CC BY
23О. О. Надь
Жизнь и деятельность протоиереев Николая Поройковд и Василия Словачевского — выпускников Киевской духовной академии, репрессированных в 1930-х гг.
Статья посвящена малоизученной теме — исследованию судеб новомучеников — выпускников Киевской духовной академии протоиереев Н. Н. Поройкова и В. М. Сло-ваческого на основе архивных документов и материалов следственных дел. Ключевые слова: новомученики — выпускники Киевской духовной академии, протоиерей Н. Н. Поройков, протоиерей В. М. Словачевский, репрессии против священнослужителей, аресты священников Киева
ХХ столетие в контексте мировой истории явилось отдельной, невероятно насыщенной событиями и катаклизмами эпохой. Этот период ознаменовался кардинальными изменениями общественной жизни и многих сфер человеческого бытия. Для Русской Православной Церкви история ХХ века стала страшным потрясением, которое можно сравнить с событиями первых веков христианства, когда появилось большое количество мучеников и исповедников за имя Христово. Именно в этот период Церковь вписала в историю многие тысячи имен новых мучеников и исповедников, пострадавших за веру во Христа.
Точное число православных епископов, священников и мирян, чей жизненный подвиг украсился венцом мученичества, едва ли когда-нибудь станет известным. Понятия права и суда в исследуемый период были очень относительны. Лишь в незначительном количестве случаев репрессированный мог как-то повлиять на свою участь. Даже отречение от Христа со стороны клирика не избавляло его от расправы по сфабрикованным обвинениям в шпионаже, бандитизме и даже подготовке террористических актов.
Тема мученичества периода Новейшей истории характеризуется особой актуальностью. Длительное время исследователи были лишены возможности работать с первоисточниками, хранившимися под грифом «секретно». В настоящее время возможность изучения колоссального объема материалов по церковной истории, находящихся в различных архивах, открывает для исторической науки широчайшую перспективу. Исследовать тему новомучеников — выпускников Киевской духовной академии автора сподвигли слова Предстоятеля Украинской Православной Церкви, блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия, которые он обратил к студентам киевских духовных школ: «Каждый пастырь должен стоять
на защите чистоты веры и канонического устройства Церкви. Поэтому я хочу пожелать будущим пастырям внутренней решимости. Преподобный Серафим Саровский говорил, что от древних отцов нас отличает исключительно отсутствие решительности. Господь всегда готов предоставить нам Свою помощь. Однако, чтобы получить ее, нужно иметь решимость идти путем правды. Именно к этой решимости в отстаивании правды я и хочу сегодня призвать всех нас». Кто как не новомученики были решительными и твердыми перед лицом гонений, и даже смерти?
Еще одним значительным фактором, который повлиял на выбор данной темы, стало то, что на данный момент имеется недостаточное количество сведений о новомучениках и исповедниках — выпускниках Киевской духовной академии и семинарии.
За свою многовековую историю Киевская духовная академия выпустила тысячи студентов, которые стали светилами Вселенской Православной Церкви. К сожалению, события начала ХХ ст., связанные с революцией и последующими гонениями на Церковь в советском государстве, прервали образовательные традиции самого древнего православного вуза Восточной Европы. Революция 1917 г. стала переломным моментом в жизни как самой академии, так и ее выпускников. Агрессивная настроенность большевиков по отношению к Церкви и ее представителям заставила многих иерархов, священников и мирян (многие из которых являлись питомцами Киевской духовной академии) выехать в эмиграцию за границу*. Многие из профессоров академии, которые также в свое время были ее воспитанниками, в первые годы советской власти выехали в села работать псаломщиками, другие «вынуждены были грузить дрова», чтобы прокормить семью [6, с. 279].
В период 1920-1940-х гг. репрессиям подверглись сотни выпускников Киевской духовной академии, и чтобы проследить и изучить жизнь и страдания каждого из репрессированных выпускников, необходима продолжительная и глубокая работа. По этой причине для нашего исследования были выбраны имена лишь двух известных киевских священнослужителей, выпускников академии — Н. Н. Поройкова и В. М. Словачевского.
Протоиерей Николай Николаевич Поройков родился 2 декабря 1880 г. в городе Ростов Ярославской губернии в семье псаломщика. Начальное образование получил в Ростовском Дмитриевском духовном училище, в 1895 г. поступил в Ярославскую духовную семинарию, где учился образцово и имел только отличные и хорошие оценки. В 1901 г., после окончания семинарии, поступил в Киевскую духовную академию [2, ф. 175, № 1941]. В 1905 г. Николай Поройков закончил академию со степенью кандидата богословия
* Так, протоиерей Феодор Титов, выпускник и профессор КДА, эмигрировал в Сербию, профессор архимандрит Тихон (Лященко) — в Германию и т.д.
и на основании защиты кандидатской работы имел право на получение степени магистра без дополнительных экзаменов. Свою диссертацию он писал на тему: «Октоих Иоанна Дамаскина как опыт православной церковной догматики». Данное сочинение получило положительные отзывы доцентов Н. Ф. Мухина и профессора А. А. Дмитриевского [8, с. 457].
После окончания Киевской духовной академии Николая Поройкова направили в Екатеринославскую губернию законоучителем в средние учебные заведения — механико-техническое училище и женскую гимназию [2, ф. 175, № 1941]. Тогда же Николай Николаевич женился на Анастасии Лаврентьевне Винярской, в семье родилось трое детей: Екатерина (1906 г. р.), Владимир (1908 г. р.) и Ольга (1924 г. р.) [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 35].
18 сентября 1905 г. епископ Чигиринский Платон (Рождественский)* рукоположил Николая во священники и назначил службу в соборном храме города Александровска Екатеринославской губернии. С 4 января 1906 г., согласно определению Екатеринославского училищного совета, отец Николай был назначен членом Александровского отделения училищного епархиального совета.
С 1 сентября 1908 г. о. Николая переводят в Киевскую духовную семинарию на должность преподавателя греческого языка [2, ф. 175, № 1941]. С 9 ноября 1910 г. он преподает гомилетику, с 21 августа 1909 г. является секретарем правления семинарии и членом комиссии, экзаменовавшей кандидатов в священный сан (с 1910 по 1917 г.) [8, с. 458].
С 6 ноября 1911 г. по 16 сентября 1914 г.о. Николай был настоятелем Спасо-Преображенской единоверческой церкви в Киеве и принимал активное участие в деятельности Свято-Владимирского братства. Его работы публиковались в журнале Киевской духовной семинарии «Руководство для сельских пастырей»**, и некоторое время он был помощником редактора этого издания. Кроме того, о. Николай являлся издателем и сотрудником журнала «Проповеднический листок»***. За активную пастырскую деятельность он
* Впоследствии митрополит всея Америки и Канады.
** Журнал «Руководство для сельских пастырей» был создан при Киевской духовной семинарии в 1860 г. Уже после публикации первых номеров он имел более 2000 подписчиков, число которых постоянно увеличивалось. На страницах издания публиковались образцы лучших проповедей, наставления, советы и замечания, помогающие пастырям при богослужениях, во внецерковных взаимоотношениях с верующими, неверующими, иноверцами, староверами и сектантами. Кроме этого, печатались материалы, посвященные разным сторонам личной жизни священников, взаимоотношениям между членами одного причта, духовенством соседних приходов, консервативным, дореформенным священством и «молодым», либеральным. Большое внимание уделялось «народному православию». Журнал выходил до 1917 г., т.е. в течение 57 лет. См.: Розов А. Н. Этнографические и фольклорные материалы на страницах журнала «Руководство для сельских пастырей» (1860-1917 гг.) [Электронный ресурс]. URL: https://azbyka.ru/otechnik/ Pravoslavnoe_Bogosluzhenie/rukovodstvo-dlja-selskih- pastyrej/ (дата обращения: 27.01.2018).
*** «Проповеднический листок» — ежемесячное издание, выходившее в Киеве с 1882 г. под редакцией профессора КДА М. А. Олесницкого. См.: Проповеднический листок // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1898. Т. XXV: «Праяга — Просрочка отпуска». С. 458.
был награжден богослужебными наградами*, а с 1920 по 1923 г. назначен членом-секретарем Союза пастырей города Киева [8, с. 458].
С 1918 по 1924 г.о. Николай был настоятелем Набережно-Никольской церкви на Подоле, в 1925-1935 гг. — настоятелем Дмитриевской церкви там же. В 1931 г. он был избран благочинным Киево-Подольских церквей. В 1935 г. стал приписным священником в Набережно-Никольской церкви [8, с. 458]. Священник Поройков принимал участие в 1-3 сессиях Всеукра-инского православного церковного Собора, которые проходили с января по декабрь 1918 г. [8, с. 458].
В 1924 г. о. Николай был впервые задержан ГПУ при НКВД по обвинению в том, что произнес на кладбище речь «антисоветского характера», а также в совершении ночью «незаконных» молений в церкви [8, с. 458]. Отец Николай находился под следствием 70 дней, после чего был освобожден, но в 1927 г. арестован вторично, после чего провел в тюрьме два месяца без предъявления обвинения.
15 октября 1937 г.о. Николая Поройкова арестовывает НКВД. Как и большинству священников, ему предъявляют обвинение по ст. 54 п. 10 Уголовного кодекса УССР** и заключают в киевскую тюрьму. В постановлении об аресте утверждалось, что Николай Поройков проводил антисоветскую агитацию против новой Конституции, выступая с проповедями контрреволюционного содержания [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 2-3]. Все материальные ценности, изъятые у отца Николая, были конфискованы и переданы «на хранение» в финотдел НКВД [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 5-6].
Первый допрос о. Николая был произведен 1 ноября 1937 г. Неизвестно, сколько времени длилась процедура, но, судя по ответам, которые отражены в следственном документе, обвиняемый говорил очень мало. Так, на вопрос, кто его близкие знакомые и с кем он больше всего общается, отец Николай, понимая всю опасность ситуации, отвечал следующим образом: «Близких людей у меня нет. Есть некоторые знакомые священники — это Михаил Едлинский, Александр Глаголев, Феодосий Павловский, но с означенными лицами я состою только в официальных отношениях по службе в церкви. Об антисоветских разговорах со стороны моих знакомых священников мне ничего не известно, и я никогда от них подобного не слышал. Я лично таких антисоветских бесед ни с кем не вел» [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 11].
И на втором допросе, 13 ноября 1937 г., звучали подобные вопросы. Единственная особенность — вспомнили о патриархе Тихоне, так как о. Николай утверждал, что он является священником «тихоновской ориентации». Патриарха считали «ярым монархистом», противником советской власти,
* Набедренник (1909), скуфья (1910), камилавка (1914), наперсный крест (1916).
** «Антисоветская пропаганда и агитация: лишение свободы на срок не менее 6 месяцев, вплоть до расстрела или объявления врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства».
и поэтому о. Николай попадал под статью УК УССР 54-10, но не согласился и с этим обвинением: «Да, мне как священнику тихоновской ориентации было известно, что патриарх Тихон открыто выступал против советской власти и ее мероприятий. Что же касается духовенства этой ориентации, то с его стороны фактов антисоветского выступления против советской власти мне не известно. Я лично тоже не выступал, считал, что священникам в политические вопросы вмешиваться не следует. Я как священник во время богослужения в церкви перед верующими совершал моление за патриарха Тихона, однако его контрреволюционных взглядов и выступлений не разделял, против советской власти не выступал» [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 12].
Больше допросов с отцом Николаем не проводили, но по его делу выступило четыре свидетеля: прихожанин Набережно-Никольской церкви, где служил о. Николай*, соседи по дому** и священник выдубицкой церкви Н. Са-мойлович.
Очевидно, этих свидетельств оказалось достаточно, и о. Николая больше на допросы не вызывали. Видимо, свою роль сыграл тот факт, что он на допросах был немногословен, никого не выдал, и следственные органы не нашли целесообразным тратить на него время. В обвинительном заключении указывалось, что о. Николай Поройков — «монархист, проводил фашистскую деятельность, положительно отзывался о Гитлере и дискредитировал вождя партии Сталина». Также в заключении сообщалось, что священнослужитель в предъявленном ему обвинении виновным себя не признал, но его контрреволюционная деятельность полностью доказана свидетельскими показаниями. Следственное дело по обвинению о. Николая Поройкова было направлено в областную прокуратуру по спецделам для предания обвиняемого суду тройки НКВД [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 21-22].
Постановление тройки при Киевском облуправлении НКВД от 1 декабря 1937 г. выглядело следующим образом: «Поройкова Николая Николаевича расстрелять. Лично принадлежащее ему имущество конфисковать» [7, ф. 263, оп. 1, д. 60018, л. 24]. Приговор привели в действие 14 декабря 1937 г. Место, где был погребен отец Николай, неизвестно [8, с. 458].
Протоиерей Николай Николаевич Поройков был реабилитирован Прокуратурой Украинской ССР 20 апреля 1989 г. как «Порайков Николай Николаевич (в связи с ошибкой в написании фамилии в материалах дела 1937 г.). Учитывая обращение и данные личных документов, предоставленных дочерью священника 22 октября 1999 г., а также по результатам повторного следствия от 23 января 1991 г. отец Николай был реабилитирован как Поройков Николай Николаевич [8, с. 458].
* Баньковский Илья Людвигович, являвшийся штатным осведомителем НКВД и регулярно дававший показания против духовенства, в том числе и против нескольких лаврских монахов.
** Семенихин Яков Николаевич и Рабинович Яков Иосифович.
Не менее трагично сложилась жизнь еще одного выпускника академии протоиерея Василия Михайловича Словачевского.
Будущий отец Василий родился 26 апреля 1880 г. в Китайгороде (Ли-повецкий уезд Киевской губернии) в семье псаломщика. Духовное образование он начал в Киево-Софиевском духовном училище, после чего поступил в Киевскую духовную семинарию и затем продолжил обучение в Киевской духовной академии, которую успешно окончил в 1904 г. со степенью кандидата богословия [1], защитив кандидатскую диссертацию на тему «Послание св. Апостола Павла к Филимону (введение и толкование)». Положительный отзыв о данном исследовании дали экстраординарный профессор Д. Богдашевский* и профессор В. П. Рыбинский**.
После окончания Киевской духовной академии приказом обер-прокурора Священного Синода от 18 ноября 1904 г. отец Василий был назначен помощником инспектора Смоленской духовной семинарии. С 1905 г. совмещал эту должность с должностью учителя церковного пения, а с 1906 г. также преподавал немецкий язык.
После смерти отца в январе 1907 г. Василий Словачевский оставил Смоленскую семинарию и вернулся в Киев, где стал псаломщиком при Киево-Шулявской церкви св. Марии Магдалины. В 1909 г. епископом Каневским Иннокентием (Ястребовым), викарием Киевской митрополии***, он был рукоположен в сан священника и назначен на место своего отца штатным священником Киево-Шулявской церкви. В 1920-1923 гг. отец Василий — настоятель Киево-Шулявской церкви.
С марта 1910 г.о. Василий Словачевский был законоучителем Киево-Шулявской одноклассной ЦПШ и с 1911г. — ее заведующим. Был награжден богослужебными наградами****, являлся миссионером 2-го округа г. Киева и духовным следователем 4-го округа [3, 1917, № 46-47, с. 326].
* Прим.: впоследствии архиепископ Василий, ректор академии. Отзыв проф. Богдашевского: «Сочинение студента Словачевского, состоящее из введения в изучение Послания и толкования, производит в общем приятное впечатление. Видно, что автор работал старательно и достаточно изучил литературу по предмету. Материалом он пользуется умело и останавливается только на том, что в нашей литературе еще не получило разъяснения; цитация отличается точностью и ведется с использованием хороших приемов; внимательно исследуются, где это необходимо, варианты текста. Толкование Послания отличается ясностью и отчетливостью. Существенный недостаток сочинения — в том, что оно во многих местах мало обработано, написано нечистым языком. Недостаток этот мы не можем ставить автору в особенную вину, потому что ему приходилось работать почти исключительно по иностранным пособиям. Сочинение является и не вполне законченным и обрывается 18 ст. Послания. Для степени кандидата работа удовлетворительна» (Труды Киевской духовной академии. Т. 3. 1904. С. 381).
** Рецензия проф. В. П. Рыбинского: «Господин Словачевский выполнил задачу, поставленную ему темой, очень удовлетворительно. Он тщательно проштудировал текст Послания к Филимону, ознакомился с русской и иностранной литературой по теме и хорошо усвоил прием исагогико-экзегетических исследований. В работе дан обстоятельный ответ на все вопросы, охватываемые темой, и мысли автора, за немногими исключениями, изложены простою и правильною речью. Степени кандидата богословия сочинение вполне заслуживает». Труды Киевской духовной академии. Т. 3. 1904. С. 380.
*** Впоследствии архиепископ Астраханский.
**** Набедренник (1910), скуфья (1913), камилавка (1916).
Ночью 4 апреля 1923 г. 5-е отделение секретно оперативной части (СОЧ) Киевского губернского отдела ГПУ провело серию арестов. Были арестованы известные киевские священнослужители, в том числе и В. Слова-чевский [4, 1999, № 1, с. 90-91]. Он проходил по одному следственному делу вместе с епископами Дмитрием (Вербицким), Василием (Богдашев-ским), Назарием (Блиновым) и архимандритом Ермогеном (Голубевым). Решением НКВД от 24 августа 1923 г. о. Василий был выслан на два года на север России в Зырянский край.
В 1924 г., вернувшись из ссылки, о. Василий продолжил священническое служение, сначала в Киевском Покровском монастыре, а затем в Кре-стовоздвиженской церкви. Следует отметить, что он пользовался большим авторитетом у прихожан. Для поддержания семьи подрабатывал бухгалтером в различных учреждениях, а последним местом его работы стала поликлиника № 1 медицинского института, где он трудился столяром [5, с. 192-193].
29 августа 1938 г. о. Василия Словачевского вызвали на допрос в качестве свидетеля по делу обвиняемого священника В. М. Гуковича. Но Сло-вачевский вместо показаний против подсудимого начал высказывать недовольство советской властью в связи с многочисленными арестами священников и привел пример, когда на праздник Успения Божией Матери в храме на Соломенке арестовали всех и некому было служить литургию. Более того, в ходе допроса он сказал о том, что в кругу своих единомышленников имеет право говорить то, что думает.
На допрос о. Василий пришел как свидетель, а увели его уже как обвиняемого. 30 августа 1938 г. оперуполномоченный 4-го отдела НКВД УССР Чигрин написал постановление, в котором утверждалось, что «отец Василий Словачевский является участником контрреволюционной организации церковников тихоновской ориентации и проводит активную антисоветскую деятельность» [7, ф. 263, оп. 1, д. 45902, л. 1]. Как и всем другим пострадавшим священнослужителям, ему предъявили обвинение по ст. 54-10, 54-11* УК УССР, после чего начались допросы.
Анализируя материалы допросов, можно прийти к различным выводам. Время было тяжелое: при допросах применялись пытки, и судить о поведении обвиняемых можно только по материалам дела.
Первый допрос состоялся 30 августа. Так как Словачевский уже был осужден в 1923 г., первым делом отца Василия спросили, продолжил ли он вести борьбу с советской властью после возвращения из ссылки. Тот ответил, что десятки лет служения в Церкви сделали его непримиримым врагом
* «Всякое участие в контрреволюционной организации, предусмотренное в этом разделе: меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях этого раздела».
существующего режима и что он и его единомышленники не прекратили свою антисоветскую деятельность. Далее он перечислил имена священников, которые входили в церковную организацию «Союз духовенства». Но большинство перечисленных уже скончались, были расстреляны* или арестованы**. К сожалению, сложно оценить, повлияли ли показания отца Василия на судьбы живых священников, которых он назвал, так как документально это не зафиксировано.
Согласно протоколу допроса, Словачевский говорил, что он и его единомышленники вели подготовку к свержению советской власти, в том числе через разжигание недовольства среди верующих путем «систематической антисоветской агитации» [7, ф. 263, оп. 1, д. 45902, л. 9]. Он утверждал, что при каждом удобном случае, особенно до 1935 г., во время служения в Ки-ево-Шулявской церкви, проводил беседы на подобные темы с прихожанами церкви и высказывал свое недовольство закрытием храмов и арестами священников. Он еще раз упомянул об о. В. Гуковиче и их отношениях и о том, что они неоднократно вели антисоветские разговоры о состоянии Церкви, репрессиях советской власти против духовенства и т.д. Исходя из записи в протоколе допроса, отец Василий признал себя виновным [7, ф. 263, оп. 1, д. 45902, л. 9-14].
Казалось бы, подобными показаниями сотрудник НКВД должен был удовлетвориться, но, тем не менее, в конце допроса следователь заявил, что Словачевский говорит неправду и что его соучастников еще раз допросят. Но желание следователя не воплотилось в жизнь. Этот допрос, не считая очных ставок со свидетелями, и в частности со священником В. Гуковичем, был первым и последним для о. Василия [7, ф. 263, оп. 1, д. 45902, л. 9-14].
После ряда допросов НКВД вынесло обвинительное заключение по следственному делу Словачевского, где указывалось, что он «являлся участником контрреволюционной организации церковников тихоновской ориентации и проводил активную контрреволюционную деятельность, а также совместно с другими участниками контрреволюционной организации церковников проводил антисоветскую пропаганду и агитацию, провоцируя прихожан к антисоветским выступлениям, убеждая соучастников активизировать антисоветскую деятельность, ссылаясь на скорое свержение существующего строя в СССР». В заключении был сделан акцент на том, что 29 августа 1938 г. Словачевский, будучи вызван на допрос по делу участника контрреволюционной организации Гуковича, «нагло клеветал
* Епископ Назарий (Блинов), возглавлявший организацию, священники Александр Брайловский, Николай Мальянтовский, Николай Поройков, Савва Петруневич, Василий Долгополов.
** Протоиереи Николай Гроссу, Василий Гукович, Борис Савралов, Феодосий Павловский, Александр Стрельников.
на руководство партии, высказывая свои контрреволюционные убеждения». [7, ф. 263, оп. 1, д. 45902, л. 47-48]. Дело отца Василия Словачевского передали на рассмотрение особой тройки.
5 сентября состоялось заседание особой тройки, которая постановила: «Словачевского Василия Михайловича расстрелять. Лично принадлежащее ему имущество конфисковать». Отец Василий был расстрелян 7 сентября 1938 г. Никто из родных не был уведомлен о его смерти. Впоследствии, после неоднократных запросов супруги, которая ничего не знала о его судьбе, в личном деле священника появилась запись о том, что он умер от менингита.
Однако в 1956 г. дело Словачевского было рассмотрено еще раз, допрошены новые свидетели — соседи семьи Словачевских по дому. На основании жалобы жены и показаний новых свидетелей был подан протест в Президиум Киевского областного суда. В результате обвинения были признаны общими, неконкретными и не подтвержденными другими материалами дела. Постановление тройки УНКВД по Киевской области от 5 сентября 1938 г. было отменено, и производство дела в отношении отца Василия Словачевского прекратили за недоказанностью предъявленного обвинения [7, ф. 263, оп. 1, д. 45902, л. 63-67].
Таким образом, на примере представленных биографических сведений выпускников Киевской духовной академии можно составить представление о том, каким сложным было служение православного священника в первой половине ХХ в. Взаимоотношения Церкви и государства сводились по большей части к репрессиям и тоталитарному воздействию на представителей клира и мирян с полным лишением их гражданских прав. В то же время судебная система избегала прямой формулировки обвинений в отношении привлекаемых к уголовной ответственности за религиозные убеждения, и, как правило, в подобных процессах фигурировали следующие статьи Уголовного кодекса: за измену Родине, шпионаж, участие в контрреволюционных и фашистских организациях, пропаганду и агитацию против советской власти. Мерами «социальной защиты» были смертная казнь, лагерное заключение, тюрьмы, ссылки, лишение гражданских прав, репрессии против членов семей.
Протоиереи Н. Поройков и В. Словачевский с достоинством несли свой жизненный крест во времена гонений на Церковь. Решимость пострадать за Христа и стойкость в вере является их общей чертой. Христианство никогда не знало беспечальных дней и отдыха от испытаний, и Спаситель готовил Своих последователей к этому словами: «В мире скорбны будете, но мужайтесь, ибо я победил мир» (Ин. 16:33).
И нам, потомкам мучеников и исповедников, важно со вниманием отнестись ко всем обстоятельствам церковной истории периода тотальных
гонений, чтобы пример сонма исповедников веры и благочестия не остался невостребованным, но принес достойные плоды в сердцах новых поколений.
Источники и литература
1. Выпускники Киевской духовной академии [Электронный ресурс]. URL: http://www. petergen.com/bovkalo/duhov/kievda.html (дата обращения: 02.02.2018).
2. Институт рукописей национальной библиотеки Украины имени Вернадского (ИР НБУВ).
3. Киевские епархиальные ведомости.
4. Кшвська Старовина.
5. Соколовський О. К. Церква Христова 1920-1940. Киев, 1999.
6. Сосуд избранный. История духовных российских школ. СПб., 1994.
7. Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАООУ).
8. Яковчук В. В., прот. Поройков Микола Миколайович // Кшвська духовна академiя в iменах. К., 2016.
9. Янчук М. Церковно-шктьний журнал КшвськоТ спархп кшця Х1Х — початку ХХ ст.: шформацшний потенциал джерела [Электронный ресурс]. URL: http://dspace.udpu. org.ua:8080/jspui/bitstream/6789/6346/1/Cerkovno- shkil%60nyj_zhurnal_ Kyivs%60koyi_yeparxiyi_kincya_XIX_%E2%80%93_pochatku_XX_st._informacijnyj_ potencial_dzherela.pdf (дата обращения: 28.01.2018).
O. O. Nagy
Life and Work of Repressed Graduates of the Kiev Theological Academy in the 1930s. Archpriests Nicholas Poroikov and Basil Slovachevsky
The article deals with the insufficiently explored theme — the history of the martyrs, graduates of the Kiev Theological Academy Archpriest N. N. Poroikov and Archpriest V. M. Slovachevsky. The study is based on the archival documents and materials of investigation files.
Key words: new martyrs — graduates of the Kiev Theological Academy, Archpriest N. N. Poroikov, Archpriest V. M. Slovachevsky, repressions against priests, arrests of priests in Kiev
