CC BY
503
© Коллектив авторов, 2017 г. doi: 10.5281/zenodo.345606
Удк 616.155.34:577.213.7
Б.Г. Андрюков, Л.М. Сомова, Е.И. Дробот, Е.В. Матосова
защитные стратегии нейтрофильных гранулоцитов от патогенных бактерий
Федеральное государственное бюджетное научное учреждение «Научно-исследовательский институт эпидемиологии и микробиологии имени Г.П. Сомова», г. Владивосток
Организм человека постоянно сталкивается с проблемой защиты от патогенных бактерий, используя различные стратегии программируемой клеточной гибели (ПКГ) нейтрофильных гранулоцитов (нейтрофилов) периферической крови. В течение длительного времени считалось, что в естественных условиях апоптоз является единственной физиологической формой программируемой гибели нейтрофилов в процессе поддержания гомеостаза. Тем не менее, в исследованиях последних лет было показано, что механизм апоптоза нейтрофилов запрограммирован не только для поддержания гомеостаза, но и имеет первостепенное значение при воспалении. Кроме того, для эффективного разрешения воспаления в нейтрофилах были предусмотрены и иные антибактериальные стратегии - дегрануляция и нетоз (внеклеточные ловушки, НВЛ). Эти стратегии также играют ключевую роль в повреждении тканей, обеспечивая цитотоксические функции. Авторы представляют современные данные о роли взаимодействия между нейтрофилами и адаптивными иммунными клетками в создании механизма деструктивной патологической активации иммунного ответа, что приводит к аутоагрессии, индукции хронического воспаления и возникновению онкологических и аутоиммунных заболеваний.
Ключевые слова: нейтрофильные гранулоциты, патогенные бактерии, фагоцитоз, дегрануляция, апоптоз, некроз, нетоз, нейтрофильные внеклеточные ловушки (НВЛ).
Для цитирования: Андрюков Б.Г., Сомова Л.М., Дробот Е.И., Матосова Е.В. Защитные стратегии нейтрофильных гранулоцитов от патогенных бактерий// Здоровье. Медицинская экология. Наука. 2017. № 1(68). С. 4-18. DOI: 10.5281/ zenodo.345606
Для корреспонденции: Андрюков Б.Г., e-mail: andrukov_bg@mail.ru
Поступила 19.12.16
B.G. Andryukov, L.M. Somovа, E.I. Drobot, E.V. Matosova
defensive strategy of neutrophilic granulocytes against pathogenic
BACTERIA
Federal State Budgetary Scientific Institution «Research Somov Institute of Epidemiology and Microbiology», Vladivostok, Russia
The human body is constantly faced with the problem of protection against pathogenic bacteria, using a variety of strategies programmed cell death (PCD) of neutrophil granulocytes (neutrophils) of peripheral blood. For a long time it was believed that the in vivo physiological apoptosis is the only form of programmed death of neutrophils in maintaining homeostasis. However, in recent years, studies have shown that neutrophil apoptosis mechanism not only programmed to maintain homeostasis, but also of paramount importance in inflammation. Furthermore, to the effective resolution of inflammation have been provided in neutrophils and other antibacterial strategy -degranulation and netoz (extracellular traps). These strategies also play a key role in tissue damage, providing a cytotoxic function. The authors present evidence of the role of advanced interaction between neutrophils and adaptive immune cells for a mechanism of pathologic destructive activation of the immune response that leads to autoaggression, the induction of chronic inflammation and the appearance of cancer and autoimmune diseases.
Keywords: neutrophilic granulocytes, pathogenic bacteria, phagocytosis, degranulation, apoptosis, necrosis, netoz, neutrophil extracellular traps (NET).
For citation: Andryukov B.G., Somovа L.M., Drobot E.I., Matosova E.V. Defensive strategy of neutrophilic granulocytes against pathogenic bacteria. Health. Medical ecology. Science. 2017; 1(68): 4-18. doi: 10.5281/zenodo.345606
For correspondence: Andryukov B.G., MD, e-mail: andrukov_bg@mail.ru; Conflict of interests. The authors are declaring absence of conflict of interests. Financing. The study had no sponsor support.
Received 19.12.16 Accepted 23.01.17
Введение
Многоклеточные организмы постоянно сталкиваются с проблемой защиты от патогенных микроорганизмов. Исторически нейтрофильные гранулоциты, составляющие от 50 до 70% популяции лейкоцитов, рассматривались в качестве клеток системы врожденного иммунитета против широкого спектра микроорганизмов. Однако открытия последних десятилетий позволили существенно пересмотреть роль и значение нейтрофилов в реализации механизмов иммунной защиты организма человека [89].
Со времен работ Мечникова и Эрлиха нейтро-филам отводилась устоявшаяся роль пассивных участников эффекторного звена иммунной системы. Однако результаты многочисленных исследований заставили пересмотреть традиционную точку зрения: было установлено, что активированные ней-трофилы являются важным источником продукции и секреции иммуномодуляторных цитокинов [29, 63, 108]. Эти недавние открытия изменили укоренившиеся представления о роли нейтрофилов в качестве клеток врожденного иммунитета, выдвинув гипотезу о центральном значении этих клеток во всей иммунной системе организма.
Кроме того, к классическому антибактериальному феномену нейтрофилов - фагоцитозу были добавлены другие стратегии: дегрануляция и способность к формированию нейтрофильных внеклеточных ловушек (НВЛ, neutrophil extracellular traps, NETs), участвующих в процессах тканевого повреждения и принимающих участие в развитии хронического воспаления [36, 45, 88, 102].
Целью данного обзора является освещение всего спектра антибактериальных стратегий нейтрофилов при инфекционной патологии на основе использования современных научных данных.
Антимикробные внутриклеточные компоненты нейтрофилов
В реализации механизмов врожденного и адаптивного иммунитета важнейшую роль играют ней-трофилы (нейтрофильные гранулоциты) - наиболее многочисленный и мобильный пул лейкоцитов. Это определяет неослабевающий интерес и актуальность изучения строения и функции этих клеток крови.
Свое название они получили вследствие наличия в цитоплазме гранул, компоненты которых играют основную роль в эффекторных функциях нейтрофилов. Гранулы разделяются на четыре типа: первичные (азурофильные), появляющиеся в процессе дифференцировки на стадии промиело-цита; вторичные (специфические), появляющиеся на стадии превращения в миелоциты; третичные или желатиназные гранулы [39] и секреторные (везикулы), появляющиеся в зрелых сегментированных формах [21]. Все типы гранул различа-
ются составом и обеспечивают антимикробную функцию нейтрофилов.
Зрелые первичные гранулы в основном содержат миелопероксидазу (МПО, специфический маркер, преобразующий перекись водорода в хлорноватистую кислоту, обладающую мощной антимикробной активностью, и являющуюся аутокринным регулятором активации нейтрофилов), а также эластазы, катепсин G, кислую фосфатазу и другие ферменты группы кислых гидролаз, лизоцим и катионные антимикробные белки, представленные у человека нейтрофильными пептидами - а-дефензинами и се-риновыми протеазами, нарушающими функции или структуру микробов [7, 20, 131].
В конце ХХ века был хорошо охарактеризован ряд пептидных компонентов первичных гранул нейтрофилов человека. Один из них, бактерицидный белок, повышающий проницаемость (bactericidal/permeability-increasing protein, BPI), представляет собой катионный белок, м.м. 55 кДа, имеющий большое клиническое и патогенетическое значение [21, 48, 84, 132]. Обладая высоким родством к липиду А (основному компоненту липидной части большинства вариантов эндотоксина), этот белок влияет на жизнеспособность грамотрицательных бактерий по механизму повышения проницаемости их внешней мембраны путем деградации пептидогликанов и фосфолипидов [48, 76, 77]. Избирательная активность BPI определяется взаимодействием его с эндотоксином - компонентом внешней мембраны и основным молекулярным паттерном (РАМР) грамотрицательных бактерий, являющимся мощным индуктором врожденного иммунного ответа и воспаления в организме человека [49, 60, 111]. Антибактериальная активность BPI подтверждена при заболеваниях, ассоциированных с Salmonella и Yersinia [110], E. coli [84, 85], возбудителями респираторных инфекций [112], атеросклерозе [19], васкулитах [132], обструктивной болезни легких [29], а также при экспериментальных исследованиях влияния липополисахарида (ЛПС, LPS) грамотрицательных бактерий на эффективность миелоаблативной терапии пациентам с миело- и лимфопролиферативными заболеваниями крови, после аллогенной трансплантации клеток [49].
Гранулярные противомикробные пептиды ней-трофилов (и в том числе, BPI) являются мощным инструментом, нейтрализующим активность эндотоксина (LPS) грамотрицательных бактерий [78]. При инфицировании организма они распознаются LPS-связывающим протеином (Lipopolysaccharide binding protein, LBP), циркулирующим в сыворотке крови и относящимся к острофазовым белкам. Образовавшийся белково-рецепторный комплекс LBP-LPS связывается с
провоспалительными рецепторными комплексами, расположенными на поверхности нейтрофилов, содержащих toll-like рецептор 4 (TLR4), кластер дифференцировки 14 (CD14) и миелоидный фактор дифференцировки 2 (MD-2). В дальнейшем при участии внутриклеточного TIR-домена сигнального рецептора и цитозольного адаптер-ного белка MyD88 происходит инициация дальнейшего иммунного ответа организма [1, 118].
Результаты этих исследований стали основой для разработки одной из биологических компаний (ХОМА Ltd, США) препаратов на основе реком-бинантных N-концевых фрагментов BPI, обладающих мощной LPS-нейтрализующей активностью [47, 125, 129].
Вторичные или специфические гранулы содержат в основном антибактериальные компоненты, такие как лактоферрин (специфический маркер), лизоцим, ряд белков и ферментов [38]. Основным ферментом третичных гранул является желатиназа (специфический маркер). Она является резервом матрикс-дегра-дирующих ферментов и мембранных рецепторов, необходимых для экстравазации и диапедеза ней-трофилов. Наконец, секреторные гранулы (пузырьки), являющиеся эндосомами, содержат металло-протеиназы и щелочную фосфатазу (специфический маркер), а также ряд белков. Они являются наиболее мобильными гранулами зрелого нейтрофила и представляют собой пул рецепторов, включаемых в плазматическую мембрану после слияния секреторных пузырьков с мембраной нейтрофила [20, 38].
Таким образом, в своих антимикробных стратегиях нейтрофилы могут использовать до 300 ферментных и белковых компонентов гранул, обладающих высокой реакционной способностью, широкой субстратной специфичностью и антимикробной активностью. Эти компоненты могут быть секретированы во внеклеточное пространство или оставаться связанными с мембраной нейтрофилов, являясь одинаково токсичными как для микроорганизмов, так и для клеток организма-хозяина.
Гомеостаз нейтрофилов
Нейтрофилы имеют короткую продолжительность жизни (от нескольких часов до нескольких дней), и их численный гомеостаз поддерживается непрерывным высвобождением зрелых клеток в периферический кровоток из костного мозга, где их содержится около 60% общего числа клеток [34, 37]. Для поддержания популяции нейтрофилов, скорость их созревания и продукции в костном мозге человека составляет 1-2*1011/л в сутки. Пролиферация, созревание и терминальная дифференцировка гранулоцитарных нейтрофилов являются сложными и строго регулируемыми процессами, которые контролируются регуляторами транскрипции, фак-
торами роста, интерлейкинами, микроРНК [126], колониестимулирующими факторами и другими системами кроветворения, под действием которых незрелые клетки-предшественники превращаются в зрелые нейтрофилы [37]. Количество нейтрофилов в периферических тканях влияет на скорость производства зрелых клеток в костном мозге посредством отрицательной обратной связи [114].
Появление нейтропении и иммунодефицитных состояний у пациентов с тяжелыми бактериальными инфекциями является иллюстрацией и доказательством важности антимикробной функции нейтрофилов [4, 92]. В современной клинической практике диагностика и лечение тяжелых инфекций осложняются генерализацией течения, сопровождающейся системными реакциями и сепсисом. В этиологической картине инфекционного воспаления все больший вес занимают условно-патогенные бактерии [91].
При отсутствии очага инфекции неактивные ней-трофилы в основном находятся в состоянии покоя, циркулируя в крови и составляя большую часть лейкоцитарной фракции. При этом длительность жизни циркулирующих нейтрофилов в крови составляет несколько часов. При появлении воспалительного сигнала от микробных молекул и цитокинов (таких как интерлейкины, интерфероны, факторы некроза опухолей) - продуктов взаимодействующих клеток-продуцентов, нейтрофилы активируются и быстро в массовом количестве покидают кровоток, преодолевая барьер из эндотелиальных клеток сосудов, и колонизируют очаг инфекции [12, 37, 62, 101]. В обзорах Vestweber (2007), Woodfin et al. (2010), Fernandez-Borja et al. (2010) и Mayadas et al. (2014) достаточно подробно описаны многоступенчатые молекулярные механизмы активации и диапедеза нейтрофилов - нейтрофильной пара- и трансэндоте-лиальной миграции [39, 88, 122, 127].
Механизмы активации нейтрофилов, являясь первым и важным этапом антибактериальной защиты организма, в то же время могут быть патофизиологическим звеном формирования аутоиммунных и хронических воспалительных заболеваний [3, 27, 70].
Таким образом, нейтрофилы являются первыми эффекторными клетками, в огромном количестве колонизирующими очаг инфекции и, активно взаимодействуя с другими иммунокомпетентными клетками, активируются и реализуют свои антибактериальные стратегии - фагоцитоз, дегрануляцию и формирование НВЛ [20, 73].
Фагоцитоз - основная антимикробная стратегия нейтрофилов?
В течение многих десятилетий фагоцитоз считался основной антимикробной стратегией ней-
трофилов при инфекционной патологии. В процессе развития инфекции нейтрофилы выполняют свою основную функцию - поглощение микроорганизмов, собственных поврежденных клеток и продуктов их распада, элиминируют их, используя кислородзависимые и кислороднезависимые механизмы [4, 6, 98].
История открытия фагоцитоза нейтрофилов в 1882 г. связана с именем русского микробиолога И.И. Мечникова, который за это открытие совместно с П. Эрлихом получил Нобелевскую премию в области медицины (1908 г.). Открытие ученого стало основой формирования иммунологии как науки. Дальнейшие исследования фагоцитоза показали, что кроме нейтрофилов способностью к фагоцитозу обладают моноциты (тканевые макрофаги) [цит. по 7].
Фагоцитоз - это процесс поглощения нейтрофи-лами микроорганизмов с последующим их разрушением и выделением из организма, механизм которого состоит из нескольких стадий: активация клетки, хемотаксис к микроорганизму, рецепторное распознавание и адгезия к поверхности патогена.
Распознавание нейтрофилами микроорганизмов является пусковым моментом фагоцитоза. Оно основано на их распознавании с помощью поверхностных и внутриклеточных рецепторов. Наиболее значимыми рецепторами человека являются Toll-подобные рецепторы (toll-like receptors, TLR1, TLR2, TLR3 ... TLR10), имеющие значительное родство в структуре и механизму действия. Каждый из TLRs связывается для распознавания со своим высоко консервативным микробным лигандом (химической структурой), специфическим для больших групп микроорганизмов - РАМР (pathogen-associated molecular patterns) [7, 10], а также с многочисленными эндогенными лигандами, образующимися при повреждении собственных тканей организма (фибриноген, белки теплового шока и другие). Например, для TLR1 такими лигандами являются липопептиды, а для TLR2 - пептидогли-каны грамположительных и грамотрицательных бактерий, для TLR4 - эндотоксин грамотрицатель-ных бактерий и т.д. [7, 10, 65] (рис. 1).
Рис. 1. Поглощение нейтрофилами микроорганизмов (фагоцитоз) с образованием вакуолей. (клинический материал, окраска по Рома-новскому-Гимзе, увеличение - х 1800. Камера 1^епдЬшк C-Series).
Фото - авторов.
Связывание TLRs со специфическими лигандами приводит к активации нейтрофилов, замедляет их апоптоз и индуцирует секрецию цитокинов [87].
Мощным усилителем активности нейтрофилов является опсонизация патогенов с участием классических опсонинов IgG и С3Ь и нейтрофильных рецепторов FcyRs и лектинов С-типа (маннозные рецепторы, лектины, скавенджер-рецепторы), в отсутствии которых фагоцитоз оказывается неэффективным. С другой стороны, чрезмерное тканевое накопление является толчком для возникновения аутоиммунной патологии, опосредованной повреждением собственных тканей организма [107, 115].
Таким образом, процесс, связанный с уничтожением нейтрофилами вторгшихся патогенов, зависит от трех основных механизмов: 1) рецептор-ассоци-ированное поглощение возбудителя с образованием вакуоли; 2) производство в вакуолях высокотоксичных АФК;
3) слияние вакуолей с нейтрофильными гранулами, содержащими различные антимикробные компоненты, с образованием фагосомы.
В дальнейшем происходит образование фаголизо-сомы путем слияния фагосомы и содержимого гранул нейтрофила (внутриклеточная дегрануляция), а также последующее переваривание микроорганизмов с помощью антимикробных пептидов, ферментов и высоких концентраций АФК [70, 116]. Р. ^Ме^еЬ et а1. (2011) показали, что процесс поглощения опсонизированных частиц при нейтрофиль-ном фагоцитозе происходит менее чем за 20 секунд [96], а слияние фагосом с гранулами происходит в определенной последовательности (сначала - специфические, а затем - азурофильные), что обеспечивает максимальную эффективность переваривания [цит. по 7, 85, 96].
При взаимодействии нейтрофилов с патогенными или условно-патогенными микроорганизмами разрушение объекта фагоцитоза - внутриклеточное «переваривание», реализуется в результате активации двух сложных механизмов: кислород-зависимым внутриклеточным киллингом, при котором происходит увеличение потребления глюкозы и кислорода (респираторный взрыв), и кислород-независимым внутриклеточным кил-лингом, при котором находящиеся внутри фаголи-зосомы бактерии погибают под действием содержимого гранул [83].
Кислород-зависимая цитотоксичность фагоцитов играет ведущую роль в деструкции опсонизирован-ного объекта фагоцитоза. Цитотоксичность данного механизма сопряжена со значительным повышением интенсивности метаболизма с участием кислорода, который используется в окислении кофермента никотинамиддинуклеотидфосфата (НАДФН) с образованием супероксид-аниона [98]. Под действием супероксиддисмутазы происходит превращение супероксид-аниона в токсичные активные формы кислорода (АФК) при каталитическом участии мие-
лопероксидазы. При кислород-зависимом киллинге потребление кислорода нейтрофилом может увеличиться во много раз в течение нескольких секунд [83, 98]. Таким образом, нейтрофилы фагоцитируют микробы и впоследствии убивают их путем продукции АФК в агрессивной среде фаголизосомы. Сочетание антибактериального действия содержимого гранул и АФК ведет к киллингу микроорганизмов, и, возможно, эти механизмы работают согласованно, потенцируя друг друга. АФК в равной степени токсичны как для объектов фагоцитоза, так и для ней-трофилов, поэтому последние выработали систему защиты, заключающуюся в дисмутации супероксид-аниона в перекись водорода и её конверсии в воду под действием каталазы [83].
Кислород-независимые механизмы активируются в результате контакта опсонизированного объекта с мембраной фагоцита. В процессе фагосомно-лизо-сомального слияния первыми с мембраной фагосо-мы сливаются гранулы, содержащие лактоферрин и лизоцим, затем к ним присоединяются азурофиль-ные гранулы, содержащие катионные белки, проте-иназы (например, эластаза и коллагеназа), катепсин G, дефензины и др. Эти химические соединения вызывают повреждения клеточных мембран, нарушения некоторых метаболических процессов и переваривание убитых бактерий [83, 98].
Долгое время считалось, что фагоцитозом ограничивается основная функция иммунологической защиты нейтрофилов, а сами клетки рассматривались в качестве неспецифических эффекторов врожденного иммунитета, погибающих после выполнения своей роли, используя одну из форм программированной гибели клеток (ПГК) - апоптоз или некроз [4, 116, 128]. В начале XXI века S. Kobayashi (2003) обнаружил, что респираторный взрыв, являющийся следствием активации нейтрофилов, меняет экспрессию ряда генов, в результате чего после фагоцитоза гранулоцит подвергается апоптозу [69].
Другая форма программированной гибели ней-трофилов, возникающая после фагоцитоза, связана с действием факторов патогенности бактерий, вызывающих повреждение и некроз нейтрофилов. При этом нарушается целостность внешней мембраны и теряется сегментация ядра [4].
Дегрануляция нейтрофилов
Важнейшим критерием функциональной активации клеток врожденного иммунитета при инфекционном воспалении является дегрануляция (экзоцитоз) нейтрофилов с регулируемым и последовательным высвобождением арсенала содержимого гранул в цитоплазму и во внеклеточное пространство. Этот процесс регулируется структурными изменениями актинового цитоскелета клетки
и сигналами рецепторного аппарата на внешнюю стимуляцию [92, 117].
С этой антимикробной стратегией нейтрофилов, которая является прогностическим показателем риска генерализации воспалительного процесса [69], связывается ее триггерное значение в появлении дегенеративных сосудистых и тканевых изменений, ассоциированных с инфекционным процессом [9, 13, 67, 69].
Основной механизм секреторной дегрануляции нейтрофилов - последовательное и строго регулируемое высвобождение содержимого гранул в клеточную цитоплазму и во внеклеточное пространство. При этом высвобождается широкий спектр протеолитических ферментов и антибактериальных пептидов, обладающих цитотоксическим действием. Регуляция процесса осуществляется структурными изменениями актинового цитоске-лета после сигнальной стимуляции рецепторным аппаратом клетки [59].
При рассмотрении механизмов фагоцитоза было отмечено активное участие содержимого гранул, секреция которого активно происходит в процессе фагосомно-лизосомального слияния. Выделение дегрануляции в качестве отдельной антибактериальной стратегии произошло вследствие появления многочисленных данных об автономности экзоцитоза.
Обнаружение и количественное определение в плазме крови гранулярных энзимов и антимикробных пептидов используется в клинических и научных исследованиях при различных физиологических и патологических процессах. Они рассматриваются в качестве основных гуморальных факторов врожденного иммунитета (лизоцим), и являются маркерами: синдрома эндогенной интоксикации (среднемо-лекулярные пептиды), активности воспалительного процесса (лактоферрин), скрининга специфических антител при аутоиммунных заболеваниях для выявления соответствующих антигенов гранулоцитов и оценки состояния гомеостаза [4, 106]. Клиническое значение определения этих ферментов и пептидов связывается с их участием в координации иммунного ответа и внеклеточном управлении инфекционным воспалением [15, 16, 17].
Кроме того, в качестве маркера активности дегра-нуляции нейтрофилов используют ряд количественных показателей: повышение экстрацеллюлярной активности эластазы [67], снижение внутриклеточного содержания первичных гранул, содержащих эластазу и сериновые протеазы [63], увеличение содержания в плазме крови комплекса эластаза-а-1-ингибитор [64, 72].
С появлением феномена дегрануляции нейтрофи-лов связывается формирование более напряженного иммунитета [92, 117], а количественные маркеры
интенсивности дегрануляции могут рассматриваться в качестве показателей иммуногенной активности бактериальных вакцин [117].
Рис. 2. Эффект дегрануляции нейтрофилов после активации грамотрицательными бактериями (Yersinia pseudotuberculosis, штамм 2512): увеличение размеров, поляризация, смещение гранул к головному концу и их слияние с плазмолеммой (А). Выброс содержимого гранул из клетки (Б). Окраска по Романовско-му-Гимзе, х 1800. Камера Levenghuk ¿-Series. Фото - авторов.
Дегрануляция нейтрофилов запускается при их активации молекулярными паттернами микроорганизмов. После выхода из кровеносного сосуда в ткани в ответ на сигналы, поступающие из очага воспаления, активированные нейтрофилы увеличиваются в размерах, становятся поляризованными (рис. 2А). При этом гранулы перемещаются к головному концу, их мембраны сливаются с плазмолеммой, и происходит выброс содержимого гранул из клетки (дегрануляция) [92] (рис. 2Б). Это сопровождается секрецией провоспалительных цитокинов [30, 92], при киллинге опсонизированных микроорганизмов [21, 35, 104, 117, 119] или взаимодействии c белками внеклеточного матрикса, такими как фибронектин, коллаген и ламинин [119] (рис. 2).
В недавнем исследовании Naegelen I. et al. (2015) изучали динамику секреции активированными ней-трофилами цитокинов и эффекта дегрануляции гранулоцитов [92]. Было выявлено, что секреция цитотоксических белков, содержащихся в гранулах, и цитокинов активированными нейтрофилами, обнаруженными в очагах инфекции, имеет выраженные кумулятивный и синергический эффекты, влияющие на формирование тканевого воспаления в окружающих тканях. Это подтверждает результаты, полученные Soehnlein O. et al. (2012) и Malcolm К. et al. (2003) [82, 112].
Исследования, выполненные в последние годы, показали, что первичная реакция в очаге воспаления является первым шагом афферентного участия нейтрофилов в модуляции иммунных реакций - врожденной иммунной системы и приобретенного адаптивного иммунитета. Характер инфекционного процесса зависит от течения иммунных реакций и эффективности антибактериальных систем клеток врожденного иммунитета, в том числе нейтрофилов, функционирующих не только в качестве фагоцитов. Они непосредственно взаимодействуют с лимфоцитами [8, 33], естественными клетками-киллерами [31, 58], макрофагами [113] и дендритными клетками [28, 74], играющими центральную роль в реализации ре-
акций адаптивного иммунитета. Это взаимодействие опосредуется способностью нейтрофилов секретировать ряд цитокинов, которые непосредственно взаимодействуют с другими иммуноком-петентными клетками [85, 86, 102].
Нейтрофильные внеклеточные ловушки (НВЛ, NETs)
В начале XXI века V. Brinkmann et al. (2004) описали новую стратегию антимикробного действия нейтрофилов - формирование во внеклеточном пространстве сетеподобных структур (нейтро-фильных внеклеточных ловушек, НВЛ или NETs) [24]. После более чем десятилетнего активного изучения нового феномена стратегия НВЛ прочно утвердилась в качестве одного из основных биологических механизмов, используемых нейтро-филами при инфекционной патологии [102]. Результаты многочисленных научных исследований и наблюдений подтвердили и расширили первоначальные суждения о роли нейтрофильных сетей в патогенезе бактериальных, вирусных, протозой-ных и грибковых инфекций [23].
Запуск формирования НВЛ может быть обусловлен различными сигналами, включая молекулярные детерминанты микроорганизмов [24], фармакологические средства [98], воспалительные цитокины [11, 32], фактор некроза опухоли альфа, ФНО-а [66], активированные эндотелиальные клетки [11, 40], факторы гранулоцитарного роста [24, 44], иммунные комплексы [18] и другие. Эти соединения, воздействуя на нейтрофилы, стимулируют их активность.
После активации подавляющее большинство гра-нулоцитов участвует в реализации третьей антимикробной стратегии нейтрофилов - формировании во внеклеточном пространстве сетеподобных структур (НВЛ), содержащих лентовидные волокна (около 17 нм в диаметре), продуцируемые активированными нейтрофилами. В состав волокон входят ДНК, положительно заряженные гистоновые белки (обладающие в 100 раз большей бактерицидной активностью, чем дефенсины), а также различные ферменты и протеины - всего более чем 30 компонентов, входящих в состав гранул [22]. Немаловажное биологическое свойство гистоновых белков - вызвать активацию тромбоцитов, и образование тромбина лежит в основе прокоагулянтного действия НВЛ [26].
Некоторое время цель образования сетей была не вполне ясна, однако вскоре, после того, как подобное свойство было обнаружено у тучных клеток и эозинофилов, стало ясно, что эти крупные внеклеточные структуры обеспечивают физический барьер для микробного распространения, изолируют и уничтожают микробные патогены, предотвращая дальнейшую колонизацию макроорганизма [23, 25] (рис. 3).
W' «•
Рис. 3. Формирование нейтрофильной внеклеточной ловушки: десегментация ядра, разрыв клетки, выход высокоактивной смеси из ДНК, гистоновых белков и волокон во внеклеточное пространство, формируя объемную сеть, в которую попадают микроорганизмы (клинический материал, окраска по Романов-скому-Гимзе, увеличение - х 1800. Камера Levenghuk C-Series).
Фото - авторов.
Кроме того, активное изучение этого феномена позволило выявить еще одну важную функцию, связанную к индукцией NETs сигнала опасности -обнаружением бактериальных молекулярных структур (damage-associated molecular pattern, DAMPs), лежащую в основе взаимодействия врожденного и адаптивного иммунитета, а также играющую существенную роль в патогенезе ДВС-синдрома, ассоциированного с высокой прокоагулянтной активностью НВЛ [23, 24, 56].
Последующие исследования показали, что образование НВЛ является генетически контролируемым процессом [79, 86], и в некоторых случаях они могут формироваться в качестве альтернативы фагоцитозу, например, при паразитарных инфекциях, когда поглощаемый объект слишком велик. Дальнейшие исследования показали, что и другие клетки крови (эозинофилы, тучные клетки, моноциты) при активации также способны формировать НВЛ, и дали основание переименовать данную стратегию в ETssis [46, 130]. Таким образом, образование внеклеточных ловушек является еще одной антимикробной стратегией нейтрофилов и важным механизмом врожденного иммунного ответа, а нетоз (NETosis) - еще одной формой программированной гибели нейтрофилов, альтернативой апоптозу и некрозу, описанным в 60-х годах ХХ века [7, 24].
Апоптоз, являющийся одним из основных типов ПГК, был хорошо охарактеризован в последние десятилетия ХХ века, когда были описаны два его независимых механизма активации - внешний (каспа-зозависимый) и внутренний (митохондриальный) [5, 36, 116]. Индукция указанных механизмов запускает активацию каскада основных ферментов апоптоза - каспаз и, в конечном итоге, приводит к характерным морфологическим и биохимическим признакам апоптоза, таким как распознавание фосфатидилсе-рина на внешней поверхности клеточной мембраны, ядерная конденсация, блеббинг мембраны и фрагментация геномной ДНК [2, 116, 128].
Основными морфологическими отличиями нето-за от апоптоза являются разрушение ядерной мем-
браны, деконденсация хроматина, отсутствие фрагментации ДНК, смешивание содержимого ядра и цитоплазмы и высвобождение их во внеклеточное пространство [97, 108]. Биохимическими отличиями нетоза от апоптоза являются независимость от активности каспаз, индукция АФК и активация трансмембранного мультипротеинового комплекса НАДФН-оксидазы [108, 128].
Морфологическое сходство нетоза и некроза проявляется в разрушении клеточных мембран. Но изменение ядра при нетозе в виде потери характерной дольчатой структуры, предшествующее формированию сетей, является отличием этой формы ПГК от некроза (некроптоза), который традиционно считается основной формой ПГК, вызванной воспалением. Некроз морфологически характеризуется набуханием органелл, увеличением объема клеток, разрушением плазматической мембраны, однако при некрозе ядерная мембрана остается неповрежденной, а ДНК остается в пределах ядерной оболочки [93, 115, 124].
Исследования, проведенные Sun et al. (2012) и Vandenabeele et al. (2010) с использованием генетических подходов показали существование нескольких путей в регуляции некроза, связанных с сублеточными механизмами, в том числе индукцией генерации АФК и гиперполяризацией митохондри-альной мембраны [5, 24, 121].
Масс-спектрометрический анализ позволил выявить до 24 нейтрофильных белков и ферментов, связанных с образованием ловушек [120]. Результаты последующих многочисленных исследований позволили установить механизмы формирования НВЛ (табл.).
Таким образом, в результате проведенных исследований были предложены две модели формирования НВЛ. Первая модель: NETosis рассматривается как одна из форм ПКГ, связанная с нарушением целостности плазматической мембраны и высвобождением деконденсированного хроматина и содержимого гранул во внеклеточное пространство [24, 42]. Эта модель NETosis, ассоциированная с клеточной смертью, является зависимой от НАДФН-оксидазы и характеризуется изменением морфологии ядра, которое теряет своё специфическое дольчатое строение. Впоследствии, ядерная мембрана фрагменти-руется, и деконденсированный хроматин вместе с гистоновыми белками секретируется в цитоплазму, а плазматическая мембрана остается неповрежденной. Наконец, происходит сокращение нитей цитоскелета, цитоплазматическая мембрана теряет свою целостность, и сформированная масса биологически активных веществ в виде молекулярного облака освобождается во внеклеточное пространство [23]. Механизм формирования сети занимает 120-240 минут [100].
Таблица
Механизмы формирования нейтрофильных внеклеточных ловушек (НВЛ)
Время .о с га Стадии
О Морфологических изменений Биохимических изменений
Начало Активация нейтрофила Деконденсация хроматина и высвобождение ДНК; десег-ментация ядра; расширение пространства между ядерными мембранами [23, 24]. Этап I. Генерация АФК через активацию ферментного комплекса NADPH-оксидазы; активируются протеин-киназа С и процессы дыхательного взрыва; возникают активные формы кислорода; запускается реакция ци-труллинизации гистонов; индуцируется клеточная сигнальная система [78, 103, 130].
1 час Деструкция ядра
2 часа Из ядерной оболочки начинают формироваться отдельные пузырьки; нуклеолемма распадается на множество мелких пузырьков; происходит высвобождение хроматина в цитоплазму [41]. Этап II. Активация пептидил-аргинин деими-назы, проте-азы и антимикробных пептидов, содержащихся в гранулах; конвертация ДНК в активную форму с последующей стимуляцией плазмоцитоидных дендритных клеток и высвобождением цитокинов [34, 50, 51, 80, 97, 130]
3 часа Активация цитоскелета Структура цитоплазматических гранул изменяется; увеличение пространства между внутренними и внешними мембранами, разрушаются мембраны; содержимое гранул растворяется в цитоплазме; большая часть гранул исчезает. Сокращение нейтрофила до тех пор, пока не разорвется внешняя мембрана. Этап III. Из первичных гранул в цитоплазму выходят ми-елопероксидаза, катепсин G и эластаза; из вторичных (специфических) гранул - лактоферрин; из третичных гранул - желатиназа [51, 90].
Конец Формирование НВЛ, нетоз Высокоактивная смесь попадает во внеклеточное пространство, формируя объемную сеть, в которую попадают микроорганизмы. Происходит гибель нейтрофила. Этап IV. Нити ДНК-сетей обеспечивают основу для адгезии и последующей контактной активации калликре-ин-кининовой системы и факторов свертывания крови -происходит стимуляция процессов гемокоагуляции [42, 89, 99]
Второй, альтернативный механизм NETosis был представлен как формирование сети из митохондри-альной ДНК интактных нейтрофилов, которые выпускают пузырьки, содержащие деконденсированный хроматин и гранулярные гистоновые белки в межклеточное пространство, где они собираются в сети. В отличие от первого, суицидального (позднего) варианта, альтернативный (ранний) механизм зависит от индукции АФК, протекает быстро (в течение 5-60 мин) и не связан с гибелью клеток, но ассоциирован с ауто-фагией [100, 104]. Естественно, НВЛ, полученная из митохондриальной ДНК, имеет другую структуру по сравнению с сетями, полученными из ядерной ДНК. Исследования Yousefi et а1. (2009) показали, что альтернативные ловушки содержали гистоновые белки и ферменты гранул нейтрофилов с митохондриальной ДНК, но в них отсутствовали ядерные протеины [130].
Учитывая доказанную роль гистоновых белков в механизмах формирования НВЛ, следует упомянуть о работах отечественных исследователей В.Е. Пига-ревского (1978) и его ученика Ю.А. Мазинга (1982), которые, по своей сути, стояли у истоков цитохимического изучения антимикробной функции зернистых лейкоцитов, имеющей прямое отношение к образованию нейтрофильных внеклеточных ловушек [цит. по 7]. В основу новых направлений исследований авторов легли существовавшие в 70-х годах представления о роли лейкоцитов в формировании неспецифической противоинфекционной резистентности организма, когда их функция сводилась не столько к процессам внутриклеточного переваривания, сколько
к обезвреживанию и умерщвлению фагоцитированных бактерий. Из всех бактерицидных систем нейтрофильных лейкоцитов активными и универсальными по механизму бактерицидного действия были признаны неферментные катионные белки и генетически родственные им ядерные гистоны [цит. по 7].
На моделях псевдотуберкулезной и кандидоз-ной инфекций авторами установлено, что в очаге воспаления гистоны высвобождаются при распаде зернистых (в первую очередь, нейтрофильных) лейкоцитов. Внеклеточный бактерицидный эффект достигается за счет гистонов хроматина и продуктов их неглубокого распада. Обезвреживание возбудителей, в частности Yersinia pseudotuberculosis, обеспечивает насыщенная аргинином фракция ядерного гистона Н3 нейтрофилов, обладающая антимикробным действием. В итоге исследований, авторами было обосновано предположение о формировании в очагах воспаления особого типа неспецифической противоинфекционной защиты - нефагоцитарной резорбтивной резистентности организма, для определения уровня которой был предложен лизосо-мально-катионный тест [цит. по 7, 23].
Принципиальным моментом обоих механизмов формирования сети является необходимость прикрепления нейтрофила к тканевым структурам под контролем одного из рецепторов адгезии (например, CD18, LFA-1 и Mac-1), что объясняет отсутствие фактов образования НВЛ в цельной крови, несмотря на периодическое повышение концентрации активаторов в сыворотке [24].
Однако, независимо от модели образования, НВЛ представляют собой крупные внеклеточные структуры, обладающие электростатическим зарядом [45] и высоко локализованной бактериальной активностью. Они способны обеспечивать физиологический барьер, предотвращать распространение микроорганизмов и увеличивать внутритканевую локализацию антимикробных субстанций, что, в конечном итоге, инактивирует факторы патоген-ности бактерий [25, 97]. Попавшиеся в сети микроорганизмы теряют подвижность и в дальнейшем элиминируются макрофагами.
Очевидно, что в естественных условиях в организме человека роль НВЛ заключается в борьбе с патогенными микроорганизмами. В исследованиях Neeli et al. (2008, 2009) было показано, что ловушки были эффективны в отношении грамотрицательных микроорганизмов семейства Enterobacteriaceae [93, 94]. Впоследствии был показан антибактериальный эффект НВЛ в отношении грамположительной флоры, внутриклеточных микроорганизмов, грибов и простейших, которые во много раз крупнее нейтрофилов [75].
Интересно отметить, что в процессе эволюции микроорганизмы выработали разнообразные стратегии для уклонения от механизмов иммунной защиты, в том числе и от сетеподобных структур нейтрофилов. Например, молекулярно-биохимические модификации поверхностных структур, способные ослабить или нейтрализовать бактерицидные механизмы НВЛ [54, 55, 124]. Некоторые виды стрептококков (пневмококки) выделяют нуклеазы типа ДНКаз, которые способны вызывать деградацию сетей in vitro [11]. Другие виды микроорганизмов способны ингибиро-вать формирование АФК [23, 24].
Дальнейшая судьба НВЛ является предметом многочисленных исследований последних лет. Farrera и Fadeel (2013) и Sangaletti et al. (2012) было показано, что сети, находящиеся отдельно от нейтрофилов, в дальнейшем фагоцитируются дендритными клетками [105] и макрофагами (моноцитами) в тканях или подвергаются деградации с помощью ДНКаз [51].
Изучение феномена образования НВЛ и нетоза и их связи с патогенезом неинфекционной патологии является одним из самых интересных и актуальных направлений современных научных исследований. Несмотря на доказанную антибактериальную эффективность нейтрофильных ловушек, в последние годы растет количество исследований, указывающих на их активное участие в патофизиологических процессах в организме, связанных с индукцией аутоиммунных и хронических воспалительных процессов, онкологических заболеваний.
Wang et al. (2012) провели перспективные исследования, связанные с изучением роли актив-
ности фермента пептидил-аргинин деиминазы 4 (peptidylargmme deiminase 4, PAD4) в индукции формирования нейтрофильных ловушек, а также с одновременным ингибированием генов-супрессо-ров злокачественных опухолей молочной железы, легких и костей. В этой связи авторы рассматривают потенциальную возможность ингибирования избыточной активности PAD4 в качестве механизма противоопухолевой защиты организма [123].
Избыточная локальная концентрация медиаторов воспаления при нетозе может вызывать аутоиммунные реакции и асептическое воспаление, сопровождающиеся повреждением окружающих тканей [108]. Гипотеза аутоактивности нейтро-фильных внеклеточных ловушек лежит в основе связи NETs с патогенезом системной красной волчанки [14, 81], васкулитов [61, 132], воспалительных заболеваний кишечника [71], атеросклероза [57], антифосфолипидного синдрома [52, 56] и обусловленных ими рисков артериальных и венозных тромбоэмболий, а также подагры [109], псориаза, сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний [43, 106].
Суммируя многочисленные доказательства причастности нетоза к патогенезу аутоиммунных заболеваний и асептического воспаления, авторы рассматривают, как минимум, два возможных механизма: один из них предполагает участие НВЛ в цитотоксическом повреждении органов и появлении аутоантигенов, второй - в триггерной роли компонентов сетей, запускающих аутоиммунные реакции [68].
Заключение
Таким образом, нейтрофильные гранулоци-ты, являясь клетками врожденной иммунной системы, используют различные стратегии антимикробной защиты организма в процессе развития инфекционного воспаления. В зависимости от природы сигнала активации и стоящих перед ними эффекторных задач, нейтрофилы применяют фагоцитоз, дегрануляцию или формирование внеклеточных сетей-ловушек, являясь активными участниками модуляции иммунных реакций - врожденной иммунной системы и приобретенного адаптивного иммунитета.
Однако, кроме очевидной полезности нейтро-фильных антибактериальных стратегий, результаты исследований, проведенных в последнее десятилетие, раскрыли ряд деструктивных патогенетических механизмов, индуцирующих формирование воспалительных, аутоиммунных и онкологических заболеваний, ассоциированных с цитотоксической функцией нейтрофилов. Использование знаний этих механизмов легло в основу новых инновационных подходов в использовании фармакологиче-
ских средств для ограничения цитотоксических и иммуномодулирующих функций нейтрофилов, их деструктивного потенциала, а также изменения баланса сигнальных молекул, стимулирующих или ин-гибирующих их активность [53, 95].
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Финансирование. Исследование проводилось без привлечения спонсорских средств.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
1. Андрюков Б.Г., Запорожец Т.С., Сомова Л.М., Тимченко Н.Ф. Температурозависимые вариации иммуногенности иерсиний как молекулярная стратегия выживаемости бактерий в патогенезе инфекций // Здоровье. Медицинская экология. Наука. 2015. № 5(64). С. 4-14.
Andrjukov B.G., Zaporozhec T.S., Somova L.M., Timchenko N.F. Temperature-dependent variations in the molecular immunogenicity Yersinia bacteria survival strategy in the pathogenesis of infections // Zdorov'e. Medicinskaja jekologija. Nauka. (Health. Medical ecology. The Science). 2015; 5(64): 4-14 (in Russia).
2. Андрюков Б.Г., Сомова Л.М., Тимченко Н.Ф. Стратегии программированной клеточной гибели у прокариот // Инфекция и иммунитет. 2015. №1. С. 15-26.
Andrjukov B.G., Somova L.M., Timchenko N.F. Strategy of programmed cell death in prokaryotes // Infekcija i immunitet (Infection and Immunity). 2015; 1: 15-26 (in Russia).
3. Андрюков Б.Г., Сомова Л.М., Дробот Е.И., Матосова Е.В. Антимикробные стратегии нейтрофилов при инфекционной патологии // Клиническая лабораторная диагностика. 2016; 61 (12): 825-33.
Andrjukov B.G., Somova L.M., Drobot E.I., Matosova E.V. Antimicrobial neutrophils strategy in infectious diseases // Klinicheskaja laboratornaja diagnostika (Clinical Laboratory Diagnostics). 2016; 61 (12): 825-33 (in Russia).
4. Ашмарин И.П., Кокряков В.Н., Пигаревский
B.Е. Катионные белки лизосом лейкоцитов, деградация и возможности загрязнения гистонами при выделении // Вопросы медицинской химии. 1973. № 4,
C. 381-386.
Ashmarin I.P., Kokrjakov V.N., Pigarevskij V.E. Cationic proteins leukocyte lysosomes, degradation and possible contamination of histones in the allocation
// Voprosy medicinskoj himii (Problems of Medical Chemistry). 1973; 4: 381-6 (in Russia).
5. Долгушин И.И. Андреева Ю.С., Савочкина А.Ю. Нейтрофильные внеклеточные ловушки и методы оценки функционального статуса нейтрофилов. - М.: Издательство РАМН, 2009. 208 с.
Dolgushin I.I. Andreeva Ju.S., Savochkina A.Ju. Neutrophil extracellular traps and methods of assessing
the functional status of neutrophils. - M.: Izdatel'stvo RAMN, 2009. 208 s. (in Russia).
6. Коротина О.Л., Генералов И.И. Нейтрофильные внеклеточные ловушки: механизмы образования, функции // Иммунология, аллергология, инфек-тология. 2012. №4 С. 23-32.
Korotina O.L., Generalov I.I. Neutrophil Extracellular Traps: mechanisms of formation, function // Immunologija, allergologija, infektologija (Immunology, Allergology, Infectology). 2012; 4: 23-32 (in Russia).
7. Пигаревский В.Е. Зернистые лейкоциты и их свойства. - М.: Медицина, 1978. 284 с.
Pigarevskij V.E. Granular leukocytes and their properties. - M.: Medicina, 1978. 284 s.
8. Тотолян А.А., Фрейдлин И.С. Клетки иммунной системы. - СПб.: Наука, 2000. 232 с.
Totoljan A.A., Frejdlin I.S. Cells of the immune system. - SPb.: Nauka, 2000. 232 s.
9. Abi Abdallah D.S., Egan C.E., Butcher B.A., Denkers E.Y. Mouse neutrophils are professional antigenpresenting cells programmed to instruct Th1 and Th17 T-cell differentiation. Int. Immunol. 2011; 23: 317-26.
10. Abrams W.R., Diamond L.W., Kane A.B. A flow cytometric assay of neutrophil degranulation. J. Histochem. Cytochem. 1983; 31: 734-44.
11. Akira S. Toll receptor families: structure and function. Seminars in Immunology. 2004; 16(1): 1-2.
12. Amulic B., Cazalet C., Hayes G.L., Metzler K.D., Zychlinsky A. Neutrophil function: From mechanisms to disease. Annu Rev Immunol. 2012; 30: 459-89.
13. Amulic B., Hayes G. Neutrophil extracellular traps. Current Biology. 2011; 21(9): 297-8.
14. Bank U., Ansorge S. More than destructive: neutrophil-derived serine proteases in cytokine bioactivity control. J. Leukocyte Biology. 2001; 69: 197-206.
15. Barnado A., Crofford L.J., Oates J.C. At the Bedside: Neutrophil extracellular traps (NETs) as targets for biomarkers and therapies in autoimmune diseases. J Leukoc Biol. 2016; 99(2): 265-78. doi: 10.1189/ jlb.5BT0615-234R.
16. Barreiro O., Sánchez-Madrid F. Molecular basis of leukocyte-endothelium interactions during the inflammatory response. Rev. Esp. Cardiol. 2009; 62: 552-62.
17. Barreiro O., Zamai M., Yáñez-Mó M., Tejera E., López-Romero P., Monk P.N., Gratton E., Caiolfa V.R., Sánchez-Madrid F. Endothelial adhesion receptors are recruited to adherent leukocytes by inclusion in preformed tetraspanin nanoplatforms. J. Cell Biol. 2008; 183: 527-42.
18. Bayat B., Werth S., Sachs U.J., Newman D.K., Newman P.J., Santoso S. Neutrophil transmigration mediated by the neutrophil-specific antigen CD177 is influenced by the endothelial S536N dimorphism of platelet endothelial cell adhesion molecule-1. J. Immunol. 2010; 184: 3889-96.
19. Behnen M., Leschczyk C., Möller S., Batel T., Klinger M., Solbach W., Laskay T. Immobilized immune complexes induce neutrophil extracellular trap release by human neutrophil granulocytes via FcyRIIIB and Mac-1. J Immunol. 2014; 193: 1954-65.
20. Bleijerveld O.B., Wijten P., Cappadona S., McClellan E.A., Polat A.N., Raijmakers R., Sels J.W., Colle L., Grasso S., van den Toorn H.W., van Breukelen B., Stubbs A., Pasterkamp G., Heck A.J., Hoefer I.E., Scholten A. Deep proteome profiling of circulating granulocytes reveals bactericidal/ permeability-increasing protein as a biomarker for severe atherosclerotic coronary stenosis. J Proteome Res. 2012; 11(11): 5235-44. doi: 10.1021/pr3004375.
21. Borregaard N, Sorensen OE, Theilgaard-Monch K. Neutrophil granules: a library of innate immunity proteins. Trends Immunol. 2007; 28(8): 340-5.
22. Borregaard N. Neutrophils, from marrow to microbes. Immunity. 2010; 33: 657-70.
23. Branzk N., Papayannopoulos V. Molecular mechanisms regulating NETosis in infection and disease. Semin Immunopathol. 2013; 35(4): 513-30. doi: 10.1007/s00281-013-0384-6.
24. Brinkmann V., Goosmann C., Kühn L.I., Zychlinsky A. Automatic quantification of in vitroNET formation. Front. Immunol. 2013; 3: 413. doi: 10.3389/ fimmu.2012.00413.
25. Brinkmann V., Zychlinsky A. Neutrophil extracellular traps: is immunity the second function of chromatin? J. Cell Biol. 2012; 198: 773-83. doi: 10.1083/ jcb.201203170.
26. Brinkmann V., Laube B., Abu Abed U., Goosmann C., Zychlinsky A. Neutrophil extracellular traps: how to generate and visualize them. J Vis Exp. 2010; (36). pii: 1724. doi: 10.3791/1724.
27. Carestia A, Rivadeneyra L, Romaniuk MA, Fondevila C, Negrotto S, Schattner M. Functional responses and molecular mechanisms involved in histone-mediated platelet activation. Thromb Haemost. 2013;110: 1035-45.
28. Cassatella M.A. The production of cytokines by polymorphonuclear neutrophils. Immunology Today. 1995; 16(1): 21-6. doi: 10.1016/0167-5699(95)80066-2.
29. Charmoy M., Brunner-Agten S., Aebischer D., Auderset F., Launois P. Neutrophil-derived CCL3 is essential for the rapid recruitment of dendritic cells to the site of Leishmania major inoculation in resistant mice. PLoSPathog. 2010; 6: e1000755.
30. Chen C.Z., Ou C.Y., Wang RH., Lee C.H., Lin C.C., Chang H.Y., Hsiue T.R. The role of bactericidal/ permeability-increasing protein in men with chronic obstructive pulmonary disease. COPD. 2012; 9(2): 197-202. doi: 10.3109/15412555.2011.654143.
31. Campbell E.J., Owen C.A. The sulfate groups of chondroitin sulfate- and heparan sulfate-containing proteoglycans in neutrophil plasma membranes are
novel binding sites for human leukocyte elastase and cathepsin G. J. Biol. Chem. 2007; 282: 14645-54.
32. Costantini C., Calzetti F., Perbellini O., Micheletti A., Scarponi C. Human neutrophils interact with both 6-sulfo LacNAc+ DC and NK cells to amplify NK-derived IFNy: role of CD18, ICAM-1, and ICAM-3. Blood. 2011; 117: 1677-86.
33. Darrah E., Andrade F. NETs: the missing link between cell death and systemic autoimmune diseases? Front. Immunol. 2013; 3: 428. doi: 10.3389/ fimmu.2012.00428.
34. Diana J., Simoni Y., Furio L., Beaudoin L., Agerberth B. Crosstalk between neutrophils, B-1a cells and plasmacytoid dendritic cells initiates autoimmune diabetes. Nat. Med. 2013; 19: 65-73.
35. Dworski R., Simon H.U., Hoskins A., Yousefi S. Eosinophil and neutrophil extracellular DNA traps in human allergic asthmatic airways. J Allergy Clin Immunol. 2011; 127: 1260-6.
36. Edwards S.W., Hallett M.B. Seeing the wood for the trees: the forgotten role of neutrophils in rheumatoid arthritis. Immunology Today. 1997; 18(7): 320-4. doi: 10.1016/s0167-5699(97)01087-6.
37. Eum K.H., Lee M. Crosstalk between autophagy and apoptosis in the regulation of paclitaxel-induced cell death in v-Ha-ras-transformed fibroblasts. Mol Cell Biochem. 2011; 348(1-2): 61-8.
38. Farrera C., Fadeel B. Macrophage clearance of neutrophil extracellular traps is a silent process. J Immunol. 2013; 191: 2647-56.
39. Faurschou M., Borregaard N. Neutrophil granules and secretory vesicles in inflammation. Microbes Infect. 2003; 5(14): 1317-27.
40. Fernandez-Borja M., van Buul J.D., Hordijk P.L. The regulation of leucocyte transendothelial migration by endothelial signalling events. Cardiovasc. Res. 2010; 86: 202-10.
41. Filler S.G. Insights from human studies into the host defense against candidiasis. Cytokine. 2012; 58: 129-32.
42. Fuchs T.A., Abed U., Goosmann C., Hurwitz R., Schulze I., Wahn V. Novel cell death program leads to neutrophil extracellular traps. J Cell Biol. 2007; 176: 231-41.
43. Fuchs TA., Brill A., Duerschmied D., Schatzberg D., Monestier M., Myers D.D. Jr., Wrobleski S.K., Wakefield T.W., Hartwig J.H., Wagner D.D. Extracellular DNA traps promote thrombosis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2010; 107: 14390-5.
44. Galdiero M.R., Bonavita E., Barajon I., Garlanda C., Mantovani A. Tumor associated macrophages and neutrophils in cancer. Immunobiology. 2013; 218: 1402-10.
45. Gan W.Q., Man S.F.P., Senthilselvan A., Sin D.D. Association between chronic obstructive pulmonary disease and systemic inflammation: a systematic review and a meta-analysis. Thorax. 2004; 59(7): 574-80. doi: 10.1136/thx.2003.019588.
46. Gardiner E.E., Andrews R.K. Neutrophil extracellular traps (NETs) and infection-related vascular dysfunction. Blood Rev. 2012; 26(6): 255-9. doi: 10.1016/j.blre.2012.09.001.
47. Goldmann O., Medina E. The expanding world of extracellular traps: not only neutrophils but much more. Front. Immunol. 2013; 3: 420.doi: 10.3389/ fimmu.2012.00420.
48. Gui T., Liu X., Tao J., Chen J., Li Y., Zhang M., Wu R., Zhang Y., Peng K., Liu Y., Zhang X., Zhang Y. Validation of a recombinant human bactericidal/ permeability-increasing protein (hBPI) expression vector using marine mammary gland tumor cells and the early development of hBPI transgenic goat embryos. Anim ReprodSci. 2013; 143(14): 48-56. doi: 10.1016/j. anireprosci.2013.10.017.
49. Guinan E., Avigan D.E., Soiffer R.J., Bunin N.J., Brennan L.L., Bergelson I., Brightman S., Ozonoff A., Scannon P.J., Levy O. Pilot experience with opebacan/rBPI 21 in myeloablative hematopoietic cell transplantation. F1000Res. 2015; 4: 1480. doi: 10.12688/f1000research.7558.1. eCollection 2015.
50. Gupta A.K., Joshi M.B., Philippova M., Erne P., Hasler P., Hahn S., Resink T.J. Activated endothelial cells induce neutrophil extracellular traps and are susceptible to NETosis-mediated cell death. FEBS Lett. 2010; 584(14): 3193-7. doi: 10.1016/j. febslet.2010.06.006.
51. György B., Toth E., Tarcsa E., Falus A., Buzas E.I. Citrullination: A posttranslational modification in health and disease. Int J Biochem Cell Biol. 2006; 38: 1662-77.
52. Hakkim A., Fürnrohr B.G., Amann K., Laube B., Abed U.A., Brinkmann V., Herrmann M., Voll R.E., Zychlinsky A. Impairment of neutrophil extracellular trap degradation is associated with lupus nephritis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2010; 107: 9813-8.
53. Halbwachs L., Lesavre P. Endothelium-neutrophil interactions in ANCA-associated diseases. J. Am. Soc. Nephrol. 2012; 23: 1449-61.
54. Harris E.S., Weyrich A.S., Zimmerman G.A. Lessons from rare maladies: leukocyte adhesion deficiency syndromes. Curr. Opin. Hematol. 2013; 20: 16-25.
55. Heddergott C., Bruns S., Nietzsche S., Leonhardt I., Kurzai O., Kniemeyer O., Brakhage A.A. The Arthroderma benhamiae hydrophobin HypA mediates hydrophobicity and influences recognition by human immune effector cells. Eukaryot Cell. 2012; 11(5): 67382. doi: 10.1128/EC.00037-12.
56. Hong W., Juneau R.A., Pang B., Swords W.E. Survival of bacterial biofilms within neutrophil extracellular traps promotes nontypeable Haemophilus influenzae persistence in the chinchilla model for otitis media. J Innate Immun. 2009; 1(3): 215-24. doi: 10.1159/000205937.
57. Hong Y., Eleftheriou D., Hussain A.A., Price-Kuehne F.E., Savage C.O. Anti-neutrophil cytoplasmic antibodies stimulate release of neutrophil microparticles. J. Am. Soc. Nephrol. 2012; 23: 49-62.
58. Ionita M.G., van den Borne P., Catanzariti L.M., Moll F.L., de Vries J.P. High neutrophil numbers in human carotid atherosclerotic plaques are associated with characteristics of rupture-prone lesions.Arterioscler. Thromb. Vasc. Biol. 2010; 30: 1842-48.
59. Jaeger B.N., Donadieu J., Cognet C., Bernat C., Ordonez-Rueda D. Neutrophil depletion impairs natural killer cell maturation, function, and homeostasis. J. Exp. Med. 2012; 209: 565-80.
60. Jog N.R., Rane M.J., Lominadze G. The actin cytoskeleton regulates exocytosis of all neutrophil granule subsets. Am. J. Physiology. 2007; 292: 1690-1700.
61. Jourdain M., Carrette O., Tournoys A. Effects of inter-a-inhibitor in experimental endotoxic shock and disseminated intravascular coagulation. Am. J. Respir. Crit. Care Med. 1997; 156(6): 1825-33.
62. Kain R., Firmin D.A., ReesA.J. Pathogenesis of small vessel vasculitis associated with autoantibodies to neutrophil cytoplasmic antigens: new insights from animal models. Curr. Opin. Rheumatol. 2010; 22: 15-20.
63. Kasama T., Miwa Y., Isozaki T., Odai T., Adachi M., Kunkel S. L. Neutrophil-derived cytokines: potential therapeutic targets in inflammation. Current Drug Targets: Inflammation and Allergy. 2005; 4(3): 273-9. doi: 10.2174/1568010054022114.
64. Katsumata S., Naquashima M., Cato K. Changes in coagulation-fibrinolysis marker and neutrophil elastase following the use of tourniquet during total knee arthroplasty and the influence of neutrophil elastase on thromboembolism. Acta Anaesthesiol. Scand. 2005; 49: 510-6.
65. Kawabata K., Hagio T., Matsuoka S. The role of neutrophil elastase in acute lung injury. Eur. J. Pharmacol. 2002; 451(1): 1-10.
66. Kawai T., Akira S. Toll-like receptors and their crosstalk with other innate receptors in infection and immunity. Immunity. 2011; 34: 637-50.
67. Keshan R.S., Jyoti A., Dubey M., Kothari N., Kohli M., Bogra J., Barthwal M.K., Dikshit M. Cytokines induced neutrophil extracellular traps formation: implication for the inflammatory disease condition. PLoS One. 2012; 7(10): e48111. doi: 10.1371/journal.pone.0048111.
68. Kessenbrock K., Frohlich L., Sixt M. et al. Proteinase 3 and neutrophil elastase enhance inflammation in mice by inactivating antiinflammatory progranulin. J. Clin. Invest. 2008; 118: 2438-47.
69. Knight J.S., Carmona-Rivera C., Kaplan M.J. Proteins derived from neutrophil extracellular traps may serve as self-antigens and mediate organ damage in autoimmune diseases. Front. Immunol. 2012; 3: 380. doi: 10.3389/fimmu.2012.00380
70. Kobayashi S.D., Voyich J.M., Burlak C., DeLeo F.R. Neutrophils in the innate immune response. Arch. Immunol. Ther. Exp. 2005; 53: 505-17.
71. Kobayashi Y. Neutrophil biology: an update. EXCLI J. 2015; 14: 220-7. doi: 10.17179/excli2015-102.
72. Koelink P.J., Overbeek S.A., Braber S., Morgan M.E., Henrickes P.A. Collagen degradation and neutrophilic infiltration: a vicious circle in inflammatory bowel disease. Gut. 2014; 63(4): 578-87. doi: 10.1136/ gutjnl-2012-303252.
73. Kohri K., Ueki I.F., Nadel J.A. Neutrophil elastase induces mucin production by liganddependent epidermal growth factor receptor activation. Am. J. Physiol. Lung Cell Mol. Physiol. 2002; 283: 531-40.
74. Kolaparthy L.K., Sanivarapu S., Swarna C., Devulapalli N.S. Neutrophil extracellular traps: Their role in periodontal disease. J Indian Soc Periodontol. 2014; 18(6): 693-7. doi: 10.4103/0972-124X.147399.
75. Lande R, Ganguly D, Facchinetti V, Frasca L, Conrad C, et al. Neutrophils activate plasmacytoid dendritic cells by releasing self-DNA-peptide complexes in systemic lupus erythematosus. Sci. Transl. Med. 2011; 3: 73ra19.
76. Leshner M., Wang S., Lewis C., Zheng H., Chen X.A., SantyL. PAD4 mediated histone hypercitrullination induces heterochromatin decondensation and chromatin unfolding to form neutrophil extracellular trap-like structures. Front. Immunol. 2012; 3: 307. doi: 10.3389/ fimmu.2012.00307.
77. Levy O. A neutrophil-derived anti-infective molecule: bactericidal/permeability-increasing protein. Antimicrob Agents Chemother. 2000; 44(11): 2925-31.
78. Levy O. Antimicrobial proteins and peptides: anti-infective molecules of mammalian leukocytes. J Leukoc Biol. 2004; 76 (5): 909-25.
79. Li P., Li M., Lindberg M.R., Kennett M.J., Xiong N., Wang Y. PAD4 is essential for antibacterial innate immunity mediated by neutrophil extracellular traps. J. Exp. Med. 2010; 207: 1853-62.
80. Liaw P.C., Ito T., Iba T., Thachil J., Zeerleder S. DAMP and DIC: The role of extracellular DNA and DNA-binding proteins in the pathogenesis of DIC. Blood Rev. 2015. pii: S0268-960X(15)00097-1. doi: 10.1016/j.blre.2015.12.004.
81. Lin A.M., Rubin C.J., Khandpur R., Wang J.Y., Riblett M., Yalavarthi S. Mast cells and neutrophils release IL-17 through extracellular trap formation in psoriasis. J Immunol. 2011; 187: 490-500.
82. Lood C., Blanco L.P., Purmalek M.M., Carmona-Rivera C., De Ravin S.S., Smith C.K., Malech H.L., Ledbetter J.A., Elkon K.B., Kaplan M.J. Neutrophil extracellular traps enriched in oxidized mitochondrial DNA are interferogenic and contribute to lupus-like disease. Nat Med. 2016; 22(2): 146-53. doi: 10.1038/ nm.4027.
83. Malcolm K.C., Worthen G.S. Lipopolysaccharide stimulates p38-dependent induction of antiviral genes in neutrophils independently of paracrine factors. The Journal of Biological Chemistry. 2003; 278(18): 15693701. doi: 10.1074/jbc.m212033200.
84. Mankovich A.R., Lee C.-Y., Heinrich V. Differential Effects of Serum Heat Treatment on Chemotaxis and Phagocytosis by Human Neutrophils. PLoS One. 2013; 8(1): e54735. doi: 10.1371/journal. pone.0054735.
85. Mannion B.A., Weiss J., Elsbach P. Separation of sublethal and lethal effects of the bactericidal/ permeability increasing (BPI) protein on Escherichia coil. J. Clin. Invest. 2000; 85: 853-60.
86. Mantovani A, Cassatella MA, Costantini C, Jaillon S. Neutrophils in the activation and regulation of innate and adaptive immunity. Nat Rev Immunol. 2011; 11: 519-31.
87. Martinod K., Wagner D.D. Thrombosis: tangled up in NETs. Blood. 2014; 123(18): 2768-76. doi: 10.1182/blood-2013-10-463646.
88. Matsukawa A., Yoshinaga M. Sequential generation of cytokines during the initiative phase of inflammation, with reference to neutrophils. Inflammation Research. 1998; 47: 137-44.
89. Mayadas T.N., Cullere X., Lowell C.A. The Multifaceted Functions of Neutrophils. Annu Rev Pathol. 2014; 9: 181-218. doi: 10.1146/annurev-pathol-020712-164023
90. McCormick A., Heesemann L., Wagener J., Marcos V., Hartl D., Loeffler J., Heesemann J., Ebel F. NETs formed by human neutrophils inhibit growth of the pathogenic mold Aspergillus fumigates. Microbes. Infect. 2010; 12: 928-36.
91. Metzler K.D., Fuchs T.A., Nauseef W.M., Reumaux D., Roesler J., Schulze I., Wahn V., Papayannopoulos V., Zychlinsky A. Myeloperoxidase is required for neutrophil extracellular trap formation: Implications for innate immunity. Blood. 2010; doi: http://dx.doi.org/10.1182/blood-2010-06-290171.
92. Mocsai A. Diverse novel functions of neutrophils in immunity, inflammation, and beyond. J Exp Med. 2013; 210(7): 1283-99. doi: 10.1084/jem.20122220.
93. Naegelen I., Beaume N., Plan?on S., Schenten V., Tschirhart E.J., Brechard S. Regulation of Neutrophil Degranulation and Cytokine Secretion: A Novel Model Approach Based on Linear Fitting. J Immunol Res. 2015; 2015: 817038. doi: 10.1155/2015/817038.
94. Neeli I., Khan S.N., Radic M. Histone deimination as a response to inflammatory stumuli in neutrophils. J Immunol. 2008; 180: 1895-902.
95. Neeli I., Dwivedi N., Khan S., Radic M. Regulation of extracellular chromatin release from neutrophils. J Innate Immun. 2009; 1(3): 194-201. doi: 10.1159/000206974.
96. Netea M.G., van de Veerdonk F.L., van Deuren M., van der Meer J.W. Defects of pattern recognition: primary immunodeficiencies of the innate immune system. Curr. Opin. Pharmacol. 2011; 11: 412-22.
97. Nordenfelt P., Tapper H. Phagosome dynamics during phagocytosis by neutrophils. J. Leukoc. Biol. 2011; 90: 271-84.
98. Papayannopoulos V., Metzler K.D., Hakkim A., Zychlinsky A. Neutrophil elastase and myeloperoxidase regulate the formation of neutrophil extracellular traps. J. Cell Biol. 2010; 191: 677-91.
99. Parker H., Dragunow M., Hampton M.B., Kettle A.J., Winterbourn C.C. Requirements for NADPH oxidase and myeloperoxidase in neutrophil extracellular trap formation differ depending on the stimulus. J Leukoc Biol. 2012; 92: 841-9.
100. Patel S., Kumar S., Jyoti A., Srinag B.S., Keshari R.S., Saluja R., Verma A., Mitra K., Barthwal M.K., Krishnamurthy H. Nitric oxide donors release extracellular traps from human neutrophils by augmenting free radical generation. Nitric Oxide. 2010; 22:226-34.
101. Pilsczek F.H., Salina D., Poon K.K., Fahey C., Yipp B.G., Sibley C.D. A novel mechanism of rapid nuclear neutrophil extracellular trap formation in response to Staphylococcus aureus. J Immunol. 2012; 185: 7413-25.
102. Radford-Smith G., Jewell D. P. Cytokines and inflammatory bowel disease. Bailliere's Clinical Gastroenterology. 1996; 10(1): 151-64. doi: 10.1016/ s0950-3528(96)90045-7.
103. Radic M., Kaplan M.J. Extracellular Chromatin Traps Interconnect Cell Biology, Microbiology, and Immunology. Front Immunol. 2013; 4: 160. doi: 10.3389/fimmu.2013.00160.
104. Rao A.N., Kazzaz N.M., Knight J.S. Do neutrophil extracellular traps contribute to the heightened risk of thrombosis in inflammatory diseases? World J Cardiol. 2015; 7(12): 829-42. doi: 10.4330/ wjc.v7.i12.829.
105. Remijsen Q., Vanden Berghe T., Wirawan E., Asselbergh B., Parthoens E., De Rycke R. Neutrophil extracellular trap cell death requires both autophagy and superoxide generation. Cell Res. 2011; 21: 290-304.
106. Sangaletti S., Tripodo C., Chiodoni C., Guarnotta C., Cappetti B., Casalini P. Neutrophil extracellular traps mediate transfer of cytoplasmic neutrophil antigens to myeloid dendritic cells toward ANCA induction and associated autoimmunity. Blood. 2012; 120: 3007-18.
107. Savige J., Pollock W., Trevisin M. What do antineutrophil cytoplasmic antibodies (ANCA) tell us? Best Practice & Res Clin Rheumatol. 2005; 19: 263-76.
108. Scapini P., Lapinet-Vera J. A., Gasperini S., Calzetti F., Bazzoni F., Cassatella M. A. The neutrophil as a cellular source of chemokines. Immunological Reviews. 2000; 177: 195-203. doi: 10.1034/j.1600-065x.2000.17706.x.
109. Schorn C., Janko C., Krenn V., Zhao Y., Munoz L. E., Schett G. Bonding the foe - NETting neutrophils immobilize the pro-inflammatory monosodium urate crystals. Front. Immunol. 2012; 3: 376. doi: 10.3389/ fimmu.2012.00376.
110. Schultz H., Csernok E., Nikkari S., Toivanen P., Toivanen A., Gross W.L. BPI-ANCA is found in reactive arthritis caused by Yersinia and Salmonella infection and recognise exclusively the C-terminal part of the BPI molecule. Scand J Rheumatol. 2000; 29(4): 226-31.
111. Sengel0v H., Follin P., Kjeldsen L., Lollike K., Dahlgren C., Borregaard N. Mobilization of granules and secretory vesicles during in vivo exudation of human neutrophils. J. Immunol. 1995; 154: 4157-63.
112. Singh V.V., Chauhan S.K., Rai R., Kumar A., Singh S.M., Rai G. Decreased pattern recognition receptor signaling, interferon-signature, and bactericidal/ permeability-increasingprotein gene expression in cord blood of term low birth weight human newborns. PLoS One. 2013; 8(4): e62845. doi: 10.1371/journal.pone.0062845.
113. Soehnlein O. Multiple roles for neutrophils in atherosclerosis. Circulation Research. 2012; 110(6): 875-88. doi: 10.1161/circresaha.111.257535.
114. Soehnlein O., Weber C., Lindbom L. Neutrophil granule proteins tune monocytic cell function. Trends Immunol. 2009; 30: 538-46.
115. Stark M.A., Huo Y., Burcin T.L., Morris M.A., Olson T.S., Ley K. Phagocytosis of apoptotic neutrophils regulates granulopoiesis via IL-23 and IL-17. Immunity. 2005; 22: 285-94.
116. Sun L, Wang H, Wang Z, He S, Chen S, Liao D, et al. Mixed lineage kinase domain-like protein mediates necrosis signaling downstream of RIP3 kinase. Cell. 2012; 148(1-2): 213-27.
117. Suzanne M, Steller H. Shaping organisms with apoptosis. Cell Death Differ. 2013; 20(5): 669-75.
118. Swamydas M., Gao J.L., Break T.J., Johnson M.D., Jaeger M., Rodriguez C.A., Lim J.K., Green N.M., Collar A.L., Fischer B.G., Lee C.C., Perfect J.R., Alexander B.D., Kullberg B.J., Netea M.G., Murphy P.M., Lionakis M.S. CXCR1-mediated neutrophil degranulation and fungal killing promote Candida clearance and host survival. Sci Transl Med. 2016; 8(322): 322ra10. doi: 10.1126/scitranslmed.aac7718.
119. Tamassia N., Le Moigne V., Calzetti F., Donini M., Gasperini S., Ear T., Cloutier A., Martinez F.O., Fabbri M., Locati M. The MyD88-independent pathway is not mobilized in human neutrophils stimulated via TLR4. J. Immunol. 2007; 178: 7344-56.
120. Tavares N., Afonso L., Suarez M., Ampuero M., Prates D.B., Araujo-Santos T., Barral-Netto M., DosReis G.A., Borges V.M., Brodskyn C. Degranulating neutrophils promote leukotriene B4 production by infected macrophages to kill Leishmania amazonensis parasites. J. Immunol. 2016; 196(4): 1865-73. doi: 10.4049/jimmunol.1502224.
121. Urban C.F., Ermert D., Schmid M., Abu-Abed U., Goosmann C., Nacken W., Brinkmann V., Jungblut P.R., Zychlinsky A. Neutrophil extracellular traps contain calprotectin, a cytosolic protein complex involved in host defense against Candida albicans. PLoS Pathog. 2009; 5:e1000639.
122. Vandenabeele P, Galluzzi L, Vanden Berghe T, Kroemer G. Molecular mechanisms of necroptosis: an ordered cellular explosion. Nat Rev Mol Cell Biol. 2010; 11(10): 700-14.
123. Vestweber D. Adhesion and signaling molecules controlling the transmigration of leukocytes through endothelium. Immunol. Rev. 2007; 218: 178-96.
124. Wang Y., Li P., Wang S., Hu J., Chen X.A., Wu J., Fisher M., Oshaben K., Zhao N., Gu Y., Wang D. Anticancer Peptidylarginine Deiminase (PAD) Inhibitors Regulate the Autophagy Flux and the Mammalian Target of Rapamycin Complex 1 Activity. J Biol Chem. 2012; 287(31): 25941-53. doi: 10.1074/jbc.M112.375725.
125. Wartha F, Beiter K, Albiger B, Fernebro J, Zychlinsky A, Normark S, Henriques-Normark B. Capsule and D-alanylated lipoteichoic acids protect Streptococcus pneumoniae against neutrophil extracellular traps. Cell Microbiol. 2007; 9: 1162-71.
126. Weitz A., Spotnitz R., Collins J. Log reduction of multidrug-resistant Gram-negative bacteria by the neutrophil-derivedrecombinantbactericidal/permeability-
increasing protein. Int JAntimicrob Agents. 2013; 42(6): 571-4. doi: 10.1016/j.ijantimicag.2013.07.019.
127. Wong J.J., Ritchie W., Ebner O.A., Selbach M., Wong J.W., Huang Y., Gao D., Pinello N., Gonzalez M., Baidya K. Orchestrated intron retention regulates normal granulocyte differentiation. Cell. 2013; 154: 583-95.
128. Woodfin, A., Voisin, M.B., Nourshargh, S. Recent developments and complexities in neutrophil transmigration. Curr. Opin. Hematol. 2010; 17: 9-17.
129. Yang Y., Jiang G., Zhang P., Fan J. Programmed cell death and its role in inflammation. Mil Med Res. 2015; 2: 12. doi: 10.1186/s40779-015-0039-0.
130. Yao N., Bai J., Zhang X., Zhang N., Wu W., Li W. Effects on the expression of lipopolysaccharide-induced inflammatory cytokines mediated by bovinebactericidal/ permeability-increasing protein. Sheng Wu Gong Cheng Xue Bao. 2015; 31(2): 195-205.
131. Yousefi S., Mihalache C., Kozlowski E., Schmid I., Simon, H.U. Viable neutrophils release mitochondrial DNA to form neutrophil extracellular traps. Cell Death Differ. 2009; 16: 1438-44.
132. Zhao M.H., Jones S.J., Lockwood CM. Bactericidal/permeability-increasing protein (BPI) is an important antigen for anti-neutrophil cytoplasmic autoantibodies (ANCA) in vasculitis. Clin Exp Immunol. 1995; 99(1): 49-56.
Сведения об авторах
Андрюков Борис Георгиевич - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник лаборатории молекулярной эпидемиологии и микробиологии ФГБНУ «НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова», телефоны: 8(423)-246-78-14, 89242304647; 690087, г. Владивосток, ул. Сельская, д. 1; e-mail: andrukov_ bg@mail.ru;
Сомова Лариса Михайловна - доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник лаборатории морфологии ФГБНУ «НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова», 690087, г. Владивосток, ул. Сельская, 1; e-mail l_somova@mail.ru;
Дробот Елена Игоревна - кандидат биологических наук, ФГБНУ «НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г.П. Сомова», 690087, г. Владивосток, ул. Сельская, д. 1; e-mail: eidrobot@mail.ru;
Матосова Екатерина Владимировна - младший научный сотрудник лаборатории молекулярной эпидемиологии и микробиологии, НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Г.П. Сомова, тел. 89502924733; e-mail: e_matosova@mail.ru.
