CC BY
79
И.В. Лиджиева
ЗАЩИТА ГРАНИЦ КОЧЕВИЙ КАЛМЫКОВ
ГЛАВНЫМ ПОПЕЧИТЕЛЕМ КАЛМЫЦКОГО НАРОДА В.А. БАШКИРОВЫМ (1892 - 1895 годы)
I. Lidzhieva
The Protection of the Kalmyks' Nomad Borders by V.A. Bashkirov, the Chief Administrator of the Kalmyk People (1892 - 1895)
Преамбула утвержденного Николаем I «Положения об управлении Калмыцким народом», распубликованного 28 декабря 1835 г., гласит: «... Мы Повелели: собрав на месте точнейшие о всех их нуждах сведения, предначертать сообразный с оными и с состоянием их понятий и нравов, новый порядок управления»1. В соответствии с данным документом, для управления Калмыцкой степью взамен введенного «Правилами для управления Калмыцкого народа» от 10 марта 1825 г. института приставства был введен институт попечительства, состоящий в ведомстве Министерства внутренних дел. Попечительство над калмыками было поручено управляющему Астраханской палатой государственных имуществ, которому присваивалось звание Главного Попечителя калмыцкого народа. Это совмещение было связано с тем, что кочевья калмыков в Астраханской губернии и Кавказской области относились к казенным землям, надзор за которыми осуществляла Астраханская палата государственных имуществ. В связи с этим, согласно положению 1847 г., Калмыцкая степь была передана в ведомство I департамента Министерства государственных имуществ.
Целью данной статьи является рассмотрение вопроса о границах кочевий калмыков в период деятельности управляющего Государственными имуществами Астраханской губернии и Главного попечителя калмыцкого народа В.А. Башкирова (1892 - 1895 гг.), назначенного 17 февраля 1892 г. приказом по Министерству государственных имуществ2. Отдельные аспекты проблемы разграничения границ уже рассматривались раннее в статье «Большедербетовский улус: государственное управление и общественное самоуправление в контексте административно-территориальных преобразований во второй половине XIX в.»3.
Вениамин Александрович Башкиров родился 6 марта 1841 г. в семье потомственного дворянина Александра Ивановича Башкиро-ва. В 1863 г. окончил 2-й Московский кадетский корпус, а в 1867 г. физико-математический Санкт-Петербургского университета. До 1860 г. он служил в артиллерии. Перейдя на гражданскую службу, он служил гласным Московской городской думы, мировым судьей Алексинской округи Тульской области4, а далее - заведующим Мо-24
сковским телеграфным агентством. С 1892 г. его жизнь и деятельность были связаны с Астраханской губернией и Калмыцкой степью.
Находясь в Астрахани, 5 мая 1892 г. В.А. Башкиров получил предложение от архиепископа Астраханского и Енотаевского Павла принять на себя звание товарища председателя Астраханского епархиального комитета Православного миссионерского общества: «... При своем высоком служебном положении и всестороннем знании условий и нужд населения Калмыцкой степи Астраханской губернии можете оказать желаемое содействие»5 (в тексте сохранена орфография и пунктуация источника, как и в последующих цитатах из архивных документов). Содержание ответного письма В.А. Башки-рова во многом характеризует его как ответственного руководителя: «Глубоко сознавая всю важность и серьезность предстоящей мне деятельности я решаю приступить к ней лишь в твердом уповании на то, что Ваше Преосвященство не оставит меня Вашим мудрым руководством к законному и благоуспешному выполнению мною возложенных на меня обязанностей»6.
Результаты его деятельности были оценены уже в марте 1893 г. в письме директора Департамента общих дел Министерства государственных имуществ: «Прочитав с большим интересом настоящую записку не могу не выразить моей искренней благодарности Его Высокородию статскому советнику Башкирову за все сделанные им распоряжения и принятые с полным тактом, благоразумием меры к водворению порядка в Управлении калмыцким народом»7.
20 сентября 1892 г. в Управление калмыцким народом поступил рапорт за № 434 от заведующего калмыками по реке Манычу по поводу землепользования на острове Хошун, лежащего в долине Маныча. Как указано в документе, по свидетельству старожил-калмыков Додженкинова рода, они пользовались половиной острова до 1882 г., но когда в 1880 г. в Ставропольской губернии разразилась эпидемия чумы, в связи с чем на границе с Астраханской губернией был введен карантин и проезд на быках был запрещен. Данное обстоятельство усложнило поставку лесных материалов, «и не имея возможности вследствие запрещения выполнить условия стали лесной материал подвозимый чумаками Астраханской губернии сваливать на границу и наняв фурщиков Ставропольской губернии доставляли до места назначения, так образовался склад лесных материалов». В этих условиях крестьянин села Дивное Новогригорьевского уезда Федор Малыш от лица сельского общества обратился с ходатайством в Ставропольское губернское правление о пересмотре границ их наделов. На основании данного документа в 1885 г. землемером Ставропольского губернского правления Булашевичем были проведены межевые работы. В результате чего им к наделу была прирезана часть земли, принадлежащая калмыкам, и установлены межевые знаки. Тем самым было нарушено право землепользования населения южной части Малодербетовского улуса Астраханской губернии, и более того - была нарушена административная граница между гу-
берниями.
Несмотря на решение территориального вопроса между двумя субъектами Российской империи, проблема их разграничения оставалась актуальной и во второй половине XIX в. С этого момента и на протяжении пяти лет, В.А. Башкиров в различных инстанциях пытался решить вопрос о восстановлении закрепленных на законодательном уровне, границ между Ставропольской и Астраханской губерниями, о чем свидетельствуют документы, сохранившиеся в фондах Национального архива Республики Калмыкия.
В этом случае необходимым является обращение к истории вопроса.
Вначале XIX в. преобладающая часть калмыцкого народа кочевала по берегам Волги, и этот район получил название Калмыцкой степи. Территория кочевий калмыцкого народа была закреплена высочайше утвержденным 19 мая 1806 г. Положением «назначении земель калмыкам и другим кочующим народам в Губерниях Астраханской и Кавказской»8. Согласно пункта 1 главы 1 «О местах и границах, назначенных для кочевья калмыков весною, летом и осенью» данного положения «для общаго кочевья калмыцкого народа передается нагорная степь от реки Волги и по прилагаемой при сем ограничивающая с одной стороны дачами помещичьими, казачьими и казенных поселений, с другой Каспийским морем и рекою Кумою до селения Володимировки и оттуда даже до реки Маныча, а от оной рубежем земель войска Донского до пределов владения селений Ча-пурников, Цацы, в Самарской губернии лежащих». Далее в пункте 7 указывается, что «сверх пространства земли, в § 1 всем калмыкам вообще назначенного дозволяется Дербетовскому улусу по многочисленности его иметь кочевье и за Манычем по реке Калаусу до большого Егорлыка», а это - земли, входившие в состав Ставропольской губернии. При этом пункт 8 гласит: «Поелику земли, по Егорлыку лежащие признаются способными для поселения крестьян: то выделя из них для сего удобные участки, назначить между ними прогоны для водопоя, и сими прогонами предоставить пользоваться калмыкам»9. Кроме того, право кочевать «по следам» весной и летом на землях отведенных калмыкам получили юртовские татары (ногайцы) и туркмены. В осенний и зимний периоды туркмены должны были откочевывать за реку Куму, которая согласно пункту 25 главы IV «Об отношениях калмык по землям с другими кочующими народами» Положения являлась административной границей между калмыками и другими кочующими народами магометанского исповедания10.
Пункт 14 Положения содержал четкие указания: «...Все пространство земли, им отводимое, положить на план одними окружными чертами (на что предполагаемую Астраханским Гражданским губернатором сумму 10 000 рублей отпустить из казны). и в предупреждении споров поставить межевые знаки»11. Но несмотря на проявленную законодателем озабоченность, на протяжении всего XIX в. остро стоял вопрос о разграничении территории между кал-
мыками Большедербетовского улуса и ногайцами, а также не прекращались взаимные претензии калмыков и туркменов. Так, 6 мая 1832 г. владелец Большедербетовского улуса Очир Хапчуков направил записку Астраханскому военному губернатору генерал-майору Василию Гавриловичу Пяткину, в которой отмечает, что «По именному Его Императорского Величества повелению пожалованным и утвержденным моему улусу землям первоначальное размежевание последовало в 1815 г. и без всяких каких-либо споров окончено в 1829 г. по представлению на утверждение Правительствующего Сената выдал мне каковые земли от прочих отделены были нам особенно, из числа сих земель Кавказская комиссия самовольно отрезала две части и наделила оными состоящих в Ставропольском ведомстве Джистанова, Джембулукова рода ногайцев, которые водворяясь на упомянутые земли причиняют нам стеснение и не взирая на выставляемые караульные пикеты производят воровства и грабежи»12.
24 октября 1832 г. Общее управление Кавказской области уведомило Главного пристава калмыцкого народа о том, что «жалоба калмыцкого владельца Очира Хапчукова передана на рассмотрение г. Министра внутренних дел», но «ответа еще не последовало»13. Как отмечал С.В. Фарфоровский, «астраханское начальство вследствие отдаленности этой степи, а также по причине столкновений со ставропольским управлением было бессильно решить распри калмыков с магометанами»14.
Таким образом, анализ вышеуказанного Положения позволяет сделать вывод о том, что на законодательном уровне была определена территория кочевий калмыков, между тем данный нормативно-правовой акт не наделил последних монопольным правом ее пользования, что, несомненно, должно было привести к спорным ситуациям.
В соответствии с высочайше утвержденным «Положением об управлении калмыцким народом» от 28 декабря 1835 г., Калмыцкая степь в административно-территориальном отношении была разделена на семь улусов: Багацохуровский, Эркетеновский, Хошоу-товский, Малодербетовский, Большедербетовский, Яндыковский и Харахусовский. Большедербетовский улус, находившихся в составе Астраханской губернии. Отдельная часть Малодербетовского улуса в территориальном отношении входила в Ставропольскую губернию, а в административном отношении подчинялась Астраханскому губернскому начальству. Указанная коллизия стала предметом столкновения двух губернских руководств и породила необходимость проведения административно-территориальной реформы, что было отмечено в преамбуле именного указа от 15 марта 18б0 г. «О порядке заведывания кочующими в Ставропольской губернии калмыками, и о новой пограничной черте между Ставропольской и Астраханской губерниями»15. Преамбула гласит: «Государь Император, согласно представлению Наместника Кавказского и Министра государственных имуществ, признавая необходимым, для прекращения споров и недоразумений возникающих между Астраханским и Ставрополь-
ским губернскими начальствами по заведыванию калмыками и магометанскими народами, кочующими на землях как Астраханской, так и Ставропольской губерний, повелевает: .2. Калмыцкую степь в Ставропольской губернии с кочующими на оной калмыками Боль-шедербетовского улуса и отдельной части Малодербетовского улуса с их управлениями подчинить Главному Приставу магометанских народов кочующих в Ставропольской губернии, и затем ему Главному Приставу именоваться Главным Приставом кочующих народов в Ставропольской губернии». Таким образом, калмыцкие земли Ставропольской губернии были изъяты из ведения астраханских властей и переданы под управление ставропольских. В их юрисдикцию отошли 872 377 дес. 1 900 саж. земли Большедербетовского улуса, 1 102 797 млн. дес. 450 саж. отдельной части Малодербетовского улуса и участок земли между р. Гайдуком и р. Кумою в количестве 266 666 дес. 1 600 саж. - всего 2 241 841 млн. дес. 1 550 саж. калмыцкой земли16.
В поисках решения данной проблемы В.А. Башкиров обратился к Астраханскому губернскому руководству, от которого последовал ответ, что «на планах генерального межевания (1837 г.) хранящихся в Губернском межевом архиве, границею Ставропольской губернии показана река Маныч, на коей острова Хошун не показано», и Управление калмыцкого народа «о восстановлении нарушенных прав может обратиться в надлежайшее судебное учреждение»17.
В связи с этим Башкиров в письме от 12 октября 1892 г. за № 5924 поручил чиновнику особых поручений А.А. Кломинскому возбудить ходатайство в Астраханской соединенной палате Уголовного и Гражданского суда о восстановлении границы между Астраханской и Ставропольской губерниями согласно генерального плана размежевания земель, об уничтожении межевых признаков и о взыскании с крестьян села Дивное убытков за недобросовестное пользование землей, составляющих казенную собственность. Кроме того, он привел сведения о том, что Управление калмыцким народом в письменной форме 12 ноября 1885 г. за № 4787 направило протест в Ставропольское губернское правление18.
30 ноября 1885 г. определением губернского правления действия Булашевича были признаны неправильными, о чем было объявлено на состоявшемся 22 декабря 1885 г. сходе крестьян. Но, несмотря на признание действий губернского землемера Булашевича незаконными, крестьяне продолжали пользоваться половиной острова, входящего в состав Калмыцкой степи Астраханской губернии, объясняя наличием разграничения в виде межевых столбов. И только 15 июня 1893 г. такое ходатайство было направлено в судебную инстанцию19.
Последовавший отказ судебных органов отражен в прошении В.А. Башкирова в Правительствующий Сенат от 5 апреля 1894 г.: «Дело идет не о границах между частными владениями, а о Высочайше утвержденной границе между губерниями, не подлежайшей изменению и восстановление которой не входит в компетенцию суда»20.
Таким образом, проблема восстановления как нарушенных прав калмыков Малодербетовского улуса Астраханской губернии на землю, так и «разногубернской» (то есть между соседними губерниями) границы на региональном уровне не была разрешена. Добросовестное отношение Башкирова к должностным обязанностям и большой бюрократический опыт не позволили ему оставить данный вопрос нерешенным и дали возможность защитить административную границу калмыцких кочевий. В своем прошении в Правительствующий Сенат В.А. Башкиров подробно описал последовательность событий, связанных с нарушением «разногубернской» границы на острове Хошун. Астраханское губернского правление, чьи интересы были нарушены, не проявляло активности в решении данного вопроса и, как отметил Башкиров, обоснование губернскими учреждениями своего решения «отсутствием острова Хошун на плане генерального межевания 1837 г. свидетельствует о незнании существования Высочайше утвержденной в 1860 г. границы между губерниями Астраханской и Ставропольской». «Неопределенность натуральной губернской границы», по мнению В.А. Башкирова, «доколе эта неопределенность не будет устранена, будет всегда давать повод не только к нарушению интересов владельческих, но и также и к нарушению местного административно-полицейского порядка, а потому должно интересовать губернские власти. ... в целях общего государственного порядка»21.
Представляя свое прошение в Сенат, Главный попечитель калмыцкого народа В.А. Башкиров просил «указать надлежайший путь к разрешению» своего ходатайства. Только в 1897 г., через три года, последовал ответ Департамента государственных имуществ, который содержал копию Указа Правительствующего Сената от 10 марта 1897 г. за № 353 о восстановлении границы между Астраханской и Ставропольской губерниями через остров Хошун. Но к этому времени, с 1895 г., В.А. Башкиров в чине генерала уже был назначен правительственным комиссаром на Кавказских минеральных водах с правом директора Управления курортов Кавказских минеральных вод.
В постановляющей части указа было предписано: «Ставропольскому и Астраханскому Губернским Правлениям, в исполнение упомянутого Высочайшего указа от 13 марта 1860 г. и в порядке сим указом установленном, определить на местности острова Хошун и обсохшей долины реки Маныча с наложением межевых знаков, направление губернской границы, отделяющей Ставропольскую губернию от Астраханской»22.
Таким образом, одним из направлений деятельности и одной из заслуг В.А. Башкирова на посту Главного попечителя калмыцкого народа было сохранение территориальной целостности Калмыцкой степи, входившей в состав Астраханской губернии. Последовательность и обоснованность его действий, четкая аргументация, изложенная в исходящей документации по проблеме нарушенных земельных прав калмыцкого народа, позволили добиться их вос-
становления и, соответственно, границы между Ставропольской и Астраханской губерниями.
Деятельность В.А. Башкирова как Главного попечителя калмыцкого народа была отмечена директором Департамента общих дел Министерства государственных имуществ в письме от 27 марта 1893 г.: «Не могу не выразить моей искренней благодарности Его Высокородию Статскому Советнику Башкирову за все сделанные им распоряжения и принятые с полным тактом благоразумием меры к водворению порядка в Управлении Калмыцким Народом»23.
Дальнейшая его служба проходила на Кавказских минеральных водах, где с весны 1896 г. он занимал должность Правительственного комиссара Кавказских Минеральных Вод. Им был утвержден общий план ванного здания в Ессентуках (так называемые Николаевские ванны), водопровода и электрического освещения курорта. 19 февраля 1900 г. В.А. Башкиров умер и был похоронен на пятигорском кладбище.
Примечания
1 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2-е (ПСЗРИ-2). Т. X. № 7560а.
2 Национальный архив Республики Калмыкия (НА РК). Ф. И-9. Оп. 11. Д. 119. Л. 4.
3 Лиджиева И.В. Большедербетовский улус: Государственное управление и общественное самоуправление в контексте административно-территориальных преобразований во второй половине XIX в. // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2015. № 3. С. 14-20.
4 Государственный архив Тульской области (ГАТО). Ф. 90. Оп. 42. Д. 35270. Л. 28, 102.
5 НА РК. Ф.И-9. Оп. 11. Д. 119. Л. 3
6 Там же. Л. 4
7 Там же. Л. 6.
8 ПСЗРИ-2. Т. XXIX. № 22135.
9 Там же.
10 Там же.
11 Там же.
12 НА РК. Ф. И-2. Оп. 1. Д. 125. Л. 2.
13 Там же. Л. 13
14 Фарфоровский С.В. Народное образование среди калмыков Большого Дербета в связи с их бытом и историей. Ставрополь, 1912. С. 20.
15 ПСЗРИ-2. Т. XXXV. № 35556/1860.
16 НА РК. Ф. И-15. Оп. 2. Д. 206. Л. 5об.
17 НА РК. Ф. И-9. Оп. 1. Д. 85. Л. 80
18 Там же. Л. 65.
19 Там же. Л. 77.
20 Там же. Л. 81.
21 НА РК. Ф. И-9. Оп. 11. Д. 119. Л. 81
22 Там же. Л. 91.
23 Там же. Л. 6.
Автор, аннотация, ключевые слова
Лиджиева Ирина Владимировна - канд. ист. наук, заместитель директора по научной работе Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской Академии Наук (Элиста)
irina-lg@yandex.ru
В статье на основе документов Национального архива Республики Калмыкия рассматривается случай нарушения и защиты административных границ кочевий калмыков в конце XIX в. Обстоятельно проанализированы конкретный случай нарушения административной границы кочевий калмыков, а также бюрократический механизм защиты административных границ Калмыцкой степи, которая входила в состав Астраханской губернии и граничила со Ставропольской губернией. Особое внимание уделяется деятельности Главного попечителя калмыцкого народа В.А. Башкирова, который состоял в этой должности с 1892 по 1895 гг. Одним из направлений его деятельности было сохранение территориальной целостности Калмыцкой степи. Его качества администратора, его добросовестное отношение к должностным обязанностям и большой бюрократический опыт, позволили ему защитить административную границу калмыцких кочевий.
Калмыкия, Калмыцкая степь, калмыки, Астраханская губерния, Ставропольская губерния, административная граница, бюрократический аппарат, В.А. Башкиров
References (Articles from Scientific Journals)
1. Lidzhieva I.V. Bolshederbetovskiy ulus: Gosudarstvennoe upravlenie i obshchestvennoe samoupravlenie v kontekste administrativno-territorialnykh preobrazovaniy vo vtoroy polovine XIX v. Vestnik Kalmytskogo instituta gu-manitarnykh issledovaniy RAN, 2015, no. 3, pp. 14-20.
Author, Abstract, Key words
Irina V. Lidzhieva - Candidate of History, Senior Researcher, Kalmyk Institute for Humanities of the Russian Academy of Sciences (Elista, Russia)
irina-lg@yandex.ru
Based on documents from the National archives of the Kalmyk Republic the article examines the case of transgression and protection of the administrative boundaries of the Kalmyks' nomad territories in the late 19th century as well as the bureaucratic mechanism of protecting administrative boundaries of the Kalmyk steppe which was part of the Astrakhan province and bordered on the Stavropol province. The article focuses on the activities of V.A. Bashkirov, the chief administrator of the Kalmyk people during the period of 1892 - 1895. One of his duties was to the protection of the territorial integrity of the Kalmyk steppe. His large administrative experience and conscientious performance of his duties allowed him to secure the administrative boundaries of the Kalmyk nomad territories.
Kalmykia, Kalmyk steppe, Kalmyks, Astrakhan province, Stavropol province, administrative boundary, bureaucratic apparatus, V.A. Bashkirov
