CC BY
69
УДК 291.212.8+395+397+398.4+398.41 ББК 63.7+86
В.А. Бурнаков, г. Новосибирск
Жилище и строительная обрядность в традиционной культуре хакасов
(конец XIX — середина XXI в.)
Аннотация
Статья посвящена реконструкции традиционных представлений хакасов о жилище. Автором рассматривается мифо-ритуальный комплекс хакасов, связанный с жилищем, в том числе такие его аспекты, как выбор места, времени и материала строительства, жертвоприношения и другие обряды, сопровождавшие эти процессы.
Ключевые слова: хакасы, культура, жилище, мировоззрение, обряд.
Исследование традиционной культуры всегда было и остается одним из приоритетных направлений этнографии. При этом важнейшее место отводится изучению жилища. Оно, являясь главнейшим компонентом материальной культуры, органично входит в сферу духовной культуры. Представления о традиционном жилище, будучи культурным феноменом адаптации человека к природно-климатическим условиям, находили отражение в архаичных пластах мировоззрения народа. В наше время с постепенным угасанием традиционной культуры исчезает и традиционное жилище, а вместе с ним целый мировоззренческий комплекс. Данное обстоятельство и определяет актуальность нашего исследования.
Жилище, дом всегда являлись одной из главных ценностей в жизни человека. В доме проходила вся его жизнь. Исходя из этого, жилище воплощало собой некий сакральный центр, с которым неотъемлемо был связан человек. В нем исполнялись основные обряды жизненного цикла, связанные с рождением, браком и смертью. Жилище служило человеку защитой от внешних природных воздействий, являлось важнейшим компонентом его системы жизнеобеспечения. Для хозяев жилище одновременно было местом работы и отдыха. В нем собиралась семья, осуществлялся прием пищи. Именно дом служил для человека пространством, где он чувствовал защищенность, спокойствие и комфорт. В связи с этим хакасы верили, что каждое обжитое пространство обладает хуйах (букв. куяк — доспехи) — особой мистической силой (аурой), защищающей и благотворно воздействующей на ее обитателей. Считалось, что в домах (юртах), где люди жили в дружбе и согласии, защита была гораздо сильнее (хатыр хуйахтыё), чем в разобщенных и недружных семьях. Полагали, что сила хуйахмогла увеличиться посредством обрядов, основным из которых было почитание очага. В этой связи хакасы называли его (чурт) хуйары — оберегом человека (семьи и дома) [9, с. 61]. При этом верили, что благоденствие людей во многом еще зависело и от месторасположения жилища.
Перед началом строительства хакасы уделяли большое внимание выбору места под жилье. При этом, как правило, учитывались два основных фактора: утилитарный — удобство для жизни и осуществления хозяйственной деятельности, и религиозно-символический.
С хозяйственно-практической точки зрения большое значение придавалось ландшафту. Предпочтение отдавалось долинам в горно-лесистой местности. Горы служили естественной защитой от ветров, особенно в зимний период. Обязательно учитывались такие факторы, как освещенность, близость к водным источникам, наличие удобных пастбищ и др. Со слов нашего информанта, «место выбирали на солнечной стороне, ближе к воде. Дерево растет там, где вода. А где воды близко нет, оно не растет. А воду искали так. Мужчина бросал правой рукой сковороду через спину. Куда она падала, там и колодец рыли» [6, ПМА: А.Н. Чудогашева]. Перечисленные топографические предпочтения нашли отражение в хакасском фольклоре и соответствуют образу идеального места жительства эпических героев:
«У подошвы снежной той вершины,
У потока пенного речного,
Посреди степей необозримых,
Белый скот стоял и в той округе,
Жил народ — большой, неисчислимый» [12, с. 41].
В хакасской традиции водные источники играли важнейшую роль для определения места поселения и даже служили его мерилом. В связи с этим наш информант сообщал, что «границы селения измерялись течением реки» [4, ПМА: А.А. Бурнаков]. На данное обстоятельство еще в конце XIX в. обращал внимание исследователь А.А. Кропоткин, писавший: «Татарские улусы расположены всегда у рек, речек и ручьев. Они имеют, особенно издали, довольно живописный вид. Особенно привлекателен улус, когда он состоит из юрт, обтянутых берестою, и выделяется на зелени леса или кустарников. Ближе к верховьям Абакана местность гориста, и там улус расположен иногда посреди гор, окружен скалами, голыми или только частично покрытыми растительностью» [10, с. 27]. Стоит отметить, что в мифологическом сознании река воспринималась в качестве демаркационной линии, разделявшей космос и хаос, жизнь и смерть [11, с. 217]. Хакасские старики утверждали, что «когда человек уезжает с места, где ему плохо живется, то необходимо перевалить горные хребты и перейти реку, не оборачиваясь. Человек выбирает то место, которое ему придется по душе» [7, с. 179]. Благоприятным местом для поселения считалось верховье реки. Исходя из этого, у хакасов бытовало устойчивое представление, сформулированное в следующей поговорке: «Хам пух тасгаза, сур чорар косчецнер» — «Если шаман подбросил нечисть, то перекочевывали вверх по реке» [9, с. 98]. Подобные воззрения удалось зафиксировать во время полевых сборов среди коренных жителей Хакасии и нам: «Существовал такой обычай, когда переезжаешь с одной деревни в другую, необходимо ехать верх по реке. Если же поедешь вниз по реке, то жизнь будет бедной и несчастной» [7, с. 48].
В данных представлениях хорошо представлена идея о воде как медиаторе, связывающем верх и низ. Как справедливо писал Е.М. Мелетинский, «...исток реки совпадает с верхом, а устье с нижним миром, принимая его демонологическую окраску. Соответственно устье большей частью отождествлялось с тем направлением, на котором находится нижний мир (большей частью с севером)» [11, с. 217]. Смысл представленных воззрений вполне понятен — благополучие людей всегда связывалось с верхом.
Важным фактором при выборе места под строительство жилья являлось наличие поблизости лесного массива, где мог бы осуществляться добывающий промысел. Из леса, кроме пищевого и лекарственного сырья, получали еще и материал для постройки жилищ и хозяйственных строений, а также топливо. При выборе места для постоянного проживания обращалось внимание на правильность форм растущих там деревьев. Местность, в которой произрастало много криво растущих уродливых деревьев либо имелись какие-либо аномалии, считалась непригодной для проживания [7, с. 73]. Подобные представления бытовали у алтайцев, так, например, «места, где листья осины не опадают, считаются чертовым стойбищем» [7, с. 73]. Остерегались поселяться на тех участках, где располагались заброшенные селения или жилища, либо часто происходили несчастные случаи. Считалось, что такие места становились ээн чир!— аномальными местами (букв. земля, имеющая хозяев), а сами жилища — ээн//5(тура) (букв. жилище с хозяином). Полагали, что там обитает «нечистая сила». Верили, что даже кратковременное пребывание в таких местах могло способствовать причинению каких-либо неприятностей или болезней людям.
Согласно традиционным воззрениям, отделившимся от отца сыновьям для их лучшей жизни рекомендовалось строить жилища по левую сторону от дверей в родительском доме [4, ПМА: А.А. Бурнаков].
При постройке жилища обязательно учитывалось направление и характер преобладающего ветра. Местность, где дул холодный ветер, считалось непригодным для проживания: «не будут расти дети, или же бедно будут жить, скот не будет расти» [1, л. 34]. В противоположность этому теплый ветер был благоприятным признаком: «благополучно будут расти дети, скот, семья будет жить хорошо, без нужды. Такое место называли здоровое место (хазыхчир), а некоторые называют чистое место (арыр чир) или фартовое место (таланыр чир)» [7, с. 73].
Обращалось внимание на наличие черных муравьев. В народе бытовало убеждение, что эти
насекомые поселяются только на «чистых», благоприятных для жизни участках земли [1, л. 34; 3, ПМА: К.К. Ачитаева].
Практический и религиозно-символический факторы при выборе места жилища у хакасов были взаимосвязаны и трудноотделимы друг от друга. Зачастую второй фактор имел определяющее значение. Для выяснения подходящего для жизни пространства обращались к знающим людям — старикам или шаманам [7, с. 73].
В воззрениях хакасов было принято считать непригодным для жилья то место, где проходила «тарюзшернщ чолы»— дорога горных людей (духов). По традиционным представлениям, эта дорога для обычных людей была невидима. Она не имела привычных очертаний и могла пролегать в самых неожиданных местах. Опасность этой дороги заключалась в том, что она соединяла миры людей и духов. И как феномен иного, невидимого мира, несла в себе потенциальную угрозу для человека [7, с. 36]. С целью проверки избранного места на пригодность для жизни будущие хозяева специально устраивали там ночлег. При этом основное внимание уделялось сновидениям и внутренним ощущениям заночевавших людей. Верили, что при помощи сна можно узнать «характер» этой местности и будущую судьбу человека и его семьи там [1, л. 35].
Выбрав понравившееся место, совершали обряд выкупа земли. Для этого обращались к духам местности с просьбой разрешить поселиться здесь и начать строительство жилища. На это мероприятие закалывался скот. В честь духов производилось кропление спиртными напитками и разбрасывание монет. Произносился алрыс— благопожелание. Устраивалось обильное застолье [3, ПМА: К.К. Ачитаева].
Важнейшим условием успешного строительства, а также благополучия и достатка в доме являлось время его закладки. Благоприятным временем для закладки основания жилища был новый месяц [6, ПМА: А.Н. Чудогашева]. Помимо того, большое внимание уделялось срокам заготовки строительного материала — древесины. Наиболее удачным периодом считалось новолуние. Информанты отмечали: «Прежде чем срубить дерево, необходимо было сказать: «Typatfap! Мин а'рерд/узрарра килд/'м! Апарарра килд/'м!»— Просыпайтесь! Я пришел вас срубить! Пришел вас увезти! Считалось, что деревья спят, их необходимо перед рубкой разбудить. После того, как срубили дерево, на пень клали щепочку. Иначе в твоей жизни все будет плохо. Будут преследовать айналар (черти)» [2, ПМА: Е.Н. Арчимаев]. Кроме того, учитывалось то обстоятельство, в какую сторону обрушивалось срубленное дерево. Необходимо было срубать его таким образом, чтобы оно падало по направлению к солнцу [7, с. 18]. При выборе дерева (обычно лиственницы и сосны) учитывалось наличие в ней смолы. Остерегались рубить «запретные деревья» (кил/спесарас). Они не всегда отличались от остальных по внешнему виду, поэтому чтобы определить запретное дерево приглашали знающего человека. Как нам поведал информант: «Если срубишь запретное дерево, то счастья не будет. Хорошего покоса на том месте тоже не будет» [5, ПМА: А.Е. Бурнаков].
Особое внимание придавалось водружению матицы (матки). Хакасы полагали, что она, наряду с очагом, является наиболее сакрализованной частью жилища, определяет благополучие и достаток в доме. На нее подвешивали ритуальные ленточки чалама, а некоторые люди и калачи.
Завершив строительство, справляли новоселье. На празднество приглашались родственники и знакомые. Хакасы верили, что данное мероприятие являлось необходимым условием для обеспечения благополучной и счастливой жизни на новом месте. Как поясняли старики, у хакасов «с глубокой древности существовал обычай отправления новоселья после постройки юрты, а после этот обычай стал применяться и при постройке дома (то есть русского жилища). В верованиях хакасов говорится, что если молодые люди (а также и пожилые) не будут справлять новоселье, на них станут обижаться родители. А самое главное, этим они могут вызвать гнев хозяина горы, где они рубили лес для юрты или дома, и хозяина реки, на берегу которой они брали камни на постройку [1, л. 36].
Обильное угощение присутствующих являлось непременным условием празднования новоселья. Для этой цели закалывался скот и готовилась жирная мясная пища. В больших объемах выгонялась арара(молочное вино. — В.Б.) (впоследствии спиртное закупалось). Гостей старались угостить лучшей пищей и напитками, «до отвала». Скупость на новоселье порицалась. Было принято считать, что гостеприимство и щедрость хозяев в дальнейшем способствовали достатку и процветанию в их доме [1, л. 36-37].
В процессе празднования новоселья большое значение придавалось тому, чтобы во время угощения гости произнесли благопожелания — алрыс. Хакасы, как и другие народы, верили в магическую силу слова, особенно благопожеланий, и были убеждены, что произнесенный алрыс обязательно сбудется. Высказанная речь всегда была адресной. Присутствующие с большим воодушевлением и искренней верой произносили сакральные для них слова, обращая их не только к домохозяевам, но и всему, что их окружало, с чем была связана их повседневная жизнь. При этом у хакасов традиционно в первую очередь алFыс произносился в честь духа домашнего очага, гор и рек. Несоблюдение данного правила, как полагали, могло привести к негативным последствиям. Этот ритуал проводился хозяином жилища либо его старшим родственником. По воспоминаниям стариков, «после того, как все сядут за столы, хозяин дома (или юрты) держал миску (аях)сарар'ой. Деревянной ложкой поддевал арару, бросая на огонь и произнося молитву. Если хозяин был молодой, не умел с почтением обращаться к хозяевам огня и гор, за него обряд совершал его отец или дед. Если их не было, то обряд совершал дядя по отцовской или материнской линии» [1, л. 37].
Почитание духа огня (очага) являлся архаическим обрядовым действом. Обращение к нему осуществлялось в форме монолога. При этом благопожелание произносилось в соответствии с традиционными канонами и эпитетами этого божества. В обращении всегда присутствовало восхваление божества и просьба о защите и даровании благ. Алрысчыл, почтив духа огня, приступал к «угощению» духов местности. В число почитаемых духов входили и те, где добывались материалы для строительства. «Совершает обряд угощения гор и рек, которые дали ему строительные материалы: лес, камни, глину, кору лиственничную или бересту для покрытия юрты или дома» [1, л. 38].
По окончанию этих ритуалов приступали к трапезе и угощению арагЬй. Чашу со спиртным напитком в первую очередь преподносили родителям хозяина дома. Отец благословлял сына и невестку. В дальнейшем чаша с арар'ойпередавалась посолонь гостям, сидящим за столом. Принявший чашу обязан был произнести благопожелание и преподнести подарок хозяевам. Новоселье заканчивалось далеко за полночь. Гости расходились поздно. Уходящие на прощанье обязательно желали хозяевам счастливой и благополучной жизни в новом жилище. В дальнейшем обрядовая сторона проведения новоселья заметно редуцировала. Праздничная пища подвергалась значительной унификации.
Таким образом, в культуре хакасов был выработан целый комплекс религиозно-мифологических воззрений и обрядов, посвященный жилищу. Строительство жилых объектов определялось не только лишь практическим, сугубо утилитарным, но и символическим, ритуально детерминированным требованиям. Процессы строительства и освоения избранного пространства осуществлялись в соответствии с традиционной системой ценностей, основным ядром которой являлась ценность жизни человека и его окружения. Процесс строительства и обживания был одним из способов окультуривания неосвоенного, порой таящего в себе опасность природного пространства. Человек в целях успешной адаптации вынужден был активно взаимодействовать с миром природы, пытался расположить его к себе путем величания и жертвоприношений. В данном взаимодействии он, как правило, выступал в роли просителя. На мифо-ритуальном уровне это находило выражение в почитании духов-хозяев природных стихий и объектов, в произнесении алFыс'ов. В общественном сознании доминировала убежденность, что тем самым люди принуждают божества природы действовать во благо их самих. Данный процесс способствовал выработке определенных норм поведения и действий, представляющих своего рода морально-этический кодекс народа, важнейшим неписанным правилом которого было не брать от природы лишнего и соблюдать принцип золотой середины. На соблюдение баланса в отношении «человек — природа» были направлены и строительные обряды, правильное исполнение которых являлось залогом благополучной жизни в новом жилище.
Список использованных источников
1. Архив Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамера). Ф. 5. Оп. 6. Д. 20 «Тенешев Н.С. Выбор места под строительство жилища в старину у сагайцев. Справление новоселья в старину у сагайцев». — 40 л.
2. Полевые материалы автора (ПМА). Арчимаев Егор Никандрович (хакасское имя Матик), 1920 г.р., с. Нижняя База Аскизского района Республики Хакасия, запись 2001 г.
3. Полевые материалы автора (ПМА). Ачитаева Клавдия Кондратьевна, 1965 г.р., с. Аскиз Аскизского района Республики Хакасия, запись 2008 г. Данную информацию она получила от своего деда Ачитаева Николая Матвеевича (хакасское имя Хара Кочек), 1905 г.р., с. Усть-Сос Аскизского района.
4. Полевые материалы автора (ПМА). Бурнаков Алексей Андреевич, 1937 г.р., с. Аскиз Аскизского района Республики Хакасия, запись 2005 г.
5. Полевые материалы автора (ПМА). Бурнаков Андрей Еремеевич (хакасское имя Анкип), 1914 г. р., с. Отты Аскизского района Республики Хакасия, запись 1998 г.
6. Полевые материалы автора (ПМА). Чудогашева Анастасия Николаевна, 1921 г.р., с. Аскиз Аскизского района Республики Хакасия, запись 2008 г.
7. Бурнаков В.А. Духи Среднего мира в традиционном мировоззрении хакасов. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. — 197 с.
8. Бутанаев В.Я. Традиционная культура и быт хакасов. — Абакан: Хак. кн. изд., 1996. — 224 с.
9. Бутанаев В.Я. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. — Абакан: УПП «Хакасия», 1999. — 240 с.
10. Кропоткин А.А. Саянский хребет и минусинский округ // Живописная Россия. Восточные окраины Сибири. Восточная Сибирь. — СПб.: Товарищество М.О. Вольф, 1895. — Т. 12. — Ч. 1. — С. 15-44.
11. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. — М.: Вост. лит., 1995. — 408 с.
12. Сарыг-Чанывар // Сибирские сказания. — М.: Современник, 1991. — С. 40-124.
УДК 903.3
ББК Т4(2)24 + Т4(2р55)2
П.В. Волков, г. Новосибирск
Эволюция в конструкции первых жилых построек человека в эпоху голоцена1
Аннотация
Дифференциация пространства обитания на особые функциональные зоны и фиксация хронологически последовательной эволюции древних сооружений предоставила данные для изучения процессов адаптации населения к изменяющимся климатическим условиям эпохи голоцена. Прослежена эволюция в конструкциях первых жилых построек.
Ключевые слова: неолит, жилища, реконструкция, эволюция, адаптация, функциональный анализ, планиграфия.
Метод функционального анализа артефактов, обнаруживаемых в ходе археологических исследований, предоставляет возможность для понимания многих отнюдь не второстепенных аспектов в жизнедеятельности людей прошлого [5; 6; 7]. Сведения о том, «что есть что» из оставленных в жилищах предметов быта или орудий труда, могут послужить базой данных для функционально-планиграфического анализа пространства обитания людей изучаемой эпохи. Экспериментальные исследования в археологии могут способствовать проведению функционального зонирования жилищ, выделению не только местоположений рабочих площадок, очаговых зон или мест предполагаемых входов в жилые конструкции, но и проследить возможную пространственную взаимосвязь
1 Работы выполнены в рамках программ фундаментальных исследований Президиума РАН «Общее и особенное в развитии культур древности и средневековья на Дальнем Востоке» (Проект 33.1.1.) и «Традиции и инновации в истории и культуре» (Проект 3.4).
