CC BY
89
УДК 94(47)"1914/17"
1ЮС
DOI: 10.17223/23451734/4/3
ЗАЩИТИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО Д-РА КАССИАНА ДМИТРИЕВИЧА БОГАТЫРЦА ПЕРЕД ВЕНСКИМ ВОЕННЫМ СУДОМ -ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ
Р.Д. Мирович
Авторское резюме
В материале, подготовленным в свое время к публикации Р.Д. Мировичем, публикуется «Защитительная речь» и «Последнее слово» о. Кассиана Богатырца на Втором Венском процессе 1916-1917 гг. Выступление о. Кассиана аргументированно, он ссылается на труды известных ученых и исторические факты, показывает абсурдность расценивать принадлежность к панславизму, русофильству и православной вере как основание для обвинения в государственной измене. Материал состоит из трех частей. В первой части, написанной самим Р. Мировичем, - «Защитительная речь и заключительное слово д-ра Кассиана Дмитриевича Богатырца перед Венским военным судом - замечательный исторический документ», излагается предыстория данного процесса: информация о Львовском процессе 1914 г., репрессиях во время войны, Первом Венском процессе и о мужественном поведении о. Кассиана на Втором Венском процессе.
Во второй и третьей частях приводятся полные тексты «Защитительной речи д-ра Кассиана Дитриевича Богатырца, произнесенной 6, 7 и 8 сентября 1916 года перед Венским военным судом в процессе о государственной измене» и «Последнего слова д-ра К.Д. Богатырца перед вынесением приговора, произнесенного перед Венским военным судом 25 января 1917 года».
Несмотря на блестящее выступление о. Кассиана, его и еще 15 обвиняемых приговорили за «измену» к смертной казни. Ее удалось избежать благодаря амнистии нового императора Австро-Венгрии Карла I, объявленной весной 1917 г.
Данная работа Р. Мировича публикуется впервые.
Ключевые слова: Кассиан Богатырец, Второй Венский процесс, Австро-Венгрия, православие, Буковина, русин.
The Defence Address and Concluding Statement of Dr. Kassian Dmitrievich Bogatyrets before a Viennese Military Court -a Remarkable Historical Document.
R.D. Mirovich
Abstract
The "Defence Address" and "The Concluding Statement" of Father Kassian Bogatyrets at the Second Viennese Trial of 1916-1917 are in the material, which was prepared in due course, for publication by R.D. Mirovich. In his address Father Kassian argumentively, with reference to the works of other well-known scholars and historical facts showed the absurdity of considering belonging to Panslavism, Russophilism and Orthodoxy as a basis for treason. The material is composed of three parts. The first part, written by R. Mirovich himself, is composed of "The Defence Address and Concluding Statement of Dr. Kassian Bogatyrets before a Viennese Military Court - a Remarkable Historical Document", a pre-history of the given trial: the 1914 Trial of L'viv, repression during the war, the first Viennese Trial and the brave stance of Father Kassian at the Second Viennese Trial.
The second and third parts cite the full texts of "The Defence Address of Dr. Kassian Dmitrievich Bogatyrets given on Sept. 6, 7, and 8, 1916 before the Viennese Military Court Regarding Treason" and "The Last Word of Dr. K.D. Bogatyrets Given Before the Viennese Military Court Before Conviction on January 25,1917".
Despite the brilliant address of Father Kassian, he and 15 other accused were sentenced to death for "treason". They managed to avoid this sentence because of the amnesty granted them in the Spring of 1917 by the new emperor of Austro-Hungary Charles I.
This is the first publication of R. Mirovich's work.
Keywords: Kassian Bogatyrets, Roman Mirovich, The Second Viennese Trial, Austro-Hungary, Orthodoxy, Bukovina, Repressions, Rusin, Rusyn, Ruthenian.
Еще задолго до Первой мировой войны началось плановое, систематическое гонение, всякого рода репрессии со стороны австрийского правительства и его пособников - польских шовинистов и украинцев-сепаратистов мазепинского толка против карпаторус-ского населения Галичины и Буковины (не говоря уже о мадьярском засилии на Закарпатской, или, по тогдашнему наименованию, Угорской Руси), против галицких и буковинских культурно-просветительных и экономических обществ - вообще против любого, даже
самого безобиднейшего проявления жизни карпаторусского народа.
Везде и всюду «чуялась» «государственная измена», угроза Польше «од моржа до моржа» и «самостшной Украины»: и в изучении русского языка и неподдельной русской истории, в употреблении этимологического правописания (вместо фонетического, нововведенного в политических целях), в отстаивании прав православного греко-восточного обряда, даже в отстаивании своего исторического русского имени и проч., и проч.
Эпилогом этих репрессий явился Львовский политический процесс о государственной измене накануне (май-июнь 1914 г.) Первой мировой войны против подсудимых Семена Юрьевича Бендасюка - публициста, православных священников Максима Тимофеевича Сандовича и Игнатия Филипповича Гудимы и студента Василия Андреевича Колдры.
Процесс этот кончился оправдательным приговором присяжных заседателей, но, невзирая на это, сейчас же в начале войны М.Т. Сан-дович1 был зверски без суда расстрелян, а И.Ф. Гудима2 очутился в горьком заточении в концентрационном лагере в Талергофе, где заболел душевно и, вернувшись в таком состоянии на родину, был впоследствии убит фашистами во время гитлеровской оккупации. Остальные подсудимые - С.Ю. Бендасюк и В.А. Колдра - избежали печальной судьбы своих сотоварищей только благодаря тому обстоятельству, что в начале войны очутились за пределами австро-венгерской монархии, т. е. в России.
Воистину неистовая гроза разразилась над Галицкой Русью с самого начала войны 1914 г., когда, вследствие отмены самых элементарных конституционных гражданских прав и замены их военным беззаконием, граждане Австрийской империи лишены были малейшей возможности юридической защиты и были отданы всецело на произвол австро-мадьярской военщины и ее прислужников.
Бездарное австро-венгерское командование, пытаясь оправдать свои поражения и неудачи на поле брани в боях с русской армией, искало всюду причины этих поражений в мнимой «измене» галиц-кого и буковинского мужика и интеллигента и, пользуясь при этом усердными услугами польских «патриотов», мазепинских «самостийников» и еврейских прислужников, дало полную волю своим диким, зверским инстинктам с целью уничтожения коренного населения Прикарпатской Руси.
Пали жертвой многие тысячи повешенных, расстрелянных и зверски замученных без суда, как тоже и на основании формально вынесенных приговоров военно-полевых судов, где не материаль-
ная, фактически доказанная истина, но злобные ложные доносы и заведомо ложные показания были достаточной причиной, чтобы лишить человека того, чего нет ценнее и чего ему ни возвратить, ни вознаградить невозможно, т. е. жизни.
Заполнились заключенными тюрьмы и концлагеря Терезин, Та-лергоф, Геллерсдорф, Штейнкламм и многие другие лагеря, десятками тысяч обреченных почти на неминуемую гибель из-за отсутствия самых примитивных условий жизни даже тюремного заключения в мирное время, подверженных к тому жестокому солдатскому произволу.
В итоге тысячи страдальцев-мучеников сложили свои головы в чужой, неродной земле.
О материальных убытках населения Прикарпатья, о сожженных дотла селениях, грабежах имущества и других разрушениях (все это, конечно, не от руки «неприятельских завоевателей», а от руки австрийцев), превосходящих опустошения монголо-татарских нашествий, даже и говорить не приходится в сравнении с этими страшными жертвами в людях, какие перенес народ Прикарпатья.
Но мало всего этого было австрийским империалистам. Они ангажировали еще два «показательных» политических процесса о государственной измене против передовых русско-народных деятелей Галичины и Буковины, чтобы придать видимость законности своим варварским, бесчеловечным действиям во время военного террора.
И хотя в этих процессах были вынесены смертные приговоры, эти приговоры ни в чем не доказывают вину подсудимых, а наоборот -являются для них ареолом их патриотизма и любви к Родине, для провозгласивших же эти приговоры палачей и их пособников (доносчиков, лжесвидетелей и проч.) эти приговоры являются неизгладимым пятном на их черной совести.
В первом из этих процессов перед Венским дивизионным судом, который продолжался с 21/6 по 21/8 1915 года, были приговорены к смертной казни депутаты австрийского парламента д-р Дмитрий Андреевич Марков и Владимир Михайлович Курилович, русский подданный журналист Дмитрий Григорьевич Янчевецкий, адвокаты д-р Кирилл Сильвестрович Черлюнчакевич и д-р Иван Николаевич Драгомирецкий, крестьянин Фома Яковлевич Дьяков и мещанин Гавриил Львович Мулькевич.
Во втором процессе, состоявшемся перед этим же военным судом с 4/9/1916 по 17/2/1917 года, были приговорены к смертной казни:
1. д-р Кассиан Дмитриевич Богатырец, православный священник из Буковины;
2. Илларион Юрьевич Цурканович, редактор из Черновиц;
3. д-р Семен Степанович Булик, адвокат из Мушины (на Лемков-щине);
4. свящ. Роман Прислопский из Жегестова (на Лемковщине);
5. д-р Александр Гассай, канд. адв. из Мушины (на Лемковщине);
6. д-р Иван Сильвестрович Черлюнчакевич, адвокат из Скалата;
7. д-р Александр Иванович Савюк, адвокат из Сянока (на Лемковщине);
8. свящ. Николай Н. Винницкий из Галича;
9. свящ. Корнилий П. Сеник, б. деп. Галицкого сейма из Бережницы Королевской;
10. свящ. Раставецкий (в «Талергофском алманахе» - Роставецкий. - Ред.) Маркелл из Громна;
11. студ. Дмитрий Вислоцкий из Лабовой (на Лемковщине);
12. свящ. Иван Мащак из Липицы Горной;
13. свящ. Иван Станчак из Высоцка;
14. студ. Иван Антонович Андрейко из Тылича (на Лемковщине);
15. Николай Громосяк, крестьянин из Криницы (на Лемковщине);
16. Лука Константинович Старицкий, мещанин из Знесенья возле Львова.
Один из подсудимых, свящ. Гавриил Н. Гнатышак из Криницы, умер в тюрьме перед вынесением приговора, а семь остальных суд оправдал.
Палачам не судилось приступить к исполнению запавших смертных приговоров по причине, объявленной затем последним императором Австрии Карлом I амнистии, сама же Австрийская империя вырыла себе своей неразумной политикой угнетения своих славянских граждан давно заслуженную могилу, оставив после себя печальную память тюрьмы славянских народов.
Начальное место во Втором Венском политическом процессе занимает - не зря поставлен на первом месте обвинительного заключения - подсудимый д-р Кассиан Дмитриевич Богатырец, руководитель культурной и общественной жизни вообще в Буковинской Руси, который выступил на процессе с мужественной, блестящей защитительной речью и заключительным словом.
Глубокая уверенность в правоте своих убеждений, горячий патриотизм, логика научной аргументации, неустрашимость и бескомпромиссный героизм этих выступлений д-ра Богатырца, содержащие не личную защиту, а защиту тех высоких идеалов, за которые боролись, страдали и готовы были сложить свои головы галицко-русские деятели, придает этим выступлениям значение непреходящей ценности.
Не пустая демагогия и рассчитанное на временный эффект пустословие, а основанная на логике неопровержимых фактов и науки истина характеризует речи д-ра Богатырца - касается ли это инкриминируемого подсудимым, которого источником и колыбелью -как доказал оратор - была именно Австро-Венгрия с её ошибочной политикой угнетения своих славянских граждан, а не погодинская идеология; или относительно исторических корней русского народа в целом; мужественная же защита православной церкви как признанного в б. конституционной Австрии основными законами ее вероисповедания и разительный протест против нанесенных этой церкви оскорблений достоин стать рядом с апелляцией Ивана Наумовича к римскому престолу о попрании прав греко_восточного обряда, которая явилась эпилогом подобного политического процесса о государственной измене во Львове 1882 года, известного под названием процесса Ольги Грабарь (матери маститого русского художника Игоря Эммунуиловича Грабаря) и товарищей, в котором главную роль сыграли просветитель Галицкой Руси Иван Григорьевич Наумович и карпаторусский общественный деятель Адольф Иванович Добрянский (отец Ольги Грабарь).
В своих выступлениях д-р Богатырец не обошел молчанием и усердствующих в заклеймении «преступников» лжесвидетелей из-под знамени Мазепы, которые даже сами добровольно являлись на суды, чтобы бросить свои «распни, распни». Взять хотя бы для примера поведение на процессе тогдашнего лидера украинских националистов и председателя украинского парламентского клуба д-ра Костя Левицкого, который в полемической реплике с подсудимым д-ром К.Д. Богатырцем на заседании суда 19 октября 1916 г. выразился: «Оставьте меня со своими знаниями в покое, я лояльный австрийский украинец, а вы все являетесь государственными изменниками, которые заслужили виселицу».
Даже военный суд считал возможным вынести оправдательный приговор семи из общего количества 23 подсудимых, а этот локальный австрийский «украинец» желал всех поголовно видеть на виселице. Об гнусных инсинуациях этого «свидетеля» на основании стенографического протокола процесса д-ра Д.А. Маркова и тов. находим интересные сведения в кн.: д-р А.Е. Хиляк «Виновники Талер-гофа в освещении исторических документов», Львов, 1933. Об этих «свидетелях» пишет один из узников Терезина и Талергофа Косма Николаевич Пелехатый': «Не в этом дело, что приговоренные были
* Косма Николаевич Пелехатый (1886-1952), б. узник Талергофа и Терезина, был арестован в 1914 году как член редакции газеты «Прикарпатская Русь» во Львове. В Талергофе подвергался пытке подвешивания по прика-
позже помилованы, но в том, что свидетели эти не надеялись того, и они употребили всевозможные средства, чтобы только как можно быстрее дождаться смертного приговора самых лучших сынов Руси. И Русь этого им не забудет!» (см. Косма Николаевич (Пелехатый), Второй Венский процесс, в кн. «Календарь о-ва им. Мих. Качковско-го на 1920 год», Львов, 1919, стр. 137).
Высокую оценку выступлениям д-ра Богатырца дали даже члены военного трибунала. Один из приговоренных соучастников этого процесса д-р Иван Антонович Андрейко говорит в своих воспоминаниях: «Бесспорно, удачно было прокурором озаглавлено наше дело, которое впредь будет именоваться "Уголовное дело Богатыр-ца и товарищей". Д-р Кассиан Дмитриевич Богатырец - личность крупного таланта, всесторонне образованный, внешне представительный, лучший оратор, логично излагающий свои мысли. Лучшая и верная характеристика дана д-ру Богатырцу в приговоре, в котором на странице 34 сказано: "Д-р Богатырец - это прямо могущественная, величественная личность, которая своим всесторонним образованием, своим сильным, спокойным, но могущественным выступлением сумеет прямо заставить, чтобы его выслушали. Когда он говорит, его речи - это не пустые фразы"».
Лучшим доказательством богатырского мужества д-ра Богатырца являются его слова, брошенные военному трибуналу перед объявлением приговора: «Легко можно предвидеть, что нас военный суд приговорит к смертной казни, но я убежден, что ту Австрию, которая сегодня приговорит меня к смертной казни, я, наверно, переживу». Этими словами предсказал подсудимый неминуемую гибель дряхлой Австрийской империи, и, если принять во внимание, что это
зу мазепинца обер-лейтената Чировского за заявление о своей русской (руссиш) национальности. После возвращения из Талергофа сотрудничал в галицко-русских изданиях, в том числе в издании «Календаря о-ва им. Мих. Качковского за 1920 год» (Львов, 1919), в котором поместил ряд очерков о репрессиях на Галицкой Руси в мировую войну В последующие годы примкнул к партии «Сельроб» и сотрудничал в газ. «Воля народа». При советской власти состоял заместителем председателя Львовского горсовета и затем председателем Львовского облисполкома; был избран депутатом Верховного Совета СССР и Верховного Совета УССР. Всегда живо откликался на нужды обращавшихся к нему земляков. Состоял членом КПСС и был награжден орденом Ленина.
В 1959 году был издан Львовским книжно-журнальным издательством сборник его публицистики периода «Сельроба», причем личность автора охарактеризована довольно односторонне (ред. некий Гуменюк) и без надлежащего освещения его публицистической деятельности в целом.
было сказано перед военным судом и к тому же в грозное военное время беспримерного произвола, нельзя не признать автору этих слов мужества и героизма.
Вещие слова Кассиана Дмитриевича сбылись. Он пережил не только прогнившую Австрийскую империю, но и боярскую Румынию, которая одновременно с панской Польшей сошла бесславно с исторической арены. Он дождался воссоединения родной Буковины с остальной русской землей, что было его заветной мечтой.
Д-р Богатырец завершил свой славный трудовой жизненный путь 26 июля 1960 года в Черновцах на 92-м году жизни.
Своим мужественным выступлением в защиту народных идеалов он воздвиг себе прочный памятник, оставив благодарную память в сердцах своих земляков.
РДМ.
(Роман Денисович Мирович)
ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКЦИИ
1. В июне 1914 г. решением суда был освобожден и вернулся в село Ждыня. С началом войны, 4 августа 1914 г., его снова арестовали. Также были арестованы его отец, крестьянин из Ждыни, затем брат и супруга. О. Максим просидел в тюрьме без предъявления обвинения до 6 сентября. 6 сентября 1914 г. без суда и следствия австрийская военная команда под предводительством ротмистра Дитриха расстреляла о. Максима во дворе тюрьмы в Горлицах на глазах его беременной жены, отца и односельчан. Последними словами Максима Сандовича были: «Да живет святое православие! Да живёт Святая Русь!». 14 сентября его отец, жена и брат были отправлены в концлагерь Талергоф (Талергофский альманах 1: 180-183). В 1994 г. Польская автокефальная православная церковь причислила священномученика Максима (Сандовича) к лику святых, в 1996 г. он был канонизирован РПЦЗ. 3 апреля 2001 г. Священный синод Русской православной церкви установил день памяти Собора галицких святых - 3-я неделя по Пятидесятнице. В Собор галицких святых входит и священномученик Максим (Сандович) (Суляк 2011: 132, 134).
2. Подробно биография о. Игнатия (Гудимы) изложена в материале епископа Иова (Смакоуза) (Иов 2011: 74-94).
