CC BY
151
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 23 2011
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 23 2011
УДК 947
ЗЕРНОВЫЕ ССУДЫ ВО ВРЕМЯ ГОЛОДА 1932 - 1933 гг. В СССР
© В. Г. КАБАНОВ
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра отечественной истории и методики преподавания истории е-mail: [email protected]
Кабанов В. Г. - Зерновые ссуды во время голода 1932 - 1933 гг. в СССР // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2011. № 23. С. 441-443. - Статья посвящена проблеме государственных продовольственных, семенных и фуражных зерновых ссуд 1932 - 1933 гг. На основании документов центральных российских архивов: РГАЭ, РГАСПИ, ГА РФ, введённых в научный оборот в ходе работы над международным проектом Федерального архивного агентства РФ «Голод в СССР. 1929 - 1934 гг.», автор предпринимает попытку анализа механизма предоставления продовольственной помощи регионам СССР во время голода 1932 - 1933 гг.
Ключевыеслова: СССР, советскаядеревня,продовольственнаяссуда, семеннаяссуда,фуражнаяссуда, хлебозаготовки.
Kabanov V. G. - Grain loans during Famine 1932 - 1933 in the USSR // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Be-linskogo. 2011. № 23. P. 441-443. - Given article is devoted to a problem of the state food, seed and fodder. On the basis of documents of the central Russian archives: RGAE, RGASPI, GA RF, introduced into a scientific turn during work on the international project of Federal archival agency of the Russian Federation «Famine in the USSR. 1929 - 1934» author tries to analyse the mechanism of granting of food aid to regions USSR during famine 1932 - 1933.
Keywords: the USSR, the Soviet village, the food loan, the seed loan, the fodder loan, grain-collections.
В центре внимания настоящей статьи проблема голода 1932-1933 гг. в Советском Союзе. Одним из дискуссионных её аспектов является вопрос о действиях сталинского режима в условиях голодного бедствия [4, с. 474-486]. Можно ли их квалифицировать как политику «геноцида голодомором», как утверждают, например, ряд украинских и других историков? [5]. Одной из попыток ответа на этот вопрос и является настоящая публикация.
В ней рассматриваются действия руководства СССР по предоставлению голодающим регионам страны зерновых ссуд в 1932-1933 гг. Источниками статьи послужили документы, выявленные автором в ходе работы над международным проектом Федерального архивногоагентстваРФ«ГолодвСССР.1929-1934гг.» [1]. Среди них: постановления и протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), краевых исполкомов, телеграммы, переписка И. В. Сталина, В. М. Молотова с партийными руководителями на местах, посвященная выделению регионам зерновых ссуд.
Уже в начале 1930 г. реакцией Центра на возникшие в стране продовольственные трудности стал отпуск зерновым районам продовольственных и семенных ссуд на проведение посевной кампании. Они были выделены из созданного по инициативе И. В. Ста-
лина «неприкосновенного фонда». В основном их получили Средне-Волжский край, Северо-Кавказский край, СибирьиКазахстан. Ссудывыделялисьив 1931г. Но, особенно, очевидной их необходимость стала в начале 1932 г., когда голод уже начался в основных зерновых районах СССР. Формальным поводом для отпуска зерна стала засуха 1931 г. Пострадавшие от засухи регионы получили на проведение весенней посевной кампании 1932 г. 75,4 млн. пудов зерна (табл. 1).
Таблицанаглядно показывает, что большая часть зерновых ссуд была направлена в главные зерновые районы СССР и Казахстан. Ни один крупный аграрный регион страны, оказавшийся в зоне голодного бедствия, не был лишён государственной поддержки.
Практика зерновых ссуд начала 1930-х гг. отличалась от предшествующих действий российской власти во время голод. Так, например, в 1932-1933 гг. продовольственные ссуды предназначались только работающим в поле и льготным категориям сельских жителей(семьямкрасноармейцев,бюрократическому аппарату колхозов, сельских советов). Другим категориям сельского населения они не полагались. Например, весной 1932 г. в сельской местности со снабжения снимались школы, колхозные детские площадки, нетрудоспособные пенсионеры.
23 2011
Таблица 1
Зерновые ссуды (семенные, продовольственные, фуражные), выданные регионам Центром в первой половине 1932 г. (в пуд.) [2]
Регионы Семссуда Продссуда Фуражная ссуда Всего
Урал 16, 8 млн. 1,7 млн. 600 тыс. 18,4 млн.
Казахстан 8 млн. 3,5 млн. 11,5 млн.
Украина 8,5 млн. 1,6 млн. 512,5 тыс. 10,7 млн.
Западная Сибирь 7,7 млн. 3 млн. 10,7 млн.
Средняя Волга 6,9 млн. 2,9 млн. 9,8 млн.
Нижняя Волга 4,9 млн. 450 тыс. 5,4 млн.
Башкирия 4,7 млн. 300 тыс. 125 тыс. 5,1 млн.
Татария 2 млн. 2 млн.
Белоруссия 600 тыс. 600 тыс.
цчо 468,7 тыс. 25 тыс. 493,7 тыс.
Западная область 250 тыс. 250 тыс.
Восточно-Сибирский край 187,5 тыс. 187,5 тыс.
Нижегородская область 150 тыс. 150 тыс.
Московская область 150 тыс. 150 тыс.
Ивановская область 8,4 тыс. 8,4 тыс.
Итого: 75,9 млн.
Зерновые ссуды в первую очередь направлялись в районы, наиболее значимые с точки зрения государственных нужд (например, на Украине в свекольные колхозы) [6]. В этом был прагматизм сталинской аграрной политики, рассматривающей крестьянство в качестве лишь трудовой силы, необходимой для производства сельскохозяйственной продукции.
В основной своей массе ссуды не были безвозмездными. Хотя имелись и исключения для ряда регионов, поскольку сталинское руководство учитывало факты реальной засухи и огромных изъятий зерна в них в счёт госпоставок. Например, решением Политбюро ЦК ВКП(б) безвозвратная продовольственная ссуда в 1932 г. была выделена Казахстану [7].
В большинстве своём государственные зерновые и ф уражные ссуды подлежали обязательному возврату
государству из урожая будущего года. Их включали в план хлебозаготовок с процентами (10-15 %). Кроме того,крестьянедолжны были оплачиватьтранспортные расходы по доставке зерна в деревню [4, с. 530-535].
В 1933 г. голод достиг своей кульминации. Также как и в 1932 г. реакцией власти на него стало очередное выделениезерновыхрайонамновыхссуд.Выделялись они прежде всего на проведение посевной кампании и других сельскохозяйственных работ 1933 г. В отличие от 1932 г., в 1933 г. зерновые ссуды выделялись прежде всего из резервного фонда Совнаркома СССР, а не из зерновых ресурсов регионов. На получателей ссуд по прежнему возлагались административные и транспортные расходы в размере 10 пудов на каждые 100 пудов семссуды. О размерах зерновых ссуд 1933 г. свидетельствует табл. 2.
Таблица 2
Зерновые ссуды (семенные, продовольственные, фуражные), выданные регионам Центром в первой половине 1932 и в первой половине 1933 г. (в пуд.) [3]
Регионы Семссуда Продссуда Фуражная ссуда Всего
РСФСР 1932 44,2 млн. 8,3 млн. 700 тыс. 53,2 млн.
1933 34,9 млн. 7,3 млн. 1,9 млн. 44,1 млн.
УССР 1932 8,5 млн. 1,6 млн. 512,5 тыс. 10,7 млн.
1933 24,1 млн. 8,3 млн. 3,0 млн. 35,4 млн.
Казахстан (КАССР) 1932 8 млн. 3,5 млн. 11,5 млн.
1933 1,5 млн. 1,1 млн. 2,6 млн.
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ►►►►►
Приведённые в таблице № 2 цифры показывают, что Центр реагировал на голод в основных зерновых регионах страны и пытался смягчить его негативные последствия с помощью предоставления им зерновых ссуд. Так, Украина в 1932 г. получила в общей сложности 171,2 тыс. тонн зерна в качестве ссуд, в 1933 г. -566 тыс., то есть в 3,3 раза больше. Из них продовольственная ссуда в 1933 г. составила 132,8 тыс. тонн, по сравнению с 25,6 тыс. тонн в 1932 г., то есть увеличилась в 5,2 раза. Эти цифры противоречат концепции «геноцида голодомором» народов Украины.
Как воспринимались зерновые ссуды сельским населением? Считали ли они их «помощью» со сторо-ныгосударства?Изизученныхнамидокументоввидно, что большинство крестьян, переживших голод 1932 -1933 гг., не посчитали их «фактом помощи голодающе-мунаселению». Ониобычноговорили на этот счёт: «Кто какмог, спасался», «если быпомогали, непомерли бы», «не знали, что мы еще есть люди на свете». По их мнению, размеры зерновых ссуд были незначительными и получали их не все крестьяне. Именно поэтому миллионы из них умерли бы от голода в 1933 г. [4, с. 200].
Очевидцы вспоминали, что выданные государством ссуды в основном пошли на организацию «общественного питания» во время весенних полевых работ. Стакан проса, горсть ржаной, пшеничной, кукурузной муки и вода - таким было обычное содержание «болтушки», «затирухи», как называли «общественное питание» в 1932-1933 гг. колхозники. Выходящим в поле мизерная норма общественного питания сокращалась при невыполнении колхозниками запланированных норм выработки. «Общественным питанием» не были охвачены нетрудоспособные колхозники, единоличники, старики и дети, все те, кто не выходил в поле на колхозные работы. Как правило, зернопродовольственныхссудвыдавалосьне всем нуждающимся старикам и нетрудоспособным, а в первую очередь активистам, членам семей красноармейцев, коммунистам [4, с. 198-203].
Таким образом, во время голода 1932-1933 гг. государственные зерновые ссуды выдавались, чтобы не допустить срыва посевной и уборочной кампаний текущего года и обеспечить государство хлебом нового урожая. Эти действия сталинского руководства в отношении голодающих крестьян были менее гуманными по сравнению с действиями царского правительства во время голода 1891-1892 гг. и большевистского в период голодной трагедии 1921-1922 гг. [11]. Тем
не менее, их нельзя квалифицировать как «политику геноцида»,посколькублагодарязерновымссудаммас-штабы голода были ослаблены, в голодающих районах былапроведенапосевнаякампания,заложившаяосно-ву выхода из голодного кризиса.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ, ЛИТЕРАТУРЫ И ПРИМЕЧАНИЯ
1. В 2008-2010 гг. автор статьи являлся ассистентом руководителя проекта, д.и.н., проф. В.В. Кондрашина и участвовал в сборе и обработке архивных материалов в центральных архивах по теме проекта.
2. Источникитаблицы № 1: Российскийгосударственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 878. Л. 13; Д. 880. Л. 7; Д. 881. Л. 10; Д. 886. Л. 13 - 14; Д. 920. Л. 1,4, 5, 7; Д. 923. Л. 15, 25; Оп. 162. Д. 12. Л. 9, 30, 31, 35, 36, 37, 83, 84, 101, 106, 108 - 109, 115 - 117, 128, 129, 140, 141, 145- 147, 149 -150, 171, 174 - 178, 180 - 181; Д. 14. Л. 96, 98, 101, 102, 109, 122; Д. 871. Л. 47-49; Оп. 167. Д. 34. Л. 209; Д. 35. Л. 2; Д. 37. Л. 137; Ф. 558. Оп. 11. Д. 43. Л. 8; Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. А-2306. Оп. 70. Д. 5287. Л. 71 - 73; Ф. 5446. Оп. 1в. Д. 468. Л. 52 - 53, 73 - 74, 172об., 176, 207, 243; Д. 469. Л. 17, 117, 166; Ф. 5674. Оп. 3с. Д. 21. Л. 95; Оп. 9. Д. 22. Л. 15, 33; Трагедия советской деревни (ТСД). Т. 3. Конец 1930 - 1933 г. М.: РОССПЭН, 2001. С. 288 - 289, 362 - 363, 367- 368, 374 - 375.
3. Источники таблицы № 2: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 878. Л. 13; Д. 880. Л. 7; Д. 881. Л. 10; Д. 886. Л. 13 - 14; Д. 920. Л. 1,4, 5, 7; Д. 923. Л. 15, 25; Оп. 162. Д. 12. Л. 9, 30, 31, 35, 36, 37, 83, 84, 101, 106, 108 - 109, 115 - 117, 128, 129, 140, 141, 145- 147, 149 - 150, 171, 174 - 178, 180 - 181; Д. 14. Л. 96, 98, 101, 102, 109, 122; Д. 871. Л. 47-49; Оп. 167. Д. 34. Л. 209; Д. 35. Л. 2; Д. 37. Л. 137; Ф. 558. Оп. 11. Д. 43. Л. 8; ГА РФ. Ф. А-2306. Оп. 70. Д. 5287. Л. 71 - 73; Ф. 5446. Оп. 1в. Д. 468. Л. 52 - 53, 73 - 74, 172об., 176, 207, 243; Д. 469. Л. 17, 117, 166; Ф. 5674. Оп. 3с. Д. 21. Л. 95; Оп. 9. Д. 22. Л. 15, 33; ТСД. Т. 3. С. 288 - 289, 362 - 363, 367- 368, 374 - 375.
4. Кондрашин В. В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни. М.: РОССПЭН, 2008. 519 с.
5. Кульчицкий С. В. «Почему он нас уничтожал?». Киев: ЗАО «Украинская пресс-группа», 2007. 208 с.
6. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 884. Л. 1, 2, 16; Оп. 162. Д. 12. Л. 132.
7. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 12. Л. 113, 115, 117.; Ф. 558. Оп. 11. Д. 43. Л. 8.
