CC BY
25DOI: 10.24411/2587-8425-2019-10001
Новомученики и исповедники Церкви Русской
В.В. Капралов
«ЦЕРКВИ ЗАКРЫВАЮТ ПОД ВСЯКИМИ ПРЕДЛОГАМИ, А СОВВЛАСТЬ В КОНСТИТУЦИИ ОБЪЯВЛЯЕТ СВОБОДУ ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ».
Жизнь и мученическая кончина протоиерея Стефана Черняева (1886-1937)
В настоящее время идет процесс канонизации в лике священномученика выпускника Санкт-Петербургской духовной академии 1910 г. протоиерея Стефана Черняева. В данной статье на основании как опубликованных, так и неопубликованных (архивных) источников раскрывается жизненный путь этого священнослужителя. Отец Стефан окончил Псковские духовные училище и семинарию. В 1909 г. окончил Императорский Петроградский археологический институт, а в 1910 г. — Петербургскую духовную академию. После рукоположения в иерейский сан служил в четырех храмах Петербургской епархии: Успенской Спа-со-Сенновской церкви (1910-1914), Спасо-Бочаринской церкви (1914-1917), церкви Петра и Павла (1917-1935), Спасо-Парголовском храме (1935-1937). Участвовал в сооружении храма на Иоанно-Богословском кладбище. В 1930 г. был первый раз арестован по групповому делу за «скопление разменной монеты», по результатам которого провел в заключении 6 месяцев. 9 октября 1937 г. был арестован как «антисоветский элемент» по обвинению в «контрреволюционных действиях». После трех допросов особой тройкой НКВД был признан виновным. Расстрелян 12 ноября 1937 г., покоится на Левашовском Мемориальном кладбище (бывшем тайном могильнике НКВД).
Ключевые слова: протоиерей Стефан Черняев, канонизация, Санкт-Петербургская духовная академия, Успенская Спасо-Сенновская церковь, Спасо-Бочарин-ская церковь, церковь Петра и Павла, Спасо-Парголовский храм, гонения, Русская Православная Церковь.
Виталий Валерьевич Капралов — студент 3 курса бакалавриата Санкт-Петербургской духовной академии (vitaly.kapralov@yandex.ru).
1 Государственный архив Псковской области (ГАПО). Ф. 291. Оп. 1. Д. 35. Л. 608.
Псков. Нач. XX в.
Стефан Иванович Черняев родился 24 января 1886 г. в городе Пскове в крестьянской семье. Его отец, Иоанн Черняев, приехал на Псковскую землю из Коломенского уезда Московской губернии (слободы Заулок Горской волости) и занимал должность артельщика коммерческого банка. В семье Черняевых было четверо детей1. В 1896 г., после двухлетнего обучения в школе, Стефан со своим старшим братом Сергеем поступил в Псковское духовное училище.
Братья провели в стенах училища 4 года, демонстрируя хорошие результаты в учебе и поведении2. Руководство учебного заведения оценило усердие братьев, в результате чего по ходатайству правления в 1900 г. Стефан и Сергей Черняевы были зачислены в Псковскую духовную семинарию3. Нужно отметить, что в то время крестьянским детям поступить в духовное учебное заведение было довольно трудно. Туда, как правило, принимали детей духовенства либо детей из знатных сословий. Из сохранившихся семинарских ведомостей видно, что юный Стефан показывал хорошую успеваемость и отличное поведение. После шестилетнего обучения в семинарии он решает продолжить обучение в Петербурге.
В октябре 1906 г. Стефан Иванович удачно сдал вступительные экзамены и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, став одним из 77 зачисленных студентов (58-м по списку)4. Ректором столичной академии с 1905 по 1908 гг. являлся один из выдающихся архиереев Русской Православной Церкви первой половины
XX в. епископ Сергий (Тихомиров). В 1908 г. владыка Сергий был направлен в качестве помощника в Японию, где, после кончины в 1912 г. святителя Николая Японского, стал его преемником и вплоть до 1940 г., уже будучи митрополитом, возглавлял Японскую Церковь5.
Протоиерей Стефан Черняев (1886-1937)
2 Там же. Л. 587, 597.
3 Там же. Л. 603.
4 Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1906-1907 учебный год. СПб., 1907. С. 40. Примечательно, что С. Черняев поступил и обучался вместе с будущим доцентом академии Н.М. Малаховым. См.: КарпукД.А. Научно-исследовательская и педагогическая деятельность Н. М. Малахова. Период 1911-1918 гг. // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2017. № 1. С. 8-17; Лушников Д., свящ. Критический разбор курса основного богословия преподавателя Петроградской духовной академии Нила Михайловича Малахова (1884-1934) // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2017. № 1. С. 18-24. Также вместе со Стефаном Черняевым на одном курсе учился Александр Сегенюк, который впоследствии поменял фамилию на Боярский и стал одним из идеологов обновленческого движения: См.: Ореханов Г., свящ., Фирсов С. Л. Боярский Александр Иванович // Православная энциклопедия. Т.УГ.М., 2003. С. 133-135; КарпукД.А. Русское монашество по кандидатским диссертациям Санкт-Петербургской духовной академии // Фила-ретовский альманах. 2015. № 11. С. 138-164.
5 См.: Суханова Н.А. История Японской Православной Церкви в XX веке: путь к автономии. СПб., 2013. С.21-93; ГорбуновИ.Г. О причинах отъезда в Японию ректора СПбДА епископа Сергия (Тихомирова) // Актуальные вопросы церковной науки. 2019. № 1. С. 210-213; Карпук Д. А. История взаимоотношений святителя Николая Японского с Санкт-Петербургскими митрополитами (1860-1912 гг.) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 2. С. 135-136.
Одновременно Стефан Черняев обучался в Императорском Петроградском археологическом институте, который успешно окончил в 1909 г.6 В начале XX в. большую часть студентов института составляли священнослужители и студенты духовных школ. В этом нет ничего удивительного, т. к. директором института с 1899 по 1917 гг. являлся профессор духовной академии по кафедре археологии и литургики, крупнейший в России специалист по церковной археологии Николай Васильевич Покровский7.
Академию Стефан Черняев окончил со степенью кандидата богословия за представленное курсовое сочинение на тему: «Учение Епископа Феофана Затворника о пастырском служении». К сожалению, сама диссертация, общим объемом в 227 страниц8, до настоящего времени не сохранилась. Однако сохранились отзывы на эту выпускную работу доцента С. М. Зарина9 и ординарного профессора А. А. Бронзо-ва10. По словам доцента Зарина, студент Черняев «весьма добросовестно и успешно выполнил
6 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Ф. 19. Оп. 108. Д. 13. Л. 2.
7 О нем см.: Санюк Г., свящ. Литургическая наука в Санкт-Петербургской Духовной Академии на рубеже XIX-XX вв. (К 100-летию со дня кончины проф. Н. В. Покровского) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 101-112; «Академия идет в глубь веков и черпает свои живительные силы в богословской науке древне-вселенской церкви, с которою сохраняет постоянную и неразрывную связь» (из неопубликованного Отчета о состоянии Петроградской духовной академии за 1917 г.) (Вступ. статья, публ. и примеч. Д. А. Карпук, К. Бабак) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 115-117.
8 Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910. С. 668.
9 Богданова Т.А., Доброцветов П. К. Зарин Сергей Михайлович // Православная энциклопедия. Т. XIX. М., 2008. С. 650-657.
10 БовкалоА.А, Богданова. Т. А. Бронзов Александр Александрович // Православная энциклопедия. Т.У1.М., 2003. С.262-263. Примечательно, что, согласно имеющимся данным, профессор А. А. Бронзов очень часто являлся научным руководителем у тех студентов, которые впоследствии приняли мученическую кончину и были причислены к лику святых. См.: Карпук Д. А. Кандидатские диссертации выпускников Санкт-Петербургской Духовной Академии, причисленных Русской Православной Церковью к лику новомучеников и исповедников // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 75-93.
взятую на себя задачу» по изучению, систематизации и краткой характеристике трудов епископа Феофана (Говорова): «Рассчитывая свои силы и — особенно — находившееся в его распоряжении время, г. Черняев ограничился тщательным, вдумчивым и серьезным изучением всех печатных произведений преосв. Феофана и изложением содержащегося в них пасторалогиче-ского учения в стройной системе. В этом отношении г. Черняев достиг несомненных успехов: он уловил и установил наиболее характерные пункты пасторалогической системы святителя, правильно понял ее исходное начало, ее место и значение в общем богословствовании преосв[ященного] Феофана и дал сжатое, свидетельствующее о вдумчивости и тщательности отделки, изложение, соответствующее ее характерным особенностям»11. После этого, как отмечает Зарин, Стефан Иванович проникся глубоким благоговением к личности святителя Феофана, что и нашло отражение в его труде. С. М. Зарин высоко оценил труд студента Черняева и даже предложил руководству академии поощрить студента: «Автор проникнут неподдельным и глубоким благоговением к памяти выдающегося святителя, справедливо ценит высокое значение его личности и писаний. Такое настроение автора живо отразилось во всем характере его работы, сообщило ей печать серьезности и деловитости. <...> Г. Черняеву, по моему мнению, не только без всяких колебаний может быть присуждена за его старательное сочинение степень кандидата богословия, но он заслуживал бы и какого-либо поощрения со стороны Совета Академии»12.
Профессор Бронзов оценил работу Стефана также довольно высоко, признав ее заслуживающей поощрения. Однако всегда милостивый к студенческим работам Александр Александрович указал и на некоторые недостатки: лишние и не всегда уместные по местам рассуждения, некоторое преувеличение значения епископа Феофана, фразерство, отсутствие логической связи между некоторыми переходами и даже почерк («противоестественный почерк, каким сочинение переписано (буквы наклоняются не вправо, а назад — влево), делает его
Успенская Спасо-Сенновская церковь
Дело о рукоположении диакона Стефана Черняева во пресвитера
11 Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1909-1910. С. 667.
12 Там же. С. 667-668.
трудночитаемым и раздражает нервы читателя»)13. Кроме того, в работе отсутствовало оглавление, наличие которого сделало бы чтение работы «более легким и потребовалось бы меньше усилий, чтобы войти в суть авторских рассуждений, уразуметь его точку зрения»14.
Впрочем, как видно, все замечания и критические замечания профессора Бронзова носили довольно общий и непринципиальный характер. Именно поэтому Стефан Черняев был не только удостоен степени кандидата богословия, но и денежной премии из процентов с юбилейного капитала в размере 40 руб.15 Академию Черняев окончил по первому разряду 31-м по списку со средним баллом 4,59416.
25 октября 1910 г. по решению епархиального начальства кандидата богословия Стефана Черняева определили штатным псаломщиком в Успенскую Спасо-Сеннов-скую церковь17. Через некоторое время он женился на девице Антонине Федоровне Никифоровой 1892 г. р., дочери потомственного почетного гражданина. У них родилось четверо детей: мальчик 1912 г. р. (имя неизвестно), сын Борис 1912 г. р. и две дочери: Марина 1915 г. р. и Ирина 1917 г. р. Они проживали на 2-м Мурин-ском проспекте (д. 45, кв. 18) вместе с матерью Антонины Федоровны18.
Почти три года Стефан Иванович нес послушание псаломщика в Успенской церкви. 15 августа 1913 г. он принял сан диакона, а через несколько месяцев, 18 февраля 1914 г., его перевели в Спасо-Бочаринскую (Изнесения Честных Древ Господня) церковь19. Отца Стефана определили «штатным дьяконом на вакансии псаломщика». В то время такое сочетание допускалось и встречалось довольно часто. В конце 1914 г. отца Стефана назначили на ответственное послушание — 20 декабря он становится
13 Там же. С. 671.
14 Там же. С. 670.
15 Отчет о состоянии Санкт-Петербургской духовной академии за 1910 год. СПб., 1911. С. 44.
16 Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1909-1910... С. 408.
17 Распоряжения епархиального начальства // Известия по С.-Петербургской епархии. 1910. №21. С. 4.
18 Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 1366. Оп. 4. Д. 4363. Л. 10.
19 Определения епархиального начальства // Известия по С.-Петербургской епархии. 1914. № 5-6. С. 2.
делопроизводителем по сооружению храма на Иоанно-Богословском кладбище. Ново-построенный храм был приписан к Спасо-Бочаринской церкви, и возникла необходимость в еще одном штатном священнике. О такой необходимости священноначалию доложил священник Павел Раевский, порекомендовав диакона Стефана Черняева, как человека «молодого, работоспособного и наиболее подходящего». Епископ Нар-вский Геннадий (Туберозов) поддержал кандидатуру отца Стефана и подал ходатайство митрополиту Петроградскому и Ладожскому Питириму (Окнову) с просьбой рукоположить диакона Стефана во пресвитера20.
19 июня 1916 г. в Троицком соборе Александро-Невской Лавры за Божественной литургией митрополит Питирим рукоположил диакона Стефана во священника21. Любопытно, что в докладе владыки Геннадия на имя правящего архиерея по поводу возможного рукоположения диакона Стефана говорилось следующее: «Во исполнение резолюции Вашего Высокопреосвященства от 3-го с. г. за № 3833 поставляю долгом доложить Вашему Высокопреосвященству, что с своей стороны нахожу более пригодным кандидатом для рукоположения в сан иерея к Спасо-Бочаринской Церкви диакона Стефана Черняева, как человека молодого, который может быть более работоспособным и обладающего высшим богословским образованием. Считаю необходимым условием для пользы приходской деятельности то, чтобы Черняев не увлекался законоучительством в светских учебных заведениях»22.
Через непродолжительное время, 4 июля 1916 г., иерея Стефана наградили набедренником23. В июне 1917 г. отца Стефана перевели в церковь Петра и Павла штатным священником, а позднее, в 1921 г., назначили настоятелем24. Храм располагался на углу 2-го Муринского и Институтского проспектов, около Круглого пруда. Это было недалеко от дома Черняевых. С 1927 г. отец Стефан в документах упоминается уже как протоиерей.
После прихода к власти большевиков и начала притеснения Церкви положение духовенства, в том числе и материальное, стало очень тяжелым. В этой ситуации отец Стефан принял решение — не оставляя священнического служения, пойти подрабатывать на железную дорогу, чтобы хоть как-то прокормить семью. Его приняли на должность конторщика, а позднее перевели на место учетчика топливных грузов25.
Как известно, в 1922 г. произошел обновленческий раскол. Несмотря на то, что именно Петроград, в котором возникла целая автокефалия во главе с Николо-Богоявленским Морским собором, становится центром по противодействию раскольникам, к 1923 г. большая часть приходов вынужденно присоединилась к этому движению26. Однако отец Стефан сохранил верность Патриаршей Церкви. Ни он сам, ни храмы, в которых он служил, не были связаны с обновленчеством27.
В 1925 г. отец Стефан оформил развод с матушкой Антониной. Во время большевистских гонений не были редкостью случаи, когда священник формально разводился для того, чтобы уберечь семью от неприятностей. По имеющимся данным,
20 ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 108. Д. 13. Л. 1-3.
21 Там же. Л. 7.
22 Там же. Л. 1.
23 Распоряжения епархиального начальства // Известия по Петроградской епархии. 1916. № 30. С. 1.
24 АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 10. По другим данным, назначение состоялось в 1916 г. См.: Алексий (Симанский), митр. Алфавитный список клира Ленинградской области. На 1 мая 1937 г. СПб., 2014; ЧерепенинаН.Ю, ШкаровскийМ.В. Православные храмы Санкт-Петербурга 1917-1945гг. Справочник. СПб., 1999. С. 64.
25 ЦГА СПб. Ф. 1366. Оп. 4. Д. 4363. Л. 1-11.
26 См.: ШкаровскийМ.В. Петербургская епархия в годы гонений и утрат. 1917-1945. СПб., 1995. С. 78-79; КарпукД.А. Николо-Богоявленский морской собор. История и люди. СПб., 2018. С. 98-104.
27 Черепенина Н.Ю., Шкаровский М.В. Православные храмы Санкт-Петербурга. С. 64-65.
Надгробие матушки Антонины
Спасо-Парголовский храм
после развода отец Стефан всячески поддерживал Антонину Федоровну, в том числе и материально28.
25 августа 1930 г. отец Стефан был первый раз арестован — за «скопление мелкой разменной монеты»29. Власти выявили затруднения с оборотом серебряной монеты из-за того, что значительная ее часть находилась на руках у населения. Новые советские деньги обесценивались, а старые царские пользовались большим доверием у людей. Поэтому люди старались как-то «придержать» царскую монету у себя. В результате, органами ОГПУ были произведены обыски, причем только у церковных людей. У многих обнаружились монеты царской чеканки. По итогам этой операции было арестовано 29 человек, из которых 27 священников, одна монахиня и один член церковной двадцатки. Отец Стефан провел в заключении несколько месяцев, после чего был отпущен с приговором — 6 месяцев принудительных работ условно. Примечательно, что та малая сумма, которая была у него найдена, принадлежала не ему, а пожилой хозяйке квартиры, в которой жил отец Стефан. Священнослужитель решил уберечь пожилую, немощную женщину от неприятностей30.
В апреле 1932 г. от туберкулёза легких скончалась матушка Антонина31. По рассказам очевидца, батюшка очень переживал32. Антонину Федоровну он похоронил на том самом Иоанно-Богословском кладбище, где при его участии был построен храм. Сохранилась могилка матушки с надгробием, за которым бережно ухаживал отец Стефан33.
В августе 1935 г. церковь Петра и Павла закрыли и снесли. Протоиерея Стефана Черняева назначили настоятелем в Спасо-Пар-головский храм, на место отправленного в ссылку протоиерея Алексея Грацианова34. Отец Стефан был хорошим, добрым священником и пользовался большим уважением и доверием среди людей. Прихожане даже хотели выдвинуть его кандидатуру
28 АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-46768.
29 Там же.
30 Там же.
31 Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева. С. 72.
32 Там же. С. 157.
33 Семейный архив Веры Васильевны Черняевой.
34 Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева. С.77, 111.
на выборы в «советы»35. Вскоре должна была вступить в законную силу новая «сталинская» конституция, которая предусматривала свободные выборы депутатов из народа. Также в ней говорилось о свободе вероисповедания, но по факту деятельность по уничтожению Церкви велась непрерывно, о чем не боялся открыто говорить и отец Стефан.
Летом 1936 г. на отца Стефана поступил донос от секретного агента госбезопасности. Агент спровоцировал священнослужителя на разговор о новой конституции и о политике, проводимой властями. Отец Стефан в этой беседе выразил недовольство: «Лучше бы наших детей [детей духовенства] оставили в покое!», а также печалился о повсеместном закрытии храмов36.
Через год, летом 1937 г. тот же агент, пользуясь доверием священнослужителя, побывал у него дома. После чего написал еще один донос (агентурную записку), в которой дал характеристику на отца Стефана. Удивительно, что пишет о священнике человек, ненавидящий Церковь: «Человека этого [Черняева] я знаю давно, когда он по окончании Академии и Археологического института был псаломщиком Сенновской церкви. Скромный, миролюбивый, развитой, но. неудачник в жизни. Неплохой служака, неплохой проповедник, но не умевший ловчить и пресмыкаться. Никогда не искал чести и высокого положения — тяготится настоятельством.»37. Это ценное свидетельство является чрезвычайно важным, так как, на самом деле, раскрывает благочестивый облик отца Стефана.
После второго доноса, руководством УГБ был утвержден меморандум в отношении Степана Ивановича Черняева. На этом документе от руки было написано: «II категория церковник». Это означало, что судьба протоиерея Стефана была предрешена, он — «антисоветский элемент»38. Эти «элементы» стали темой заседания Политбюро ЦК ВКП(б), состоявшимся 2 июля 1937 г. По итогам рассмотрения было постановлено «решить вопрос» с оставшегося неугодными людьми. Уже 31 июля того же года был утвержден план новой волны репрессий. Он основывался на секретном приказе наркома внутренних дел Н. И. Ежова за № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов». В результате этого приказа каждая республика, область и город обязаны были начать репрессии по двум категориям: I категория — смертная казнь, II категория — 8-10 лет заключения или ссылки39. Исходя из этих данных следует, что отца Стефана, судя по отметке на меморандуме, должны были отправить в ссылку, однако с ним поступили иначе.
В Ленинграде карательная операция началась в августе 1937 года. По плану НКВД расстрелять предстояло 4000 человек (по I категории), а предать заключению 10000 человек (по II категории). Однако после выполнения плана, этого количества «неугодных» оказалось недостаточно, и 31 января 1938 г. было принято постановление о «дополнительном количестве подлежащих репрессии». В то время начальником УНКВД по Ленинграду и Ленинградской области был Л. М. Заковский. Всю ответственность за проведение операции он возложил на своего заместителя В. Н. Гарина, чьи подписи имеются и в уголовном деле отца Стефана. Следствие было решено проводить ускоренно и упрощённо. Были созданы так называемые «особые тройки» — внесудебные органы, как правило, состоящие из начальника УНКВД, второго секретаря обкома ВКП(б) и прокурора области. Именно эти органы, собственно, и выносили расстрельные приговоры40.
35 АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 128; Материалы к прославлению священно-мученика Стефана Черняева. С. 157.
36 Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева. С. 155.
37 Там же. С. 157.
38 Там же. С. 159.
39 РазумовА.Я. Левашовское мемориальное кладбище. СПб., 2006. С. 1.
40 Там же.
Ордер на арест протоиерея Стефана Черняева
Через два месяца после начала карательной операции, 9 октября 1937 г., был выписан ордер на обыск и арест Степана Ивановича Черняева41. В этот же день в присутствии председателя ЖАКТа (жилищно-арендного кооперативного товарищества), сотрудники УНКВД провели обыск и арестовали отца Стефана. Его доставили в тюрьму на Арсенальную набережную, д. 5. После всех необходимых формальностей, таких как изъятие личных вещей и снятие отпечатков пальцев, отца Стефана поместили в камеру. Первый допрос провели только на шестой день заключения — 14 октября. Из заключения графологической экспертизы подписей протоиерея Стефана следует, что, скорее всего, применялись пытки42. На допросе 14 числа следователь попросил отца Стефана дать показания о своей биографии, а на допросе 16 октября — о своих родственниках и знакомых. Священнику пришлось перечислить некоторых родственников и знакомых. Однако видно, как он всячески пытался скрыть сведения о них, боясь, что они могут пострадать из-за него. Почти про всех названных отец Стефан говорил так: «знаю [его (ее)] но связи не имею». Зная, что его брат Сергий Черняев служит священником, священнослужитель сказал следователю: «.живет в Великих Луках, где работает не знаю»43.
Еще один вопрос, который был задан следователем 14 октября 1937 г., звучал следующим образом: «Вы обвиняетесь в том, что вели антисоветскую агитацию, дайте показания». Отец Стефан никогда не скрывал, что ему были «не по душе» действия властей, в частности в отношении детей священников, однако он никогда и никого не агитировал за свержение действующего строя. Поэтому его ответ был вполне логичен и правдив: «Я антисоветской агитации не вел, и от предъявленного мне обвинения отказываюсь»44. По итогам первых допросов следствию не удалось добиться признательных показаний, и потому оно пошло на подлость.
Следователем был вызван и допрошен в качестве свидетеля священник «Н», который являлся хорошим знакомым отца Стефана. На вопрос: «Дайте политическую характеристику Черняеву.» был дан следующий ответ: «Я знаю Черняева, как антисоветски настроенного человека. Черняев заявлял: что лучшая сила страны — духовенство заинтересовано переменой власти. Пусть лучше дадут нашим детям [детям священников] учиться и работать спокойно. Церкви закрывают, а в Конституции заявляют, что свобода вероисповедания — вот вам и права и свобода. Фикция все это [новая конституция] не больше не меньше»45. Эти показания являлись, действительно, правдивым пересказом слов Стефана Ивановича и его отношения к действиям властей, и впоследствии стали решающими для вынесения смертного приговора. К сожалению, «показания на своих» в те годы не были редкостью.
17 октября того же 1937 г. отец Стефан был вновь допрошен. Прозвучало то же обвинение, что и на первом допросе: «Следствие обвиняет вас в том, что вы вели контрреволюционную агитацию среди населения». Ответ отца Стефана на этот раз отличался от слов трехдневной давности: «Да я действительно вел контрреволюционную агитацию среди населения». Далее священнослужитель подробно описывает, каким образом он вел эту агитацию, причем с необычайной точностью: «Свою контр-революционную агитацию я вел среди населения и прихожан церкви где я состою служителем религиозного культа. Всех отдельных фактов моей контрреволюционной агитации я вспомнить не могу, но могу привести следующие факты: по поводу закрытия церкви на Боровой ул. я заявлял что "церкви закрывают под всякими предлогами, а соввласть в Конституции объявляет свободу вероисповедания". Говоря о правах предоставленных духовенству я заявлял что "правы будут или нет это мы еще увидим, а пусть лучше советская власть не трогает наших детей, а то свобода
41 АУФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 1.
42 Экспертиза подписей С. И. Черняева. Заключение комплексной почерковедческо-архео-графической экспертизы №3 от 19 октября 2018 г.
43 АУ ФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л.11, 12.
44 Там же. Л. 13.
45 Там же. Л. 15-17.
Протокол допроса отца Стефана
Сов.Секретно.
А К Т. -
Приговор Тройки УШШД ДО ио протоколу о«. № г£Э—_
ое «з «XI _ 1937 г» в о'гношекяи осужденного к В.М.Н.
_ ЧЕРНЯЕВА. Степана Ивановиче................
приведэ» в иоаоляоние "12 "ноября 193 7 г., » чем к ооотавлек цисто/одкй &.ЧЧ!.
^¡¡д^Л /у/ /)
лой*кдам« УНКВД Л0\ Да . . . * ////у.
|Х| . ¿1'/ ¡/ к ^ ? ' \
■ 12" XI ч 1937 г. , (! /
Акт о расстреле протоиерея Стефана Черняева
личному в конституции объявлена, а детям нашим ни учиться ни работать не дают". Высмеивая конституцию я заявил что "вот когда все церкви закроют тогда видно все будем с правами, а сейчас это только в конституции на бумаге хорошо выходит"»46. Его показания во многом совпадают с текстом из вышеуказанной второй агентурной записки (доноса), которую составил агент НКВД. Такая перемена в показаниях либо связана с пытками, либо эти показания были вписаны вместо него (что не было редкостью)47. Но даже если отец Стефан действительно признал свою вину, то это признание никак не умаляет его мученического подвига, ведь он просто подтвердил, что действительно высказывался о существующем гонении на Церковь. Важно то, что отец Стефан не пошел на сотрудничество со следствием и никого не предал.
28 октября было вынесено обвинительное заключение с формулировкой: «Виновным себя признал полностью и обличается показаниями свидетеля "Н"»48. Дело было передано на рассмотрение Тройки УНКВД по Ленинградской области. Через неделю 4 ноября Тройка вынесла приговор: «РАССТРЕЛЯТЬ»49. По предписанию от 11 ноября был сформирован список лиц, подлежащих расстрелу в ближайшее время50.
На следующий день, 12 ноября, приговор в отношении протоиерея Стефана Черняева был приведен в исполнение. В тот день было убито 89 человек, отец Стефан был 75-ым в списке51. С лета 1937 г. тела убитых заключенных свозили на территорию только что созданного тайного могильника НКВД в поселке Левашово. Согласно имеющемуся документу из архива ФСБ (схема могильника), можно определить примерное место где покоится отец Стефан — это справа, сразу после входа на кладбище. В этой
46 АУ ФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 14.
47 Разумов А.Я. Левашовское мемориальное кладбище. С. 3.
48 АУ ФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 18.
49 Там же.
50 Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева. С. 169-175.
51 Там же. С. 175; АУ ФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 19.
точке могильника захоронено 3700 человек. (Общее количество невинно убиенных, покоящихся на Левашовском полигоне, по самым скромным подсчетам составляет не менее 26000 человек, а по мнению некоторых историков, эта цифра может доходить до 4500052).
Следует привести еще один факт из уголовного дела отца Стефана. В 1941 г. его дочь Ирина подала жалобу в Ленинградскую городскую прокуратуру с просьбой пересмотреть дело ее отца посмертно53. Удивительно, что молодая 24-летняя девушка не побоялась искать правды, наверняка понимая, что у нее могут быть большие неприятности из-за этого. Рассмотрев жалобу, прокурор по специальным делам Ульянский отказал в пересмотре дела. И только в 1989 г., в рамках Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий», протоиерей Стефан Иванович Черняев был полностью реабилитирован54.
О жизни и мученическом подвиге отца Стефана стало известно прихожанам Спасо-Парголовской церкви. В дни его памяти стали регулярно совершаться богослужения, а также проходить различные вечера памяти. Многие стали обращаться к батюшке с молитвами. На адрес родного прихода священника стали приходить письма о чудесах, произошедших по его молитве55. Почитание протоиерея Стефана Черняева как святого мученика, непрерывно возрастая, вышло далеко за пределы Спасо-Парголовского храма.
В 2016 г. по благословению настоятеля Спасо-Парголовского храма г. Санкт-Петербурга протоиерея Романа Ковальского начался сбор материалов о жизни и мученической кончине протоиерея Стефана Черняева. В 2018 г. по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия все собранные материалы были объединены в издание «Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева (1886-1937)»56 и переданы на рассмотрение в Комиссию по канонизации Санкт-Петербургской епархии. Рассмотрев предоставленные документы, члены Комиссии в целом одобрили возможность передачи материалов в Синодальную комиссию по канонизации, рекомендовав внести некоторые уточнения в жизнеописание. Рекомендации были выполнены. 3 сентября 2019 г. архиерейский совет, возглавляемый митрополитом Варсонофием, рассмотрел и утвердил собранные материалы. В настоящие время они направлены в Москву в Синодальную Комиссию по канонизации, с ходатайством к Святейшему Патриарху Кириллу о причислении протоиерея Стефана Черняева к лику Новомучеников и Исповедников Церкви Русской.
52 Разумов А.Я. Левашовское мемориальное кладбище. С. 5-6.
53 АУ ФСБ СПб ЛО. Ф. арх.-след. дел. Д. П-77369. Л. 20.
54 Там же. Л. 21, 22.
55 Помощь отца Стефана // https://happy-school.ru/publ/our_church/news/pomoshh_otca_stefana/ 210-1-0-25763 (дата обращения: 10.10.2019)
56 Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева (1886-1937). СПб., 2018. 175 с.
Источники и литература
1. «Академия идет в глубь веков и черпает свои живительные силы в богослвоской науке древне-вселенской церкви, с которою сохраняет постоянную и неразрывную связь» (из неопубликованного Отчета о состоянии Петроградской духовной академии за 1917 г.) (Вступ. статья, публ. и примеч. Д.А Карпук, К. Бабак) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 113-132.
2. Алексий (Симанский), митр. Алфавитный список клира Ленинградской области. На 1 мая 1937 г. / Публ. А. А. Бовкало, А. К. Галкина. СПб.: Князь-Владимирский собор, 2014.
3. Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (АУФСБ СПб ЛО). Ф. архивно-следственных дел. Д. П-46768; Д. П-77369.
4. БовкалоА.А, Богданова Т.А. Бронзов Александр Александрович // Православная энциклопедия. Т. VI. М., 2003. С. 262-263.
5. Богданова Т.А., ДоброцветовП.К. Зарин Сергей Михайлович // Православная энциклопедия. Т. XIX. М., 2008. С. 650-657.
6. Горбунов И.Г. О причинах отъезда в Японию ректора СПбДА епископа Сергия (Тихомирова) // Актуальные вопросы церковной науки. 2019. № 1. С. 210-213.
7. Государственный архив Псковской области (ГАПО). Ф. 291. Оп. 1. Д. 35.
8. Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1906-1907 учебный год. СПб., 1907.
9. Журналы заседаний Совета С.-Петербургской Духовной Академии за 1909-1910 учебный год. СПб., 1910.
10. Известия по С.-Петербургской (Петроградской) епархии. 1910. №21; 1914. №5-6; 1916. №30;
11. КарпукД.А. История взаимоотношений святителя Николая Японского с Санкт-Петербургскими митрополитами (1860-1912 гг.) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 2. С. 130-138.
12. КарпукД.А Кандидатские диссертации выпускников Санкт-Петербургской Духовной Академии, причисленных Русской Православной Церковью к лику новомучеников и исповедников // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 75-93.
13. КарпукД.А Научно-исследовательская и педагогическая деятельность Н.М. Малахова. Период 1911-1918 гг. // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2017. № 1. С. 8-17.
14. Карпук Д.. А. Николо-Богоявленский морской собор. История и люди. СПб., 2018.
15. КарпукД. А. Русское монашество по кандидатским диссертациям Санкт-Петербургской духовной академии // Филаретовский альманах. 2015. № 11. С. 138-164.
16. Лушников Д., свящ. Критический разбор курса основного богословия преподавателя Петроградской духовной академии Нила Михайловича Малахова (1884-1934) // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2017. № 1. С. 18-24.
17. Материалы к прославлению священномученика Стефана Черняева (1886-1937). СПб.: Приход Спасо-Парголовского храма г. Санкт-Петербурга, 2018. 175 с.
18. Ореханов Г., свящ., Фирсов С.Л. Боярский Александр Иванович // Православная энциклопедия. Т. VI. М., 2003. С. 133-135.
19. Отчет о состоянии Санкт-Петербургской духовной академии за 1910 год. СПб., 1911.
20. Помощь отца Стефана // Сайт Спасо-Парголовского храма. URL: https://happy-school. ru/publ/our_church/news/pomoshh_otca_stefana/210-1-0-25763 (дата обращения: 10.10.2019)
21. Разумов А.Я. Левашовское мемориальное кладбище. СПб., 2006.
22. Санюк Г., свящ. Литургическая наука в Санкт-Петербургской Духовной Академии на рубеже XIX-XX вв. (К 100-летию со дня кончины проф. Н. В. Покровского) // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2018. № 1. С. 101-112.
23. Семейный архив Веры Васильевны Черняевой.
24. Суханова Н. А. История Японской Православной Церкви в XX веке: путь к автономии. СПб.: Алетейя, 2013.
25. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 1000. Оп. 48. Д. 14; Ф. 1366. Оп. 4. Д. 4363.
26. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Ф. 19. Оп. 108. Д. 13.
27. ЧерепенинаН.Ю, Шкаровский М.В. Православные храмы Санкт-Петербурга 19171945 гг. Справочник. СПб.: БЛИЦ, 1999.
28. Шкаровский М.В. Петербургская епархия в годы гонений и утрат. 1917-1945. СПб., 1995.
Vitaliy Kapralov. "Churches Are Closed under All Pretexts, but Soviet Power Declares Freedom of Religion in the Constitution". The Life and Martyrdom of the Archpriest Stefan Chernyaev (1886-1937).
Abstract: Currently, there is a process of canonization of Archpriest Stefan Chernyaev in the rank of the holy martyr. He was a graduate of the St. Petersburg Theological Academy in 1910. This article, based on both published and unpublished (archived) sources, reveals the life path of this clergyman. Father Stefan graduated from the Pskov Theological College and Seminary. In 1909 he graduated from the Imperial Petrograd Archaeological Institute, and in 1910 — from the St. Petersburg Theological Academy. After being ordained to the priesthood, he served in four churches of the Petersburg diocese: the Assumption Spaso-Sennovskoy church (1910-1914), the Spaso-Bocharin church (1914-1917), the church of Peter and Paul (1917-1935), and the Spaso-Pargolovsky church (1935-1937). He participated in the construction of the church at the St. John the Theological Cemetery. In 1930, he was arrested for the first time in a group case for "accumulating a bargaining chip", he was sentenced and spent 6 months in prison. On October 9, 1937 he was arrested again as an "antiSoviet element" on charges of "counter-revolutionary actions". After three interrogations, he was found guilty and was shot on November 12, 1937. He rests in peace at the Levashovsky Memorial Cemetery (the former secret burial ground of the NKVD).
Keywords: archpriest Stefan Chernyaev, canonization, St. Petersburg Theological Academy, Assumption Spaso-Sennovskaya Church, Spaso-Bocharinsky Church, Peter and Paul Church, Spaso-Pargolovsky Church, persecution, Russian Orthodox Church.
Vitaliy Valerievich Kapralov — 3rd year Student at the St. Petersburg Theological Academy (vitaly.kapralov@yandex.ru).
