CC BY
121
¿4.Л. Се/ггеев,
tcaH.quqa.in филологических наук, 2)/3?У
ЖАНРЫ ИСТОРИЧЕСКИХ ПОВЕСТВОВАНИЙ БОЛЬШОЙ ФОРМЫ ЭПОХИ МИН (1368 -1644)
Жанр в средневековой литературе Китая, впрочем, как и в средневековых литературах других народов, был категорией осознанно ведущей. Эта категория, воплощенная в слове, которое являлось составной частью названия, определяла физический объем произведения, возможность выбора и характер освещения темы [2; 11; 12].
Учитывая особенность китайского языка, термином, маркирующим жанровую принадлежность, следует считать последнее слово заглавия. Чаще всего, однако, в названиях исторических эпопей периода Мин одновременно присутствует несколько терминов (два - три), например, «Популярное повествование с описаниями и разъяснениями по «Истории [династии] Тан» («Тан шу чжи чжуанъ тунсу янъи»), В данном случае каждое из трех слов {чжи, чжуанъ и янъи) может быть жанровым маркером. Бином тунсу являет собой определение к слову янъи и никакого маркировочного смысла не несет. Это означает, что специфические черты трех жанров воплощены в произведении. Для того, чтобы в переводе отразить такую особенность заголовка, приходится лишь один из трех терминов считать ключевым, а все остальные переводить определениями к нему.
Выбирать жанровую принадлежность произведения (в тех случаях, когда в заглавии имеется несколько терминов), видимо, следует по сокращенным названиям, которые средневековые китайские издатели иногда ставили на сгибе листа. Например, полное название одного из произведений, приписываемых Ло Гуаньчжуну (XIV в.), - «Повествование с разъяснениями о крахе династии Тан и периоде Пяти династий» («Цан Тан У дай ши янъи чжуанъ»). На сгибе листа - короткий заголовок «Повествование о крахе династии Тан и периоде Пяти династий» («Цан Тан У дай чжуанъ») [25а]. В тех случаях, когда сокращенных названий нет, по последующим изданиям, в которых редакторы, руководствуясь преобладанием тех или иных специфических особенностей, оставляли в заголовке один термин.
В изданиях периода Мин представлено несколько слов, маркирующих жанр исторических сочинений, но на первом месте по частоте употребления стоит иероглиф чжуань (Щ). Самые ранние значения этого слова можно понять из архаических текстов, сохранившихся до нашего времени. В древнем историческом памятнике «Цзо чжуань»1 этот иероглиф имеет значение «комментарий к каноническому трактату» [8, с. 45; 29, с. 109]. Не случайно один из вариантов его названия звучит так: «Комментарий [человека] по фамилии Цзо к [трактату] «Весны и осени» («Чунь цю» Цзо ши чжуань») [56, с. 94]. Русский перевод «комментарий» не совсем точно отражает смысл,
заложенный в китайском слове чжуань, и, самое главное, сущность той работы, которую выполнил человек «по фамилии Цзо». Он разъяснял смысл сочинения «Чунь цю» для непосвященных людей и последующих поколений2, добавляя различные подробности и описания к лапидарному тексту «Чунь цю» [19, с. 96; 34, с. 39].
Новое значение иероглифа чжуань находим в философском трактате «Мэн-цзы»3: «Цинский Сюань-ван спросил: «Действительно ли у чжоус-кого Вэнь-вана был парк площадью в семьдесят квадратных ли». Мэн-цзы ответил: «Предания утверждают, что так все и было» [32, с. 5]. В настоящем тексте иероглиф чжуань4 имеет значение «предание», «передавать устно ка-кую-либо информацию».
Сыма Цянь (145 - 87 гг. до P. X.), выдающийся историк древности, впервые употребил иероглиф чжуань в значении «жизнеописание» [8, с.45 - 46;
19, с. 95]. В разделе «Лечжуань5» находим в основном жизнеописания выдающихся людей прошлых эпох. Здесь же Сыма Цянь помещает сведения о соседних племенах и государствах. Значит, термин чжуань имеет у древнего историка еще и значение «описание» [8, с. 46].
Тем не менее смысл иероглифа, предложенный Мэн-цзы, в сочинении Сыма Цяня не следует исключать, ведь он сам во многих «жизнеописаниях» отчетливо дает понять, что написаны они в назидание потомкам. Значит, великий мыслитель древности передавал будущим поколениям бесценный опыт предков.
Лю Се (? - 520 гг.), один из ранних литературных теоретиков Китая, так разъясняет значение этого термина: «Чжуань означает передавать содержание канонов последующим поколениям» [29, с. 109]. Танский мыслитель Лю Чжицзи (661 - 721 гг.), обозревая предшествующую историческую традицию, утверждал: «Чжуань - расположение деяний в определенной последовательности » [31, цз.2, л. 8а]. Здесь же он отмечает, что в названном разделе не могут быть описаны события, имеющие отношение к монаршим особам [31, цз.2, л. 86].
В дальнейшем иероглиф чжуань в тех случаях, когда он маркирует жанр произведения, имеет два близких значения «жизнеописание» и «описание», но в обоих случаях есть дополнительный смысл - написанное предназначено для потомков, которые должны учиться на примерах предшественников [1, с. 38-39].
Так, в средневековой китайской литературе термин чжуань входит в название произведений, в которых обычно очень кратко, даже пунктирно, излагается жизненный путь человека; основное же внимание акцентируется на самом ярком или занимательном эпизоде его жизни. В танских6 и сунс-ких7 новеллах, маркирующихся иероглифом чжуань, именно так построено повествование. В качестве примера можно привести новеллу «Жизнеописание Се Сяоэ» («Се Сяоэ чжуань»), В ней в самых общих чертах излагается жизнь молодой женщины по имени Сяоэ до того момента, пока она и ее близкие не стали жертвами разбойников. Далее подробно рассказывается история о том, как Сяоэ отыскала и наказала злодеев [16, с. 59 - 64; 41, с. 87
- 90; 42, цз. 491]. Подобный принцип освещения темы впервые находим в жизнеописаниях Сыма Цяня. Поскольку такой подход близок художественному словесному творчеству [19, с. 97], танские и сунские новеллисты
восприняли и его, и термин, который символизировал этот принцип описания. Одновременно знаменитые государственные деятели эпохи Тан Хань Юй (768 - 824 гг.) и Лю Цзунюань (773 - 819 гг.) используют этот жанровый термин в своих произведениях, которые скорее всего следует отнести к публицистике. Их сочинения носят ярко выраженный полемический и дидактический характер [1, с. 37 - 38; 2, с. 171 - 172; 15, с. 178; 17, с. 122 - 126, 146-147; 30; 46].
В произведениях большой формы XVI - XVII вв., заглавие которых маркируется иероглифом чжуань, значение его двояко. Героическую эпопею «Чжун и шуй ху чжи чжуань»8 можно перевести как «Повествование с описаниями о верных долгу [героях] речных заводей». Такое же значение этот иероглиф имеет в «Повествовании об отважных воинах, основавших династию Великая Мин» («Хуан Мин кайюнь ин у чжуань»). Нетрудно заметить, что в обоих случаях русское слово «повествование» по значению ближе к слову «жизнеописание», чем к слову «описание». Действительно, будучи цельными законченными произведениями, оба литературных памятника представляют собой еще и изложения биографий основных героев. Поэтому перевод их заглавий может выглядеть так: «Жизнеописания верных долгу [героев] речных заводей», «Жизнеописания отважных воинов, основавших династию Великая Мин». Тем не менее подобный перевод не отражает сущности эпопей потому, что каждая из них представляет собой не набор отдельных жизнеописаний, а картину определенной эпохи, формируют которую деяния конкретных людей.
В некоторых произведениях двоякое толкование заглавий исключено. Например, эпопею Чжун Сина (1574 - 1624 гг.) «Ю Шан чжи чжуань» возможно перевести лишь как «Повествование с описаниями о династии Шан». Следовательно, трудно сделать вывод о том, что представляет собой жанр чжуань, если исходить из формы или содержания. Сюда относятся произведения и малой, и большой формы; сочинения исторические, героические, фантастические. При этом у всех названных творений человеческой мысли (от «пояснений» Цзо Цюмина - до эпопей) есть общие черты, которые позволяют считать их жанром чжуань. Произведения эти писали в назидание современникам и потомкам. Значит, обязательным в них является дидактический элемент9. Так или иначе, эта черта присуща любому художественному произведению, но для китайского читателя, в том числе и современного, маркер чжуань означает, что произведение имеет четко выраженную воспитательную функцию. До сих пор произведения жанра чжуань играют активную роль в общественной жизни страны [1, с. 38 - 40; 25; 44; 45; 54; 59]. В этом контексте особое внимание заслуживает мнение К. И. Голыгиной, которая утверждает, что одним из критериев, определяющих средневековый жанр, был принцип понимания литературой ее задач, а не то, что в реальности она представляла [2, с. 166].
Хотя произведения жанра чжуань претендуют на достоверность, но и фантазии авторов в них тоже допустимы [1, с. 38]. Ведь сказал же Мэн-цзы, употребив слово чжуань в знаменательном значении, что сведения, о которых спросил у него Сюань-ван, почерпнуты из преданий. Значит, свидетельства, полученные из уст информаторов, в них также могут быть использованы. Другим доказательством возможности свободно выражать свои взгляды
в таких произведениях является первый известный памятник человеческой мысли, в котором иероглиф чжуань является маркером жанра, - «Цзо чжу-ань». Цзо Цюмин, создатель «Цзо чжуань», дополнял летописные записи различными подробностями; не все материалы, тем более свидетельства о частной жизни государственных деятелей и знаменитостей, могли сохраниться в документах [19, с. 97]. Есть также основания полагать, что сведения для «жизнеописаний» Сыма Цянь черпал не только из официальных источников, но собирал их во время путешествий по Китаю [8, с. 20-21, 50-52].
Таким образом, жанр чжуань допускал определенный баланс между документальным и не имеющим фактического подтверждения материалом, который мог восприниматься как вымышленный. В разных произведениях и в разные эпохи это соотношение было неодинаковым, но принцип оставался неизменным в течение многих веков. При этом автор всегда претендовал на достоверность изложения и осознавал социальную значимость своего творения. Он как бы со стороны наблюдал за событиями, фиксировал их на бумаге и в конце повествования выносил приговор.
Следующим по частоте употребления романистами Х1У-ХУП столетий (после чжуань) является термин янъи С/Ште). В «Большом словаре китайского языка» первое значение этого бинома - «разъяснять смысл». В подтверждение словарь приводит фразу из «Истории династии Поздняя Хань» («Хоу хань шу»), написанной в начале V в. [56, с. 260]: «Дан и тексты излагать не умеет, и сложить голову за правителя в бою не сможет» [48, т. 6, с. 106; 50, с. 2762]. В данном случае китайское слово янъи имеет значение «излагать содержание письменного текста».
Второе значение бинома янъи согласно словарю - «жанр старинной прозы большой формы». В качестве примера приводится название «Сань го янъи» («Троецарствие»). Автором настоящей эпопеи считается Ло Гунь-чжун. Видимо, он был первым, кто употребил это слово в значении, близком к литературному термину. Скорее всего, слово янъи очень точно отражало суть той работы, которую проделал создатель «Троецарствия» и которую приходилось делать многим его последователям потому, что вскоре это слово стало жанровым маркером произведений большой формы. В таком значении оно благополучно здравствует и в современной китайской литературе.
Если о терминах чжуань, чжи и других китайские авторы и теоретики
XVI - XVII столетий хранили стойкое молчание, то жанр янъи удостоился повышенного внимания именно в этот период. Надо полагать, подобное отношение к слову янъи обусловлено его новизной, все остальные термины известны были не одно столетие и в представлении не нуждались.
Одним из первых воспринял слово яньи в значении близком к современному представлению о жанровом термине известный литератор и художник Чэнь Цзижу (1558 - 1639 гг.), написавший предисловие к сочинению Сюн Даму «Популярное повествование с описаниями и разъяснениями по «Истории династии Тан»10. Свое вступление он начинает так: «О периодах правления Ранней и Поздней династий Хань, царствах Вэй, У и Шу, династиях Тан и Сун написаны официальные истории; в них все события детально изложены. У последующих поколений появляются повествования (яньи); повествование - это изложение темы популярным языком. Поэтому
распространенные ныне простонародные сочинения, хотя и не похожи на творения Сыма [Цяня], Бань [Гу], Чэнь [Шоу], [но нужны обществу]. Тот, кто повествует о красном императоре11, восхищается [правителем] бронзовых коней12, переживает за Спящего дракона13, обличает Цао Маня14, тот и создает повествования. Повествования - это произведения, имеющие глубокий смысл и доступные простым людям!» [37, с. 61 - 62; 55, с. 135]. Чэнь Цзижу разницу между историческими описаниями и сочинениями в жанре яньи видит в том, что содержание яньи доступно ординарным читателям.
Здесь же есть высказывание, которое позволяет предположить, что китайские интеллектуалы начинают интуитивно осознавать, - повествовательная проза, в отличие от историографии, которая опирается в основном на документальный материал, воспроизводит прошлое в художественных образах: «Теперь вернемся к [произведениям в жанре] яньи. Если говорить о языке, которым излагается история, то это не совсем простонародный язык. Если говорить о содержании, в котором присутствует неправда, то оно не полностью соответствует официальным свидетельствам» [37, с. 62; 55, с. 135-138].
Более глубоко изложил свои взгляды на жанр яньи Чжэнь Вэй (XVI -
XVII вв.) в предисловии к написанному им «Популярному повествованию о династии Западная Хань», издания 1612 года: «В период Западной Хань появилась история [Сы]ма Цяня. Слова - простые, смысл - древний. История, ставшая на тысячелетия образцовой. Поднебесная до сих пор восхищается ей. Как же я добиваюсь доступности (тунсу)? Если произведение не доступно [простолюдинам], то и смысл не изложен. Если не удалось изложить смысл, то и произведение не существует. Как же история двадцатилетнего [соперничества] Чу и Хань превратилась в книгу? Ведь и Сыма Цяню его творение тоже далось нелегко. Для того, чтобы создать популярное повествование, не достаточно лишь описать события: нужно раскрыть их сущность. Впрочем, это не означает, что можно писать все, что вздумается. Просмотрев тексты15, [повествующие о] Западной Хань, обнаружил много отступлений от истины; описания не логичны, выражения грубы. Не использованы народные предания о [соперничестве] Чу и Хань. После этого дополнил краткие изложения; исследовал исторические свидетельства, чтобы расширить смысл. Так возникло переделанное (бяньцы) произведение. Слова хотя и взяты из просторечья, но смысл не потерян; содержание хотя и не глубокое, но [изложение] логичное. Так же, как ханьские авторы, для описаний использовал ритмическую прозу и украсил прозаический текст поэтическими строками. Вот так и воплотил принцип осмысления» [37, с. 99-100; 55, с. 199-200].
Фактически Чжэнь Вэй признает, что создатель янъи оперирует художественными образами, а не фактами. Другим важным достижением литературоведческой мысли было осознание того, что в художественном произведении в отличие от историографии главным организующим элементом является сюжет. Скорее всего, именно так можно истолковать фразу Чжэнь Вэя «содержание хотя не глубокое, но [изложение] логичное».
Следовательно, янъи - это произведение большой формы, в котором отражены деяния людей в контексте общественных связей. Янъи не ограничивает творческое воображение автора [34, с. 108], как это делают некоторые другие жанры.
Маркер и еэнъ (,|ц X) встречается в исторической прозе периода Мин всего один раз. Эпопея Юань Юйлина (1599-1674 гг.) называется «Забытые свидетельства истории династии Суй» («Суй ши и еэнъ») [63]. «Большой словарь китайского языка» толкует слова и еэнъ как «стихотворные и прозаические сочинения умерших людей или предков». В подтверждение такого значения приводят фразу из «Авторского предисловия к «Историческим запискам»: «Забытые свидетельства (и еэнъ), оставленные конфуцианцами и монетами, позволили понять сущность категорий ли (этикет) и и (субординация), разоблачить эгоизм Хуй-вана, разобраться в причинах взлетов и падений» [48, т. 10, с.1188; 62, с. 3314].
Юань Юйлин вырос в семье интеллектуалов, был одним из образованнейших людей своего времени. Видимо, именно фраза Сыма Цяня подвигла его включить термин и еэнъ в название своего произведения. Сам он в предисловии к «Забытым свидетельствам истории династии Суй» писал: «Почему историки обращаются к забытым именам? Для того чтобы дополнить официальную историю. Официальная история записывает деяния. Для чего записываются деяния? Для того, чтобы передать правдивые сведения [последующим поколениям]. Забытые деяния (ЛИ- - и ши) - это то, что нужно отыскать. Для чего нужен поиск утерянных материалов? Для того, чтобы открыть неизведанное. Передача правдивых сведений - это сохранение истины: возвышает того, кто проявляет сыновнюю почтительность; прославляет того, кто демонстрирует верность долгу. Прикоснешься к неизвестному, осмыслишь поступки, и словно [У] Даоцзы16 начинаешь творить, точно следуя документальным свидетельствам. Открытие неизведанного не возможно без воображения: а то вдруг начинаешь негодовать, а то вдруг начинаешь радоваться, осознав истинное лицо героев, словно Ян Сянь17 и маг, которые никак не могли определиться с названиями предметов» [55, с. 267; 63].
Этот пассаж свидетельствует, во-первых, о том, что слова и еэнъ (забытые свидетельства) и и ши (забытые деяния) Юань Юйлин использует как синонимы, во-вторых, о его намерении дополнить официальную историю сведениями, преданными забвению, в-третьих, разобраться в прошлых делах с учетом новой информации, которая зачастую не бывает однозначной и требует от создателя произведения творческого воображения.
Следовательно, на рубеже ХУ1-ХУП столетий литераторы начинают осознавать отличие художественной литературы от близкой ей по многим параметрам историографии. Такое признание за писателями, творившими в жанрах янъи и и еэнъ, права на свободное воображение хорошо видно на фоне других жанров художественной прозы, создатели которой или были ограничены в возможности воплощать на бумаге свои фантазии или только делали вид, что содержание их творений строго соответствует историческим документам.
Такими являлись произведения в жанрах чжи (§* , л^), лу (Ш). шу (Ш), ши (3£). Термин чжи встречается в названии многих исторических эпопей конца Мин, но чаще всего он не является маркером, определяющим жанр. Например, в книге Юй Шаоюя (XVI -XVII вв.) «Повествование с описаниями о враждующих царствах» («Ле го чжи чжуанъ») иероглиф чжи имеет, скоре всего, значение «описание» и является определением к главному
термину, слову чжуань, которое и является маркером. Возможен и другой перевод заголовка, а именно: «Повествование с разъяснениями о враждующих царствах». В этом случае ключевым словом будет чжи, а чжуань
- приложением к нему.
В настоящее время известно несколько произведений эпохи Мин на историческую тему, в которых слово чжи может быть воспринято как жанровый термин, однако в чистом виде жанр чжи представлен только в эпопее Фэн Мэнлуна (1574 - 1646 гг.) «Новое повествование о враждующих царствах» («Синь ле го чжи»). Законы благозвучия русского языка и правила стилистики требуют переводить иероглиф чжи словом «повествование». Такой перевод не совсем точен. В данном случае ближе всего к смыслу, который выражает этот термин, словарное значение «описание» [48, т. 7, с. 398].
Самое раннее значение слова чжи - «запечатлевать в сердце, запоминать» зафиксировано в древнем трактате «Речи царств» («Гэ юй»), датируемом V веком до Р. X. [3, с. 104; 22, с. 208; 23, т. 5, с. 2584 - 2585; 48, т. 7, с. 398]. Менее чем через два столетия у иероглифа чжи появилось значение «надгробный камень» или «сооружение типа склепа». Одновременно это слово имело значение «надгробная речь», а через некоторое время - «надпись на надгробном камне» [39, с. 84]. Впервые значение иероглифа чжи, близкое к понятию, обозначающему принадлежность к сочинениям письменного слова, появляется в «Истории династии Ранняя Хань» («Цян Хань шу»), автором которой является Бань Гу (32 - 92 гг. по Р. X.). Создатель «Истории династии Ранняя Хань» один из разделов своего трактата назвал словом чжи. Эта часть династийной истории представляет собой краткое обозрение основных научных и культурных достижений Китая [49; 13, с. 38; 57, с. 182]. В ней и речи не могло идти о каких-либо домыслах. Здесь Бань Гу лишь зафиксировал фактическое состояние дел на определенном историческом этапе.
Следующее свидетельство значения слова чжи, близкое к означенному выше, обнаруживаем в названии династийной истории «Сань го чжи» («История трех царств») [29, с. 110], автором которой считается Чэнь Шоу (233-297 гг.). Здесь иероглиф чжи имеет значение «описание» или «история» [10, с. 24], что само по себе предполагает документальный принцип изложения материала [36]. Ведь сочинение Чэнь Шоу оставляло потомкам свидетельства о трагичных годах междоусобицы, а жанр «историография», к которому исследователи относят этот труд, требовал определенного подхода к освещению событий [10, с. 24].
Одновременно с «Историей трех царств» появляется сочинение цзинь-ского18 интеллектуала Чжан Хуа (232 - 300 гг.) «Разнообразные записи» («Боу чжи»), В нем представлены описания всякой чертовщины и сверхъестественных явлений. Казалось бы, что в этом случае опровергается значение иероглифа чжи - записывать только реальные (не вымышленные) свидетельства. На самом деле, рассуждая таким образом, современный человек экстраполирует свои представления о категориях «реальность» и «вымысел» на людей раннего средневековья. Выдающийся деятель китайской культуры Лу Синь (1881 -1936 гг.) в труде «Эволюция китайской повествовательной прозы» отмечает два отличительных признака прозы III - VI веков: реалистичность и одинаковое восприятие человеком того времени как земного
мира, так и потустороннего. Первая особенность проявлялась в том, что при описании любых событий авторы обязательно указывали время и место записи, источник получения информации и другие детали, которые должны были подтвердить достоверность записи [26, с. 313]. Вторая - в том, что, описывая мистику, древние авторы верили в реальность существования таких явлений. Среди прочих произведений, которые отмечены названными чертами, Лу Синь называет и труд Чжан Хуа [26, с. 307 - 308, 311 - 313].
В последующие столетия значение иероглифа чжи не менялось в том случае, если речь шла о записи человеческих деяний. Свидетельством этому является фраза, изреченная знаменитым танским интеллектуалом и государственным деятелем Хань Юем: «Только добродетели, только заслуги [человека] пишутся {чжи) на его надгробном камне» [Цит. по 48, т. 7, с. 398].
Следовательно, присутствие термина чжи в названии эпопей в том случае, когда он выполнял вспомогательную роль, означало, что реальные, зафиксированные в документах материалы также будут составной частью повествований. По этой же причине самостоятельного жанрового значения этот термин не имел в нарождающейся исторической беллетристике. Лишь в названии сочинения Фэн Мэнлуна иероглиф чжи имеет главное, а не вспомогательное значение.
Поскольку жанр в средние века определял облик произведений, следует выяснить причину, по которой Фэн Мэнлун, один из самых образованных людей своего времени, включил в заголовок книги маркер чжи. Исследователи считают, что произведение Фэн Мэнлуна представляет собой переделку эпопеи Юй Шаоюя (XVI - XVII вв.) «Повествование с описаниями о враждующих царствах» («Ле го чжи чжуанъ»). Работая над сочинением своего предшественника, Фэн Мэнлун главным образом выискивал эпизоды, не соответствующие историческим свидетельствам, и изменял так, чтобы они совпадали с документальными материалами [24, с. 268; 52, с.1 - 2;
53, с. 163]. Следовательно, в данном случае мы имеем дело с уникальным явлением в истории мировой литературы - историзацией беллетристики. Осознавая значение выполненной работы, Фэн Мэнлун убрал из названия иероглиф чжуанъ. Оставшийся иероглиф чжи превратился в маркер, который давал сигнал потенциальным читателям о том, что сочинение носит фактографический характер. Точную и емкую характеристику такому творчеству Фэн Мэнлуна дал профессор Чжэн Чжэньдо (1898 - 1958 гг.): «В результате, получилось классическое произведение в жанре «цзян ши19», однако прелесть художественного отображения исчезла» [60, с. 926].
Единичны случаи употребления в литературных памятниках эпохи Мин жанрового маркера лу. В художественной прозе на историческую тему известны две книги, в название которых входит этот термин: «Записки о великом конфуцианце династии Мин Ван Янмине, самоотверженно служившем Отечеству» {«Хуан Мин да жу Ван Янмин сянъшэн чушэнъ цзиннанъ лу») Фэн Мэнлуна и «Записки о верных долгу [героях], защитивших Ляохай» («Ляохай дань чжун лу») Лу Юньлуна (XVII в.).
В «Большом словаре китайского языка» первое значение иероглифа лу - «записывать». В качестве примера приводится фраза из комментария Гун-яна (507 -? гг. до РХ.) к хронике царства Лу «Весны и осени» {«Чунь цю»)\ «В «Чунь цю» внутренние дела описаны подробно, внешние - кратко»
[61; 48, т. 11, с. 1342]. Иероглиф лу в данном случае имеет значение «подробно записывать».
Впервые как жанр изящной словесности иероглиф лу фигурирует в научном труде Лю Се «Резной дракон литературной мысли»: «Иероглиф лу означает - делать систематические записи. В древности астрологи-скри-бы [записывали] события на бамбуковых дощечках; связывали их в пучки. В них все имена располагались в хронологической последовательности. Такая работа называлось словом лу» [29, с. 185]. В период правления династий Тан и Сун иероглиф лу появляется как маркер в заголовках новелл [41, с. 161, 164, 187, 191; 42,. цз. 489-490]. В качестве примера можно привести следующее название: «Записки о ночных чудесах в Дунъяне» (<<Дунъян е гуайлу») [41,. 164; 42, цз. 490]. Термин л у в «Собрании танских и сунских новелл»20 встречается намного реже, чем чжуанъ, но принципиальное различие между ними обнаружить очень трудно. Напротив, общие черты в новеллах этого времени бросаются в глаза с первого взгляда. Хотя написанное в них - вымысел, творческое воображение, но создатели этих совершенных художественных творений делали все, чтобы убедить читателя в том, что они описывали реальные события. С этой целью в начале произведения указывалось место действия, имена, прозвища, место рождения людей, которым посвящено повествование, или давались полные сведения о человеке, рассказавшем историю автору [35, с. 6]. Это была дань уважения тем самым терминам {чжуанъ, лу, цзи, и другим), которыми маркировались новеллы.
В это же время появляется официальный жанр ши лу (достоверные записи), в котором слово лу являлось составной частью названия [4, с. 42
- 48]. В ши лу представлены подневные сведения о делах государственной важности и деяниях императоров. Документы эти предназначены были для внутреннего пользования, а не для всеобщего обозрения, поэтому претендовали на объективность и точность, которые словесно воплощались в эпитете ши (достоверный). Этот деловой жанр при покровительстве властей дожил в Китае до XX века [43, с. 249-251; 56, с. 435].
Следовательно, наличие маркера лу в названии литературных памятников, должно было свидетельствовать о том, что изложение материала в них носит документальный характер.
Есть среди эпопей периода Мин литературный памятник, у которого два названия. При этом каждое маркируется своим термином. Таковым является «Прозаическое повествование о Вэй Чжунсяне. Описание того, как изгнали со службы мерзавца» {«Вэй Чжун-сянъ сяошо. Чи цзянъ шу»), Здесь словами, определяющими жанр, являются сяошо (А чЙ) и шу.
Бином сяошо впервые появляется в сочинении Чжуан-цзы (369 - 286 гг. до Р.Х.): «Изощрялся в мелких речениях {сяошо), чтобы добиться расположения правителя; все это далеко от Великого пути» [9, с. 184; 27, с. 1; 48, т. 2, с. 1635; 55, с. 1]. Бань Гу, автор «Истории династии Ранняя Хань», выделил сяошо как самостоятельное направление в письменной традиции Древнего Китая. Из пояснения историка следует, что сяошо - это материал, который тайно собирали уполномоченные правительством служащие, для того чтобы знать, что думает о власти народ [9, с. 183; 49, т. 6, с. 1744-1745;
55, с. 3-6].
т
Через несколько веков термин сяошо приобретает значение, близкое к пониманию «род простонародных произведений»21. В тексте одного из сочинений Дуань Чэнши (? - 863 гг.), крупного сановника, интеллектуала и литератора периода Тан, есть такое свидетельство: «В конце годов Тайхэ22 я каждое утро отправлялся смотреть разные представления; были среди них и малые речения (сяо шо) для людей рынков» [Цит. по 35, с.30]. О роли таких произведений в общественной жизни танского Китая может свидетельствовать высказывание известного интеллектуала Лю Чжицзи, который, давая обзор письменной культуре страны, писал: «Правда, есть еще жанр, так называемые сяошо. [Вроде бы] ничего серьезного собой не представляют, но их можно поставить в один ряд с официальными историческими сочинениями» [31, цз. 10, л. 1а].
В период Сун словом сяошо называлась одна из школ профессиональных сказителей, специализирующаяся на любовных повествованиях, а также рассказах о чудесах, приведениях, удальцах и других темах [7, с. 52-55;
48, т. 2, с.1635; 55, с. 80].
Минские авторы тоже не оставили без внимания этот термин, но активно объяснять значение слова сяошо и использовать его они начали лишь на рубеже XVI - XVII столетий [21, с. 59,73, 77, 83, 84; 38, с 30-31]. Так, неизвестный автор в предисловии23 к книге «Продолжение «Троецарствия» (издание 1596 г.) писал: «Сяошо - это популярные уличные рассказы. [Хотя] и не копируют официальную историю, [но] очень занимательны. Позволяют отрешиться от суетного мира, облегчить душу. Ныне популярные повествования издают одно за другим. Книги «Путешествие на Запад» и «Речные заводи» приятны и для слуха, и для глаза. Прочитаешь «Троецарствие» - узнаешь о том, как деградировал дом Лю, как у потомков Цао [Цао] в царстве Вэй отняли трон,...» [55, с. 171 - 173; 37, с. 87]. Значит, к началу XVII столетия в категорию сяошо так же, как и в эпоху Сун, включали произведения различной тематики (исторические, героические, фантастические), малой и большой формы. Скорее всего, авторы и теоретики эпохи Мин слово сяошо воспринимали в значении «повествовательная проза» и включали в эту категорию новеллы (чуаньци), повести (хуабэнь), прозу большой формы (пин-хуа, яньи, чжуань и прочие). Такая точка зрения окончательно утвердилась в китайской теоретической мысли лишь в начале XX в. [12, с. 272; 24, с. 38; 26; 27; 35, с. 5 - 9; 51, т. 2, с. 886]. В современном понимании сяошо - это даже не жанр, а один из видов изящной словесности (повествовательная проза) [26; 57, с. 192-214], аналог французского слова belles-lettres, широко распространенного в Старом Свете.
Скорее всего, неизвестный автор24, ставя бином сяошо на место жанрового маркера, имел в виду не тот смысл, который утвердился в китайской литературе в конце XVI столетия, а тот, который был общепринятым в эпоху Хань. Ведь книга вышла в свет не более чем через год после отлучения от власти Вэй Чжунсяня (1568 - 1627 гг.) [40, с.221]. Видимо, создатель произведения значительную часть материала получил из приватных разговоров с людьми, которые в свою очередь не были свидетелями событий, о которых рассказывали. Значит, этот тип информации не может быть подтвержден документально, лучше всего смысл его передает русское слово «слухи».
Слово шу, которое маркирует жанр второй части названия, должно было сгладить негативный оттенок первого термина, ведь сведения, собранные таким образом, могли оказаться ложью. Одно из самых ранних значений иероглифа шу находим в тексте «Бесед и суждений» Конфуция: «Что для меня истина? «[Книга] песен»25, «[Книга] истории» и «[Книга] этикета»- вот что такое истина!» [28, с. 12; 47, с. 1509]. В оригинале «Книга истории» обозначена всего одним иероглифом шу, что означает «текст, записанный иероглифами» и не более того [56, с. 270]. В данном случае его значение аналогично употреблению слова «Писание» в русском языке, когда речь идет о «Ветхом завете» или «Новом завете». Так Конфуций определил значение этого слова на многие века.
Сыма Цянь, один из образованнейших людей периода Хань, свой труд назвал «Книгой придворного историографа» («Тайшигун шу»). Так приходится переводить название, следуя современным представлениям о видах искусства слова. На самом деле фраза «тайшигун шу» означает по-русски: «придворный историограф написал». Следовательно, иероглиф шу в то время имел значение «писать», однако смысл, заложенный Конфуцием («записывать истину»), очень долго сохранялся особенно в названиях официальных сочинений. Последняя династийная история, которая маркировалась иероглифом шу, была написана в XI столетии. Она имела название «Новая история династии Тан» («Синь Тан шу») [43, с. 8; 56, с. 484].
В ряду жанровых терминов авторской прозы эпохи Мин последним стоит иероглиф ши. Он является составной частью названия анонимного произведения «История красавиц суйского Ян-[ди]» («Суй Ян янъ ши»). Самое раннее значение иероглифа ши - «чиновник, знающий письмена, ведущий записи, следящий за тем, чтобы действия правителя соответствовали расположению звезд и отвечали результатам гаданий» [6, с. 3-4; 34, с. 31-32; 47, с. 571]. В сочинении Мэн-цзы иероглиф ши приобретает значение, близкое к современному восприятию слова «история», когда оно имеет значение «научная дисциплина». Фраза Мын-цзы звучит так: «Если оценивать по делам, то в Ци ставят надгробные таблички; в Цзинь записывают [деяния]. Запись [деяний] {ши) и есть история»26 [32, с. 31; 51, т. 1, с. 469].
Тем не менее еще несколько столетий иероглиф ши являлся главной составной частью слов, обозначавших должность человека, который вел государственное делопроизводство и ведал архивами; одновременно этим иероглифом обозначались написанные этим чиновником официальные тексты. Современное название «Исторические записки» («Ши цзи») труд Сыма Цяня получил после смерти автора [8, с. 12]. Лишь в период Тан (618 - 907 гг.) за иероглифом ши окончательно утвердилось значение «история» («научная дисциплина»). Такой смысл был закреплен в названии двух трудов, написанных Ли Яныпоу (VII в.) и утвержденных высочайшим указом. Его сочинения назывались «История южных [династий]» («Нанъ ши»), «История северных [династий]» («Бэй ши») [20; 33; 43, с. 8]. С того времени и до настоящего основное значение иероглифа ши - «история», «историописание ».
Следовательно, в романе «История красавиц суйского Ян-[ди]» назначение жанрового маркера ши - убедить читателей в том, что анонимный автор описывал реальные события и ничего сам не сочинял.
Иероглифом ши заканчивается обзор жанровых маркеров исторической прозы эпохи Мин. Представленный материал позволяет констатировать, что большая часть терминов заимствована из высокой литературы (вэнь). Эти слова в прозе большой формы XVI - XVII вв. имели то же функциональное значение, что и в предшествующей литературе - создать иллюзию, будто автор излагал реальные события, а не вымышленные. Такими были жанры чжи, лу, шу, ши.
Что касается маркера и вэнь, изначально он также имел значение документального свидетельства. Лишь в толковании Юань Юйлина в произведениях, обозначаемых этим термином, возможна была свободная интерпретация материала.
При этом все пять категорий в новой нарождающейся литературе, написанной на разговорном языке и предназначенной для широкого круга читателей, не могли найти себе места потому, что предполагали документальное изложение темы.
Бином сяошо уже в эпоху Тан имел значение «род повествовательной прозы», т. е. его значение было гораздо шире, чем обозначение конкретного жанра. Это подтверждает современная китайская литературоведческая терминология.
В произведениях, маркировавшихся иероглифами чжуанъ и янъи, допускалась авторская фантазия. Следовательно, перспектива утвердиться в качестве жанровых терминов изящной словесности принадлежала именно им.
Руководствуясь многовековой традицией, авторы включали в название своих сочинений наименование жанров, в которых творили. Воззрения средневековых писателей не совпадают с нашими взглядами на роды и виды изящной словесности, но они приемлемы и удобны как один из типов систематики. Самое главное, маркеры в какой-то мере отражали сущность произведений. Значит, нам остается лишь следовать оформившейся культурной традиции и пытаться понять специфику мышления интеллектуалов, заложивших основы авторской прозы Китая на историческую тему.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Время появления этого памятника датируется концом периода Чуньцю (722 - 481 гг. до Р. X.).
2 Английские синологи комментарий, маркируемый иероглифом чжуан, относят к категории «информативных» [18, с. 43].
3 Мэн-цзы - имя мыслителя. Годы жизни 372 - 289 до Р.Х.
4 Графически это один и тот же иероглиф, но читается он как чуань, когда имеет значение «передавать».
5 Слог ле придает значение множественного числа последующему знаменательному слогу.
6 Эпитет, производный от названия династии Тан (618 - 907 гг.).
7 Эпитет, производный от названия династии Сун (960 - 1271гг.).
8 Одно из названий эпопеи «Речные заводи», издания эпохи Мин [37, с. 179].
9 Нравоучительную функцию китайских жизнеописаний анализирует Б. Г. Доронин в статье «Биография в средневековом Китае» [5, с. 121 - 122].
10 Предисловие и издание датируются 1593 годом [37, с. 61 - 62].
11 Красным императором называли основателя династии Хань (206 г. до Р. X. - 220 г. по Р. X.) Лю Бана.
12 Правитель бронзовых коней - прозвище ханьского императора Гуанъу-ди (25 - 58 гг. по Р.Х.).
13 Спящий дракон - прозвище выдающегося стратега и политика периода Троецарствия (220 - 265 гг.) Чжугэ Ляна.
14 Цао Мань - Цао Цао - один из политических лидеров рубежа II - III вв. Фактический основатель царства Вэй, одного из трех государств периода Троецарствия .
15 Скорее всего, здесь имеется в виду беллетристика предшественников, посвященная периоду Западной Хань.
16 У Дао-цзы (685? - 758 гг.) - знаменитый художник периода Тан. Славился точностью передачи натуры [55, с. 190].
17 Ян Сянь - легендарный человек, живший в царстве Восточное Цзинь (317- 420 гг.). Однажды, прогуливаясь в горах Суйань, встретил мага, который, указывая на предметы, спрашивал у Ян Сяня их названия. Пока Ян Сянь произносил название, маг превращал предмет в нечто другое [55, с. 268].
18 Цзинь - название династии. Годы правления 265 - 420.
19 Цзян ши - доел, «изложение истории». Одно из направлений в простонародной литературе средневекового Китая, которое специализировалось на исторической тематике.
20 В книге, составленной в начале XX в., представлены новеллы из различных средневековых сборников. Сплошной просмотр девяти цзюаней (с четыреста восемьдесят четвертой по четыреста девяносто вторую) «Обширных записей годов Тай-пин» (X в.), одного из главных источников танских и сунских новелл, показал, что из четырнадцати представленных здесь произведений одиннадцать маркируются иероглифом чжуань, два - словом лу, одно - цзи (записки) [42].
21 И. И. Соколова утверждает, что изначально термин сяошо относился к философской прозе [14, с. 190- 199], однако имеющийся материал не позволяет согласиться с таким мнением.
22 Тайхэ - девиз правления танского императора Вэнь-цзуна (827 - 841 гг.).
23 На самом деле - это приложение к предисловию.
24 Одни исследователи склонны считать автором этого произведения Фэн Мэнлуна, другие - Лу Юньлуна.
25 То, что мы сейчас переводим словами «Книга песен» («Ши цзин»), в оригинале обозначено одним иероглифом ши.
26 Возможен и другой перевод этого предложения: «Записывают [деяния] астрологи-скрибы (ши)».
ЛИТЕРАТУРА
1. Голыгина К. И. Теория изящной словесности в Китае. М.: Наука, 1971.
2. Голыгина К. И. Жанр в теории литературы средневекового Китая // Теория жанров литератур Востока. М.: Наука, 1985.
3. Го юй (Речи царств): [Перевод с кит. яз., вступление и примечания B.C. Тас-кина]. М.: Наука, 1987.
4. Доронин Б. Г. Китай XIV- XVII вв.: проблемы историографии и источниковедения. JL: Изд-во Ленинградского университета, 1988.
5. Доронин Б. Г. Биография в средневековом Китае. // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. JL: Изд-во Ленигр. ун-та. Вып. XIII. 1990.
6. Доронин Б.Г. Историография императорского Китая XIV - XVII вв. СПб.: Филол. факультет СПбГУ 2002.
7. Желоховцев А. Н. Хуабэнь - городская повесть средневекового Китая. М.: Наука, 1969.
8. Крюков М. В. Сыма Цянь и его «Исторические записки» // Сыма Цянь. Исторические записки. Т. 1: [Пер. с кит. яз. и комментарий Р. В. Вяткина и B.C. Таскина под общей редакцией Р. В. Вяткина ] Сыма Цянь // Памятники письменности Востока. М.: Наука, 1972.
9. ЛисевичИ.С. Литературная мысль Китая. М.: Наука, 1979.
10. Рифтин Б.Л. Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае. М.: Наука, 1970.
11. Рифтин Б.Л. Типология и взаимосвязи средневековых литератур // Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. М.: Наука, 1974.
12. Рифтин Б.Л. Жанр в литературе китайского средневековья // Историческая поэтика. М.: Наследие, 1994.
13. Синицын Е. П. Бань Гу - историк древнего Китая. М.: Наука, 1975.
14. Соколова И.И. Первые сяшо: беллетристика или философская проза // Классическая литература Востока. М.: Наука, 1972.
15. Соколова И. Послесловие//Хань Юй и Лю Цзун-юань. Избранное. М.: Худ. лит., 1979.
16. Танская новелла: [Пер. с кит. яз., послесловие и примечание О.Л. Фишман] //Литературные памятники. М.: Над-во АН СССР, 1955.
17. Хань Юй и Лю Цзун-юань. Избранное: [Пер. с кит. яз. И. Соколовой] // Классическая проза Востока. М.: Худ. лит., 1979.
18. How to read the Chinese novel / Ed. by Rolston David L. Princeton; New Jersey: Princeton univ. press, 1980. XVII.
19. Twitchett D. C. Chinese biographical writing / D. C. Twitchett // Historians of China and Japan. London: Oxford univ. press, 1961.
20. Бэй ши (История Северных династий). Бэйцзин: Чжунхуа шуцзюй, 1974. Т. 1 - 10.
21.£5fcffo Ш'Н : Ш
Ван Сяньпэй. Мин Цин сяошо лилунь пипин ши (Теоретические разыскания о прозе периодов Мин и Цин) / Ван Сяньпэй, Чжоу Вэйминь. Гуанчжоу: Хуачэн чубаныдэ, 1988.
22. Щшо Го юй (Речи цаств). Шанхай: Шан-
хай гуцзи чу баньшэ, 1988. Т. 1, 2.
23. Швп|^Й-о Б. М.: Гоюй цыдянь (Словарь «Речей
царств»), Б. м.: Шанъу инынугуань, б. г. Т. 1- 8.
24. 'о ФШлЬШЗё. /#ЙШ 'о Го Чжэньи.
Чжунго сяошо ши (История китайской прозы) / Го Чжэнь-и. Шанхай: Шан-хай шудянь, 1987.
25. ^ Et LU о ШШШ / $^Wl-Llo Ли Циншань.
Линь Бяо чжуань (Жизнеописание Лин Бяо) / Ли Цин-шань. Бэйцзин: Чжи-ши чубаныдэ, 1988. Т. 1, 2.
25а. Itto ШЁГЗШ;# / llto Ло Гуань-
чжун. Цань Тан Удай чжуань (Повествования о крахе династии Тан и о периоде Пяти династий) / Ло Гуаньчжун. Бэйцзин: Чжунго шудянь, 1986. 1- 8 цз.
26. #Жо ФИФШ^1ШМ/#Ж//#7М:Жо : А№РШМ±о Лу Сюнь.Чжунго сяошо дэ ши дэ бяньцянь (Эволюция китайской повествовательной прозы) / Лу Сюнь // Лу Сюнь цюаньцзи (Полное собрание сочинений Лу Сюня). Бэйцзин: Жэньминь вэньсюе чубаныдэ, 1981. Т. 9.
27. #Жо ФШФвЙЗЁЖ / #Жо : Jly Сюнь. Чжунго
сяо шо шилюе (Краткая история китайской повествовательной прозы) / Лу Сюнь. Бэйцзин: Жэньминь вэньсюе чубанынэ, 1953.
28. // _tî§ : Лунь юй иньдэ
(«Лунь юй» с индексом) // Лунь юй Мэн-цзы иньдэ («Лунь юй» и «Мэн-цзы» с индексом). Шанхай: Шанхай гуцзи чубанынэ, 1988.
29.1!Й-о / ИЙ» Лю Се. Вэньсинь дяо лун
цзяочжу (Резной дракон литературной мысли с комментариями) / Лю Се. Бэйцзин: Чжунхуа шуцзюй, 1964.
30. 'liP/b’VL// ШXiüxCi ЛюЦзунюань (ЛюЦзунюань)//Саньвэньсиньшан (Проза, достойная восхищения) [Electronic resource]. Режим доступа: http: // www. chinapage. com / big5 / big5-prose / lzy/ htm [Дата обращения 09.
03. 2004].
31.ЩПИо it® / 1йШ!!ё » : Лю Чжицзи. Ши тун (Истори-
ческое обозрение) / Лю Чжицзи. Бэйцзин: Чжунхуа шуцзюй, 1961. Т. 1-4.
32. Щ- // -hil : Мэн-цзы иньдэ
(«Мэн-цзы» с индексом) // Лунь юй Мэн-цзы иньдэ («Лунь юй» и «Мэн-цзы» с индексом). Шанхай: Шанхай гуцзи чубанынэ, 1988.
33. ШЗЁ-о -Itij' : 1 [' 'ïi:i Нань ши (История Южных династий). Бэйцзин:
Чжунхуа шуцзюй, 1974. Т. 1-6.
34. / ШШШ° ШШ: ОуянЦзянь.
Гудай сяошо юй лиши (Старинная проза и история) / Оуян Цзянь. Шэньян: Ляонин цзяоюй чубанынэ, 1992.
35. ШШШо / ШШШо : EltillHio Сюй Цзюньхуй.
Гудянь сяошо маньхуа (Досужие рассуждения о старинной прозе) / Сюй Цзюньхуй. Чэнду: БаШу шушэ, 1988.
36. Сань го чжи (История трех царств) Бэйцзин: Чжунхуа шуцзюй, 1963. Т. 1- 5.
37. ШШо Ш-.
BIal fli'il t1 Сунь Кайди. Жибэнь Дунцзин цзи Далянь тушугуань со цзянь чжунго сяошо шуму тияо (Каталог китайской прозы библиотек Токио и Даляня) / Сунь Кайди. Бэйпин: Голи Бэйпин тушугуань, 1931.
38.ШШо 0ШМФ1Ш1/Ш. Ш : лшшш. Сунь Кайди. Жибэнь Дунцзин соцзянь чжунго сяошо шуму (Каталог китайской прозы библиотек Токио) / Сунь Кайди. Бэйцзин: Жэньминь вэньсюе чубанынэ, 1958.
39. ШйМо / #1йИо WS^PlMlto Сюе Фучан. Вэньти лунь
(Литературные жанры) / Сюе Фучан. Шанхай: Шанъу иньшугуань, 1931.
40.ШШШо ФШ/МЙЗЁ./ ШШШо Сюй Цзюньхуй.
Чжунго сяошо ши (История китайской прозы) / Сюй Цзюньхуй. Наньнин: Гуанси цзяоюй чубанынэ, 1991.
41. ° : Тан Сун чуаньци цзи (Собрание
танских и сунских новелл). Бэйцзин: Жэньминь вэньсюе чубанынэ, 1954.
42. i[N!|i Тай-пин гуан цзи (Обширные записи годов Тай -пин) // Тянья цзай сянь шуку (Книгохранилище на краю света) [Electronic resource]. Режим доступа: www. tianyabook. com / gudian / taiping guangji / [Дата обращения 24. 02. 2004].
43.Ц/МЩо : ФИЛ» У Сяожу. Чжу нго вэнь ши гунцзюй цзыляо шу цзюйяо (Китайские словари и справочники) / У Сяожу, У Тунбинь. Бэйцзин: Чжунхуа шуцзюй, 1982.
т
44. 4 t Ж : AKiti/Îfâio У Хань. Чжу Юаньчжан чжуань (Жизнеописание Чжу Юаньчжана) / У Хань. Бэйцзин: Жэньминь чубанынэ, 1987.
45. ЖМ'й! / ^®л^о : ÀKiti/Îfâio Фань Шучжи. Вань-ли
чжуань (Жизнеописание [императора, правившего под девизом правления] Вань-ли) / Фань Шучжи. Бэйцзин: Жэньминь чубанынэ, 2001.
46. $|JÈC// ШУСЖШ Хань Юй (Хань Юй) // Саньвэнь синынан (Проза, достойная восхищения) [Electronic resource]. Режим доступа: http: // www. chinapage. com / big5 / big5-prose / lzy/ htm [Дата обращения 09. 03. 2004].
47. Й;Ш: Хань юй да цзыдянь (Большой сло-
варь китайских иероглифов). Ухань: Хубэй цышу чубанынэ, 1986 - 1990. Т. 1- 8.
48. _h$S: Шш Хань юй да цыдянь (Большой
словарь китайского языка). Шанхай: Ханьюй да цьщянь чубанынэ, 1990
- 1995. T. \ - 13.
49. ШШ° 4tJS : Хань шу (История династии Хань). Бэйцзин:
Чжунхуа шуцзюй, 1962. Т. 1- 12.
50. ШШЩо -It'Д : 1 [' 'ïi:i Хоу Хань шу (История династии Поздняя
Хань). Бэйцзин: Чжунхуа шуцзюй, 1965. Т. 1- 12.
51. ¡Щ®о - Цы юань (Источник слов). Бэйцзин: Шанъу
инынугуань, 1979. Т. 1-4.
52. tüpf//§^!Илё° -tiS : Цянь янь (Предисло-
вие) // Фэн Мэнлун. Синь ле го чжи (Новое повествование о враждующих царствах) / Фэн Мэнлун. Шанхай: Шанхай гуцзи чубанынэ, 1987.
53. ЙШ;Ш° ФвЙРЙЗЙ / МЙШо : 4tfjrllrM° Чжао Цзиншэнь. Сяошо
сянь хуа. (Вольные суждения о прозе) / Чжао Цзиншэнь. Шанхай: Бэйсинь шуцзюй, 1937.
54. ММ!» 1898 - 1949» 4tJS : АйШМ± ; Чжоу
Эньлай. 1898 - 1949. (Чжоу Эньлай. 1898 - 1949). Бэйцзин: Жэньминь чубанынэ; Чхунъян вэньсянь чубанынэ, 1991.
55. ШИ : Чжунго лидай сяо-
шо луньчжэ сюань (Собрание суждений о китайской прозе разных эпох). Наньчан: Цзянси жэньминь вэньсюе чубанынэ, 1982.
56. Ф = ЗЁЖ5Ё.° Чжунго лиши да цы-
дянь = Шисюеши (Большая историческая энциклопедия Китая = Историография). Шанхай: Шанхай цышу чубанынэ, 1984.
57. ФШшЖЖМтеЖо fiScliß : Чя^нго юйвэнь вэньти цы-
дянь (Словарь китайских жанровых терминов). Чэнду: Сычуань дасюе чубанынэ, 1989.
58. 7^-№Й1° : Чжу Чжунли. Цзян Цин
вай чжуань (Неофициальное жизнеописание Цзян Цин) / Чжу Чжунли. Бэйцзин: Дунфан чубанынэ, 1988.
59. ÎIWÏE'® / : ЖШШ%Шо Чя^н Хуаминь. Цзян
Цин чжэн чжуань (Официальное жизнеописание Цзян Цин) / Чжун Хуаминь. Сянган: Юлянь яньцзюсо, 1967.
60. ■■ » Чжэн Чжэнь-
до. Ча тубэнь чжунго вэньсюе ши (Иллюстрированная история китайской литературы) / Чжэн Чжэньдо. Бэйцзин: Цзоцзя чубанынэ, 1957.
61. /['!'/( ¿,ч Г- fU/ // Mitf9fS о Чуньцю Гун-ян чжуань (Комментарий Гун-яна к [хронике] «Весны и осени») // Лиши чжуаньцзи (Исторические документы) [Electronic resource]. Режим доступа: www. chinapage. com / big5/ history/ koy. htp [Дата обращения 18. 03. 2004].
/«?/
62. 3£§Йо 'Л : 1 [' 'У1: |[|:]|') Ши цзи (Исторические записки). Бэйцзин: Чжун-хуашуцзюй, 1985. Т. 1- 10.
63. : Юань Юйлин. Суй ши и
вэнь (Забытые свидетельства истории династии Суй) / Юань Юйлин. Бэйцзин: Бэйцзин дасюе чубанынэ, 1988.
AlexanderL. Sergeev.
The genres of historical ‘extended prose-fiction’ during the Ming period (1368 - 1644)
There were many historical narratives arisen during the Ming dynasty. From the western perspective they might be considered either as romances or as novels, while the native Chinese classification is using such terms as chuan, yen-ih, chih, hsiao-shuo, shih, lu, shu, ih-wen. These denominations were initially created within the historical and philosophical discourses, and eventually integrated into literature one. This paper studies the specifics of the early Modem genres of historical narratives of big form.
