CC BY
0
Вестник ПСТГУ Серия III: Филология.
Соловьев Роман Сергеевич, аспирант ПСТГУ; магистр филологии, магистр теологии, преподаватель кафедры филологии МДА Россия, г. Сергиев Посад solorom@gmail.com https://orcid.org/0000-0002-0833-0624
2022. Вып. 73. С. 84-102
DOI: 10.15382/sturIII202273.84-102
Жанровые особенности Vita Plotini: на кого равнялся Порфирий
Р. С. Соловьев
Аннотация: В статье представлен анализ жанровых доминант «Жизни Плотина» Порфирия, а также рассмотрен вопрос об источниках и полемичности текста. Констатировав недостаточную изученность жанра текста современными исследователями, автор помещает «Жизнь Плотина» в круг позднеантичных биографий и выделяет характерные черты исследуемого текста. Заглавие текста указывает на двойную цель Порфирия: познакомить читателя с личностью Плотина, которого Порфирий с умыслом представляет в качестве Эйод ávfip, а также представить 54 трактата Плотина в стройной системе «Эннеад». Двойственная задача отражается и на структуре «Жизни». При реконструкции образа Порфирия в тексте, в статье выделены приемы, создающие образ автора «Жизни Плотина». Подчеркивание собственного места в иерархии школы вызвано полемикой как внутри неоплатонической школы (со старым изданием трактатов Плотина Амелием; это показано на основе анализа введения «Жизни Плотина»), так и вне ее. В статье дана характеристика прагматики ключевых эпизодов и показано, что текст опирается на иерархию свидетельств: от соученика Амелия к Оракулу Аполлона. Выделенные существенные признаки героя биографии позволяют иллюстрировать динамичность замысла Порфирия: Vita Plotini — не только введение к изданию, но и дидактический текст, изображающий современника, достигшего цели человеческой жизни. В последней части статьи проанализированы выдвинутые в литературе подходы к определению оппонентов Порфирия. Автор статьи выдвигает собственную гипотезу: текст создавался в противовес школе Оригена и тому образу схоларха, который дан у Григория Чудотворца и Евсевия Кесарийского. Гипотеза об отклике Порфирия на тексты христиан фундирована новыми лексическими сближениями с Оригеном.
Ключевые слова: неоплатонизм, Плотин, Жизнь Плотина, Порфирий, Ориген, раннее христианство.
«Жизнь Плотина», написанная Порфирием, является ключевым текстом не только для понимания судеб неоплатонизма, но и для реконструкции атмосферы философского взаимодействия в III в. По меткому выражению М. Эдвардса, с формальной точки зрения, Vita Plotini — enfant terrible среди античных биогра-
Введение
© Соловьев Р. С., 2022.
фий1: она начинается с болезни и смерти героя, в то время как дата и место рождения — стандартные топосы античной биографии — намеренно не упомянуты автором.
«Жизнь Плотина»2 лежит в самой основе зарождающейся традиции неоплатонических биографий, доминирующей формы жанра в Поздней Античности. Г. Майлс делит их на два больших класса3. К первому можно отнести биографии Пифагора: «Жизнь Пифагора» Порфирия, которая составляла важнейший раздел его «Истории философии», и «О Пифагоровой жизни» Ямвлиха, которой открывался корпус текстов, посвященный пифагорейству4. Вторая группа состоит из жизнеописаний современных философов: самая ранняя в группе «Жизнь Плотина» Порфирия и более поздние «Жизнь Прокла, или О счастье» Марина, «Жизнеописания философов и софистов» Евнапия и «Жизнь Исидора» Дама-ския. Вторая группа выделяется не только хронологической близостью героев5, но и гораздо более выраженной полемичностью и напряжением между идеальным образцом и описанием конкретного человека6.
Отталкиваясь от важности не только сочинений, но и жизни авторитетного философа, античные экзегеты особое внимание уделяли образу жизни, который становился ключом к пониманию текстов автора7. Так, биограф обращался не только к практической стороне жизни, но и описывал феномены созерцания, насколько это помогало достичь цели: не просто восстановить событийность и хронологию жизни философа, а представить словесный портрет харизматической фигуры, одновременно назидательный и соответствующий ожиданиям потенциальных читателей. И если в «Жизни Пифагора» и в других утраченных главах «Истории философии» Порфирий учил мнениям философов, прибавляя к ним биографию8, то текст VP построен совершенно по-иному. Избегая хронологической последовательности, Порфирий организует свой рассказ как крещендо свидетельств, с постепенно возрастающей ясностью иллюстрирующих истинную природу Плотина.
1 См.: Neoplatonic saints: the lives of Plotinus and Proclus by their students / M. Edwards, transl., comment. Liverpool, 2000. P. XXIV.
2 Далее упоминается как VP. В случае обильного цитирования текста VP указываются лишь главы и строки, без названия: VP. 1.2 = 1.2.
3 См.: Miles G. Philosophers and their Neoplatonic Lives: Problems and Paradigms // The Oxford Handbook of Ancient Biography / K. De Temmerman, ed. Oxford, 2021. P. 350. Ранее Блюмен-таль выдвигал трехчастное деление философских биографий: биография раннего философа, написанная неоплатоником, биография неоплатоника, написанная другим неоплатоником, биография неоплатоника, написанная не неоплатоником. См.: Blumenthal H. J. Marinus' Life of Proclus: Neoplatonist biography // Byzantion. 1984. Vol. 54. P. 469.
4 В текстах этой группы община пифагорейцев, руководимая Пифагором, стала образцом для подражания современным философским школам из давно ушедшей эпохи. См.: Staab G. Pythagoras in der Spätantike. Studien zu De vita pythagorica des Iamblichos von Chalkis. Leipzig, 2002. S. 441-477.
5 См. самое начало Porph. VP. 1.1: ntemvoç ó %a6'rpSç yeyovmç...
6 Анализ авторской стратегии в выстраивании упомянутых текстов (см.: Miles. Op. cit. P. 349-362).
7 См.: Mansfeld J. Prolegomena. Questions to Be Settled before the Study of an Author, or a Text. Leiden, New York & Köln, 1994. P. 177-191.
8 См.: Theodor. Graec. affect. cur. 2.95.6-7.
Несмотря на неизменный интерес к философии римского платонизма и обстоятельные статьи о Порфирии, фиксирующие современное состояние вопроса9, непосредственно изучению жанровой природы «Жизни Плотина» до сих пор уделялось весьма скромное внимание10. В данной статье мы предложим анализ существующих подходов к жанру VP, а также предложим собственную попытку анализа, целью которого станет демонстрация жанровой неоднородности нашего текста. Мы постараемся аргументировать, что Порфирием двигало не только желание узаконить новое издание трактатов учителя, но и отстоять собственную философскую легитимность как продолжателя учения Плотина. Мы предложим анализ архитектоники текста, установим жанровые доминанты текста и причины полемической заостренности трактата. Это позволит нам реконструировать несколько дискурсивных стратегий автора. Наличие в тексте как традиционных элементов, так и новаций, прагматику внедрения которых мы попытаемся обосновать, станет свидетельством открытости школы Плотина не только конкурентам в лице среднего платонизма или скептицизма, но и новым «еретикам от философии» — христианам.
Status quaestionis
Бытование текста имеет солидную традицию11: издание текста12, его популяризацию в переводах сначала на латинском, а затем и на иных языках, комментарии ко всему тексту либо к проблемным фрагментам. Серьезный вклад в изуче-
9 См.: Chiaradonna R., Goulet R., Zambon M. et al. Porphyre de Tyr // Dictionnaire des philosophes antiques. Vol. 5.II / R. Goulet, ed. Paris, 2012. P. 1289-1325; Edwards M. Porphyrios // Philosophie der Kaiserzeit und der Spätantike (= Grundriss der Geschichte der Philosophie) (Die Philosophie der Antike, 5/2) / von. Ch. Riedweg, Ch. Horn, D. Wyrwa, Hrsg. Basel, 2018. S. 1327-1348.
10 Из немногих работ упомянем беглый анализ структуры VP Р. Гуле (Goulet R. Le Plan de la Vie de Plotin // Porphyre. La Vie de Plotin. Études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., eds. Paris, 1992. Vol. II. P. 7785 [далее — PVP II]) и детальный разбор «Оракула Аполлона» Л. Бриссона и Ж.-М. Фламан (Brisson L., Flamand J.-M. Structure, contenu et intentions de l'Oracle d'Apollon (VP 22) // PVP II. P. 565-617).
11 Историю издания текста, переводов на латинский и европейские языки и комментариев, от editio princeps 1492 г. Фичино и до 1980 г., детально прослеживает Д. О'Брайен в коллективной монографии Porphyre: La Vie de Plotin / L. Brisson et al., eds. 2 vols. Paris, 1982-1992. Vol. I. P. 145-186 (далее — PVP I). Библиографию с 1980 по 1991 гг. см. в Brisson L., Flamand J.-M. Vita Plotini: Une bibliographie // PVP II. P. 723-735. Библиографию 1990-х гг. см. в Dufour R. Studies // Plotinus. A Bibliography 1950-2000 / R. Dufour, ed. Leiden, 2002. P. 41-157.
12 Актуальным критическим изданием текста Vita Plotini, снабженным индексом источников и параллельных мест, остается Henry P., Schwyzer H.-R. Plotini opera. Paris, 1951. Vol. 1. P. 1-41. См. также третий том этого editio major, где приводятся эмендации к первому тому. Также см. editio minor текста тех же издателей, которые пересмотрели принципы издания, а также внесли новые исправления в третьем томе editio minor: Henry P., Schwyzer H.-R. Plotini opera. 3 vol. Oxford, 1964-1982. Vol. 1.1. P. 1-38. Работа с критическим текстом должна учитывать и три статьи, опубликованных после выхода критических изданий: Schwyzer H.-R. Corrigenda ad Plotini Textum // MH. 1987. Vol. 44. P. 191-210; Idem. Textkritisches zu Plotin und zur Vita Plotini // 2оф£г|? ^aif xopeç = Chercheurs de sagesse: hommage à Jean Pépin / sous la dir. de M.-O. Goulet-Cazé, G. Madec, D. O'Brien. Paris, 1992. P. 343-346; Goulet R. Notes critiques sur le texte grec // PVP II. P. 119-130.
ние текста VP внесла коллективная двухтомная монография исследовательской группы UPR 76 из CNRS объемом в 1200 страниц для небольшого по объему текста. Первый том, вышедший в 1982 г., стал результатом предварительной работы над текстом, включавшим в себя подробнейшие указатели греческих слов, упомянутых лиц и цитируемых Порфирием источников (P. 13—140), в нем отмечены все актуальные на дату выхода книги издания, переводы и комментарии текста (P. 143—186), за которыми помещены статьи Р. Гуле о хронологической системе, лежащей в основе текста (P. 187—219), М.-О. Гуле-Казе — об истории и деятельности Плотиновой школы в рамках реконструкции преподавательских стратегий в философских школах той эпохи (P. 229—329), Д. О'Браена о писательской манере Плотина, никогда не перечитывавшего то, что он написал (P. 329—368), и уже упоминавшегося Р. Гуле об Оракуле, данном Амелию о посмертной жизни Плотина и, как показывает автор, составленном не Порфирием, а скорее всего Амелием (P. 369—413)13. Второй том, вышедший спустя десять лет, кроме критического текста включает семь предварительных материалов о биографии Плотина, причинах издания его трактатов, о загадочном издании Евстохия, история которого до сих пор вызывает у исследователей вопросы. Установлена структура текста, его стилистические и синтаксические особенности. После критического текста, взявшего за основу editio minor Анри—Швицера, и примечаний помещены 13 статей. Они занимают вторую половину тома и раскрывают отдельные эпизоды текста. Завершается том подробной историей рецепции VP с XVI по XIX вв.14
Упомянутый двухтомник остается точкой отсчета и важным инструментом исследователя на протяжении последних десятилетий. Тем не менее среди 25-ти статей, с разных сторон разбирающих проблемные аспекты opusculi Пор-фирия, мы не обнаружили разбора мотивов, по которым Порфирий взялся за написание VP, подробно не обсуждается цель автора и жанр, в котором он пишет VP. Так, Р. Гуле, анализируя структуру текста, оговаривается, что Порфирий пишет не биографию, а введение к своему изданию «Эннеад»15, соглашаясь тем самым с мнением Г. Блюменталя16. Однако далее французский исследователь смотрит на текст исключительно как на биографию17.
Заглавие VP и цель написания трактата
Порфирий пишет текст уже в пожилом возрасте, не ранее 301 г.18, причем, как видно из VP. 26.3—40, подготовка издания непосредственно «Эннеад», введением к чему и служило жизнеописание Плотина, еще не была закончена. Он
13 См.: Porphyre. La Vie de Plotin. Travaux Préliminaires et Index Grec Complet / L. Brisson et al., eds. Paris, 1982. Vol. I. 436 p.
14 См.: Porphyre. La Vie de Plotin. Études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., eds. Paris, 1982. Vol. II. 765 p.
15 См.: Goulet R. Le Plan de la Vie de Plotin // PVP II. P. 77.
16 См.: Blumenthal. Op. cit. P. 471.
17 Нет в издании и напрашивающегося сравнения с жизнеописаниями других неоплатонических схолархов, а также не учтено весьма схожее по замыслу и структуре сочинение Пос-сидия Vita Augustini et operum indiculus.
18 См.: Porph. VP. 23.13-24.
описывает жизнь учителя в агиографическом духе, опустив какие-либо политические и личные мотивы к написанию VP, но снабдив ее множеством историй, которые должны были проиллюстрировать величие души Плотина.
Само название текста ПЕР1 TOY ПЛQTINOY BIOY KAI TH2 TAEEQ2 TON В1ВЛШН AYTOY указывает на двойной замысел автора: автор выступает одновременно биографом и издателем сочинений учителя, он должен не только познакомить читателя с личностью Плотина, которого он с умыслом представляет в качестве Gàoç àv|p19, но и представить 54 трактата Плотина в стройной системе «Эннеад», каждый из которых был неким оттиском занятий в школе20 и давал возможность читателю посетить их21.
Двойственная цель отражается и в структуре трактата: так, первые 23 главы посвящены описанию жизни Плотина, тогда как последние три (VP. 24.126.29) распределяют трактаты Плотина по шести «Эннеадам». В результате Порфирию удается установить внутреннюю связь между богоподобной душой и философским учением схоларха. Цель Порфирия была не столько историко-биографическая, сколько исагогическая: подготовить читателя к восприятию «Эннеад». Важно отметить, что Порфирий не просто описывает жизнь автора трактатов, но и дает ей собственную интерпретацию. Он не ограничивается рассказом о том, что Плотин делал и чего не делал, но пытается объяснить, почему Плотин так поступал. Перейдем к последовательному рассмотрению ключевых фрагментов и сосредоточимся на анализе их жанровой и смысловой организации в тексте.
Фигура автора внутри текста: ¿ую Порфйрюд
Довольно давно Ф. Шрёдер высказал догадку, что VP — текст с полемическим подтекстом22, что подтверждается импульсивным отстаиванием собственной личности внутри биографии учителя. И действительно, фраза ¿уй Порф"йрЮ5 — «я, Порфирий» — в небольшом трактате в разных формах встречается 20 раз23.
Кроме обстоятельств жизни Плотина, по тексту можно восстановить лишь хронологию жизни издателя текста: мы знаем, где Порфирий был в момент смерти учителя (2.32), где учился до прихода в школу Плотина и в каком возрасте он пришел в нее (4.1-9), сколько лет он был в школе (5.1-7), когда и почему он покинул ее и уехал на Сицилию (6.1-3; 11.11-15), с кем общался на острове и как долго там жил (11.16-19), какие города посещал (19.34-35). Его жизнь делится на три этапа: до школы — в ней — и вне школы. Любопытно, что такую тройную структуру Порфирий придает и процессу написания трактатов Плотина, качество которых он напрямую связывает со своим пребыванием в школе.
19 См. классическую работу Bieler L. ©eToç àvrip: Das Bild des 'göttlichen Menschen' in Spätantike und Frühchristentum. Wien, 1935. Из недавних работ см. анализ Platon und das Göttliche / von D. Koch, I. Männlein-Robert, N. Weidtmann, Hrsg. Tübingen, 2010.
20 См.: Porph. VP. 4.9-14.
21 См.: Porph. VP. 13.15-17.
22 См.: Schroeder F. M. Ammonios Saccas // ANRW. 1987. Bd. 36.1. S. 518-519.
23 См.: Porph. VP. 2.31; 4.1; 4.8; 4.12; 5.60; 7.27; 7.50; 11.11; 13.10; 15.11; 15.20; 16.14; 17.6; 17.7; 17.12; 18.9; 18.18; 21.12; 21.21; 23.12.
Плотин в тексте явно благоволит Порфирию, который, несмотря на недолгий срок пребывания в школе, вывел себя самым близким учеником Плотина, гораздо более значимым, чем Амелий24. Так, на празднестве в честь Платона Плотин называет Порфирия «поэтом, философом и иерофантом» (15.5). Порфирий особо отмечает, что Плотин сказал это во всеуслышание, что еще более должно было возвысить Порфирия. Еще одним эпизодом утверждения собственной значимости стали прямые притязания автора на то, что лишь при его посредстве не только Амелий начинает более охотно писать книги (18.23), но и Плотин пишет обильнее и глубже (6.31-37). Также специально отмечается, что издание «Энне-ад» поручено Порфирию учителем (24.2-11). В конце сочинения (26.29-40) Порфирий особо очерчивает круг выполненных и редакторских задач: кроме издания текста Плотина, он написал комментарии к отдельным трактатам, оглавления и синопсис аргументации. Также он снабдил текст пунктуацией и исправил лексические ошибки, нужду в чем он несколько раз подчеркивал в рассказе об издании Амелия, на неудовлетворительность которого жаловался Лонгин.
Свидетельства как системный каркас VP
В качестве иллюстрации жанровой неоднородности текста следует упомянуть вставленные в заключение биографической части VP документы: это письма Амелия (17) и Лонгина (19) к Порфирию, фрагмент из сочинения Лонгина (20.17-104) и оракул Аполлона (22). Приводимые свидетельства об исключительном, божественном статусе Плотина имеют апологетическую мотивацию и построены по одной схеме: введение — цитируемый текст — толкование25.
Амелий в ответ на обвинения учителя в плагиате пишет «Об отличии учения Плотина от учения Нумения» (17.4-6), где защищает Плотина, несомненно, демонстрируя навыки Плотина как учителя и опытного философа. Второе свидетельство исходит от, как говорит Порфирий, величайшего критика своего времени Лонгина, учившегося, как и Плотин, у Аммония. Лонгин в приводимом Порфирием письме относит Плотина к числу самых выдающихся философов, восхищаясь обилием мыслей и философским характером его исследований (19.37-42). Он убежден, что Плотин изложил принципы пифагорейской и платоновской философии более ясно, чем кто-либо до него26.
24 Порфирий провел в школе Плотина пять лет, тогда как Амелий — 24 года. Тем не менее в эпизодах VP. 5.1-5; 11.11-15; 13.10-17; 15.1-17, 20-21; 18.18-23 отмечается его близость к учителю.
25 В свидетельстве Амелия введение — 17.1-15, цитация — 17.16-44, комментарий — 18.1— 18.23; у Лонгина в первом свидетельстве: введение — 19.1-6, цитация — 19.6-42, комментарий — 20.1-19; во втором: введение — 20.10-17, цитация — 20.18-105, комментарий — 21.1-23. В Оракуле Аполлона введение — 22.1-12, цитация — 22.13-63, комментарий — 23.1-40. Эта схема встречалась и в других трактатах Порфирия. Так, Р. Гуле отмечает, что схожую структуру имеют Porph. Phil. ex orac. и De imag. (Goulet R. L'Oracle d'Apollon // PVP I. P. 378-379).
26 Впрочем, свидетельства, приводимые Порфирием, не сосредоточены исключительно в этой части произведения: во второй главе Порфирий повествует от смерти Плотина, опираясь на свидетельство Евстохия (2.12, 23, 29), отрывочные сведения о детстве Плотина он получает от самого учителя (3.1), который, как видно по способу введения информации в канву эпизода с магическим нападением Олимпия в VP. 10.1-13, был знаком с ним еще по учебе у Аммония
Последнее свидетельство легитимности, авторитета и превосходства философского опыта Плотина составлено в духе Гомера и завершает возрастающую по значимости линию авторитетных голосов: от коллеги по школе к критику и богу. Уже после смерти Плотина Амелий вопросил Аполлона, куда отправилась душа Плотина, и получил оракул, состоящий из 51-го гекзаметра (22)27. В нем восхваляются достижения Плотина как учителя и проводника учеников к божественному. Охваченный божественным вдохновением, Плотин предстает в оракуле не обычным человеком: он «добрый друг» Аполлона, достигший благодаря своим усилиям и помощи бога союза с Единым, что было целью его философской жизни. Гимн намекает на нисхождение и воплощение души Плотина, а также на ее освобождение после смерти и восхождение в общество блаженных, где он занял законное место рядом со своими предшественниками. Завершающий биографию гимн оттеняет масштаб жизни и сочинений философа: он истинный философ, мудрец, посланный в мир, чтобы восстановить божественные тайны Пифагора и Платона, долгое время бывшие в небрежении. Он стыдился собственного тела, ничего не говорил о своем происхождении и воспитании, не боялся демонов, потому что сам обладал божественной душой и имел хранителем бога.
Учитель представлен Порфирием как воплощенный даймон, посредник между горним и дольним миром, который помогает душе найти путь к высшему Благу. Если Сократ обладал даймоном, предостерегавшим его и таким образом удерживающим от опасных начинаний, то Плотин как учитель в представлении Порфирия был воплощенный даймон, оберегавший всех, кто обращался к нему и слушал его. Плотин после смерти был принят в собрание богов на Елисейских полях, став таким образом одним из «золотой породы» великого Зевса (22.52), со своими философами-предшественниками: святым Платоном и прекрасным Пифагором. Плотин — на равных — помещается в единую философскую линию учителей мудрости, ведущих ко спасению.
Заявленная Порфирием «инаковость» Плотина от рождения (10.14) находит подтверждение как в самом образе жизни Плотина, так и в лестнице авторитетов от соученика к божеству. Переход к оракулу — это не только смена жанра (от биографической прозы к стихотворному оракулу), но и смена голоса автора от первоначального ограниченного рассказчика к новому, божественному. Последние слова Плотина в начале текста говорили о возвращении божественного в себе к божественному во всем28, и именно возможностью достижения сверхче-
и сообщил о нападении Порфирию. Первые годы преподавания Плотина в Риме Порфирий описывает, опираясь на Амелия (3.37—38), который, похоже, сообщил ему историю с написанием портрета Плотина (1.14—17).
27 Оракул имеет текстуальные сходства и гомеровские отголоски с трактатом Порфирия «О пещере нимф». См.: Edwards M. J. Scenes from the Later Wanderings of Odysseus // CQ. 1988 Vol. 38. P. 509—521. Связь Оракула с De antro поддерживает идею о том, что этот трактат был создан после вступления Порфирия в школу Плотина. Кроме интереса Порфирия к связи души с телом в обоих трактатах мы видим и важную роль поэзии (поэма Порфирия «Священное бракосочетание» в VP. 15.1—2).
28 См.: Porph. VP. 2.26—27. Анализ возможных альтернативных интерпретаций см в статьях: Henry P. La dernière parole de Plotin // Studi Classici e Orientali. 1953. Vol. II. P. 113-130 и Schwyzer H.-R. Plotins letztes Wort // MH. 1976. Vol. 33. P. 85-97.
ловеческого состояния, приличествующего даймону, заканчивается биографическая часть текста (1—23). Как поясняет оракул, Плотин несколько раз в жизни сподоблялся созерцать Единое (четырежды только за время пребывания Пор-фирия при Плотине), а теперь, по разрешении от тела, он пришел в божественное собрание на небе, где пребывает вместе с богами и даймонами.
Элемент «чудесного» в тексте не превалирует, позволяя Порфирию без излишней патетики представить образец для подражания всем интересующимся философией29. Не сверхъестественные силы вдохновляют учителя на пути к счастью, но согласованность его жизни с собственной философией в конце концов приводит его к божественному. Но чем вызвана сама апологетическая структура текста и против кого создавал философский проект Порфирий?
Кем были конкуренты Порфирия?
При иллюстрации полемической деятельности Порфирия в исследовательской литературе главным образом упоминают полемику Ямвлиха и Порфирия: «Письмо к Анебону» Порфирия и ответ Ямвлиха в трактате «О египетских мистериях»30. От явной полемики некоторые исследователи обратились к анализу полемических мотивов Жизнеописаний обоих авторов, в результате чего было высказано предположение о том, что Порфирий и Ямвлих находятся в оппозиции и создают конкурирующие проекты духовного руководителя школы31. В текстах неоплатонических биографий главным образом представлена харизматическая фигура, вдохновляющая учеников личность, способная на экстраординарные поступки. Из современных исследователей полемику Порфирия против Ямвлиха в УР отстаивают М. Эдвардс32 и И. Мэннляйн-Роберт33.
Однако необычная структура текста, отсутствие характерных для жанра биографии топосов, начало повествования со смерти, где конец и становится истинным рождением, побуждает нас искать истинный жанровый прототип этого произведения вне традиции «стандартной биографии».
29 См.: VP. 4.14—16. Его пропагандистская установка видна из проводимой оппозиции старому изданию Плотина, доступному лишь избранным ученикам, нового, подготовленного им.
30 Из недавних исследований см. введения к книгам Porphyre. Lettre à Anébon l'Égyptien / H.-D. Saffey & A.-P. Segonds, ed. Paris, 2012 и Jamblique. Réponse à Porphyre (De Mysteriis) / H.-D. Saffrey & A.-P. Segonds, ed. Paris, 2013, где представлена современная библиография и подробный анализ развернувшейся полемики.
31 См.: Jamblich, Pythagoras: Legende — Lehre — Lebensgestaltung / Eingeleitet, übersetzt und mit interpretierenden Essays versehen von M. von Albrecht et al. Darmstadt, 2002. Новая попытка компаративного анализа текстов Порфирия и Ямвлиха см. в статье: Tresnie C. Biography as Implicit Philosophical Polemics: Porphyry's Life of Plotinus and Iamblichus' Pythagorean Life // Polemics, Rivalry and Networking in Greco-Roman Antiquity / P. d'Hoine, G. Roskam, S. Schorn, J. Verheyden, eds. Turnhout, 2021. P. 177-202.
32 См.: Edwards M. J. Two Images of Pythagoras: Iamblichus and Porphyry // H. J. Blumenthal, E. G. Clarke, eds. The Divine Iamblichus: Philosopher and Man of Gods. Bristol, 1993. P. 159-172.
33 См.: Männlein-Robert I. Zwischen Polemik und Hagiographie: Iamblichs "De vita Pythago-rica" im Vergleich mit Porphyrios' "Vita Plotini" // M. Bonazzi, S. Schorn, eds. Bios Philosophos: Philosophy in Ancient Greek Biography. Turnhout, 2016. P. 197-220.
Французский исследователь Л. Жерфаньон обнаружил ряд структурных сближений УР и Евангелий34. С точки зрения Жерфаньона, Плотин в УР представлен как языческий соперник Христа, а УР становится антиевангелием, в котором излагаемые в Евангелиях события представлены с противоположным знаком. Жерфаньон обращает внимание на контраст проэмия Евангелия от Иоанна и первого предложения УР: стыд нахождения в теле (1.1—2) противостоит христианскому учению о воплощении Христа и достоинстве Его тела (см.: Ин 1. 14). Если христиане, читавшие Евангелие от Луки и Матфея, обращали внимание на родословную Христа35, то Плотин у Порфирия никогда не желал говорить о своих предках, родителях и месте рождения (1.2—4)36. Далее контраст переходит на образ жизни двух духовных лидеров: Христос выведен настоящим, воплотившимся Богом, Который ест и спит, тогда как Плотин стремится скорее развопло-титься. Связь героев биографий с Божеством выстроена по схожей модели: Христос воплощается и после крестной смерти и воскресения восходит на небеса, а Плотин на протяжении жизни находится в постоянном единении с божеством, при жизни четыре раза созерцает Единое, а после смерти восходит на небо37. Наиболее тесно связь с божеством прослеживается в УР. 10: Плотин способен противостоять нападкам астрологов, считает гороскопы неточными, в отличие от других людей его покровителем является божество. Плотин почти не ел и не спал, что для философа платонической традиции не было распространенным явлением (8.21—22)38.
о £т лааь 0£о; — камень преткновения для Порфирия
В дополнение к отмеченным у Жерфаньона примерам структурной близости УР и Евангелий, следует обратить внимание на УР. 23.16, где Порфирий, толкуя Оракул Аполлона, утверждает, что главной целью Плотина было приближение и единение со стоящим надо всем богом (тф ¿т лааь 0£ф). Выражение «6 ¿ш яааь 9е6с;» не встречается у Плотина, однако оно весьма характерно для Порфирия: так он именует Единое само по себе, когда толкует РМ. Рагш. 137Ь в РогрЬ 1п Рагш. Сошш. 1.4—5 и 1.18—19 и 10.14 и спорит в De аЬБ1. с некими людьми, которые отвергают жертвоприношения39. Порфирий особо отмечает, что верховному Богу, «иже над всеми», нужно приносить жертвы, но не словесные и материальные, а только лишь чистое молчание.
34 См.: Jerphagnon L. Les sous-entendus anti-chrétiens de la Vita Plotini, ou l'évangile de Plotin selon Porphyre // MH. 1990. Vol. 47. P. 41—52. Этой линии следуют Дж. Диллон (Jamblich, Pythagoras: Legende — Lehre — Lebensgestaltung... 2002. S. 295-296) и Ю. А. Шичалин (Shichalin Yu. The Traditional View of Late Platonism as a Self-contained System // Studia Patristica. Vol. LXII. Papers presented at the Sixteenth International Conference on Patristic Studies held in Oxford 2011 / Markus Vinzent, ed. Vol. 10: The Genres of Late Antique Literature. Leuven; Paris; Walpole MA, 2013. P. 3-7).
35 Мф 1. 1-17 и Лк 3. 23-38.
36 См.: Jerphagnon. Op. cit. P. 43.
37 Параллели из Ibid. P. 46-47.
38 См.: Edwards M. Neoplatonic Saints. P. 17, n. 95.
39 См.: Porph. De abst. 2.34.3; 2.49.1-2, 11; 3.5.21.
П. Каллигас предположил неопифагорейское происхождение формулы «6 ¿п яао1 0£бс;»40, а Л. Бриссон и А. Сегонд ограничились указанием этой формулы в других сочинениях Порфирия41. Между тем оно впервые употреблено христианскими авторами. Мы встречаем ее в Рим 9. 5, где определение 6 йу ¿ш яйутюу 0£бс; относится именно к воплотившемуся Христу. И если в письменности II в. новозаветная формула ¿т л&утюу 9е6; сохраняется в неизменном виде42, то у христианского богослова Оригена, знакомого Порфирию с юности43, она приобретает форму 6 ¿т лаоь 0£б; и встречается в многократно большем, чем прежде, количестве — 97 вхождений только в «Против Цельса».
Это указывает на особую значимость формулы для Оригена44. Ориген отстаивает уникальность воплощенного Логоса, Христа, Который преодолел все виды бесславия, стал выше всех славных мужей и мудростью, и чудесами, и величием45. Вслед за этим Ориген говорит об учительной миссии Христа, собравшего вокруг Себя учеников и преподавшего им знание о Боге Слове, нравственном законе, а также приведшего их к общению с Богом, сущим «над всеми»46, что вполне совпадает с образом идеального схоларха, каким для христиан был Ориген. В самом конце «Против Цельса» Ориген объясняет, почему христиане не интересуются политикой: они заняты самым главным делом — спасением людей. Они ведут лучшую жизнь, заботятся о членах Церкви и о внешних, почитают Бога, наполняются словом Божиим и соединяются (¿ую9юо1) через Сына, единого с Богом, — с «Богом, иже над всеми» (тф ¿ш лао1 б£ф)47. Плотин в представлении Порфирия в своей школе будет занят тем же, только в еще большей степени: он интересуется политикой, дружит с императором и сенаторами, хочет построить город философов, и одновременно с этим созерцает Единое и ведет учеников по пути единения с божеством. Если Ориген утверждает, что Сын Божий, единый с Богом Отцом, соединяет тех, кто следует за Логосом, с Богом, то Порфирий оспаривает именно эти свойства Церкви как сообщества, где учатся истинной философии, и Логоса, приводящего Своих учеников к Богу Отцу, но сохраняет специфически христианскую лексику Оригена.
Если платоник II в. Цельс утверждал, что человек не способен достичь Бога посредством Логоса, то Ориген, отвечая ему, проводит семантическое различие между Логосом в нас (через него нельзя достичь Бога) и воплощенным Логосом, о Котором писал апостол Иоанн в первом стихе своего Евангелия. Этот Логос
40 См.: ПOPФYPIOY ПЕР1 TOY ПЛОТШОУ BIOY KAI THE TASEQE TQN B^IQN AY-TOY / Еюачмчл, Apxaio Kd^evo, Метафраап, 2x°^ia П. КаШчад. Axa6rpia A6t|vmv, 1991. E. 176.
41 См.: Brisson L, Segonds A. Ph. Vita Plotini: Notes // PVP. II, 1992. P. 295.
42 См.: Ign. Ant. Ep. 4.2.1, 4.5.1, 5.7.1; Iren. Haer. Fr. 16.17.
43 См.: Porph. Fr. 39 Harnack = Eus. Caes. Hist. eccl. 6.19.5.
44 Справедливости ради отметим, что обсуждаемая формула встречается в сохраненных Оригеном цитатах из «Истинного слова» Цельса: Cels. Мг^л? ^070?, 1.24.5; 6.52b.1; 7.15.3.
45 См.: Orig. Contr. Cels. 1.30.10-16.
46 См.: Orig. Contr. Cels. 1.30.16: o'txeiffloai тф £m naoi Эеф.
47 См.: Orig. Contr. Cels. 8.75.19-22. Порфирий резко критикует Оригена в трактате «Против христиан».
изначально был с Богом, поэтому к Богу можно прийти только посредством Него48. В опровержении аргумента Цельса Ориген подчеркивает превосходство Логоса над человеческим словом, а дихотомию «èvôià0£Toç — лpoфoplXÓç» относит лишь к человеческому49, а не к Божественному Логосу.
Порфирий критикует понимание Христа как Логоса, отталкиваясь от уже сложившегося разделения логоса на логос внутренний и произнесенный50:
Et Xôyoç, ф^^у, ó utôç toö feoù, ^toi лpoфoplxóç èaTiv ^ èvôià9£Toç-
àAÀà ^v o^T£ toùto, ot>T£ èxàvo-
oüx äpa oûôè Àôyoç èaTiv51.
Другими словами, Христос, как Логос, является либо внутренним, либо произнесенным; если Он — произнесенный Логос, то Он не может быть «внутренним» Логосом Бога (что подразумевает, что Он не может быть Богом; когда Он произнесен, то уже исчез); с другой стороны, если Он — внутренний Логос, то не отделяется от природы Отца и не может низойти на землю (и быть отождествленным с Иисусом на земле)52. Порфирий критикует учение о земном воплощении Христа, обращая внимание на бессмысленность воплощения Сына Божьего на земле, а также Его страданий и крестной смерти, поскольку высшее, вечное и неизменное подвергается изменению, уменьшению, что для него абсурдно53. Критика Христа как внутреннего (тогда нет ипостаси) и произнесенного (тогда лишен сущности) Логоса написана после прямых утверждений Оригена о Логосе, тождественном Христу. Для Порфирия Христос — человек, но никак не Бог или Сын Божий. Следовательно, Порфирий критикует именно Оригена, поскольку из авторов II—III вв. только он не соглашался относить эти термины ко Христу.
Отметим, что оппозиция «Àôyoç — aiwnf|» специально оттеняется замечанием Порфирия: Aiö oûôè Àôyoç toútw ó xaxà фюглу otxàoç, oûô' ó evöov, ÖTav
48 См.: Orig. Contr. Cels. 65.7—16.
49 См.: Ramelli I. Origen, Greek Philosophy, and the Birth of the Trinitarian Meaning of Hypostasis I/ Harvard Theological Review. 2012. Vol. 105. P. 334—335.
50 Это же разделение он привлекает, когда спорит с оппонентами о том, причастны ли логосу животные (Porph. De abst. 3.2.2, 3—4), и когда говорит о воспитании Одиссея, наученному как произнесенным словом, так и внутренним (Quaest. Hom. ad Od. 5.182.20—21), а также когда говорит, что молитва звучащая и внутренняя оскверненного душевными страстями человека не доходит до высшего бога, заменяя здесь стоические яpoфoplxôç и èvôià6£Toç на ó xaTà фиг^ и ó ëvôov (De abst. 2.34.7—8). Отсюда выводится важность чистоты — внутренней и внешней, — свойственной божественным и богомудрым мужам (0£Ímv xal 6£oaóфмv âvôpôv), питающимся богомудрием и уподоблением богу, которое осуществляется посредством правых мыслей (De abst. 2.45.3—6, 14—22).
51 «Ибо если Сын Божий — Логос, то он либо произнесенный, либо внутренний. Конечно же, Он ни тот, ни другой. Следовательно, Он не Логос». В более полном виде этот силлогизм был обнаружен Р. Гуле в богословских сочинениях Михаила Пселла (Goulet R. Cinq nouveaux fragments nominaux du traité de Porphyre "Contre les chrétiens" || Vig. Chr. 2010. Vol. 64. P. 141—148).
52 Православную позицию сформулировал Феофил Антиохийский (Theoph. Antioch. Ad Autol. 2.10.2—4, 8—10 и 2.22.1—6). Он, различая два логоса, считал, что Христос до воплощения был внутренним Логосом Бога, а в Cвоем воплощении стал произнесенным, однако он не применял для описания этих отношений понятия ипостаси.
53 См.: Porph. Chr. Fr. 84.
"фихл; Ь Согласно Порфирию, ни внутреннее, ни произ-
несенное слово, если оно оскверняется душевными страстями, не может принадлежать высшему Божеству. Полагаем, здесь скрытая критика воззрений христиан на вторую Ипостась Троицы, Логос, Который в воплощении принял на Себя болезни, страдания и немощь55. В Рим 8. 3 ап. Павел прямо говорит, что Бог послал Своего Сына в подобии плоти греховной, что не могло найти одобрения у Порфирия.
Противник — школа Оригена
Мы полагаем, что именно в ответ на это представление о Логосе, учащем новой философии, Порфирий и создает «антиевангелие», где описывает своего истинного мудреца — Плотина. Создаваемые в жизнеописаниях образы наставников становились средством борьбы за обладание истинной философией, борьбы, которую вели между собой образованная языческая элита — л£лшб£иц£уо1 — представленная неоплатониками, и все более влиятельные христианские мыслители. Руководитель школы был живым примером философской жизни, передававшим опыт непосредственным ученикам, а после смерти — уже через тексты — становившимся для приверженцев образцом для подражания в одном ряду с фигурами как далекого прошлого (Пифагор у платоников, Моисей у христиан56), так и недавнего. Так ученики относились к Плотину и Оригену, восхваляя их как основателей, вдохновителей и учителей знаний и добродетели.
В изображении Григория Чудотворца в «Похвальном слове» и в VI кн. «Церковной истории» Евсевия Кесарийского Ориген вписан в рамки более широкой фундаментальной истории Церкви. Ориген предстает как христианский учитель-аскет, преданный книгам и учебе; он преподавал в Александрии, затем в Кесарии; он вступал со своими оппонентами в философские диспуты. Тем не менее он отличался от языческих коллег ревностной преданностью Христу и Богу Израиля, отдавая приоритет ветхозаветному и новозаветному откровению. Кроме того, христианин Ориген, получивший образование в классической философской традиции и способный участвовать в философских дебатах на такие темы, как природа Бога, происхождение зла и судьба души, приобретает признание как христианских, так и греческих представителей интеллектуального класса в форме либо похвалы, либо критики. Ориген мыслил, писал и преподавал в условиях, схожих с его соперниками, изучая те же тексты экзегетическими методами и аргументацией, которые не принадлежат какой-то школе, но являются универсальным методом достижения философской истины.
При изображении Оригена Евсевий делает акцент на доказательстве того, что жизнь Оригена, сосредоточенная вокруг духовных упражнений и препода-
54 Рогр^ De abst. 2.34.6—7. «Потому ему не родственно ни звучащее слово, ни внутреннее, если оно осквернено страстями души» (пер. Т. Г. Сидаша).
55 Ср.: Мф 8. 17 = Ис 53. 4.
56 Григорий Нисский пишет «О жизни Моисея Законодателя», также полюбившийся христианам Филон написал жизнеописания патриархов, включая жизнеописания Моисея, как примеры «живых законов». Эти жизнеописания («Об Аврааме», «Об Иосифе», «О жизни Моисея») аксиоматически напоминают «Жизнь Пифагора».
вания, была жизнью «самого строгого философа»57, у которого слово совпадает с делом: он еще юношей отвергал все, что питает страсти, спал на голой земле, стремился к бедности, отказывался от финансовой помощи и занимался изучением Священного Писания. Таким образом, аскетический образ жизни Плотина и Оригена58, которого Порфирий знал лично и критиковал за предательство взрастившей его философии, оказываются весьма схожими59. Подтверждает наше наблюдение и Э. Сонг, которая, опираясь на сочинения Плотина и внешние свидетельства (Элия и Псевдо-Элия), показывает, что взгляды на телесность в «Эннеадах» и в VP сильно отличаются, а сам Плотин не одобряет полное пренебрежение к телу и выступает за надлежащий уход за ним. Порфирий создает образ схоларха в Vita Plotini, опираясь на собственный аскетический идеал философии, который в явной форме он сформулировал в De abstinentia60.
Описанная Евсевием и ближайшим учеником Оригена Григорием Чудотворцем программа заставляет видеть в Оригене универсального учителя философии, способного вобрать и преподать истину всеобъемлюще, потому что сам он описан как Gàoç âvGpwnoç61, человек, наделенный пониманием божественной истины и живой пример философской жизни, которой он учил. Как учитель божественной мудрости, Ориген находился в особых отношениях с божественным и, как духовный отец, вовлекал учеников в богообщение, принимая в ученики не только христиан, но и язычников, которые во II—IV вв. проявляли интерес к варварской мудрости, халдеев, египтян, персов и евреев62. Ориген никогда не переставал преподавать философию, пользуясь сократовским вопросо-ответным методом и обучая многих приходящих к нему не только в богословии, но и в языческой философии, истолковывая произведения философов и получая признание от современников63. Порфирий в юности был знаком с Оригеном и, похоже, посещал его школу в Кесарии. Так, он хвалит Оригена за его способности, но опровергает его взгляды в антихристианских сочинениях.
Заключение
Социальная и культурная близость изображения Оригена и Плотина своими учениками свидетельствует о напряженной борьбе за претензии на философское превосходство, что проявилось в двух проектах ведущих интеллектуалов предыдущего поколения. То, что Порфирий отверг христианство как недавно появившееся на свет неразумное безбожие, то, что Оригена, лестно изображенного его учеником Григорием, охарактеризовал как заблуждающегося интеллектуала, стало частью его программы философского обновления, находящего
57 Eus. Caes. Hist. eccl. 6.3.9.
58 Eus. Hist. eccl. 6.19.3.19.
59 Eus. Caes. Hist. eccl. 6.19.7.
60 Song E. Ashamed of Being in the Body? Plotinus versus Porphyry II Plato Revived. Essays on Ancient Platonism in Honour of Dominic J. O'Meara. Berlin; Boston, 2013. P. 96—116.
61 Greg. Thaum. Paneg. 6.76.
62 Eus. Caes. Hist. eccl. 6.17.2—3.
63 См.: Ramelli I. Origen, Patristic Philosophy, and Christian Platonism: Re-Thinking the Chris-tianization of Hellenism II Vig. Chr. 2009. Vol. 63. P. 217—263.
свой образец в Плотине. В таком случае пространное жизнеописание Оригена в шестой книге «Церковной истории» стало не только апологетикой учителя, но и решительным утверждением притязаний на обновленную философию по линии христианских мыслителей Оригена, Памфила и Евсевия64. Ориген Евсевия бросил вызов доминирующей греческой ортодоксии, вытеснив ее традиции авторитетных текстов, учителей и институтов. Истинной философией для Оригена был христианский платонизм его школы65.
Порфирий, движимый желанием обновления, реагирует на притязания христиан: он опирается на Пифагора и Платона и через Нумения, Аммония, Плотина вкладывает в уста учителя проект новой философии, избавленной от заблуждений эллинистической философии и «новых еретиков», христиан66. Он выстраивает текст VP совершенно особым образом, учитывая не только христианскую лексику, но и структурную организацию христианских священных текстов. Текст VP не просто знакомил читателей с новым изданием «Эннеад», но и давал читателю образец наставника, фигуру которого он всячески оправдывает множеством приводимых свидетельств. Так, накануне гонений Диоклетиана Аммониевы внуки по философии, Порфирий и Евсевий, представили два конкурирующих проекта обновления истинной философии: это были их учителя, духовные руководители и подвижники христианин и платоник Ориген, и неоплатоник Плотин.
Список сокращений
ANRW — Aufstieg und Niedergang der römischen Welt Cels. АХ. Xôyoç — Celsus. MnS^ç Xôyoç CQ — Classical Quarterly
Eus. Caes. Hist. eccl. — Eusebius. Historia ecclesiastica Eus. Caes. Praep. ev. — Eusebius. Praeparatio evangelica Ign. Ant. Ep. — Ignatius Antiochenus. Epistula Iren. Haer. — Irenaeus. Adversus haereses (lib. 5)
Greg. Thaum. Paneg. — Gregorius Thaumaturgus. In Origenem oratio panegyrica
MH — Museum Helveticum
Orig. Contr. Cels. — Origenes. Contra Celsum
Porph. Chr. — Porphyrius. Contra Christianos (fragmenta)
Porph. De abst. — Porphyrius. De abstinentia
Porph. Quaest. Hom. ad Od. — Porphyrius. Quaestionum Homericarum ad Odysseam
pertinentium reliquiae Porph. VP. — Porphyrius. Vita Plotini
64 Эти авторы объединены одним регионом, Палестиной, и связаны отношением «учитель—ученик». Историк Евсевий учился у Памфила, тот — у Пиерия, пресвитера, за свои философские познания прозванного «Младшим Оригеном».
65 Интересно, что в трактате Praep. eu. 11—15 Евсевий вслед за Оригеном критикует эпикурейцев, стоиков, академиков, перипатетиков, но не платоников, чьего основателя он считал удивительным и превосходным философом (Eus. Caes. Praep. eu. 11.8.1; 11.9.5).
66 Фигура Оригена появляется в тексте VP не один раз. См. статью: Соловьев Р. С. Фавма-сий в Vita Plotini. 13, 10-17: на кого намекает Порфирий? // Philologia Classica. 2023. Т. 19 (1) (принята к публикации).
Theodor. Graec. affect. cur. — Theodoretus. Graecarum affectionum curatio
Theoph. Antioch. Ad Autol. — Theophilus. Ad Autolycum
Vig. Chr. — Vigiliae Christianae
Список литературы
Albrecht M. von, Dillon J., George M. et al. Jamblich, Pythagoras: Legende — Lehre — Lebensgestaltung. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2002.
Bieler L. 0doç âvflp: Das Bild des 'göttlichen Menschen' in Spätantike und Frühchristentum. Wien: Buchhandlung Oskar Höfels, 1935.
Blumenthal H. J. Marinus' Life of Proclus: Neoplatonist biography // Byzantion. 1984. Vol. 54. P. 469-494.
Brisson L., Segonds A. Ph. Vita Plotini: Notes // Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., éds. Paris: Vrin, 1992. Vol. 2. P. 187-299.
Brisson L., Flamand J.-M. Structure, contenu et intentions de l'Oracle d'Apollon (VP 22) // Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., éds. Paris: Vrin, 1992. Vol. 2. P. 565-617.
Brisson L., Flamand J.-M. Vita Plotini: Une bibliographie // Porphyre. La Vie de Plotin: études dintroduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., éds. Paris, 1992. Vol. 2. P. 723-735.
Chiaradonna R., Goulet R., Zambon M. et al. Porphyre de Tyr // Dictionnaire des philosophes antiques / R. Goulet, éd. Paris: Centre National de la Recherche Scientifique, 2012. Vol. 5, pt. 2. P. 1289-1325.
Dufour R. Plotinus: a Bibliography, 1950-2000. Leiden: Brill, 2002.
Edwards M. J. Two Images of Pythagoras: Iamblichus and Porphyry // The Divine Iamblichus: Philosopher and Man of Gods / H. J. Blumenthal, E. G. Clarke, eds. Bristol: Bristol Classical Press, 1993. P. 159-172.
Edwards M. Porphyrios // Philosophie der Kaiserzeit und der Spätantike / Ch. Riedweg, Ch. Horn, D. Wyrwa, Hrsg. Basel: Schwabe, 2018. S. 1327-1348. (Grundriss der Geschichte der Philosophie. Die Philosophie der Antike; Bd. 5/2).
Goulet R. Cinq nouveaux fragments nominaux du traité de Porphyre „Contre les chrétiens" // Vig. Chr. 2010. Vol. 64. P. 141-148.
Goulet R. L'Oracle d'Apollon // Porphyre. La Vie de Plotin: travaux Préliminaires et Index Grec Complet / L. Brisson et al., éds. Paris: Vrin, 1982. Vol. 1. P. 369-412.
Goulet R. Le Plan de la Vie de Plotin // Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., éds. Paris: Vrin, 1992. Vol. 2. P. 77-85.
Goulet R. Notes critiques sur le texte grec // Porphyre. La Vie de Plotin: études dintroduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie / L. Brisson et al., éds. Paris: Vrin, 1992. Vol. 2. P. 119-130.
Henry P. La dernière parole de Plotin // Studi Classici e Orientali. 1953. Vol. 2. P. 113-130
Jamblique. Réponse à Porphyre (De Mysteriis) / H.-D. Saffrey, A.-P. Segonds, éds. Paris: Les Belles Lettres, 2013.
Jerphagnon L. Les sous-entendus anti-chrétiens de la Vita Plotini, ou l'évangile de Plotin selon Porphyre // MH. 1990. Vol. 47. P. 41-52.
Männlein-Robert I. Zwischen Polemik und Hagiographie: Iamblichs „De vita Pythagorica" im Vergleich mit Porphyrios' „Vita Plotini" // Bios Philosophos: Philosophy in Ancient Greek Biography / M. Bonazzi, S. Schorn, eds. Turnhout: Brepols, 2016. P. 197-220.
Mansfeld J. Prolegomena: Questions to Be Settled before the Study of an Author, or a Text. Leiden; New York; Köln: Brill, 1994.
Miles G. Philosophers and their Neoplatonic Lives: Problems and Paradigms // The Oxford Handbook of Ancient Biography / K. De Temmerman, ed. Oxford: Oxford University Press, 2021. P. 349-362.
Neoplatonic saints: the lives of Plotinus and Proclus by their students / M. Edwards, transl., comment. Liverpool: Liverpool University Press, 2000.
Platon und das Göttliche / D. Koch, I. Männlein-Robert, N. Weidtmann, Hrsg. Tübingen, 2010.
Plotini opera / P. Henry, H.-R. Schwyzer, eds. Paris: Desclée de Brouwer, 1951. Vol. 1. P. 1-41.
Plotini opera / P. Henry, H.-R. Schwyzer, eds. Oxford: Oxford University Press, 1964. Vol. 1. P. 1-38.
Porphyre. Lettre à Anébon l'Égyptien / H.-D. Saffrey, A.-P. Segonds, éds. Paris: Belles Lettres, 2012.
Ramelli I. Origen, Greek Philosophy, and the Birth of the Trinitarian Meaning of Hypostasis // Harvard Theological Review. 2012. Vol. 105. P. 302-350.
Ramelli I. Origen, Patristic Philosophy, and Christian Platonism: Re-Thinking the Christianiza-tion of Hellenism // Vig. Chr. 2009. Vol. 63. P. 217-263.
Schroeder F. M. Ammonios Saccas // ANRW. 1987. Bd. 36.1. S. 518-519.
Schwyzer H.-R. Corrigenda ad Plotini Textum // MH. 1987. Vol. 44. P. 191-210.
Schwyzer H.-R. Plotins letztes Wort // MH. 1976. Vol. 33. P. 85-97.
Schwyzer H.-R. Textkritisches zu Plotin und zur Vita Plotini // ^ai^xopeç = Cher-
cheurs de sagesse: hommage à Jean Pépin / sous la dir. de M.-O. Goulet-Cazé, G. Madec, D. O'Brien. Paris, 1992. P. 343-346.
Shichalin Yu. The Traditional View of Late Platonism as a Self-contained System // Papers presented at the Sixteenth International Conference on Patristic Studies held in Oxford 2011 / M. Vinzent, ed. Leuven; Paris; Walpole, Mass.: Peeters, 2013. Vol. 10: The Genres of Late Antique Literature. P. 3-7. (Studia Patristica; vol. 62).
Staab G. Pythagoras in der Spätantike: Studien zu De vita pythagorica des Iamblichos von Chal-kis. Leipzig, 2002.
Tresnie C. Biography as Implicit Philosophical Polemics: Porphyry's Life of Plotinus and Iam-blichus' Pythagorean Life // Polemics, Rivalry and Networking in Greco-Roman Antiquity / P. d'Hoine et al., eds. Turnhout: Brepols, 2021. P. 177-202.
nop^upiou nepi tou nXœxivou ßiou xai xnç xâ^eœç xœv ßißXirav auToti / £iaaYK>Yl, apxaio xei^evo, ^£Tâ^paan, a/öXta n. KaXXiYâç. ABfjvai: KévTpov 'Exôôaeœç "EpYœv SuYYPa^éœv, 1991.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia III: Filologiia.
2022. Vol. 73. P. 84-102
DOI: 10.15382/sturIII202273.84-102
Roman Soloviev, Graduate Student, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities Moscow, Russia Lecturer, Department of Philology, Moscow Theological Academy Sergiev Posad, Russia solorom@gmail.com https://orcid.org/0000-0002-0833-0624
Special Features of the Genre of the Vita Plotini: Who Was Porphyry Referring To?
Abstract: The article analyses genre dominants of the Life of Plotinus by Porphyry and examines the sources and polemical character of this text. Having established the lack of research on the genre of the text in the current bibliography, the article places the Life of Plotinus into the circle of biographies of Late Antiquity and identifies the main characteristics of the text. The title of the text indicates Porphyry's dual purpose: to introduce the reader to the personality of Plotinus, whom Porphyry deliberately presents as 0elog avfip, and also to present Plotinus' 54 treatises within the coherent system of the Enneads. This dual task is also reflected in the structure of the Life. Reconstructing the image of Porphyry in the text, this article highlights the techniques that create the image of the author of Plotinus' Life. Emphasising his own place in the hierarchy of the school is due to the polemic both within the Neoplatonic school (with the earlier edition of Plotinus' treatises by Amelius; this is shown by the analysis of the introduction of the Life of Plotinus) and outside it. The study establishes the pragmatics of the key episodes of the text and shows that the text is built around a constructed hierarchy of testimonies: from the fellow student, Amelius, to the Oracle of Apollo. By highlighting the essential attributes of the hero of the biography, the article illustrates the dynamism of Porphyry's intention: Vita Plotini is not only an introduction to the edition, but also a didactic text, depicting a contemporary who has achieved the goal of human life. In the final part of the article, I analyse the approaches to the identification of the opponents of Porphyry in the literature and propose my own hypothesis: the text was created in opposition to the school of Origen and to the image of the scholarch, which was made by Gregory the Wonderworker and Eusebius of Caesarea. The hypothesis of Porphyry's response to the Christian texts is supported by the new lexical similarities with Origen.
Keywords: Neoplatonism, Plotinus, Life of Plotinus, Porphyry, Origen, early Christianity.
R. Soloviev
References
Albrecht M. von, Dillon J., George M. et al. (2002) Jamblich, Pythagoras: Legende — Lehre — Lebensgestaltung. Darmstadt.
Bieler L. (1935) 0eToç âvtfp: Das Bild des 'göttlichen Menschen' in Spätantike und Frühchristentum. Wien.
Blumenthal H. J. (1984) "Marinus' Life of Proclus: Neoplatonist biography". Byzantion, 1984, vol. 54, pp. 469-494.
Brisson L, Segonds A. Ph. (1992) "Vita Plotini: Notes", in L. Brisson et al. (eds) Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie, Paris, vol. 2, pp. 187-299.
Brisson L., Flamand J.-M. (1992) "Structure, contenu et intentions de l'Oracle d'Apollon (VP 22)", in L. Brisson et al. (eds) Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie, Paris, vol. 2, pp. 565617.
Brisson L., Flamand J.-M. (1992) "Vita Plotini: Une bibliographie", in L. Brisson et al. (eds) Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie, Paris, vol. 2, pp. 723-735.
Chiaradonna R., Goulet R., Zambon M. et al. (2012) "Porphyre de Tyr", in R. Goulet (ed.) Dictionnaire des philosophes antiques, Paris, vol. 5, pt. 2, pp. 1289-1325.
Dufour R. (2002) Plotinus: a Bibliography, 1950-2000. Leiden.
Edwards M. (2018) "Porphyrios", in Ch. Riedweg, Ch. Horn, D. Wyrwa (eds) Philosophie der Kaiserzeit und der Spätantike, Basel: Schwabe, pp. 1327-1348.
Edwards M. (ed.) (2000) Neoplatonic Saints: The Lives of Plotinus and Proclus by Their Students. Liverpool.
Edwards M. (1993) "Two Images of Pythagoras: Iamblichus and Porphyry", in H. J. Blumenthal, E. G. Clarke (eds) The Divine Iamblichus: Philosopher and Man of Gods, Bristol, pp. 159-172.
Goulet R. (1982) "L'Oracle d'Apollon", in L. Brisson et al. (eds) Porphyre. La Vie de Plotin: travaux Préliminaires et Index Grec Complet, Paris, vol. 1, pp. 369-412.
Goulet R. (1992) "Le Plan de la Vie de Plotin", in L. Brisson et al. (eds) Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie, Paris, vol. 2, pp. 77-85.
Goulet R. (1992) "Notes critiques sur le texte grec", in L. Brisson et al. (eds) Porphyre. La Vie de Plotin: études d'introduction, texte grec et traduction française, commentaire, notes complémentaires, bibliographie, Paris, vol. 2, pp. 119-130.
Goulet R. (2010) "Cinq nouveaux fragments nominaux du traité de Porphyre 'Contre les chrétiens'". Vig. Chr, 2010, vol. 64, pp. 141-148.
Henry P. (1953) "La dernière parole de Plotin". Studi Classici e Orientali, 1953, vol. 2, pp. 113130.
Henry P., Schwyzer H.-R. (eds) (1951) Plotini opera. Leiden, vol. 1, pp. 1-41.
Henry P., Schwyzer H.-R. (eds) (1964) Plotini opera. Oxford, vol. 1, pp. 1-38.
Jerphagnon L. (1990) "Les sous-entendus anti-chrétiens de la Vita Plotini, ou l'évangile de Plotin selon Porphyre". MH, 1990, vol. 47, pp. 41-52.
Kalligas P. (ed.) (1991) Porphyriou: Peri tou Plotinou biou, Plotinou: EnneasProte, Plotinou: Enneas Deutera, Plotinou: Enneas Trite. Athens (in Greek).
Koch D., Männlein-Robert I., Weidtmann N. (eds) (2010) Platon und das Göttliche. Tübingen.
Männlein-Robert I. (2016) "Zwischen Polemik und Hagiographie: Iamblichs, De vita Pythagori-ca' im Vergleich mit Porphyrios' ,Vita Plotini'", in M. Bonazzi, S. Schorn (eds) Bios Philoso-phos: Philosophy in Ancient Greek Biography, Turnhout, pp. 197-220.
Mansfeld J. (1994) Prolegomena: Questions to Be Settled before the Study of an Author, or a Text. Leiden; New York; Cologne.
Miles G. (2021) "Philosophers and their Neoplatonic Lives: Problems and Paradigms", in K. De Temmerman (ed.) Oxford Handbook of Ancient Biography, Oxford, pp. 349-362.
Ramelli I. (2009) "Origen, Patristic Philosophy, and Christian Platonism: Re-Thinking the Christianization of Hellenism". Vig. Chr., 2009, vol. 63, pp. 217-263.
Ramelli I. (2012) "Origen, Greek Philosophy, and the Birth of the Trinitarian Meaning of Hypostasis". Harvard Theological Review, 2012, vol. 105, pp. 302-350.
Saffrey H.-D., Segonds A.-P. (eds) (2012) Porphyre. Lettre à Anébon l'Égyptien. Paris.
Saffrey H.-D., Segonds A.-P. (eds) (2013) Jamblique. Réponse à Porphyre (De Mysteriis). Paris.
Schroeder F. M. (1987) "Ammonios Saccas", in ANRW, vol. 36.1, pp. 518-519.
Schwyzer H.-R. (1976) "Plotins letztes Wort". MH, 1976, vol. 33, pp. 85-97.
Schwyzer H.-R. (1987) "Corrigenda ad Plotini Textum". MH, 1987, vol. 44, pp. 191-210.
Schwyzer H.-R. (1992) "Textkritisches zu Plotin und zur Vita Plotini", in M.-O. Goulet-Cazé, G. Madec, D. O'Brien (eds) Zoipfqç ßairjropcg = Chercheurs de sagesse: hommage à Jean Pépin, Paris, pp. 343-346.
Shichalin Yu. (2013) "The Traditional View of Late Platonism as a Self-Contained System", in M. Vinzent (ed.) Papers Presented at the Sixteenth International Conference on Patristic Studies held in Oxford 2011, Leuven; Paris; Walpole, Mass., vol. 10: The Genres of Late Antique Literature, pp. 3-7.
Staab G. (2002) Pythagoras in der Spätantike. Studien zu De vita pythagorica des Iamblichos von Chalkis. Leipzig.
Tresnie C. (2021) "Biography as Implicit Philosophical Polemics: Porphyry's Life of Plotinus and Iamblichus' Pythagorean Life", in P. d'Hoine et al. (eds) Polemics, Rivalry and Networking in Greco-Roman Antiquity, Turnhout, pp. 177-202.
Статья поступила в редакцию 09.10.2022
The article was submitted 09.10.2022
