CC BY
41Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях
ПаХаюрюош- еп %ропю, еп ярооюяю, еп егбег
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии № 1 (13) 2021
ev "Проа^,
гЛЩАр!
<2.
ПАЛАЮРШЛА ДРЕВНЯЯ РУСЬ Я>
личной
И. А. Лобакова
Житие митрополита Филиппа и исторические сказания о святителе
DOI 10.47132/2618-9674_2021_1_74
Аннотация: Статья посвящена уточнению связей жития и исторических произведений о митрополите Филиппе (Колычеве). Противостояние царя Ивана Грозного и митрополита Филиппа по-разному представлено как в 6-ти известных редакциях Жития, так и в памятниках исторических. Во всех известных сочинениях содержится элемент оценки событий и определенный взгляд на опричнину. Близость взглядов составителя Жития и создателей обнаруженных мною 2-х исторических сказаний XVII в. естественна: противостояние разделению царства, ставшее главным житийным подвигом святителя, оставалось значимым, помогая в осознании современных повествователям событий и их причин. Если княжеские жития (Александра Невского, Михаила Черниговского, Михаила Тверского), которые включались в летописные и хронографические своды, как правило, были основаны на летописных известиях, то Житие митрополита Филиппа в Краткой — первоначальной — редакции стало источником как для составителей Летописного свода 1652 г., так и Хронографа особого состава. Источником для создателей исторических повестей о святителе также было Житие митрополита Филиппа.
Ключевые слова: митрополит Филипп, царь Иван Грозный, Житие митрополита Филиппа, историческая Повесть о митрополите Филиппе и царе Иване, историческое Сказание о Филиппе митрополите.
Об авторе: Ирина Анатольевна Лобакова
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русской литературы («Пушкинский Дом») РАН. E-mail: irinairli@mail.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5232-5569
Ссылка на статью: Лобакова И. А. Житие митрополита Филиппа и исторические сказания о святителе // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Научный журнал. 2021. № 1 (13). С. 74-81.
Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas
nalaiopwoia- ev cpovw, ev ppoowpw, ev ei8ei Scientific journal of Saint-Petersburg Theological Academy № 1 (13) 2021
ev "npoaoiy, ^ -
<2.
ÜAAAIOPQSIA
äpebhhh pyct
I. A. Lobakova
The Life of Metropolitan Philip and the Historical Legends about him
DOI 10.47132/2618-9674_2021_1_74
Abstract: The article is devoted to clarifying the links between life and historical works about Metropolitan Philip (Kolychev). The confrontation between Tsar Ivan the Terrible and Metropolitan Philip is presented in different ways both in 6 well-known editions of the Life, and in the historical monuments. All known works contain an element of assessment of events and a certain view on the oprichnina. The proximity of the views by the compiler of the Life and the creators of the 2 historical legends at the 17th century, that I discovered, is natural: the opposition to the division of the kingdom, which became the main hagiographic feat of the saint, remained significant, helping in the understanding contemporary events for narrators and its causes. If the princely lives (Alexander Nevsky, Mikhail Chernigovsky, Mikhail Tverskoy), which were included in the annalistic and chronographic books, as a rule, were based on the annalistic news, then the Life of Metropolitan Philip in the Short (initial) edition became a source for both the compilers of the Chronicle 1652 and the Chronograph of a special composition. The Life of Metropolitan Philip was also a source for the creators of historical stories about the saint.
Keywords: Metropolitan Philipp, Tsar Ivan the Terrible, the Life of metropolitan Philipp, Historical Tales about metropolitan Philipp and Tsar Ivan.
About the author: Irina Anatolyevna Lobakova
Ph.D. in Philology, Senior Researcher at the Institute of Russian Literature ("Pushkin House")
of Russian Academy of Sciences.
E-mail: irinairli@mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5232-5569
Article link: Lobakova I. A. The Life of Metropolitan Philip and the Historical Legends about him. Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas, 2021, No. 1 (13), p. 74-81.
Житие митрополита Филиппа (Колычева) оказалось востребованным составителями исторических произведений в XVII в. В первую очередь, как представляется, это было связано с попытками осмысления современниками причин и последствий Смуты, с размышлениями о разрыве родственных связей, пресечении царской династии, готовности к предательству всех и всего, жестокости, ставшей обыденностью, о первой долгой Гражданской войне, нашествии польско-литовских войск и захвате Москвы, о размытости нравственных норм во всем обществе. Уже Иван Тимофеев в своем Временнике одной из главных провинностей, за которую Бог наказал Русь бедствиями Смуты, назвал «великое всего мира молчание» во времена Ивана Грозного. В. О. Ключевский отметил, что царь «сам для себя стал святыней и в помыслах своих создал целое богословие политического самообожания в виде ученой теории своей царской власти»1.
Митрополит Филипп, как сообщается во всех произведениях, ему посвященных, оказался одним из очень немногих, кто всей своей жизнью подтвердил универсальность и незыблемость нравственных начал, не подвластных никаким обстоятельствам. Поэтому обращение к его Житию составителей исторических сводов и сборников в XVII в. оказывается вполне объяснимым. Отметим, что и прежде в исторические своды включались княжеские жития (назовем, в частности, Жития Александра Невского, Михаила Черниговского, Михаила Тверского), а также жития святителей (митрополитов Алексея и Петра, например). Исследователей всегда интересовали взаимосвязи подобных агиографических памятников с известиями летописных сводов, которые, как правило, были положены в основу житийного сюжета. Однако затем, по прошествии времени, уже сами житийные произведения становились еще одним историческим источником для создателей новых сводов.
При этом изменения в агиографическом памятнике могли вестись в двух основных направлениях. Первое направление связано с традицией создания Хронографических2 редакций житийных произведений, текст которых вводился в летописно-хроно-графические ансамбли. Второе направление характеризуется настолько значительной трансформацией текста источника, что его связь с агиографическим жанром оказывается утраченной. Во втором направлении, в основном, работали создатели исторических сборников сложного состава. Переработка текста Жития митрополита Филиппа велась как в первом, так и во втором направлениях.
При включении житийных произведений в состав летописно-хронографических сводов текст источника, как правило, «разрезался» на фрагменты, хронологически соотносимые с другими историческими известиями, и каждый новый фрагмент начинался словами «В лето...». Так произошло и при включении Жития святителя в состав Летописного свода 1652 г. Посвятивший этому произведению ряд исследований А. В. Лаврентьев так определил смысл появления в составе свода, составленного при патриархе Никоне, повествования о митрополите Филиппе: «Жизнеописание Филиппа давало патриарху лишний повод указать на главную, с его точки зрения, причину государственных "нестроений": ущемление прав и игнорирование царем позиции главы церкви»3. Кроме двух видов Хронографической редакции Жития,
1 Ключевский В. О. Сочинения в 8 тт. М., 1957. Т. 3. С. 196.
2 Хронографическими эти редакции стали называться потому, что впервые принцип разнесения фрагментов текста агиографического источника по хронологическому принципу был осуществлен при составлении Хронографа 1599 г. и Русского Временника. В составе этих сводов читаются Хронографические редакции житий Александра Невского, Михаила Черниговского, Меркурия Смоленского (а также Повести о разорении Рязани Батыем).
3 ЛаврентьевА.В. Списки и редакции Летописного свода 1652 г. // Источниковедческие исследования по истории феодальной России. Сб. ст. М., 1981. С. 62.
которая читается в двух выделенных А. В. Лаврентьевым редакциях Летописного свода 1652 г., нами был обнаружен в рукописи 1 четв. XVIII в. еще один вид этой редакции в составе Хронографа особого состава (БАН. 16.4.5).
Отметим, что все 3 вида Хронографической редакции Жития митрополита Филиппа отразили единые принципы переработки текста источника4. Это и стремление к краткости изложения, и выраженная тенденция к сокращению количества персонажей (они могут быть лишь поименованы, а их прежние роли в организации повествования утрачены; так, новгородский архиепископ Пимен, который в тексте источника — Краткой редакции Жития — был главным антагонистом святого среди церковных иерархов, активно противостоявших митрополиту Филиппу, в тексте Жития Хронографической редакции лишь упомянут как один из участников Собора). Противостоят друг другу в Хронографической редакции Жития только двое: митрополит Филипп и царь Иван Васильевич. Изменилась композиция памятника («разрезка» текста по хронологическому принципу и включение соответствующих фрагментов Жития в корпус единовременных им известий привели к появлению значительного объема других исторических сведений, отделяющих фрагменты Жития друг от друга); он получил иное завершение: цитата из Псалтири «Всякое беззаконие заградит уста своя» (106, 42) заключает эпизод о «наказании» царем «виновных» в свержении митрополита. Изменились и трактовки ряда описываемых событий (ибо Житие для создателя свода — лишь один из исторических источников, привлеченных при описании правления Ивана Грозного).
Важно подчеркнуть, что созданное произведение не теряет жанровой ориентации: хотя рассказ о жизни митрополита Филиппа оказывается включен в предельно конкретное историческое время, но и отобранные факты при повествовании о ней, и средства изображения основного конфликта, и последовательно выстроенный образ царя-мучителя, и финал вполне соотносимы с традиционной моделью жития-мартирия.
Составители исторических сочинений в XVII в., обращаясь к прошлому, по-разному представляли минувшее, были неоднозначны в его в оценках, откровенно публицистичны, различаясь глубиной постижения истории. В каждом из исторических сборников присутствует элемент оценки событий и определенный взгляд на опричнину. Близость позиций повествователя как в агиографических произведениях, посвященных святителю, так и в исторических, вполне естественна: Филипп противостоял разделению царства и его людей, увещевал царя, пытаясь утихомирить бесчеловечную жестокость. Именно это стало его главным житийным подвигом. Позиция митрополита была значима для общественного сознания на протяжении всего «бунташного века», привлекая внимание составителей-историографов.
Отметим сразу, что к настоящему времени нами обнаружены лишь 2 исторических сказания о митрополите Филиппе, источниками которых были разные редакции Жития, причем житийный текст был подвергнут столь значительной переработке, что целиком утратил прежнюю жанровую принадлежность: в рукописных сборниках читается лишь ряд эпизодов жития, связанных с перипетиями противостояния Ивана Грозного и митрополита Филиппа. Тексты двух этих произведений были нами опубликованы, их источники установлены5. В настоящей работе хотелось бы
4 Исследование Хронографических редакций Жития см.: Лобакова И. А. 1) «Житие митрополита Филиппа» в составе летописно-хронографических сводов XVII в. // ТОДРЛ. СПб., 2001. Т. 52. С. 657-667; 2) «Житие митрополита Филиппа»: Исследование и тексты. СПб., 2006. С. 99-120.
5 См.: Лобакова И. А. 1) Историческая повесть о митрополите Филиппе: Литературные источники и их интерпретация конца XVII в. // ТОДРЛ. СПб., 2004. Т. 55. С. 301-313; 2) Сказание о царе Иване и о Филиппе митрополите — новонайденная историческая повесть XVII в. об эпохе опричнины // ТОДРЛ. СПб., 2009. Т. 60. С. 376-393.
обратить внимание на приемы, которые использовались при создании образов царя и митрополита.
Прежде всего, оба исторических сказания отличает стремление к прямому противопоставлению главных участников конфликта. Уже приходилось отмечать, что в Краткой и Пространных редакциях, а также в редакции Милютинской Минеи Жития Филипп предстает в окружении многочисленных недругов, «творящих волю царя» (Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский, Малюта Скуратов, Филофей Рязанский, духовник царя Евстафий, архимандрит Феодосий, князь Василий Темкин, Алексей6 Басманов, Стефан Кобылин, игумен Паисий). Это позволяло создателю Жития показать многоликость зла, порождаемого различными человеческими качествами — трусостью, гордыней, завистью, злобой, тщеславием, слабостью духа. Филипп был противопоставлен не только царю, но и множеству эпизодических героев. В этой череде противопоставлений раскрывались черты личности самого святого (снисходительность, твердость духа, милосердие, дар прозревать будущее). Но составителей исторических сказаний интересовал лишь сам факт противостояния государя и святителя, потому все другие мотивы, персонажи, факты оказывались вне сферы их интересов. Оба произведения пересказывают свои источники чрезвычайно лаконично. Так, довольно значительная по объему часть текста Жития (от рождения святого и до большого строительства во время игуменства в Соловецком монастыре) была при создании исторических сказаний опущена.
При этом видение событий у каждого из авторов было различным. В сборнике конца XVII в. из собрания БАН (Арханг. С. 138), принадлежавшем известному библиофилу, человеку энциклопедических знаний, писателю, первому епископу Холмогорскому и Важскому Афанасию, историческая повесть о митрополите Филиппе была включена в главу о «пременении царств» из-за прегрешений народа и властителей, в которой была также затронута проблема соотношения справедливости и милосердия (подборка из Хронографа и Великого зерцала о добрых царях и о тех, кто недостойно держал царство; о падении царства Дария и о взятии Константинополя турками; выписки из Пролога об утратившем свои сокровища и со смирением принявшем испытание купце и о богаче, раздавшем деньги во имя Христа, но возжелавшем вернуть богатство, Сказание о юноше — крестнике Христа). Историческая повесть о митрополите Филиппе7 в этом сборнике оказалась связанной с двумя названными темами: жестокий несправедливый самодержец, разделивший царство, противопоставлен милосердному святителю, пытающемуся преодолеть разделение.
При всей лапидарности изложения, создатель исторической Повести внес в текст ряд добавлений. Во-первых, наряду с именованиями Филиппа во всех редакциях Жития «святым» и «блаженным», в памятнике он назван «страстотерпцем»: «тогда новый страстотерпец благими словесы, не устрашися, начатъ царя ув^щевати» (с. 310). Усиление имевшейся в житийном произведении темы мученичества связано в новой повести с четким противопоставлением царя-мучителя, губящего царство, со святителем, добровольно принимающим мученичество за всех живущих в разделенном мире.
Появившиеся в тексте памятника авторские оценки — пусть и немногочисленные — весьма выразительны. Повествуя о молчаливой готовности Священного собора благословить опричнину, создатель Повести писал: «А прочия епископы вси молча-ша, аки рыбы безгласныя (с. 310), пред царем». Герман Казанский, единственный, кто
6 Заметим, что в Краткой редакции Жития митрополита Филиппа он назван Александром.
7 История текста данной повести и ее анализ см.: Лобакова И.А. Историческая повесть о митрополите Филиппе. С. 301-313. Цитаты из этого произведения приводятся в тексте статьи в скобках.
поддержал на Соборе Филиппа, получил, казалось бы, этикетную характеристику: «той был добродетелми украшен» (с. 310). Однако, в общем контексте повести данная характеристика скорее объясняет причину поступка этого достойного сторонника митрополита. Во всех редакциях Жития обращения митрополита вводятся словами «рече», «изглагола». «тако прорече» и т. п. В Повести о манере, в которой Филипп наставлял иерархов, сказано: «Блаженный же их о сем начинании поносив с крото-стию, глаголя...» (с. 310). Создатель повести таким образом подчеркнул, что строгость требований митрополита была облечена в увещевательную форму: то есть перед нами не столько описание речевой манеры, сколько раскрытие характера самого святителя.
Тема обличения царя становится, пожалуй, единственной в повествовании о деяниях Филиппа. Сюжетные линии о заточении митрополита в Богоявленском монастыре, о «поставлении пред царя», об отповеди Паисию, о наставлениях государю сведены в Повести к одной фразе: «А что святый царю за разделение царства и в заточении быв, а все обличал, а когда ко лжесвидетелем на собор святаго брали, — и тамо неумолчно святый царя обличал» (с. 312).
Композиционное завершение Повести вполне соотносится с ее главной темой — темой запустения разделенного царства. Сначала читается краткое сообщение о перенесении мощей святителя на Соловки: «о мощах митрополита Филиппа царю били челом, что он их был» (с. 312). Далее следует фрагмент, который в основных редакциях Жития предварял появление царя в Москве во главе опричного войска и определял тональность рассказа о злоключениях народа, вельмож, иноков Соловецкого монастыря, Новгорода и самого святителя. В завершении Повести читаем: «О слобод^ Александров^ тако написано: "О, моих слез! Словом, — рече, — именуется слобода, а д£лом оставлшая древле египетска лсти: тамо первородных погубление, зд£ же, яко класы православныя пожинахуся!"» (с. 312). В исторической повести о митрополите Филиппе гибель людей вместе с их святителем во времена немилосердного правления царя-мучителя завершалась этой своего рода «эпитафией», продолжая тему погубления праведников обреченного царства.
Второе произведение, включенное в исторический сборник 1680-х гг. из собрания ГИМ (Музейское собр., № 576), имеет киноварный заголовок «Сказание вкратце о царе Иоанне и о блаженнем Филиппе-митрополите»8. Во вступлении создателем Сказания бегло очерчена история правления Ивана Грозного, источником которой был Хронограф 1617 г. События основной части начинаются с рассказа о принятом царем решении о разделении царства, а завершаются сообщением о наказании преследователей Филиппа.
Во вступлении создатель Сказания, опираясь на текст составителя Хронографа 1617 г., сообщил, что после смерти царицы Анастасии нрав царя резко изменился. В ряду неповинных жертв царя — еще до установления опричнины — были названы его родственники, знатные люди, купцы и старший сын государя от брака с Анастасией. Царь Иван «нача немилостивно сокрушати от сродства своего, такоже и от вельмож сигклитства своего, и от купеческих, и от всяких чинов нарочитых людей без всякаго пощадения, казняше неповинных. Такоже и сына своего боль-шаго царевича Иоанна, аки несозр^лый гроздь дебелымъ воздухом отрясе и жизни сея улиши» (с. 387). Известно, что царевич, переживший «упразднение» опричнины в 1572 г., был убит государем в ноябре 1581 г., но в историческом сборнике известием о его гибели была усилена тема мученических смертей от рук самодержца. Отметим,
8 Исследование этого литературного памятника см.: Лобакова И. А. «Сказание о царе Иване и Филиппе митрополите». С. 376-393. Далее текст Сказания цитируется в тексте статьи в скобках.
что в качестве причины деяний царя создатель произведения упомянул целый сонм злых чувств и деяний: раздоры, поддерживаемые царем, внимание его к наветам и страх: «Еще же и крамолу междоусобную и слухолюбие возлюби и от всех нача бо-ятися. И спроста убо рещи — на всю землю воздвиже неукротимый гнев» (с. 387-388). В обозначении причин царского произвола Сказание оказывается близко не только к Житию митрополита Филиппа, но и к историческим песням об Иване Грозном, где драматическую коллизию создают жадное внимание государя к клевете, готовность казнить без разбора, ожесточенность, отсутствие милосердия и страх9. Однако, в основной части Сказание никак не связано с Хронографом в редакции 1617 г.
При всем лаконизме пересказа своего источника — «Тулуповской» редакции Жития — автор привнес ряд изменений. Кроме Евстафия наветниками «непрестанно, явЬ и втай, наносяще рЬчи неподобныя на Филиппа ко царю» (с. 388), названы Пимен Новгородский, Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский. Автор Сказания назвал и тех, кто стал главной опорой царя в его гибельном стремлении разделить царство: «любовь же имЬя и советы тайныя во всемъ со опришницами» (с. 388). Если во всех редакциях Жития святитель говорит, что явившийся в собор в черной одежде царь «своего здания доброту изменил еси», то в Сказании его обвинение государю более сурово: «изменил еси в нелЬпоту данную ти от Бога доброту и сан царской, паче же рещи — церьковь Божию обругал еси» (с. 390). В Сказании Филипп не просто говорит о пролитии крови неповинной за алтарем собора, но добавляет: «и тое неповинную кровь взыщет Господь от руку твоею» (с. 390). Особую значимость в развитии сюжета получил эпизод казни Михаила Колычева и отправления головы казненного находившемуся в заточении митрополиту: царь, «злобу к злобЬ прилагая», казнил брата святого, а «главу его на блюде покровенну посла ко святому Филиппу, яко некий дар честен, дабы больма возмутил» (с. 391). Появившаяся в Сказании деталь — голова казненного на блюде, — безусловно, отсылает к библейскому образу Иоанна Крестителя, преданного смерти по приказу царя Ирода. Иван Грозный, таким образом, становится не просто царем-мучителем на страницах Сказания, но соотнесен с одним из величайших злодеев всемирной истории. А ответ Филиппа царю через посланного к нему с этим страшным даром содержит идею воздаяния: «Благочестивый царю! Многих посылаеши в Царьство Небесное, блюдися самъ, да не останешися внЬ дверей рая того» (с. 392). Тему божественного возмездия продолжает и последняя фраза Сказания, которая завершает рассказ о наказании гонителей митрополита: «аще ли кто от нихъ гонзлъ телесных скорбей и земнаго царя казней, и тЬ вси за свои неправды возприимутъ во оном вЬцЬ праведный Суд от небеснаго Царя — Христа, Бога нашего» (с. 393).
В обоих исторических сказаниях развиваются те темы, которые, с одной стороны, представлены в основных редакциях Жития, а с другой — заново осмысливают в XVII в. столкновение безжалостного государя, который отверг любовь и милосердие, и святителя, который пытался защитить от безудержного гнева самодержца людей разделенного им царства, суть трагического конфликта Ивана Грозного и митрополита Филиппа. О. С. Сапожникова обратила мое внимание на свидетельство инока Леонида, который поведал Сергию Шелонину о своем видении: «При-идох, — рече, — на некую пещеру темну, слышах некоего, яко лва из среды сердца своего рыкающа, мне же вопросившу водяща мя: "Кто есть сей?" Он же мне отвеща:
9 См., например, «Гнев Ивана Грозного на сына», «Иван Грозный молится по сыне». «Смерть царицы», «Неудавшееся покушение на Грозного», «О Казанском взятии». В исторических песнях царь, подобно всем другим героям этого жанра, выступает не как идеал, а как участник и «создатель» драматической коллизии (см.: Исторические песни XVI века (Памятники русского фольклора). М.; Л., 1958).
"Сей есть Грозный царь ваш бывый". Самого же не виде или кое мучение страждет»10. Даже богатое воображение соловецкого монаха не могло представить, каких мук достоин царь Иван Васильевич.
В исторических сказаниях о митрополите Филиппе, как и в их источниках (основных редакциях Жития), дана особая грань святости. Как писал Георгий Петрович Федотов: «Святой Филипп стал мучеником — не за веру Христову, защитником которой мнил себя и царь Иван Грозный, но за Христову правду, оскорбляемую царем. В свете подвига Филиппова мы понимаем, что не московскому самодержавию служили русские святые, а тому Христову свету, который светился в царстве, и лишь до тех пор, пока этот свет светился»11.
Источники и литература
1. Исторические песни XVI века (Памятники русского фольклора). М.; Л., 1958.
2. Ключевский В. О. Сочинения в 8 тт. М., 1957. Т. 3.
3. Лаврентьев А. В. Списки и редакции Летописного свода 1652 г. // Источниковедческие исследования по истории феодальной России / отв. ред. В. И. Буганов. М., 1981. С. 62-82.
4. Лобакова И. А. «Житие митрополита Филиппа» в составе летописно-хронографиче-ских сводов XVII в. // ТОДРЛ. СПб., 2001. Т. 52. С. 657-667.
5. Лобакова И. А. «Житие митрополита Филиппа»: Исследование и тексты. СПб., 2006.
6. ЛобаковаИ. А. Историческая повесть о митрополите Филиппе: Литературные источники и их интерпретация конца XVII в. // ТОДРЛ. СПб., 2004. Т. 55. С. 301-313.
7. Лобакова И. А. Сказание о царе Иване и о Филиппе митрополите — новонайденная историческая повесть XVII в. об эпохе опричнины // ТОДРЛ. СПб., 2009. Т. 60. С. 376-393.
8. Сапожникова О. С. Слово на перенесение мощей митрополита Филиппа Сергия Ше-лонина // Книжные центры Древней Руси. Соловецкий монастырь. СПб., 2001. С. 342-437.
9. Федотов Г.П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 1991.
10 Сапожникова. О. С. Слово на перенесение мощей митрополита Филиппа Сергия Шелонина // Книжные центры Древней Руси. Соловецкий монастырь. СПб., 2001. С. 314.
11 Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. М., 1991. С. 4-5.
