CC BY
78
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ББК 83.3 (2Рос=Рус)6-5
Л. В. Спесивцева Астраханский государственный университет
ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ПОЭМЫ В. ХЛЕБНИКОВА «СИНИЕ ОКОВЫ»
Для современного литературоведения одной из актуальных проблем является проблема жанра и жанрового своеобразия. В поле зрения исследователей - выявление общих процессов, происходящих в истории зарождения, развития и становления того или иного жанра или жанровой группы, изучение «генезиса и эволюции жанров с учетом конкретного влияния на них и в целом на структуру жанровой системы ... художеснической индивидуальности, определение ведущей роли в этом процессе конкретного художника, жанровой самобытности его произведений» [1, с. 21].
Особый интерес вызывает жанр поэмы прежде всего сложностью определения его жанровых признаков, проблемы типологического изучения разновидностей поэмы. Основные изменения поэмного жанра связаны с доминантой эпического или лирического начала в произведении и с возможностью синтеза различных родовых свойств.
Трансформация жанровых форм, как правило, происходит в определенные периоды исторического развития страны, связанные с различного рода катаклизмами, сменой политического строя, взрывом общественных отношений, коренным изменением во всех сферах искусства.
Начало ХХ в. - один из таких периодов в русской поэзии, когда происходящие в сфере субъектных отношений процессы влияют на изменения в жанровой, композиционно-образной, стилистической структурах лирических и лироэпических произведений. Трансформации жанра поэмы были обусловлены новыми формами соотношений лирического и эпического начал.
Особым явлением начала ХХ в. стала лирическая поэма, формирование которой связано не столько с изменением (лиризацией) традиционноповествовательной поэмы или рассказа в стихах, сколько с расширением возможностей самого лирического изображения. Это поэма состояния, действие которой движется потоком сознания лирического героя. Лирическое начало проявляет себя на всех уровнях художественного дискурса: сюжета и композиции, системы образов, тропов. Фрагментарный характер композиции, наличие ассоциативно-метафорического сюжета, исповедальный, монологический характер лирического повествования, «неразделенность и неслиянность» автора и героя составляют типологические черты лирической поэмы.
Являясь одним из ярчайших представителей искусства и культуры ХХ в., В. Хлебников не мог не поддаться искушению быть ввергнутым в эксперимент с жанровыми трансформациями. Это один из тех могикан, в творчестве которого жанровые модели постоянно изменялись, модифицировались, синтезировались (например, сверхповесть «Зангези» и др.)
Погружение в тексты В. Хлебникова требует определенной подготовки и особого настроя. Это процесс, который помогает проникнуть в мир «вселенского разума», «многосмысленности» каждого звука, в «новый хронотоп в Культуре и Политике» [2].
Среди еще не прочитанных до конца текстов В. Хлебникова особое место занимает поэма «Синие оковы», которая, наряду с поэмами А. Блока («Соловьиный сад», «Ее прибытие»), В. Маяковского («Флейта-
позвоночник», «Про это»), М. Цветаевой («Поэма Горы», «Поэма Конца»), С. Есенина («Черный человек») и т. д., обладает жанровыми признаками лирической поэмы. Это одно из последних и самых «светлых» произведений поэта, написанное в Москве весной 1922 г. и связанное непосредственно с семейством Синяковых1, дом которых и в Харькове, и в Красной Поляне, и в Москве привлекал к себе внимание деятелей искусства и культуры, был центром развития идей литературного и художественного авангарда, местом рождения футуризма. Лиля Брик вспоминала о семье Синяковых: «Синяковых пять сестер. Каждая из них по-своему красива. Жили они раньше в Харькове, отец у них был черносотенец, а мать человек передовой и безбожница. Дочери бродили по лесу в хитонах, с распущенными волосами и своей независимостью и эксцентричностью смущали всю округу. В их доме родился футуризм. Во всех поочередно был влюблен Хлебников, в Надю - Пастернак, в Марию - Бурлюк, на Оксане женился Асеев» [3, с. 31-32].
Первое упоминание о встрече В. Хлебникова с Синяковыми относится к зиме 1916 года2. Тогда же написано, вероятно, первое в Красной Поляне стихотворение «Ласок.», где дважды повторенное сочетание «голубыми часами» можно каким-то образом соотнести с «синими оковами» из одноименной поэмы (символика цвета голубой - синий) и с сестрами Синяковыми: «Вы вся - дыханье знойных засух / Под деревом стояли вы / А косы / Жмут жгут жестоких жалоб в жёлоб.» [4, с. 380] . Известно, что к Синяковым обращены поэмы В. Хлебникова «Три сестры» (1920), «Синие оковы» (1922), а Марии поэт посвятил стихотворения «Сегодня строгою Боярыней
1 Синяковы: Вера Михайловна, жена Г. Петникова; Зинаида Михайловна (в замужестве Мамонова), известная певица; Оксана (Ксения) Михайловна (домашнее прозвище Кутя), жена Николая Асеева с 1914 г.; Мария Михайловна (Уречина), живописец; Надежда Михайловна (в замужестве Пи-чета), пианистка.
2 «1916 год зима? Поселился у Петровского на Николо-Песковском. Встречается с Синяковыми». Хронологическая канва жизни и творчества Велимира Хлебникова / Сост. С. В. Старкина. Хотя эта дата вызывает недоумение, если вспомнить статью А. Е. Парниса «О метаморфозах мавы, оленя и воина: К проблеме диалога Хлебникова и Филонова», в примечаниях к которой автор статьи вспоминает о своем разговоре с Марией Синяковой (Уречиной), которая рассказала о том, что во время ее пребывания в Петрограде (октябрь-ноябрь 1915 г.) Хлебников привел Марию к Филонову. Отсюда годом знакомства В. Хлебникова с М. Синяковой можно считать 1915 г.
3 Далее все цитаты приведены по этому изданию.
Бориса Годунова.» (1916) и «Харьковское Оно» (1918). Мария Синякова так вспоминает о знакомстве с Хлебниковым: «Хлебников появился у нас позднее (Маяковского - прим. автора), когда Маяковский носил желтую кофту, тогда облик его вполне уже сформировался. Привел его Бурлюк. Он всех футуристов ввел к нам <...>. Хлебников был совершенно изумительный красавец, элегантный человек <...>. Красивее Хлебникова я никого не видела <...>. Он был очень замкнутый, почти никогда не смеялся, только улыбался, громкого смеха никогда не было <...>. Он во всех по очереди был влюблен, и, кроме основных, он влюблялся и попутно, так что это была сплошная влюбленность. Но легкомыслие невероятное просто при этом было <...>. О Хлебникове можно бесконечно говорить <...> » [5, с. 384]. Сравнивая двух великих гениев своей эпохи, художница отмечала: «Если в жизни и в поэзии Маяковский спец по грубости, громыханию, громким «булыжным» словам, то Хлебников - мастер нежности, шепота и влажных звуков. Маяковский - мужественность - город - завод. Хлебников - женственность - деревня - степь» [6, с. 141].
Именно как «мастер нежности, шепота и влажных звуков» проявил себя В. Хлебников в поэме «Синие оковы», написанной после возвращения Асеевых с Дальнего Востока. Интерес представляет прежде всего жанровое определение произведения, как, впрочем, и всех творений поэта. Позволим себе не согласиться с мнением одного из корифеев хлебникове-дения В. П. Григорьевым, отметившим «подчеркнуто лироэпический характер» [2, с. 52] поэмы В. Хлебникова. На наш взгляд, это самое лирическое произведение поэта и рассматривать его нужно именно в этом направлении. Особенно если учитывать мнение Н. Л. Степанова, который в предисловии к первому тому собрания произведений 1928 г. писал: «Большинство поэм Хлебникова «бессюжетно» (т. е. не имеет событийной канвы). Поэтому «фабула» поэм у него движется путем ассоциативного нанизывания отдельных тематических звеньев, логически не мотивированных» [7, с. 98]. Учитывая данное определение, можно говорить о том, что «Синие оковы» - это поэма состояний, действие которой движется потоком сознания лирического героя.
Лирический герой является средством связи отдельных фрагментов текста, фокусом, в котором преломляются все мотивы и коллизии поэмы, ее архитектоническим и структурным центром, что характерно для жанра лирической поэмы.
Смысл бытия для лирического героя поэмы «Синие оковы» - любовь: к людям, к природе, к жизни, к миру вообще. Само название поэмы -метафора любви - находится в паронимической связи с фамилией «Синяковы», и здесь уместно рассмотреть один из трех планов поэмы - автобиографический, связанный с аспектом личного переживания собственной жизненной ситуации и определяющий принцип исповедальности, характерный для лирической поэмы. Об автобиографической основе лирического героя говорит не только название поэмы, но и упоминание членов се-
мьи Синяковых, ставших для Хлебникова «его семьей». Первое слово поэмы «К сеням» - анаграмма имени Ксении Синяковой (Оксаны), которая стала в 1914 г. женой Н. Асеева. Начальные строки поэмы рассказывают о возвращении семьи Асеевых с Дальнего Востока, где они пробыли с 1917 по 1922 г. Поэт очень нежно описывает встречу с близкими ему людьми -Асеевым и Ксенией:
Ласточки две
Как образ семьи в красном куте,
Из соломы и глины Вместо парчи Свили лачугу:
Был взамен серебра
Этих ласточек брак. (III, 370)
Использованное в поэме обращение «Витюша» («Я не одета, Витю-ша, не смотрите на меня» (III, 370)) также свидетельствует о том, что речь идет о Синяковых. Мария вспоминала: «Называли мы его или Дума, или Витюша» [5, с. 385]. Упоминание в тексте Красной Поляны, Владивостока, игры на фортепиано Ксении, семи членов семьи Синяковых и т. д. - все это составляет автобиографическую основу поэмы.
Второй план поэмы - социально-философский, связанный с рассмотрением произведения в единстве основных бинарных оппозиций: жизнь-смерть, своё-чужое, земное-небесное и т. д. и развитием «вечных мотивов» Любви, Жизни и Смерти [2]. Мотив любви связан с образами двух ласточек, голосом Кути, Красной Поляной, с грезами, с Расеей и двумя голубками и др. Мотив жизни - с социальной сферой: крючок рыбака, «безумье запылавшей мысли», сибирский мороз, весь народ, восемь часов, городовой - и исторической: богатырь в овчине, творец Петербурга, Олег, Ольга, Перовская, Колчак, Корнилов, Каледин, сумрачные вожди, война и др. Мотив смерти: сон, слезы, «утесы суровых камней», утопленник, могила, расстрелы и др.
Третий план - условный, символический, втягивающий в свою сферу не только личностный и бытийный аспекты, но и все смежные историкокультурные парадигмы и онтологические категории, благодаря чему через этот культурный слой памяти автобиографизм становится космичным, авторское «я» равновеликим природе, культуре, Вселенной.
Важно отметить тот факт, что поэма «Синие оковы» вбирает в себя не только весь спектр поэтической образности всего творчества В. Хлебникова (произведения 1914-1920 гг.: кут - стих «Батог рыбачий», 1920; Красная Поляна как образ революционного бунтарства в искусстве - поэмы «Три сестры», «Ладомир», образ бабы-птицы - пеликан - «Уструг Разина», 1922; душегубка - долбленая лодка - «Памятник», 1909-1910 и т. д.), являясь своеобразной художественной вселенной поэта с дихото-
мией высокого и низкого, духовности и телесности, реального и сверхре-ального, но и обнаруживает соотнесенность с другими текстами современников поэта (В. Маяковского «А вы могли бы?»; Н. Асеева «Пляска», «Приглашение к пляске», «Москва на взморье», «Оксана! Жемчужина мира!», «Объявление», «Охота»; В. Гнедова «Кук»; А. Блока «Поэты»).
Лирический герой помещен в исторически конкретное время, соответственно, картины бытия в поэме предельно конкретизированы и заострены. Но это не ведет к сужению основной идеи благодаря включению «события души» героя в метафорический и мифологический ряд вечно длящегося поединка человека и мира, человека и времени. Конфликт выходит далеко за пределы конкретно очерченного времени и приобретает вселенский, космический масштаб, расширяется от личного к общественно человеческому. Но именно привнесение конкретного, реальное столкновение героя с ненавистным, мертвящим началом жизни являет этот конфликт в обнаженном и трагическом виде.
Параллельно внешнему конфликту, конфликту с бытием, окружающим миром развертывается внутренняя борьба героя с самим собой. Вследствие этого трагического разлада происходит углубление внешнего конфликта внутренним.
Необходимо отметить романтические тенденции в создании образа лирического героя: в центре поэмы - яркая, самоценная, самобытная личность, индивидуальность с неповторимым поэтическим миром, способная сама творить свой собственный мир с его законами.
Кроме того, в сознании лирического героя отмечается характерное для романтической личности двоемирие: мир любви и гармонии, победа разума в мыслимом будущем и «обезлюбленный» мир разрухи, разлада и предательства в настоящем: эпизод расстрела рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 г., первая мировая война, три фамилии вождей белого движения на «Ка» (Колчак, Корнилов, Каледин), образующие оппозицию собранию фамилий на «Эль» в «Царапине по небу» (III, 493), тема равнодушия (речь идет об отношении Маяковского к судьбе рукописей В. Хлебникова, переданных ему весной 1919 г., отмечается «его абсолютная незаинтересованность в публикации важнейших для Будетлянина текстов» [2, с. 49]).
Лирический герой «Синих оков», как и герой романтической поэмы XIX в., отторгается реальным миром, жизнью, оттесняется ею. Он наделяется бескомпромиссностью, максимализмом. Любовь ко всему миру для него - ценностная основа бытия. Все это рождает переживание неосуществления этой любви. Одной из существеннейших характеристик лирического героя поэмы является его абсолютная неприкаянность, бездомность, но, в отличие, например, от лирического героя В. Маяковского в поэме «Про это», герой В. Хлебникова не выпадает из истории с ее сложившимися ценностями, традициями и нормами, а, наоборот, ощущает связь времен, свою сопричастность прошлому, настоящему и будущему. Лирический герой В. Хлебникова - это человек одновременно своего времени и человек вне времени, вне пространства, он обладает уникальными спо-
собностями погружаться в любую эпоху, переходить из одного времени в другое и при этом оставаться в настоящем:
Случалось вам лежать в печи
Дровами
Для непришедших поколений?
Случалось так, чтоб ушлые и непришедшие века
Были листом для червяка? (III, 382)
Бывало я, угрюмый и злорадный,
Плескал, подкравшись в корнях ольхи,
На книгу тела имя Ольги. (III, 379)
В поэме «Синие оковы» проблема поэта-персонажа получает качественно иное содержательное и функциональное решение по сравнению, например, с романтической поэмой XIX в.
В художественной структуре поэмы это находит выражение в том, что в поэме XIX в. линия автора носит внесюжетный характер: автор, существуя в поэме в качестве ее персонажа с другими ее героями, не соприкасается с ними ни во времени, ни в действиях, поскольку его собственная линия развивается в ином пространственно-временном пласте. Он не может непосредственно вмешаться в действие, изменить что-либо своим участием. Условно это положение поэта-персонажа в художественной ткани произведения можно было бы определить как «эффект присутствия».
Внесюжетный характер линии поэта-персонажа, существующего в ином временном пласте, позволяет ему переключать повествование в свое собственное художественное пространство - время. Структурно это находит выражение в лирических отступлениях, обращениях к читателю, сентенциях:
Узнайте во сне мир!
На поиск! На поиск!
Пропавшего солнца. (III, 372)
Друзья! И мальчики!
Давайте этими вселенными
Играть преступно в альчики,
И парусами вдохновенными
Мы тронем аль чеки. (III, 375)
В поэме В. Хлебникова поэт-персонаж и герой сливаются. Это единство становится центром произведения, к которому стягиваются все парадигмы текста, - «эффект присутствия» структурно вытесняется «эффектом участия».
Таким образом, в отличие от поэмы XIX в., где определяющим является не поэт, а его герой, в поэме «Синие оковы» именно поэту принадлежит определяющая структурная функция. Вследствие этого главное действующее
лицо поэмы - поэта В. Хлебникова - можно поставить в один ряд с другими ее героями. Отсюда и действие в поэме строится по законам драмы: оно развертывается в настоящем времени, как бы на глазах у читателя, превращающегося в зрителя. И на одних «страницах-подмостках» с другими «персона-жами-партнерами» выступает центральный «сквозной» герой, организующий всю художественную структуру поэмы, поэт-персонаж Хлебников. А поэтому и читатель, превратившийся в зрителя, оказывается сопричастным изображаемым событиям, переносится в то же художественное «пространство-время», что и поэт-персонаж и другие герои поэмы.
Таким образом, лирический герой поэмы «Синие оковы» является центром художественного мира поэмы, он фокусирует на себе все ее мотивы и коллизии. От героя романтической поэмы XIX в. при этом заимствуются бескомпромиссность, максимализм, двоемирие в сознании и понимание любви ко всему живому как ценностной основы бытия. Но в то же время категория лирического героя находит в поэме принципиально иное решение, благодаря отсутствию отдельной «авторской» линии и «слиянию» категорий «поэт-персонаж» и «герой».
Внешний конфликт поэмы - поединок со временем - развертывается параллельно внутреннему - трагическому разладу поэта с самим собой, за счет чего происходит его углубление и расширение от личного к общечеловеческому.
Многогранность, сложность, психологическая и философская глубина переживаний лирического героя находят свое отражение через систему образов двойников, которые в поэме являются, с одной стороны, как бы самостоятельными, а с другой - одной из ипостасей лирического героя, хотя относительно В. Хлебникова об этом нужно говорить очень осторожно.
Рожденный развертыванием цепи метафор, переросших в самостоятельный образ, возникает в поэме первый двойник лирического героя -рыбак:
И два голубка
Дорогу вели крючку рыбака.
А сам рыбак -Страдания столица -В знакомо синие оковы Себя небрежно заковал,
Верней, другие заковали,
И печень смуглую клевали Ему две важные орлицы И долгими ночами
Летели дальше величаво. (III, 374)
Образ рыбака явно проецируется на Прометея [12, с. 455]1, и интерпретация его неоднозначна. В контексте поэмы образ рыбака может прочитываться как олицетворение художника, получающего у неба огонь
1 В греческой мифологии сын Иапета, титан. Он сотворил первого человека из глины, похитил огонь у богов и передал его людям. За это был наказан Юпитером, отцом богов, - прикован к скале, и ежедневно к нему прилетал орел, чтобы клевать его печень.
творческого вдохновения, символ свободы, образ победителя тирании, наделенного «вселенским разумом» и верящего в победу этого разума:
Я верю : разум мировой Земного много шире мозга И через невод человека и камней Единою течет рекой,
Единою проходит Волгой. (III, 387)
Анафорическое построение строк свидетельствует о том, что лирический герой считает главным именно единение, единство, способное сплотить человечество и собрать людей и светила «в общую гостиную» (III, 385).
В контексте жизни поэта образ рыбака - образ влюбленного человека, заковавшего себя «в знакомо синие оковы» и страдающего от неразде-ленности чувства:
О Синяя! В небе, на котором Три в семнадцатой степени звезд,
Где-то я был там полезным болтом.
Ваши семнадцать лет какою звездочкой сверкали? (III, 385)
Введение поэтом в ткань поэмы образов животного мира [2, с. 59] можно объяснить, обратившись к концепции М. Эпштейна, по которой важной особенностью поэм начала ХХ в. является «не гуманизация образов животных, в которых человек осваивает и подчиняет себе окружающий мир, а «анимализация» образа человека, который все более обнаруживает в себе «наследье роковое» - темноту жизненных влечений, лежащих ниже области рассудка. Значительное место в поэзии этого периода занимают «метаморфозы», превращения человека в животного или пребывание человеческого духа в животном обличие. Данный мотив может принимать разное значение: радикальной критики «антропоморфизма»; ... человеческой надменности, родовой самоуверенности - не менее радикальной критики общества, вытесняющего из себя человеческое, которому остается единственное прибежище в животном облике [9].
У В. Хлебникова образы животных тоже становятся масками лирического «я», за которым стоит трагическая утрата человеческого лица. Но если у Ф. Сологуба - подчеркнуто страдательное положение животного по отношению к людям, у В. Маяковского - дерзкое, вызывающее, мстительное, хотя и вызванное обидой, отчаянием, своего рода трагическая гипербола человека, чувства которого переступают через принятые рамки самовыражения, то у В. Хлебникова - это не только возможность продемонстрировать красоту и богатство окружающего человека живого мира, но и желание пробудить в людях «чуткость к звучанию мира» [2], заставить по-другому взглянуть на этот мир и попытаться понять его, сблизиться с ним:
Вы там, где мощное дыхание кита!
Теперь из шкуры пестро золотой... Лесного дикого кота...
Где конь ночей отроги гор...
(III, 375)
Волком в осаде,
Ступает широкой ногою слона... Вы любите белым медведям Бросать комок тугой пружины...
(III, 380)
(III, 381)
В человеке «проскребывается зверь», потому что это продолжение и углубление человеческого, загнанного в подполье, претерпевающего регрессию под давлением общественной морали и существующего строя (ср. с поэмой «Ночной обыск).
Лирический герой вовлекает в переживание все вокруг - явления природы, различные объекты, композиция поэмы находит спиралевидное решение, а лирический «сюжет» постоянно устремляется вовне, в пространства, столетия. Все, о чем сообщает герой, исторгнуто из глубины его сознания и души. Переживанию лирического героя тесно в рамках своего «я», оно выходит за его пределы. Монолог-переживание-обращение («Солнышко, удись!», «Кто же, ловкач, //Дерзко выломит удочку?», «Друзья! И мальчики!», «Не в этом ли, о песнь, бег твой?», «Друзья моей дружины!» и др.) строится на основе ассоциативных метафор, причем скрепы между звеньями достаточно слабы. Кое-где они соединяются по принципу монтажа, что обусловлено предельным состоянием героя. Подобная монтажная структура берет на себя роль сцеплений «вершинных» переживаний и их эпизодов для придания всему переживанию законченного смысла. Перед нами «сгущенное» переживание, а именно такого переживания требует лирическая поэма.
Композиция поэмы также отражает стремление поэта не замыкаться на внутреннем переживании, она передает стремление выйти за его пределы. Внутренняя жизнь героя «широка»: она вся явлена в связях с миром, что и проявляется в композиции, в ее фрагментарности. «Лирический сюжет» развивается достаточно динамично, стремительно и с каждым новым фрагментом, «куском», «плоскостью» окрашивается в светлые тона, что способствует пониманию позиции лирического героя, его отношения к миру, его искренней веры в гармонию будущего. Это подтверждается и лейтмотивным звучанием двух фраз: «Ласточки пели «цивить!» («Ласточка пела «цивить!», «А ласточка крикнет «цивить!») и «Я верю.».
Поэма «Синие оковы» предельно насыщена звуком и цветом, что свидетельствует о ее символико-смысловом наполнении.
Лексические средства, обозначающие цвет, используются в следующих сочетаниях:
- красный и его оттенки (красный кут, Красная Поляна, красный угол зайчиков алых, аль, заря, алые слезы, вишневые деньги, малиновые слезы);
- черный, темный (сумрак, вечер, черный взор смугол, черные народы, черная зеркальная доска, неясный, смуглый, сумрачная тоска, сумрачные вожди, сумрачные могилы, темный, тусклый, чернила, кладбище света, темнеет пора, вороньи, черная роса);
- серый и его оттенки (седая помещица, конь седой, серебряная пыль, серебряные капли, зеркальный);
- белый (кость, белые народы, прозрачный, жемчуг северной Печоры, снежной жемчужины, северный жемчуг снежный, белые дощечки, меловой снег, перчаткой белой, белый лист, белый медведь, белый снежный пух, белая грешница);
- зеленый (в зелени прежней, огонь зеленый, зеленые усики, зеленая смерть, зеленая зелень, сосновый, дуброва, зеленый плеск);
- синий и его оттенки (синие в синем, синие крылья, знакомо синие оковы, голубые ряды, синева, осенняя синь, синие стрекозы, синева залива, синие подковы, синие мухи, синяя доска, синие своды, голубые цепи, небесная глаголица, небесная вышина, небесный кол, синий злодей, морской, воздушная синева, синий блеск);
- желтый (облака золотые, пестро золотой, яблок золотых гора, рыжий, солнечный, солнцежорные дни, осенний).
Цветовая палитра произведения реализуется через преобладание синего цвета и его оттенков, что соотносится с названием поэмы и составляет ее «колор». Красный цвет символизирует дом, домашний очаг, уют, покой, приютность. Универсальная для всех времен и культур оппозиция «черное - белое» предопределена антонимическими свойствами данных цветовых слов в их переносном и символическом значениях. У В. Хлебникова черный цвет в контексте поэмы прочитывается в негативном плане: это символ времени, эпохи, смерти, печали, тоски, страдания. Белый, соответственно, в позитивном: это символ чего-то нежного, светлого, высокого, символ надежды и святости. Для цветообозначений зеленого в поэме В. Хлебникова характерно помещение их в парадигму не цветовую - на основе общеязыковых переносно-символических значений слова - при полном сохранении номинативного цветового значения совмещением прямого и переносного смысла В. Хлебников выводит переносное употребление из автоматизма, возвращая метафоре свежесть. Помимо номинативного в поэме реализуются переносные значения - психологические и оценочные: зеленая зелень - значение свежести, насыщенности; зеленые усики, зеленый плеск - принадлежность к живой природе; в зелени прежней, зеленая смерть - умственная или нравственная зрелость.
Важную роль в произведении играет обозначение звука. «Звуковое пространство» поэмы В. Хлебникова чрезвычайно насыщено (более пятидесяти глаголов звучания, тропов и сочетаний слов, обозначающих звук в произведении сравнительно небольшого объема). Наиболее частотно в поэме употребление слов, обозначающих различную степень действия (щебечет, учит, свили, несутся, бросил, трудится, заснуло, глотали, читали и др.), экспрессивно-окрашенной лексики (наглые, назойливые, равнодушны, веселый, прелестно, безумье, страдающей, мощный и др.), а также слов, обозначающих тихие звуки и отсутствие звука (тихо, тихокрылый, гаснут, заснуло, таили,
шепнуть). Они служат, в основном, для создания эффектов контраста и оксюморона: «Черный взор нежен и смугол» (III, 371), «И бегали пальцы дороги -стучания // По черным и белым дощечкам ночей» (III, 375).
Большинство тропов в поэме построено на звуковых ассоциациях: «рвут облака», «речи несутся», «солнце щиплет», «речи врезались», «черепа жужжат», «в звездном блеске шумов очередь», «выстрелом слов сквозь кольчугу молчания», «шарахались волнами лени», «маячит час итога» и т. д.
«Звуковое «пространство» поэмы отличается предельной наполненностью и звуковым многообразием. Диапазон звукового насыщения поэмы очень широк: лексика звучания передает и низкие звуки («в избе бревенчатых событий», «грозил побегам»), и высокие («и кол вонзенный в голь»), и громкие («и «вззы» кричать победе», «нужно жар его жрецом жрать и жить»), и шумные («ползет жужелица», «пушечной челюстью ляская»), и тихие («шагает, шугая, шатается»), и отсутствие звука («идут, как новое двуногое»).
Мир, в котором существует лирический герой, предельно «озвучен». Озвучиваются явления природы, окружающей действительности, истории: «лов наглых назойливых ос», «ясная зайчиков алых чума», «ссорится закон», «в избе бревенчатой событий», «где море рабочее вечером трудится», «начертана событий азбука», «в нем только грубые ошибки», «и государств несется дым».
Озвучивается все, что происходит с лирическим героем: посредством обозначения звука передаются переживания, душевные состояния героя, эмоции, настроение, отношение к происходящему («сладко думается и сладко волится», «Все это очень, очень скучно, // Все это глухо и не звучно», «Я кое-как проковыляю // Пору пустынную», «Я сидел беспечным воробьем // И песни прежние чирикал.», «чтоб вывезть прошлое на тачке», «нитью выдуманных слез», «Нас, не читаемых в грезах, //А настоящих, // Бросая за чарами чары вал» и т. д.)
Звук в поэме «Синие оковы» становится полноправным участником происходящего. Он живет, действует, движется. Лирический герой всегда окружен звуками, он слышит и «звучит» сам. Звуки наделяются «неограниченными полномочиями»: они ласкают и ранят, выражают любовь
и страдание, вселяют надежду и приводят в отчаяние. Они играют множество ролей и выполняют множество функций. Звук в поэме пластичен и многомерен: он имеет свойства приближаться и удаляться, стихать и возрастать до «чудовищных» размеров, становиться сверхнасыщенным и еле различимым. Звук может «молчать», и это «молчание» будет предельно значимым.
Таким образом, особый эмоционально-психологический фон произведения создается за счет предельного уплотнения звукового «пространства» и «расцвечивания» поэмы, наполнения ее цветом. На звуковых и цветовых ассоциациях построена большая часть тропов. Цветообозначение и звуковое оформление произведения «умножает» и расширяет художественный потенциал поэмы и способствует выявлению жанровых признаков лирической поэмы.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Полякова Л.В. Пути развития теории жанра в работах последних лет // Русская литература. - 1985. - № 1. - С. 21.
2. Лиля Брик. Пристрастные рассказы. - Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2003.
3. ВелимирХлебников. СС: В 6 т. - М., 2000. - Т. 1.
4. Мария Синякова. Из воспоминаний // Русский футуризм. Теория. Практика. Критика. Воспоминания / Сост. В. Н. Терехина, А. П. Зименков. - М., 2000.
5. Крученых А. Е. О Велимире Хлебникове // Мир Велимира Хлебникова. Статьи и исследования 1911-1998 / Сост.: Вяч. Иванов, З. С. Паперный, А. Е. Парнис. -М.: Языки рус. культуры, 2000.
6. Григорьев В. П. В поисках сущности поэмы «Синие оковы» (Материалы к комментарию) // Творчество Велимира Хлебникова в контексте мировой культуры ХХ века: Материалы VIII Междунар. Хлебниковских чтений. 18-20 сентября 2003 г. Ч. 1. - Астрахань: Изд-во АГУ, 2003.
7. Хенрик Баран. Поэтика русской литературы ХХ века. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1993.
8. Джеймс Холл. Словарь сюжетов и символов в искусстве. - М., 1996.
9. Эпштейн М. Н. «Природа, мир, тайник вселенной.» (система пейзажных образов в русской поэзии). - М.: Высш. шк., 1990.
Получено 22.11.05
THE GENRE ORIGINALITY OF HLEBNIKOV’S POEM «THE BLUE SHACKLES»
L. V. Spesivtseva
The transformation of the genre forms takes place in the definite periods of historical country development, connected with different kind of catastrophes, the change of political system, the burst of social relations, and the fundamental changes in all spheres of art. The beginning of XX century is one of such period in the Russian poetry, when the processes, taking part in the sphere of subjective relations, had an influence on the changes in the genre, compositional - graphic, stylistic structures in the lyrical and epic works. The transformations of the poem’s genre were caused by the correlation of the lyrical and epic beginnings. The lyrical poem «The blue shackles» by Hlebnikov can be an example of it and takes a specific place in the author’s works.
