CC BY
52
Число случаев атипичных форм ГЭ КРС, зарегистрированных до 1. 09. 2007 г. (по данным [3])
Страна Число случаев атипичной ГЭ КРС, вызванной прионом типов
H L
Бельгия - 1
Великобритания 1 -
Германия 1 1
Дания - 1
Италия - 3
Канада 1 -
Нидерланды 1 2
Польша 1 6
США 2 -
Франция S 6
Швейцария 1* -
Швеция 1 -
Япония - 1**
Всего 16 20
Примечание
* Этот случай атипичной ГЭ зарегистрировали у зебу, содержавшейся в зоопарке.
** Единственный случай, когда атипичную форму ГЭ КРС диагностировали у двухлетнего животного — в других странах возраст КРС, пораженного атипичными формами прионной инфекции, колебался от 6,3 до 18 лет.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Biacabe A.G., Laplanche J.L., Ryder S.J., Baron T. Distinct molecular phenotypes in bovine prion diseases. EMBO Rep, 2004, 5, 110...115.
2. Casalone C., Zanusso G., Acutis P. et al. Identification of a second bovine amyloidotic spongiform encephalopathy: molecular similarities with sporadic Creutzfeldt - Jakob disease. PNAS USA, 2004, 101, 3065—3070.
3. Ducrot C., M., Arnold M., de Koeijer A. et al. Review on the epidemiology and dynamics of BSE Epidemics. Vet Res, 2008, 39, 15.
4. Fraser H., Mc Connell I., Wells G.A.H., Dawson M., Transmission of bovine spongiform encephalopathy to mice. Vet Rec, 1988, 123, 472.
5. Wells G.A.H., Scott A.C., Johnson C.T. et al. A novel progressive spongiform encephalopathy in cattle. Vet Rec, 1987, 121, 419—420.
6. Wilesmith J.W., Wells G.A.H., Cranwell M.P., Ryan J.B.M., Bovine spongiform encephalopathy: epidemiological studies, Vet Rec, 1988, 123, 638—644.
7. Will R.G., Ironside J.W., Zeidler M. et al. A new variant of Creutzfeldt - Jakob disease in the UK, Lancet, 1996, 347, 921—925.
Epizootic planet's pulse. Bovine spongiform encephalopathy.
УДК 619:616.98:578.894
Заторможенность и амиотрофические изменения у КРС при экспериментальном течении амилоидной губкообразной
энцефалопатии
Г. Ломбарди1, Ц. Касалоне, A. д'Анжело3, Д. Гелметти1, Г. Торколи1, И. Барбьери1, Ц. Корона2, E. Фасоли4, A. Фариназзо4, M. Фиорини4, M. Гелати4, Б. Иулини2, Ф. Таглиавини5, С. Феррари4, M. Карамелли2, С. Монако4, Л. Капуччи1, Г. Зануссо4
1 — Istituto Zooprofilattico Sperimentale della Lombardia (г. Брешиа, Италия);
2 — Centro di Referenza Nazionale per le Encefalopatie Animali, Istituto Zooprofilattico Sperimentale del
Piemonte (г. Турин, Италия);
3 — Universita degli Studi di Torino (г. Груглиаско, Италия):
4 — University of Verona (г. Верона, Италия);
5 — Fondazione IRCCS Istituto Nazionale Neurologico «Carlo Besta» (г. Милан, Италия)
Ключевые слова: губкообразная энцефалопатия, гисто- КРС но щед^-тага^я что прионом заражено свыше
1 млн. гол. КРС [1]. У заболевшего скота возникает чувство страха, повышается сенсорная чувствительность, раз-
логия, прион, симптоматика
Сокращения: ЕС — Европейский союз; п.о. — пары осно- вивается атаксия тазовых конечностеи, а тжже снижаются ваний; ЦНС — центральная нервная система молочная пр°дуктивн°сть и упитанность. Шречисленные
нарушения прогрессируют и неизбежно за несколько меся-
Введение цев приводят к летальному исходу [22, 23].
Возбудитель ГЭ опасен не только для животных, но и
Прионные болезни — нейродегенеративные патологии для человека [6, 11, 24], вызывая одну из форм болезни
млекопитающих. Они имеют генетико-инфекционную эти- Крейцфельда — Якоба [6]. Изоляты приона, выделенные
ологию и характеризуются аккумуляцией в головном мозге при обеих патологиях, относятся к одному гликотипу, ха-
патологической изоформы (РгРк<ж) клеточного прионного рактеризующемуся высоким уровнем гликозилирования,
белка РгРс [21]. а их негликозилированные резистентные к протеазе фраг-
Впервые ГЭ КРС диагностировали в Великобритании в менты проявляют одинаковую электрофоретическую под-
1986 г. В послелующем инфекцию выявили у 180 000 гол. вижность [10].
До недавнего времени мониторинг ГЭ КРС в ЕС осуществляли преимущественно посредством гистологического исследования головного мозга животных, у которых развилась неврологическая симптоматика. В 2001 г. ЕС перешел на активную систему контроля ГЭ, основанную на биохимическом тестировании головного мозга всего забиваемого КРС в возрасте старше 30 мес. Эта стратегия позволила выявить новые типы РгРк<ж, обозначенные Ни L-типами в соответствии с тем, какую (соответственно более высокую или низкую по сравнению с РгРБ5Е) подвижность проявляют их негликозилированные фрагменты [3, 7, 15].
В 2004 г. мы описали в Италии 2 случая безсимптомного течения прионной инфекции у коров пьемонтской и альпийской бурой пород. В ЦНС этих животных обнаружили сформированные прионом амилоидные бляшки [9]. Новый тип приона, названый РгРБЛ5Е, интенсивно накапливался в обонятельных зонах, гиппокампе и таламусе, но в стволе головного мозга его было относительно мало. По молекулярной массе он относился к типу L [15]. Возраст пораженных животных составлял около 12 лет, в то время как классической ГЭ заболевает 5...6-летний КРС. В настоящее время доказано, что оба случая были вызваны одним штаммом приона [7, 8]. Результаты демографических и молекулярных исследований позволяют считать, что типы Н и L РгРБ5Е являются этиологическими агентами спорадической формы ГЭ КРС [5].
В этой статье мы описываем результаты экспериментального заражения разных пород КРС гомогенатами головного мозга животных, у которых в Италии диагностировали инфекции РгРБЛ5Е и РгРБ5Е.
Материалы и методы
Выявление PRPN. Методика амплификации открытого для чтения участка гена РИР^ секвенирования и определения числа копий октапептидных последовательностей описана ранее [9, 16]. Пары праймеров 5'-ССТОТТОЛО-СОТОСТСОТ/5'-ЛССТОСООСТССТСТЛСС-3' и 5'-ОЛ-ЛОТСЛСОТОЛЛООСЛСТ-3'/5'-СЛЛЛОЛОТТООЛСЛО-ОСЛСЛ-З' использовали для амплификации делеций размером 12 п.о. (202 п.о./214 п.о.) 23 п.о. (167 п.о./190 п. о.) соответственно [16]. Схема ПЦР включала 30 циклов по 30 с при 94 °С, 30 с при 55 °С и 45 с при 72 °С с последующим учетом результатов теста с помощью электрофореза в 3,5%-м агарозном геле.
Материал для заражения. 10%-е гомогенаты таламуса животных, инфицированных РгРБЖ КРС (№ 128204, фризская порода) и РгРБЛ5Е (№ 1088, пьемонтская порода), готовили на фосфатном буферном растворе. Оба животных имели одинаковый РгР генотип с 6 октапептидными повторами [9].
Экспериментальное заражение КРС. Для эксперимента использовали 14 клинически здоровых телят (8 фризской и 6 альпийской пород) в возрасте 4 мес, доставленных с итальянской фермы, где никогда не регистрировали ГЭ КРС. К новым условиям их адаптировали в течение 1 мес. Животных разбили на две опытные группы, включавшие по 3 теленка каждой породы, и контрольную группу (2 теленка фризской породы). Под общей анестезией (ксилазин, 50 мкг/кг массы тела) животным разрезали кожу по срединной линии головы на границе лобной и теменной костей. Высверлили отверстие диаметром 1 мм. Через иглу длиной 9 см в лобную долю головного мозга ввели по 1 мл одной из прионсодержащих суспензий (телятам опытных групп) или фосфатного буферного раствора (контрольным животным). Для избежания перекрестной контаминации заражение РгРБ5Е и РгРБЛ5Е проводили в разные дни после тщательной дезинфекции 10%-м гипохлоритом натрия.
Клинические наблюдения. Клиническое обследование животных проводили 2 раза в неделю, одновременно оценивая их поведение и координацию движений. В ночное время вели телевизионный мониторинг. Ежемесячно животных осматривал невропатолог. Клинический диагноз на ГЭ КРС ставили в тех случаях, когда он регистрировал во время двух посещений у животного следующие неврологические признаки: изменение поведения, ненормальную позу, непредсказуемую или чрезмерно сильную реакцию на световые или звуковые раздражители.
Постмортальные исследования. На терминальной стадии болезни зараженных животных усыпляли посредством внутривенного введения пентобарбитала. При вскрытии брали пробы патологического материала — шейные и мезентери-альные лимфатические узлы, селезенку, тимус, печень, легкие, периферические нервы, мышцы грудных и тазовых конечностей (m. triceps brachii, m. longissimus dorsi, m. gluteus medius и m. major psoas), участки спинного мозга из шейного, грудного, поясничного и крестцового отделов. Каждую пробу делили на 2 части, одну из которых фиксировали 4%-м забуференным формальдегидом для окрашивания гематоксилином-эозином и иммуногистохимического выявления прионного белка, а вторую хранили при -80 °C для биохимического анализа. Серийные срезы мышц толщиной 10 мкм окрашивали гематоксилином-эозином и АТФ-азой после предварительного инкубирования при pH 4.3; 4.6 и 10.4. Работу с нервной тканью проводили в разных местах для избежания перекрестной контаминации. Иммуноблотинг. По 100 мг проб нервной ткани (зрительного нерва, обонятельной луковицы, коры лобной и затылочной долей, гиппокампа, хвостатого ядра, капсулы чичевицеобраз-ного ядра, бледного шара, таламуса, мозжечка, задвижки продолговатого мозга, спинного мозга из разных отделов позвоночника) гомогенизировали в 9 объемах лизисного буферного раствора (100 мМ хлорида натрия, 10 мМ ЭДТА, 0,5 % нонидета P-40, 0,5 % дезоксихолата натрия, 10 мМ трис-ок-симетиламинометана, pH 7.4) и обрабатывали 50 мкг/мл протеиназы К (Boehringer Mannheim) в течение 1 ч при 37 °C. Процесс ферментативного переваривания останавливали добавлением фенилметилсульфонила до конечной концентрации 2 мМ. Затем пробы дегликозилировали ре-комбинантным пептидом N-гликозидазой F в соответствии с инструкцией производителя (Boehringer Mannheim). Пробы массой 400 мкг разделяли в 13%-м полиакриламидном геле и переносили на мембрану PVDF (Immobilon P; Millipore) в течение 2 ч при напряжении 60 В. Мембраны блокировали 1%-й суспензией обезжиренного сухого молока, приготовленной на буферном растворе TBST (10 мМ трис-оксиме-тиламинометана, 150 мМ хлорида натрия, 0,1 % твина-20, pH 7.5), 1 ч при 37 °C и инкубировали в течение ночи при 4 °C с моноклональными антителами 6H4 к прионному белку (Prionics), разведенными 1 : 5 000. Иммуноблотинг проводили с применением системы усиленной хемилюминисценции Amersham по методике, рекомендованной изготовителем аппаратуры и визуализировали на ауторентгеновской пленке. Сканированием пленки на денситометре GS-710 (Biorad) определяли относительное количество PrP.
Для облегчения обнаружения PrP в экстраневральных тканях их обрабатывали фосфорно-вольфрамовой кислотой и исследовали в западном иммуноблотинге [26]. С этой целью 100 мг ткани гомогенизировали в 9 объемах 2%-го раствора саркозила (pH 7.4). Клеточный дебрис удаляли центрифугированием при 1000 об/мин в течение 2 мин. В надосадочную жидкость вносили бензоназу (50 ед/мл) и хлорид магния (1 мМ/л), инкубировали при 37 °C 30 мин при постоянном покачивании, а затем добавляли 0,3 % фосфорно-вольфрамового натрия и инкубировали в том же режиме. Смесь центрифугировали при 14 000 об/мин
30 мин. Удаляли надосадочную жидкость, а осадок растворяли в 20 мкл фосфатного буферного раствора (pH 7.4) с 0,1 % саркозила. В надосадочную жидкость и осадок добавляли протеиназу К до конечной концентрации 20 мкг/мл и инкубировали при 37 °C 30 мин.
Гистологическое и иммуногистологическое исследования. Срезы тканей (на уровне обонятельной луковицы, коры лобной, затылочной и теменной долей, грушевидной доли, гиппокампа, мозолистого тела, таламуса, ствола головного мозга, мозжечка и спинного мозга на разных уровнях) толщиной 3 мм обрабатывали 98%-й муравьиной кислотой в течение 1 ч, депарафинировали, обезвоживали и окрашивали гематоксилином-эозином или тиофлавином S. Вакуолизацию оценивали 3 специалиста шифрованным способом по общепринятой схеме (4-балльной шкале), позволяющей определить тропизм штаммов приона: 0 — отсутствие вакуолизации; 1 — наличие небольшого количества (минимум 3 в поле зрения х10-кратного объектива); 2 — несколько равномерно рассеянных вакуолей, 3 — умеренное или большое число равномерно рассеянных вакуолей; 4 — многочисленные вакуоли, часть из которых сливается между собой [20].
Для иммуногистохимического анализа срезы тканей обезвоживали и обрабатывали 98%-й муравьиной кислотой 20 мин при комнатной температуре. Затем их помещали в дистиллированную воду, автоклавировали при 121 °C 30 мин, промывали и инкубировали ночь при 4 °C с моноклональными антителами F99/97.6.1 к PrP (VMRD), разведенными 1:1 000. Эти моноклональные антитела распознают консервативный эпитоп QYQRES прионно-го белка КРС. Связавшиеся моноклональные антитела выявляли с помощью биотинилированных козьих антимышиных антител (Vector Laboratories, Burlingame, CA), разведенных 1:200, — этот этап обработки длился 20 мин при комнатной температуре. Затем срезы обрабатывали авидин-биотиновым комплексом (набор Vectastain ABC, Vector Lab) в соответствии с рекомендациями производителя. Хромогеном, обеспечивающим визуализацию результатов, служил 3,3 -диаминобензидин.
Результаты
Генетический анализ. Все использованные в опыте телята фризской породы были гомозиготными по 6 октапептидным повторам, а 3 из них имели молчащую мутацию в кодоне 78 (CAG/CAA). 4 из 6 телят альпийской бурой породы были гомозиготными по 6 октапептидным повторам, 1 имел 6 из 7, а другой 5 из 7 октапептидных повторов. У 4 животных выявили разные молчащие мутации в кодонах 78 (CAG/ CAA), 23 (CTC/CTT), 95 (CCA/CCC) и 77 (GGT/GGC). 3 теленка фризкой породы оказались гомозиготными по отсутствию аллелей в 23 и 12 п.о.
Инкубационный период и длительность клинической стадии болезни. У всех 12 животных, интрацеребраль-но зараженных PrPBSE и PrPBASE, развились неврологические нарушения, и их подвергли эвтаназии на терминальной стадии болезни. Инкубационный период после заражения PrPBSE колебался от 493 до 660 дн, а после заражения PrPBASE — от 461 до 551 дн. Длительность клинической стадии болезни у животных, инфицированных PrPBSE, была короче, чем при инфекции PrPBASE (однако это могло быть обусловлено различиями заражающей дозы). Контрольные телята оставались клинически здоровыми в течение всего периода наблюдения, составившего к моменту написания статьи 42 мес. Симптоматика. У экспериментально зараженных PrPBSE животных первыми замеченными клиническими признаками болезни были изменения поведения и повышенная сенсорная чувствительность. По мере прогрессирования
болезни также стали проявляться агрессивность, частое мычание и покачивание головой, принятие необычных поз, чрезмерно выраженный мигательный рефлекс, генерализованная кожная гиперестезия и миоклонические судорожные подергивания в ответ на внешние раздражители (рис. 1А).
Рис. 1. Животные, экспериментально зараженные РгРВ8Е и РгРВА8Е. А — № 258 (фризская порода) 670 дн после инокуляции РгРВЭЕ . Мышцы не атрофированы; Б — № 995 (альпийская бурая порода) 600 дн после заражения РгРВА8Е. Атрофия паравертебральных мышц; В — № 261 (фризская порода) 585 дн после заражения РгРВА8Е. Атрофия паравертебральных мышц и мускулатуры тазовых конечностей
У животных, экспериментально зараженных PrPBАSE ранними неврологическими нарушениями были непроизвольные сокращения ягодичных мышц, тусклость шерсти, принятие поз и проявление поведения, указывающие на испытываемое угнетение (низкое опускание головы, легкий кифоз, пониженная двигательная активность). Прогрессирование болезни сопровождалось атрофией мышц, поражавшей в первую очередь область ягодиц, а затем распространявшейся на другие мышцы тазовых конечностей и паравертебральную мускулатуру (рис. 1 Б и В). Мышцы грудных конечностей поражались относительно редко. За исключением 1 коровы фризской породы (№ 254), у которой синдром залеживания проявился в
самом начале болезни, нарушения походки или затруднений при вставании с пола у животных этой группы не наблюдали в течение всего периода наблюдения. Прикосновение к морде и ее ущипывание вели к бурной реакции, но на световые и звуковые раздражители такого ответа не наблюдали. Ночной телемониторинг показал, что инфицированные PrPBАSE животные часто падали без видимой причины. Биохимический анализ головного мозга и распределение в нем прионного белка. С помощью иммуноблотинга обнаружили PrPRes в обработанных протеиназой К гомогена-тах головного мозга всех животных обеих опытных групп. Различия между ними состояли в том, что у скота, зараженного PrPВSE, прион имел дигликозилированную форму, а при инфекции PrPВАSE он был моногликозилирован. По молекулярной массе резистентные к протеиназе К негли-козилированные фрагменты приона, обнаруженного у подопытных животных, и штамма приона, использованного для их заражения, не различались.
У инфицированного PrPВSE скота прион в наибольшей степени аккумулировался в таламусе, базальном ганглии, задвижке продолговатого мозга, обонятельных зонах и гиппокампе, а в наименьшей — в коре головного мозга и мозжечке. У животных, зараженных PrPВАSE, напротив, при-он постоянно обнаруживали в большом количестве в коре головного мозга, гиппокампе и мозжечке. В спинном мозге обеих групп животных аккумуляция приона была минимальной. Ни в одном случае у экспериментально зараженного скота прион не обнаружили в периферических тканях (в т.ч. шейных и мезентериальных лимфатических узлах, селезенке, тимусе, печени, легких, периферических нервах и мышцах конечностей) ни в западном иммуноблотинге, ни после преципитации фосфорно-вольфрамовой кислотой.
Гистологическое и иммуногистохимическое исследования. У всех зараженных животных выявили в головном мозге типичные для ГЭ КРС гистологические изменения, включая спонгиоз и глиоз. Интенсивность вакуолизации у
в Г
Д Е
ВТ Г л Г Ж л „ <1 •' зг
*
Рис. 2. Гистологическое исследование m. gluteus medius скота фризской породы, зараженного PrPBSE (А) и PrPBASE (Б), m. major psoas КРС альпийской бурой породы, зараженного PrPBSE (В и Д) и PrPBASE (Г и Е). Шкала на снимках А...Г = 50 мкм, Д, E = 20 мкм. Ж, И — окраска миозина АТФ-азой. Шкала = 50 мкм
Рис. 3. Локализация РгРНет в головном и спинном мозге экспериментально зараженного КРС. А, В, Д, Ж, К— инфекция РгРВ8Е: А — кора лобной доли (шкала 100 мкм), в рамке — увеличенное изображение окрашенного участка (шкала = 20 мкм); В — детальное изображение гранулярно-окрашенного перикариона кортикального нейрона (шкала = 20 мкм); Б, Г, Е, И, Л — инфекция РгРВАЭЕ: Б — диффузно-точечная окраска и многочисленные амилоидные бляшки в глубоких кортикальных слоях и субкортикальном белом веществе лобной доли (шкала = 100 мкм), в рамке — увеличенное изображение бляшки (шкала = 20 мкм); Г — кортикальный нейрон (шкала = 20 мкм). Различия аккумуляции РгРВ8Е и РгРВА8Е также заметны в таламусе (Д, Е) и мозжечке (Ж, И), за исключением амилоидных бляшек, которых не было в мозжечке (шкала = 100 мкм). В спинном мозге РгРВ8Е (К) и РгРВА8Е (Л) локализовались преимущественно в 1...111 пластинках Рексда (шкала = 500 мкм); в рамках на этих снимках приведены увеличенные изображения моторных нейронов (показаны стрелками, шкала = 20 мкм), в которых локализация РгРВ6Е и РгРВА6Е различалась
животных обеих опытных групп была одинаковой, однако инфекция PrPBASE приводила к более тяжелому поражению центральных (периакведуктальных) участков серого вещества и ростральной части холмов (но не вестибулярного ядра) по сравнению с инфекцией PrPBSE, при которой особенно тяжелые поражения выявили в капсуле чичевицео-бразного ядра. Обонятельные зоны, миндалевидное ядро, гиппокамп и дорзальные рога спинного мозга были интенсивно поражены у животных обеих групп. В вентральных и дорзальных корешках патологические изменения отсутствовали.
Исследованные мышцы скота, зараженного PrPBSE, имели обычную гистологическую структуру (рис. 2 А, В, Д, Ж), а у животных, инфицированных ргрваж, в m. gluteus medius (рис. 2 Б, Г, Е) и в меньшей степени в m. major psoas, m. longissimus dorsi и m. triceps brachii (рис. 2 И) обнаружили атрофированные волокна.
У КРС, зараженного PrPBSE, выявили отложение PrPRes в синапсах и звездчатых клетках глии разных участков головного мозга, включая обонятельные зоны, кору, базальный ганглий, таламус, мозжечок, продолговатый мозг, спинной мозг (рис. 3А и выноска, 3Д, 3Ж, 3К). У животных, экспериментально зараженных PrPBASE, как и при естественном течении этой инфекции, обнаружили многочисленные амилоидные бляшки в субкортикальном белом веществе и глубоком сером ядре (рис. 3Б и выноска 3Е). Амилоидные бляшки отсутствовали в обонятельном клубочке, мозжечке и спинном мозге (рис. 3К, Л). Прионный белок локализовался внутриклеточно в нейронах головного мозга КРС, зараженного PrPBSE, а при инфекции PrPBASE — на мембранах нейронов (рис. 3В и Г). Аналогичные наблюдения сделали при исследовании нейронов вентрального рога спинного мозга (рис. 3К, Л) и в ганглиозных клетках дорзального участка крыши. В периферических нервах и мышцах PrPTSE не нашли.
Обсуждение
Различия биологических свойств ргрвж и ргрваж проявились индукцией у экспериментально зараженного ими скота обеих пород различных форм болезни. Эти различия проявились у обеих использованных в опыте пород КРС, что подтверждает мнение о том, что ргрвж и PrPMSE — разные штаммы приона.
У скота, зараженного PrPMSE, развился синдром, характеризовавшийся прогрессирующей атрофией мышц и изменениями поведения. Амиотрофии предшествовало появление непроизвольных сокращений мышц, что указывало на дефицит нижнего моторного нейрона. Отсутствие анорексии, а также затруднений в приеме и проглатывании корма давали основания предполагать, что атрофию мышц вызвала дисфункция моторного нейрона, а не хронический синдром истощения, регистрируемый у оленей и лосей [25]. На участие в данном патологическом процессе нижнего моторного нейрона указывает также более частое обнаружение атрофических волокон в проксимальных мышцах конечностей по сравнению с их дистальными мышцами. Однако потери нейронов в вентральном роге не наблюдали. Патогенетические механизмы, приводящие к дисфункции моторных нейронов не изучены, но нельзя исключить, что они связаны с прионом, как это установленно у больных боковым амиотрофическим склерозом людей [14]. Дисфункция моторного нейрона сопровождается такими симптомами, как тугоподвижность суставов и парез тазовых конечностей с клоническими спазмами мышечных пучков [12], сочетающихся с общей слабостью, тяжелой летаргией и атаксией. У скота, которого заражали штаммами возбудителя скрепи, выделенными в Великобритании до 1975 г. и после 1990 г., наблюдали атаксию, слабость, заторможен-
ность, прекращение реагирования на внешние раздражители и низкое опускание головы [12, 13, 19]. В то время, как у КРС, зараженного возбудителем скрепи, обычно развивается симптоматика, характерная для поражений верхнего и нижнего моторных нейронов, у скота, которого мы заразили Ргрв^Е характер клинических нарушений указывал на то, что атрофия мышц была вызвана дисфункцией нижнего моторного нейрона и/или периферической нейропатией. КРС, инфицированный РгРВж, напротив, проявляет страх и повышенную возбудимость на внешние раздражители, как и при естественном течении ГЭ КРС [18].
При экспериментальной инфекции КРС молекулярные свойства РгРк- (электрофоретическая подвижность, уровень гликозилирования) не менялись (вне зависимости от того, где локализовался прион — в кортикальных или субкортикальных участках головного мозга). Молекулярные свойства и распределение в головном мозге РгРВж и РгРВАЖ не были одинаковыми. Различия между животными обеих опытных групп проявились также на патологогистологи-ческом и иммуногистологическом уровнях. У естественно инфицированного РгРВАЖ КРС, головной мозг которого использовали для заражения телят, спонгиозность ЦНС отсутствовала, что могло быть обусловлено стадией патологического процесса. У интрацеребрально зараженных этим патологическим материалом телят спонгиозность ЦНС развилась, но по характеру она отличалась (по меньшей мере в 4 областях головного мозга) от поражений, выявленных у животных, экспериментально зараженных РгРВЖ. В нашем опыте у скота, инфицированного РгРВАЖ, интенсивную вакуолизацию выявили в ромбовидном мозге, а для инфекции РгРВЖ была характерна спонгиозность капсулы чичевицеобразного ядра.
Различия биологических свойств сравниваемых штаммов приона также проявились особенностями их аккумуляции, которые соответствовали тем, которые отметили при исследовании естественно инфицированных ими животных. Кроме того, у животных обеих опытных групп РгРВАЖ и ргр^Е аккумулировались в разных нервных и микрогли-альных клетках, что свидетельствует о неодинаковом тропизме этих форм прионного белка. Недавно мы установили, что у трансгенных мышей TgBov XV инкубационный период при инфекции РгРВАЖ короче, чем при инфекции РгРВЖ, что соответствует данным другой лаборатории [7, 8].
У КРС фризской породы, экспериментально зараженного РгРВАЖ, инкубационный период и клиническая стадия болезни были короче, чем у КРС альпийской бурой породы. Возможно, что на проявление обоих клинических параметров влияет генетический локус, отличающийся от кодирующего синтез прионного белка PRNR
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Anderson R.M., Donnelly C.A., Ferguson N.M. et al. Transmission dynamics and epidemiology of BSE in British cattle. Nature (London), 1996, 382, 779—788.
2. Beringue V., Andreoletti O., Le Dur A. et al. A bovine prion acquires an epidemic bovine spongiform encephalopathy strain-like phenotype on interspecies transmission. J Neurosci, 2007, 27, 6965—6971.
3. Biacabe A.G., Laplanche J.L., Ryder S., Baron T. Distinct molecular phen-otypes in bovine prion diseases. EMBO Rep, 2004, 5, 110—115.
4. Bishop M.T., Hart P., Aitchison L. et al. Predicting susceptibility and incubation time of human-to-human transmission of vCJD. Lancet Neurol, 2006,
5. 393—398.
5. Brown P., McShane L.M., Zanusso G., Detwile L. On the question of sporadic or atypical bovine spongiform encephalopathy and Creutzfeldt-Jakob disease. Emerg Infect Dis, 2006, 12, 1816—1821.
6. Bruce M.E., Will R.G., Ironside J.W. et al. Transmissions to mice indicate that «new variant» CJD is caused by the BSE agent. Nature, 1997, 389, 498—501.
7. Buschmann A., Gretzschel A., Biacabe A.G. et al. Atypical BSE in Germany-proof of transmissibility and biochemical characterization. Vet Microbiol, 2006, 117, 103—116.
