CC BY
348
«
>елемал эютожшса »: ^еалшл, тье^тетгьиЛм и, п^е^емг^юсша
Статья подготовлена на основе текста доклада автора на заседании Круглого стола (Абалкинские чтения) Вольного экономического общества 26 сентября 2012 г. и посвящена «зеленой экономике», к которой относятся те виды и результаты хозяйственной деятельности, которые, наряду с модернизацией и повышением эффективности производства, способствуют улучшению качества жизни и среды проживания,
«Зеленая» экономика; альтернативная энергетика.
Жодернизация экономики и «зеленый рост»
Двигателем процесса глобализации являются модернизация и переход мировой экономики, прежде всего промышленно развитых стран, к новому технологическому укладу, который наряду с качественным обновлением технологической базы, повышением эффективности производства и конкурентоспособности экономики призван обеспечить улучшение качества жизни и среды проживания. За рубежом реализующая этот переход экономическая политика «зеленого» роста официально принята ОЭСР в 2009 г. в качестве стратегического направления развития всех стран - членов этой организации на долгосрочную (до 2030 г.) и более отдаленную (до 2050 г.) перспективу. На глобальном уровне эта тема была поднята на уровень «Большой двадцатки» (020) на саммите в Лос-Кабосе (Мексика) в 2012 г. в той же интеграционной интерпретации и сейчас имеет продолжение в виде бизнес-альянса В20.
В России важность «зеленого» роста отмечается в известном докладе «Стратегия-2020: Новая модель роста - новая социальная политика», который был подготовлен большой группой экспертов по поручению руководства страны и опубликован в конце марта 2012 г. В нем подчеркивается, что содержание федеральной политики в области экологического развития страны должна составить стратегия «зеленого роста», предусматривающая интеграцию социально-экономического и экологического развития в виде «зеленой экономики».
«Зеленая экономика» - варианты определения
Общепринятого определения «зеленой» экономики не существует. Эксперты Организации ООН по охране окружающей среды (ЮНЕП) предлагают наиболее широкое понимание этого понятия, рассматривая «зеленую» экономику как хозяйственную деятельность, «которая повышает благосостояние людей и обеспечивает социальную справедливость и при этом существенно снижает риски для окружающей среды и обеднение природы». Такая трактовка «зеленой» экономики практически не отличает ее от концепции устойчивого развития, которая хорошо известна и имеет соответствующий правовой статус в России, хотя и недостаточно эффективно реализуется в экономических программах и практике природопользования.
В русле содержательно более узкой трактовки «зеленую» экономику понимают как разработку, производство и эксплуатацию технологий и оборудования для контроля и уменьшения выбросов загрязняющих веществ и парниковых газов, мониторинга и прогнозирования климатических изменений, а также технологий энерго- и ресурсосбережения и возобновляемой энергетики. Сюда же включаются разработка, выпуск и использование технологий и материалов для защиты зданий и сооружений от резких колебаний температуры, влажности и ветровой нагрузки; производство экологически чистой продукции, в том числе сельскохозяйственной (продукты питания, естественные волокна) и потребительских товаров (например, лекарства и предметы
1 Статья является текстом доклада автора на заседании Круглого стола (Абалкинские чтения) Вольного экономического общества 26 сентября 2012 г.
личной гигиены на естественной, природной основе без химических добавок).
Иными словами, к «зеленой» экономике относят те виды и результаты хозяйственной деятельности, которые, наряду с модернизацией и повышением эффективности производства, способствуют улучшению качества жизни и среды проживания. При этом официальные документы разных государств содержат разные акценты: у развитых стран на первом месте - конкуренция, рабочие места; у развивающихся - устойчивое развитие, решение проблем бедности, вопросы справедливости и участия граждан; группы БРИКС - эффективность использования ресурсов [1]. Но показательно, что собственно экологические проблемы, прежде всего экологические лимиты развития, не фигурируют в определениях «зеленой» экономики в указанных документах ни одной из перечисленных групп стран. Это доказывает, что главное в «зеленой» экономике - сама экономика и социально-экономическая сфера.
Модернизация энергетики как основа «зеленого» роста. Альтернативная энергетика - ядро «зеленой» экономики
Фундаментом «зеленого» роста выступает модернизация энергетического базиса экономики, что обусловлено, по крайней мере, тремя причинами:
- непреходящей значимостью энергетического сектора, играющего стратегическую роль в развитии экономики и обеспечении безопасности на всех уровнях (национальном, региональном и международном) на протяжении всей новейшей истории. Для современной России это обстоятельство важно вдвойне;
- усиливающейся тенденцией истощения наиболее доступных и рентабельных запасов традиционных энергоносителей, прежде всего нефти, и роста цен на них. Для стран-импортеров это означает усиление озабоченности проблемой энергетической безопасности, для России - озабоченности перспективами экспорта энергоносителей, обеспечивающего значительную часть доходных статей бюджета;
- фактором глобальных изменений климата, вызванных ростом концентрации в атмосфере парниковых газов, которая международным климатологическим сообществом напрямую связывается с техногенными выбросами, в первую очередь объектами энергетики.
Экономическая политика России пока слабо учитывает климатический фактор и необходимость снижения выбросов парниковых газов, отдавая безоговорочный приоритет сокращению энергоемкости производства и энергосбережению в целях повышения эффективности и конкурентоспособности национальной экономики. И здесь удалось добиться существенного сдвига. В посткризисный период энергоемкость производства снизилась на 40%, что также способствовало сокращению техногенных выбросов парниковых газов (более чем на треть за последние 20 лет). Уже в ближайшее десятилетие, однако, ситуация может существенно измениться по трем направлениям:
- в обозримой перспективе потенциал макроструктурных преобразований для роста энергоэффективности экономики (за счет которого было достигнуто упомянутое значительное сокращение энергоемкости ВВП) будет ограничен. Приоритет однозначно должен быть отдан технологической модернизации, прежде всего в реальном секторе экономики, на долю которой пока пришлось всего 20-25% снижения энергоемкости производства;
- центр тяжести государственной инновационной политики в России в ближайшем будущем также необходимо перенести на реальный сектор, в первую очередь на предприятия промышленности и энергетики, учитывая чрезмерность акцента нынешней политики на высоких технологиях непосредственно в секторе информатизации и коммуникации;
- фактор климатических изменений - как реальная причина или, что намного вероятнее, как убедительный предлог и катализатор качественных перемен в экономике, а также инструмент ограничений контрагентов и стимул для поощрения собственных производителей в конкурентной борьбе за ускоренный переход к новому технологическому укладу - будет играть все более заметную роль.
Магистральным направлением модернизации энергетики является развитие так называемой альтернативной (нетрадиционной, чистой или «зеленой») энергетики. Ее широкая трактовка подразумевает использование энергоэффективных технологий, а также экологически чистых низкоуглеродных источников энергии (включая возобновляемые источники (ВИЭ) и
атомные электростанции), которые все более вытесняют углеводородные топлива. В свою очередь, в структуре самих этих топлив происходит ускоренное замещение нефти (мазута) и угля природным газом как экологически более чистым источником энергии. Таким образом, диверсификация и декарбонизация выступают приоритетными направлениями модернизации энергетики и, учитывая упомянутую выше ее базисную роль в развитии хозяйственного комплекса - стержнем «зеленого» экономического роста в целом.
Масштабы и динамика производства и занятости
Масштабы «зеленого» сектора мировой экономики пока сравнительно невелики, поэтому в специальной литературе, наряду с понятием «зеленая экономика» нередко используется термин «зеленые ростки» (green shoots) экономики. Действительно, стоимость производимой продукции и услуг в этом секторе в 2010 г. оценивалась в 2 трлн дол. или 2.7% мирового ВВП, прибыль - в 530 млрд дол.; занятость - в пределах 10 млн чел. Но его вклад в развитие хозяйственного комплекса отдельных государств, которые концентрируют основную часть мощностей и инвестиций в этой сфере, заметно выше.
- В США «зеленая» экономика дает продукции и услуг более чем на 600 млрд дол. или 4.2% ВВП, занятость в ней оценивается в 3 млн чел.;
- В Японии, соответственно, 3.4% ВВП и примерно в 1.5 млн чел.;
- В странах ЕС в целом - 2.5% совокупного ВВП и свыше 3.4 млн чел., однако в отдельных странах показатели выше:
в Германии - порядка 4.8% плюс мировое лидерство по экспорту экологически чистых товаров и услуг (в частности, более 12% мировой торговли оборудованием по сохранению климата);
Великобритания - мировой лидер по доле «зеленого» сектора в ВВП - в 2009 г. 240 млрд дол. или 8.8% ВВП, доля в экспорте составляла 5%, в общей занятости - 3% [2].
Темпы и тренды развития мировой «зеленой экономики»
Несмотря на сегодняшние скромные масштабы, для рассматриваемого сектора экономики характерны исключительно быстрые, особенно на фоне замедления роста в 2008-2012 гг., темпы развития. Они достигаются благодаря двум факторам:
- институциональному: на середину 2011 г. 89 государств обладали нормативно установленными целями развития возобновляемой энергетики, в том числе 73 - нормативными актами, регулирующими использование биотоплива, а 81 - специальными льготными тарифами на подключение источников этой энергии (feed-in-tariffs). Из развитых стран в Японии в последней эти тарифы установлены законом от 2011 г. и введены в действие с июля 2012 г.
- инвестиционному: прежде всего благодаря стремительному росту капиталовложений стран «Большой двадцатки», среди которых только направленные на развитие ВИЗ всего за семь лет выросли с 52 млрд дол. в 2004 г. до 260 млрд дол. в 2011 г. [3].
Пятикратный рост был достигнут в условиях, когда два года (с конца 2007 по конец 2009 г.) из шести пришлись на рецессию, которая негативно отразилась на темпах инвестирования в развитие экологически чистой энергетики, включая вложения в НИОКР, и в последующие годы (2010-2012 гг.).
Обращает на себя внимание рывок, достигнутый в 2010 г.: объем капиталовложений превысил уровень 2009 г. сразу на 30% (рост почти на 60 млрд дол.), в том числе в НИОКР (суммарно по корпоративному и государственному секторам) - на 24% (с 28.6 млрд дол. до 35.5 млрд дол.). Львиная доля инвестиций направлялась в развитие ветровой и солнечной энергетики, в первую очередь в проекты сооружения крупных ветроэнергетических установок в Западной Европе (морского базирования) и в КНР. В 2010 г. Китай стал глобальным лидером, сосредоточив почти 40% мировых капиталовложений на развитии экологически чистой энергетики. Правда, в 2011 г., когда темпы роста капиталовложений в ВИЗ притормозили до 7%, он уступил пальму первенства США.
Устойчивый и значительный рост инвестиций обеспечил ускоренный рост мощностей в сфере мировой альтернативной энергетики. В Японии, странах ЕС, Канаде, а также партнерах России по БРИК (Бразилии, Индии, Китае) производство электроэнергии на возобновляемых источниках исчисляется десятками млрд кВт/ч, в США - более чем сотней млрд кВт/ч в год. Практически все ведущие страны установили к 2020 г. достижение 20%-ной доли ВИЗ к 2020 г. Соответственно, расширялся и рынок установок и оборудования для альтернативной энерге-
тики, прогнозы темпов роста которого в ближайшее десятилетие - одни из самых высоких, а масштабы - самые впечатляющие.
Помимо альтернативной энергетики мощный рывок в сфере развития институтов и инвестиций обусловил значительной рост объемов выпуска в других секторах «зеленой» экономики. Так, объем мирового рынка природосберегающих технологий и оборудования в начале XXI в. без учета энергетики составил около 500 млрд дол., а с ее учетом - более 1.2 трлн дол. и по темпам роста опережал другие секторы мировой экономики, в том числе в период кризиса 2008-2009 гг. Стоимость мировых продаж так называемых органических продуктов питания и напитков (произведенных без использования химических добавок) в 1999-2007 гг. выросла втрое, достигнув 46 млрд дол. В период с апреля 2008 г. по март 2009 г. мировой рынок рыбной продукции с экологической маркировкой увеличился на 50%, достигнув в розничных ценах 1.2 млрд дол.
Только в США в 2008 г. продажи органических продуктов в целом увеличились на 15.8%, что втрое превысило показатель для продовольственного сектора в целом, и достигли 3.5% всего рынка продовольственных товаров. Одновременно занятость на производствах органических продуктов питания и напитков в США в начале 2000-х гг. (до 2009) росла в среднем на 19% в год. В 2010 г. показатели прироста занятости и стоимости продаж этих продуктов были скромнее - примерно по 8%, но также заметно превосходили аналогичные индикаторы - соответственно, 1% и 6% - в секторе производства обычных продуктов питания. Новый импульс росту органических продуктов этих рынков придало подписанное 16 февраля 2012 г. соглашение между ЕС и США о взаимном признании сертификации органических продуктов. Это означает устранение существующих торговых барьеров и беспрепятственную продажу продукции, сертифицированной как органическая, в США, в странах ЕС, и наоборот [4].
Отмеченная тенденция характерна не только для продовольствия, но и для более широкого спектра потребительских товаров, например продукции из дерева, включая мебель. Продажи такой продукции, сертифицированной как «экологически чистая», всего за три предкризисных года (2005-2007) выросли в 4 раза. К сказанному стоит добавить, что с 2007 г. в Великобритании, а в последующие годы - в странах Европы, США и в Японии используется практика так называемого углеродного маркирования продовольственных и других товаров с указанием количества (в граммах) выбросов парниковых газов при производстве и транспортировке единицы упомянутых товаров. И хотя узнаваемость такой маркировки пока существенно уступает практикуемой на протяжении более 30 лет экологической (органической), масштабы реализации продукции с углеродной маркировкой в Великобритании уже в 2010 г. превысили объемы сбыта продукции с органической маркировкой (2 млрд против 1,5 млрд фунтов стерлингов, соответственно) [5].
Факторы ускоренного развития мировой «зеленой экономики»
Мощная динамика развития «зеленой» экономики в целом и ее сегмента - альтернативной энергетики, особенно в кризисные 2008-2009 гг., предопределяется рядом факторов.
В первую очередь, сохранением приоритета обеспечения энергетической безопасности стран - импортеров ископаемого топлива, являющихся лидерами мировой экономики. Резкий взлет мировых цен на энергоносители в 2003-2008 гг. в связи с сокращением месторождений дешевой нефти и ростом спроса на газ, а также кризисные ситуации в Северной Африке и на Ближнем Востоке в 2011 г., увеличившие риски поставок нефти и газа и вызвавшие новый виток роста цен на них после снижения в период рецессии 2008-2009 гг., стимулируют растущую заинтересованность стран, являющихся крупными импортерами нефти и газа, в альтернативных источниках энергообеспечения.
Важную роль играет мощный мультипликативный и антикризисный эффекты «зеленой» экономики. В отношении мультипликативного эффекта следует особо выделить связующую и стимулирующую роль экологических инноваций. В стратегиях развития ведущих стран мира, но особенно в ФРГ и Японии («Стратегии устойчивого развития общества в XXI в.» (2007 г.)), «Третьем основном плане развития науки и техники» (2007 г.) и особенно «Новой стратегии роста» (2009/2010 г.)) эти инновации рассматриваются как основное связующее звено между экономической, промышленной и экологической политикой, а инвестиции в указанные инновации - как фактор повышения конкурентоспособности экономики. В Японии - в частности, в
рамках программы ГЧП под названием «3R» (reduce, reuse, recycle).
Что касается антикризисного потенциала, экоинновации и «зеленая экономика» в целом позволяют увеличить занятость и смягчить безработицу, стимулировать активность в других сферах хозяйства, быстрее выйти из рецессии. Например, из общего антикризисного пакета на «зеленый» сектор приходилось в США - 12%, ФРГ и Японии - 13% (по уточненным данным, до 16%); Франции - 21%, Китае - 38%, Южной Корее - более 80% [6].
При этом в Японии, в отличие от аналогичной программы смягчения кризиса 2001-2002 гг., в которой доминировали капиталовложения в инфраструктуру, в указанном пакете основную часть расходов составили инвестиции и текущие расходы на меры энергоэффективности, НИОКР, развитие ВИЭ. Они оказываются более эффективными не только в плане ускорения процесса выхода из кризиса, но и создания рабочих мест и большого числа различных высокотехнологичных производств.
Есть еще три важных фактора, предопределяющих ускоренное развитие этой сферы экономики. Два из них тесно связаны друг с другом - фактор экологической чистоты и экологической безопасности и фактор снижения рисков климатических изменений. Это связано с тем, что при прочих равных условиях «зеленые» технологии и производства менее масштабны и рискованны, чем индустриальные технологии XX в. Речь идет о сокращении выбросов в окружающую среду вредных загрязняющих веществ и парниковых газов, снижении рисков крупномасштабных аварий, подобных радиационным катастрофам в Чернобыле (СССР, 1986 г.) и в Фукусиме (Япония, 2011 г.) или промышленно-экологической катастрофе в Мексиканском заливе (США, 2010 г.).
Третий фактор, обусловливающий укрепление позиций «зеленой» экономики, заключается в высокой наукоемкости разработок и высоком уровне технологичности «зеленых» производств, обеспечивающих поэтому ускоренный переход к новому (шестому) технологическому укладу. Именно он будет определять лицо мирового хозяйства и конкурентоспособность национальных экономик, вероятно, уже в середине нынешнего века.
Выше уже подчеркивалась интегрирующая роль экоинноваций. Здесь отметим высокую технологичность, передовой научно-технический уровень многих разработок и оборудования «зеленого» сектора, который хорошо виден на примере Японии, а также ФРГ, ряда других европейских стран, США, Южной Кореи, стран - партнеров России по БРИК. Особенно быстрыми темпами увеличиваются инвестиции в НИОКР в сфере энергоэффективности; вслед за ними с большим отрывом следует ВИЭ, а доли затрат на НИОКР в сфере атомной энергетики и ископаемых видов топлива снижаются. Мощную отдачу от «зеленых», в первую очередь энергетических, инноваций развитые страны ожидают в виде вышеупомянутого мультипликативного эффекта в отношении одновременных роста производства и занятости, сокращения импорта энергоносителей и выбросов парниковых газов.
Прогнозы развития мировой «зеленой экономики»
Несмотря на сдерживающее влияние последствий кризиса в ближне- и среднесрочной (до 2020 г.) перспективе, значение «зеленого» сектора экономики в целом и экологически чистой энергетики в особенности может усилиться. По всем прогнозам, в ближайшие 20-25 лет в подавляющем большинстве стран «Большой двадцатки» правомерно ожидать быстрого роста и заметного увеличения удельного веса «зеленой» экономики, прежде всего, сектора экологически чистой энергетики.
По некоторым оценкам, к 2025 г. только мировой рынок экологически чистого оборудования достигнет 4.4 трлн евро или порядка 6 трлн дол., что означает более чем 30%-ный среднегодовой рост «зеленой» экономики и увеличение ее вклада в мировой ВВП до 6-7%. Уже к 2020 г. можно ожидать почти удвоения мирового рынка экологически чистых технологий (в том числе утроения рынка низкоуглеродных технологий), роста числа занятых в соответствующих секторах почти в 4 раза и увеличения вклада «зеленой» экономики в мировой ВВП, как минимум, до 5% [7].
«Зеленые ростки» в экономике России и развитие альтернативной энергетики: перспективы и приоритетные направления
Развития «зеленого» сектора в экономике России имеет неплохие предпосылки в ряде сфер хозяйства: достаточно назвать сельское и лесное хозяйство, туризм, которые более чем
имеют второстепенное значение для развития и конкурентоспособности её хозяйственного комплекса на ближайшие годы и среднесрочную перспективу (до 2020 г.), а главным является обеспечение приоритета энергоэффективности над трудо- и импортозамещающими функциями альтернативной энергетики и других производств «зеленого» сектора экономики. Преимущество следует отдавать менее трудоемким видам деятельности, например, НИОКР в сфере экологически чистой энергетики; среди крупномасштабных проектов в этой сфере - установкам по утилизации попутных газов, а также производству энергии из биомассы или геотермальной энергии (по сравнению с гелиоустановками или мощностями по улавливанию и хранению углерода, которые также отличаются высокой капиталоемкостью).
При этом особое значение имеют технологии, использование которых обеспечивает двойной выигрыш (дивиденд) в виде отрицательных предельных издержек ресурсосбережения и снижения выбросов парниковых газов. Это означает, что указанные технологии обеспечивают решение обеих задач одновременно с экономией средств. Такие технологии шире всего применяются в ЖКХ (теплоизоляция, освещение зданий, водонагревательные устройства) (рис. 1). Кроме того, в районах Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера, где расположены более 70 городов, 360 поселков городского типа и около 1400 мелких населенных пунктов и которые относятся к районам децентрализованного энергоснабжения, перспективно и эффективно использование мини-ТЭЦ. Там же эффективны установки на базе возобновляемых энергоносителей, включая биомассу, воду (малые ГЭС), солнце, ветер и геотермальные источники.
[П Н»Д5«К«!1«>еть
Кривая энергоэффективности, 2020 г.
зяагра-¥ ггппоэнгрягтнга
кайтсгюаваи еекгао Цр Аетотрашлоэт
Затраты на сокращение потребления зиергии,
ЕБрЫт у 1.
' п-Энерголядагалганяя !«говая аяеггремд^
П«иа:ад на д<изяые гажги, *жяоЯ сеггеф г Э«£рГ9>аое!ГКВНИ4 аит&вэ!" привзрь
Г Э4?р-г>>ГО«ГИ!Ж»1 ЭфЯСЮЯ -»ХЯНРЗ
Мый-ягаааня сигт-и стззленил, веюетчви я .«чднцкода.роавнн» - кижаетмг дагия
Упучаеииай в^гграпь вбспужиэггм.'. о5ор}докния и г«гесл5п«е»йго нрщакга е дозмч» н«фти
.Щ, прочее отргсям проиьшр&екегл
Кшплеж
I" ПО ЫОДГ!5ННИ!ЭгИГЕТ!1»1«й.ТР!у«Н
с* шгта^^еяих *няат щзнкй £с.чк гтргги» нЕриь
¡да ечюигглкгвг дало®
ГУ с-гновга сче-мггм ггпла н терижгагея в гыргмрах
■Лаеыгиеянг жнергвэффегпмчэетл ¡-¡кэтЕгееем&зткн
Стэмгеяьсгва оалег "зигр-г'зффеггнвнзге накилых адь-мг
Эгидам»»« гсоггтвюгг« СудаСГЭ^ШИ» МКШг»СТ?Ж
______Д '■ ■ :,-.иЛ!,11
УЧ&вя-чгииг гажзргепредая»-н»жы в гггиея-е арангиня и трангдаэтиррав) - ¡й^швннг тягагав&тшмн (эдкядаикг «аюяа «овниз.
_?8М»чгннг дам -»игл м хт«г(ткя«гргм, прамкзкимБ е ргкиие ГГЭЦ(
_ маддамкаив енгг»и втосюемда. яЕмтц-гздлл н кндадганнрФвэинв -ниснльг здгшл
'здрияеииай ивмгража «вспу*авгя«!; еварудеммвт, в -«анаябгникгкп; чгсчксг в пег-табгпг ми£т«
Угэчщгян» теляйкиг-туйя г^шгсв^еашх «гггашы
Утчиими}»« Р5йяисти:<«ет >-гк на ^шгс-^ташкх ггалегшгйяах ивмах
3»аргг1»2««г»>в?мг »жру в иссчия ?таспях пргмышлгннсст'
утлэдиуй*. квнвгр-есмглв гам нг дагыг ейШЕЯИТйи»:* загара*
и Сснашвннг нгеьх хнинчгаи»' агпмда» йагкв гямят»ффетгижваия агвггро-с^амин
«спзльгоякие ^^прмюкго«-впгчмоа ЙИСПСЭЯ» »¡«лаждпыа!
пи». Г^^Ш^**'
Энгртетфежгтшньг «*ра в гзлЕипейнов ¡пасли-1
Экономь гквычньгх энергоресур^ов,
Источник: Энергоэффективная Россия: пути снижения энергопотребления и выбросов парниковых газов. Основные выводы. - М.: МсКгееу & Со, 2009. - С. 24,26.
Перспективы «зеленой» экономики: оправданные ожидания и пределы роста
Мощный приток инвестиций и быстрые темпы развития «зеленой» экономики породили у заметной части аналитиков и политических кругов серьезные ожидания в ее уверенной победной поступи в ближайшие десятилетия. Об этом свидетельствуют многочисленные доклады и прогнозы, в том числе специализированных организаций ООН, подготовленных с участием международных экспертов, органов управления и научных структур как развитых, так и развивающихся стран [9].
В упомянутых докладах в качестве главного сценария рассматривается вариант трансформации мирового хозяйства к 2050 г. в низкоуглеродную, ресурсоэффективную экономику,
а основного механизма реализации этого сценария - ежегодное инвестирование в течение 2012-2050 гг. примерно 1,3 трлн дол. (или около 2% мирового ВВП в 2010 г.) в десять ключевых секторов. К таковым отнесены сельское хозяйство, лесное хозяйство, водное хозяйство, рыболовство, ЖКХ, энергетика, промышленность, туризм, транспорт, утилизация и переработка отходов. В первые четыре сектора, развитие которых наиболее зависимо от обеспеченности природным капиталом и погодно-климатических рисков, рекомендуется направить четверть указанных «зеленых» инвестиций (325 млн дол., или 0,5% мирового ВВП ежегодно).
При этом специально подчеркивается, что, несмотря на солидные масштабы предполагаемых инвестиций, эта сумма на порядок меньше суммы среднегодовых мировых инвестиций, которые в 2009 г. были эквивалентны 22% мирового ВВП. Поэтому необходимые для инвестиций средства вполне можно привлечь при условии реализации продуманной государственной политики и использования инновационных механизмов финансирования, включая торговлю выбросами парниковых газов и микрофинансирование.
Предполагается, что осуществление указанного сценария обеспечит в течение 5-10 лет более высокие годовые темпы роста экономики, чем инвестиции в обычное развитие,,при отсутствии негативных последствий для окружающей среды. При этом ожидается, что отношение выбросов к экологической емкости среды (так называемый экологический след или отпечаток), составляющее сегодня 1,5, снизится к 2050 г. до 1,2, значительно приблизившись к 1 -уровню, соответствующему устойчивому развитию, в то время как в сценарии обычного развития он может превысить 2.
Кроме того, благодаря существенному повышению энергоэффективности как отдачи от «зеленых» инвестиций, прогнозируется снижение потребности мировой экономики в энергии к 2050 г. на 40% по сравнению с инерционным сценарием развития (т.е. сохранение объемов потребления энергии на уровне 2011 г.) и снижение объемов выбросов парниковых газов по сравнению с их нынешним уровнем на треть.
Соглашаясь с авторами и сторонниками «зеленого» сценария экономического роста в его прогрессивной миссии и позитивном в целом влиянии на социально-экономическое развития мира, снижение экологических и климатических рисков, считаем необходимым разграничить обоснованные ожидания от факторов и условий, существенным образом ограничивающих масштабы и эффективность прогнозируемых глобальных трансформаций. Это позволит получить более объективную оценку перспектив развития «зеленой» экономики как нового сегмента мирового хозяйства, включая его основные субъекты, к которым относится и российская экономика.
Основные ограничители включают прежде всего инерционность институциональной и технологической базы экономического развития, которая выражается в неспособности мировой экономики адаптировать производственные процессы к условиям снижения спроса с той же скоростью, с которой она адаптирует эти процессы в условиях роста спроса. В результате снижение темпов роста производства и доходов корпоративного сектора в 2008-2010 гг. по данным МЭА не сопровождалось адекватным сокращением объемов выбросов. Отсюда следует важный вывод, который также подтверждается российской практикой: экономический рост способствует снижению удельных выбросов углерода, тогда как рецессия сопровождается повышением этих выбросов и, следовательно, увеличением техногенных рисков изменений климата. Кроме того, упомянутые ограничители обусловлены значительным контрастом в уровне развития в сфере «зеленой» экономики, а также в характере и масштабах влияния «зеленых» инвестиций на экономический рост - как между странами, так и производственными комплексами (отраслями).
Это связано, во-первых, с различными масштабами и эффективностью политической и институциональной поддержки «зеленой» экономики в целом и экологически чистой энергетики, в частности, на национальном уровне - со стороны государства, на мирохозяйственном уровне - всеми ключевыми субъектами международного сообщества. Во-вторых, с тем, что далеко не всегда и не все секторы и производства «зеленой» экономики превосходят конкурентов по производительности и эффективности: очень многое и существенно зависит от конкретной технологии, компании, отрасли, региона или страны. В то время, как одни хозяйствующие субъекты получают тройной выигрыш (например, снижая выбросы загрязняющих веществ и
парниковых газов одновременно с издержками производства, создают новые рабочие места и увеличивают прибыль), другие оказываются в проигрышной ситуации: издержки превышают доходы и вместо прибыли возникают убытки, а нередко теряются рабочие места и закрываются производства. В-третьих, с тем, что не все «зеленые» производства и технологии являются по-настоящему экологически чистыми и природосберегающими, что наглядно показывает пример биотоплива [10]. В-четвертых, с неоднозначностью влияния инвестиций в ее развитие на рост производства и занятость в различных производствах и непроизводственной сфере. В-пятых, с неоднозначностью влияния предлагаемых сторонниками «зеленого» сценария развития мировой экономики реформ системы субсидирования для стимулирования государственных инвестиций и расходов на развитие «зеленых» производств.
Представляется, что перечисленные обстоятельства предполагают не отказ от «зеленой» экономики, не безоглядное стремление к форсированному ее росту под аккомпанемент экологических лозунгов, в том числе во имя спасения климата, но продуманный, дифференцированный и поэтапный подход к ее развитию, с учетом производственно-технологической, социально-экономической и природно-географической специфики регионов и государств.
Литература
[1] Green Economy: «Everyone's talking about it»: An analysis of the UNCSD Zero Draft text submissions. - NY: Green Economy Coalition, 2012.-P 4.
[2] China Moving to Forefront of Emerging Low Carbon Economy, www.greenbiz.com/news/2010/09/17/china-moving-forefront-emerging-!ow-carbon-economy?utm_source= Vertical+Newletters&utm„campaign= 11b5718ff4-CBiz-NL-2010-9-23&utm_medium=email; Clean Energy Trends 2010, Portland: Clean Edge, Inc., April 2010, p. 6; Measuring the Green Economy. Washington DC: US Department of Commerce, Economics and Statistics Administration, April 2010, p. 3,12; Rethinking 2050. A 100% Renewable Energy Vision for the European Union. Brussels: European Renewable Energy Coundl (EREC), April 2010. - P. 43; Sizing the Clean Economy: A National and Regional Green Jobs Assessment. Washington DC: Brookings Institution, 2011, - P. 5; Employment in Green Goods and Services - 2010. News Release of the Bureau of Labor Statistics, US Department of Labor, USDL-12-0495, March 22,2012.
[3] Murray, J. UK's Energy Secretary Promises Green Policies Will Boost GDP, www.greenbiz.com/news/2011/06/30/ uks-energy-secretary-promises-green-policies-will-boost-gdp (June 30,2011); Press Conference on Climate Risk and Energy Solutions Investor Summit (UN, 12 January 2012) www,un.org/News/briefings/docs//2012/120112Jnvestor.doc.htm
[4] Wheeland, M. Europe-US Partnership Creates Huge New Market for Organic Foods, www.greenbiz.com/news/2012/02/171
[5] Following the footprint, Economist (Technology Quarterly), 2011, June 4th, p. 14.
[6] Подробнее см.: Порфирьев Б.Н. Экономический кризис в России: проблемы управления и инновационное развитие II Проблемы прогнозирования. - 2010. - №5.
[7] UNEP Background Paper on Green Jobs. 2008, p, 10,; Energy and Environment Update, April 11,2010; HSBC Climate Confidence Monitor 2010, London: HSBC, 2010, - P. 1,6.
[8] Указ Президента от 3 июня 2008 г. №889 «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики» //www.govemment.ru/content/govemmentactivity/rfgovemment decisions/archive/; Распоряжение Правительства Российской Федерации от 8 января 2009 г. №1-р. «Основные направления государственной политики в сфере повышения энергетической эффективности электроэнергетики на основе использования возобновляемых источников энергии на период до 2020 г,» II www.govemment.ru /соntent/gоvemmеntactivity/rfgovernmentdecisions/archive/; Федеральный закон Российской Федерации от 23.11.2009 г. №261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; Распоряжение Правительства Российской Федерации от 1 декабря 2009 г. №1830-р (Об утверждении плана мероприятий по энергосбережению и повышению энергетической эффективности в Российской Федерации, направленных на реализацию Федерального закона «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»),
[9] См: Навстречу «зеленой» экономике: пути к устойчивому развитию и искоренению беднхти. Обобщающий доклад для представителей властных структур. Резюме. Найроби: ЮНЕП, 2011; World Economic and Social Survey 2011: The Great Green Technological Transformation, Department of Economic and Social Affairs of the United Nations Secretariat (DESA),
E/2011/50/Rev. 1 ST/ESA/333. New York: United Nations, 2011.
[10] О негативных последствиях использования биотоплива первого поколения и неоднозначности экологических и экономических последствиях использования биотоплива второго поколения подробнее см: Порфирьев Б.Н. Экономика климатических изменений. - М., 2008. - С. 43-48; Варфоломеев С.Д., Моисеев И,И., Мясоедов Б.Ф. Энергоносители из возобновляемого сырья II Вестник РАН. - 2009. - №7, - С, 595-607; Булаткин Г.А. Оценка эффективности производства традиционных и возобновляемых источников II Вестник РАН. - 2009. - №7. - С. 608-616; Булаткин Г.А. Производство биотоплива второго поколения из растительного сырья II Вестник РАН. - 2010, - №7. - С. 522-526; Doombosch, R. and Steenblik, R, Biofuels: Is the Cure Worse than the Disease? Report for the OECD Round Table on Sustainable Development, Paris, 11-12 September 2007. SG/SD/RT (2007)3. Paris, OECD, 2007; UNCTAD, The Biofuels Market: Current Situation and Alternative Scenarios. UN-CTAD/DITC/BCC/2009/1, NY: United Nations, 2009; Eisentraut, A. Sustainable Production of SECOND - Generation Biofuels Potential and perspectives in major economies and developing countries, Paris: OECD/IEA, 2010.
