов, преподаваемых на гагаузском языке. Разрабатывается ряд мер, направленных на подготовку педагогических кадров, методической литературы, отраслевых словарей и т. п. Предписывается использование гагаузского языка на официальных мероприятиях. Уделяется внимание расширению сферы функционирования гагаузского языка в информационном сегменте.» и т. п. [Никогло, Константинова, 2021. С. 30].

В настоящее время большинство гагаузов, живущих в Молдавии, двуязычны. По данным нашего исследования 2022 г., свыше 90% респондентов достаточно хорошо знали гагаузский и русский языки, молдавским владели немногие, в основном на уровне разговорного. Во время исследования в Гагаузии в 2018 г. на вопрос анкеты «Какими должны быть жители, чтобы Гагаузию считали привлекательной для проживания?» около 70% гагаузов ответили: «Хранить традиции народной культуры» и «Знать язык своей национальности». Показательно, что среди 15-19-летних такой ответ дали 72%, а в старшей возрастной группе — около 60%. Как видно, с расширением использования гагаузского языка в сфере образования он не только стал более распространенным, но и начал выше котироваться в глазах молодежи как важнейший атрибут этнической культуры.

Нельзя не отметить также, что во время общения молодежь чаще людей старшего возраста использует гагаузский язык —58 и 46% соответственно. Почти половина молодых гагаузов хотела бы, чтобы их дети обучались в школе не только на русском, но и на гагаузском языке. Среди пожилых доля подобных ответов снижалась до 30%.

В исследовании 2022 г. доля гагаузов, считавших, что гагаузский язык не нужен и его не стоит учить, составила всего 6%. Однако, по мнению респондентов (80% ответов), он был необходим преимущественно для общения. В то же время его значимость в сфере труда, в том числе для карьерного роста, а также для получения информации, отмечалась лишь в 15-20% случаев. Здесь первенство отдавалось русскому языку. И молодежь по своим представлениям мало отличалась от людей старшего возраста.

Можно сказать, что в наши дни гагаузский язык все чаще выступает как способ бытового общения, а также в роли духовной ценности, этнического маркера. Так, при опросе высказывались мнения, что знание гагаузского языка важно для сохранения га-

гаузскои этничности, гагаузской культуры, гораздо реже упоминалась его значимость как средства, необходимого для социально-профессионального и материального роста.

Материалы исследования, проведенного среди гагаузов в 2018 и 2022 годах позволили сделать вывод о том, что русский язык продолжает занимать у гагаузов, в том числе в молодежной среде, значимые позиции. Гагаузский язык становится все более распространенным и котируемым в глазах молодежи как важнейший атрибут этнической культуры. Потребности же населения в молдавском языке остаются невысокими. При этом растет интерес молодежи к другим языкам, в том числе к турецкому, который под-питывается особой политикой Турции в отношении Гагаузии.

Гагаузская молодежь, достаточно мобильная, стремящаяся к совершенствованию жизненных условий, оперативно откликающаяся на изменения социальных условий, проявляет все больший интерес, помимо Гагаузии и России, к Турции, которая в последние годы стала вести активную политику по отношению к Гагаузии, вкладываться в ее социально-экономическое и культурное развитие, в поддержку гагаузской молодежи в разных сферах жизни, в том числе в сфере образования. На вопрос «С населением какого из государств существует наибольшее сходство населения Гагаузии?» (исследование 2018 г.) 40% 15-19-летних гагаузов назвали Турцию и только 25% — Россию. У пожилых гагаузов мнение было несколько иным, данные показатели выглядели у них как 31 и 33%. Среди молодых гагаузов увеличивается доля знающих турецкий язык. Совсем не говорят на этом языке 41% 15-19-летних, 45% 20-49-летних и 53% людей старше 50 лет. По данным опроса, проведенного гагаузским общественным деятелем Иваном Бургуд-жи в феврале 2022 г. среди жителей Гагаузии, 85% опрошенных поддержали идею взаимовыгодного сотрудничества с Турцией [Иван Бургуджи, 2022]. Подобные тенденции не могут не вызывать определенных опасений. Однако хотелось бы надеяться, что глубоко укоренившиеся в гагаузском народе православные ценности не смогут перевесить материальные интересы даже в молодежной среде.

Ценность брака и семьи

Те или иные стандарты демографического, в том числе брачно-семейного, поведения населения, представления о функциях семьи, семейных ролях формируются под воздействием множества факторов как социально-экономического, так и этнокультурного, конфессионального характера. Происходящие в мире процессы глобализации, политические, социально-экономические изменения предъявляют к мужчинам и женщинам требования, зачастую не соответствующие традиционным нормам и обычаям, ведут к исчезновению барьеров для проникновения элементов образа жизни, ценностей, образцов поведения иной культуры, определенным образом сказываясь на течении демографических процессов, трансформируя демографическое поведение этносов. Вместе с тем сложившийся, традиционный образ жизни, культурная специфика и особая система ценностей этносов, наличие глубоких связей со своей этнической культурой, в свою очередь, в немалой мере обусловливают определенную степень консервации отдельных сторон их демографического поведения, брачных и семейных ролей, норм и представлений семейной жизни.

Семейно-бытовая сфера относительно более независима, суверенна и имеет свои возможности для сохранения «ядра» традиционной культуры [Опыт этносоциологи-ческого изучения образа. 1980. С. 243]. В Молдавии при общности культурно-бытовых традиций некоторые различия между народами в семейно-бытовой сфере все же проявлялись, хотя носили «уходящий» характер. Этносоциологические исследования 1970-х гг. показали, что у молдаван, а особенно у гагаузов, традиционные установки на семью были относительно сильнее, чем у русских, украинцев, евреев. Ролевые функции в молдавских и гагаузских семьях между мужем и женой были более традиционны. Из всех народов Молдавии самые многодетные семьи были у гагаузов, и среди них также устойчивее были традиционные семейные отношения [Опыт этносоциологического изучения образа. 1980. С. 244].

Если судить по материалам исследования 1989-1990 гг., то при общей очень высокой значимости семьи у гагаузов вполне естественным и легко предсказуемым выглядел тот факт, что для женщин, независимо от их брачного статуса, образовательного уровня, возраста и других характеристик, значение хорошей семьи было значительно выше, чем для соответствующей категории мужчин. Наименее выражена ценность семьи была у молодежи 16-19 лет: только 35% считали семью важным условием хорошей жизни. Со вступлением в брак, появлением новых социальных ролей (муж — жена, отец — мать) менялась и структура ценностных ориентаций в сторону повышения ценности семьи [Этносоциальные проблемы гагаузов, 1993. С. 93-94].

Семья тесно связана с историческими условиями жизни людей, с изменяющимися политическими, социальными, этическими и экономическими условиями современности, с трансформирующимися нравственными представлениями. Осознавая всю многоплановость такого института, как семья, мы попытаемся показать лишь степень сохранности/трансформации этнокультурной традиции в брачно-семейном поведении гагаузов, изменения представлений о браке и семье в условиях глобальных политических, экономических, социальных изменений в Молдавии, в том числе международной трудовой миграции, влияющих на воспроизводственные процессы малочисленного народа.

Неблагоприятные последствия рыночных реформ тяжелым грузом легли на плечи гагаузской семьи, серьезно подорвали ее основы. Традиционной, устоявшейся ролью мужчины в гагаузской семье всегда была роль кормильца, зарабатывающего деньги и обеспечивающего семью, а женщина выполняла репродуктивные функции, воспитывала детей и вела домашнее хозяйство. Принятые в традиционном гагаузском обществе социальные нормы и стереотипы поведения проецировались и на миграционное поведение: общественное мнение гагаузов негативно реагировало на независимые жизненные стратегии женщин. Поскольку гагаузские женщины привыкли руководствоваться сложившимися, устоявшимися общественными нормами и стереотипами в большей степени, чем индивидуальной мотивацией, в миграционном движении преимущественную роль всегда играли мужчины. Женщины же выполняли в миграционных перемещениях несамостоятельные, пассивные роли, связанные, как правило, с процессами воссоединения семей, с миграциями мужей. В настоящее время появляется все

большее количество гагаузских женщин, вынужденных самостоятельно зарабатывать деньги и зачастую для этого участвовать в миграционном движении.

Основными миграционными мотивами гагаузов, уезжавших из Молдавии в другие страны, были безработица, низкий уровень заработной платы, несистематичность ее выплаты и, как следствие, тяжелое материальное положение семей, в которых не было средств для нормального питания, приобретения одежды, лечения больных, обучения детей, строительства дома и т. п.

Помимо тяжелого экономического положения в стране, подталкивающего людей к миграции, немаловажное значение имело и влияние долгосрочных социально-демографических факторов. Активные миграции гагаузских мужчин в прошедшие десятилетия за пределы Молдавии, повышенный уровень смертности мужчин привели к существенным диспропорциям в половозрастной структуре гагаузского населения, особенно в молодежных когортах. Остающиеся в стране молодые женщины зачастую не могут вступить в брак из-за отсутствия подходящих брачных партнеров. В населении повышается удельный вес одиноких незамужних женщин, увеличивается количество детей, рожденных женщинами, не состоящими в браке, растет доля разведенных женщин, часто остающихся с детьми, мужья которых находят себе новую брачную пару в странах приема мигрантов, т. е. довольно быстро возрастает в населении доля неполных семей с очень низким уровнем материального достатка, где роли главы семьи, а следовательно, кормильца, «добытчика» выполняются женщиной. Все вышеозначенное усиливает женскую миграционную составляющую, причем не только временной трудовой миграции, но и безвозвратной миграции, когда женщина, используя различные поведенческие стратегии, стремится остаться в стране приема на постоянное жительство.

Значительную долю женской миграции у гагаузов, как правило, составляют женщины средних и старших возрастов — семейные женщины, имеющие взрослых детей, одинокие женщины с детьми или девушки старших возрастов, оставшиеся без партнера на брачном рынке. Женщины-мигрантки, уезжающие на заработки, оставляют в Молдавии своих малолетних детей, престарелых родителей, безработных мужей, взваливая на свои плечи непомерную ношу материального обеспечения оставшейся на родине семьи. Как показали материалы наших исследований, каждая вторая мигрант-ка оставляет в Молдавии своих родителей, каждая четвертая — детей, каждая пятая — мужа [Субботина, 2007. С. 140-141]. Отъезд гагаузских семейных женщин на заработки кардинально меняет образ жизни, роли остающихся дома безработных мужей, утративших традиционный статус кормильца семьи, вынужденных заниматься детьми и домашним хозяйством. Многолетние выезды женщин на заработки, длительное пребывание их вне дома, работа «на износ» подрывают здоровье женщин, рушат привычное мировоззрение, заставляют зачастую мириться с понижением своего социального статуса, меняют их моральные и этические установки и нормы поведения, трансформируют семейные роли, ценности, разрушают саму семью. Следствием всех этих процессов является то, что среди гагаузских семей сложилась очень высокая доля социально дезадаптированных семей, т. е. семей, неэффективно реализующих свои основные

функции — обеспечения материальных средств для поддержания жизни ее членов и количественного и качественного воспроизводства населения.

Но несомненным плюсом миграции для гагаузских женщин является обретение экономической независимости, возможность реализовать в модернизированной социокультурной среде больших городов (таких, как Москва, куда направлен мощный поток гагаузской миграции) свой образовательный, профессиональный капитал, наконец, демографический потенциал, расширить выбор возможных жизненных стратегий — брачной, карьерной, предпринимательской и пр.

Успешное осуществление гагаузскими мигрантками своих материальных, социально-профессиональных, предпринимательских, брачных стратегий вместе с тем требует от них отказа от множества привычных социальных ролей, в том числе семейных, от этнических и культурных атрибутов, что, безусловно, приводит к переменам в этнической и социальной идентичности, меняет нормы, ценности, стереотипы поведения женщин, в том числе демографического, еще более усиливая трансформацию гендерных ролей в обществе как в странах приема мигрантов, так и в странах-донорах.

Этнодемографические исследования, проведенные И.А. Субботиной среди гагаузского населения Молдавии в 1989-1990 гг., 2004, 2011 и 2022 гг., дали возможность подробно проанализировать традиционные черты и выявить произошедшие в последнее время изменения в брачно-семейной сфере, в стереотипах демографического поведения гагаузов: отношении гагаузов к браку, стабильности семьи, к возможности разводов, внебрачной рождаемости и пр. [Субботина, 2007; 2008; 2014 и др.].

Браки

«...что Бог сочетал, того человек да не разлучает».

Мф. 19, 5-6

Развитие брачных отношений у православных гагаузов после переселения их в Российскую империю было во многом обусловлено особенностями формирования населения Южной Бессарабии (его этническим составом, культурно-бытовыми традициями, социально-экономической спецификой). Полунатуральный характер крестьянского хозяйства в первые годы после переселения в этот регион в конце ХУШ — начале Х1Х в. обусловливал замкнутость и обособленность гагаузской семьи, сохранявшей патриархальные пережитки, поддерживающей сложившиеся нормы, стереотипы брачного поведения гагаузов, в том числе касающиеся ценности брака. По данным первой Всеобщей переписи населения России 1897 г., в конце Х1Х в. доля гагаузов, состоявших в браке, была наивысшей среди народов Бессарабии. Самый высокий в губернии уровень брачности был характерен как для гагаузских женщин, так и для гагаузских мужчин. Этнические различия в уровне брачности нельзя было объяснить только этнической дифференциацией уровня урбанизации этносов, ведь и среди сельского населения губернии у гагаузов показатели брачности были самыми высокими.

Одним из факторов, влиявших на сохраняющуюся традицию довольно раннего и более полного состояния в браке гагаузов, была существовавшая в их общественном мнении, которое имело (и имеет до сих пор) чрезвычайно сильное влияние на поведение каждого гагауза, ценность брака, семьи, о чем писал известный русский исследователь культуры и быта гагаузов В.А. Мошков. Существенное влияние на традиции ранней брачности у гагаузов имел и относительный недостаток женщин. «Очевидно, что у гагаузов нет такого огромного избытка женщин сравнительно с мужчинами, как у нас», — писал В.А. Мошков [Мошков, 2004. С. 129]. И действительно, в силу ли того, что гагаузские мужчины на протяжении многих лет проживания в России на положении иностранных колонистов были освобождены от воинской повинности и мужской демографический потенциал был полнее, чем у других народов, или ценность жизни девочек у гагаузов была не столь высока, как мальчиков, или же особую роль играло тяжелое, приниженное положение женщины в гагаузском обществе, отражавшееся на женском здоровье и продолжительности жизни женщин, но, по данным переписи населения 1897 г., например, на 100 мужчин-гагаузов Бессарабии приходилось лишь 93 женщины (а в отдельных гагаузских селах еще меньше: Джолтай, Томай — 86-88 женщин) [Населенные места. 1905. С. 3-10], и это было самое низкое соотношение полов в сравнении с другими народами губернии. У болгар, например, на 100 мужчин приходилось 95 женщин, а у молдаван — 96 [там же. С. 98-99]. Может быть, в этом скрывались истоки и наиболее часто встречающейся у гагаузов межэтнической брачности, в большей мере характерной для мужчин-гагаузов в силу недостаточности однонационального рынка невест.

К середине ХХ в. соотношение мужчин и женщин в структуре гагаузского и, например, болгарского населения Молдавии было очень схожим. Так, на 100 мужчин у болгар в среднем приходилось 108 женщин, а у гагаузов — 107. При сходных половозрастных структурах уровень брачности гагаузов и болгар существенно различался: если у болгар среди мужчин в возрасте 16 лет и старше на 1000 человек приходилось 778 состоящих в браке, а среди женщин — 662, то у гагаузов соответствующие показатели были заметно выше: 813 и 684 состоящих в браке. При этом особенно сильны были различия между этими этническими группами в самых младших возрастных когортах — 16-19 лет и 20-24 года. Среди 16-19-летних уровень брачности гагаузов превышал уровень брачности болгар у мужчин в 1,6 раза, а у женщин — в 1,2 раза, т. е. ранние браки у гагаузских мужчин встречались гораздо чаще, чем у болгар и остального населения республики. Так, в среднем по Молдавии в когорте 16-19-летних мужчин из каждой тысячи человек 36 состояли в браке, тогда как у гагаузов 98 мужчин уже были женаты. В следующей возрастной группе, 20-24-летних, в среднем по республике из каждой тысячи мужчин 367 состояли в браке, у болгар эти показатели были существенно выше — 497 мужчин из 1000, а у гагаузов превышали среднереспубликанские в 1,8 раза: 649 мужчин из 1000 были женаты. Тогда как по женскому населению этнические различия в уровне брачности были не столь заметны: уровень брачности 20-24-летних гагаузок был лишь в 1,2 раза выше среднереспубликанских показателей и в 1,1 раза превышал уровень брачно-сти болгарок [Субботина, 2008. С. 125].

Таким образом, сами по себе различия в половой, возрастной структуре гагаузского и болгарского населения Молдавии не были сколько-нибудь значимыми, но при этом уровень брачности у гагаузов был существенно выше, нежели у болгар. Особенно сильные различия наблюдались в уровне брачности молодых (16-24 лет) мужчин. Относительно раннее и более полное состояние в браке гагаузов вело к более высокому уровню рождаемости, детности, ибо абсолютное большинство рождений приходилось на рождения в браке. И в конце XIX в., и полвека спустя, к середине 1950 гг., уровень брачности гагаузов оставался самым высоким среди этнических групп Молдавии, что в немалой степени было обусловлено стабильностью и консервативностью института брака у гагаузов, традиционно низким уровнем разводов, осуждавшихся гагаузским обществом.

Что же происходит с брачно-семейными ценностями гагаузов в настоящее время? В последние десятилетия в брачно-семейной сфере у гагаузов произошли серьезные изменения. Так, по данным статистики, в последнее пятилетие XX в. у гагаузских мужчин на 1000 браков приходилось 315 разводов, у женщин — 335. В начале XXI в. (2001-2005 гг.) в среднем в год на тысячу браков приходилось уже 668 разводов у мужчин-гагаузов и 715 разводов у гагаузских женщин, т. е. относительное число разводов выросло более чем в два раза за короткий отрезок времени, что в значительной мере было обусловлено негативными последствиями трудовой миграции гагаузов [Субботина, 2007. С. 131].

Материалы исследования 2011 г., проведенного среди наиболее молодой и образованной части гагаузского населения — гагаузской студенческой молодежи 18-29 лет, показали отношение современных молодых людей к браку: только 48% из них (43% юношей и 54% девушек) на вопрос «Обязательно ли вступать в брак?» ответили: «Обязательно». Этнодемографическое исследование 2022 г., проведенное среди гагаузского населения Молдавии, показало дальнейшую снижающуюся динамику индикатора, фиксирующего мнения респондентов об обязательности современному человеку вступать в брак: только немногим более половины респондентов посчитали обязательным вступление в брак, при этом возрастная дифференциация этого показателя была чрезвычайно выпукла. Среди гагаузской молодежи 16-29 лет 44% респондентов посчитали обязательным вступление в брак, в то время как среди лиц старше 50 лет три четверти опрошенных (76%) придерживались того же мнения (табл. № 7). Особых гендерных различий или различий между городскими и сельскими гагаузами в мнениях по этому вопросу исследование 2022 г. не выявило. Для сравнения: материалы этносоциоло-гического опроса русской молодежи в провинциальных городах России показали, что установка на обязательность брачных отношений встречается лишь у четверти (23%) опрошенных. Возрастная, поколенческая дифференциация установок на обязательность брачных отношений у русского населения провинциальных городов проявляется также очень отчетливо. У респондентов в возрасте 50 лет и старше в сравнении с молодыми людьми 16-29 лет в два раза больше тех, кто считает обязательным вступление в брак (46 и 23% соответственно) [Остапенко, Субботина, 2019. С. 35].

Таблица № 7. Мнения респондентов о том, обязательно ли человеку вступать в брак, %

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше Итого

обязательно 44 53 76 57

желательно 31 34 21 29

не обязательно 14 5 2 8

затруднились ответить 11 8 1 6

Итого 100 100 100 100

Новизна гендерных отношений в современном обществе проявилась в их новой организации, т. е. в появлении альтернативных видов брака, в том числе так называемого гражданского брака, брака без официальной регистрации, который уже считается допустимым и в традиционной гагаузской среде. Так, по данным опроса студенческой молодежи Молдавии 2011 г., на вопрос «Обязательно ли регистрировать брак или можно жить в гражданском браке, без регистрации»? лишь немногим более половины опрошенных (51% гагаузских юношей и 56% девушек) ответили, что брак нужно обязательно регистрировать. Болгарские студенты дали аналогичные ответы. У русской молодежи лишь 40% опрошенных выступили за обязательную регистрацию брака, причем различия между юношами и девушками были очень значительны — 14 и 55% соответственно.

На вопрос о том, когда нужно регистрировать брак, только треть опрошенных гагаузов (33%) ответила, что регистрировать брак нужно до того, как начинать жить вместе. Правда, различия между юношами и девушками проявились в этом вопросе довольно резко: лишь 16% юношей придерживались такого мнения, в то время как среди девушек подобный ответ дали свыше 40% опрошенных. У болгарских студентов 28% респондентов считали, что брак нужно регистрировать до того, как начинать жить вместе, и различия между юношами и девушками были очень велики — 8 и 46% соответственно. Примерно такая же картина наблюдалась и среди русских студентов Молдавии.

Материалы исследования 2022 г. среди гагаузов Республики Молдова показали, что в молодежной гагаузской среде установки на обязательность регистрации брака в настоящее время характерны лишь для 45% опрошенных молодых людей, в то время как у пожилых гагаузов такого мнения придерживается три четверти респондентов (74%). Сохраняется и гендерная обусловленность установки на обязательность регистрации брака, которой придерживается 53% мужчин и 63% женщин. В целом же среди гагаузов более половины опрошенных (57%) отмечают необходимость, обязательность регистрации брачных отношений (табл. № 8).

Таблица № 8. Мнения о том, обязательно ли регистрировать брак, %

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше Итого

обязательно 45 63 74 57

желательно 31 35 19 28

не обязательно 14 8 5 9

не нужно регистрировать 0 0 0 0

затрудняюсь ответить 10 4 2 6

Итого 100 100 100 100

Согласие родителей на брак. При вступлении в брак у гагаузов традиционно обязательным было согласие родителей на брак (данное положение действовало и в начале ХХ в.) [Квилинкова, 2007. С. 203]. Власть родителей над детьми была огромна. Если согласие родителей на брак не было получено, то дети должны были подчиниться решению родителей. «Священника, венчавшего молодых без согласия родителей. наказывали штрафом. При этом его подвергали взысканию даже тогда, когда брачующиеся были совершеннолетними (18 лет), но при этом отсутствовало согласие родителей» [там же. С. 204]. Традиционные нормы, предполагавшие не только согласие, но и непосредственное участие родителей в выборе брачного партнера для своих детей, долгое время сохранялись у гагаузов и в первозданном, и в несколько модернизированном виде. В первую очередь исчезали их жесткие компоненты (навязывание родителями своей воли детям), ставшие совершенно неадекватными изменившимся условиям жизни. Спектр брачных норм расширяется, становится более разнообразным, что увеличивает свободу выбора молодыми брачного партнера, являющуюся в современной жизни одним из необходимых условий стабильности семьи.

Об определенном расширении свободы и самостоятельности в добрачном поведении гагаузов, росте независимости в принятии решения о вступлении в брак свидетельствовали уже материалы этнодемографического исследования 1989-1990 гг.: только 50,3% опрошенных считали, что при вступлении в брак нужно обязательно спрашивать согласие родителей, 41,4% респондентов полагали, что это делать не обязательно. «Консервативных» взглядов на эту проблему придерживались в основном люди старше 40 лет (59-72% опрошенных). Лица моложе 40 лет были более современны в своих мнениях (лишь 29-46% считали обязательным спрашивать разрешение родителей на брак) [Субботина, 2014. С. 83].

Современная гагаузская молодежь несколько иначе относится к этому положению. По данным опроса студенческой молодежи в 2011 г., лишь треть респондентов ответила, что согласие родителей на брак нужно спрашивать «обязательно». Еще свыше половины интервьюируемых ответили, что такое родительское согласие «желательно». И только каждый десятый ответил, что согласие родителей на брак не обязательно и его даже вообще не нужно спрашивать. Для сравнения приведем ответы на этот же вопрос

студентов других национальностей Молдавии: лишь 20% опрошенных русских заявили, что согласие родителей на брак нужно спрашивать «обязательно», у болгар эта категория молодых людей оказалась самой значительной: 44% респондентов посчитали обязательным получение согласия родителей на брак.

Материалы исследования 2022 г. среди гагаузов показали дальнейшую динамику этой традиционной установки. Если в 1989-1990 гг. половина опрошенных гагаузов считала обязательным спрашивать согласие родителей на брак, то к 2022 году эта категория опрашиваемых уменьшилась до одной трети (34%) (табл. № 9). Следует отметить, что за этими средними цифрами скрывается довольно существенная возрастная дифференциация. Так, гагаузы в возрасте старше 50 лет в полтора раза чаще, нежели более молодые люди (16-29 лет), сохраняли приверженность традиционному положению о необходимости обязательно спрашивать согласие родителей на брак (45 и 30% соответственно).

Таблица № 9. Мнения респондентов о том, обязательно ли спрашивать согласие

родителей на брак, %

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше Итого

обязательно 30 29 45 34

желательно 31 48 36 38

не обязательно 23 13 13 17

не следует спрашивать 4 4 1 3

затруднились ответить 12 5 4 7

Разводы

Я говорю вам: кто разводится с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует...

Мф. 19, 9

Этнодемографическое исследование, проведенное нами в 1989-1990 гг. в Молдавии, показало, что большинство опрошенных (почти 70%) считало в то время разводы недопустимыми, и чем старше были респонденты, тем более единодушным было их мнение, что очевидно было обусловлено и сформировавшимися представлениями, и бытовавшими в гагаузском обществе религиозными и культурными традициями. Так, среди лиц в возрасте 18-24 лет на недопустимость разводов указало немногим больше 60% респондентов, в то время как среди лиц старше 40 лет уже свыше 80% опрошенных выступало за недопустимость разводов при решении семейных проблем. В этот период можно было говорить о том, что гагаузское общество, в котором традиционные брачно-семейные ценности были все еще очень устойчивы, находится лишь в начале первого этапа становления новой системы брачно-семейных норм. Проводниками новых брачно-семейных норм были преимущественно горожане, имеющие достаточно высокий уровень образования и принадлежащие к соответствующим социально-про-

фессиональным группам. Так, среди гагаузов — специалистов высшей квалификации только 43% опрошенных признавали недопустимость разводов, тогда как у неквалифицированных и малоквалифицированных рабочих подобного мнения придерживалось свыше 82% респондентов [Этносоциальные проблемы гагаузов, 1993. С. 95-97].

Материалы этнодемографического исследования 2004 г. показали, что сильной традиционной установки на незыблемость семьи и необходимость сохранять ее в любом случае придерживалась уже лишь половина опрошенных гагаузов (52%), правда, различия между городскими и сельскими жителями были довольно велики: в селе людей, придерживавшихся традиционной, консервативной установки на сохранность семьи, было в 1,4 раза больше, чем в городе (58 и 48% соответственно). Если посмотреть, как различались в своих установках на развод мужское и женское гагаузское население, то результаты шокировали. Женщины, традиционно хранительницы семьи, домашнего очага, в своих установках стали даже более радикальны, чем мужчины. Свыше четверти опрошенных гагаузок считали, что сохранять семью не следует, если отношения между супругами разладились. У мужчин такого мнения придерживалась лишь пятая часть опрошенных. При этом в городе гендерных различий в установках на развод практически не наблюдалось, в то время как в консервативном, казалось бы, гагаузском селе женщины в полтора раза чаще мужчин допускали возможность разводов (30 и 20% соответственно). Такая трансформация установок на развод безусловно связана с последствиями масштабной трудовой миграции гагаузов за пределы Молдавии, когда уезжавшие из страны мужчины и женщины, многие годы находившиеся вдали от своих супругов, детей, вступали в сексуальные отношения с новыми партнерами, создавали фактически новые семьи, что освобождало, с точки зрения христианской морали, канонов, определяющих возможность при определенных условиях расторжения брака, остающихся в стране супругов от необходимости его сохранять.

Отчетливо проявлялась у гагаузов возрастная и образовательная дифференциация установок на развод: у молодежи до 30 лет установки на необходимость сохранения семьи в любом случае встречались в полтора раза реже, чем у лиц более старших возрастных групп (40 и 62% соответственно), а у людей с высшим и незаконченным высшим образованием — в 1,2 раза реже, чем у лиц с неполным средним образованием (44 и 51% соответственно) [Субботина, 2008. С. 128-129].

Предсказуемым был результат дифференцированности установок на развод у гагаузов в зависимости от состояния в браке. Наиболее высоки традиционные установки на безусловное сохранение семьи были у вдовых, лишившихся супруга в результате его (ее) смерти. У вдов и вдовцов примерно три четверти опрошенных высказывались за сохранение семьи в любом случае, при любых обстоятельствах. Это в значительной степени детерминировалось и возрастными показателями, так как среди вдов и вдовцов преобладали люди старших возрастных групп.

Прослеживалась прямо пропорциональная зависимость установок гагаузов на развод от количества детей в семье: чем больше было детей, тем большее количество опрошенных полагали, что семью следует сохранять при любых обстоятельствах.

Неожиданным для исследователей оказался результат, полученный по установкам на развод гагаузов, состоящих в однонациональных и этнически-смешанных браках. Четко прослеживалась тенденция большей стабильности национально-смешанных браков. Так, в этнически-однородных брачных гагаузских союзах в 1,6 раза чаще встречалась установка на развод в сравнении с этнически-смешанными брачными союзами гагаузов.

Внедрение новых, неофициальных видов брака существенно изменило отношение к разводам, которые в настоящее время воспринимаются гагаузской общественностью гораздо более толерантно. Так, этнодемографическое исследование 2011 г., проведенное среди студенческой молодежи Молдавии разных национальностей, показало: свыше 60% опрошенных гагаузских студентов считали, что семью, безусловно, не следует сохранять, если отношения между супругами не сложились или разладились. Сильной традиционной установки на незыблемость семьи и необходимость сохранять ее в любом случае придерживалось только 5% опрошенных гагаузских студентов. Материалы опроса показали, что девушки в своих установках на развод были более радикальны, чем юноши: 2/3 опрошенных гагаузок-студенток считали, что сохранять семью не следует, если отношения между супругами разладились, у мужчин такого мнения придерживалось немногим более половины опрошенных.

Новое этнодемографическое исследование 2022 г. подтвердило дальнейшее ослабление традиционной христианской установки на незыблемость брака и необходимость сохранять семью в любом случае. По данным этого исследования, за почти двадцатилетний период, прошедший с 2004 г., доля лиц, признающих необходимость сохранения семьи при любых обстоятельствах очень значительно сократилась: уже более двух третей всех опрошенных гагаузов (69%) посчитали возможным расторжение брака, если отношения в семье не сложились, что практически полностью совпало с установками высокообразованной студенческой гагаузской молодежи в 2011 г.

Если еще в 2004 г. различия между городскими и сельскими гагаузами были довольно велики и в селе людей, придерживавшихся традиционной, консервативной установки на сохранность семьи, было в 1,4 раза больше, чем в городе (58 и 48% соответственно), то в 2022 г. эти различия практически сгладились.

Не наблюдается и явной возрастной дифференциации в мнениях гагаузов по вопросу возможности разводов: от 65 до 69% гагаузов разных возрастов считают, что супруги могут разойтись. Если жестко негативное, безусловное неприятие разводов характерно для 10% гагаузов старше 50 лет, то в группе самых молодых, 16-19-летних, такого мнения придерживается лишь 2% опрошенных. Среди молодежи этого возраста довольно велика доля тех, кто считает, что развод между супругами возможен при условии, что в семье нет маленьких детей (17%), в то время как у гагаузов более старших возрастов удельный вес таких ответов составляет лишь 6-7%. Как нам кажется, именно 16-19-летние гагаузы оказались теми самыми выросшими детьми, которые в свое время испытали на себе все тяготы материального и психологического неблагополучия после развода родителей и распада семьи, явившихся следствием масштабной миграции гагаузов из Молдавии начала XXI в.

Таблица № 10. Установки на развод, %

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

мужчины женщины село, женщины Итого

супруги могут разойтись 65 68 70 66

могут разойтись, если в семье нет маленьких детей 5 11 10 8

могут разойтись, если в семье нет детей 10 7 6 8

развод — это недопустимо 7 7 7 7

затруднились ответить 13 7 7 11

Итого 100 100 100 100

Различия в вопросе возможности разводов четко определяются между гагаузскими мужчинами и женщинами. Как и двадцать лет назад, женщины более активно выступают за возможное расторжение брака, нежели мужчины (соответственно 68 и 65%), причем, как и прежде, наиболее радикальны в вопросе разводов сельские женщины, 70% которых считают расторжение брака безусловно возможным. Но если строго не одобряют развод по 7% мужчин и женщин, то женщины чаще высказывают мнение, что развод возможен, если в семье нет маленьких детей (11% против 5% у мужчин) (табл. № 10).

Представленные материалы исследований последних двух десятилетий, касающиеся разводов, установок гагаузов на расторжение брака, являются отражением кризиса традиционной гагаузской семьи, в которой ориентация на сохранение брака всегда была первостепенной

Внебрачная рождаемость. Внебрачная рождаемость — явление, получившее широкое распространение в СССР после Великой Отечественной войны, в последующие годы пошедшее на спад, в 1980-е годы получило новое развитие, стремительно нарастая с 1990-х годов как в России, так и в странах постсоветского пространства, в том числе в Молдавии. Статистика свидетельствует, что в последние годы существования Советского Союза (1989-1990 гг.) доля внебрачных рождений в общем числе родившихся по Молдавии была уже довольно высока, но, оставаясь в 1,3-1,4 раза ниже, чем по России, составляла 10,4%. В последние годы (2017 г.) в Республике Молдова аналогичный показатель вырос в два раза и достиг 21,5%, сравнявшись с показателями по России (21,2%), т. е. в настоящее время каждый пятый ребенок в Молдавии рождается вне брака [Демо-скоп Weekly. № 985-986]. Коснулись эти явления и гагаузов.

Известно, что уровень внебрачной рождаемости в большой степени зависит от исторически сложившихся на той или иной территории, у того или иного народа особенностей брачно-семейного поведения и от существующих в обществе в настоящее время взглядов на брак и семью. Преобладание у гагаузов сельского населения, сельского традиционного уклада жизни, многопоколенных семей сильных религиозных православных традиций, осуждавших внебрачные связи и тем более внебрачные рождения, способствовало тому, что у гагаузов внебрачная рождаемость встречалась чрезвычайно редко.

На стыке 1980-1990-х гг. произошло значительное ускорение темпов роста внебрачной рождаемости, чему способствовала сексуальная революция на Западе, отголоски которой зазвучали в Советском Союзе, в т. ч. в Молдавии. Развернувшись на фоне низкой общей и контрацептивной культуры населения, они непосредственно отразились на стандартах сексуального, матримониального и репродуктивного поведения населения, а также способствовали усилению факторов семейной дезорганизации [Попова, 2007. С. 10].

Изменения в нравственно-психологическом состоянии общества, произошедшие после распада СССР, меняющие жизненные ценности и установки в разрушенной стране, мощные масштабные миграции, охватившие Молдавию, в том числе и ее гагаузское население, и приведшие к значительным деформациям половой структуры гагаузов в активном брачном и репродуктивном возрасте, ослабление социального контроля, характерного для традиционного общества, усвоение западных ценностей и образцов поведения не могли не затронуть и сексуальную сферу. Довольно широкое распространение новых моделей поведения — добрачных сексуальных отношений, альтернативных форм семейной организации, фактических, незарегистрированных и визитных браков — способствовали как увеличению внебрачной рождаемости, так и изменению отношения гагаузов к этому явлению.

Этнодемографическое исследование, проведенное в 2011 г. среди студенческой молодежи Молдавии, позволило выявить отношение гагаузской молодежи к такому явлению, как рождение детей вне брака: недопустимым это признали лишь 7% опрошенных, нежелательным — 36%. Более половины респондентов (52%) посчитали, что женщина может быть свободна в своем решении рожать ребенка, не будучи замужем, причем среди девушек такого мнения придерживается почти в два раза больше опрошенных, чем среди гагаузских юношей (соответственно 61 и 35%).

Материалы анкетирования, проведенного среди гагаузов Молдавии в 2022 г. представлены в табл. № 11.

Таблица № 11. Отношение гагаузов к внебрачной рождаемости, %

Варианты ответов: Гагаузы, 2022 г.

16-29 лет 30-49 лет 50 лет и старше Итого

это совершенно недопустимо 4 6 14 8

это нежелательно 34 35 43 37

женщина сама может решать свою судьбу 50 50 41 47

затрудняюсь ответить 12 9 2 8

Итого 100 100 100 100

Совершенно недопустимым это признал примерно каждый двенадцатый респондент (8%), еще немногим более трети респондентов (37%) посчитали это нежелательным, а 47% гагаузов убеждены, что женщина сама может решать свою судьбу (табл. № 11). Но в установках на внебрачную рождаемость у гагаузов весьма заметны возрастные различия: чем старше гагаузское население, тем выше доля тех, кто в той или

иной степени негативно относится к внебрачной рождаемости. Так, среди лиц старше 50 лет более половины (57%) считает это явление совершенно недопустимым или нежелательным, среди гагаузов в возрасте 30-49 лет негативные установки встречаются у 41% опрошенных, а у гагаузской молодежи 16-29 лет негативное отношение к внебрачной рождаемости отмечается у 38% респондентов. Среди наиболее юных гагаузов (16-19 лет) этот показатель еще ниже — 31%, ими заметно чаще приветствуется свобода выбора того или иного типа поведения, как брачного, так и репродуктивного. Как мы выяснили в результате нашего исследования, более патриархальные, традиционные взгляды на брак и семью присущи мужскому гагаузскому населению. Мужчины придерживались более консервативных взглядов и в вопросах внебрачной рождаемости: в их ответах чаще, чем у женщин, звучало в той или иной степени негативное отношение к этому явлению. Гагаузские женщины были настроены более решительно, отстаивая право женщины самой решать свою судьбу. Такая установка гагаузских женщин на возможность рождения детей вне брака, как нам представляется, в значительной степени связана с приобретением современной женщиной свободы, большей экономической независимости, самостоятельности.

Дети. Дети — одна из важнейших ценностей человека. Идеальное число детей является одной из главных характеристик репродуктивного поведения населения, установкой, которая формируется под воздействием множества факторов как объективного, так и субъективного характера — это и возраст, и этничность, и уровень образования, и социально-профессиональный статус, и место жительства (город или село). Эта установка зависит и от ценностей той среды, где сформировалась личность (социальной, этнической, религиозной, культурной), тех традиционных репродуктивных норм, стандартов, которые в ней сложились.

Изменение политической, экономической и социальной обстановки, те глобальные перемены, которые произошли со времени распада Советского Союза, повлекшие за собой ухудшение материального положения населения, безработицу, изменение социального настроения населения, утрату чувства стабильности и уверенности в завтрашнем дне, не могли не отразиться и на репродуктивном поведении населения Молдавии. Хотя репродуктивное поведение очень инерционно, являясь результатом усвоения репродуктивных норм, унаследованных опытом предыдущих поколений, тем не менее результаты исследований, проведенных среди гагаузов в 1989-1990, 2004, 2022 гг., показывают, какие динамичные изменения произошли в этой сфере, особенно в последнее десятилетие ХХ — начале ХХ1 в. Так, среднее идеальное число детей у женщин-гагаузок за пятнадцатилетний период (1989-2004 гг.) сократилось с 3,6 до 2,8 ребенка. Эти перемены в одинаковой степени затронули и сельское, и городское гагаузское население (табл. № 12).

Урбанизация, как известно, всегда была фактором, оказывавшим определенное влияние на репродуктивное поведение населения. У сельских жителей, как правило, число детей больше, нежели у городских, что объясняется существенными различиями в образе жизни, условиях и характере трудовой деятельности, уровне образования и культуры и т. п. На селе значительно большее влияние на формирование репродуктив-

ной установки оказывают национальные обычаи и традиции, привычки, социальное окружение, которые в городе проявляют себя не столь ярко. Различия в репродуктивном поведении горожанок и сельчанок гагаузской национальности, отмеченные еще в исследовании 1989 г., сохранялись и в начале XXI в. Но если в 1989 г. у гагаузок-сельчанок средним идеальным числом детей считалось 3,8 ребенка, а у горожанок 3,3, то в 2004 г. эти средние цифры сократились соответственно до 2,9 и 2,5 ребенка, т. е. примерно на четверть (табл. № 12). В последующие десятилетия этот процесс практически не получил развития: среднее идеальное число детей у гагаузок осталось на уровне 2,8 ребенка, небольшие колебания в ту или другую сторону наблюдались как в городском, так и в сельском населении, но их нельзя признать существенными.

Сравнительный анализ результатов трех исследований показывает, что в 1989 г. преобладающим идеальным числом в гагаузской среде являлось наличие трех детей в семье: его называла в качестве идеального почти половина (47%) всех опрошенных гагаузок. На втором месте по числу выборов стояли четырехдетные семьи — 18%. Почти равное число выборов выпало на долю пятидетных и двухдетных семей — соответственно 12 и 14%. Еще 7% опрошенных гагаузок отдали предпочтение семье с шестью и большим количеством детей, а однодетную семью в качестве идеальной назвало менее половины процента женщин. Таким образом, из всего массива опрошенных гагаузок абсолютное большинство (86%) считало идеальным иметь трех и более детей, и эти установки, сформировавшиеся под влиянием этнических традиций гагаузов и норм православия, были достаточно устойчивы.

Правда, различия между городскими и сельскими гагаузками были довольно значительны. Если наличие трех детей в качестве идеального назвали 44% сельчанок и 49% горожанок, и эти установки были довольно близки, то «идеал» в четыре и более детей был свойственен 47% сельских гагаузок и лишь 29% горожанок. Но двухдетная семья оказалась идеальной для каждой пятой (21%) горожанки и лишь для каждой одиннадцатой сельской женщины (9%). За однодетную семью в 1989 г. в городе «проголосовало» менее 1% женщин, в селе таковых не оказалось вовсе (табл. № 12). Не было среди гагаузок и таких, кто идеальной считал бездетную семью.

Жизненные ценности православных гагаузов Молдавии Таблица № 12. Идеальное число детей у женщин-гагаузок Молдавии

Годы Идеальное число детей (% от числа ответивших) Среднее идеальное число детей

ни одного ребенка 1 ребенок 2 ребенка 3 ребенка 4 ребенка 5 детей и больше

Город 1989 0 1 21 49 16 13 3,3

2004 0 4 56 27 7 6 2,5

2022 1 5 40 40 4 10 2,7

Село 1989 0 0 9 44 19 28 3,8

2004 0 3 38 37 11 12 2,9

2022 3 9 22 44 13 9 2,8

Всего 1989 0 0 14 47 18 21 3,6

2004 0 4 45 33 9 9 2,8

2022 2 8 28 43 9 10 2,8

Таблица составлена по материалам этнодемографических исследований И.А. Субботиной, проведеннъх в Молдавии в 1989-1990, 2004, 2022 гг.

Всего пятнадцать лет спустя, в 2004 г., опрос показал, что преобладающим идеальным выбором уже стало наличие не трех, а двух детей в гагаузской семье: его назвали в качестве идеального 45% всех опрошенных гагаузок. В городе такого мнения придерживалось более половины женщин (56%), а на селе — 38%. Идеал трехдетной семьи, бывший еще 15 лет назад самым ярким и масштабным, потускнел: в 2004 г. он был свойственен лишь 27% женщин в городской среде и 37% — на селе. Четырех- и более детная семья представлялась идеальной только для 23% сельских гагаузок и лишь для 13% горожанок. Необходимо отметить, что в городе разрыв между установками женщин на двух- и трехдетную семью был очень велик: если в 1989 г. эти различия были более чем двукратные (21 и 49%) в пользу трехдетной семьи, то к 2004 г. эти сохранившиеся двукратные различия (56 и 27%) были уже в пользу двухдетной семьи. У сельских гагаузок существовавшие в 1989 г. пятикратные различия в установках на двух- и трехдетную семью (9 и 45% соответственно) свелись к 2004 г. практически на нет (38% и 37% соответственно).

Установки на однодетную семью расширили свое представительство в среде гагаузских женщин: если в 1989 г. их практически не было, то в 2004 г. доля женщин, назвавших в качестве идеального наличие одного ребенка в семье, составила уже 4%, причем различий между городскими и сельскими гагаузками практически не наблюдалось.

Материалы исследования 2022 г. показали интересные результаты. При практически неизменно сохраняющемся среднем идеальном числе детей в семье в 2,8 ребенка усилилась дифференциация групп гагаузок по этому показателю. Исследование зафиксировало, с одной стороны, появление среди гагаузок Молдавии такой категории женщин, для которых идеальной является семья без детей — 2% опрошенных (чего не наблюдалось за весь период наших исследований), увеличилась и доля женщин, считающих однодетную семью идеальной (8%). С другой стороны, доминирующей вновь стала более традиционная установка на трехдетную семью, «перевесив» установку на

двухдетную семью в 1,5 раза (43 и 28% соответственно). Произошло это главным образом за счет сельских женщин, тогда как у горожанок отмеченная тенденция проявляется слабее, но и в городе выбор трехдетной семьи в качестве идеала уже сравнялся с выбором двухдетной (по 40%), что привело к некоторому росту среднего идеального числа детей с 2,5 до 2,7 ребенка (табл. № 12).

В аналогичных социально-экономических и этнокультурных условиях среднее идеальное число детей в семье, названное гагаузскими мужчинами, было несколько меньше того, которое назвали женщины. Эти различия наблюдались во всех исследованиях, и всюду — в городе и на селе — «идеал» мужчин был ниже женского «идеала» (на 0,1 ребенка). Думается, что возникшие расхождения в идеалах между мужчинами и женщинами (которые не проявлялись в исследовании 1989 г.) могут быть связаны с активными трудовыми миграциями гагаузских мужчин, чаще всего рабочих, не имеющих высшего образования, в Россию с ее иным этническим и социальным окружением, иными взглядами, представлениями, демографическими установками, репродуктивными нормами населения (в основном русского). Длительное пребывание гагаузов в иной этнокультурной среде, безусловно, оказывает влияние на их представления, предпочтения, нормы и идеалы, в т. ч. и репродуктивные.

От поколения к поколению представления об идеальном числе детей претерпевают существенные изменения. Так, скажем, для женщин 1939 и более ранних годов рождения, т. е. тех, кому в 1989 г. (времени первого демографического исследования) было за 50 лет и у кого уже был закончен репродуктивный период, идеальным представлялось наличие 4,8 ребенка в семье, а для женщин в возрасте 40-49 лет, соседней возрастной группе, — уже 3,5 ребенка. Для тех, кому было 20-39 лет (т. е. наиболее активному в репродуктивном отношении поколению гагаузок) идеальным представлялось иметь 3,0 ребенка, т. е. самая большая разница в идеалах между соседними возрастными группами была у женщин предвоенных и послевоенных лет рождения. У женщин в возрасте 16-19 лет, т. е. тех, кто в ближайшие годы должен был вступить в активный детородный период, среднее идеальное число детей составляло 2,8 ребенка. Таким образом, представления об идеальном числе детей у гагаузок старших возрастных групп, т. е. «бабушек», и женщин самых младших возрастов, «внучек», весьма существенно различались — соответственно 4,8 и 2,8 ребенка, в 1,7 раза, т. е. разница составляла 2 ребенка (табл. № 13).

Исследование 2004 г. показало, что для женщин старше 50 лет («бабушек», тех, кто родился после войны и для кого репродуктивный период выпал на 1970-е гг.), идеалом было наличие уже лишь 3,4 ребенка. Наиболее активному в репродукции поколению гагаузок (20-39 лет) идеальным представлялось наличие 2,5 ребенка, а для 16-19-летних — лишь 2,4 ребенка. Различия в представлениях об идеальном числе детей между «бабушками» и «внучками» тоже были достаточно велики — 3,4 и 2,4 ребенка, в 1,4 раза, но разница составляет уже лишь 1 ребенка.

Таблица № 13. Среднее идеальное число детей у женщин-гагаузок по возрастам

Возрастные группы Среднее идеальное число детей

1989 год 2004 год 2022 год

16-19 лет 2,8 2,4 2,3

20-39 3,0 2,5 2,4

50 и более 4,8 3,4 3,2

Таблица составлена по материалам этнодемографических исследований И.А. Субботиной, проведенных в Молдавии в 1989-1990, 2004, 2022 гг.

Следует заметить, что снижение идеального числа детей в установках отдельных возрастных категорий гагаузок в период 2004-2022 гг. шло очень незначительными темпами, а у отдельных возрастных групп (40-49 лет) даже немного возрастало. Но межпоколенные различия, различия между «бабушками» и «внучками» в установках остались практически неизменными.

Таким образом, можно сделать вывод, что самые большие изменения в демографическом сознании женщин-гагаузок произошли у поколения, родившегося в 1940-е годы, военные и первые послевоенные, и вступившего в активный репродуктивный возраст в 1960-х гг. Это был самый сильный демографический «скачок вниз» в представлениях об идеальном числе детей в семье. Второй «скачок», менее интенсивный, наблюдался у поколения, вступившего в репродуктивный возраст в конце 1980-х — начале 1990-х гг., после которого шел плавный процесс снижения числа детей в семье в идеальных представлениях гагаузских женщин.

Проведенный анализ некоторых традиционных брачно-семейных ценностей гагаузов позволяет сделать вывод об устойчивости их структуры и одновременно с этим об определенной изменчивости их иерархии и отдельных элементов. Так, большая часть стереотипов их брачно-семейного поведения, сложившихся в соответствии с традиционными нормами гагаузского общества, — отношение к браку вообще, стабильности семьи, ее форм, возможности разводов, внебрачной рождаемости — оказалась динамичной, подвижной, потеряла потенциал устойчивости, и под воздействием стремительно изменяющихся в последние десятилетия социальных и этнокультурных факторов эти стандарты довольно быстро трансформируются, утрачивают свое значение, заменяются новыми для гагаузов демографическими феноменами, что отражается в общественном сознании гагаузского народа. Как показали исследования, несмотря на сохраняющуюся высокую ценность семьи, у современных гагаузов, особенно женщин, у гагаузской молодежи, выросшей в условиях массовой трудовой миграции из страны, прошедшей социализацию в семьях без матерей, без отцов, традиционные стереотипы, представления о браке, гендерных ролях, семейных отношениях, о семье в целом, ее значимости и ценности претерпели существенные трансформации. Смена ценностной модели семейно-брачных отношений свидетельствует об углублении кризиса традиционной гагаузской семьи.

Одновременно с этим некоторые ценности, установки, представления и нормы в брачно-семейной сфере гагаузов остаются довольно стабильными, медленно меняющимися, несмотря на динамичные трансформации общественной жизни. К ним можно отнести представления гагаузов о ценности детей в семье, в жизни мужчин и женщин. Заметно изменившиеся в конце ХХ - начале XXI в. представления об идеальном числе детей в семье у гагаузов в последние два десятилетия оставались стабильными, практически не претерпели изменений.

Трудолюбие в системе жизненных ценностей гагаузов

Телесные труды есть орудия добродетелей и спасительны для души.

Преподобный Антоний Великий

Бог наложил на человека труд не в наказание и мучение, но для вразумления

и научения его.

Святитель Иоанн Златоуст

Трудолюбие всегда было важнейшей составляющей системы жизненных ценностей людей. Эта черта, заключающаяся в позитивном отношении человека к трудовой деятельности и проявляющаяся в активности, добросовестности, увлеченности трудом, имеет существенную значимость и в настоящее время, причем как на общественном, так и на личностном уровне, способствуя повышению качества и производительности труда работника, положительно влияя на развитие его личности, стимулируя рост его самооценки, чувства уверенности в себе и удовлетворенности жизнью в целом и т. д.

Идеи и принципы трудовой этики за время своего существования претерпевали существенные трансформации, но многие понятия оставались незыблемыми, проходя через десятилетия и века.

В течение многих лет для народов царской России, а затем и СССР труд являлся основой жизнедеятельности, трудолюбие, потребность и привычка трудиться считались добродетелью, важным и ценным качеством человека. Огромное влияние на формирование духовного мира людей, и в том числе отношения к труду, оказало православие, пропагандирующее богоугодность трудолюбия, обязанность людей трудиться даже в самых тяжелых условиях, что позиционировалось важным для спасения души. После распада СССР и перехода стран бывшего социалистического лагеря на рельсы новой политической и социально-экономической системы стали меняться и жизненные ценности, этические нормы людей. Началась переориентация на эталоны западной культуры, базирующиеся на идеях католицизма и протестантизма. Главная ценность труда стала видеться в уровне его престижности, величине оплаты и полученных от него тех или иных дивидендов, выросла ориентация на чисто личные интересы, индивидуализм и т. п. Появившаяся возможность быстрого обогащения без особых трудовых усилий способствовала формированию у некоторой части населения стран бывшего СССР отношения к труду как к лишней нежелательной нагрузке, тяжкому бремени, навязы-

ваемому обществом и государством. Этому содействовал и ряд социально-экономических факторов: далеко не всегда справедливая оплата труда, низкий уровень заработной платы, рост социально-имущественного расслоения в обществе и т. п.

Эти трансформации затронули и гагаузов, однако для большинства их и сейчас трудолюбие выступает одной из значимых ценностей. По мнению многих исследователей культуры и быта гагаузов, важной чертой духовного облика гагаузского населения было трудолюбие. Так, известный гагаузовед В.А. Мошков характеризовал гагаузов как народ способный, энергичный и трудолюбивый [Мошков, 1900. С. 27]. Специалисты отмечают также, что трудолюбие было не только одной из важнейших жизненных ценностей гагаузов, но и критерием, определяющим положение человека в обществе, степень уважения к нему со стороны окружающих, поэтому гагаузы старались демонстрировать эти черты как можно чаще: «Публичность проявления важных качеств, таких, например, как трудолюбие, было непременным условием их реализации.» [Папцова, 2010. С. 313].

Как показали современные исследования, трудолюбие сохранило для гагаузов свою первостепенную значимость. Прежде всего, следует отметить, что понимание обязательности труда, его необходимости для нормальной, полноценной жизни оказалось свойственным большинству гагаузов. По данным исследования в Гагаузии 2018 г., представление о том, что можно прожить и не работая, практически не нашло сторонников, как и мнение, работать или не работать, зависит от желания человека (табл. № 14). Принципиально важно, что, по словам основной массы респондентов (свыше 60%), трудиться нужно каждому человеку вне зависимости от материальных потребностей и даже от состояния здоровья.

Показательно, что больше всего ответов о необходимости работать всем без исключения было получено от представителей наиболее трудоспособных слоев населения — 20-49-летних (73-77%). Среди гагаузов старше 50 лет доля приверженцев безоговорочного труда снижалась за счет роста относительной численности тех, кто считал участие в трудовой деятельности зависимым от состояния здоровья человека (около 30%).

Для представителей данной возрастной категории такие ответы можно считать вполне объяснимыми и закономерными. Оказалось, однако, что подобной точки зрения придерживалась и довольно солидная доля гагаузской молодежи, причем даже более весомая, чем среди пожилых: почти 40% 15-19-летних.

Субботина Ирина Алексеевна • Остапенко Любовь Викторовна Таблица № 14. Мнения гагаузов о необходимости труда, %

Варианты ответа: Возрастные группы, лет

15-19 20-29 30-49 50 и старше

работать обязательно всем 55 77 73 66

в зависимости от состояния здоровья 37 23 20 29

в зависимости от материальной необходимости 6 3 5 3

в зависимости от желания 2 1 3 3

можно прожить и не работая 0 0 1 0

затруднились ответить 2 - - -

Таблица составлена по материалам опроса гагаузского населения Гагаузии 2018 г.

Итог по столбцу не составляет 100%, поскольку респондент мог выбрать несколько вариантов ответа на данный вопрос.

Это, на наш взгляд, можно интерпретировать, с одной стороны, как проявление заботы молодых людей о своих старших родственниках и в какой-то мере об ухудшении здоровья представителей молодого поколения, а с другой, — как их постепенный отход от «заповедей» традиционной культуры с ее жесткими требованиями, часто не учитывающими индивидуальных особенностей отдельных людей, а также как проявление у молодежи определенного практицизма (больной человек вряд ли сможет работать много и качественно). В современных реалиях, когда каждодневный труд уже перестал быть обязательным и жизненно необходимым условием существования, каковым он был в прошлом, молодежь стала относиться к «поголовной трудовой повинности» более критично. Нельзя не отметить и то, что и по православным заповедям больным и немощным людям всегда давались послабления, а «кто в силах, тот должен работать и делиться с имеющими нужду» (святитель Василий Великий).

Нельзя не отметить, что современные юноши и девушки, являясь активными пользователями Интернета, социальных сетей и имея возможность общаться с жителями разных стран и континентов, значительно расширяют диапазон своих знаний об иных культурах и образе жизни. На гагаузскую молодежь довольно сильное влияние оказывает европейская культура, которая в значительной мере транслируется гастар-байтерами, а также культура тюркского мира благодаря широким контактам Гагаузии с Турцией.

Тем не менее трудолюбие продолжает восприниматься гагаузами, независимо от их возраста, как значимая черта человеческой личности и, что особо хотелось бы подчеркнуть, как принципиально важный элемент их народной культуры. Согласно данным упомянутого выше исследования в Гагаузии 2018 г., при ответе на вопрос анкеты «Что, по Вашему мнению, в наибольшей степени служит сохранению самобытности вашего народа?» на первых местах по числу выборов во всех возрастных группах оказались ответы «трудолюбие» и «уважение к старшим». За «трудолюбие» проголосовало от 57-58% людей до 50 лет и 66% представителей старшего возраста. Как видно, в этом во-

просе гагаузами было проявлено практически полное единодушие. Тем не менее можно было отметить и некоторые возрастные особенности. У молодежи больше всего голосов было отдано «трудолюбию», которое вышло на лидирующие позиции, а у людей старше 30 лет — «уважение к старшим».

Весьма важно также отметить, что в сознании гагаузов трудолюбие сохраняет свою значимость и как качество, актуальное и востребованное в современных условиях. На вопрос «Какими качествами должна обладать современная молодежь, чтобы преуспеть в жизни?» более 60% 15-29-летних и свыше 70% людей старше 50 лет назвали трудолюбие.

Правда, и в этом случае имели место некоторые возрастные особенности. Молодые люди наряду с трудолюбием не менее часто упоминали и такие качества, как активность, предприимчивость, ответственность. Пожилые, напротив, были уверены, что именно трудолюбие является наиболее важным качеством для успешной жизнедеятельности современной гагаузской молодежи. Более половины 15-29-летних считали необходимой для жизненного преуспевания и такую черту, как умение налаживать отношения с людьми, в то время как в старшей возрастной группе доля ее выбравших составляла лишь четверть.

Можно сказать, что необходимость быть трудолюбивыми прекрасно осознается и старшим поколением, и молодежью. В то же время у молодых людей значимость этого качества уравновешивается многими другими, отвечающими требованиям современной жизни, вызовам рыночной экономики.

К сожалению, хотя трудолюбие воспринимается большинством гагаузов как весьма важное и ценное качество человека, нужное в современной жизни, на практике оно реализуется не всегда. Так, когда речь зашла о личностных чертах, присущих самим респондентам, трудолюбие упоминалось реже. Особенно это касается молодежи. Представители 15-19-летних назвали себя трудолюбивыми лишь в 44% случаев, в то время как считавших трудолюбие необходимым качеством для успешного жизнеустройства насчитывалось почти в полтора раза больше (свыше 60%). С возрастом доля «трудолюбивых» повышалась (от 58-59% у 20-49-летних до 72% у людей старше 50 лет), но все же, как видно, и среди старшего поколения таковыми считали себя не все.

В то же время хотелось бы подчеркнуть, что, по сравнению с некоторыми другими важными этическими нормами, именно трудолюбие у гагаузов сохранило в настоящее время ведущую роль не только на ментальном уровне, но и на практике. Возвращаясь к ответам на вопрос о качествах, присущих респондентам, среди упомянутых 16 различных положительных черт характера по числу выборов у 15-19-летних трудолюбие заняло второе место после «справедливости» (соответственно 44 и 53%), среди 20-49-летних доля назвавших себя трудолюбивыми возрастала и уже несколько перевешивала долю «справедливых». А в составе людей старше 50 лет такая черта, как справедливость, уступила «трудолюбию» по доле ее упоминавших (54 против 72%). Как видно, у весьма значительной части гагаузского населения даже в современных условиях именно трудолюбие занимает особо значимое место в системе их этических норм.

Об этом говорят и мнения опрошенных по поводу того, как за последние годы менялись у гагаузов те или иные нравственные представления. Показательно, что, по мнению молодежи (15-19 лет), укрепились прежде всего такие качества, как гостеприимство (более 50% выборов) и трудолюбие (около 40%). Представители старших возрастных групп отнеслись к этому вопросу критичнее, их ответы выглядели более пессимистично, что в принципе характерно для пожилых. Так, респонденты старше 50 лет считали, что гагаузы почти полностью утратили многие свои положительные качества. Но все же трудолюбие даже людям старшего возраста не казалось полностью потерянным. О том, что эта черта усилилась или не изменилась, высказалось более половины респондентов за 50 лет. В то же время о сохранности и укреплении, например, таких чувств, как бескорыстие, справедливость, чувство долга, стыда, ответственности и др., говорили во всех возрастных группах реже (в пределах 30-40%).

Таким образом, можно сказать, что для современных гагаузов труд продолжает оставаться непременным условием образа жизни, а трудолюбие — одним из наиболее ценных качеств человека.

Об этом наглядно говорит и отношение гагаузов к некоторым старым пословицам о труде (табл. № 15).

Таблица № 15. Пословицы, выбранные гагаузами как наиболее им близкие, %

Пословицы Возрастные группы, лет

15-19 20-29 30-49 50 и старше

Не сиди сложа руки, так и не будет скуки 51 52 56 58

От работы не будешь богат, а будешь горбат 4 0 6 9

Птицы небесные не жнут, не сеют, а сыты бывают 5 6 6 7

Труд человека кормит, а лень портит 80 78 73 69

Без дела жить — только небо коптить 25 33 27 36

Работа не волк, в лес не убежит 12 14 9 8

Затруднились ответить 1 2 2 1

Таблица составлена по материалам исследования 2018 г.

Итог по столбцу не составляет 100%, поскольку респондент мог выбрать несколько вариантов ответа на данный вопрос.

Благодаря этносоциологическому опросу в Гагаузии удалось определить, какие из пословиц, знакомых гагаузам, в большей мере отвечают их внутренним установкам и ориентациям. Оказалось, что это именно те пословицы, которые осуждают лень и признают важность труда как основы жизнедеятельности человека. Старинная пословица «Труд кормит, а лень портит» набрала наибольшее число сторонников среди гагаузов XXI в., и, что важно, в особенности среди 15-19-летней молодежи.

Отношение к труду как способу реализации физических и духовных потребностей, необходимой составляющей образа жизни человека также было присуще гагаузам, хотя доля выбравших пословицы «Не сиди сложа руки, не будет и скуки» и «Без дела жить — только небо коптить» оказалась ниже.

Как известно, среди старинных пословиц встречались и те, в которых озвучивалась возможность вообще не трудиться, уповая на милость Божью и человеческую («Птицы небесные не жнут, не сеют, а сыты бывают»), особо не спешить в выполнении работы («Работа не волк — в лес не убежит») и даже высказывалось негативное отношение к труду («От работы не будешь богат, а будешь горбат»). Но число выбравших эти пословицы среди гагаузов выглядело сравнительно небольшим.

В выборе пословиц представителями разных возрастных групп не оказалось существенных различий. Тем не менее нельзя не заметить, что люди старшего возраста чаще отдавали предпочтение пословицам, с одной стороны, критически оценивающим трудовую деятельность («От работы не будешь богат, а будешь горбат), а с другой, — видящих в ней духовно-физиологическую потребность, без которой жизнь становится скучной, теряет свой смысл («Без дела жить — только небо коптить», «Не сиди сложа руки, не будет и скуки»). Молодежь же до 30 лет, признавая необходимость и полезность труда, не всегда стремилась проявлять особое трудовое рвение и энтузиазм, несколько чаще людей старшего возраста выбирая пословицу «Работа не волк — в лес не убежит».

Осознание человеком важности труда еще не означает, что это человек трудолюбивый. Между тем именно такое качество, как трудолюбие, а не просто работоспособность, всегда имело высокое общественное признание, в том числе у гагаузов.

Опасения и тревоги гагаузов

Что же вы так боязливы, маловерные?

Мф. 8, 26

С вопросом о жизненных ценностях довольно близко связан и вопрос об опасениях, тревогах и страхах людей. Как известно, верующим людям всегда было легче переносить жизненные неурядицы и невзгоды. Им помогает в этом прежде всего вера в Бога, надежда на Божью милость, молитвы, посещение храмов, общение со священнослужителями, помощь и поддержка с их стороны и т. п. Согласно православным канонам, кроме страха Божьего, страха грехов, православный человек не должен испытывать никаких других страхов, эти чувства близки к унынию, отчаянию, являющимся смертными грехами.

Тем не менее, как показывают исследования, многие житейские тревоги и страхи остаются актуальными для большинства гагаузского населения, позиционирующего себя как православное. В нынешний период, сопровождаемый серьезными политическими и экономическими катаклизмами, вооруженными конфликтами, экологическими катастрофами и пандемией, ростом напряженности и конфликтности между странами и народами, ослаблением понимания и доверия между людьми и т. п., уровень тревожности населения, неуверенности в своих силах, в благополучном течении своей жизни стал расти, что негативно отражается на здоровье людей, их мироощущении, социальном самочувствии, трудовой и общественной активности, делает несовершенной их духовную жизнь и т. п.

Сравнивая материалы этносоциологических опросов в Гагаузии 2018 и 2022 гг. среди городского и сельского населения, можно отметить, что тревожность остается достаточно распространенной даже среди молодого поколения. Лишь каждый десятый ответил, что никаких особых страхов не испытывает (в 2018 г. — 10%, в 2022-м — 8%). Наиболее безбоязненными, согласно данным двух упомянутых опросов, выглядели мужчины в возрасте 20-39 лет, в большинстве случаев уже нашедшие свое место в жизни, имеющие опору в семье и на работе, укрепившие веру в Бога т. п. Но и в их составе доля ответивших, что ничего не опасаются, не превышала 12% (табл. № 16).

Среди них, как и во всех выделенных демографических группах, относительная численность не испытывающих никаких опасений и страхов была в несколько раз ниже доли людей с более тревожным состоянием (около 90%). Молодежь из младшей возрастной группы (16-19 лет), немалая часть которой еще училась в школе и жила в семьях, где родители часто уезжали на заработки, чувствовала себя менее уверенно. Но наиболее широко чувство тревожности было распространено у лиц старшего возраста, особенно у женщин.

Таблица № 16. Опасения и страхи гагаузского православного населения, %

Варианты ответов: В целом по массиву Пол Возраст, лет

муж. жен. 15-19 20-29 30-49 50 и старше

война 68 54 78 70 61 66 72

бедность, нищета 42 38 44 35 41 37 46

беззаконие 41 33 46 29 49 42 36

стихийные бедствия, пандемии, плохая экология 32 27 37 27 35 35 29

напряженность межэтнических отношений 29 25 32 19 25 34 32

старость, беспомощность 27 23 30 25 21 22 38

рост преступности 23 20 26 23 26 29 16

страхов не испытывают 8 11 6 6 12 8 6

затруднились ответить 2 4 0 1 1 1 4

Таблица составлена по материалам опроса в Молдавии в 2022 г. Итог по столбцу не составляет 100%, поскольку респондент мог выбрать несколько вариантов ответов на данный вопрос.

На фоне такого действительно страшного, непредсказуемого и мало зависящего от простого человека события, как война, прочие жизненные невзгоды представлялись гагаузам не столь катастрофичными. О них говорили реже, но для многих они были достаточно значимыми. Так, «визитной карточкой» нашего времени стал рост опасений и тревог, связанных с социально-экономическими вопросами, угрозами гражданским правам и свободам человека, его собственности, материальному достатку. 42% респондентов в качестве беспокоящих их факторов назвали «бедность» и почти столько же

(41%) — «беззаконие». По сравнению с исследованием гагаузов 2018 г. в 2022 г. гагаузы стали опасаться этих негативных явлений в полтора-два раза чаще.

Бедность болезненно ударила по многим жителям Молдавии в целом и Гагаузии в частности. Показательно, что, помимо самих бедных, о страхе оказаться в нищете говорили и представители более зажиточных слоев, как пожилые, так и молодежь, горожане и сельчане, мужчины и женщины. Наиболее высокая доля людей, опасавшихся бедности, оказалась, как и можно было предположить, среди представителей старшей возрастной группы (46%), но и среди сравнительно молодых (20-29-летних) более 40% не были уверены в том, что смогут своим трудом и знаниями полностью обеспечить себя и свои семьи. Возможной бедности страшились и люди образованные, с дипломами вузов и техникумов. Среди горожан страх бедности был распространен несколько шире, чем среди сельчан, надеющихся на свои огороды.

Тот факт, что респонденты столь же часто, как «бедность», среди пугающих их факторов современной жизни упоминали и «беззаконие», говорит о серьезных проблемах во взаимодействии государства в лице его всесильных чиновников, судей, полиции и остального народа. Согласно данным нашего последнего исследования (2022 г.), в этом отношении особо выделялась группа 20-49-летних, почти половина которых отметила данный феномен. По числу выборов «беззаконие» обгоняло в этой группе даже «бедность», занимая второе место после «войны». Очевидно, представителям этой возрастной категории, включающей в себя наиболее активные, деятельные и мобильные слои населения, более часто, чем людям других возрастных групп, приходилось сталкиваться с органами власти и испытывать на себе негативные последствия подобного взаимодействия.

Материалы нашего исследования в Молдавии во многом идентичны данным других социологических опросов, в том числе среди российского населения. В статье «Власть — страшная как война» политический обозреватель газеты «Московский комсомолец» Д. Попов, основываясь на итогах опроса социологов «Левада-центра», пишет: «Вот этой самой войны мы боимся так же, как произвола властей. И страх этот нарастает. По сравнению с 2014 г. он по показателю «испытываю постоянный страх» вырос вдвое — до 33%. То есть каждый третий человек в стране боится, что власти сделают что-то нехорошее» [Попов, 2019].

Не добавляет оптимизма и тот факт, что немалая часть респондентов страшилась старости и беспомощности (27% выборов), хотя можно было бы теоретически предположить, что в 20-х гг. XXI в. развитие медицины, оптимизация государственной социальной политики, в том числе усовершенствование деятельности различных социальных служб, домов престарелых, расширение церковной деятельности и т. п., снизят остроту этой проблемы. У гагаузов, отличавшихся богатыми семейными традициями, важнейшей частью которых было уважение родителей, бережное отношение к старшим членам семьи, забота о пожилых родственниках являлась важнейшей частью семейного этикета. Однако в условиях развитой трудовой миграции трудоспособного населения пожилые родители и дети нередко оставались одни. При слабой государственной поддержке условия их жизни были далеко не идеальными. Боязнь старости и беспо-

мощности оказалась наиболее характерной для представителей старшего поколения (38% выборов), в особенности пожилых женщин, что вполне понятно. Но к этому мнению присоединялась и определенная часть молодежи (около четверти), не уверенной в своих возможностях построить благополучное будущее и обеспечить себе достойную старость.

В полиэтничной Молдавии всегда с той или иной степенью остроты стоял вопрос межэтнических отношений. Правда, гагаузы, живущие преимущественно в своей этнической среде, в своей автономии ощущали его давление несколько слабее. Тем не менее почти треть респондентов, опасались роста межэтнической напряженности. В нынешний период это было во многом связано со стремлением руководства Республики Молдова объединиться с Румынией и войти в состав Евросоюза, против чего возражали гагаузы, ориентированные на сближение с Россией. Чаще всего боялись межэтнических конфликтов люди среднего и старшего возраста, женщины. Молодежь воспринимала этот фактор спокойнее.

Как и жителей других регионов, гагаузов волновали не только те или иные аспекты их собственной жизни и жизни своих близких, но и проблемы более широкого масштаба, например стихийные бедствия, экологические катастрофы, пандемии (32% выборов). Названными вопросами были обеспокоены в большей степени женщины в возрасте 20-49 лет, заботящиеся о настоящем и будущем своих детей, а также люди с высшим образованием, городские жители. Вполне понятно, что страх экологических катастроф, пандемий в 2022 г., когда еще бушевала эпидемия коронавируса, охватил гораздо большую часть гагаузского населения, чем в 2018-м (25% выборов). Очевидно, что этот страх носит ситуативный характер и постепенно его острота должна снизиться.

Почти четверть гагаузских респондентов высказали опасения роста преступности (23%). Это было лишь немногим выше, чем в 2018 г. (21%). Данный показатель мало варьировал по социально-демографическим группам. Хотя его величина и не выглядела достаточно большой, все же можно сказать о том, что вопросы охраны жизни и имущества граждан, работы правоохранительной системы в Молдавии остаются актуальными, значимость их с течением времени, как видно, не снижается.

Перечисленными выше факторами неблагополучия перечень страхов и опасений гагаузов, конечно, не ограничивался, но прочие варианты были выбраны лишь весьма небольшим кругом респондентов. Нельзя не сказать и том, что у каждого человека могли быть свои особые «фобии» и многие из них могли быть непостоянными.

Заключение

Как показали материалы этносоциологических исследований за ряд лет, структура жизненных ценностей гагаузов имела динамичный характер, изменяясь под влиянием внешних условий и факторов. Наиболее заметные перемены были зафиксированы в конце 1990-х гг. в результате кардинальных преобразований во всех сферах жизни населения стран постсоветского пространства. Анализ динамики системы жизненных ценностей и идеалов людей, их представлений о важнейших чертах нравственного облика человека показал снижение значимости одних компонентов ценностной структу-

ры и возрастание других, повышение уровня тревожности, рост прагматизма массового сознания, особенно молодежи, для которой в выборе нравственных ориентиров стал все более характерен рациональный подход. В то же время основополагающие, базовые ценности гагаузов, такие как православная вера, семья, любовь к родному краю, своему народу, этнической культуре и языку, трудолюбие и т. п., сохранили актуальность, оставшись достаточно распространенными, в том числе среди гагаузской молодежи.

В статье сделан принципиально важный вывод о том, что произошедшие в конце ХХ — начале XXI в. изменения в структуре жизненных ценностей гагаузского населения с приоритетом материального достатка, перемещением материальных условий жизни на первое место на ценностной шкале носили ситуативный характер, обусловленный резкими социально-экономическими трансформациями, повлекшими за собой массовое обнищание населения постсоветских стран. Но уже с начала 2000-х гг. ситуация стала меняться, на первое место снова выдвинулась семья, что соответствовало традиционным представлениям гагаузов. По данным исследований в Молдавии 2018 и 2022 гг., «семья» прочно обосновалась на первом месте на шкале жизненных ценностей. Лидировала также и другая семейная ценность — «здоровье свое и близких». И только на третьем месте, значительно уступая семье и здоровью, находилось материальное благополучие.

В то же время трудно было не заметить снижение распространенности таких важных ранее для гагаузов ценностей, как «чистая совесть» и «уважение окружающих».

Важно отметить, что структуре жизненных ориентаций гагаузов была свойственна значительная возрастная дифференциация. Люди более зрелого возраста чаще выбирали «семью», «здоровье», «спокойную жизнь без волнений и забот», «чистую совесть», а молодежь — «работу» и «карьеру». Но все же можно сказать, что на сегодняшний день наиболее приоритетными для представителей всех демографических групп гагаузов выступали семейные ценности и материальный достаток.

Рассмотренные выше жизненные ценности, конечно, далеко не полностью характеризовали картину интересов, запросов, жизненных ориентиров гагаузского населения, особенно касающихся духовной сферы. В этом отношении важно отметить, что наиболее прочные позиции в ценностной структуре гагаузов занимала и занимает православная вера, которая для каждого верующего человека является базовой жизненной ценностью. Материалы исследований показали, что православие — традиционная религия гагаузов Молдавии — остается широко распространенным среди них, в том числе среди молодежи, хотя уровень включенности гагаузов в церковную жизнь не слишком высок. Так, соблюдают религиозные обряды чуть более 30%, ходят в храм ежедневно или еженедельно около 20%, а считают себя глубоко верующими всего 7%.

Религиозная принадлежность гагаузов Молдавии тесно связана с их этнической принадлежностью. Любовь к своей малой родине, к своему народу издавна и широко присуща гагаузам. По данным нашего последнего исследования в Молдавии (2022 г.), значимой и очень значимой назвало свою этническую принадлежность подавляющее большинство гагаузов, причем особенно много таковых было среди людей молодых.

Актуализация этничности у гагаузской молодежи была тесно взаимосвязана с широким распространением среди нее православия.

Рост этнической ориентированности молодого поколения гагаузов в условиях активного миграционного поведения гагаузского населения и усиливающегося влияния соседних государств, в том числе мусульманской Турции, представляется достаточно позитивным с точки зрения сохранения и развития гагаузского этноса и его православной веры.

Процесс роста значимости гагаузской этничности, культуры и языка во многом был обусловлен соответствующей этнокультурной политикой руководства Гагаузии. Приоритетными задачами органов публичной власти Гагаузии стали возрождение, сохранение, развитие и расширение сферы употребления гагаузского языка. Принципиальное значение имело его внедрение в образовательную систему, в результате чего гагаузская молодежь стала знать гагаузский язык лучше своих родителей, воспитанных в эпоху советской власти в условиях «господства» русского языка.

В то же время значимую роль среди гагаузского населения продолжает играть русский язык, гагаузский же чаще выступает лишь как средство бытового общения между людьми и в качестве духовной ценности, этнического маркера. При этом растет интерес молодежи к другим языкам, в том числе к турецкому, который подпитывается особой политикой Турции в отношении Гагаузии. А при всей любви гагаузов к своей малой родине, воспевании ее в песнях и стихах не снижается доля людей, ориентированных на миграцию, в том числе безвозвратную.

Как показали исследования, одной из жизненных ценностей гагаузов Молдавии, значимость которой остается высокой, выступает семья. Однако проведенный анализ некоторых традиционных брачно-семейных ценностей гагаузов позволяет сделать вывод как об устойчивости их структуры, так и одновременно с этим об определенной изменчивости их иерархии и отдельных элементов. Большая часть стереотипов их брачно-семейного поведения, сложившихся в соответствии с традиционными нормами гагаузского общества, потеряла потенциал устойчивости, и под воздействием стремительно изменяющихся в последние десятилетия социальных и этнокультурных факторов эти стандарты довольно быстро утрачивают свое значение, заменяются новыми для гагаузов демографическими феноменами, что отражается в общественном сознании гагаузского народа. Одновременно с этим некоторые ценности, установки, представления и нормы в брачно-семейной сфере остаются довольно стабильными, медленно меняющимися, несмотря на динамичные трансформации общественной жизни. К ним можно отнести представления гагаузов о ценности детей в семье, в жизни мужчин и женщин. Представления об идеальном числе детей в семье у гагаузов, заметно изменившиеся в конце ХХ — начале XXI в., за последние два десятилетия остались стабильными, практически не претерпели изменений.

Особое внимание в статье уделено такой нравственной ценности, как трудолюбие, которое выступает одним из весьма значимых элементов духовного облика гагаузов Молдавии. Трудолюбие продолжает восприниматься гагаузами независимо от их демографических характеристик не только как важная черта человеческой личности,

но и, что особо хотелось бы подчеркнуть, как неотъемлемый элемент их этнической культуры.

В сознании гагаузов трудолюбие сохраняет свою значимость и как качество, актуальное и востребованное в современных условиях. Можно сказать, что необходимость быть трудолюбивыми прекрасно осознается и старшим поколением, и молодежью. В то же время у молодых людей значимость этого качества уравновешивается многими другими, отвечающими требованиям современной жизни, вызовам рыночной экономики.

Нельзя не отметить и то, что, хотя трудолюбие представляется большинству гагаузов как весьма важное и ценное качество человека, нужное в современной жизни, на практике оно реализуется не у всех. Доля трудолюбивых заметно варьирует по возрасту — от 44% у 15-19-летних до 58-59% у 20-49-летних и 72% у людей старше 50 лет. Как видно, молодежь постепенно теряет традиционные навыки трудолюбия, но старается приобрести другие, более востребованные в условиях технического прогресса.

Определенное место в статье уделено вопросу о страхах и тревогах гагаузов, которые можно назвать антиподом их жизненных ценностей, ориентиров, устремлений. Исследование показало довольно высокий уровень тревожности людей, причем как пожилых, так и молодежи. Наиболее распространенным был страх войны. Но особое значение, на наш взгляд, имело сравнительно широкое распространение страхов социально-экономического характера — беззакония, бедности, старости и нищеты, которые были присущи не только пожилым, но и немалой части (до четверти) молодых людей, что говорит о серьезных проблемах в сегодняшней Молдавии.

Литература

Арутюнян Ю.В. Постсоветские нации. — М.: Наука, 1999.

Арутюнян Ю.В. Трансформация постсоветских наций. — М.: Наука, 2004.

Барган К.А. Религиозно-этническая идентификация современных и будущих поколений гагаузского народа // Христианство на Ближнем Востоке. 2022. Т. 6. № 3. — С. 5-8.

Губогло М.Н. Культовая система // Гагаузы. Отв. ред. М.Н. Губогло, Е.Н. Квилинкова. — М.: Наука: 2011. — С. 445-468.

Губогло М.Н. О религиозной (ли?) идентичности: Методологические заметки в связи с изучением ментальности гагаузов // Курсом изменяющейся Молдовы. — М.: Старый сад, 2006. — С. 206-232.

Губогло М.Н. Современная языковая ситуация // Гагаузы / Отв. ред. М.Н. Губогло, Е.Н. Квилинкова. — М.: Наука, 2011. — С. 110-126.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. — М.: АСТ, 2023.

Демоскоп Weekly. № 985-986.

Иван Бургуджи подвёл итоги соцопроса в Гагаузии [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://gagauzyeri.com/ivan-burgudzhi-podvyol-itogi-soczoprosa-v-gagauzii/ (дата обращения: 19.03.2023).

Ильин И.А. Путь духовного обновления. — М., 1993.

Ильин И.А. Путь к очевидности. — М., 1993.

Квилинкова Е.Н. Календарные обычаи и обряды // Гагаузы. Отв. ред. М.Н. Губогло, Е.Н. Квилинкова. - М.: Наука, 2011. - С. 352-367.

Квилинкова Е.Н. Православие — стержень гагаузской этничности. — Комрат: Tip. Centrala, 2013. — 872 с.

Квилинкова Е.Н. Традиционная духовная культура гагаузов: этнорегиональные особенности.

— Кишинев, 2007. — 838 с.

Квилинкова Е.Н. Формирование самосознания гагаузов // Гагаузы. Отв. ред. М.Н. Губогло, Е.Н. Квилинкова. — М.: Наука, 2011. — С. 126-140. Мошков В.А. Гагаузы Бендерского уезда // Этнографическое обозрение. — М., 1900. № 1. Мошков В.А. Гагаузы Бендерского уезда. — Кишинев, 2004. — 493 с.

Мустафина Л.Ш. Структура социальных представлений учащейся молодежи о совести. Автореф. ... канд. псих. наук. — М., 2012.

Населенные места Российской Империи по данным первой всеобщей переписи 1897 г. — С-Петербург, 1905. — 120 с.

Никогло Д.Е., Константинова И.А. Законы Гагаузии, направленные на расширение сферы функционирования гагаузского языка // Языковая и этнокультурная ситуация в России и зарубежье. Тезисы и материалы симпозиума XIV Конгресса антропологов и этнологов России.

— М.: ИЭА РАН, 2021. — С. 30-31.

Опыт этносоциологического изучения образа жизни (по материалам Молдавской ССР). — М.: Наука, 1980. — 270 с.

Остапенко Л.В., Субботина И.А. Провинциальный русский город в начале XXI века. — М.: ИЭА РАН, 2019. — 290 с.

Остапенко Л.В., Субботина И.А., Нестерова С.Л. Русские в Молдавии. Двадцать лет спустя. (этносоциологическое исследование). — М.: ИЭА РАН, 2012. — 402 с.

Папцова А.К. Роль православия в формировании соционормативной культуры. Опыт гагаузов // Курсом развивающейся Молдовы. Т. 6. Культурное наследие и его социальные добродетели / Под общей редакцией М.Н. Губогло. — М.: Старый сад, 2009. — С. 165-184.

Папцова А.К. Традиционность гагаузского и болгарского обществ — факторы трансформации и консервации // Курсом развивающейся Молдовы. Под общей редакцией М.Н. Губогло. Т. 10. — М.: Старый сад, 2010. — С. 310-347.

Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Бессарабская губ. Т. 3. — Спб.: Центр. Стат. Комитет, 1905. — 254 с. Попов Д. Власть — страшная как война // Московский комсомолец. 30.10.2019. № 242. Попова Л.А. Внебрачная рождаемость: тенденции, причины, модели развития внебрачной семьи. — Сыктывкар, 2007. Субботина И.А. Гагаузы: расселение, миграция, адаптация. — М.: ИЭА РАН, 2007. — 279 с. Субботина И.А. Динамика брачного и репродуктивного поведения гагаузов // Этносоциология и этносоциологи. Исследования, поиски, воспоминания. — М.: Старый сад, 2008. — С. 120-135.

СубботинаИ.А.Образыидеальныхсупруговвгагаузскихсказкахипредставленияхсовременной молодежи // Пол. Политика. Поликультурность. Гендерные отношения и гендерные системы в прошлом и настоящем. Материалы Седьмой международной конференции РАИЖИ и ИЭА РАН. Отв. редакторы: Н.Л. Пушкарева, О.Д. Попова. — М.: ИЭА РАН, 2014. — С. 125-129.

Хатлас Е. Православная вера — цементирующий элемент в жизни жителей гагаузской автономии: правда или миф? // Курсом развивающейся Молдовы. Т. 6. Культурное наследие и его социальные добродетели / Под общей редакцией М.Н. Губогло. — М.: ИЭА РАН, 2009. — С. 416-420.

Церковь и мировые основы социальной концепции Русской православной Церкви. — М., 2000. Этносоциальные проблемы гагаузов. — М.: ИЭА РАН, 1993. Recensenmintul Populatiei. 2004. Vol. 1. Chisinau, 2006.

References

Bargan K.A. Religious-ethnic identification of modern and future generations of the Gagauz people. Christianity in the Middle East, 2022, vol. 6, no. 3, pp. 5-8. (In Russian) Dal V.I. Explanatory dictionary of the living Great Russian language. Moscow: AST, 2023. (In Russian) Demoscope Weekly. No. 985-986. (In Russian)

Ethnosocial problems of the Gagauz. Moscow: IEA RAN, 1993. (In Russian)

Experience in the ethno-sociological study of the way of life (based on the materials of the Moldavian SSR). Moscow: Nauka, 1980, 270 p. (In Russian)

Guboglo M.N. About religious (whether?) identity: Methodological notes in connection with the study of the mentality of the Gagauz. The course of changing Moldova. Moscow: Stary Sad, 2006, pp. 206-232. (In Russian)

Guboglo M.N. Cult system. Gagauz. Rep. ed. M.N. Guboglo, E.N. Kvilinkova. Moscow: Nauka: 2011, pp. 445-468. (In Russian)

Guboglo M.N. Modern language situation. Gagauz. Ed. M.N. Guboglo, E.N. Kvilinkova. Moscow: Nauka, 2011, pp. 110-126. (In Russian)

Harutyunyan Yu.V. post-Soviet nations. Moscow: Nauka, 1999. (In Russian)

Harutyunyan Yu.V. Transformation of post-Soviet nations. Moscow: Nauka, 2004. (In Russian)

Ilyin I.A. The path of spiritual renewal. Moscow, 1993. (In Russian)

Ilyin I.A. The path to clarity. Moscow, 1993. (In Russian)

Ivan Burgudzhi summed up the results of the sociological survey in Gagauzia. URL: https://gagauzyeri. com/ivan-burgudzhi-podvyol-itogi-soczoprosa-v-gagauzii/ (date of access: 03/19/2023). (In Russian)

Khatlas E. The Orthodox faith is a cementing element in the life of the inhabitants of the Gagauz autonomy: truth or myth? The course of developing Moldova. T. 6. Cultural heritage and its social virtues. Under the general editorship of M.N. Googlo. Moscow: IEA RAN, 2009, pp. 416-420. (In Russian) Kvilinkova E.N. Calendar customs and rituals. Gagauz. Rep. ed. M.N. Guboglo, E.N. Kvilinkova. Moscow: Nauka, 2011, pp. 352-367. (In Russian)

Kvilinkova E.N. Formation of self-consciousness of the Gagauz. Gagauz. Rep. ed. M.N. Guboglo, E.N. Kvilinkova. Moscow: Nauka, 2011, pp. 126-140. (In Russian)

Kvilinkova E.N. Orthodoxy is the core of the Gagauz ethnicity. Comrat: Tip. Centrala, 2013, 872 p. (In Russian)

Kvilinkova E.N. Traditional spiritual culture of the Gagauz: ethno-regional features. Chisinau, 2007, 838 p. (In Russian)

Moshkov V.A. Gagauz Bendery district. Chisinau, 2004, 493 p. (In Russian)

Moshkov V.A. Gagauzes of the Bendery district. Ethnographic review. Moscow, 1900, no. 1. (In Russian)

Mustafina L.Sh. The structure of social representations of young students about conscience. Abstract ... cand. psychological sciences. Moscow, 2012. (In Russian)

Nikoglo D.E., Konstantinova I.A. Laws of Gagauzia aimed at expanding the sphere of functioning of the Gagauz language. Linguistic and ethno-cultural situation in Russia and abroad. Abstracts and materials of the symposium of the XIV Congress of Anthropologists and Ethnologists of Russia. Moscow: IEA RAN, 2021, pp. 30-31. (In Russian)

Ostapenko L.V., Subbotina I.A. A provincial Russian town at the beginning of the 21st century. Moscowq: IEA RAN, 2019, 290 p. (In Russian)

Ostapenko L.V., Subbotina I.A., Nesterova S.L. Russians in Moldova. Twenty years later ... (ethno-sociological study). Moscow: IEA RAN, 2012, 402 p. (In Russian)

Paptsova A.K. The role of Orthodoxy in the formation of socio-normative culture. The experience of the Gagauz. The course of developing Moldova. T. 6. Cultural heritage and its social virtues. Under the general editorship of M.N. Googlo. Moscow, Stary Sad, 2009, pp. 165-184. (In Russian)

Paptsova A.K. Tradition of the Gagauz and Bulgarian societies — factors of transformation and conservation. The course of developing Moldova. Under the general editorship of M.N. Googlo. T. 10. Moscow: Stary Sad, 2010, pp. 310-347. (In Russian)

Popov D. Power is as terrible as war. Moskovsky Komsomolets, 10/30/2019, no. 242. (In Russian)

Popova L.A. Out-of-wedlock births: trends, causes, models of development of an out-of-wedlock family. Syktyvkar, 2007. (In Russian)

Populated places of the Russian Empire according to the first general census of 1897. St. Petersburg, 1905, 120 p. (In Russian)

Recensenmintul Populatiei. 2004. Vol. 1. Chisinau, 2006.

Subbotina I.A. Dynamics of the marriage and reproductive behavior of the Gagauz. Ethnosociology and ethnosociologists. Research, search, memories. Moscow: Old Garden, 2008, pp. 120-135. (In Russian)

Subbotina I.A. Gagauz: resettlement, migration, adaptation. Moscow: IEA RAN, 2007, 279 p. (In Russian)

Subbotina I.A. Images of ideal spouses in Gagauz fairy tales and representations of modern youth. Gender. Policy. Multiculturalism. Gender relations and gender systems in the past and present. Proceedings of the Seventh International Conference of RAIGI and IEA RAS. Rep. editors: N.L. Pushkareva, O.D. Popov. Moscow: IEA RAN, 2014, pp. 125-129. (In Russian)

The Church and the world foundations of the social concept of the Russian Orthodox Church. Moscow, 2000. (In Russian)

The first General census of the population of the Russian Empire in 1897. Bessarabian province. T. 3. St. Petersburg: Center. Stat. Committee, 1905, 254 p. (In Russian)