CC BY
57
в следующем примере: Дой ячине кколаан, Пат1имат дица цо гьаб бихьизе! - ян сверулев вук1ана гьев г1одов ч1еч1ого.
- Мун цойги нухалъ вач1инагури Пумардада, эб мехалъ ячеха.
- Дур рукъобги бугиш дир яс гьаб алжан?
- Валлагь бугоха Пумардада.
- Нуж ч1агого алжаналъуре ккарал чаг1и рихьулаха дир яс [Палиева http:// web-corpora.net/AvarCorpus/search/index.php?interfaceJanguage.ru].
Атрибутивные характеристики рая также представлены как некие эталоны: Сверухъ г1олохъанаб ахги г1езабураб гьит1инабго берцинаб мина бит1ахъе алжан бугилан кколаан гьел рос-лъадуда. - ... 'красивый дом, как будто из рая...' [Мур-тазалиева http://web-corpora.net/AvarCorpus/].
В-третьих, образ рая - места поселения душ праведников - реализуется в пожелании: Алжан щваяв гьудул, щукруялда ч1а. - 'Чтоб в раю был, любимый'. Соответственно и контексты употребления лексической единицы алжан реализуют эту метафору: в рай попадают, рай готовят, как готовят дом к приходу гостя и т.д.: Х1алихьатав чи вук1унеб бак1ищха алжан ккараб? - 'Разве подлец оказывается в раю?' [Гъапбац1ов http://web-corpora.net/AvarCorpus/search/index. php?interface_language.ru]. Конкретная локализованность рая и возможность его обустраивать выражена в следующем четверостишии: Бертадулъ бах1арай, х1ориниб ордек, Х1авае памятник алжанул г1ечгун. Падамий баркала, бугьнал ракьа кьун, Ракьалда руччаби рижизарурав.
Отсылка к Еве, которой не возвели памятник в раю, свидетельствует о том, что рай воспринимается как прежнее место жительства Адама и Евы, хотя такой контекст употребления в аварских текстах встречается гораздо реже, чем в английских.
В аварских художественных текстах часто актуализируется дихотомия рай - ад:
- Бахиллъизе жо щиб бугеб, гьанже рекъдулев вуго, - ян абуна Сира-жудиница. - Доба, дир гьит1инав вац, жужах1 буго. - 'Там, братишка, настоящий ад'.
- Алжан бугин добаян гуро дунги унев вугев. - 'Даже если там рай, ни за что туда не пойду' [Мух1амадов http://web-corpora. net/AvarCorpus/search/index. php? interface_ language.ru].
Такая антитеза может сопровождаться дополнительными эпитетами с противоположными значениями: Доле, х1алч1ахъаги Памирил, гьаб сверухълъиялда-го ах1их1урги бахъинабун хъамуна жиндиего лъади...
- Байбулди, мун херав чи вуго... те гьеб накъит.
Библиографический список
- Дуда к1очон тоге,ян абуна Байбулдица Къурбаница абураб жоялъух г1ин-ги т1амич1ого, дуда к1очон тоге, лъади ячин гьеб буго моц1ил алжан, г1умруялъего жужах1. - 'Это временный рай, зато постоянный ад' [Сулиманов Шр://меЬсогрога. пе1/АуагСогри8&еагсММех^р?Мег1асе_1апдиаде.ги].
В произведении Г Галбацова «Рай и Ад» оба этих понятия персонифицируются и функционируют в роли главных героев повествования, причем сюжетная линия строится на противостоянии этих персонажей:
Алжан аск1ове вач1арабго, к1анц1ун т1адеги вахъун, г1ажаиблъи гьабун, ц1акъ ццин бахъун лъугьанила Жужах1.
- Ле, Алжан, дуца гьабураб щиб?
- Щиб ккараб? - илан виххун хут1анила Алжан.
- Щибха ккелаб, дуца вач1ун эбел-инсуца дие кьураб ракьалда къадал рана [Гъалбац1ов М1р://«еЬсогрогапе/АуагСогри8/8еагсММех^р?Пег1асе_ 1апдиаде.ги]. Это индивидуальная авторская метафора Рай - Человек, которая реализует антитезу добро - зло, представленную во всех национальных языковых картинах мира. Но не всегда художественный герой готов осуществить такой выбор. Например, в произведении Р. Гамзатова «Суд» лирический герой просит судью найти ему небольшую табуретку под раем и адом:
Абила судияс: алжангун жужах1, -Жинца киналъуйдай мун рехилевин. Дун гьесда гьардела: гьеб к1иялдаго Гьоркьоб цо гьит1инаб бак1 кьеян дие.
В другом произведении тот же автор иронизирует о своей судьбе после смерти, поскольку рай он себе не вымолил, но и на ад благодаря своим стихам не обрек:
Алжаналде ккезе какал г1еч1о дир, Жужах1алъуй кколел куч1дул г1емерлъун. Маулх1аят гьекъон, кири щвеч1о дий, Кодоб ккуна дица цо гьукъараб раг1.
Таким образом, образные репрезентации концепта «рай» обусловлены его когнитивно-пропозициональными признаками: локализованность, атрибутивность и детерминированность. На уровне локализованности реализуется метафора Рай - Дом, на уровне атрибутивности - Рай - Идеал, на уровне детерминированности Рай - Награда. Метафоры Рай - Дом, Рай- Идеал, Рай - Награда являются общими для обеих лингвокультур. В английском языке сравнение с домом расширяется до понятия Царство Божие, в аварском языке также отмечена индивидуальная авторская метафора Рай - Человек. В обеих лингвокультурах представлена антитеза Рай - Ад, символизирующая противопоставление и борьбу добра и зла.
1. Ахвледиани О.Г Репрезентация концептов «Ад» и «Рай» в христианских текстах. Available at: http://www.rusnauka.com/17_ENXXI_2017/Philologia/3_226350.doc.htm
2. Базарова Л.В. Когнитивные признаки концепта «небо» и «рай» в раскрытии понимания концептуального бога. Available at: https://cyberleninka.ru/article/v/kogni-tivnye-priznaki-kontseptem-nebo-i-ray-v-raskrytii-ponimaniya-kontseptualnogo-boga-na-materiale-frazeologicheskih-edinits
3. Гершанова А.В. Концепты «рай» и «ад» в языковой картине мира В.В. Набокова. Диссертация... кандидата филологических наук. Уфа, 2003.
4. Григорьева Л.Л. Фразеологическая репрезентация религиозного мира человека (на материале русского, английского и арабского языков). Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Казань, 2009.
5. Досмаханбет Д. Концепты "рай" и "ад" через призму языка и религии. Вестник КазНУ. Казань, 2011; № 2 (132): 85 - 88.
6. Корпус аварского языка. Available at: http://web-corpora.net/AvarCorpus/search/index.php7interface_language.ru
7. Синявская Н.М. Концепт рая в апокрифической литературе. Образ рая: от мифа к утопиии. Серия: Symposium. Санкт-Петербург, 2003;Выпуск 32: 32 - 235. References
1. Ahvlediani O.G. Reprezentaciya konceptov «Ad» i «Raj» v hristianskih tekstah. Available at: http://www.rusnauka.com/17_ENXXI_2017/Philologia/3_226350.doc.htm
2. Bazarova L.V. Kognitivnye priznaki koncepta «nebo» i «raj» v raskrytii ponimaniya konceptual'nogo boga. Available at: https://cyberleninka.ru/article/v/kognitivnye-priznaki-kont-septem-nebo-i-ray-v-raskrytii-ponimaniya-kontseptualnogo-boga-na-materiale-frazeologicheskih-edinits
3. Gershanova A.V. Koncepty «raj» i «ad» v yazykovoj kartine mira V. V. Nabokova. Dissertaciya. kandidata filologicheskih nauk. Ufa, 2003.
4. Grigor'eva L.L. Frazeologicheskaya reprezentaciya religioznogo mira cheloveka (na materiale russkogo, anglijskogo i arabskogo yazykov). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Kazan', 2009.
5. Dosmahanbet D. Koncepty "raj" i "ad" cherez prizmu yazyka i religii. Vestnik KazNU. Kazan', 2011; № 2 (132): 85 - 88.
6. Korpus avarskogo yazyka. Available at: http://web-corpora.net/AvarCorpus/search/index.php7interface_language.ru
7. Sinyavskaya N.M. Koncept raya v apokrificheskoj literature. Obraz raya: ot mifa k utopiii. Seriya: Symposium. Sankt-Peterburg, 2003;Vypusk 32: 32 - 235.
Статья поступила в редакцию 05.11.20
УДК 82-0
Akhmadova T.Kh., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Department of Russian and Foreign Literature, Chechen State University (Grozny, Russia),
E-mail: uzlipat066@mail.ru
GENRE OF LITTLE STORY IN CREATIVE WORK OF L. N. TOLSTOY. The research analyzes the genre of short story that is characteristic of "Azbuka" by Tolstoy, who took into account the specifics of children's perception. An ABC book consisted of four volumes, which were criticized, then revised by the writer into "New ABC", published in 1875, at the same time "Russian books for reading", including short stories, were published separately. The diversity of their subjects is emphasized - these are small stories about animals, cases from the lives of children, as well as entertaining and instructive stories from the life of Tolstoy, which are based on real stories told in an entertaining way. It is established that the collection includes a small series of short stories based on Tolstoy's memoirs of his service in the Caucasus. As a result, Tolstoy's stories have a huge educational impact on the young reader. The writer teaches children friendship and loyalty using examples from the life of animals. As a defender of national literature Tolstoy addressed his works primarily to peasant children, therefore he found his mass readers.
Key words: genre, children's stories, "Azbuka" by Tolstoy, peasant children, "Book for reading", Milton and Bulka, child perception.
Т.Х. Ахмадоеа, канд. пед. наук, доц., ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», г. Грозный, Е-mail: uzlipat066@mail.ru
ЖАНР «МАЛЕНЬКОГО РАССКАЗА» В ТВОРЧЕСТВЕ Л.Н. ТОЛСТОГО
В данной статье анализируется жанр короткого рассказа, характерный для «Азбуки» Толстого, учитывавшего специфику детского восприятия. Особое внимание уделено «Азбуке», состоявшей из четырех книг которая была подвергнута критике, затем переработана автором в «Новую Азбуку», вышла в свет в 1875 году, тогда же были отдельно опубликованы «Русские книги для чтения», состоящие из рассказов. Подчеркивается разнообразие их тематики - это небольшие рассказы о животных, случаи из жизни детей, а также занимательные и поучительные рассказы из жизни Толстого, в основе которых лежат реальные истории, рассказанные в занимательной форме. Устанавливается, что в сборник вошел небольшой цикл рассказов, основанный на воспоминаниях Толстого времен его службы на Кавказе. Толстой пишет книги для чтения, придерживаясь принципа простоты и естественности. Взросление ребенка, физическое и духовное, по его мнению, происходит индивидуально. Он полагает, что воспитание спасет мир. В итоге рассказы Толстого оказывают огромное воспитательное воздействие на маленького читателя. Писатель учит детей дружбе и преданности на примерах из жизни животных. Толстой выступал в своих произведениях для детей как защитник общенародной литературы, которая была адресована прежде всего крестьянским детям, а потому они нашли своего массового читателя. Произведения Л. Толстого, введенные в учебные книги для начальной и средней школы, входят в программу школьного воспитания.
Ключевые слова: жанр, детские рассказы, «Азбука», Толстой, крестьянские дети, «Книга для чтения», «Мильтон и Булька», восприятие ребенка.
Л.Н. Толстой, считая детство важным периодом жизни, много внимания уделял образам детей, особенно крестьянских. Еще в 1859 году, в период организации первой Яснополянской школы, он задумал написать азбуку для семьи и школы и книгу для чтения. Свою школу Толстой «никогда не рассматривал как образец, которому надо подражать, он считал ее с самого начала «педагогической лабораторией» [1, с. 93].
В сентябре 1868 года, в разгар напряженной работы над пятым томом «Войны и мира», он занес в записную книжку план задуманных книг Начался период сбора материала. Эпопея о великом подвиге русского народа была закончена, на смену ей пришел так и не завершенный роман о Петре 1, а подготовка азбуки и «Книги для чтения» продолжалась. Толстой перечитал и изучил огромную литературу: специальные книги для детей, детские журналы, сборники русских пословиц, былины. В 1870 году писатель в короткий срок выучил греческий язык.
«Азбука» из четырех книг появилась в печати в 1872 году. Она подверглась критике и была переработана автором в «Новую Азбуку», которая увидела свет в 1875 году, тогда же были отдельно опубликованы «Русские книги для чтения», состоящие из рассказов. Великий писатель, мастерски владевший пером художника, написал «Новую Азбуку» так умело и совершенно, что многое в ней актуально и сегодня. Темы и материал для них Толстой черпал из разных источников; многое творчески переработал. Менее всего изменены, например, басни Эзопа и рассказы Геродота, существенной обработке подверглись былины. Целый ряд художественных и научно-популярных рассказов написан самим Толстым, а рассказ «Солдаткино горе» является коллективным созданием учеников Яснополянской школы.
Работая над детскими рассказами, Толстой добивался, «чтобы все было красиво, коротко, просто и, главное, ясно» [1, с. 122]. В связи с этим ему пришлось «изменить приемы своего писания и язык...» За образец был взят «язык, которым говорит народ и в котором есть звуки для выражения всего, что только может желать сказать поэт.» [2, с. 174]. В художественных рассказах для детей отсутствуют обычные для Толстого приемы психологического анализа и то, что Чернышевский назвал «диалектикой души». Толстой признавал достоинством «Азбуки» «простоту и ясность рисунка и штриха, то есть языка» [2, с. 174]. Он удачно сравнивал свои рассказы для детей с «рисунками карандашом без теней». Велико значение в этих рассказах художественной детали. Работая в школе с крестьянским детьми над их сочинениями, Толстой заметил, как обострено внимание детей к художественным подробностям. Об этом рассказано в статье «Кому у кого учиться писать, крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?» Толстой писал, что в мальчике Федьке было развито главное свойство во всяком искусстве - чувство меры: «Его коробило от всякой лишней черты, подсказываемой кем-нибудь из мальчиков» [3].
Толстовские рассказы для детей отвечали требованиям крестьянских ребятишек, а потому нашли своего массового читателя. Справедливо писал известный педагог Д.Д. Семенов о «Книгах для чтения»: «В каждой мысли, в каждом рассказе есть и мораль. притом она не бросается в глаза, не надоедает детям, а скрыта в художественном образе, а потому так и просится в душу ребенка и глубоко западает в ней» [4, с. 39].
Почти все рассказы «Третьей русской книги для чтения» написаны самим Толстым и оригинальны по содержанию. К ним относятся эпизоды об охотничьих собаках Мильтоне и Бульке, рассказы «Фазаны» и «Черепаха». Место действия их - Кавказ. За пределами «Книги для чтения» остались «Казбек» и «Храбрый солдат». Рассматриваемые нами рассказы, включенные в «Книгу для чтения», можно назвать охотничьими рассказами. Они резко отличаются от традиционных «книг для охотников» и развивают линию нашей литературы, обозначенную «Записками ружейного охотника Оренбургской губернии» С.Т. Аксакова. Рассказы Толстого и произведение Аксакова сближают их замечательный реализм, основанный на достоверности материала, глубокое гуманистическое чувство природы. Оба писателя считали природу царством подлинной красоты и свободы, великим нравственным воспитателем человека. Реальным источником для охотничьих рассказов Толстого послужили впечатления, полученные писателем
от кавказской жизни. Охота на Кавказе ему очень нравилась, о чем можно судить хотя бы по письму к брату: «Охота здесь (в окрестностях станицы Старогладов-ской) чудо! Чистые поля, болотцы, набитые русаками, и острова не из леса, а из камышу, в которых держутся лисицы.» [5]. В письме из станицы Толстой сообщал: «Я пристрастился к ружейной охоте; оказалось, что я стреляю порядочно... в России и понятия не имеют, какое здесь множество и какой великолепной дичи. Кроме удовольствия, мне и движение полезно.» [5].
Охота в обществе казаков или вдвоем с Епифаном Сехиным имела большее значение: она способствовала тесному сближению молодого писателя с казаками, помогала изучению нравов и обычаев гребенского казачества, флоры и фауны Терской области. Рассказы о Мильтоне и Бульке отразили эпизоды из жизни автора. Находясь в Пятигорске, Толстой записал в дневнике: «Чуть было не убили Бульку, и эта сцена сильно подействовала на меня». 17 ноября отметил: «Ходит на охоту. Убил кабана. Булька изранен». Домашний врач Толстого Д. Маковицкий записал: «Лев Николаевич рассказал, как на Кавказе бешеный волк укусил его собаку, и она. сбесилась» [6, с. 5]. В этих записях основа рассказов «Что случилось с Булькой в Пятигорске», «Булька и кабан», «Булька и волк».
Но, создавая коротенькие, как бы выхваченные непосредственно из живой действительности рассказы, Толстой не «фотографировал». Доказательством этой мысли является рассказ «Булька и волк». Из воспоминаний писателя мы узнаем, что в последнюю ночь перед отъездом с Кавказа он засиделся допоздна со станичными ребятами, которые с ним подружились. Между тем в рассказе о детворе ничего не говорится, так как упомянуть о детях - значит, показать их, а это уводило от главного. В рассказе выдвинута другая мотивировка ночного бодрствования. Далее, в действительности, когда Толстой схватил ружье, его предупредили, что оно не заряжено. В рассказе - он «схватил заряженное ружье и выбежал на улицу» [5, с. 145], затем неожиданно при попытке произвести выстрел произошла осечка - это обострило интерес.
Толстого справедливо считают родоначальником русской зообеллетристи-ки [8, с. 387]. Его рассказы о Мильтоне и Бульке, «Лев и собака», «Конь араба» и другие пользуются огромной популярностью. Широко известны принципы изображения природы у Толстого. Толстой видит в природе непосредственную силу жизни, ясную в своей первозданной чистоте, не искаженную социальным влиянием. Инстинкт властвует в природе, и он, по Толстому, оказывается мудрее разума. Сближаясь с природой, люди, полагает Толстой, становятся естественнее, искреннее и ощущают великую радость единства с Вселенной. Аристократ Дмитрий Оленин в действенном кавказском лесу почувствовал себя не русским дворянином и членом московского общества, а просто таким же комаром, фазаном или оленем, которые жили рядом («Казаки»). В Романе «Анна Каренина», начатом непосредственно после окончания детских рассказов, лошадь Фру-Фру чувствует, понимает и переживает так, как не может переживать человек, искалеченный общественными отношениями. «Она (Фру-Фру) была одним из тех животных, которые не говорят только потому, что механическое устройство их рта не позволяет им этого. Вронскому по крайней мере показалось, что она поняла все, что он теперь, глядя на нее, чувствовал» [7; Т. 1, с. 199]. Толстой считает, что человек, освобождаясь от лицемерия, лжи, притворства, привитых ему обществом, сближается с природой и с животными как частью природы. «Очеловечение» животного внесло совершенно исключительную, обличительную и художественную силу в рассказ о лошади Холстомере (1863 - 1865, 1885 годы).
Но была и другая сторона вопроса. В «очеловеченном» изображении животных сказалось страстное жизнелюбие великого писателя, отразился народно-фольклорный взгляд на природу, в своей наивности родственный детскому восприятию жизни. Вспомним сказки. В них животные переживают, думают, разговаривают, помогают своим друзьям-людям. Например, в сказках народов Севера нашей Родины «звери и птицы живут часто как люди - в чумах или вежах, у них такая же утварь, им приписывается чувство дружбы, верности, коварства. В конце концов, они - те же люди, но непременно со свойствами животных, имена которых они носят». Поэтому Мильтон и Булька со своим «внутренним миром», «характерами» близки, понятны, дороги детям.
Маленькие рассказы Толстого ставят целью расширить кругозор ребенка, принести определенные знания, поэтому автор в живую картину вносит элемент описания или даже все произведение строит как описание («Фазаны»).
Интересен в композиционном отношении рассказ «Что случилось с Булькой в Пятигорске». В основе произведения - драматический случай: Булька, как на медведя, бросился на колодников, убивших собаку, и чуть не поплатился за это жизнью. Начинается повествование ровно и спокойно: описывается Пятигорск, минеральные источники, слобода. По ходу описания объясняется происхождение слова «Пятигорск», рассказывается о быте курорта на водах, приводятся некоторые сведения о кавказских пчелах и прочее. Надо ждать какого-то случая с Булькой, а спокойный рассказ как бы отвлекает его, поэтому случившееся внезапно драматическое происшествие ударяет по струнам сердца с большей силой.
В очерке автор объясняет: «За фазанами охотятся с кобылкой, с подсаду и из-под собаки» [5, с. 142]. Затем следует рассказ о названных видах охоты, даются, так сказать, типологические описания охоты. Очерк тесно примыкает к рассказам о Мильтоне и Бульке, хотя о них здесь и не упоминается. В пояснениях, что такое охота из-под собаки, рассказывается о поведении хорошей легавой на этой охоте. Именно такой собакой был Мильтон, купленный специально для охоты на фазанов, для чего Булька не годился. Зато Мильтон не мог ходить на кабанов.
Рассказ «Черепаха» делится на две части. Начинается он изображением конкретного случая: Мильтон нашел черепаху. Любопытный пес не хотел расстаться с находкой, но все же был вынужден оставить ее. Заканчивается рассказ научной справкой о черепахе.
Немалую роль играет в рассматриваемых рассказах человек. Конечно, читатель остановит свое внимание прежде всего на Мильтоне и Бульке, в очень короткое время сдружится с ними, полюбит их. Но ведь если бы эти собаки не попали к доброму, знающему человеку, они бы и не были такими. Везти Бульку на Кавказ на перекладных трудно, и все же повествователь не оставил «мордашку». Рассказчик скромен, говорит о себе крайне скупо. «Я взял его щенком и сам выкормил» [5, с. 138]. Нелегко вырастить из несмышленого щенка умную охотничью собаку.
Человек сделал все возможное, чтобы спасти Бульку. И вторично повествователь пытался спасти собаку, прижигая порохом ранку от укуса бешеного волка. Проявлять находчивость и обманывать Бульку, охотясь за фазанами, Мильтон смог только потому, что хозяин с интересом наблюдал за ними и предоставлял им свободу действий. В другой раз Мильтон встретился с черепахой, и вновь человек внимательно наблюдает. Когда Булька убежал помирать, хозяин долго искал его, специально «ездил по округе и спрашивал про Бульку» [5, с. 148]. Если бы Булька был жив, человек нашел бы его. Повествователь сторицей оплатил Бульке за его привязанность и дружбу.
Библиографический список
Новеллы об охоте на Кавказе внутренне связаны с другими кавказскими произведениями Толстого. Читая об охоте с Мильтоном и Булькой, невольно вспоминаешь охоту Оленина и Ерошки («Казаки»). В очерке «Фазаны» разъясняется, что такое охота с «кобылкой» [5, с. 141]. Так любил охотиться Ерошка и почти всегда носил с собой «кобылку».
Уже неоднократно отмечали, что язык рассказов для детей обладает ясностью, четкостью, лаконизмом. Толстой любит показать какой-нибудь эпизод, столкновение, передать динамику и таким образом зримо, в действии раскрыть повадки животного.
Бажов П.П. говорил: «Взять рассказы о Мильтоне и Бульке - все это поражало своей предельной простотой, ясностью, отсутствием языковых ухищрений. У него это выходило хорошо, потому что он был Львом Николаевичем Толстым» [1, с. 137].
Блестящим знатоком русского народного и литературного языка проявил себя Толстой в детских рассказах. И не только знатоком, но и мастером слова [9, с. 399]. Толстой подбирал точное, ясное, весомое слово. Обратимся к одному только эпизоду из рассказа «Булька и кабан». Охота в разгаре. Человек, животные - все в движении, но каждый движется по-своему. Булька не только «бежал», он «что было духу катился» [5, с. 140]. «Кабан захрюкал и посунулся на гончую», то есть сделал короткое и резкое движение, «. гончая поджала хвост и отскочила» [5, с. 140]. Раненый кабан «хрюкнул и затрещал прочь от меня по чаще» [5, с. 141]. Охотник ломился дальше». После второго выстрела кабан захрипел, пошатался и всей тушей тяжело хлопнулся наземь» [5, с. 141].
Если мы внимательно вчитаемся в изображение охоты на кабана, то не только увидим движение, но и услышим присущие охоте звуки в лесу. Ведь «затрещал» не кабан, а чаща под ногами и тушей кабана. Кабан хлопнулся. Мы видим падение убитого животного и слышим звук его падения. Охотник ломился, значит, шел насильно, но мы видим и то, как гнутся ветви кустов от сильного напора человека. По мнению М. Горького, так Толстой «рисовал словами».
Маршак С., подчеркивая мастерство Толстого, писал, что «строчки под его пером превращаются в умные, трогательные и убедительные рассказы» [1, с. 137].
Книги Толстого, написанные для детей, - это результат длительной работы, наблюдений и исследований в сфере детской и народной литературы. Писатель считал, что для детской литературы очень важна занимательность, являющаяся единственным признаком полезности и доступности. Ребенок полюбит чтение, если оно будет понятным, доступным и занимательным для него. Толстой ввел новый жанр «маленьких рассказов» в детскую литературу. Он показал мир душевных переживаний ребенка в понятной для детей форме. Дурным языком ничего хорошего не скажешь, поэтому он стремился сделать язык и содержание произведений, доступными для детей.
1. Вейкшан В.А. Толстой Л.Н. в воспитании и обучении. Москва: Издательство АПН РСФСР 1953.
2. Виноградов Б.С. Кавказ в творчестве Л.Н. Толстого. Грозный: Чечено-ингушское книжное издательство, 1959.
3. Толстой Л.Н. Кому у кого учиться писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят? Дневникясенский, 1862.
4. Семенов Д.Д. Опыт педагогической критики русской элементарно-учебной литературы. Воспитание и обучение. 1887.
5. Толстой Л.Н. Собрание сочинений: в 22 томах. Москва: Издательство «Художественная литература»,1982; Т. 10.
6. Маковицкий Д.П. Яснополянские записки. Под редакцией Н. Гусева. Москва: Задруга, 1923; Выпуск 11.
7. Толстой Л.Н. Анна Каренина: в 2 т. Москва: 2006. Т. 1.
8. Бабушкина А.П. История русской детской литературы. Москва: Учпедгиз, 1948.
9. Ахмадова Т.Х. Замысел создания повести Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат». Мир науки, культуры, образования. 2020; № 2 (81): 398 - 400. References
1. Vejkshan V.A. Tolstoj L.N. v vospitanii i obuchenii. Moskva: Izdatel'stvo APN RSFSR, 1953.
2. Vinogradov B.S. Kavkaz v tvorchestve L.N. Tolstogo. Groznyj: Checheno-ingushskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1959.
3. Tolstoj L.N. Komu u kogo uchit'sya pisat': krest'yanskim rebyatam u nas ili nam u krest'yanskih rebyat? Dnevnikyasenskij, 1862.
4. Semenov D.D. Opyt pedagogicheskoj kritiki russkoj 'elementarno-uchebnoj literatury. Vospitanie iobuchenie. 1887.
5. Tolstoj L.N. Sobranie sochinenij: v 22 tomah. Moskva: Izdatel'stvo «Hudozhestvennaya literatura»,1982; T. 10.
6. Makovickij D.P. Yasnopolyanskiezapiski. Pod redakciej N. Guseva. Moskva: Zadruga, 1923; Vypusk 11.
7. Tolstoj L.N. Anna Karenina: v 2 t. Moskva: 2006. T. 1.
8. Babushkina A.P. Istoriya russkojdetskojliteratury. Moskva: Uchpedgiz, 1948.
9. Ahmadova T.H. Zamysel sozdaniya povesti L.N. Tolstogo «Hadzhi-Murat». Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 2 (81): 398 - 400.
Статья поступила в редакцию 05.11.20
УДК 82-0
Akhmadova T.Kh., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Department of Russian and Foreign Literature, Chechen State University (Grozny, Russia),
E-mail: uzlipat066@mail.ru
ETHNOGRAPHIC MATERIAL IN THE STORY OF L. TOLSTOY "THE COSSACKS". The task of the article is to study the ethnographic material used by Tolstoy in the story "The Cossacks". The writer's appeal to ethnography and folklore in the story is connected with his creative positions from the time of his youth, when he wanted to implement his plan - to contrast the healthy spiritual life of the working people with the life of the ruling classes. The author tells not so much about the mountaineers, but about the Russian inhabitants, the Grebensky Cossacks, who live on the border areas, mixed with the local population and absorbed the features of different ethnic groups. Tolstoy wanted to reproduce not only the external environment of life of the Cossacks, customs, but also to show their views on things, material and spiritual culture. Ethnographers considered the Grebensky Cossacks to be relatives of the North Caucasians who live in mountains, separating them from the
