CC BY
33УДК:929
Краснокутский В. С.
к.и.н., доцент кафедры историко-филологических дисциплин
Филиала СГПИ в г. Железноводске
Талапов И. Р.
учитель МБОУ СОШ №1 с. Канглы Минераловодского района
студент Б4И группы Филиала СГПИ в г. Железноводске
ЖИЗНЬ И ТРАГИЧЕСКАЯ ГИБЕЛЬ ЗНАМЕНИТОГО ВОЕНАЧАЛЬНИКА Н.В. РУЗСКОГО (ОКТЯБРЬ 1917 Г. — ОКТЯБРЬ 1918 Г.)
Генерал от инфантерии, член Государственного и Военного Совета, командующий Северным фронтом, Н. В. Рузский, свидетель отречения от престола императора России Николая II принимает отставку от Временного правительства (25 апреля 1917 г.) Осенью 1917 г. с семьей прибывает на курорты Кавказские Минеральные Вод.
В октябре 1918г. органы ЧК Северного Кавказской республики арестовывают его в числе других заложников и 31 октября казнят у подножия Машука.
Ключевые слова: курорты Кавказских Минеральных вод, генерал от инфантерии Н. В. Рузский, «Красный террор», казнь 104 заключенный, 23 генерал, элита армии, памятный крест у могилы генерала.
Генерал от инфантерии невольный свидетель отречения императора Николая II 1 (14) марта 1917 г. От Российского престола. Его усилия, главнокомандующего Северным фронтом, предотвратить этот акт, убедить председателя Государственной Думы М. В. Родзянка не предлагать текст отречения Верховному Главнокомандующему Российской армии не увенчались успехом. Безвыходность положения, волнения за судьбу страны и монарха сказались на его здоровье.
В целом же отречение царя было больной трагедией для всех высших офицеров. Ведь они все присягали и служили ему. Н. В. Рузский какое-то время оставался на посту Главнокомандующего Северного Фронта, принял решение уйти в отставку. Причиной этому стало беспорядки в армии, вызванные приказом № 1 Временного правительства и Исполнительного комитета Петербургского Совета рабочих и солдатских депутатов. Приказ № 1 об отмене чинов и званий якобы, не распространялся на армию, очень сильно ударил по ее боеспособности. Солдаты стали вступать в конфликты с офицерами. Здоровья дисциплина в войсках зависела напрямую от отношения офицеров и солдат.
Не находя поддержки у командного состава по наведению порядка в армии, он искал поддержки и помощи у верховного главнокомандующего генерала Алексеева и не находил ее. 25 августа (8 мая) 1917 г. его оправили в отставку [5, c. 185].
Этот процесс коснулся многих военачальников. Сразу же после февральского переворота из армии были уволены 150 человек — элита воинского состава страны, в том числе 70 начальников дивизий.
Уволен Н. В. Рузский был по личному заявлению, т.к. «он потерял веру в новое правительство, не одобряя оптимизма Ставки, то посчитал свое присутствие во главе Северного фронта невозможным [7, c. 186].
Н. В. Рузский уезжает на курорты Кавминвод. Для отдыха здесь во время Первой мировой войны приносил успокоение. Здесь он дважды поправлял здоровье в 1915, 1916 годах. Вода, климат, атмосфера восстанавливали и физическое и психическое равновесие.
Известие о Февральской революции получили на Кавказских Минеральных Водах (КМВ) 2 (15) марта 1917 г. Местные власти медлили с его оглашением: лишь 5 (18) марта
газета «Кавказский край» опубликовала текст отречения Николая II [15, c. 142]. В Ессентуках состоялась демонстрация у здания военного госпиталя, где отдыхал дядя царя — Николай Николаевич. В речи перед собравшимися он сказал о необходимости монархической власти в России. В ответ на это ему предложили принять царскую корону [1, c. 101].
Н. В. Рузскому осенью 1917 г. нужно было устроиться в Минводах не на лечебный сезон, как раньше, а на неопределенный срок. Генерал в отставке изменил привычку лечиться в Кисловодске: аристократический курорт приютил в 1917 г. слишком многих из бывшей элиты Российской империи. Рузский как частное лицо с женой и дочерью поселился в Ессентуках, в небольшом одноэтажном домике из желтого кирпича на ул. Шереметьевской, 4. Но надежды на возможность быть подальше от революции не оправдались.
На Пятигорье 6 (18) марта 1917 г. создали поддержавший Временное правительство Гражданский исполнительный комитет. Война подорвала экономику КМВ, население испытывало недостаток в продуктах питания, а спекулянты умышленно придерживали имевшиеся запасы. При этом Ессентуки заполнялись ранеными, тяжелобольными. Широкое распространение получили инфекционные болезни.
Большую роль в размеренной жизни на курортах Кавминвод сыграли солдаты Кавказской армии. После принятия II съездом Советов и Декрета о мире начался самочинный уход солдат с турецкого фронта, превратившийся в стихийную демобилизацию. В станицы Терской области только в первые два месяца 1918 г. прибыло с оружием — винтовками, орудиями и пулеметами 12 конных полков и две конноартиллерийские батареи численностью до 13 тыс. чел. [17, c. 3-5].
К тому времени курорты оказались в центре белого окружения, а Донскую область заняли германские войска. С Советской Россией Кавминводы соединял узкий коридор через Астрахань [13, c. 72].
На Северном Кавказе, в 1918 г. были провозглашены Кубано-Черноморская, Ставропольская, Терская советские республики. Большевики начали формировать отряды Красной гвардии. Фронтовые офицеры и учащаяся военная молодежь стали стягиваться на Дон, где создавалась Добровольческая армия.
В Пятигорске 4 марта 1918 г. II сессия Терского съезда народов Терека провозгласила власть Совета народных комиссаров. Уже 12 марта 1918 г. состоялось первое заседание переизбранного исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов, председателем которого избрали Г. Г. Анджиевского. В мае председателем Совнаркома Терской республики стал делегированный Лениным С. Г. Буачидзе [18].
В мае 1918 г. эсеры собрали в Пятигорске офицерское собрание для обсуждения вопроса создания «народной армии». Привлекая офицеров, эсеры рассчитывали, во-первых, отвлечь их от корниловского Дона, во-вторых, иметь заслон, как от банд, так и от наступления белых. С трибуны звучали призывы к русскому офицерству «так же честно послужить революции, как оно честно служило старой России». В нём участвовать, приехавшие из Ессентуков генералы Н. В. Рузский и Д. Р. Радко-Димитриев. Свои цели собравшиеся аргументировали необходимостью защиты Терека от немцев [14, c. 145].
Командующий Красной Армией И. Л. Сорокин и председатель Терского Совнаркома Н. Буачидзе также стояли на позиции привлечения командного состава русской армии к военному строительству и защите советской власти.
Основные функции защиты советской власти взяла на себя образованная 7 (20) декабря 1917 г. Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК). Пятигорскую ЧК возглавил Г. А. Атарбеков. Спонтанный рост погромов, самосудов, бандитизма привел в сентябре 1918 г. к введению «красного террора». Сущность этого террора в 1918 г. (условные рамки «красного террора» 5 сентября — 6 ноября) заключалась в отборе жертв по классовому принципу, включая бывших царских генералов как представителей военно-политической элиты, чье производство в офицерские и генеральские чины, увольнение от службы и
повышение шли от имени самодержца [19].
Советская власть на Северном Кавказе ужесточила отношение к бывшим имущим классам.
Красноармейцы против генерала Рузского ничего не имели: они приходили к нему с намерением арестовать, но уходили, добродушно сказав: «пускай генерал Рузский еще погуляет на свободе» — или с почтительными заверениями, что «генерал добрый человек и они его не тронут» [2, а 20]. Ранее обоих генералов приглашали руководить в Красную Армию. Генералы отказались, сославшись на плохое здоровье, но не отказались консультировать в случае необходимости войны с интервентами. Со своими отказавшись воевать [6, а 185].
Объявив «красный террор», центральная власть не могла согласиться с его бесконтрольным проведением на местах. С 30 августа по 5 сентября 1918 г. контроль над проведением террора перешел в руки правительства, в первую очередь, ВЧК [19, а 163].
В газете «Правда» 4 сентября 1918 г. был опубликован приказ наркома внутренних дел Г. И. Петровского, в котором местным Советам предписывалось произвести немедленные аресты заложников из числа правых эсеров, офицеров и представителей буржуазии, поместив их в концлагеря; разрешались массовые расстрелы. В первую очередь арестовали офицеров и генералов бывшей царской армии. Значительная часть офицеров, автоматически включалась в заложники. Их доля среди заложников по стране была в зависимости от удаленности фронта и количества офицеров, проживавших в местности.
Начались обыски. Один из них прошел 11 сентября на квартире генерала Н. В. Рузского. Свидетель Ф. Н. Баклюков вспоминал: «Старый, весь седой генерал стоял посреди комнаты в форме и погонах. Приступили к обыску. Сорвали с него погоны. Искали драгоценности. Генерал протянул им сверток. Каково было разочарование — в нем были погоны. Вырвав стопку погон, один из производивших обыск шашкой рубанул по ним. "Что вы сделали, хамы? Это моя память. Службу начинал я с прапорщика".. ..Дальше говорить он не мог. Обыск ничего не дал».
Журналист А. Берлизов предположил, что генералы ждали, когда их услуги потребуются советской власти, но командующего войсками Кубано-Черноморской советской республики А. И. Автономова сняли с должности в конце мая, а Буачидзе погиб в июне 1918 г. [8, е. 30-32].
Призывы руководства большевиков к беспощадной борьбе с отдельными лицами и целыми классами стали исполняться на Кавминводах не сразу. Первым шагом в этом направлении стал приказ № 73 ЧК Северного Кавказа от 8 октября [10]. Было арестовано 32 чел.: в Ессентуках взяты генералы Н. В. Рузский и Д. Р. Радко-Димитриев; князья С. П. и Н. П. Урусовы; в Пятигорске — генералы Евстафьев, Назименко, Чижевский; в Кисловодске — генералы Смирнов, Туманов, Шевцов, князь Ф. М. Урусов; в Железноводске — контрадмирал А. П. Капнист, полковник Г. А. Махарадзе и другие [6, е. 185].Они содержались под стражей в Пятигорске в Ново-Европейской гостинице на Нижегородской улице (ныне ул. Дзержинского), в подвале ЧК (дом № 31 по Ермоловскому проспекту, ныне пр.Калинина) и городской тюрьме. Генерал Рузский, Радко-Димитриев и его сын находились в Ново-Европейской гостинице [4, е. 4].
С момента объявления «красного террора» и до начала октября 1918 г. в заложниках по России оказалось не менее 8 тыс. бывших офицеров [16, е. 37]. Наркомвоенмор Г. Д. Троцкий 13 октября 1918г. потребовал освобождения взятых в заложники офицеров; 25 октября 1918 г. ЦК РКП (б) поддержал это предложение, сделав оговорку: освобождаются офицеры, чья принадлежность к контрреволюционному движению не будет обнаружена [11, е. 31]. На Рузского и Радко-Димитриева оговорку не распространили: 31 октября их казнили, обвинив генералов в связи с контрреволюционным подпольем [12].
В первых «Узаконениях» Особого совещания при главкоме Вооруженных сил Юга России от 2 декабря 1918 г. одобрили проект «Положения» Комиссии по расследованию
злодеяний большевиков. Могилы были вскрыты 27-28 февраля 1919 г, и врачи-эксперты констатировали сильные удары, нанесенные остро-режущим орудием на трупе № 6 (тело Н. В. Рузского) [3, а 17].
Гражданская война в России представляла эскалацию насилия с обеих сторон, где спровоцированные и неспровоцированные волны «красного», «белого» «зеленого» террора схлестывались со вспышками стихийной анархии.
Политический кризис, начало которому положил Февраль 1917 г., вызвал к жизни разрушительные процессы, уподобленные А. И. Солженицыным адскому колесу, давящему и дробящему все живое на своем пути. Апокалипсис, пережитый Россией, важно видеть не только сбоку, но и со всех возможных сторон.
Вместе с тем есть свидетельства, что лидеры большевиков сожалели о гибели генералов Н. В. Рузского и Д. Р. Радко-Димитриева. Об этом сообщает и М. Д. Бонч-Бруевич: «В Москве смерть этих, несомненно, выдающихся генералов, не имевших ни малейшего отношения к контрреволюционным заговорам и занимавшимся в Пятигорске только собственным, давно пошатнувшимся здоровьем, была встречена с огорчением» [9, а 41].
В условиях Гражданской войны точное место захоронения генералов было потеряно. Со времени трагедии могилы заложников заросли травой забвения. И только в 1990 г. по инициативе казачества Пятигорска была увековечена память тех, кто был безвинно казнен. На Лазаревском кладбище рядом с могилой Н. В. Рузского и Д. Р. Радко-Димитрова был установлен металлический крест в день поминовения воинов, погибших за Отечество, в Димитровскую субботу, проводится здесь ежегодно акция — День памяти.
Литература
1. Андреев Ю. Ессентукская летопись 1798-2000 гг. Прошлое и настоящее. Ессентуки, 2001. — С. 101
2. Архив Кубанского союза жертв политических репрессий «Мемориал». Акт расследования по делу об аресте и убийстве заложников в Пятигорске в октябре 1918 г. Ростов-на-Дону, 1919. — С. 20.
3. Архив Кубанского союза жертв политических репрессий «Мемориал». Акт расследования по делу об аресте и убийстве заложников в Пятигорске в октябре 1918 г. Ростов-на-Дону, 1919. — С. 17.
4. Архив Кубанского союза жертв политических репрессий «Мемориал». Акт расследования по делу об аресте и убийстве заложников в Пятигорске в октябре 1918 г. Ростов-на-Дону, 1919. — С. 4.
5. Багдасарян А.О. Военно-государственная и общественного — политическая деятельность Н.В. Русского (1854-1818). — Омск: Издательский дом «Наука», 2013. — С 185.
6. Багдасарян А.О. Военно-государственная и общественного — политическая деятельность Н.В. Русского (1854-1818). — Омск: Издательский дом «Наука», 2013. — С 185.
7. Багдасарян А.О. Военно-государственная и общественного — политическая деятельность Н.В. Русского (1854-1818). — Омск: Издательский дом «Наука», 2013. — С 185.
8. Берлизов А. Душой исповедую..// Кубань. 1994. № 1-3. — С. 30-32.
9. Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть советам. Воспоминания. — М.: 1957. — С. 41.
10. Известия ЦИК Северо-Кавказской советской социалистической республики, окружного исполкома Советов и Пятигорского Совдепа, 1918, 8 октября.
11. Каширин В. Разведчики военного шпионства. Контрразведка последнего императора // Родина. 2008. — № 12. — С. 31.
12. Краснокутская Л. И. Крест генерала Рузского // М.: Кавказские Минеральные Воды. Наследие народов Российской Федерации. М., 2003.
13. Краснокутская Л. И. Управление Кавказскими Минеральными Водами. Пятигорск: Вестник Кавказа, 2004. — С. 72.
14. Краснокутский В. С. Курорты Кавказских Минеральных Вод в годы Первой мировой войны: проблемы и особенности развития. Пятигорск: Вестник Кавказа, 2012. — С. 145.
15. Краснокутский В. С. Курорты Кавказских Минеральных Вод в годы Первой мировой войны: проблемы и особенности развития. Пятигорск: Вестник Кавказа, 2002. — С. 142.
16. Леонов С. Дзержинский — Троцкий: кто кого? Борьба за контрразведку // Родина. 2008. — № 12. — С. 37.
17. Отчет наказного атамана Терского казачьего войска. Владикавказ, 1918. — С. 3-5.
18. Пятигорский краеведческий музей. Фонд Е. Б. Польской. Хроника революционных событий в Пятигорске.
19. Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 г. — СПб., 2006. — С. 206, 238.
