Зеленая экономика - новый вызов арабскому Востоку Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Зеленая экономика

- новый вызов Арабскому Востоку

Аннотация. За истекшие десятилетия арабский мир превратился в один из важнейших глобального значения источников энергетического сырья и приобрел колоссальное значение не только как поставщик на мировой рынок сырой нефти и газа, но и как значимый потребитель минерального топлива. Под воздействием этого последнего фактора окружающая среда всего региона подвергается постепенно нарастающему ухудшению характеристик, а потепление климата и загрязнение воздушного пространства превращаются в реальную угрозу для человека и природы региона. Зеленая экономика, как дальнейшее развитие концепции устойчивого роста, на ткущем этапе становится реальным вызовом для большей части арабских стран, и все они не готовы воспринять новые техники и технологии, чтобы соответствовать требованиям инновативной модернизации. Зеленый рост устанавливает ныне новые границы, которые делят арабский мир на неравные части, различающиеся финансовым потенциалом и качеством воспроизводственных механизмов и, тем самым, своими возможностями движения к более высокому уровню прогресса в обозримом будущем.

Ключевые слова: Дубайская декларация, углеводороды, углеродная экономика, зеленое развитие, целостность окружающей среды, ресурсосбережение, стра-ны-нефтеэкспортеры, страны-нефтеимпортеры, устойчивость

Подъем мирового производства к началу последней трети прошлого века стал причиной возникновения крайне негативных явлений, что ознаменовало окончательное вступление человечества в эпоху массированной индустриализации, основанной на интенсивном использование углеводородного сырья. По этой причине уже к новому столетию большее внимание стало уделяться вопросам рационального освоения и использования этого вида ресурсов как фактора, ускоряющего разрушение озонового слоя и провоцирующего крайне негативные последствия для живых организмов. В связи с резко выросшим тогда экологическим интересом к этой теме, видимо, не следует исключать возможность влияния того факта, что инициированная арабскими нефтедобывающими странами к середине 70-х годов прошлого века революция цен на нефть обусловила довольно быстрый, в качестве ответного шага, переход Запада к энергосберегающим технологиям. Эта мера, помимо экономии горючего сырья, положительно сказалась и на экологической обстановке в этой части мира. Столь значимый факт не остался незамеченным, став сильным дополнительным доводом в пользу развития технологий, обеспечивающих не только сокращение масштабов потребления углеводородов, но и ослабление действия на природу негативного антропогенного фактора.

* Филоник Александр Оскарович - кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института Востоковедения РАН

В последний период в мировом сообществе сложилось представление, что нынешняя экономическая система все более жестко вступает в противоречие с задачами сохранения целостности окружающей среды, и поэтому требуется неотложное вмешательство в работу воспроизводственных механизмов, совершенствование которых могло бы предотвратить возникновение кризисных явлений в живой природе. На этом фоне выросшая из глобализации модель устойчивого развития, которая широко используется как основа модернизации и для продвижения рыночных идей в разных концах мира, привела к определенным сдвигам, выразившимся, в частности, в ряде стран арабского мира в сдвигах, сопровождавшихся либеральными рыночными преобразованиями и повышением макроэкономической результативности.

Однако превалирующими в регионе были и остались непреодоленными факторы другого рода. Экономическому росту не хватило динамики, чтобы выйти за заданные границы и сформировать потенциал, достаточный для ощутимых изменений также в социальной сфере и в многочисленных экологических нишах. Более того, в силу многих объективных и субъективных причин зона социальных неурядиц, нищеты и бедности в арабском мире расширилась, что не могло быть скрыто фасадом некоторого внешнего благополучия и прорвалось в протестах и в гражданских войнах, отбросивших целую группу арабских государств на десятки лет назад.

Очевидно, концепция устойчивости не стала универсальным средством достижения всеобщего процветания, тем более для стран лимитированного доступа к современным технологиям. В свете этого обстоятельства зеленая философия должна стать как бы новым витком в развитии идей преобразования мира. Но едва ли ее можно считать теорией, в которой заложены кардинально новые положения, заставляющие задуматься о ее качественном возвышении над идеологией устойчивости. В отличие от исходной концепции, она, возможно, может расцениваться как некое более тонкое руководство к тому, чтобы искать более предметные, т.е. взвешенные и гармоничные, подходы к урегулированию противоречий, возникающих при взаимодействии между основополагающими компонентами текущего развития - экономикой, экологией и социальными проблемами. Лишь в определенном смысле можно допустить, что зеленая модель образует некий самостоятельный вектор устойчивого развития. Все же больше оснований полагать, что она представляет своего рода расширение прежнего дискурса, только в усовершенствованном виде.

В настоящее время насчитывается уже достаточно стран, которые имеют возможность в той или иной степени пользоваться инструментами чистого строительства. При этом список государств, превративших зеленую концепцию в основу национальной стратегии роста, остается крайне небольшим.

Элементы методик зеленого развития, так или иначе, проникают и в страны Арабского Востока. Имеющиеся данные по вопросу дают основания утверждать, что страны ниже среднего уровня развития, а такие ныне

Зеленая экономика - новый вызов Ауабскому Востоку

41

составляют до половины региона, в наименьшей степени, по крайней мере, на ближайшую перспективу способны применять прогрессивные технологии в больших объемах и на широком фронте. Очевидно, что Ливия, Сирия, Ирак, Йемен ныне хуже соседей готовы к тому, чтобы формировать экономику будущего прежде, чем будут созданы возможности для их послевоенного возрождения. В лучшем случае, они, видимо, смогут использовать зеленые технологии малых форм без проведения широких кампаний в их поддержку. И уже одно это априори ставит разные части арабского мира в неравное положение. Особенно отчетливо здесь виден «водораздел» между зажиточными малыми капиталоизбыточными и обнищавшими или изначально бедными, но более крупными и капиталодефицитными государствами.

В контексте нынешних реалий международные инициативы предлагают сценарий, рассчитанный на глобальную подачу, что задает генеральные направления развития. На национальном же уровне проблема чаще всего дробится в отсутствие весомой мотивации, которая генерирует не одномоментный импульс, а поддерживает долгосрочный интерес к использованию чистых технологий. И это обстоятельство подлежит особому учету. Особенно с точки зрения способности развивающихся государств вообще и арабских, в частности, участвовать в выстраивании глобального зеленого курса. В том числе и как результата грамотного подхода к организации экономического пространства таким образом, чтобы обеспечивать максимально эффективную смычку не только внутренних экономических, социальных и экологических целей, но и их увязку с общемировыми.

Подобная перспектива применения зеленой стратегии как средства достижения максимальных показателей экономического роста при сохранении качества природных активов и в рамках устойчивого развития протяженных территорий создает притягательной образ будущего процветания. Между тем, целые ареалы, что видно хотя бы на примере двух Суданов, ныне фактически продолжают стагнировать на фоне возвышения очагов роста элементов новаторских производительных сил по соседству. Это есть свидетельство того, что процесс никогда не будет одинаково продуктивным для всех членов ЛАС, а также о том, что ситуация разрыва по показателям роста будет сохраняться на обозримое будущее. Причина в том, что страны без стабильных бюджетов неизменно будут трансформироваться с большим отставанием от тех, которые могли бы выстраивать объекты чистого производства уже некоторое время спустя, даже методом сплошного применения инновационных методик.

Естественно поэтому, что, за отдельными исключениями, широкие трансформации производительных сил на Арабском Востоке, как и во многих других регионах мира, едва ли смогут протекать в рамках быстрых изменений, которые в исторической перспективе могли бы слиться в ходе ускоренного процесса. Скорее всего, он будет растянут по времени, и накопление предпосылок для его разрастания будет осуществляться в основном эволюционным путем. Поэтому сейчас в большей части арабских стран эти

предпосылки имеют довольно размытые очертания и регистрируются как точечные или очаговые, чаще вне индустриального поля, демонстрируя отсутствие, по крайней мере, ближайших перспектив для следования целеуказаниям мировых центров генерирования новых подходов к теме.

Очевидно, что и для такого нефорсированного и обремененного сопутствующими трудностями движения также требуется серьезная мобилизация экономического, социального, технического и иного потенциала государства. Но в своем нынешнем качестве далеко не каждое может мобилизовать необходимые для таких кардинальных действий ресурсы. Концепция же зеленого роста сможет выполнять свою функцию обещающего проекта и служить импульсом для обновления технологической базы лишь при наличии соответствующих накоплений. И вся эта тема выигрышна только при массовой диверсификации и декарбонизация энергетики и производства в целом. При отсутствии подобающих условий она имеет достаточно шансов оказаться неподъемной для слишком многих потенциальных участников процесса, особенно в периферийных ареалах и даже за их пределами. Уже сейчас в арабском мире есть примеры того, как усилия государств перенять тактику экономического и социального переустройству за счет модернизации энергетики и переноса элементов зеленого роста в свои пределы заходят в тупик. Слишком затратными оказываются перемены, чтобы в ускоренном темпе можно было бы отказаться от привычных форм хозяйственной деятельности, занимающих значительные территории, и параллельно закладывать предпосылки для вступления в зону меняющегося технологического уклада и создания эффекта экономики масштаба.

Речь идет о том, что страны с карбоновой экономикой, сохраняя ее в качестве основной, не могут реализовать социальные задачи иначе, как уверенно вступив в новую парадигму развития, для которой характерна ориентация на диверсифицированное материальное производство, системное ресурсосбережение и социально-выверенный курс. Но только

и о и и

ценой затрат, к которым бюджеты и общий технический уровень наций, если и подготовлены, то в самой минимальной степени.

Таким образом, модель ресурсной экономики, против которой направлен основной пафос устойчивого развития, продолжает оставаться вполне жизнеспособной, хотя и вступает в противоречие с потребностями современного развития. При относительно высокой дееспособности она способна сдерживать технологический прогресс до бесконечности и содействовать сохранению отсталости. Этим она обнаруживает очевидное несовпадение с целями будущего развития, что побуждает к поиску и постоянному продуцированию идей для выстраивания более рациональных отношений между производством и средой обитания в разных концах мира.

Идея сбережения ресурсов и повышения производительности актуальна для развивающегося мира на все времена и существует как фоновая подложка для хозяйственной трансформации и на Арабском Востоке. Побудительный мотив концепции устойчивого развития, конкретизированный идеей чистого

Зеленая экономика - ис^езь.!й- вьвов Адском0 Востоку

43

роста, для него ценен тем, что задает движение по векторам, которые могут обеспечивать эффект в ключевых отраслях, в первую очередь влияющих на жизнеспособность людских сообществ и государств. Но необходимо учитывать, что возможности доступа к широким действиям в этой нише в арабском регионе, как следует из текущей ситуации, сильно дифференцированы. Во всяком случае, страны с карбоновой экономикой в качестве основы материального производства не смогут реализовать триединую цель зеленой модели иначе, как вступив в новую парадигму развития в рамках устойчивого роста, для которой характерна ориентация на диверсифицированную экономику, системное ресурсосбережение и социально-выверенный курс.

В общем арабском потоке только ситуация в аравийских экономиках дает обнадеживающие результаты перехода к перспективной модели роста. Амбиции арабских нефтеэкспортирующих государств Персидского залива весьма велики, и именно они имеют детальные планы действий и составляют авангард арабского курса на переустройство хозяйства в духе современных идей модернизации производительных сил при улучшении параметров окружающей среды. В этих условиях актуальным оказывается вопрос о том, как поддерживать и стимулировать процесс. Недаром вокруг него существует достаточно напряженная полемика.

Часть экспертного сообщества считает, что самым действенным средством мобилизации массового сознания на поддержку природного комплекса всеми средствами и по разным каналам может быть только соответствующим образом ориентированная налоговая политика. Разработчики более «гибкого» подхода ассоциирую планы с политикой «кнута и пряника» (с перевесом в пользу преимущественно поощрения и убеждения), чтобы избежать нежелательной в нынешних политических условиях нагрузки на семейные бюджеты и не вызвать недовольства населения. Более умеренное крыло предлагает принять практику последовательных зеленых инициатив в рамках общественных кампаний. (1)

Ситуация, как видно, остается «подвешенной». Между тем, необходимость действий в этом направлении определяется не только внутренними экономическими и экологическими причинами, но и внешнеполитическими факторами. Они возникли из-за намерения нынешней американской администрации, готовой выйти из Парижских соглашений по климату. Провоцируемая США ситуация грозит не просто разочаровывающими, но опасными результатами для развивающихся сообществ вообще и арабского, в частности, в их попытках противостоять природным силам и наращивать возможности адаптации к особенностям надвигающегося этапа развития.

Климатические угрозы воспринимаются наиболее болезненно именно в условиях Аравийского полуострова, где интенсивное развертывание индустриализации сообщило еще большую хрупкость окружающей среде, что лишь увеличило угрозу экологической катастрофы, сдерживаемой только напряженными усилиями государств зоны повышенной солнечной радиации. Осмысление опасности привело к появлению в субрегионе

такого не вполне типичного для арабского мира института, как неправительственные организации, работа которых сконцентрировала вокруг при-родозащитной деятельности.

Одними из первых на новый запрос современности откликнулись ОАЭ. Эмираты интенсифицировали активность на этом поле в условиях, когда подъем, вызванный Саммитом в Рио де Жанейро 1992 г., Киотским протоколом и конференциями по проблемам сохранения биоразнообразия стал, некоторым образом, угасать, а целый ряд развивающихся государств выразил скептицизм относительно их возможности конструктивно участвовать в обновленческих программах крупного масштаба. Во всяком случае, именно в Эмиратах стали возникать гражданские группы в поддержку экологической безопасности и перехода к зеленому образу жизни.

Такой подход в общих чертах совпадал с видением социально-экономического и общественно-политического значения экологических процессов тогдашним президентом ОАЭ шейхом Заедом, который понял, какую роль играют вопросы сохранения окружающей среды в Эмиратах, и побуждал окружение к активным действиям на этом направлении.

Постепенно ОАЭ стали занимать ведущие места в инициативах, связанных с охраной и воспроизводством природных ресурсов на полуострове. Они организовали и спонсировали огромное количество профильных мероприятий национального и регионального уровней и стремительно завоевывали авторитет как деятельный член мирового сообщества, озабоченного экологическим будущим планеты. Последним из серии подобных актов стало проведение в Дубае Мирового саммита зеленой экономики 2017 г., а также нескольких заметных сопутствующих мероприятий по темам устойчивого роста на базе зеленых методик развития.

В группе аравийских княжеств ведущая роль принадлежит также и Катару, который создал гигантскую по масштабам страны экспериментальную базу преобразования природной среды и улучшения свойств экосферы параллельно с применением новейших технологий в рамках начатой еще в 1997 г. программы реализации идеи «зеленого ковра». Серьезные мероприятия оздоровления природы осуществляются практически по всему полю субрегиона. Аккумулированные в Кувейте, Омане, естественно, в Саудовской Аравии ресурсы также позволяют и реализовывать хозяйственные планы, и даже участвовать в ряде международных и собственных исследований по тематике, которые прежде не соответствовали уровню их компетентности. И фактически каждая страна в группе ССАГПЗ претендует на роль ведущей силы в региональном зеленом процессе, соперничая за право быть первыми. «Выгоды» географического положения, которые делают даже простые проекты защиты местной природы верхом инженерии и свидетельством большой заинтересованности в сохранении среды обитания, привлекают внимание и глобальных институтов, которым опыт арабских пилот-проектов позволяет удостоверяться в корректности технологий и оценивать качество НИОКР применительно к условиям зеленого роста.

Зеленая экономика - но вый вы мов Адском0 В остоку

45

На фоне встречной активности международных институтов и аравийских пользователей их продукцией гораздо менее определенное движение к зеленым технологиям отмечается в слабо обеспеченных странах Арабского Востока. Это движение дискретно, за малыми исключениями не воплощается в крупных проектах. В Северной Африке, например, значительный соларный объект Дезертек с участием западного каптала не смог реализоваться из-за организационно-технических неувязок и ряда других трудностей. Если динамика на этом поле в регионе и есть, то она наблюдается в узкой полосе, что не гарантирует быстрого наращивания масштабов именно чистого роста. Конкурентоспособность же небольших зеленых предприятий локального значения остается на низком уровне и мало заметна на фоне конвенциональных производств.

Очевидно, что финансовое обеспечение развития остается важнейшим фактором, непосредственно влияющим на судьбы технологического преображения арабских стран. Простые сопоставления показывают, что с этой точки зрения более предметными могут быть ожидания перспективных шагов в инновационном переустройстве арабской индустрии и в модернизации систем жизнеобеспечения именно в нефтяных монархиях Персидского залива. Однако применительно к арабскому миру и в целом, и в частностях попытки предугадать ход событий на разных направлениях, в том числе и в хозяйственном, могут носить только предварительный характер. Тем более это относится к высокотехнологичному зеленому способу производства, оснащенному прецизионным оборудованием, которое легко разрушается от внешнего воздействия, и его эксплуатация становится несовместимой с каким-либо грубым вмешательством.

Видимо, было бы преувеличением в свете сказанного полагать, что арабский мир в той или иной его части уже перешагнул черту, отделяющую его от возможностей сравняться с намного более индустриализованными и продвинутыми во многих отношениях государствами. Для них практическое внедрение изощренных технологий, освоение инновационных методов получения нового качества в самых разных отраслях, применение стандартизованных схем управления экономикой и иными процессами является естественным результатом осознания разрушительных последствий взаимодействия с природой, вызванных неумеренным давлением на нее антропогенного фактора.

Ситуация, сложившаяся в эпоху бурного развития капитализма на Западе, в свое время была экспортирована и на Арабский Восток в ходе освоения его природных ресурсов без учета слабых сторон экосферы. Потребовались время и резкое ухудшение свойств среды обитания, чтобы местные элиты осознали масштабы возможной катастрофы с водой, землей, продовольствием и переключили внимание на экологические угрозы, выраставшие со скоростью, пропорциональной темпам индустриализации и истощения природного потенциала. И далеко не весь негативизм нынешнего положения вещей на арабском экологическом фронте, который копился под

лозунгами технического прогресса, ныне повсюду на Арабском Востоке преодолевается с тем же энтузиазмом, с каким он накатывался на арабский мир. Вынужденный теперь нести повышенные расходы на защиту окружающей среды, он по-прежнему опирается на внешний фактор, и это ставит большинство стран региона в зависимое положение. И только некоторыми избранными оно ощущается тем меньше, чем больше ресурсов они могут выделить на приобретение необходимых знаний, навыков и компетенций.

Сообразно с этим причины, сдерживающие рост зеленой экономики, неравнозначны и зависят от того, какими инвестиционными возможностями располагают нынешние арабские государства. Сейчас даже в аравийских монархиях наметилась потребность в дополнительных целевых инвестициях. Поэтому возникла тенденция активнее использовать потенциал бизнеса в партнерстве с государством. Такой путь представляется плодотворным с точки зрения национальных интересов, а способность частного капитала вкладывать в модернизацию и в подъем экономики рассматривается не только как назревшая мера, но и как патриотический долг. Тем более, что местные бизнес-сообщества в последнее время стали более терпимыми в отношении новых для них форм деятельности в виде участия в венчурных компаниях или в долгосрочных проектах, неприятие которых еще совсем недавно было родовой чертой арабского предпринимательства.

Чтобы консолидировать процесс целиком или хотя бы в отдельных его измерениях, сторонники идеи зеленой экономики ставят задачу разработать схемы привлечения корпоративного капитала к участию в зеленом строительстве, стандартизировать на благоприятной для дела основе отношения с государством и создать рынок капитала под долгосрочные зеленые проекты. (2) Такое требование созвучно с Дубайской декларацией 2017 г., которая рисует сценарий укрепления положения Дубая (Абу Даби также может быть причислен) как модели устойчивого чистого развития мирового уровня в результате сооружения при поддержке государства серии крупномасштабных зеленых проектов. В частности, речь идет о запуске крупнейшей в мире станции концентрированной солнечной энергии, параллельном развитии Инновационного и Исследовательского центров, оперирующих новейшими технологиями получения чистой энергии в технограде Аль-Масдар.

Эти и многие другие инициативы вполне укладываются в намерение Дубая не только объявить себя, но и в действительности стать воплощением образцовой во всех отношениях зеленой экономики. Выбранный курс иллюстрируется целым набором финансово обеспеченных программ развития соответствующих направлений. Это противостояние изменению климата в виде Столетней стратегии ОАЭ до 2071 г., Дубайский план 2021, Зеленая повестка ОАЭ 2030 и Дубайская стратегия зеленой энергетики 2050.

На перспективу, способность ряда членов ССАГПЗ выйти за рамки масштабных экспериментов с чистыми технологиями может быть весьма вероятной, принимая в расчет их бюджеты развития. Демонстрируемый ими оптимизм подкрепляется, например, тем, что уже к концу 2017 г. было

Зеленая экономика - но вый вы зов Арабскому В остоку

47

официально объявлено, что план национального видения Дубая 2021 реализован на 71% в полном соответствии с другими программами долгосрочного планирования развития. (3)

На этом фоне даже беглый взгляд за пределы достигнутого успеха показывает, что остальной арабский мир за последние годы претерпел еще более глубокий раскол по экономическому признаку и по показателям способности отвечать технологическим вызовам современности. В таких обстоятельствах переустройство большой группы стран в соответствии с зелеными стандартами действительно имеет шансы превратиться для них в проблему, сдерживающую вызревание в регионе новых, отвечающих моменту, производительных сил.

В связи с этим практически невозможно создать объемлющий сценарий развития арабского мира, как целостного экономического ареала, продвигающегося по пути устойчивого роста и зеленого строительства и способного адекватно встретить вызовы уже ближайшего будущего. Между тем, эти вызовы серьезно угрожают его функционированию хронической хозяйственной несостоятельностью и возможными природными катаклизмами в виде усиления парникового эффекта, особенно губительного именно в зоне повышенных температур, свойственных как отдельным странам, так и региону в целом.

Прогноз развития арабских стран до 2050 г., подготовленный в Институте востоковедения РАН в 2013 г., выбирая между двумя крайностями «Энергетика навсегда» и «Возвращение в пустыню», предполагал, что обилие относительно дешевой углеводородной энергии позволит сохраняться довольно долго углеводородным металлургической и нефтехимической отраслям при параллельном, но в растянутых по времени рамках, создании национальной гелио- и атомной энергетики, которая в ряду других мер будет альтернативой, способствующей минимизации дефицита водных, земельных и продовольственных ресурсов при угрозе увеличения численности населения. Такая оценка ситуации может косвенно свидетельствовать о том, что зеленая модель едва ли имеет шанс равномерно распространяться по всему региону. Замещение традиционной энергетики, скорее всего, будет регистрироваться в отдельных отраслевых нишах и в ограниченном ряде государств. При этом выдавливание конвенционного горючего сырья на энергетическую периферию вряд ли сможет принять вид всеарабского стратегического наступления. В связи с этим весьма вероятно, что вызовы, которые стоят перед Арабским Востоком в области новых технологий, сохранят свое значение и на грядущий период.

Литература

1. Gulf New 25.10.2017

2. Gulf News 26.10.2017

3. Аль-Иттихад аль-Иктисадий 25.10.2017