CC BY-NC-ND
49
Эмпирические исследования
УДК 159.9
DOI: 10.28995/2073-6398-2019-2-51-76
Житейские представления о личности Другого с яркой выраженностью темнотриадических черт. Сравнение с данными научных исследований
Милена В. Балева
Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия, milenabaleva@yandex.ru
Галина В. Ковалева
Пермский государственный институт культуры, Пермь, Россия, gal2401@yandex.ru
Ольга И. Полянина
Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия, helgapol72@gmail.com
Аннотация. Возникающие в процессе социальной перцепции житейские представления о чертах личности Другого, демонстрирующего выраженный темнотриадический профиль, сопоставлялись с данными исследований о взаимосвязях черт Темной триады с показателями Большой пятерки и НЕХАСО. В исследовании приняли участие 460 студентов в возрасте от 18 до 24 лет (М = 20,38, SD = 0,87), из них 101 мужчина (22 %) и 359 женщин (78 %). В качестве объектов восприятия выступили персонажи постановочного интервью - юноша и девушка студенческого возраста, которые отвечали на вопросы Короткого опросника Темной триады как абсолютно «хорошая» или абсолютно «плохая» личность. После просмотра интервью участники оценивали личность объектов по списку из 24 прилагательных, используемых в житейском дискурсе. Было обнаружено, что житейские представления о личности Другого образуют пятифакторную структуру, которая соотносится с базовыми (диспозиционными) личностными чертами. Объекты восприятия с контрастной выраженностью Темной триады получили статистически различающиеся оценки по всем дис-позиционным чертам. При этом личность «плохого» Другого оценивалась как более экстравертированная, открытая новому опыту, менее сознательная / добросовестная, менее доброжелательная и менее че-
©Балева М.В., Ковалева Г.В., Полянина О.И., 2019
стная, что соответствует обнаруженным в исследованиях корреляциям между показателями Темной триады и диспозиционными чертами. Было выявлено, что пол оказывает незначительное влияние на обнаруженные закономерности, однако у респондентов с высоким уровнем Темной триады ослабевает контрастность оценок личности «хорошего» и «плохого» Другого, причем пол выступает в этом случае более выраженным опосредующим фактором. Ключевые слова: имплицитные теории личности, социальная перцепция, Темная триада, Большая пятерка, HEXACO, житейские представления, половые различия
Для цитирования: Балева М.В, Ковалева Г.В., Полянина О.И. Житейские представления о личности Другого с яркой выраженностью темнотриадических черт. Сравнение с данными научных исследований // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2019. № 2. С. 51-76. DOI: 10.28995/2073-6398-2019-2-51-76
Implicit judgments about the Other with vivid manifestations of Dark Triad traits. Comparison with research data
Milena V. Baleva
Perm State University, Perm, Russia, milenabaleva@yandex.ru
Galina V. Kovaleva
Perm State Institute of Culture, Perm, Russia, gal2401@yandex.ru
Olga I. Polyanina
Perm State University, Perm, Russia, helgapol72@gmail.com
Abstract. The implicit social judgments about personality of the Other, who demonstrated an evident dark-triad profile, were compared with the research data examining correlations between Dark Triad and Big Five / HEXACO traits. The study involved 460 students from 18 to 24 years old (M = 20.38, SD = 0.87), 101 (22%) male and 359 (78%) female. The perceptive objects were represented by young man and woman - the characters of the staged interview, during which they answered the questions of the Short Dark Triad questionnaire as absolutely "good" or "bad" person. After viewing the interview, participants assessed the personality of the objects by the list of 24 adjectives used in everyday discourse. It was found that implicit judgments about the personality of the Other form a five-factor structure that corresponds to the basic (disposi-tional) personality traits. Objects with the contrast manifestations of
Dark Triad received statistically different estimates for all dispositional traits. The personality of the "bad" Other was assessed as more extraverted, opened to experience, less conscientious, less agreeable and less honest. These results correspond to previously obtained research data. It was found that sex makes weak effect on the patterns found. The results also suggest that the respondents with a high Dark Triad poorly distinguish between the "good" and "bad" Others and their sex is a more obvious mediating factor in this case. Keywords: implicit personality theory, social perception, implicit judgments, Dark Triad, Big Five, HEXACO, sex differences
For citation: Baleva MV, Kovaleva GV, Polyanina OI. Implicit judgments about the Other with vivid manifestations of Dark Triad traits. Comparison with research data. RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series. 2019;2:51-76. DOI: 10.28995/2073-6398-2019-2-51-76
Введение
Представления о личности Другого являются феноменом, который может быть описан с позиций социально-когнитивного подхода [1,2] и имплицитных теорий личности [3,4]. Пространство социальной перцепции можно рассматривать как наилучшее «место встречи» этих двух парадигм, поскольку оно задает естественный и достаточно подробно исследованный контекст для объяснения инвариантных и специфических компонентов формирования образа Другого.
Житейские представления о личности - как своей собственной, так и Другого человека - являются своего рода параллельной реальностью, которая периодически соотносится с научными представлениями и частично согласуется с ними. С одной стороны, научные представления о личности в большей степени отражают истину. С другой стороны, они не всегда приложимы к конкретным ситуациям человеческого взаимодействия и порой вызывают недоверие, поскольку наивный субъект склонен верить «своим глазам» и делать выводы, основываясь на единичном случае, а тот может прямо противоречить статистическим фактам.
Проблему соотнесения экспериментальной строгости с реальной жизнью впервые попытались решить в 1949 г. Р. Баркер и Г. Райт [5]. Благодаря им в психологии появился и был оптимистично принят метод исследования повседневной жизни личности (case-study), или метод записи «Одного дня одного мальчика». Несмотря на высокую оценку научного сообщества, их идеи не принесли ожидаемых результатов и не осуществили «экологического прорыва» в психологии. Сегодня натуралистические наблюдения за отдельной личностью доста-
точно малочисленны [6]. В то же время прикладная ограниченность лабораторного эксперимента по-прежнему признается большинством психологов, разделяющих мнение, что «основная цель всех теорий личности - описание и объяснение закономерностей в действиях людей, происходящих в естественном потоке их повседневного поведения» [7 с. 141].
Повседневная жизнь людей является естественной средой, в которой формируется социальная идентичность, социальные суждения и личность [8]. Ежедневно люди наблюдают за суждениями, эмоциями, поступками других людей, воспринимая их в обычных обстоятельствах. Эти наблюдения являются основным источником формирования представлений о личности Другого. Именно связь между наблюдаемым поведением и теми суждениями, которые интуитивно выводятся из него, становится основой житейских представлений о личности Другого, или имплицитных теорий личности.
Известно, что житейские, в том числе социальные, представления людей подвержены многочисленным когнитивным искажениям [9,10], поскольку субъективные суждения обычного человека не являются интуитивным аналогом статистических анализов [11]. С другой стороны, существуют исследования, демонстрирующие высокий уровень точности житейских представлений о личности. Так, например, в исследовании Л. Стрикера и коллег [12] обнаружено, что при сортировке вариантов человеческого поведения, взятых из вопросника ММР1, «наивные» субъекты воспроизводят структуру его шкал. В исследовании М. Мела и коллег [13] личностные профили участников, определенные при помощи Большой пятерки, были сопоставлены с информацией, полученной с помощью индивидуальных записывающих устройств, включавшей данные об их ежедневных социальных взаимодействиях, посещаемых местах, настроении и высказываниях. Эти повседневные проявления в целом соответствовали выраженности их черт. Выяснилось также, что житейские суждения других участников исследования, выступавших в роли наблюдателей, точно описывали личностные черты основных участников (особенно Экстраверсию), а также обнаруживали умеренные половые различия.
В исследовании М.С. Егоровой и коллег было выявлено, что в процессе оценок персонажей игрового кино как реальных личностей респонденты обнаруживают реалистичность при соотнесении их поведенческих проявлений с чертами Темной триады и Большой пятерки [14], а в исследовании Л. Крайсел и коллег [15] было показано, что испытуемые адекватно соотносят степень выраженности собственных черт Темной триады с рефлексивной оценкой своего поведения глазами Другого.
Как правило, в исследованиях, связанных с использованием имплицитного подхода к теории личности, изучается соответствие наблюдаемых поведенческих проявлений измеряемым личностным конструктам. В то же время в исследованиях такого типа до сих пор не ставился вопрос об имплицитном восприятии одних черт личности через наблюдение за поведением, отражающим другие, коррелирующие с ними черты. Могут ли люди, наблюдая поведение конкретного Другого - очевидного носителя черт Темной триады, адекватно оценить выраженность у него не только этих черт, но и других - диспо-зиционных?
Целью нашего исследования являлось изучение житейских представлений о личности с яркой выраженностью темнотриадических черт и сопоставление этих представлений с результатами исследований взаимосвязей показателей Темной триады с показателями Большой пятерки и HEXACO.
В литературе имеются данные о том, что суммарный показатель черт Темной триады положительно коррелирует с Экстраверсией и Открытостью новому опыту и отрицательно - с Доброжелательностью, Сознательностью, Честностью и Эмоциональностью [16,17].
Мы предположили, что наивные субъекты способны «распознать» базовые (диспозиционные) личностные черты у носителя Темной триады в процессе наблюдения за его вербальным поведением, презен-тирующим высокую выраженность темнотриадических черт. Теоретическим основанием этого предположения стала концепция К. Двэк, согласно которой в основе описания потребностей, мотивации, поведенческих актов и личности лежит одна и та же модель (подробнее см. [18]).
В то же время мы не исключали, что житейские оценки «хорошей» и «плохой» личности могут формироваться под влиянием гало-эффекта - когнитивного искажения, проявляющегося в распространении оценок по одной черте или свойству на общее восприятие личности и приписывании ей черт, согласующихся с этим общим восприятием [19,20].
Основная гипотеза была выдвинута в двух альтернативных формулировках:
1. Житейские (имплицитные) представления о личности Другого с яркой выраженностью темнотриадических черт соответствуют научным представлениям о связях Темной триады с диспозиционными чертами. Такой личности приписывается низкая Сознательность, низкая Честность, низкая Доброжелательность, высокая Экстравертированность и высокая Открытость новому опыту.
2. Житейекие (имилицитиые) иpeдcтaвлeиия o личнocти Дpyгoгo c яpкoй выpaжeннocтью тeмиoтpиaдичecкиx черт фopмиpyютcя иo ириицииу гaлo-эффeктa. Тaкoй личиocти иpиииcывaeтcя низкaя ^з-иaтeльиocть, иизкaя Чecтиocть, ииз^я Дoбpoжeлaтeльиocть, иизкaя Экcтpaвepтиpoвaииocть и ииз^я Oткpытocть иoвoмy oиытy.
Дoиoлиитeльиo мы пpeдпoлoжили, чтo фaктopaми, oкaзывaющими иcкaжaющee влияние иa фopмиpoвaииe иpeдcтaвлeиий o личнocти Дpyгoгo, являются иoл и yвeличeниe иoкaзaтeля Тeмиoй тpиaды губъ-eктa вocиpиятия.
Opгaиизaция и методы иccлeдoвaния
В иccлeдoвaиии ириияли yHacrae 460 cтyдeитoв 1-4 кypcoв Перм-cкoгo гocyдapcтвeииoгo иaциoиaльиoгo иccлeдoвaтeльcкoгo универ^те-тa в вoзpacтe oт 18 дo 24 лет (M = 20,38, SD = 0,87), из ниx 101 муж-чииa (22%) и 359 женщин (78%).
Учacтникaм пpeдлaгaлocь зaиoлиить Kopoткий oиpocиик Тeмнoй тpиaды [16]. Пocлe этoгo им дeмoнcтpиpoвaлиcь видeoзaииcи иocтaиo-вoчиыx интервью c югошей или дeвyшкoй, вторые ycтиo oтвeчaли иa вoиpocы того же тecтa. Пocлe иpocмoтpa poликa yчacтиикaм иредъяв-лялгя cииcoк из 24 пpилaгaтeльныx, oбoзиaчaющиx черты личнocти, иo кoтopым иyжиo былo oцeнить yвидeииoгo иepcoиaжa.
Диaгиocтичecкий ииcтpyмeитapий
Стимульным oбъeктoм являлacь видeoзaииcь иocтaиoвoчиoгo интервью c юнoшeй и девушюзй cтyдeичecкoгo вoзpacтa, в кoтopoм oни oтвeчaли иa вoиpocы Kopoткoгo oпpocникa Тeмиoй тpиaды [16]. Poль интервьюируемы« иcиoлиили студенты, oбyчaющиecя иo cиeциaльиo-сти «Arcrepcrae ^^ccrao». Kaждый из ниx cыгpaл две poли - «плo-xoro» и «xopoшeгo» чeлoвeкa. «Hnoxo^» oтвeчaл иa вoиpocы терта кaк личиocть c мaкcимaльиoй выpaжeннocтью мaкиaвeллизмa, иapциccиз-мa и пcиxoпaтии (в cooтвeтcтвии c ключoм к oпpocникy). «Хopoший» дaвaл иpямo пpoтивoпoлoжныe oтвeты. Вceгo былo зaииcaиo 4 poликa: «xopoший юиoшa», «илoxoй юнoшa», «xopoшaя девушга» и «илoxaя девуш^». При этoм в poли «xopoшeгo» и «илoxoгo» выcтyиaл oдии и тот же чeлoвeк (aктep). Длитeльнocть интервью cocтaвилa иpимepиo 3,5 мин. (3,44 ± 0,12).
Oцeикa личнocтныx черт иepcoиaжeй интервью иpoвoдилacь c пo-мoщью cиeциaльиo paзpaбoтaииoгo нaми для дaииoгo иccлeдoвaиия Cииcкa черт oбъeктa, cocтoящeгo из 24 пpилaгaтeльныx. 12 из этиx иpилaгaтeльиыx oпиcывaли 6 бaзoвыx черт: Экcтpaвepcию, Чест-иocть, Coзиaтeльиocть, Oткpытocть иoвoмy ornny, Эмoциoиaльиocть, Дoбpoжeлaтeльиocть, кoтopыe, иo дaнным иccлeдoвaиий, oбиapyжили юзрреляции c пoкaзaтeлями Тeмиoй тpиaды: [16,17]. Еще 12 пpилaгa-тeльиыx oииcывaли 6 фaceтoк бaзoвыx черт (Тpyдoлюбиe, Aккypaт-
ность, Импульсивность, Вежливость, Интеллект, Креативность) и, с точки зрения житейского дискурса, теоретически могли рассматриваться как их синонимы. Некоторые «фасеточные» показатели, а именно Интеллект, Трудолюбие и Креативность, коррелировали в имеющихся материалах со шкалами Темной триады [21- 24]. И хотя полученные результаты являются противоречивыми, они дают основание для изучения житейских представлений о связях этих свойств с Темной триадой.
По аналогии с процедурой оценки позитивных и негативных черт, описанной в исследовании С. Паль и Р. Эйзера [25], каждая черта была представлена в списке прямой и обратной формулировкой, например, добросовестный - безответственный, дружелюбный - неприветливый, аккуратный - неряшливый, вежливый - невоспитанный и др. Синонимичные и антонимичные формулировки подбирались с использованием интернет-ресурсов. 3
Участникам предлагалось оценить степень выраженности каждой черты у воспринимаемого объекта по шкале от 1 (минимальная выраженность) до 10 (максимальная выраженность).
Оценки персонажей по отдельным прилагательным подвергались процедуре факторизации. Выделенные факторы рассматривались в дальнейшем как самостоятельные показатели.
Анализ данных
Статистический анализ данных осуществлялся в программе Statistica 10 с использованием методов описательной статистики, факторного анализа, ^критерия Стьюдента, двухфакторного дисперсионного анализа (АКОУА) и кластерного анализа (метод К-средних). С помощью методов описательной статистики анализировалось соответствие данных закону нормального распределения. Оценивались значения среднего, медианы, асимметрии и эксцесса для шкал Короткого опросника Темной триады. Факторный анализ применялся для определения структуры прилагательных, описывающих черты личности Другого. Т-критерий Стьюдента использовался для сравнения оценок «хорошей» и «плохой» личности Другого по показателям приписываемых ему личностных черт. Дисперсионный анализ был направлен на анализ совместных эффектов факторов «тип объекта» (2 уровня: «хороший», «плохой») и «пол объекта» (2 уровня: юноша, девушка) и проводился в группах респондентов мужского и женского пола по
3 Словарь синонимов русского языка онлайн. https://synonymonline.ru; Словарь антонимов русского языка онлайн. Ьй^://antonymonline.ru
отдельности. Кластерный анализ применялся для разделения респондентов на группы с контрастной выраженностью показателей Темной триады.
Результаты
Анализ распределения показал, что расхождение между средним и медианой по всем показателям Темной триады было меньше 0,5. Значения асимметрии колебались в диапазоне от 0,06 до 0,31 при Акрит = 0,34, а значения эксцесса - в диапазоне от 0,08 до 0,20 при Екрит = 1,12. Таким образом, распределение измеряемых показателей соответствовало закону нормального распределения.
Структура личностных прилагательных при оценке личности Другого
Факторная структура оценки личности Другого определялась с помощью эксплораторного факторного анализа (метод главных компонент, Уаптах вращение). В соответствии с теоретическими ожиданиями была задана 6-факторная структура модели. Результаты анализа представлены в табл. 1.
Таблица 1
Факторная структура оценки личности Другого
Прилагательные: Факторы
1 2 3 4 5
Сдержанный 0,78 0,11 -0,12 -021 -0,19
Добросовестный 0,82 -0,15 0,01 -0,17 -020
Смелый -0,47 -0.34 0,55 0,01 0,17
Неискренний -0,22 0Д1 0,02 022 0,76
Вежливый 0,67 -023 0,03 -0,07 -0,31
Ленивый -0,11 0,10 -0,06 0,69 0,18
Прилежный ОД} -0,07 0,09 -0,15 -0,15
Без отв етств енный -0,67 0,10 0,49 0,00 0,14
Скучный 0.22 0,58 0,04 020 0,22
Интеллектуальный 0,40 021 0,67 -02? -0,16
Невоспитанный -0,67 022 0,12 0,37 021
Интересный -0,47 -025 0,51 024 оде
Аккуратный 0,63 0,03 020 -0,30 0,07
Невпечатлительный 0,70 022 -0,01 -0,01 0,05
Неприветливый -0Д2 0,78 -0,11 0,05 0,07
Скрытный 0,02 0,78 -0,11 0,08 0,01
Нетерпеливый -0,62 -0,02 020 0,40 025
Честный 0,33 -0,03 020 -0,06 -0,74
Глупый -0,46 0:1б 0,02 0,61 023
Дружелюбный 0,48 -0,53 0,37 0,02 -026
Неряшливый -0,17 0 26 -0,14 0,57 -027
Осторожный -025 -0,06 -0,19 0,72 0,12
В результате факторного анализа было выделено 5 факторов, охвативших 64,84% объяснимой дисперсии. Для получения объяснимой структуры личностных черт при интерпретации факторов их состав
определялся через показатели, имеющие нагрузку 0,50 и выше. Каждый показатель интерпретировался как принадлежащий только одному фактору. Формулировки названий соотносились с содержанием базовых черт личности.
В первый фактор (32,34 %) вошли с положительными знаками характеристики «Сдержанный», «Добросовестный», «Вежливый», «Прилежный», «Аккуратный» и «Невпечатлительный» и с отрицательными знаками - «Безответственный», «Невоспитанный» и «Нетерпеливый». Данный фактор был назван «Сознательность / Добросовестность». Во второй фактор (15,30 %) вошли с положительными знаками характеристики «Скучный», «Неприветливый» и «Скрытный» и с отрицательным знаком - «Дружелюбный». Данный фактор был назван «Доброжелательность» (обратная формулировка). В третий фактор (7,30 %) вошли с положительными знаками характеристики «Смелый», «Интеллектуальный», «Интересный» и «Общительный». Данный фактор был назван «Экстраверсия». В четвертый фактор (5,42 %) вошли с положительными знаками характеристики «Ленивый», «Глупый», «Неряшливый», «Осторожный». Данный фактор был обозначен как «Открытость новому опыту» (обратная формулировка). В составе пятого фактора (4,50 %) оказалось две характеристики - «Неискренний» (с положительным знаком) и «Честный» (с отрицательным знаком). Данный фактор получил название «Честность» (обратная формулировка).
Вопреки ожиданиям, характеристики «Эмоциональный» и «Невпечатлительный» не сформировали фактор «Эмоциональность». Остальные выделенные факторы в целом воспроизвели структуру базовых черт личности, хотя и не в строгом соответствии с ожидаемыми связями между прилагательными, обозначающими «ключевые» и «фасеточные» характеристики черт.
Дальнейшие оценки личности Другого анализировались по суммарным показателям базовых черт, выделенным с помощью факторного анализа: Сознательности, Доброжелательности, Экстраверсии, Открытости новому опыту и Честности. Отметим, что названия факторов определялись в терминах привычных формулировок базовых черт, поэтому, несмотря на знаки вошедших в них характеристик, названия факторов 2, 4 и 5 не «переворачивались», т.е. не обозначались через антонимичные формулировки. Наоборот, при подсчете итоговых показателей на основе выявленной факторной структуры оценки по отдельным характеристикам «переворачивались» таким образом, чтобы соответствовать названию фактора.
Анализ представлений юношей и девушек о личностных чертах «хорошего» и «плохого» объекта без учета пола
Сравнительный анализ оценок личностных черт «хорошего» и «плохого» объекта проводился с помощью ^критерия Стьюдента. Изучались различия оценок в общей выборке респондентов Ш = 460), а также в выборках юношей (п = 101) и девушек (п = 359) по отдельности. Объекты восприятия на данном этапе анализа не дифференцировались по полу.
Средние значения оценок выраженности базовых черт личности «хорошего» и «плохого» объекта в общей выборке участников представлены на рис. 1.
Примечание. Все различия по ^критерию Стьюдента значимы (р < 0,001).
Рис. 1. Выраженность оценок базовых черт «хорошей» и «плохой» личности в общей выборке респондентов.
Эти данные свидетельствуют о том, что житейские представления о личности. Другого с высокими показателями Темной триады полностью согласуются с научными представлениями о ее диспозиционных чертах. Такая личность воспринимается как более экстравертирован-ная, открытая новому опыту, а также менее сознательная, менее чест-
ная и менее доброжелательная по сравнению с личностью, демонстрирующей слабые поведенческие проявления темнотриадических черт.
Аналогичный анализ в выборках юношей и девушек по отдельности показал совпадающую с общей выборкой картину сравнительных оценок «хорошего» и «плохого» объекта (табл. 1).
Таблица 1
Сравнительная выраженность оценок базовых черт «хорошего» и «плохого» объекта в выборках юношей и девушек
Черты личности «Хороший» объект «Плохой» объект 1 В П® п<Д>
м зю М | ЗЮ
Выборке юношей1
Сознательность 7,31 0,34 4,36 1,11 14,74 0,001 53 43
Честность <5,55 234 4,67 232 4.01 0,001 53 43
Доброжелательность 5,33 1,55 5,09 1,44 2,43 0,017 53 43
Открытость новину опыту 3,33 1Д5 4,91 1,43 -5,63 0,001 53 43
Эксграверсил 4,73 133 5,44 120 -2,53 1X013 53 43
Ньюоргл
Сознательность 3,07 1,00 4,31 1:19 2.7,95 0,001 176 133
Честность 7,25 191 5,45 194 3,37 0,001 176 Ш
Доброжелательность 5,73 1,73 4,93 1,61 4,73 0,001 176 133
Открытость новину опыту 3,34 из 4,35 1,53 -6,63 0,001 176 133
Эксграверсил 4,42 129 5,46 1,43 -720 0,001 176 133
Примечания. п(х) — количество респондентов, оценивавших «хорошую» личность, п(п) — количество респондентов, оценивавших «плохую» личность.
Анализ представлений юношей и девушек о личностных чертах «хорошего» и «плохого» объекта своего и противоположного пола
Для выявления специфики различий в оценках базовых черт «хорошей» и «плохой» личности при разных сочетаниях пола субъекта и объекта восприятия был проведен двухфакторных дисперсионный АМОУА. В качестве независимых переменных в анализ включались показатели пола объекта восприятия (юноша, девушка) и типа объекта по показателям Темной триады («хороший», «плохой»). Анализ проводился в группах респондентов мужского и женского пола по отдельности.
На рис. 2а и 2б представлено графическое отображение результатов дисперсионного анализа оценок личности Другого своего и чужого пола по переменной «Сознательность» в подгруппах юношей
Сравнение оценок Сознательности «хорошего» и «плохого» объекта в группах юношей и девушек свидетельствует о том, что юноши оценивают «хорошую» личность как более сознательную независимо от пола (р < 0,001). Девушки демонстрируют ту же закономерность, однако специфика их восприятия проявляется в том, что они воспринимают «хорошего» юношу как менее сознательного, чем «хорошую» девушку (р < 0,05), а «плохого» юношу, наоборот, - как более сознательного, чем «плохую» девушку (р < 0,01).
На рис. 3а и 3б представлено графическое отображение результатов дисперсионного анализа оценок личности Другого своего и чужого пола по переменной Честности.
Рис. 3а. Различия в оценках Честности «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе юношей.
Рис. 36. Различия в оценках Честности «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе девушек.
Результаты анализа свидетельствуют о том, что девушки оценивают «хорошую» личность как более честную независимо от пола (р < 0,001). В свою очередь юноши оценивают «хорошего» юношу как более честного, чем «плохого» (р < 0,001), но не видят различий по данной характеристике между «хорошей» и «плохой» девушкой (р > 0,30).
На рис. 4а и 4б представлено графическое отображение результатов дисперсионного анализа оценок личности Другого своего и чужого пола по переменной Доброжелательности.
Рис. 4а. Различия в оценках Доброжелательности «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе юношей.
Рис. 4б. Различия в оценках Доброжелательности «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе девушек.
Сравнение оценок Доброжелательности «хорошего» и «плохого» объекта свидетельствует о том, что и юноши, и девушки оценивают «хорошую» личность как более доброжелательную независимо от пола (р < 0,10).
На рис. 5а и 5б представлено графическое отображение результатов дисперсионного анализа оценок личности Другого своего и чужого пола по переменной Открытости новому опыту.
Рис. 5а. Различия в оценках Открытости новому опыту «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе юношей.
Рис. 5б. Различия в оценках Открытости
новому опыту «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе девушек.
Сравнение оценок Открытости новому опыту «хорошего» и «плохого» объекта свидетельствует о том, что и юноши, и девушки оценивают «плохую» личность как более открытую новому опыту независимо от пола (р < 0,05).
На рис. 6а и 6б представлено графическое отображение результатов дисперсионного анализа оценок личности Другого своего и чужого пола по переменной Экстраверсии.
Рис. 6а. Различия в оценках Экстраверсии «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе юношей.
Рис. 6б. Различия в оценках Экстраверсии «хорошего» и «плохого» объекта своего и чужого пола в подгруппе девушек.
Сравнение оценок Экстраверсии «хорошего» и «плохого» объекта свидетельствует о том, что и юноши, и девушки оценивают «плохую» личность как более экстравертированную независимо от пола (р < 0,05).
Анализ представлений юношей и девушек с высокими показателями Темной триады о личностных чертах «хорошего» и «плохого» объекта своего и противоположного пола
Для анализа особенностей восприятия Другого у респондентов с высокими показателями Темной триады из общей выборки респондентов была выделена группа участников с высокими значениями по переменным макиавеллизма, нарциссизма и психопатии. Для этой цели использовался кластерный анализ (метод К-средних). В силу малочисленности мужской выборки было решено отказаться от выделения крайних групп и остановиться на 2-кластерном решении, т.е. выделении двух групп с контрастными (статистически различающимися) значениями средних по каждому показателю Темной триады.
Описательная статистика выделенных кластеров представлена в табл. 2 и на рис. 7.
Таблица 2
Описательная статистика кластеров участников с контрастными значениями показателей
Темной триады
Показатели Темной триады Кластер 1 п=279 Кластер 2 п=181 Значимость различий
M SD M SD F P
Макиавеллизм 36,5 4 6,15 46,6 4 5,67 315, 13 0,00 1
Нарциссизм 33,6 8 6,67 40,5 7 7,15 111, 12 0,00 1
Психопатия 22,1 9 4,91 32,9 2 5,68 464, 31 0,00 1
Рис. 7. Средние значения показателей макиавеллизма, нарциссизма и психопатии в кластерах участников с низким и высоким уровнем Темной триады.
Дальнейший сравнительный анализ оценок диспозиционных черт «хорошего» и «плохого» объекта осуществлялся в подгруппе участников, попавших во второй кластер, т.е. имеющих высокие значения по всем показателям Темной триады (п = 181, из них 51 юноша и 130 девушек).
В табл. 3 представлены результаты сравнительного анализа оценок диспозиционных черт объекта у респондентов с высокими значениями Темной триады с учетом их пола, а также пола объекта восприятия.
Таблица 3
Сравнительная выраженность оценок базовых черт «хорошего» и «плохого» объекта разного пола в группах юношей и девушек с высокими значениями Темной триады
Показатели черт Объект своего пола Объект противоположного пола
М(х ) М(п ) t М(х) М(п) Т
Выборка юношей: п = 17 п = 34
Сознательность 7,92 5,13 4,92*. 7,98 5,07 7,93*
Честность 7,00 5,05 1,39 6,38 5,83 0,64
Доброжелательность 6,00 5,03 0,84 5,57 5,25 0,94
Открытость новому опыту 3,39 4,90 -2,01 3,43 4,25 -1,74
Экстраверсия 4,71 5,53 -0,90 4,50 5,42 -2,01
Выборка девушек: п = 69 п = 61
Сознательность 8,41 4,88 12,20* 8,00 5,07 9,10*
Честность 6,98 4,62 3,81** 7,84 5,59 4,96*
Доброжелательность 5,36 5,26 0,18 5,86 4,98 1,71
Открытость новому опыту 3,37 4,29 2,24* 4,02 4,71 -1,51
Экстраверсия 4,28 5,24 2,44* 4,24 5,57 3,20**
Примечания. М(х) - среднее значение оценки «хорошего» объекта, М(п) - среднее значение оценки «плохого» объекта. Уровень значимости различий: * р < 0,05; ** р < 0,01; *** р < 0,001.
Анализ показал, что увеличение показателя Темной триады не влияет на способность юношей и девушек различать «хорошего» и «плохого» объекта любого пола по показателю Сознательности / Добросовестности. По показателю Доброжелательности, наоборот, значимые различия в оценке «хорошего» и «плохого» объекта исчезают. Это наблюдается при любых сочетаниях пола объекта и субъекта восприятия. Сопоставление оценок по данной черте с результатами в общей выборке (см. рис. 4а и 4б) свидетельствует о том, что при восприятии объекта женского пола юношами различия между оценками исчезают за счет их схождения: оценки «плохой» девушки растут, а «хорошей» - снижаются. У девушек подобное оценочное схождение проявляется в том, что они начинают более высоко оценивать Доброжелательность «плохого» юноши и более низко - Доброжелательность «хорошей» девушки.
В большинстве случаев у респондентов с высокими значениями Темной триады рост оценок «плохого» Другого прослеживается при восприятии объекта противоположного пола (ср.: табл. 3 и рис. 3-6). Эта тенденция обнаруживается по показателям Честности, Доброжелательности и Экстраверсии у юношей (при восприятии девушек) и по показателям Доброжелательности, Открытости новому опыту и Экстраверсии - у девушек (при восприятии юношей). Ожидаемое зеркальное снижение оценок «хорошего» объекта наблюдается реже. Девушки с выраженной Темной триадой оценивают «хорошую» девушку пре-
имущественно ниже, чем респонденты в общей выборке, однако «хорошего» юношу они оценивают даже выше по всем показателям диспозиционных черт.
Отметим, что описанные выше тенденции в динамике значений оценок Другого по сравнению с общей выборкой менее четко проявляются в группе юношей при восприятии объекта своего пола. С учетом малочисленности данной группы (n = 17) мы не можем однозначно говорить о ее исключительности в этом отношении. Вместе с тем, отсутствие в данной группе значимых различий в оценках «хорошего» и «плохого» объекта по 4 из 5 показателей, на наш взгляд, может быть принято во внимание.
Обсуждение результатов
Полученные данные свидетельствуют о том, что житейские представления о личности Другого с яркой выраженностью черт Темной триады согласуются с научными представлениями о ее диспозицион-ных чертах. Такая личность воспринимается как менее сознательная, менее честная, менее доброжелательная, более открытая новому опыту и более экстравертированная, чем личность с низкой выраженностью темнотриадических черт. Открытым, с точки зрения житейской оценки, остается вопрос об Эмоциональности носителя Темной триады. Поскольку данная черта в нашем исследовании не была выделена в отдельный фактор, она не рассматривалась как отдельный показатель и данных по этой черте получено не было. Важно отметить, что в силу особенностей организации нашего исследования респонденты, по всей видимости, не имели возможности «считать» уровень эмоциональной стабильности объектов восприятия. Дело в том, что, отвечая на вопросы интервью в любом образе, актеры по нашей просьбе вели себя максимально нейтрально (отвечали спокойно, не делали интонационных акцентов, не жестикулировали и т.д.)
Общий результат позволяет утверждать, что в процессе общения люди достаточно хорошо понимают темнотриадического Другого и в целом могут верно оценить его личностный профиль и мотивы. Оговоримся, однако, что такой точный результат познания возможен лишь в том случае, если темнотриадический объект адекватно проявляет себя. Вместе с тем, учитывая его низкую честность, это представляется затруднительным - тем более в ситуации однократного наблюдения. Открытым остается вопрос и о необходимой «критической массе» демонстрируемых признаков Темной триады для формирования объективного представления о личности ее носителя.
Анализ восприятия «хорошего» и «плохого» Другого с учетом пола как субъекта, так и объекта восприятия свидетельствовал о слабом опосредующем влиянии данного фактора. Воспринимая объектов раз-
ного пола, по большинству черт и юноши, и девушки воспроизводят те же различия, что и в общей выборке. Вместе с тем оказалось, что девушки воспринимают «хорошего» юношу как менее сознательного по сравнению с «хорошей» девушкой, а «плохого» юношу, наоборот, -как более сознательного, чем «плохая» девушка. В свою очередь, юноши не видят различий по честности между «хорошей» и «плохой» девушкой. Если предположить, что данные факты отражают некие закономерности и не являются случайными, их можно интерпретировать следующим образом.
Оценка Сознательности, на наш взгляд, может рассматриваться как частный случай проявления гендерного стереотипа, который заключается в том, что в целом девочки считаются более «правильными», чем мальчики. Так, например, мальчиков за поведение критикуют в восемь раз чаще, чем девочек [26]. В таком контексте «хорошая» девушка оценивается по Сознательности (наиболее весомому фактору личностной структуры) выше «хорошего» юноши, а «плохая» осуждается сильнее, чем тот, поскольку сильнее отклоняется от нормы. Учитывая, что данный стереотип проявляется в оценках девушек, его можно считать проявлением ингруппового фаворитизма.
Смешение в восприятии юношей оценок девушки «хорошая» и «плохая» по показателю Честности можно объяснить частным проявлением более низкой социальной компетентности мужчин по сравнению с женщинами [27]. Мужчины считают «плохую» девушку почти такой же честной, как «хорошую». На наш взгляд, это можно рассматривать как низкую социальную компетентность, но необходимо особо отметить, что оценка по данной черте является ключевой для формирования доверия к Другому, поэтому ее первичное преувеличение может иметь более разрушительное влияние на отношения, чем ошибочные оценки по другим чертам.
Еще один факт, обнаруженный в нашем исследовании, свидетельствует о том, что у носителей Темной триады возрастают перцептивные искажения в оценке «хороших» и «плохих» личностей (см. также [28]). Чем можно объяснить этот феномен? Нам представляется, что тут допустимо выдвинуть четыре версии.
Прежде всего можно предположить, что ослабление контраста оценок в группе респондентов с высокими показателями Темной триады не отражает объективные искажения их восприятия, а является закономерным следствием уменьшения выборки. (Последующие версии имеют смысл лишь в случае отклонения данного предположения.)
Вторая версия связана с содержательными характеристиками черт Темной триады: Макиавеллизм и особенно Психопатия предполагают низкий уровень личностной этичности, что может выражаться в сме-
шении у носителей этих черт категорий добра и зла. Для предварительной проверки этой версии, исходя из полученных нами данных, мы посмотрели корреляции каждого показателя Темной триады с оценками черт «хорошего» и «плохого» объектов. Подтверждающие результаты были обнаружены только по переменной Доброжелательности: при оценке «хорошего» объекта ее корреляция с психопатией была отрицательной (г = -0,14, р < 0,05), а при оценке «плохого» -положительной (г = - 0,15, р < 0,05). Макиавеллизм также отрицательно коррелировал с Доброжелательностью (г = -0,16, р < 0,05) при оценке «плохого» объекта, однако при оценке «хорошего» объекта его связь с Доброжелательностью оказалась незначимой. К сожалению, наши данные не могут использоваться для адекватной проверки высказанной версии, поскольку низкую и высокую выраженность дис-позиционных черт нельзя оценивать как «хорошую» или «плохую», т.е. напрямую связывать с понятиями «добра» и «зла».
Третий вариант истолкования может быть связан с когнитивными стилевыми особенностями носителя Темной триады. Так можно предположить, что его отличает когнитивная сложность и поленезависи-мость. В результате этого «хороший» и «плохой» объекты воспринимаются им неоднозначно: в «плохом» обнаруживаются положительные черты, а в «хорошем» - плохие. Данная версия нуждается, однако, в эмпирической проверке.
Четвертый вариант интерпретации, который представляется нам наиболее вероятным, основан на общих закономерностях социальной перцепции, согласно которым усиление сходства с Другим приводит к его более позитивной оценке [29-31]. Эту версию в некоторой степени подтверждает сравнение средних оценок базовых черт в общей выборке респондентов и в группе респондентов с высоким уровнем Темной триады. В ряде случаев различия между оценками исчезают за счет их схождения: оценки «плохого» объекта растут, а «хорошего» - снижаются. Интересно, что рост оценок «плохого» Другого по диспозици-онным чертам более четко прослеживается при восприятии объекта противоположного пола. Такой рост обнаруживается по показателям Честности, Доброжелательности и Экстраверсии у юношей (при восприятии девушек) и по показателям Доброжелательности, Открытости новому опыту и Экстраверсии - у девушек (при восприятии юношей). Учитывая возраст участников, этот факт можно объяснить одновременным сочетанием двух факторов - сходством с собственной личностью и позитивной заинтересованностью в объекте противоположного пола. Примечательно, что в выборке девушек юноши в целом оцениваются выше, чем девушки, по большинству черт.
Заключение
Житейские представления о личности с выраженными признаками Темной триады в целом согласуются с научными представлениями о ее диспозиционных чертах. Такая личность воспринимается как менее сознательная, менее честная, менее доброжелательная, более открытая новому опыту и более экстравертированная, чем личность с низкой выраженностью темнотриадических черт.
Пол объекта и субъекта восприятия оказывает слабое влияние на оценку носителя Темной триады по диспозиционным чертам. Небольшие исключения обнаруживаются по показателям Сознательности и Честности. Девушки воспринимают «плохого» юношу как более сознательного, чем «плохую» девушку, а юноши склонны считать «хорошую» и «плохую» девушку одинаково честными.
У носителей выраженных черт Темной триады оценки «хорошей» и «плохой» личности демонстрируют меньшую контрастность. В большинстве случаев это происходит за счет более позитивного восприятия «плохого» Другого. Наиболее ярко данная закономерность проявляется в отношении представителей противоположного пола.
Ограничения
Первое ограничение связано с тем, что для оценки личностных черт объекта использовалась нестандартизированная методика, которая дает возможность описывать личность Другого в форме, наиболее близкой к житейскому дискурсу, однако не может настолько же точно измерить выраженность диспозиционных черт, как Большая пятерка или HEXACO. Пять факторов, обнаруженных в структуре оценок, являются авторской интерпретацией и не могут рассматриваться как точный аналог базовых черт. Во-вторых, размер выборки, а также малая численность респондентов мужского пола позволяют рассматривать результаты анализов в группах, выделенных по полу и уровню Темной триады, скорее, как предварительные. Еще одно ограничение связано с возрастом участников исследования.
Благодарности
Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект РФФИ N18-013-00329.
Acknowledgements
The research was carried out with the support of the Russian Foundation for Basic Research, RFBR project No. 18-013-00329
Литература
1. Houston D.A. Empathy and the self: Cognitive and emotional influences on the evaluation of negative affect in others // Journal of Personality and Social Psychology. 1990. № 59 (5). P. 859-868. D0I:10.1037/0022-3514.59.5.859
2. Kelley H.H. The process of causal attribution // American Psychologist.
1973. № 28 (2). P. 107-128. D01:10.1037/h0034225
3. Borkenau P. Implicit personality theory and the five-factor model // Journal of Personality. 1992. № 60 (2). P. 295-327. D0I:10.1111/j.1467-6494.1992.tb00975.x
4. Uleman J.S., Saribay S.A., Gonzalez C.M. Spontaneous inferences, implicit impressions, and implicit theories // Annual Review of Psychology. 2008. №. 59. P. 329-360. D0I:10.1146/annurev.psych.59.103006.093707
5. Barker R.G., Wright H.F. One boy's day. A specimen record of behavior. New York: Harper & Row, 1951. 435 p.
6. Funder D.C. Personality // Annual Review of Psychology. 2001. № 52. P. 197-221. D0I:10.1146/annurev.psych.52.1.197
7. Buss D.M., Craik K.H. The act frequency approach and the construction of personality. In A. Angleitner, A. Furnham and G. van Heck (Eds.), Personality psychology in Europe. Berwyn, PA: Swets North America, 1986. P. 141-156.
8. Goffman E. The presentation of self in everyday life. Garden City, NY: Doubleday, 1959. 255 p.
9. Hewstone M. The "ultimate attribution error"? A review of the literature on intergroup causal attribution / / European Journal of Social Psychology. 1990. № 2 (4). P. 311-335. DOI: 10.1002/ejsp.2420200404
10. Pronin E, Gilovich T, Ross L. Objectivity in the Eye of the Beholder: Divergent Perceptions of Bias in Self Versus Others / / Psychological Review. 2004. № 111 (3). P. 781-799. DOI:10.1037/0033-295X.111.3.781
11. Tversky A., Kahneman D. Belief in the law of small numbers // Psychological Bulletin. 1971. № 76 (2). P. 105-110. DOI:10.1037/h0031322
12. Stricker L.J., Jacobs P.I., Kogan N. Trait interrelations in implicit personality theories and questionnaire data // Journal of Personality and Social Psychology.
1974. № 30 (2). P. 198-207. DOI:10.1037/h0036646
13. Mehl M.R., Gosling S.D., Pennebaker J.W. Personality in its natural habitat: Manifestations and implicit folk theories of personality in daily life // Journal of Personality and Social Psychology. 2006. № 90 (5). P. 862-877. DOI:10.1037/0022-3514.90.5.862
14. Егорова М.С., Ситникова М.А., Паршикова О.В, Черткова Ю.Д. «Темные» черты личности в оценках положительных и отрицательных персонажей фильмов // Психологические исследования. [Электронный ресурс]. 2016. № 9 (50). 12. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 20 марта 2019).
15. Crysel L.C., Cook C.L., Schember T.O, Webster G.D. Harry Potter and the measures of personality: Extraverted Gryffindors, agreeable Hufflepuffs, clever Ravenclaws, and manipulative Slytherins // Personality and Individual Differences. 2015. №. 83. P. 174-179. DOI:10.1016/j.paid.2015.04.016
16. Егорова М.С., Ситникова М.А., Паршикова О.В. Адаптация Короткого опросника Темной триады / / Психологические исследования. [Электронный ресурс]. 2015. № 8 (43). P. 1. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 20 марта 2019).
17. Lee K, Ashton M.C. The Dark Triad, the Big Five, and the HEXACO model // Personality and Individual Differences. 2014. № 67. P. 2-5. DOI:10.1016/j.paid.2014.01.048
18. Dweck C.S. From needs to goals and representations: Foundations for a unified theory of motivation, personality, and development // Psychological Review. 2017. № 124 (6). P. 689-719. DOI:10.1037/rev0000082
19. Balzer W.K., Sulsky L.M. Halo and performance appraisal research: A critical examination // Journal of Applied Psychology. 1992. № 77 (6). P. 975-985. D0I:10.1037/0021-9010.77.6.975
20. Cooper W.H. Ubiquitous halo // Psychological Bulletin. 1981. № 90 (2). P. 218-244. DOI: 10.1037/0033-2909.90.2.218
21. Корнилова Т.В., Чумакова М.А., Гаджиева Г.И. Кросс-культурное исследование связей Темной Триады с эмоциональным интеллектом (на российской и азербайджанской выборках) // Психологические исследования. [Электронный ресурс]. 2016. № 9 (47). P. 9. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 20 марта 2019).
22. Bereczkei T. Machiavellian intelligence hypothesis revisited: What evolved cognitive and social skills may underlie human manipulation // Evolutionary Behavioral Sciences. 2018. № 12 (1). P. 32-51. D0I:10.1037/ebs0000096
23. Jonason P.K, Richardson E.N., Potter L. Self-reported creative ability and the Dark Triad traits: An exploratory study // Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts. 2015. № 9 (4). P. 488-494. D0I:10.1037/aca0000037
24. O'Boyle Jr. EH, Forsyth D.R, Banks G.C., McDaniel M.A. A meta-analysis of the Dark Triad and work behavior: A social exchange perspective // Journal of Applied Psychology. 2012. № 97 (3). P. 557-579. D0I:10.1037/a0025679
25. Pahl S, Eiser J.R. Valence, comparison focus and self-positivity biases: Does it matter whether people judge positive or negative traits? // Experimental Psychology. 2005. № 52 (4). P. 303-309. D0I:10.1027/1618-3169.52.4.303
26. Dweck C.S., Davidson W, Nelson S, Enna B. Sex differences in learned helplessness: II. The contingencies of evaluative feedback in the classroom and III. An experimental analysis // Developmental Psychology. 1978. № 14 (3). P. 268-276. D0I: 10.1037/0012-1649.14.3.268
27. Bruch M.A., Berko E.H., Haase R.F. Shyness, masculine ideology, physical attractiveness, and emotional inexpressiveness: Testing a mediational model of men's interpersonal competence / / Journal of Counseling Psychology. 1998. № 45 (1). P. 84-97. D0I:10.1037/0022-0167.45.1.84
28. Корниенко Д. С., Балева М.В., Руднова Н.А. Хороший и простой, плохой и сложный: как воспринимается образ другого при разных уровнях Темной триады // Психологические исследования. [Электронный ресурс]. 2018. № 11 (62). P. 2. URL: http://psystudy.ru (дата обращения 18 марта 2019).
29. Byrne D. The attraction paradigm. New York: Academic Press, 1971. 474 p.
30. Mazumdar S. How birds of a feather flock together in organizations: the phenomena of socio-physical congregation and distancing // Journal of Architectural and Planning Research. 1995. № 12 (1). P. 1-18.
31. McPherson M, Smith-Lovin L, Cook J.M. Birds of a Feather: Homophily in social networks // Annual Review of Sociology. 2001. № 27 (1). P. 415-444. D0I: 10.1146/annurev.soc.27.1.415.
References
1. Houston DA. Empathy and the self: Cognitive and emotional influences on the evaluation of negative affect in others. Journal of Personality and Social Psychology. 1990;59 (5):859-868. D0I:10.1037/0022-3514.59.5.859
2. Kelley HH. The process of causal attribution. American Psychologist. 1973;28 (2):107-128. D0I:10.1037/h0034225
3. Borkenau P. Implicit personality theory and the five-factor model. Journal of Personality.1992,60 (2):295-327. D0I:10.1111/j.1467-6494.1992.tb00975.x
4. Uleman JS., Saribay SA., Gonzalez CM. Spontaneous inferences, implicit impressions, and implicit theories. Annual Review of Psychology. 2008;59:329-360. D01:10.1146/annurev.psych.59.103006.093707
5. Barker RG., Wright HF. One boy's day. A specimen record of behavior. New York: Harper & Row Publ.; 1951. 435 p.
6. Funder DC. Personality. Annual Review of Psychology. 2001;52:197-221. D0I:10.1146/annurev.psych.52.1.197
7. Buss DM., Craik KH. The act frequency approach and the construction of personality. In A. Angleitner, A. Furnham and G. van Heck (Eds.). Personality psychology in Europe. Berwyn, PA: Swets North America Publ.; 1986 P. 141-156.
8. Goffman E. The presentation of self in everyday life. Garden City, NY: Doubleday Publ.; 1959. 255 p.
9. Hewstone M. The "ultimate attribution error"? A review of the literature on intergroup causal attribution. European Journal of Social Psychology. 1990; 2 (4):311-335. DOI: 10.1002/ejsp.2420200404
10. Pronin E., Gilovich T., Ross L. Objectivity in the Eye of the Beholder: Divergent Perceptions of Bias in Self Versus Others. Psychological Review. 2004;111 (3):781-799. DOI:10.1037/0033-295X.111.3.781
11. Tversky A., Kahneman D. Belief in the law of small numbers. Psychological Bulletin. 1971; 76 (2):105-110. DOI:10.1037/h0031322
12. Stricker LJ., Jacobs PI., Kogan N. Trait interrelations in implicit personality theories and questionnaire data. Journal of Personality and Social Psychology. 1974; 30 (2):19-207. DOI:10.1037/h0036646
13. Mehl MR., Gosling SD., Pennebaker JW. Personality in its natural habitat: Manifestations and implicit folk theories of personality in daily life. Journal of Personality and Social Psychology. 2006; 90 (5):862-877. DOI:10.1037/0022-3514.90.5.862
14. Egorova MS., Sitnikova MA., Parshikova OV., Chertkova YuD. «Dark» personality traits in evaluations of positive and negative film characters. Psikhologicheskie issledovaniya [Internet]. 2016; 9(50):12. (data obrashcheniya 20 March 2019).
(In Russ.)
15. Crysel LC., Cook CL., Schember TO., Webster GD. Harry Potter and the measures of personality: Extraverted Gryffindors, agreeable Hufflepuffs, clever Ravenclaws, and manipulative Slytherins. Personality and Individual Differences. 2015; 83:174-179. DOI:10.1016/j.paid.2015.04.016
16. Egorova MS., Sitnikova MA., Parshikova OV. Adaptation of the Short Dark Triad. Psikhologicheskie issledovaniya [Internet]. 2015; 8(43):1. (data obrashcheniya 20 March 2019). (In Russ.)
17. Lee K., Ashton M.C. The Dark Triad, the Big Five, and the HEXACO model. Personality and Individual Differences, 2014, No. 67, 2-5. DOI:10.1016/j.paid.2014.01.048
18. Dweck CS. From needs to goals and representations: Foundations for a unified theory of motivation, personality, and development. Psychological Review. 2017; 124 (6):689-719. DOI:10.1037/rev0000082
19. Balzer WK., Sulsky LM. Halo and performance appraisal research: A critical examination. Journal of Applied Psychology. 1992; 77 (6):975-985. DOI:10.1037/0021-9010.77.6.975
20. Cooper WH. Ubiquitous halo. Psychological Bulletin. 1981; 90 (2):218-244. doi: 10.1037/0033-2909.90.2.218
21. Kornilova TV., Chumakova MA., Gadjieva GI. Cross-cultural study of connection between the Dark Triad and Emotional Intelligence (for Russian and Azerbaijani samples). Psikhologicheskie issledovaniya [Internet]. 2016; 9(47):9. (data obrashcheniya 20 March 2019). (In Russ.)
22. Bereczkei T. Machiavellian intelligence hypothesis revisited: What evolved cognitive and social skills may underlie human manipulation. Evolutionary Behavioral Sciences. 2018; 12 (1):32-51. DOI:10.1037/ebs0000096
23. Jonason PK., Richardson EN., Potter L. Self-reported creative ability and the Dark Triad traits: An exploratory study. Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts. 2015;9 (4):488-494. D0I:10.1037/aca0000037
24. O'Boyle Jr. EH., Forsyth DR., Banks GC., McDaniel MA. A meta-analysis of the Dark Triad and work behavior: A social exchange perspective. Journal of Applied Psychology. 2012; 97 (3):557-579. D0I:10.1037/a0025679
25. Pahl S., Eiser JR. Valence, comparison focus and self-positivity biases: Does it matter whether people judge positive or negative traits? Experimental Psychology. 2005; 52 (4):303-309. D0I:10.1027/1618-3169.52.4.303
26. Dweck CS., Davidson W., Nelson S., Enna B. Sex differences in learned helplessness: II. The contingencies of evaluative feedback in the classroom and III. An experimental analysis. Developmental Psychology. 1978; 14 (3):268-276. DOI: 10.1037/0012-1649.14.3.268
27. Bruch MA., Berko EH., Haase RF. Shyness, masculine ideology, physical attractiveness, and emotional inexpressiveness: Testing a mediational model of men's interpersonal competence. Journal of Counseling Psychology. 1998; 45 (1):84—97. D0I:10.1037/0022-0167.45.1.84
28. Kornienko DS., Baleva MV., Rudnova NA. «Good and simple, bad and complex»: the perceived image of another and the Dark triad. Psikhologicheskie issledovaniya [Internet]. 2018; 11 (62):2. (data obrashcheniya 20 March 2019). (In Russ.)
29. Byrne D. The attraction paradigm. New York: Academic Press Publ.; 1971. 474 p.
30. Mazumdar S. How birds of a feather flock together in organizations: the phenomena of socio-physical congregation and distancing. Journal of Architectural and Planning Research. 1995; 12 (1):1-18.
31. McPherson M., Smith-Lovin L., Cook JM. Birds of a Feather: Homophily in social networks. Annual Review of Sociology. 2001; 27 (1):415-444. DOI: 10.1146/annurev.soc.27.1.415.
Информация об авторах
Милена В. Балева, кандидат психологических наук, доцент, Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия; 614990, Пермь, ул. Букирева, 15; milenabaleva@yandex.ru
Галина В. Ковалева, кандидат психологических наук, Пермский государственный институт культуры, Пермь, Россия; 614000, Пермь, ул. Газеты «Звезда», 18; gal2401@yandex.ru
Ольга И. Полянина, кандидат психологических наук, доцент, Пермский государственный национальный исследовательский университет, Пермь, Россия; 614990, Пермь, ул. Букирева, 15; helgapol72@gmail.com
Information about the authors
Milena V. Baleva, Cand. of Sci. (Psychology), associate professor, Perm State University, Perm, Russia; bld. 15, Bukireva street, Perm, Russia, 614990; milenabaleva@yandex.ru
Galina V. Kovaleva, Cand. of Sci. (Psychology), Perm Institute of Culture, Perm, Russia; bld. 18, Gazety «Zvezda» street, Perm, Russia, 614000; gal2401@yandex.ru
Olga I. Polyanina, Cand. of Sci. (Psychology), associate professor, Perm State University, Perm, Russia; bld. 15, Bukireva street, Perm, Russia, 614990; helgapol72@gmail.com
