CC BY
105
УДК 930.1
DOI: 10.17748/2075-9908-2017-9-3/1-25-37
БУГАЙ Николай Федорович
Институт российской истории Российской академии наук
г. Москва, Россия nikolay401@yandex.ru
ЖЕНЩИНА В СССР: ИНФЕРНАЛЬНЫЙ ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД, БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ
Nikolai F. BUGAI Institute of Russian History of Russian Academy of
Sciences Moscow, Russia nikolay401 @yandex.ru
WOMAN IN THE SOVIET UNION: INFERNAL FORCED LABOR, STRUGGLE FOR SURVIVAL
Автором настоящей публикации поставлена скромная цель - в рамках статьи поставить и рассмотреть новую проблему исторической науки - о роли и месте советской женщины независимо от ее национальной принадлежности в создававшихся чрезвычайных условиях в государстве в 1940-1950-е годы. В это время более 3,5 млн граждан, включая женщин, стариков и детей, были принудительно переселены в места столь отдаленные. Им пришлось перенести неимоверные испытания, в первую очередь деструктивного воздействия со стороны государства. Они были в принудительном порядке переселены в столь отдаленные места от своих очагов. У женщины не было ни условий, ни выбора. Мужья многих были на фронте, в трудовых колоннах или также принудительно переселены; появилось множество разделенных семей, а спустя некоторое время к ним присоединялись и те, кто был демобилизован с фронта также в принудительной форме. В этой ситуации большая ноша возлагалась на плечи женщин. Особенно было трудно тем из них, кто оставался с детьми, стариками без главы семьи. В такой обстановке приходилось выживать самой и думать о детях. Зачастую положение спасал только земельный участок, позволяя хотя бы минимально сводить концы с концами. Многие женщины превращались в ресурс производительной силы в тылу. Содержание статьи в краткой форме раскрывает эту сторону жизни на примере поистине самоотверженного труда женщин - советских немок, финок, курдянок, кореянок. Их работа в трудовых колоннах была почетной, как и участие их в защите Отечества, завоеваний государства, приумножении экономического потенциала страны и сохранении культуры своих народов. Настоящая публикация - это своего рода первые шаги в разработке темы, которая не может не привлекать ученых историков и должна стать предметом самостоятельного исследования. Ее разработка явится заметным вкладом в приумножение наших знаний по истории России, изучению такой проблемы исторической науки, как принудительные переселения народов.
Ключевые слова: принудительное переселение, интеграция, выживание, трудовые колонны, обучение детей, воспитание, самопожертвование.
The author of this publication set a modest target under article delivering and consider the new problem of historical science, about the role of the Soviet woman, regardless of her national origin in its extraordinary conditions in the state in the 1940-1950s. At this time, more than 3.5 million citizens, including women, children and the elderly, have been forcibly resettled in such remote places. They had to endure enormous difficulties in the first place the destructive influence from the state. They were forcibly resettled in such distant places from their homes. The woman has no conditions or no choice. Many men were at the front, in the employment columns, or forcibly relocated also, there are many split families, and some time later they were joined by those who had been demobilized from the front, also in the form of forced. In this situation, a heavy burden rested on the shoulders of women. It was especially difficult to those who stayed with children, the elderly without family head. In such a stop had to survive, and by myself, and to think about the children. Often saved the situation only a plot of land allowed, though the minimum way to make ends meet. Many women have become resource productive forces in the rear. The content of the article in summary form reveals this side of life on the example of the truly selfless work women German women, enough of coordenac Koreans. Their work in labour columns were honorable, as well as their participation in the defense of the Fatherland, gains in the state, enhancing the economic potential of the country and preserving the culture of their people. This publication is a kind of the first steps in developing the theme. It attracts scientists, historians and should be the subject of independent research. Its development will provide a significant contribution to the enhancement of our knowledge on the history of Russia, the study of such problems of historical science as forced migration.
Keywords: forced migration, integration, survival, labor columns, teaching children, parenting, sacrifice deformations.
Обозначенная тема относится к числу слабо разработанных советской и российской историографией, хотя заслуживает самого пристального внимания. Анализ имеющейся литературы, изданной в 1990-2017 гг., показывает, что присутствие женщины в этих сложных процессах жизни государства четко обозначено. Однако сама тема затрагивалась исключительно во взаимодействии с другими событиями в истории изучаемого пе-
риода. Конкретно тема не являлась предметом самостоятельного специального исследования.
В то же время женщина в историческом плане более объемно представлена на разных этапах эволюции государственности. Несомненно, было бы полезным обратить внимание на настоящую проблему, преследуя цель более глубокого изучения этого периода истории Союза ССР для полного представления самой проблематики.
Независимо от национальной принадлежности, женщины как представители разных этнических общностей, подвергшихся деструктивным воздействиям со стороны государства в 1920-1950-е годы, испытывали на себе все те трансформации, которые выпали и на долю самой этнической общности.
Женщины сыграли значительную роль с первых дней пребывания в условиях принудительного переселения в первую очередь в спасении своих семей, их выживании. Заметным был их вклад в обустройство жизненных условий в новых местах обитания. В тех сложных условиях женщина выполняла наряду с мужчинами нерелевантную применительно к женским физическим возможностям работу - на стройках социализма, в решении продовольственной государственной программы, на лесоповалах, в рыболовецких колхозах. Некоторая часть женщин была занята снабжением фронта продовольствием, ведением домашнего хозяйства на приусадебном участке и выделяемых земельных участках вне мест их проживания.
Выделенный земельный участок в этот сложный период зачастую был единственной возможностью спасения семьи. Женщины составляли рабочие, рыболовецкие и сель-хозбригады, работали в создававшихся колхозах и совхозах, на земельных массивах, принадлежавших разного рода ведомствам, в первую очередь НКВД СССР. Они были участниками бригад, занятых на лесоразработках по подготовке топливного ресурса как в масштабе страны, так и регионов, промышленных предприятий. Их труд в большей мере носил характер принудительного свойства, приносил мало удовлетворения. Особенно тяжелыми были условия труда в районах Западной и Восточной Сибири, а также Дальнего Востока, на строительстве объектов государственного назначения на Урале, в других регионах страны.
Наряду с этим следует особо выделить работу производственных бригад по заготовке топлива для промышленных предприятий. Ощущалась острая нехватка одежды, обуви, было скудным питание, особенно тяжелым был труд женщин, занятых в рыболовецких колхозах Севера, Дальнего Востока, на стройках объектов хозяйственного плана, рыбной промышленности. Наряду с этим следует особо выделить и участие женщин, особенно женщин-спецпереселенцев, в сражениях с фашизмом в 1941-1945 гг. Многие из них под разным предлогом попадали на фронт, служили медицинскими сестрами, участвовали в сражениях, занимались решением задач по снабжению фронта продовольствием, в тылу - обучением и воспитанием детей спецпереселенцев в новых местах расселения.
Наряду с мужчинами-спецпереселенцами женщины трудились в регионах страны, отличающихся суровыми климатическими условиям. Они вносили свой непосильный труд в освоение районов Восточной, Западной Сибири и Дальнего Востока. Многие из них были передовиками производства, удостаивались наград.
И не следует при этом забывать, что их повседневная работа протекала в условиях спецпереселений, действия спецкомендатур, однако и в этиой ситуации женщины, представители репрессированных народов, прикладывали немало усилий в целях сохранения целостности страны, единства народов, их самобытных культур, воспитания детей войны, обеспечения конституционных прав и свобод.
В отечественной историографии в советский период было уделено достаточно пристальное внимание проблеме использования трудовых ресурсов в годы войны Советского Союза с нацистской Германией. Исследователям удалось в полном объеме показать использование труда кадровых рабочих, подростков, женщин и людей пожилого возраста, мобилизованных для работы в промышленности и строительстве.
Одной из первых таких работ явилась книга Н.А. Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны». Автор дал подробный анализ работы всех отраслей советской экономики и народного хозяйства в этот период. Им приведены стати-
стические показатели по многим рассматриваемым вопросам организации производства [5; 7], работе промышленных предприятий уральского комплекса в годы войны. Вопросы обеспечения отраслей производства рабочими ресурсами были объемно представлены в трудах Н.П. Липатова «Черная металлургия Урала в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)», А.Ф. Васильева «Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.».
Во многих регионах Союза ССР контингент спецпереселенцев составлял главную рабочую силу. Особенно востребованной была их работа на Севере, в проведении лесозаготовок с дальнейшей поставкой лесоматериалов для нужд народного хозяйства, армии, решения задачи по обеспечению населения топливом.
Установленный органами власти режим в местах пребывания спецпереселенцев, включая и женский контингент, поддержание этого режима, разумеется, решались в первую очередь карательными органами (НКВД СССР, Прокуратура и др., переселенческие структуры, структуры, работавшие на оборону страны). Все это определяло и соответствующую нормативно-правовую базу организации жизненных условий.
Несмотря на принудительный характер труда, спецпереселенцы, включая женщин, проявляли энтузиазм, перевыполняли трудовые нормы. Имена многих из них были известны. Преодолевая огромные житейские трудности, они организовывали школы для обучения детей, заботились о своих семьях. Труд спецпереселенцев, выселенцев в глубоком тылу заслуживает и внимания, и высокой оценки.
Как уже было сказано, рассматриваемая проблема объемна и требует специального исследования. Тем не менее ее анализ возможен на примере этнических меньшинств, как первичная модель более емкого в дальнейшем исследования. В данном случае речь ведется о финнах-ингерманландцах, советских немцах и корейцах, проживавших на Северо-Западе Союза ССР, советских немцах (европейская часть СССР), советских корейцах (Дальний Восток).
Финны-ингерманландцы. Уже в 1930-е годы, в ходе проведения кампаний по принудительному переселению, создавались комиссии по рассмотрению жалоб на неправильное раскулачивание и проверки состава высланных семей по отдельным регионам страны. К концу апреля 1930 г. эту работу завершила комиссия по Северному краю.
На территорию края были переселены 46 261 человек, включая женщин. Некоторые были возвращены к прежним местам переселения, но такой исход акции был редким явлением. Другие же переселенцы расселялись на территории Севера как полноправные граждане.
В это же время продолжались кампании по переселению граждан из пограничной зоны. Эта мера касалась 2 080 финских граждан населенных пунктов: пос. Интерсело Пряжминского района (мужчин - 194, женщин - 401, детей - 267) и Кинтезме Калеваль-ского района (270 человек: мужчин - 114, женщин - 62, детей - 94). Всего - 1 132 человека. Общее выселение происходило с 6 по 11 февраля 1940 г. [6, с. 61].
При этом предписывалось разместить на территории РСФСР 12 тыс. семей (около 50 тыс. человек: мужчины, женщины, дети) ингерманландского происхождения, возвращавшихся в 1946 г. из Финляндии. В Финляндию они были переселены в начале войны, а с окончанием ее возвращены обратно. Их планировалось расселить в Ярославской области - 5 тыс. семей, Калининской - 3 тыс., Новгородской - 2 тыс., Псковской - 1 тыс. и Великолукской - 1 тыс. семей. Далее были расписаны меры по проведению операции между ведомствами, а также порядок расселения финнов-ингерманландцев и наделения их усадебными участками.
В отчете и.о. начальника Переселенческого отдела Новгороблисполкома Степанова за январь 1945 г. о хозяйственном и трудовом устройстве семей (ингерманландцев), возвратившихся из Финляндии, в районы Новгородской области, читаем: «В период с 18 декабря 1944 г. по 12 января 1945 г. в районы Новгородской области прибыло количество репатриированных из Финляндии: семей - 3 147, граждан - 10 513 (мужчин - 2 233, женщин - 4 919, детей - 3 561)... Направлено на жительство и работу в сельское хозяйство, т.е. в колхозы - 2 471, в промышленность - 676 семей. Была оказана помощь прибывшим се-
мьям в сумме 907 600 руб., выдано хлеба - 229 600 кг, сена для скота - 106 тыс. кг» [ГАРФ. Ф. А. - 327. Оп. 2. Д. 722. Л. 39]. Все переселенцы были распределены по областям, соседним с Ленинградской областью.
По данным начальника Переселенческого отдела исполкома Псковского областного совета депутатов трудящихся Клеопина, всего прибыло в область с 8 декабря 1944 г. по 8 января 1945 г. 1 848 хозяйств (6 335 человек, в том числе: мужчин - 1 309, женщин - 2 833, детей - 2 193) [ГАРФ. Ф. А. - 327. Оп. 2. Д. 722. Л. 39].
В первой половине 1940-х годов в кампанию по принудительному переселению в районах области вовлекались 4 393 семьи в количестве 14 169 человек, из них: мужчин - 2 897 чел., женщин - 6 274 чел. и 4 998 детей до 16-летнего возраста... Значительная доля труда по обустройству возвращенцев выпала на долю женщин. Многие семьи оставались без мужчин, которые были заняты на фронтах войны. В документе указывалось, что с 5 декабря 1944 г. по 15 апреля 1945 г. были возращены 17 389 семей, в составе мужчин - 11 537, женщин - 25 177 чел., детей - 19 770. Всего - 56 484 финнов-ингерманландцев [Российской государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 664. Оп. 1. Д. 64. Л. 24] .
Финны-ингерманландцы, проживавшие на Северо-Западе Союза ССР, в период войны 1941-1945 гг. внесли вклад в освоение прибрежных регионов Северного Ледовитого океана. Эта мера проводилась на основе постановления ГКО (6841) «О мероприятиях по обеспечению Наркомлеса СССР рабочей силой для лесозаготовок». С этой целью в конце 1944-1945 гг. только в Коми АССР, Молотовскую и Кировскую области были направлены 30 тыс. спецпереселенцев [Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 3. Оп. 58. Д. 178. Л. 153].
Председатель исполнительного комитета Калининского областного Совета депутатов трудящихся А. Симонов также сообщал 1 февраля 1945 г. в СНК РСФСР А.Н. Косыгину: «В соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны Союза ССР от 19 ноября 1944 г. Калининская область была обязана принять и расселить 3 000 семей населения ингерманландского происхождения, репатриируемого из Финляндии.
Фактически на 31 января с.г. (1945 г. - Н.Б.) прибыло, и было расселено на периферии Северного Ледовитого Океана около 2000 финнов. Они оказались в этом регионе в итоге кампаний по принудительному переселению в 1942 г. финнов-ингерманландцев в отдаленные места - Кольский полуостров, Казахская ССР. Тем самым решалась проблема обеспечения трудовыми ресурсами этих малообжитых мест. Некоторые спасались бегством в Финляндию. По данным Пекка Кауппала, этот контингент составил более 2 тыс. человек. Всего же переселению в этот период было подвергнуто около 18 тыс. человек.
Проблему применения эффективного труда спецпереселенцев, в том числе женщин, в составе трудовых батальонов в регионах Сибири изучали [15; 16]. Исследование состояния рыбной промышленности в годы Великой Отечественной войны не только рассматривает материальное положение трудмобилизованных финнов, немцев, калмыков, румын, но и выявляет их роль и место в этом процессе.
О спецпереселенцах финнах-ингерманландцах читаем: «Быков Мыс Булунского района... Мы, конечно, заметно пополнили "армию" спецпоселенцев в районах Сибири и Дальнего Востока. Помнится, что нас было депортировано где-то 9 тыс. человек. Старались не терять духа, спасала работа.».
В марте 1943 г. 9 тыс. финнов-ингерманландцев были выселены из кольца блокады Ленинграда в Сибирь, частично в северные районы Якутии [РГАСПИ. Ф. 664. Оп. 1. Д. 64. Л. 24]. Таким образом, ингерманландцы оказались окончательно и полностью выдворены с мест своего проживания. Из воспоминаний жителя Булунского улуса К. Барабановского (1987 г.): «В августе 1942 года мы, жители эвенского села Хара-Улах, узнали, что в 40 км от села, на берегу моря, около горы Эркюллю высадили с большого парохода, пришедшего с реки Лены, около 300 человек прямо на пустой берег. В основном это были женщины с детьми и старики, одеты в плохую летнюю одежду, которая не спасала их от холодных арктических ветров. С баржи грузили деревянные бочки, лодки, мешки с солью, невода, доски.
Приезжие, как мы потом узнали, в основном это были финны, начали строить из разбросанного на побережье древесного плавника землянки-казармы, чтобы как-то жить в условиях надвигающейся зимы.
Затем финны стали ловить рыбу неводом. Вначале у них не получалось, не было опыта. Но потом приловчились и стали нормально рыбачить. В основном ловили омуля и ряпушку. Для каждого рыбака устанавливалась ежедневная норма вылова рыбы, при выполнении которой выдавался скудный паек. Люди, в основном женщины, весь день по 12 часов находились в ледяной воде, выбивались из сил, чтобы накормить своих голодных детей.
Местные жители сочувствовали приезжим, но охранявшие лагерь сотрудники НКВД СССР не подпускали их к спецпереселенцам. Самое страшное случилось в конце ноября. Море сковало льдом, рыба ушла на зимовку в устье реки Лены. В лагере начался голод.
А рядом на берегу под усиленной охраной стояли бочки с соленой рыбой и гора мешков с замороженной рыбой, готовые к отправке на Быковский рыбзавод».
Несомненную ценность представляют и воспоминания о жизни, реальном положении финнов-ингерманландцев в Якутской АССР в 1942 г. Юлии Петровны Белых-Путкинен - представительницы ингерманландской общности, подготовленные к публикации Андреем Ефремовым [9, www] (Андрей Брэм). Юлии тогда было 8 лет. Конечно, для детей характерно детское восприятие, излагалось то, что четко отражалось в памяти ребенка.
Безусловно, здесь в наличии и большой домысел оформителя воспоминаний, сопровождаемых зачастую не совсем точными выводами, зарисовками типа «ингерман-ландцы - белое пятно на позорной карте истории тоталитаризма», «этот период растянулся на долгие годы, до наших дней».
В 1943 г. спецпереселенцы организовали школу для детей, в которой обучалось 40 человек. Затем возник и интернат. В 1945 г. спецпереселенцы были переселены на о. Тат-Ары, где занимались рыбной ловлей. Семья М.С. Путкинен прожила на острове до 1948 г., затем ей был разрешен переезд в г. Якутск.
Советские немцы. Отраслями производства, где особенно ощутимым был труд советских немцев, явились предприятия нефтяной и газовой промышленности, а также лесоразработки Союза ССР.
В докладе Наркома внутренних дел Узбекской ССР комиссара госбезопасности 3-го ранга А. Кобулова от 24 февраля 1941 г. (№ 28925) на имя заместителя начальника 2-го Управления НКВД СССР тов. Рахманову (г. Москва) читаем:
«На территории Узбекской республики мобилизованные немки работали только на нефтеперегонном заводе на станции Ванновская Ташкентской железной дороги (Ферганская область). По плану Наркомата нефтяной промышленности СССР для работы при строительной конторе № 5 предусматривалось принять 1000 лиц немецкой национальности, фактически распоряжением строительной конторы прибыло из Киргизской ССР 992 человека (все женщины-немки). Мобилизованные немки прибыли в конце декабря 1942 года.
При стройконторе из числа прибывших мобилизованных немок находились 680 человек, из которых на временно-подсобных работах были заняты 370 человек, остальные - без работы. Находящиеся на работах немки были организованы в 27 бригад по 13-14 человек в каждой».
7 октября 1942 г. Государственный Комитет Обороны СССР постановил мобилизовать всех немцев-мужчин в возрасте 15-55 лет включительно и всех женщин-немок в возрасте от 16 до 45 лет (кроме беременных и имеющих детей в возрасте до трех лет). Таким образом, все трудоспособное немецкое население Союза ССР было мобилизовано.
Проблема «выжить» становилась мерилом любого из представителей советских немцев - мужчины, женщины в возрасте от 16 до 55 лет, а фактически всех, кому судьба уготовила быть зачисленным в рабочий батальон или колонну. При максимальном напряжении нервов, в условиях практически подневольного труда, отсутствия минимального в организации жизнеобустройства: нехватки продовольствия, медикаментов,
одежды, обуви - немцы, как и другие (корейцы, ингерманландцы, венгры), должны были выжить.
Только в одной Пермской области в трудовых колоннах находилось около 40 тыс. советских немцев, занятых и на лесоповале, и на строительстве завода «Урал», и на Ши-рокстрое, и на стройке Камской ГЭС [12.www].
В 1942 г. 4 тыс. трудармейцев из немцев направлялись на лесозаготовки в Усть-Вымлаг. Летом 1943 г. сформировалась колонна трудармейцев в Инталаге [14, с. 48-51].
Рис. 1. Немцы-спецпереселенцы на р. Вычегда (Коми АССР) Fig. 1. Germans - special settlers on the Vychegda River (Komi ASSR)
Расформирование колонн после окончания войны не говорило о том, что немцы не продолжали работать. В Коми АССР на середину 1946 г. трудилось 12 984 советских немца, а в 1947 г. - 12 236 человек.
Спецпереселенцев в Коми АССР (мужчин - 4 779, женщин - 8 419, детей - 6 648), числившихся на учете, в лесной промышленности были трудоустроены - 11 987 чел., в тресте «Комилес» - 6 724 чел., в «Печорлес» - 4 887 чел., в сельском хозяйстве - 5 039 чел., на других предприятиях - 2 115 чел., в Наркомречфлоте - 795 чел., в Киртранслесе - 376 чел., а также на шахтах Печорского угольного бассейна [2, с 68].
Рис 2. Девушки - советские немки, мобилизованные в трудовую армию. Fig. 2. Girls - Soviet German women, mobilized in the labor army.
Всего из немцев-спецпереселенцев, по данным НКВД Союза ССР, использовались на различных работах 213 755 семей (695 955 человек), из них мужчин - 100 764, женщин -267 157, детей - до 16 лет - 328 084, трудоспособных - 296 694; мобилизованных немцев было занято 113 341 человек, мужчин - 61 259, женщин - 59 082 человек [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 257. Л. 107]. По другим ведомствам, исходя из подсчетов, было распределено 19 950 человек.
Особую роль в производственной сфере играли немцы на Дальнем Востоке. В качестве трудмобилизованных они прибывали на Дальний Восток по указанию НКВД СССР (постановление ГОКО № 3857 от 2 августа и № 3960 от 19 августа 1943 г.). Из Казахстана 2 300 человек направлялись на строительство объекта № 500, 8 500 человек - в угольную промышленность (рудоуправление, золотодобыча, лесное хозяйство, добыча редких металлов, ремонт сельхозмашин и т.д.), из Хабаровского края были мобилизованы из местных немцев 1 712 человек (мужчин - 1 272, женщин - 440) [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 256. Л. 100].
Отраслями производства, где особенно ощутимым был труд немцев, явились предприятия нефтяной и газовой промышленности, а также лесоразработки Союза ССР.
«В 1941 - первой половине 1942 г. "по государственному заданию" были доставлены на Восток 856 340 немцев (560 112 взрослых: мужчины и женщины)». А всего в Новосибирской и Омской обл., Красноярском крае, Казахской ССР принудительно расселили 786 279 немцев. Советские немцы внесли заметный вклад в экономику Таймыра, где располагался «Таймыррыбтрест», поставлявший ежегодно 60-65 тыс. центнеров рыбы. Рабочие бригады немцев поставляли рыбу главным образом для снабжения рабочих Норильского горного металлургического комбината и реализации задачи «Больше рыбы фронту!».
В конце октября 1942 г. появилось и постановление СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) № 1732 «О развитии прибрежного лова рыбы в Белом и Баренцевом морях». В связи с этим, как замечал заместитель наркома внутренних дел СССР Василий Чернышев, предполагалось направить контингенты, и в первую очередь немцев, на Лену, Яну и в районы Колымы и др. Этот контингент исчислялся в 41 тыс. человек.
Распоряжением № 13227 СНК СССР в июле 1942 г. Новосибирскому обкому ВКП(б) и облисполкому было разрешено переселить 15 тыс. спецпереселенцев немцев из центральных районов области в Нарымский округ. Среди них были переселенцы из вновь присоединенных в 1939-1940 гг. к СССР. В 1942 г. для развития рыбных промыслов в округ было направлено всего около 16 тыс. чел., из них около 4 тыс. спецпереселенцев, главным образом советские немцы.
Советские курды. «В Национальном историческом архиве Грузии хранится много ценных документов по истории курдов Южного Кавказа. Эти документы, к сожалению, почти не изучены и малоизвестны читателям. Особую важность имеют документы, относящие к 20-40 годам ХХ века», - пишет Караме Анкоси - автор книги «Документы о курдах Южного Кавказа ...» (Тб., 2010). И он прав. Мало отличалась судьба курдов в 1940-е годы от предыдущего периода развития этнической общности, хотя и было достигнуто немало. Им было уготовано и принудительное переселение 1930-1940-х годов от родных очагов в места столь отдаленные.
За 10 дней ноября 1944 г. из южных районов Грузии вывезли 91 095 человек. 31 января 1945 г. из Тбилиси ушел последний эшелон с оставшимися спецпереселенцами (695 семей) для расселения в Узбекистане. Общая численность спецпереселенцев составила в конечном итоге 94 955 человек. Среди них было 8 694 курда, 1 385 хемшинов, остальные - турки-мехестинцы, а также военнослужащие, принадлежавшие к этническим меньшинствам Грузии [ГАРФ. Ф. Р. - 9479. Оп. 1. Д. 241. Л. 39].
Операция, как свидетельствуют документы, была проведена «успешно». Никто последствиями операции не интересовался.
По представлению наркома НКВД СССР Л.П. Берии товарищу Сталину И.В. «О награждении участников операции по выселению турок, курдов и хемшинов из пограничных районов Грузинской ССР», последовавшем 2 декабря 1944 г. по грифом «Совершенно секретно», все участники акции были вознаграждены по заслугам. «В связи с успешным выполнением операции по выселению из пограничных районов Грузинской ССР в районы Узбекской, Казахской и Киргизской ССР 91 095 человек - турок, курдов и хе-ммшилов НКВД СССР, - читаем в документе, - просит наградить орденами и медалями Союза ССР наиболее отличившихся при проведении операции работников НКВД-НКГБ и военнослужащих войск НКВД». Все получили награды Родины.
Итоги кампании по принудительному переселению этнических общностей Кавказа (Грузинская ССР), как сообщалось комиссарами М. Кузнецовым и В.В. Чернышовым
в докладе на имя Л. Берия, были таковыми: всего было доставлено до мест расселения 92 307 человек, из них мужчин - 18 923, женщин - 27 339, детей до 16 лет - 45 985. Судя по всему, в итоговых данных оказалось неучтенных в начале переселения около 60 человек.
31 января 1945 г. из Тбилиси был отправлен эшелон с остававшимися переселенцами Грузии в количестве 695 семей для расселения в Узбекской ССР. Спустя две недели спецпереселенцы уже были в Узбекской ССР 118 семей (480 чел.), из них 145 мужчин, 145 женщин, 250 женщин прибыли в Ташкент, детей - более 170. В пути следования умерли 16 человек. Остальные в феврале были распределены по другим областям республики [ГАРФ.Ф. Р. - 9479. Оп. 1. Д. 214. Л. 144].
Среди спецпереселенцев были турки-месхетинцы, курды, хемшины, цыгане [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 257. Л. 107], лазы (частично). Они расселялись: в Узбекской ССР - 53 133 чел., Казахской ССР - 28 598 чел., Киргизской ССР - 10 546 человек. Из всех спецпереселенцев, прибывших из Грузинской ССР, трудоустройству подлежали в колхозах - 84 596 чел., в совхозах - 6 316 чел., на промышленных предприятиях - 1 395 человек [4, с.118-119].
Итогом всей этой операции стало то, что на территории Казахской ССР оказались к концу 1940-х годов 29 497 турок, курдов и хеммшилов (сведения даются совместно), в Узбекской ССР - 42 618, в Киргизской ССР - 8 911, из указанных было мужчин - 19 421, женщин - 25 107, детей - 37 047. Только в 1948 г. родилось среди спецпереселенцев турок, курдов и хемшилов - 3 020 человек, умерло - 2 389 человек, в 1949 г. соответственно: 1 800 и 1 665 человек [3, с. 89].
В марте 1948 г., по данным справки, подготовленной за подписью начальника отдела спецпоселений НКВД СССР подполковника В.В. Шияна, всего на спецпоселении в Московской области находилось 6 807 человек, из них немцев - 5 520, из Крыма - 1 287 человек. А в середине 1948 г. в справке «О количестве спецпоселенцев, работавших на предприятиях угольной промышленности западных районов СССР, в Московской и Тульской областях» уже отмечалось, что в Московской области трудятся 767 семей (5 681 чел.), из них мобилизованных немцев - 698 семей (4 954 чел.), из Крыма - 78 семей (727 чел.). Из числа спецпоселенцев было мужчин - 3 840, женщин - 927, детей - 914.
На 1949 г., когда была проведена проверка численности спецпереселенцев, всего находилось на спецпоселении 2 463 940 человек, из них мужчин - 655 674, женщин - 829 084, детей до 16 лет - 979 182. Все они вовлекались в хозяйственный сектор, а также другие виды промышленного производства и трудились до середины 1950-х годов.
Во второй половине 1950-х, а также в 1990-е годы значительная часть спецпереселенцев Закавказья возвратилась в уже новую, суверенную Россию, активно включилась в общественно-политическую и производственную работу. К началу 2000-х годов относится и формирование женских курдских организации в России. Так, в 2002 г. в Москве была создана Региональная общественная организация содействия реализации прав курдских женщин «Свободные женщины», председателем которой была избрана Алоян Нане.
8 октября 2008 г. в Москве группа курдских женщин, представляющая московскую региональную общественную организацию содействия реализации прав курдских женщин «Воля» в Москве, провела митинг в знак протеста против политики в отношении курдского народа и его общенационального лидера Абдуллы Оджалана, проводимой НАТО. Здесь же активно действовали Региональная общественная организация содействия реализации прав курдских женщин «Воля», газета «Свободный Курдистан», Центр Езидской Культуры «Эздихана» и другие.
Советские корейцы. 150 лет проживают на территории России, Союза ССР корейцы. Как свидетельствуют источники, численность их на территории СНГ составляет около 550 тыс. человек. Что касается России, то, по приблизительным данным, корейцев проживает около 200 тыс. человек.
Историческая дата 150-летия добровольного переселения корейцев в Россию (1864-2014 г.) позволила не только подвести итоги сделанного за столь длительный период, но и определиться в дальнейшем развитии российско-корейских связей, создании климата доверия для возобновления межкорейского диалога, укрепления связей между корейцами стран СНГ и Корейского полуострова. Огромная роль отводилась в этом процессе и женщинам-кореянкам.
Советские корейцы располагают богатой историей принудительных переселений на территории России. По данным М.С. Каменских, первая партия принудительно переселявшихся корейцев, китайцев и японцев, еще в 1904 г. последовала в Пермскую губернию, составляла в целом 308 человек, из них мужчин - 138, женщин - 150, детей - 20. В этой же группе пребывали 13 китайцев и 15 корейцев[9, с. 50].
Постепенно в кампанию по реализации меры, связанной с выяснением нахождения японцев, китайцев и корейцев на всей территории страны, вовлекались новые регионы. Основываясь на указаниях и поступавших данных, в феврале 1904 г. директор Департамента полиции приказал «собрать сведения обо всех японцах в Петербурге и территории губернии проживающих, и об их занятиях» [1, с. 160].
Предписание было исполнено. В сентябре 1904 г. японцы, по данным М.С. Каменских, - 708 человек - были отправлены (надо читать депортированы) из Перми.
На территории губернии оставались 131 человек - китайцы и корейцы. Арестованные корейцы были представлены 95 гражданами (83 мужчины, 7 женщин, 5 детей) [9, с. 50]. Это портовые грузчики, пильщики, чернорабочие, пекари, торговцы, прачечные. Японцы открывали свои мастерские, а также устраивались на работу в коммунальное хозяйство губернского центра. С подписанием договора между Россией и Японией (1905 г.) японцы были депортированы в Японию.
В 1937-1938 г. более 172 тыс. корейцев с территории Дальнего Востока были переселены принудительным образом в Казахскую ССР и республики Средней Азии. И снова им выпала нелегкая судьба. В числе переселявшихся граждан были мужчины, женщины и дети.
Женщины из названных этнических общностей (финны-ингерманландцы, немцы, корейцы, курды) были активными участниками защиты своего Отечества от немецких захватчиков: одни трудились в глубоком тылу, а друге непосредственно воевали на фронтах.
Организация защиты Отечества в период войны 1941-1945 гг. потребовала решения задачи обеспечения опустевших предприятий рабочей силой в тылу. Ощущался и острый недостаток квалифицированных кадров. Но в этом плане их пополнение осуществлялось чрез организуемое профессиональное обучение. Дело в том, что уже в 1941-1942 гг. на фронт уходили рабочие и крестьяне полным составом предприятий, колхозов. В городах и селениях мужчин заменяли женщины. Конечно, подобное состояние не могло не нарушать структуру производительных сил, систему обеспечения ею в государстве. Массовая
мобилизация в армию мужчин, а местами и женщин трудоспособного возраста, привела к заметному дефициту рабочей силы.
Численность рабочих и служащих только в первый период войны сократилась в Союзе ССР с 31,5 млн к началу 1941 г. до 18,5 млн человек к концу года. И эта тенденция продолжалась. Фронт изъял из хозяйственной сферы (промышленной и аграрной) наиболее трудоспособную и квалифицированную часть рабочих и тружеников села.
Теперь уже досконально известно об участии около 400 корейцев в войне 1941-1945 гг. Это подтверждают и опубликованные обстоятельные очерки о каждом из них. Корейцы-мужчины были заняты во всех родах войск и в сфере обеспечения военных подразделений, в медицинской военной службе, явились непосредственными участниками военных сражений, на фронтах командовали подразделениями в Красной армии. Многие из них прошли школу партизанской борьбы. На службе были и те, кому удалось попасть в армию под чужими фамилиями - русскими, узбекскими, казахскими. Некоторые из советских корейцев испытали на себе фашистский плен.
Наряду с мужчинами представлены на страницах публикаций также женщины-кореянки, о многих из которых вообще не было известно: Ана Ан, Лидия Гудаева-Ким, Нонна Ефимова, Алла Ким, Анастасия Ким, Антонина Ким, Елена Ким, Евгения Люгай, Валентина Ни, Софья Син, Галина Хан, Валентина Хан-Фимина и многие другие. Они также посвятили свою жизнь борьбе с фашистами и считали это своим долгом и честью. В их числе и медицинские сестры, и врачи, и работники сферы культуры, коммунальной среды. Одним словом, женщины были заняты во всех службах, действовавших в военное время.
Трудармия. Особым явлением в жизни этнических общностей была мобилизация через военкоматы дееспособных мужчин и женщин, создание из них военизированных формирований, имевших трехзвенную структуру (рабочие отряды - рабочие ны - рабочие батальоны) и сочетавших в себе элементы военной службы, производственной деятельности, гулаговского режима содержания.
Зачатки названных институтов в новых условиях 1940-х годов появились в конце 1941 г., когда были созданы первые рабочие колонны из мобилизованных украинских советских немцев, а также немцев, изъятых из Красной армии, и представителей других национальностей, изъятых из учреждений армии.
В декабре 1941 г. был поставлен вопрос о переводе посемейного учета трудпосе-ленцев категории в возрасте от 16 лет и старше на централизованный персональный учет. На декабрь 1941 г., по имеющимся данным ГУЛАГа НКВД СССР, такой категории граждан имелось: немцев - 7 067 семей, австрийцев - 118, финнов - 1 073, поляков - 2 535, эстонцев - 708 семей и др. [17].
«Трудармия», в которой самый большой национальный контингент - до 300 тыс. человек - составляли советские немцы, была призвана хотя бы частично восполнить острый дефицит рабочих рук. Трудармейцы работали на самых тяжелых участках - в строительстве, на лесозаготовках, добыче угля [13 с. 11.], также и в самых неимоверно тяжелых условиях. В общей же сложности, по данным НКВД СССР, во время войны к разным работам были привлечены почти 700 тыс. советских немцев, включая принудительно высланных в начале войны. В их числе - более 267 тыс. женщин и более 328 тыс. детей и подростков до 16 лет [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 257. Л. 107]. Таким образом, трудовой вклад в Победу советских этнических общностей был ощутимым повсеместно.
В 1941-1942 гг.: трудмобилизованные составляли на Магнитогорском металлургическом комбинате 8 855 чел., на Челябинском Кировском заводе - 7 000 чел., на предприятиях треста «Челябинскуголь» - 3 000 человек, значительную часть из которых составляли женщины. В 1943-1944 г. на предприятиях уже их трудились 20 075 человек, в том числе женщин - 7 800, на подземных работах из них было занято - 1 953 человека [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 257. Л. 107].
Рис. 3. Эрна Федоровна Шмидт (Мартин), 1923 г.р. Трудармеец. «Севуралтяж-строй». 1943 г.
Fig. 3. Erna F. Schmidt (Martin). Born in 1923. Laborer. "Sevurattyazhstroy". 1943.
Рис. 4. Эрна Иоганновна Дудник (Шмидт) (справа). С подругой в трудармии. 1946 г. Шахта Байдаевская «Кузбассуголь».
Fig. 4. Erna Johannovna Dudnik (Schmidt) (from the right). With a friend in the labor army. 1946. Mine Baydaevskaya "Kuzbassugol".
Выявлена значительная часть немцев-трудармейцев, взятых в 1942-1946 гг. на ИТЛ «Бакалстрой-Челябинскметаллургстрой». Их, по данным публикации, было около 38 тыс. человек [10; 11, с. 20-45]. Все они трудились в неимоверно тяжелых условиях.
Расформирование рабочих колонн после окончания войны не говорило о том, что немцы не продолжали работать. В Коми АССР на середину 1946 г. трудилось 12 984 немца, а в 1947 г. - 12 236.
Из всех числившихся в 1942 г. на учете спецпереселенцев Коми АССР советских немцев (мужчин - 4779, женщин - 8419, детей - 6648) и представителей других национальностей, по данным НКВД СССР, было занято в лесной промышленности были трудоустроены - 11 987 чел., в тресте «Комилес» - 6724 чел., в «Печорлес» - 4887 чел., в сельском хозяйстве - 5039 чел., на других предприятиях - 2115 чел., в Наркомречфлоте - 795 чел., в Киртранслесе - 376 чел., а также на шахтах Печорского угольного бассейна [2, с.88].
На Дальний Восток трудмобилизованные прибывали по указанию НКВД СССР (постановление ГОКО № 3857 от 2 августа и № 3960 от 19 августа 1943 г.). Из Казахстана 2 300 человек направлялись на строительство объекта № 500, 8 500 человек - в угольную промышленность (рудоуправление, золотодобыча, лесное хозяйство, добыча редких металлов, ремонт сельхозмашин и т.д.), из Хабаровского края были мобилизованы из местных немцев 1 712 человек (мужчин - 1 272, женщин - 440) [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 256, л. 100].
В качестве рабочей силы находил широкое применение труд советских корейцев, которые официально на службу в армию не привлекались, но составляли рабочие колонны и батальоны. Труд корейцев применялся на многих стройках, промышленных предприятиях в Тульской и Московской областях, в Коми АССР (1 500 корейцев). Так, в Тульском угольном бассейне первоначально трудились 770 корейцев, работавших: на Щекин-ском разрезе - 157 чел., в объединениях «Скуратовуголь» - 406 чел., «Епифануголь» - 15
чел., «Стройконтора» - 116 человек. К апрелю 1945 г. их уже насчитывалось здесь 844 чел., а к моменту переселения в районы основного проживания корейцев - 1 027 человек [ГАРФ. Ф. - Р. 9479. Оп. 1. Д. 183, Л. 246]. Всего же, по приблизительным данным, в трудовых колоннах было более 14 тыс. корейцев.
Финны пополняли собой трудовую армию и в связи с возвращением из Финляндии в декабре 1944 г., когда они на основании приказа НКВД СССР от 29 декабря 1944 г., получив статус спецпереселенцев, все были взяты на учет ОСП НКВД СССР. И в это же время они были мобилизованы в трудовые колонны.
Таким образом, даже краткое изложение вопроса позволяет сделать вывод, насколько широким был диапазон использования женского труда в условиях принудительного переселения. Фактически женщины трудились во всех сферах народного хозяйства.
Порой их труд носил подневольный и малопроизводительный характер. Однако чувство родины, единства обязанностей по сохранению своей семьи, детей их никогда не оставляло. Они интегрировались в местный социум и отдавали свои силы на приумножение экономического и духовного потенциала на благо Отечества. В последующем их труд был высоко оценен Родиной.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Афонасенко И.М. Россия и Япония. Война разведок в начале ХХ в. - М., 2008. - С. 160.
2. Бугай Н.Ф. Конец 30-х - 40-е годы. Европейский Север: депортация народов / Труды института языка, литературы и истории Коми научного Центра Уральского отделения АН СССР. Вып. 52. - Сыктывкар, 1991. - С. 88.
3. Бугай Н.Ф., Броев Т. М., Броев Р.М. Советские курды: время перемен. - М., 1995. - С. 89.
4. Бугай Н.Ф., Мамаев М.И. Турки-месхетинцы: Грузия, Узбекистан, Россия, США. - М., 2009. - С. 118-119.
5. Васильев А.Ф. Промышленность Урала в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. - М.: Наука, 1982.
6. Веригин С.Г. Териокское правительство и его деятельность на территории Карелии в период Зимней войны 1939-1940 гг. / Вопросы истории Европейского Севера. Сб. научных тей. - Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1994. - С. 61.
7. Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. - М.: Гос. изд-во полит. литературы, 1948.
8. Ефремов А. (Андрей Брэм). «Мы до сих пор находимся в ссылке...» / [Электронный ресурс] -URL: http://www.proza.ru/2011/04/03/327 (Дата обращения: 12.08.2011).
9. Каменских М.С. Китайцы, японцы и корейцы, выдворенные в Пермскую губернию в годы русско-японской войны / Уральский исторический вестник. Институт истории и археологии УроРАН. - Екатеринбург, 2009. - С. 50.
10. Книга памяти: немцы-трудармейцы ИТЛ. В 4-х т. Кн. 1-3. - Нижний Тагил, 1997.
11. Корея и Россия. Традиции и современность. К 150-летию со дня рождения Ли Пом Чина. - М., 2002. - С. 20-45.
12. Масалкина Л.В. Судьба советских немцев в годы Великой Отечественной войны (по воспоминаниям очевидцев) / Материалы конференции "И помнит мир спасенный...". Урал в годы Великой Отечественной войны / [Электронный ресурс] - URL: hhtp\\ www. Auditorium. ru (Дата обращения: 25.04.2017).
13. Мобилизовать немцев в рабочие колонны.» 1940-е годы: Сборник документов / Сост. Н.Ф. Бугай. - М., 2000. - С. 11.
14. Рогачев М.Б. Репрессированные российские немцы в Коми АО - Коми АССР / Немцы в истории Республики Коми. - Сыктывкар, 2008. - С. 48-51.
15. 15.Серазетдинов Б.У. Рыбный фронт и его роль в смягчении продовольственной проблемы в СССР. 1941-1945. - М., 2010.
16. Серазетдинов Б.У., Иванов А.С. Спецпереселенцы-калмыки Омской и Тюменской области в годы Великой Отечественной войны (1944-1945): особенности использования принудительного труда в рыбной промышленности // Вестник Челябинского гос. ун-та. - 2009. - № 41 (179). История. - Вып. 38.
17. Сталинские депортации. 1928-1953. Документы / Сост. Н.Л. Поболь, П.М. Полян. - М., 2005. - С. 366.
REFERENCES
1. Afanasenko, I. M. Russia and Japan. War intelligence in the early twentieth century M., 2008. P.160. (in Russ)
2. Bugay N. F. The late 30-ies - 40-ies. The European North: the deportation of peoples. - Proceedings of Institute of language, literature and history, Komi scientific Center, Ural branch of the USSR. Vol. 52. Syktyvkar, 1991. P. 88. (in Russ)
3. Bugay N. F., Broun T. M., R. M. Broun Soviet Kurds: time for a change. M., 1995. p. 89. (in Russ)
4. Bugay N. F., Mamaev, M. I. Meskhetian Turks: Georgia, Uzbekistan, Russia, USA. M., 2009. pp. 118119. (in Russ)
5. Vasiliev, A. F., Industry in the Urals during the great Patriotic war of 1941-1945. M.: Nauka, 1982. (in Russ)
6. Verigin S. G. Terijoki government and its activities on the territory of Karelia during the Winter war of 1939-1940. Questions of history of the European North. Collection of scientific articles. Petrozavodsk: Publishing house of Petrozavodsk University, 1994. P. 61. (in Russ)
7. Voznesensky N.. "Military economy of the USSR during Patriotic war". Resurrection of the State publishing house of political literature, 1948. (in Russ)
8. Yefremov A. (Andrew Brehm). "We are still in exile... " Available at: URL: http://www.proza.ru/2011/04/03/327 EN date accessed 12 Aug. 2011. (in Russ)
9. Kamenskikh M. S. Chinese, Japanese and Koreans expelled into the Perm region in the years of the Russo-Japanese war. Ural historical journal. Institute of history and archaeology Uroran. Ekaterinburg, 2009. P. 50. (in Russ)
10. The book of memory of Germans-trudarmeytsy of ITL. In 4 t. KN. 1-3. Nizhny Tagil, 1997. (in Russ)
11. Korea and Russia. Tradition and modernity. The 150th anniversary of the birth of Lee Beom-Rank. M., 2002. P. 20 - 45. (in Russ)
12. Meshalkina L. V. Fate of the Soviet Germans during the great Patriotic war (according to eyewitnesses). Materials of the conference And the rescued world remembers... the Urals during the great Patriotic war. URL: for\\ www. Auditorium. EN date accessed 25 April 2017. (in Russ)
13. To mobilize the Germans in the labor columns..." 1940-ies. Collection of documents /Comp. Bugay N. F. M., 2000. P. 11. (in Russ)
14. Rogachev M. B. Repressed Russian Germans in the Komi AO Komi. The Germans in the history of the Republic of Komi. Syktyvkar, 2008. P. 48-51.
15. 15.Serazetdinov B. U. Fish front and its role in mitigating the food problem in the USSR. 1941-1945. M., 2010. (in Russ)
16. Serazetdinov B. U., Ivanov A. S. Settlers-Kalmyks Omsk and Tyumen regions during the great Patriotic war (1944-1945): the features of forced labour in the fishing industry.
17. Stalin's deportation. 1928-1953. Documents. M., 2005.With. 366. Comp. N. L. A Maybe More, P. M. Polyan. (in Russ)
Информация об авторе:
Бугай Николай Федорович, доктор исторических наук, главный научный сотрудник, профессор, Центр «Историческая наука России», Институт российской истории РАН, г. Москва, Россия ^^^401@yandex. ш
Поучена:
Для цитирования: Бугай Н.Ф. Женщина в СССР: инфернальный принудительный труд, борьба за выживание. Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. Том. 9. № 3. Часть 1. с. 25-37. doi: 10.17748/2075-9908-2017-9-3/1-25-37
Information about the author:
Nikolai F. Bugai, Doctor of Historical Sciences, Chief Researcher, Professor, Centre for Russian Historical Science, Institute of Russian History of Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia
nikolay401@yandex.ru Received:
For citation: Bugay N.F. Woman in the Soviet Union: infernal forced labor, struggle for survival. Historical and Social-Educational Idea. 2017. Vol . 9. no.3. Part. 1. Pp. 25-37. doi: 10.17748/2075-9908-2017-9-3/1-25-37. (in Russian
