CC BY
4УДК 398(=836)(075.8)
ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА БЕЛОРУССКИХ НАРОДНЫХ БАЛЛАД
ЛУКЬЯНОВА ТАТЬЯНА ВАЛЕРЬЕВНА
Доцент кафедры теоретического и славянского литературоведения Белорусского государственного университета Минск, Беларусь
Аннотация: статья посвящена рассмотрению проблем балладоведения в современной белорусской фольклористике. Дается определение баллады как эпической сюжетной песни о драматических или трагических событиях в сфере личной и семейной жизни человека. Выявляется жанровая специфика белорусских баллад, отмечается связь части белорусских балладных песен с календарными обрядами. Затрагивается проблема научной и народной терминологии, отмечается многозначность термина «баллада», указывается на существование различных подходов к идентификации баллад в фольклористических изданиях. Подчеркивается дискуссионность проблемы классификации балладных песен. Приводится классификация белорусских народных баллад, принятая фольклористами Белорусского государственного университета. В основу классификации положен характер традиционности, тесно связанный с функциональностью произведений, согласно с которым выделяются три исторические типа баллад: мифоритуальные, включающие в себя мифологические, ритуальные и ритуально-мифологические; классические с делением на исторические и новеллистические бытовые; «новые» баллады.
Ключевые слова: белорусский фольклор, баллады, балладные песни, классификация балладных песен, балладоведение.
Баллада - один из самых ярких жанров в белорусском фольклоре. Народные певцы до нашего времени сохраняют балладные песни в живом бытовании. События общенародного значения предстают в балладных песнях исключительно через судьбу конкретного человека, что делает эти произведения столь привлекательными для исполнителей и слушателей. Гуманистический пафос баллад неисчерпаем, сострадание к жертве безгранично, нравственная основа художественного содержания чрезвычайно устойчива.
Несмотря на то, что балладные сюжеты достаточно хорошо изучены, среди исследователей нет единого мнения в вопросах жанрового определения баллад и их классификации. Существует ряд определений баллады, что говорит о ее многогранности. Она напоминает сказки и легенды, исторические и лирические песни, она поется и танцуется, временами очень похожа на жестокий романс, а иногда на новеллу. При общем подходе к балладе картина получается довольно пестрая и многоплановая. Балладу можно спутать с хороводной песней и принять за семейную, любовную, солдатскую песню с балладными мотивами. В исторической ретроспективе белорусская народная баллада связана с танцами, хороводами и в какой-то мере с обрядами. В своем нынешнем состоянии она, наоборот, дистанцируется от них. Многие из информантов свидетельствовали, что исполнение балладных песен приурочено к постам, преимущественно Пилиповскому, предрождественскому, и Великому.
Мы определяем баллады как эпические сюжетные песни о драматических или трагических событиях в сфере личной и семейной жизни человека [2, с. 6]. Герой балладных песен - человек частный. Его социальный статус неопределенен, его имя, как правило, не указывается, он является воплощением гендерной роли, поэтому в балладах действуют сын, дочь, мать, брат, сестра, отец, муж, жена, княжна, парень, девушка, невестка, золовка, деверь и т. д. Фоном для сюжетов баллад выступает социально-бытовая и историческая жизнь народа. Проблематика баллад исключительно морально-этическая. Центральная тема -человек в ситуации нравственного выбора между добром и злом, верностью и предательством, чувством и долгом, благородством и злонамеренностью, добродетелью и
преступлением. Сюжет баллады не знает счастливого конца. Положительные персонажи, как правило, погибают, но на их стороне остается моральная победа над преступниками. Пафос балладных произведений трагичен или драматичен.
Известный белорусский поэт, учёный, фольклорист Нил Гилевич в своей книге «Наша родная песня» очень справедливо отметил следующее: «Баллада, как и историческая песня, означала в народной поэзии поворот к конкретной человеческой личности, к его частной жизненной судьбе, которая в тисках феодализма, в условиях постоянных войн и вражеских набегов, часто складывалась трагически» [3, с. 109]. Еще одну особенность балладных песен подчеркнул русский фольклорист Д. М. Балашов в книге «Народные баллады». Он пишет: «Баллада ставит в центре внимания индивидуальную человеческую судьбу. События общенародного значения, вопросы этические, социальные, философские воспроизводятся в балладах скозь призму личных человеческих отношений и судеб. Так, трагедия тысяч людей, полоненных татарами, отражена в балладе об одной женщине, встречающей дочь в татарском плену. Столкновение богатства и бедности в феодальном обществе - в балладе о двух Лазарях, один из которых отказывает другому, бедняку, в куске хлеба. Проблема ничтожества человеческого тщеславия раскрывается в балладе об Анике-воине, сталкивающемся со смертью. Что особенно важно - в балладах нет обобщающих выводов, перекидывающих мостик от частной судьбы к общечеловеческой. Обобщение в балладе присутствует только как художественный итог» [2, с. 7-8].
В российской фольклористике баллады однозначно считаются необрядовыми сюжетными песнями. Это справедливо только для русской традиции, но не для белорусской. Часть белорусских баллад возникла в русле того или иного календарного обряда, исполнялась в его временных рамках отдельно или в хороводе. Некоторые произведения сохранили связь с обрядом и в дальнейшем. Классический пример - баллада о превращении брата и сестры в желто-синий цветок, называемый у белорусов «братками», за намерение вступить в брак. Еще и в наше время она воспринимается как купальская песня. Балладные произведения входят также в хороводный репертуар уникального обряда вождения и погребения «Стрелы», бытующего в Гомельской области, обряда вождения «Куста», распространенного в западных районах белорусского и украинского Полесья.
Вопрос о календарно-обрядовой приуроченности белорусских балладных песен напрямую связан с черезвычайно сложной проблемой происхождения баллад. Ученые расходятся во мнениях относительно времени зарождения баллад. Например,
A. Н. Веселовский считал, что они принадлежат дофеодальному обществу, а
B. М. Жирмунский связывал их возникновение с эпохой Средневековья. Российские ученые придерживаются преимущественно последней точки зрения. Они рассматривают древние мотивы метаморфозы (превращение человека в растение или животное), каннибализма (людоедства), инцеста (кровосмешения) и подобные лишь как поэтические приемы, используемые для усиления художественного и эмоционального воздействия балладных произведений на слушателей. Характер белорусского материала, состав и функции баллад заставляют если не склоняться к мнению А. Н. Веселовского, то учитывать его. Нельзя исключать существование ритуально-мифологических баллад на раннетрадиционном (донациональном) этапе развития фольклора. Можно предположить, что тогда их сюжет был прямым выражением ритуального содержания обряда. Так, баллада «Братки» апеллирует к мифологическому первобраку, который не мог не быть инцестным, понимался как необходимый для продолжения жизни и требовал ежегодного ритуального воссоздания, у белорусов - на Купалье.
Баллады были первым фольклорным жанром, в котором основное внимание уделялось судьбе личности, драматическим и трагическим коллизиям семейной жизни. По распространенному мнению, расцвет балладных песен начинается с XIII века. Они были очень популярны на протяжении всего Средневековья и прекрасно выполнили свою культурную миссию - легализацию темы частной жизни в подлинных, хоть и
исключительных, жизненных событиях. Правда, их герои - молчаливые свидетели собственной истории. Разумеется, время от времени мы слышим их голос, они иногда говорят, но на самом деле слова принадлежат не им самим, а фольклорному автору, передающему язык персонажей.
Исследователи сходятся во мнении, что время угасания балладного творчества приходится на XVII век. И это не случайно. Наступает период расцвета необрядовой лирики, и творческая энергия народа направляется в новое русло, которое обособляется, хотя и не полностью, от балладного. Лирические песни перенимают от баллад сюжетные ситуации, но разрабатывают их по-новому - как внутреннее психологическое событие. В свою очередь, балладное творчество также не осталось невосприимчивым к стилю лирических произведений. Это выявилось в своеобразном сочетании лирического и эпического. Например, баллада о муже-разбойнике состоит из разных частей. Она начинается монологом женщины об одиночестве во дворце, позже добавляется повествование о плаче жены над привезенным грабителем белым платком: женщина узнает в нем платок своего брата.
Повышенная эмоциональность героев баллад, о чем свидетельствует тон их высказываний, характер действия или причины пассивности, стала аргументом в пользу лироэпической природы баллад. Но на самом деле баллады являются примером эпической поэзии. Ее родовый признак - наличие повествователя, который излагает события. Хотя встречаются произведения и с лироэпическим началом. В этом случае нужно внимательно посмотреть, какое из них является доминирующим, и в зависимости от этого идентифицировать произведение. Следует иметь в виду, что похожие на баллады лирические песни сюжетно фиксированы. Вместо сюжета в них - высказывание персонажа, которое может соотносится со временем воссозданного переживания какого-то прошлого события, случая, состояния. Оно может относиться к текущим драматическим событиям и явлениям или даже к условно будущим, которые кажутся реальными. Например, героиня белорусской любовной песни «Ой, ветер веет, повевает, листья осыпает» грустит и плачет, потому что любимый куда-то уезжает. В своем воображении она видит себя на берегу моря, где просит синее море и сырую землю принять ее. А далее слово берет повествователь, который сообщает, что синее море играет, девку не принимает и отвечает ей: «Ой, иди, иди, красная девка, ты еще молодая». В этом случае доминирующим является субъективный план высказывания, объективный ему подчинен. Таким образом, сюжетоподобное высказывание не делает произведение балладным. Оно свидетельствует о влиянии балладного стиля на необрядовые лирические песни с лирическим типом персонажа.
Термин «баллада» пришел в наши края в эпоху романтизма из Западной Европы. Вначале его подхватили поэты. Затем термин «баллада» стал использоваться литературоведами. Применительно к фольклорным произведениям, отличающимся от обычных лирических песен, его предложил известный собиратель русского фольклора П. В. Киреевский. Однако в восточнославянской фольклористике термин «баллада» утвердился только в XX веке. Среди народных же определений этих песенных произведений такого термина нет. Носители фольклорной традиции термин «баллада», «балладная песня» не понимают.
В сознании народных исполнителей существует своеобразный эмоционально-содержательный образ песен-баллад. Согласно с размером их выделяют в отдельную группу «долгих» песен. Считается, и это правильно, что они возникли очень давно, - отсюда и название «давние» песни. По соответствию их содержания жизненной правде баллады характеризуются как «правдивые», «жизненные» песни. А отношение певцов к описанным в произведениях драматическим событиям передается через определения «печальных», «жалостных» песен.
Считается, что нем. ballade, франц. ballade, прованс. balada восходит к позднелат. Ьа11о - танцую. Романские народы в средние века называли балладами одноголосные танцевальные песни. Они стали одним из важнейших жанров искусства трубадуров и
труверов (XII-XIII вв.). Во Франции XIII-XV вв. термин применялся к полифоническим строфическим песням с рефреном. Классическими считаются английские, шотландские, ирландские баллады. Там они представлены сюжетно-повествовательными произведениями, построенными на фантастическом, легендарно-историческом и бытовом материале. Итальянская balata, как полагают, произошла от народных танцевальных песен любовного содержания.
Английские фольклористы считают, что фонд англо-шотландских баллад состоит из двух частей: так называемых «традиционных баллад» (народных) и баллад менестрелей, профессиональных поэтов-музыкантов, стиль которых отличается от традиционных баллад. Тем не менее в фольклорные сборники они включены наряду с народными на том основании, что менестрели, странствующие певцы, зарабатывавшие своим умением на ярмарках, сами были выходцами из народа, получившими какое-никакое образование и новую профессию. Как видим, в западноевропейской традиции термин «баллада» многозначен. Он охватывает ряд произведений, которые отличаются тематически, структурно, содержательно и стилистически. Единственное, что их объединяет - это повествовательность, хоть и она может иметь разные оттенки.
Различны подходы к идентификации баллад и в фольклористических изданиях. Если обратиться к сборникам XIX века, то песни-баллады придется искать в разных разделах. Исследователи и собиратели фольклора довольно редко идентифицировали баллады. Их либо не выделяли из песенной массы (М. Дмитриев, П. Гильтебрандт), либо помещали среди календарно-обрядовых песен - весенних, великодных, купальских, на что были объективные причины (П. Бессонов, К. Тышкевич), либо включали в разделы необрядовой лирики -семейной, беседной (В. Носович, П. Шейн). Даже в конце XIX века баллады еще терялись среди других песен. Например, В. Добровольский в четвёртой части «Смоленского этнографического сборника» ряд произведений поместил в раздел «Разбойничьи и балладные песни» [4, с. 579], что свидетельствовало об изменении терминологической парадигмы, отказе от термина «дума», «думка», остальные же распределил среди календарных (весенние, купальские, «петровки»), исторических и бытовых. Не лучше обстояло дело и в русской фольклористике. Из всех песенных форм основное внимание было направлено на изучение былин, несколько меньше на исторические песни и духовные стихи, а баллады в зависимости от содержания и тематики присоединялись либо к историческим песням, либо к духовным стихам, либо включались в разряд «низших эпических песен», как в сборнике А. Соболевского. Часть балладных сюжетов П. Киреевский включает в раздел «Песни былевые, княжеские». Как видим, ни теории баллады, ни идеи ее национальной специфики долгое время не существовало в научном кругу. Стоит подчеркнуть заслугу Е. Карского в научном осмыслении баллад. Он сознательно использовал этот термин, дал лаконичное определение жанра. Этой же линии придерживались известные собиратели белорусского песенного фольклора Г. Ширма и Г. Титович, чего нельзя сказать о других фольклористах.
Мы разделяем мысль о том, что баллады представляют собой особый песенный жанр. Основные жанроопределяющие черты баллады, отличающие ее от других жанров, следующие: одно- или малоэпизодный трагически или драматически напряженный сюжет, тематически обращенный к перипетиям личной, семейной и общественной жизни, причем последняя представлена через судьбу личности; своеобразный лиризм, связанный с эмоциональным состоянием персонажа; отсутствие лирического героя; антитэтичность персонажей и их типологический состав; обязательное наличие жертвы или потерпевшего персонажа.
Проблема классификации балладных песен была и остается дискуссионной. Она осложняется по причине трудности исторической атрибуции баллад. На сегодняшний день универсальной классификации баллад не существует. Тем не менее общий принцип, которым можно руководствоваться при классификации баллад, - это характер
традиционности, тесно связанный с функциональностью произведений. Согласно с этим принципом фольклористы Белорусского государственного университета выделяют три исторические типа баллад: 1) мифоритуальные баллады; 2) классические баллады; 3) «новые» баллады [1, с. 12].
Термин «мифоритуальная баллада» довольно условен. События в таких произведениях происходят не в родоплеменную эпоху, а именно в новое время, когда существует патриархальная семья, парный брак и обычай отдавать молодую жену в семью мужа. Мы называем их мифологическими, поскольку сюжет этих произведений основан на мифологемах. Под мифологемой понимается любая единица произведения (мотив, образ, сюжетная ситуация, атрибуты, детали и т. д.), имеющая самостоятельную мифологическую семантику, исторически связанную с конкретным мифом или мифологическими представлениями. Мы называем их ритуальными из-за их функциональной и содержательной связи с тем или иным обрядом, которая существует очевидно, реконструируется научным путем или предполагается как гипотетическая.
В состав мифоритуальных баллад входят:
1. Собственно мифологические баллады. Их основной мифологический мотив -превращение героини (матери, дочери, невестки, жены) в птицу (кукушку, ласточку, соловейку и т. д.), реже в цветы, деревья, камни, реки и т. д.
2. Собственно ритуальные баллады. Их основная идея - вина (часто мнимая) и наказание персонажа с последующим превращением, разрыванием.
3. Ритуально-мифологические баллады. Их разновидности следующие:
а) сказочные баллады, мотивы и конфликты которых совпадают с мотивами и конфликтами сказок (например, мотив брачного состязания, конфликта мачехи с падчерицей и др.);
б) легендарные баллады, которые ориентируются на христианские легендарные сюжеты и христианскую мораль (о Святой Елене, о Юрии и драконе, девушке-детоубийце);
в) баллады с загадками, идея которых - выдержанное испытание;
г) хороводно-игровые баллады с мотивами выбора пары, превосходства милого над другими персонажами.
Состав классических баллад следующий:
1. Исторические баллады, в которых судьба личности представлена в зависимости от исторических обстоятельств (набеги и войны, пленение и продажа в неволю, столкновения с татарами и т. д.).
2. Новеллистические бытовые баллады. Их типичные темы - семейные конфликты, приключения и невзгоды любви, отношения между братом и сестрой, своевластие и своевольство, убийства и отравления и т. п. Типичные персонажи - жертвы, оклеветанные, невинно преследуемые и т. д.
Отличительной чертой «новых баллад» является ярко выраженный социальный конфликт. Таковы, например, баллады о пане Коневском и Бондаровне, о князе Волконском, его жене и ее любовнике Ваньке-ключнике, о холопе и панской дочери. Вторая черта - новые персонажи, которых не было в классических балладах (например, солдат, герой, партизан, купец и т. д.), и новый исторический фон. Некоторые из «новых» баллад представляют собой слегка или значительно фольклоризированные стихи известных поэтов. В народную среду они проникали чаще всего из репертуара популярных певцов конца XIX-XX веков, цыганских хоров, странствующих исполнителей, а также благодаря фонозаписям.
Таким образом, можно отметить, что зарождение и развитие белорусских народных баллад происходило в русле общей для восточных славян фольклорной традиции. Важнейшим жанроопределяющим признаком балладных песен является наличие в них эпического сюжета, направленного на раскрытие драматических или трагических перипетий судьбы личности, и условной (имплицитной) фигуры повествователя, чья идейная позиция целиком на стороне слабых, обиженных, без вины виноватых, мучеников и жертв. Его
гуманистическая позиция совпадает с народной. Жанровую специфику белорусских баллад во многом определяет ситуация исполнения и приуроченность произведений, позволяющая отнести конкретную балладу к классу обрядовых или необрядовых песен. Учет характера традиционности и функционального назначения народных баллад позволил фольклористам Белорусского государственного университета создать непротиворечивую классификацию балладных песен, которая нашла применение как в области теоретического изучения жанровой специфики баллад, так и в практической деятельности собирателей белорусского песенного фольклора.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Баладныя песш (балады): метад. указанш i ш. матэрыял да правядзення фальк. практьш студэнтау I курса фшал. фак. / аут.-склад.: Р. М. Кавалёва, Т. В. Лук'янава ^ шш.]; пад рэд. Р. М. Кавалёвай. Мшск : БДУ, 2010. 100 с.
2. Балашов Д. М. Народные баллады. М.-Л. : Советский писатель (серия «Библиотека поэта»), 1963. 449 с.
3. Гiлевiч Нш. Наша родная песня: навукова-папулярны нарыс. Мшск : Народная асвета, 1968. 212 с.
4. Добровольский В. Н. Смоленский этнографический сборник. Ч. 1-4 / сост. В. Н. Добровольский. СПб.; М., 1891-1903. Ч. 4. 1903. XVI, 720 с. (Записки имп. рус. геогр. о-ва по отд-нию этнографии; т. XXVII).
