CC BY
105
Т.Л. Скрябина
«ЖЕСТОКИЙ ТАЛАНТ»: Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ И КИНОДРАМАТУРГИЯ (А. БАЛАБАНОВ «ГРУЗ - 200», В. СОРОКИН «4», ВУДИ АЛЛЕН «МАТЧ-ПОЙНТ»)
Достоевский оказался писателем не Х1Х, а ХХ в. Многие его характеры, сюжеты, идеи не были поняты современниками, роман «Бесы» критика и вовсе сочла реакционным. Однако сегодня «Бесы» - первая русская книга, посвященная проблемам терроризма, его теории, идеологии, практике, вызывает колоссальный интерес во всем мире.
Современники называли Достоевского «жестоким талантом» за его приверженность к изображению страданий. Жестокий - значит не дающий обществу погрузиться в сладкую обломовскую негу. Его призвание - шокировать, будить души, напоминать об униженных и оскорбленных, идиотах и смешных людях, преступлениях без наказания и наказаниях без преступления. Без иллюзий и розовых очков смотреть на человеческую природу.
Страдание - вот единственная причина сознания, утверждал Достоевский, вернувшись с каторги. Сомнительное по тем гуманистическим (еще ни одной мировой войны) временам утверждение. Гуманисты призывали избавить человека от страдания, пожалеть, умилиться его душевному богатству и нравственной красоте, а Достоевский прямо показал, что человек бывает расколотым (Раскольников), черным (Кара-мазов), что перед человеком две дороги: счастье без свободы и свобода со страданьем.
Возьмем на себя смелость утверждать, что сегодня, когда многие предсказания Достоевского сбылись, его прямыми наслед-
никами являются авторы, касающиеся табуированных обществом тем, разрушающие иллюзии, находящие болевые точки своего времени - «жестокие таланты». Среди них - Алексей Балабанов, Владимир Сорокин и, да не покажется это странным, Вуди Аллен.
Если Бога нет - все позволено
Писатель, режиссер и сценарист Алексей Балабанов всегда, по его собственным словам, «обнажает то, что болит». Пожалуй, самым беспощадным его произведением стал киносценарий, а впоследствии и фильм «Груз - 200». Если и существует в современности аналогия общественной реакции на публикацию «Бесов», то это протесты общественности на показах «Груза -200». «Груз» был задуман как «наш ответ» «9 роте» Федора Бондарчука и вышел в самый благополучный, розовый год прошлого десятилетия - 2005. Зрители не желали видеть маньяка-милиционера, истязающего в своей квартире красавицу Анжелику, дочь секретаря райкома, и ее мертвого жениха-афганца, мальчика в цинковом гробу. Как похоже, не правда ли: сто с лишним лет назад читатели возмущались сценами насилия, убийств, шантажа, изображением педофилии в «Бесах»...
Но «Груз» не только фильм о страшном советском прошлом, не только произведение о 1984-м, который вызывает в сознании интеллектуалов множественные ассоциации, - это развернутая метафора ключевой идеи Достоевского, если «Бога нет - все позволено». Балабанов наглядно показал, как реализовалась эта атеистическая заповедь вседозволенности в конкретных реалиях советского времени.
В 1984-м, в предзакатный год советской империи, на территории СССР Бога нет уже очень давно. Зато есть научный атеизм. Главный герой фильма Артем Казаков, заведующий кафедрой научного атеизма Ленинградского университета, не играет, казалось бы, никакой роли в жутких событиях, разворачивающихся у него на глазах, под боком. Но, нет! Это для него, не верящего ни в Бога, ни в душу, ни в совесть (согласно постулатам марксистского учения), разыгрывается вся эта история. И главный разговор в сценарии Балабанова между Артемом и фермером-теневиком Алексеем - о Боге и вседозволенности.
«- Слышь, Тонь, ученый профессор у нас. Говорит, нет Бога. Так, значит, нет Бога?
- Нет.
- А что есть?
- Есть движущаяся материя, данная нам в ощущениях.
- А душа? Душа есть?
- Нет, души тоже нет.
- Так откуда же взялось сознание, например?
- Алексей, пустой это разговор, есть теория Дарвина, ее в школе проходят...
- Ты хочешь, чтобы я поверил, что обезьяна взяла в руки палку, и у нее появилось абстрактное мышление? Вот ты коммунист?
- Да, я член партии, - не без гордости сказал Артем.
- Чем ты хвастаешь! Ведь ты своей партией, своим Лениным вы Бога заменить хотите! Только вот вам! - Алексей сунул Артему кукиш прямо под нос. - Если Бога нет, значит, все позволено, да?! Но только вам! Вы сказали, что Бога можно не бояться, а бояться можно только вас! А вам самим кого бояться? Некого? Значит, это вам все позволено. Вам можно миллионами убивать. А вам только почет и слава! А я случайно по малолетке парня в драке убил, сам признался, потому что знал, что виноват, чтобы на других не подумали, а мне десятку строгача. А ведь мог промолчать, да совесть не позволила мне! Бог не дал! А вам дал! Страшно вам, поэтому вы и бога отменили и еще науку под это подвели».
Совесть, душа, Бог, сознание, личный выбор... Что произойдет, если люди отменят эти понятия? Глупо, зло и ненужно окунут в вечный покой тысячи мальчиков, пошедших на афганскую войну. Душевнобольные насильники и извращенцы наденут милицейскую форму и начнут олицетворять государственный порядок. А красота? Пока она спасет мир, уроды его погубят.
Смотри, Артем! Смотрите, все, у кого хватит мужества, досмотреть-дочитать это произведение до конца. «Груз - 200» фильм не об афганской войне (ее, кстати сказать, и вовсе нет в кадре), а о тяжелой российской наследственности. Балабанов подвел предварительные итоги многолетнего существования по принципу «все позволено» - и личные, и общественные, и, если угодно, общероссийские.
Запрет на личность
Книга «4» (2005) Владимира Сорокина, а также одноименный фильм Ильи Хржановского наделали немало шуму. Депутат Госдумы коммунист Елена Драпеко призвала разобраться, как возможно, чтобы Министерство культуры финансировало подобные кинопроизведения.
«4» - произведение, обращенное к нашему бессознательному, въедливое, шокирующее, незабываемое. Оно о дублях, клонах, имитациях. Петр Верховенский предлагал объединять людей в «пятерки», а современные генетики придумали свою матрицу -«четверку».
Запрет на личность - вот что, по Достоевскому, страшнее всего в будущем «хрустальном дворце» цивилизации. «Ведь все дело человеческое только в том и заключается, чтобы поминутно доказывать себе, что ты не штифтик, не винтик, не фортепьянная клавиша. Всего дороже человеку - его каприз, его самостоятельное хотение», - кто из нас не помнит этих слов подпольного человека Достоевского? Пусть и уйти в подполье, но «самостоятельный каприз» проявить. «4» - о том, что в современном мире никто уже не может дать критериев не то что единственности, самостоятельности, но даже и самой подлинности человеческого существования.
В основе сюжета разговор в ночном баре, причем ясно, что все герои лгут. Повторяется многократно изображенная Достоевским ситуация с «пьяненькими» («Пьяненькие» - первоначальное название романа «Преступление и наказание»): кто-то хочет плакать на груди у этого мира, кто-то смеяться ему в лицо, но все становятся одинаково ранимыми, вскидчивыми и словоохотливыми. Как и у Достоевского, пьяненькие герои Сорокина не говорят, а проговариваются. Один из них, настройщик роялей Владимир, представляется генетиком и рассказывает, что в 1950-1960-е годы было в СССР два проекта - атомная бомба и клонирование. Первое известно всем, второе - никому. Среди схем клонирования пробовали разные, дубли существовали в двух, двенадцати, семи и пр. количестве экземпляров. Но удалась только одна матрица -«четверка»:
«- То есть ты хочешь сказать, что клоны ходят среди нас? А чего тогда об этом никто не знает? Никто не говорит! Журна-люги уж наверняка б написали давно: где эти клоны, как и что.
- Да были публикации, и не одна. Но вы просто не придали значения. Сейчас такой поток информации, что мы обращаем внимание на какую-то чушь, а ценным сообщениям не придаем значения. В "МК" полгода назад была статья "Деревня Близнецы ". Там описывалась одна деревня в Мордовии, где живут одни только больные близнецы. Двойняшки, тройняшки, четверки.
- И сколько их, этих клонов, уже?
- Это очень трудно сказать. Вот мой научный руководитель, который в этом проекте с 1968-го года, говорил, что тогда по Союзу было около 6 тысяч здоровых дублей и около 19 тысяч больных. А сколько их сейчас, Бог знает...»
После этой ночной встречи Володю арестовывают за преступление, которое он не совершал - его совершил человек, удивительно похожий на него. Выходя ночью из бара, поставщик мяса Олег только посмеивается, вспоминая про дублей, заходит в ресторан, заказывает поросенка, и слышит в ответ:
« - Круглый поросенок - наше фирменное блюдо.
- Фаршированный что ли?
- Нет, это порода такая.
- Слушай, дружище, я семь лет торгую мясом, и ни разу не слышал про круглых поросят. Поросенок не может быть круглым. Его что, насосом накачивают?
- Они такими рождаются. Госплемзавод "Коммунарки". Они уже два года поставляют нам круглых поросят».
Повар приподнимает полотенце - и на кухонном столе четыре одинаковых круглых поросенка. Другая героиня ночной беседы Марина на следующий день едет к себе на родину, на станцию Малый Окот, и выясняется, что здесь у нее три сестры-близняшки. А может, нас, настоящих, не клонированных с собственной волей, хотением, фантазией уже единицы? Кто знает. На этом эффекте строится повествование у Сорокина.
Что же остается герою, живущему в мире дублей? Больше всего он боится сбить на ночной скользкой дороге бродячую собаку:
«Вообще с собаками не так все просто. У меня приятель задавил двух собак. И оба раза с ним что-то случалось... ну... плохое. Любовница ушла. С зубами проблемы. Собаки они ближе к Богу».
Поле битвы - сердца людей
Вуди Аллену с его мягкой иронией и утонченным юмором, на первый взгляд, не место в компании российских «жестоких талантов». Но, переехав несколько лет назад в Лондон, Аллен начал делать кино непривычно жесткое, драматичное, пронизанное образами и сюжетами, взятыми из произведений великого русского классика. «Тургенев - это хороший русский обед, Толстой - это хороший русский обед с десертом, а Достоевский - это хороший русский обед с десертом и биологическими добавками», - говорит Вуди Аллен. Последние фильмы Аллена «Мечта Кассандры» (2007) и «Матч-пойнт» (2005) - примеры того, как наследие Достоевского осмысляется одним из лучших режиссеров современности.
Несмотря на многочисленные литературные реминисценции и проекции («Американская трагедия» Драйзера, романы Стрин-берга и др.), ведущей темой «Матч-пойнта» остается современная интерпретация «Преступления и наказания» (вернее будет сказать, преступления без наказания). Недаром главный герой Крис читает этот роман Достоевского. В качестве места действия выбран современный Лондон - сегодняшняя столица всеевропейских возможностей. Современный Раскольников - это карьерист Крис, который хочет благополучия и возвышения в столице мира. Как и у нищего русского студента, у Криса, теннисиста, не сделавшего большой спортивной карьеры, шансы попасть в сильные мира сего невысоки, однако он страстно мечтает подняться над толпой: «Я должен сделать что-то значительное». Путь к вершине лежит через женитьбу на дочери богатого аристократа, правда, загвоздка в том, что придется переступить через себя, так как на пути Криса встречается красота в лице актрисы Нолы (Скарлетт Йоханссон).
Деньги и красота - две зависимости, две сильнейшие страсти, которые и у Достоевского, и у Вуди Алена стоят в одном ряду, но тянут человека в разные стороны. Красота, как и деньги, и игра (эта тема тоже возникает у Аллена, само название фильма - термин из мира тенниса), связана с подчинением, одержимостью, с желанием обладать и мучительной неспособностью окончательного, абсолютного обладания. «Здесь дьявол с Богом борются, а поле битвы - сердца людей». У Криса нет никакой возможности присвоить, приручить красоту Скарлетт Йоханссон - в силу ее, красоты, метафизически не подчиняемой, свободной природы. Корпоративные возможности и деньги богатой жены - цель впол-
не достижимая, и Крис принимает решение убить мешающую его возвышению беременную Нолу-Скарлетт. Как и у Достоевского, жертвой убийства становится нерожденный ребенок и второе лицо -старушка, ограбление которой он инсценирует. Аллен меняет процентщицу и Елизавету местами, конструируя ситуацию, при которой главной жертвой преступника-Наполеона могла бы стать молодая женщина.
Но итог у Аллена горше, чем у Достоевского. Если Раскольников - это Наполеон, который не получился и в итоге принял сторону слабых, правду побежденных, то Крис - это «маленький капрал», которому удалось «посметь», переступить через совесть, кровь и выстроить свою империю (последнее, правда, Аллен не изображает, но подразумевает). Совершив убийство и почувствовав первые уколы совести, Крис берет себя в руки: «Невинные люди должны погибать, они расчищают дорогу более грандиозным планам». В отличие от Раскольникова, Крису удается засунуть совесть под ковровую дорожку, победить свои сны и мучительные галлюцинации, кровь в нем не кричит: «Это было нелегко, но когда пришло время, я смог нажать курок. Никогда не знаешь, кто твои ближние, пока не наступит критический момент». В момент атрофии душевных мук героя следствие лишается главной улики: находится претендент на роль безвинно обвиняемого маляра Миколки - наркоман, подобравший выброшенное Крисом кольцо. Кольцо старухи, которое должно было упасть в Темзу, ударяется о парапет и падает на мостовую. Это и есть матч-пойнт -очко, с помощью которого Крис выигрывает партию, переходит в мир сильных и покидает поле битвы, став новым Наполеоном: «Лучше быть везучим, чем праведным. Во время матча есть такие моменты, когда мяч задевает верх сетки, если немного повезет, он падает вперед, и ты победил, не повезет - он падает назад, и ты проиграл».
Думается, что живи Достоевский сегодня, эти темы - 1984 год, клонирование и карьерист-убийца в современном Лондоне -взволновали бы воображение гения и нашли отражение в его великих романах.
