CC BY
338
УДК 947.084.6
«ЗАЙМЫ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ» КОНЦА 1920-х гг. И ОСОБЕННОСТИ ИХ РЕАЛИЗАЦИИ
© Сергей Михайлович ПИНАЕВ
Рязанский институт (филиал) Московского государственного открытого университета, г. Рязань, Российская Федерация, старший преподаватель кафедры философии; Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина, г. Рязань, Российская Федерация, соискатель кафедры истории России, e-mail: dir@rimsou.ryazan.ru
Г осударственные внутренние займы были одним из важнейших инструментов финансово-экономической политики государства. В статье рассматривается вопрос о роли и значении займов индустриализации как дополнительного финансового источника проведения масштабных преобразований советской экономики в 1920-е гг. Форсированное развитие индустрии было бы невозможным без мобилизации материальных и финансовых средств не только государства, но и населения. Но если политическая и организационная составляющие индустриализации получили в советской историографии широкое освещение, то финансовая сторона по идеологическим причинам оставалась в тени. В статье делается попытка на основе разнообразных архивных материалов восполнить этот пробел.
Ключевые слова: индустриализация; внутренние государственные займы; массовые кредитные операции; наркомат финансов; агитационная работа.
Тема индустриализации занимает одно из центральных мест в предвоенной истории СССР. Но если политическая, идеологическая и организационная составляющая форсированного развития советской индустрии на рубеже 1920-1930-х гг. освещены в работах ученых-историков довольно широко, то финансовая сторона индустриализации оставалась в тени. Мобилизация материальных и финансовых ресурсов государства и всего населения потребовала применения не только добровольных, но и принудительных методов и форм, о чем в нашей историографии сказано явно недостаточно. Целью работы является восполнение этого пробела на основе разнообразных архивных источников, что позволит более объективно оценивать этот период истории советского государства.
Теоретическое освещение этой темы частично можно найти в трудах видных экономистов того времени Г.В. Вульфа, М.И. Боголепова, З.С. Каценеленбаума, С.Н. Кистенева, Д.Е. Лоевецкого, Г.Я. Сокольникова, В.Н. Твердохлебова, Л.Н. Юровского, И.В. Эпштейна и др. Позднее процесс индустриализации СССР нашел свое отражение в фундаментальных исследованиях академика С.Г. Струмилина, известных историков Ю.П. Бокарева, В.П. Дьяченко и др. В современном периоде получили известность публикации В.П. Дмитренко, А.А. Данилова, Н.Е. Милякова, С.В. Расторгуева, А.С. Соко-
лова и других авторов. Данная статья продолжает исследование этой темы на основе анализа архивных документов, ранее не востребованных учеными-историками.
В конце 1920-х гг. руководство СССР взяло курс на индустриализацию. Объясняя это рядом объективных фактов, Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин высказался таким образом: «Первый факт - наличие диспропорции между сельским хозяйством и промышленностью, несоответствие между балансом сельского хозяйства и балансом индустрии. Второй факт - разница в условиях развития индустрии и сельского хозяйства. Сельское хозяйство пока еще может развиваться без особых затрат и без новой техники, в нем имеется немало потенциальных возможностей для того, чтобы на основе уже существующей техники развиваться дальше. Между тем таких возможностей у промышленности уже не имеется, ибо наша промышленность вступила в такую фазу развития, когда дальнейший ее серьезный рост без капитальных затрат становится невозможным» [1, с. 624].
Надо понимать, что к этому времени политика нэпа стала давать сбои, в экономике проявились кризисные черты, ухудшение положения дел привело к возрождению чрезвычайных мер по изъятию хлебных излишков у крестьян, введению карточек на продукты для горожан. Страна вновь встала пе-
ред необходимостью выбора пути развития: или дальнейшее углубление рыночных реформ и перестройка под это работы органов управления, или усиление государственных функций и перестройка экономики под политическим руководством партии и советской власти. Первый вариант отстаивал Н.И. Бухарин, второй - И.В. Сталин. Форсированная индустриализация, провозглашенная ХУ съездом ВКП(б), фактически означала победу сталинского направления.
Кроме этого индустриализация решала проблему развития экспорта и импорта, сокращала накладные расходы в торговле путем строительства новых железных дорог, развития водного и автомобильного транспорта. И, наконец, самое главное - интенсивное развитие тяжелой промышленности позволяло оснастить армию и флот современным вооружением, что в грозные 1930-е гг. приобретало первостепенное значение.
Еще один важный момент, социальный, отметил член Правления Госбанка СССР профессор З.С. Каценеленбаум в статье «Индустриализация хозяйства и задачи кредита в СССР», где он пишет: «Наиболее существенным моментом в проблеме индустриализации является то, что в наших условиях она становится, прежде всего, проблемой крестьянской. Это объясняется перенаселением деревни. Громадная скрытая резервная армия труда давит на сельское хозяйство. Избыточную рабочую силу надо как-то использовать. Выход - индустриализация» [2].
Поворот на индустриализацию потребовал значительного увеличения финансирования тяжелой индустрии, энергетики, транспортного строительства. Источников для этого было три: переориентация бюджетных вливаний из других отраслей и сельского хозяйства, внутренние резервы промышленных предприятий и расширение возможностей кредитной политики. Принятая руководством линия требовала серьезной политической, идеологической и организаторской работы. Многочисленные постановления и директивы объявляли индустриализацию важнейшей задачей всех государственных органов, общественных организаций, призывали население активно включиться в ее реализацию. С целью мобилизации свободных финансовых средств населения были выпущены три специальных займа индустриализации.
Первым масштабным мероприятием в этом деле стала реализация процентновыигрышного Внутреннего государственного займа индустриализации народного хозяйства СССР, выпущенного 1 сентября 1927 г. на сумму 200 млн руб. и сроком на десять лет под 6 % годовых. Облигации достоинством 25 руб. выпускались как неделимые, так и делимые на пять равных частей по пять рублей каждая. Выпускная цена облигации составляла 24 руб. По займу планировалось проведение 38 тиражей выигрышей, а тиражи погашения намечалось проводить ежегодно, начиная с 1933 г. Облигации сохраняли за собой все преимущества и льготы предыдущих займов. По указанию Наркомата финансов подписка за заем должна была быть проведена за два месяца и закончена к 1 ноябрю 1927 г. В центральной прессе и на местах развернулась широкая агитационномассовая работа, были опубликованы десятки обращений трудовых коллективов, поддерживающих заем и призывающих к его реализации.
Среди рабочих и служащих, объединенных в профсоюзные организации, подписная кампания имела политическую окраску, прошла организовано и дала хорошие результаты.
В целом по стране на заем подписалось более 6 млн человек, средняя сумма на одного займодержателя составила 18 руб. В деревне распространение займа дало сумму в 10 млн руб.
Конечно, нельзя сказать, что распространение облигаций носило исключительно добровольный характер, элементы нажима и администрирования присутствовали, но это было связано с общей тенденцией перехода экономики к директивно-плановой модели развития, а не с репрессивными моментами. Об этом говорил в своем докладе на расширенном заседании Коллегии Наркомата финансов СССР 22 ноября 1927 г. начальник валютного управления Л. Юровский: «Я думаю, что мы будем иметь с займом индустриализации достаточный успех, но это есть опасный успех. Хотелось бы, чтобы заем индустриализации, в котором есть элемент принуждения, не только дал нам какие-нибудь крупные суммы, но и оказался не отталкивающим, а привлекающим население к последующим кредитным операциям. Дирек-
тивная телеграмма ЦК указала, что принудительное размещение займа воспрещается, но по существу элемент принуждения имеется и не надо на это закрывать глаза» [3].
Таким образом, несмотря на объявленную добровольность этой массовой кредитной операции и широкую пропагандистскую кампанию, не все население приняло в ней участие. Поэтому руководство продолжало проводить двойную политику размещения займа: добровольную по форме и принудительную по существу. Циркуляр Наркомата финансов от 24 октября 1927 г. № 1-62 требовал от финансовых органов на местах «...на предприятиях, где результаты подписки незначительны, провести повторные кампании с привлечением работников финансового аппарата, городского Совета, партийных и профсоюзных органов до тех пор, пока не будет достигнут положительный результат». А циркуляр от 25 октября 1927 г. № 6-к говорил о необходимости скрывать от населения принудительный характер займа: «.есть случаи появления материалов, могущих создать у широких слоев населения впечатление, что применяются принудительные методы размещения займа (предлагается задание, разверстка, постановления обязать и т. п.). Это нежелательно! Надо договориться с редакторами местных газет об устранении этих моментов, не ослабляя агитационную кампанию в целом» [4]. То есть вопрос ставился не об усилении агитационной работы и, следовательно, добровольного начала, а о маскировке принудительных методов подписки. Это вполне соответствовало тем политическим веяниям, которые стали набирать силу по мере укрепления сталинского влияния в партии и его видения решения проблем социалистического строительства.
Итоги размещения займа оказались следующими: 16,4 млн руб. дала предварительная подписка, 123,8 млн руб. поступило по коллективной подписке, индивидуальная подписка с рассрочкой на четыре месяца дала 20 млн руб., продажи облигаций за наличный расчет получено 39,8 млн руб., всего -200 млн руб.
Осенью 1928 г. правительство выпускает Второй заем индустриализации на сумму 500 млн руб. Социальной базой нового займа номинально считаются 10 млн членов профсоюза и 25 млн крестьянских дворов, чье ма-
териальное положение в последнее время несколько улучшилось. Структура займа была такой: весь заем разбивался на две части -на 250 млн руб. выпускались выигрышнопроцентные облигации, по которым владелец кроме права участвовать в розыгрышах получал и 6 % годового дохода, и на 250 млн руб. - чисто выигрышные беспроцентные облигации. Номинальная цена облигации - 25 руб., которая могла быть поделена на пять равных частей. Главный лозунг кампании - «Успех займа - успех индустриализации». Во всех агитационных материалах проводилась мысль о том, что индустриализация откроет ворота в совершенно новую жизнь, где будут удовлетворены все запросы населения, значительно повысится материальный и культурный уровень, СССР не только догонит, но и перегонит западные страны. Вот что говорил об этом Нарком финансов СССР Н.П. Брюханов, выступая на пленуме Московского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов: «Основной путь к коммунизму, указанный Коммунистической партией и проводимый в жизнь Советским правительством - путь индустриализации страны, путь замены человеческого труда трудом механизмов, путь подъема производительности труда каждого рабочего и крестьянина, путь увеличения тех жизненных благ, которыми может располагать и располагает наше социалистическое общество. Такая индустриализация, такой подъем производительных сил страны связаны с необходимостью технической переделки всего нашего хозяйства, начиная от фабрик и заводов с их устаревшим оборудованием, и кончая хозяйством деревенского бедняка, ковыряющего землю при помощи деревянной сохи и убогих и жалких кляч» [5].
Реализации займа придавался характер важнейшей политической кампании, она связывалась с начавшимися громкими судебными процессами над «врагами народа», виновными в недостаточно успешном социалистическом строительстве. «Рабочая газета» от 14 июня 1928 г. помещает резолюцию собрания трудового коллектива московского завода им. Фрунзе: просить правительство о выпуске Второго займа индустриализации и призвать всех рабочих присоединиться к ним. Вот так, раньше государство просило денег в долг у населения, а теперь сознатель-
ное население, озабоченное государственными проблемами, просит его взять у них денег взаймы. Такие изменения в тактических приемах пропагандистской работы наглядно свидетельствуют о срежиссированной постановке кампании по проведению займа. Понятно, что за этими инициативами стояли партийные и государственные функционеры, озабоченные больше своими карьерными интересами, чем фактическим положением трудящихся.
По методам распространения заем сохранял наработанные ранее шаблоны: коллективная подписка на месячный заработок с рассрочкой платежа на восемь месяцев, продажа за наличный расчет среди неорганизованного населения, продажа с рассрочкой платежа на четыре месяца единоличникам, оставление 10 % от реализованных сумм на местные нужды. Однако появились и новые формы работы: еженедельные отчеты, заполнение специальных анкет, проверки на предприятиях хода подписки и своевременности перечисления собранных средств.
Облигации займа были полностью ликвидными: их можно было продать или заложить, доход от них не облагался налогами. Сроки подписной кампании - с 1 сентября по 1 ноября 1928 г., после чего облигации продаются только за наличный расчет по курсовой цене. Займу придавалось огромное значение. По оценкам экономистов доходы от всех займов в 1928-29 бюджетном году должны были дать казне 700 млн руб., из которых на Второй заем индустриализации приходилось 500 млн руб. Займов таких масштабов история еще не знала. Подводя итоги этой массовой кредитной операции,
Н.П. Брюханов признался: «Мы составляли программу размещения на 400 млн руб. при сумме займа в 500 млн, а покрытие оказалось гораздо большим, пришлось выпускать дополнительно облигации и довести общую сумму займа до 550 млн руб.» [6]. Однако анализ размещения облигаций показывает, что они были реализованы очень неравномерно: на 400 млн в городе и на 100 млн - в деревне, т. е. на одного городского жителя пришлось по 16 руб., а на одного деревенского - по 80 коп.
Представляет интерес еще одно обстоятельство, о котором откровенно высказался заместитель Наркома финансов СССР С. Куз-
нецов на совещании начальников валютных управлений союзных республик 29 июля 1928 г.: «В бюджете 1928-29 г. мы должны будем иметь прирост по займам в сумме 700 млн руб. Это очень сложно, особенно после неудач с Займом Укрепления Крестьянского Хозяйства. Кроме того, мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что эта кредитная программа не означает, что в стране есть 700 млн руб. свободного накопления, которые могут быть положены в займы. Мы идем на это только потому, что при установленном уровне зарплаты при определенной политике цен на сельскохозяйственные продукты в стране платежеспособный спрос будет значительно превышать товарное предложение. В этих условиях есть возможность реализации намеченной программы кредитных операций» [7]. Смысл этого признания в том, что правительство загнало себя в ловушку политикой низких цен, которую оно не может обеспечить достаточным количеством товаров. А заработная плата рабочих растет, этот показатель успешности социалистического строительства имеет политическое значение и не подлежат пересмотру. Остается одно - убирать излишки зарплаты займовыми выплатами, которые тоже должны постоянно повышаться, чтобы соответствовать динамике роста зарплаты.
В 1929 г. выпускается Третий заем индустриализации (Постановление ЦИК и СНК от 25 июля 1929 г.) на сумму 750 млн руб. сроком на десять лет. Заем разделен на две части: процентно-выигрышная (250 млн руб.) и беспроцентно-выигрышная (500 млн руб.). Номинал облигации - 50 руб., они выпускались как неделимые, так и делимые на две (по 25 руб.) и десять (по 5 руб.) частей. Заем стал самой крупной кредитной операцией за всю историю СССР 1920-х гг. При его организации учитывался опыт реализации предыдущего займа: увеличена сумма займа, причем увеличена и его беспроцентно-выигрышная часть, пользующаяся у населения большим спросом, увеличился шанс на выигрыш за счет уменьшения числа крупных выигрышей и увеличения мелких, изменена купюра займа с увеличением ее вариантов (5 руб., 25 руб. и 50 руб.). Это позволило более мелкие облигации распространять преимущественно в деревне, а более крупные - в городе. Официально заем выпускался с 1 де-
кабря 1929 г., но его распространение по подписке с рассрочкой на десять месяцев началось сразу же после опубликования Постановления ЦИК и СНК СССР, т. е. с июля, по временным квитанциям, а с 1 сентября по 31 октября - официально. При этом досрочный выкуп облигаций (кроме случаев увольнения с работы) не допускался, чтобы избежать их массовой сброски. При раннем приобретении облигаций предусматривалась скидка в следующих размерах: за 50 руб. надо было заплатить 47 руб. 90 коп., за 25 руб. - 23 руб. 95 коп., за 5 руб. - 4 руб. 9 коп., что было особенно важно для крестьян, приобретающих облигации за наличный расчет. Комиссионное вознаграждение контрагентам было определено в 0,5 % от реализованных сумм, а в сельской местности - 2 %. Основными лозунгами подписной кампании были: «Займы - опора индустриализации и коллективизации», «Подписка на заем - удар по кулаку в деревне и нэпману в городе».
«Выпуск Третьего займа индустриализации совпал с событиями на КВЖД, подписка на него стала демонстрацией внутренней сплоченности трудящихся со своим правительством», - писал профессор Г. Вульф [8]. Несмотря на большое внимание руководящих органов на местах к проведению подписной кампании, избежать отдельных недостатков не удалось.
Стремясь повысить организационный уровень подписки, центр дает указание о персональной ответственности руководителей предприятий и бухгалтеров за подписку на заем и своевременное перечисление средств, а на окружные и районные финансовые органы возлагает контроль за ними. Эта мера дала определенный эффект, потому что проверки, как правило, проходили в течение двух дней со дня выдачи зарплаты на предприятии. По справке Наркомата финансов, подписка на заем составила 81,5 % фонда заработной платы при охвате 84 % всего контингента. Общая сумма собранных средств составила 671 млн руб. [9].
Таким образом, конец первого десятилетия советской власти в кредитной политике ознаменовался проведением трех займов индустриализации, которые завершили поиск приемлемой формы проведения массовых кредитных операций: внутренние государственные займы стали ежегодными, добро-
вольными по форме, принудительными по содержанию, долгосрочными по срокам и масштабными по суммам. Они имели важное значение для обеспечения ускоренного развития индустриального сектора экономики и потребовали серьезного напряжения и мобилизации всех ресурсов, как государства, так и населения. Вот что писал об этом известный экономист М.И. Боголепов: «Займы реализуются в форме широких общественных кампаний, оплата подписных сумм происходит по системе широкой рассрочки, а тиражи займов превращаются в праздники индустриализации и служат хорошим агитационным средством» [10, с. 495].
Однако необходимо признать и наличие ряда отрицательных моментов: волюнтаризм, как переоценка морально-волевых составляющих в решении важнейших вопросов развития страны, на долгие годы стал основным методом работы с населением. Изменился и стиль агитационной работы, которая стала более агрессивной, классово заостренной, соответствующей политическим особенностям времени. Вот выдержка из выступления ответственного работника Наркомата финансов СССР И.В. Эпштейна: «Мы будем осуществлять моральное воздействие. По Первому займу индустриализации мы это делали стыдливо. Сейчас мы говорим открыто, что хотим создать такое настроение на предприятиях и в учреждениях, при котором станет зазорным не купить заем. Интересы отдельного работника должны быть подчинены общим интересам» [7, д. 383, л. 224].
Необходимость успешного выполнения грандиозных государственных задач потребовала применения не только агитационновоспитательных, но и организационно-административных мер воздействия, что не всегда было оправдано политическими и экономическими обстоятельствами. В то же время, несмотря на всю жесткость и принудительность, благодаря которым займы превратились в вид дополнительного налогообложения населения, кредитная политика государства позволила решить основные задачи экономического развития, что в предвоенные годы было немаловажным фактором укрепления обороноспособности страны. Как показал дальнейший ход событий, это имело решающее значение для всей последующей истории СССР.
1. Стенограммы заседаний политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) 1923-1938. М., 2007.
2. ГАРО (Гос. арх. Рязанской области). Ф. Р-79. Оп. 3. Д. 55. Л. 45.
3. РГАСПИ (Рос. гос. арх. соц.-полит. истории). Ф. 17. Оп. 85. Д. 156. Л. 51.
4. ГАРО. Ф. 79. Оп. 5. Д. 13. Л. 221, 229.
5. ГАРО. Ф. Р-79. Оп. 4. Д. 571. Л. 792.
6. РГАЭ (Рос. гос. арх. экономики). Ф. 7733. Оп. 6. Д. 393. Л. 2.
7. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 6. Д. 391. Л. 271.
8. Вульф Г. Плановый государственный кредит СССР и Третий заем индивидуализации // Экономическое обозрение. 1929. № 8.
9. РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 8. Д. 105. Л. 142.
10. Большая советская энциклопедия. М., 1930.
Поступила в редакцию 14.04.2011 г.
UDC 947.084.6
“LOANS INDUSTRIALIZATION” OF LATE 1920S AND PECULIARITIES OF THEIR REALIZATION Sergey Mikhailovich PINAEV, Ryazan Institute (Branch) of Moscow State Open University, Ryazan, Russian Federation, Senior Lecturer of Philosophy Department; Ryazan State University named after S.A. Esenin, Ryazan, Russian Federation, Competitor of Russian History Department, e-mail: dir@rimsou.ryazan.ru
Home state loans have always been an important tool of the financial and economic policy of the state. The article studies the problem of the role and meaning of industrial loans as an additional source used by the government to ensure successful large scale reforms of the soviet economy in the 1920s. Rapid industrial development would have been impossible if it had not been for the government who urged that not only the funds of the state but the financial resources of the population as well should be involved when carrying out the reforms. But if the political and organizational components of industrialization found a large consideration in the soviet historiography, the financial aspect of it, for the reasons of ideology, still lacked elaborate study. In the article we make an attempt to fill this gap on the base of numerous archive documents.
Key words: industrialization; home state loans; large scale credit operations; the people’s commissariat of finance; campaigning.
