CC BY
24
Яков Фомич Аскин
Обычно, приезжая в Саратов, я в первый же день звонил ему. Раздавалось долгое «А-а-а... Георгий Александрович! Приходите прямо сейчас, Поленька нам что-нибудь соберет». Так было почти 30 лет.
Последний разговор летом 1997 был такой:
- Я не могу вас позвать. У нас плохо.
- Что плохо?
- Все плохо. Простите.
Мне уже дважды пришлось писать воспоминания о близких мне ушедших из жизни людях. В этом году мне самому должно исполниться 70 лет, а Яков Фомич покинул этот мир в 71. Невольно подводишь собственные итоги. Не все сложилось, не всем доволен. Однако было в моей жизни везение, не всем выпадающее - замечательные люди. Очень разные, но замечательные.
Мои воспоминания об Аскине
В.Н. БЕЛОВ
доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии культуры и культурологии, декан факультета философии и психологии Саратовского государственного университета
С Я.Ф. Аскиным я стал достаточно интенсивно общаться с середины 90-х годов прошлого века, когда он ушел на пенсию, а я поступил в докторантуру и активно занимался подготовкой своей докторской диссертации. В общем, у нас было много свободного времени, и мы его использовали для самого, наверное, ценного в жизни - человеческого общения. Наши встречи мы сами планировали, и они проходили не реже одного раза в неделю. Нужно сказать, что после завершения преподавательской карьеры Яков Фомич испытывал определенный дефицит человеческого общения и был всегда очень рад, если к нему приходили в гости друзья, коллеги, знакомые. Я, в силу нашей разницы в возрасте, не мог, конечно, относить себя к друзьям Якова Фомича, но встречи наши проходили в теплой и дружеской обстановке.
Темы наших бесед были самыми разнообразными. Яков Фомич живо интересовался делами на кафедре и в университете, всеми изменениями в жизни его коллег. Не обходилось и без обсуждения философских проблем, которыми занимался мэтр и которые интересовали меня в ту пору. Нужно сказать, что политические и спортивные темы его мало занимали. Иногда размышления Якова Фомича по той или иной философской проблематике выводили его на воспоминания о людях, известных в философской среде, с которыми ему приходилось учиться, работать или контактировать на международных конференциях,
конгрессах, защитах кандидатских и докторских диссертаций. Религиозная тематика была для него, на мой взгляд, достаточно болезненной. Он и не считал себя воинствующим атеистом, но и верующим он никогда не был, честно признавая свою неспособность верить в Бога.
Когда я в середине 1997 года стал готовиться к поездке в Германию, выиграв грант немецкой службы академических обменов, Яков Фомич попросил меня связаться там с его старшим братом и дал мне контактные телефоны. Он рассказал мне о его трагической судьбе. Брат со своей женой, русской немкой, проживал в Казахстане, а когда стал возможен переезд в благополучную Германию, решил уехать туда к родственникам жены. Но сразу после приземления в немецком аэропорту его жена скончалась, не выдержав, наверное, физических и эмоциональных перегрузок, и брат Якова Фомича оказался совершенно один в чужой стране, не владея немецким языком.
Яков Фомич ушел из жизни до моего отъезда в Германию, но я выполнил его последнюю просьбу, встретившись с его братом.
Женщина из-за овражья
Т.П. ФОКИНА профессор кафедры социальных коммуникаций Поволжской академии государственной службы
Человек «с биографией». Так говорят не просто о значительных людях, а о тех, жизнь и судьба которых интересна сама по себе как знаковое явление, тесно связанное со своим временем, его изломами и изгибами, итогами и последствиями. К числу таких людей принадлежит, несомненно, Яков Фомич Аскин.
Время, о котором он много размышлял и многое успел сказать, только усиливает значительность его личности, важность решений, принимаемых им как гражданином, ученым, руководителем, товарищем. Этих решений он не боялся, хотя многие из них требовали от него умения рисковать, размышлять и отвечать за их последствия.
Для меня некоторые его решения оказывались поворотными. Я не училась у Якова Фомича, не была ни его студенткой, ни аспиранткой, но в момент защиты диссертации в 1967 году он оказал мне существенную поддержку при подборе оппонентов и во время дискуссии, на самой защите.
В то же время он пожурил меня за то, что я «умудрилась» написать свою квалификационную работу по философии техники, плохо зная западных философов, которые писали по этой проблеме. Оправдания по поводу «занавеса», хотя бы и «железного», им не принимались. Он полагал, что
Известия Саратовского университета. 2009. Т. 9, отдельный оттиск
в любых условиях ученый должен знать все, что возможно и невозможно. Урок я хорошо усвоила и потратила немало лет на то, чтобы ликвидировать данный пробел, заполнить лакуны в своем образовании, тем более что это оказалось увлекательным и весьма полезным занятием. Яков Фомич своим личным примером задавал нам нормы научности, профессионализма. Он не любил дилетантов. Правда, французский, как и многие другие языки, я, увы, так и не выучила.
Еще один момент в моей профессиональной судьбе тоже был связан с решением, которое принимал именно Яков Фомич. После аспирантуры я десять лет работала на кафедре философии медицинского института. Наступил момент, когда моему мужу предложили заведовать этой кафедрой, а мне, как «родственнице», нужно было ее покинуть. Именно тогда раздался звонок Якова Фомича с предложением перейти в университет. Это нужно было сделать быстро, да я и так летела как на крыльях.
Так в 1975 году я оказалась в университете, где проработала почти двадцать лет, о которых вспоминаю как о плодотворных, интересных, по-хорошему трудных и счастливых. Почти сразу мне поручили руководить диссертационными исследованиями. Вместе с Яковом Фомичом мы, молодые ученые, увлеченно разрабатывали довольно сложные и «коренные» проблемы диалектики, ее принципы, основания, категории, участвовали в междисциплинарных исследованиях.
Яков Фомич был крупной, яркой личностью. Может быть, слишком крупной для Саратова. Это позволяло ему быть в известной степени независимым и давало право на что-нибудь сильно рассердиться.
Его речь всегда была убедительна, часто остроумна. Он везде был кстати и оказывался в центре событий, будь то заседание кафедры, конференция или банкет. Яков Фомич любил острое словцо. Вспоминаю некоторые его замечания в мой адрес: «Тамара Петровна, почему вы все время в одной и той же кофточке?» - «Не переживайте, Яков Фомич, я ее часто стираю». И еще одна шутка. Яков Фомич часто называл меня, подсмеиваясь, «женщиной из-за овражья». В самом деле, я до сих пор живу на другом «берегу» Бе-логлинского оврага. Но Яков Фомич имел в виду, конечно, не место проживания, а нечто другое. И он был совершенно прав. Светлая ему память.
Его удивительный смех
И. в. ПОРОХ доктор исторических наук, профессор
Не каждое знакомство перерастает в дружбу на долгие годы, согревает теплотой взаимности. Наши взаимоотношения с Яковом Фомичом, начавшиеся с астраханского землячества, были
долгими и искренними. В день моего 70-летия он подарил мне свое стихотворение, в котором была такая строфа:
«Стираются в памяти лица, Тускнеют, как в дымке, глаза, Но сердце не хочет смириться, - Звучат в нем друзей голоса».
Слова эти оказались символичными. И не забывается не только голос Якова, но и его удивительный смех...
«не мешать аспиранту работать»
Н.А. ГОРБАЧЕВ доктор философских наук, академик
В начале 50-х, когда Яков Фомич Аскин окончил аспирантуру философского факультета МГУ, я был еще студентом и, к сожалению, не был с ним знаком. Судьба свела нас в 1958 году, когда Яков Фомич согласился быть моим научным руководителем. Вспоминаются многие его оригинальные изречения. Он, в частности, говорил, что «задача научного руководителя - не мешать аспиранту работать».
После защиты им докторской диссертации один из преподавателей заявил: «Яков Фомич, а вы совсем не изменились», на что Аскин даже воскликнул: «Было бы страшно, если бы я изменился!»
За полгода до его неожиданной кончины я как-то звонил Якову Фомичу и сказал, что считаю его «своим учителем», он с удовлетворением ответил, что ему это нравится.
щедрый наставник
Е.В. ЛИСТВИНА доктор философских наук, профессор кафедры философии культуры и культурологии Саратовского государственного университета
В памяти моего поколения Яков Фомич остается признанным и безоговорочным авторитетом в области науки. Но для тех, кто сталкивался с ним ближе, он раскрывался с еще одной стороны. Это был удивительно чуткий учитель, бережно относившийся ко всем замыслам и проектам молодых ученых, щедрый наставник, умело направлявший наши интересы, тактично и корректно позволял раскрыться тому творческому потенциалу, который, может быть, мы и сами в себе еще до конца не осознавали. Он нам дал «путевку» в дальнейшую научную жизнь, свое благословение, а также возможность реализовать себя в науке.
