CC BY
45
23 марта 2012 г. на заседании Диссертационного совета при Православном СвятоТихоновском гуманитарном университете состоялась защита диссертации магистра богословия, кандидата исторических наук, доцента священника Александра Мазырина «Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) и высшее церковное управление в условиях гонений со стороны власти и борьбы за единство Церкви», представленной на соискание ученой степени доктора церковной истории. Работа выполнена на кафедре Истории Русской Православной Церкви богословского факультета ПСТГУ. Научный консультант — доктор богословия, профессор протоиерей Владимир Воробьев.
В своем выступлении соискатель рассказал о том, как и почему возник замысел представленного исследования, как этот замысел реализовывался. Поводом для углубленного изучения подвига первосвятительского служения священномучени-ка Петра стала подготовка к изданию очерка «Кифа», написанного в 1960-е гг. замечательным церковным историком советского времени М. Е. Губониным. Автору «Кифы» было присуще удивительно тонкое понимание проблем жизни Церкви эпохи гонений, он сам был очевидцем многих важных событий, причем очевидцем весьма проницательным. Время и место написания очерка «Кифа», однако, не могли не наложить своего отпечатка. Имея живое знание эпохи, М. Е. Губонин был достаточно ограничен в доступных ему документальных свидетельствах, хотя он и собрал их как никто другой много для своего времени. Но, например, уже русская зарубежная периодика 1920— 1930-х гг. была по большей части ему недоступна. Разумеется, не было и речи в 1960-е гг. о работе церковного историка с внутренними документами органов, гнавших Церковь (Политбюро, АРК, ОГПУ и т. д.). Нельзя было и мечтать о том, чтобы получить следственные дела деятелей Церкви и увидеть, как они держались перед лицом гонителей. В последние 20 лет такая возможность перед церковными историками открылась. Поэтому при подготовке к печати очерка «Кифа» было решено приложить к нему многочисленные новооткрытые документы. Однако эти документы, в свою очередь, потребовали обстоятельного комментария. В какой-то момент этот комментарий, за который взялся священник А. Мазырин, перерос по своему объему очерк М. Е. Губонина и превратился в самостоятельное произведение. В дополненном и приведенном в диссертационный формат виде оно и было представлено на защиту.
Основная исследовательская проблема диссертации связана с неординарностью положения высшего церковного управления Русской Православной Церкви в 1925—1937 гг. Большую часть этого периода Московскую Патриархию ре-
ально возглавлял один иерарх (митрополит Сергий), но общепризнанным Предстоятелем Русской Церкви был другой (митрополит Петр). Главной причиной такой многолетней раздвоенности была антицерковная политика государственной власти. Наличное церковное управление во главе с митрополитом Сергием (Страгородским) пыталось приспособиться к условиям гонений, чтобы сохранить хотя бы часть церковной организации. То, что в итоге от этой организации удалось уберечь, вполне поддается оценке. Плоды первосвятительского служения митрополита Петра не столь очевидны. С точки зрения внешнего результата его деятельность во главе Церкви, как может показаться, потерпела неудачу уже в декабре 1925 г. Однако Церковь не сводима к церковной организации. Земное благополучие ее членов и органов не является ее конечной целью. Согласно Апостолу Павлу, главное призвание служителей Церкви и вообще смысл Ее существования как единого богочеловеческого организма — это совершение святых, созидание Тела Христова (Еф 4. 11—12). Митрополит Петр из 12 лет своего местоблюстительства 11 провел в условиях все более возрастающей изоляции от внешнего мира. Из этого, однако, не следует, что его значение для Церкви все более умалялось. Его служение совершению святых и созиданию Тела Христова продолжалось и в заключении. Оценить должным образом подвиг священному-ченика Петра как Предстоятеля Русской Православной Церкви можно только через понимание того, в какой мере его позиция способствовала осуществлению возглавляемой им Поместной Церковью своего высшего призвания.
Объектом исследования явилось высшее управление Русской Православной Церкви в период местоблюстительства митрополита Петра (1925—1937), предметом — его служение как Патриаршего Местоблюстителя. Цель исследования — оценка деятельности митрополита Петра как Предстоятеля Русской Православной Церкви в историческом и экклезиологическом аспектах.
В соответствии с этим были поставлены следующие задачи:
1) исследовать вопрос о каноничности местоблюстительства митрополита Петра, рассмотреть отношение к новому Предстоятелю в церковных кругах (включая русское зарубежье) в начале его местоблюстительского служения, определить характер выбранного им курса внешней и внутренней церковной политики и причины его физического устранения от церковной власти в конце 1925 г.;
2) рассмотреть деятельность Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия в период проведения следствия по делу митрополита Петра в конце 1925—1926 г. и выяснить позицию Местоблюстителя в условиях стремления ОГПУ использовать его для провоцирования новых разделений в Русской Православной Церкви;
3) исследовать деятельность ОГПУ, направленную на подчинение высшей церковной власти своему контролю на рубеже 1926—1927 гг., и рассмотреть обстоятельства легализации Московской Патриархии в 1927 г. Определить характер компромисса с властью, на который пошел митрополит Сергий (и не пошел митрополит Петр);
4) рассмотреть полемику митрополита Сергия с «правой» церковной оппозицией, определить отношение митрополита Петра к церковной политике митрополита Сергия и оценить значение его позиции для сохранения единства Церкви;
5) проследить изменения положения высшего церковного управления в 1930-е гг. Исследовать состояние вопроса о преемстве высшей церковной власти после ложного известия о кончине митрополита Петра;
6) рассмотреть положение высшего церковного управления в ходе осуществления «Большого террора». Оценить значение митрополита Петра в контексте подвига новомучеников и исповедников Российских.
Структура диссертации имеет в своей основе проблемно-хронологический принцип. Местоблюстительское служение митрополита Петра можно разделить на четыре периода в соответствии с его положением и степенью возможности участия в церковном управлении. Первый период — с апреля по декабрь 1925 г. — время пребывания его на свободе и непосредственного осуществления им своих полномочий по управлению Церковью. Второй — с декабря 1926 г. по апрель 1927 г. — время нахождения его под следствием в ожидании приговора, последующего движения на Урал и пребывания в относительно легкодоступном месте ссылки близ Тобольска. В этот период митрополит Петр несколько раз выступал из заключения как Предстоятель Русской Православной Церкви. Третий период — с апреля 1927 г. по август 1930 г. — время нахождения в тобольской тюрьме (около двух месяцев), а затем в труднодоступной ссылке в селении Хэ на берегу Обской губы. В течение этих трех лет у Местоблюстителя были крайне ограниченные возможности получать сведения о развитии церковных дел и выявлять свою позицию. Этот же период — время исполнения митрополитом Сергием условий легализации Московской Патриархии и наиболее активной полемики Заместителя Местоблюстителя с «правой» церковной оппозицией. В конечном итоге митрополит Петр получил необходимую информацию о крайне тревожном положении дел в Церкви и вполне ясно выразил свою позицию в отношении политики митрополита Сергия, что привело к его новому аресту и окончательной изоляции. В последний период своей жизни — с августа 1930 г. по октябрь 1937 г. — митрополит Петр содержался в одиночных камерах и не имел уже практически никаких контактов с внешним миром. В соответствии с этими периодами работа делится на четыре главы: «Митрополит Петр во главе управления Русской Православной Церкви в 1925 г.», «Вопрос о преемстве высшей церковной власти после ареста митрополита Петра», «“Легализация” Московской Патриархии, возникновение “правой” церковной оппозиции и Патриарший Местоблюститель в 1927—1930 гг.», «Высшая церковная власть и священномученик Петр в 1930-е гг.».
В результате проведенного исследования диссертант пришел к следующим выводам:
1. Нет никаких оснований сомневаться в каноничности местоблюститель-ства митрополита Петра, что и было засвидетельствовано большинством православных иерархов, находившихся на свободе в России в 1925 г. При этом отношение церковных ревнителей к Местоблюстителю поначалу было довольно настороженным ввиду неясности курса его церковной политики. Летом 1925 г. ситуация стала определенней: митрополит Петр отверг тот путь, на который его толкала власть и ее пособники. Нежелание Местоблюстителя становиться марионеткой ОГПУ привлекало к нему симпатии в Церкви (в том числе и в русском зарубежье), но и побуждало власть вести дело к его скорейшему устранению. Со-
мнительному компромиссу с властью митрополит Петр предпочел сохранение внутрицерковного мира, что и привело к его аресту.
2. Деятельность митрополита Сергия в первый период его заместительства (декабрь 1925 г. — декабрь 1926 г.) в ее существенных проявлениях продолжала линию, проводимую ранее митрополитом Петром: борьба за внутреннюю свободу Церкви, отказ превращать церковное управление в инструмент политической борьбы в руках большевиков, противодействие просоветским раскольническим группировкам. Эта деятельность Заместителя способствовала консолидации вокруг него церковных ревнителей, но закончилась она так же, как годом ранее у Патриаршего Местоблюстителя, — арестом. Митрополит Петр, находясь в заключении, не стремился удержать за собой церковную власть и местоблюсти-тельский титул, но был обеспокоен тем, чтобы передача им своих полномочий не привела к новым церковным нестроениям.
3. Усилия власти в середине 1920-х гг. были направлены на разложение «тихоновской части церковников», для чего активно использовалась проблема легализации Московской Патриархии и местных (епархиальных и т. д.) управлений. ОГПУ всячески способствовало росту сепаратизма в Церкви, опираясь на тех представителей «тихоновцев», которые шли на секретное сотрудничество с ним. Одновременно ужесточались репрессии в отношении противников легализации, воспринимавших ее как «кабальный акт», который не давал легализованным никаких реальных прав, но налагал на них тяжелые обязательства перед властью. Митрополит Сергий в 1927 г. в надежде на улучшение положения Патриаршей Церкви принял условия легализации Патриархии, что означало фактическое подчинение контролю ОГПУ ее деятельности, приобретшей после этого ярко выраженную политическую окраску. В результате, однако, внешние приобретения для Церкви оказались минимальными, а начавшиеся внутренние нестроения — весьма болезненными.
4. Политика митрополита Сергия вызвала острую полемику и возникновение масштабной «правой» церковной оппозиции ему. В вину Заместителю ставились коллаборационизм, отказ от аполитичности, узурпация церковной власти. В такой ситуации именно заключенный Патриарший Местоблюститель стал средоточием единства Русской Православной Церкви. Получив в 1929 г. достаточно полную информацию о негативных последствиях деятельности митрополита Сергия, митрополит Петр квалифицировал ее как ошибочную и неправомерную и настоятельно призвал из своей приполярной ссылки Заместителя к исправлению. При этом, однако, Местоблюститель не стал предпринимать против митрополита Сергия какие-либо меры, понимая, что это может привести только к отягощению положения Патриаршей Церкви, перерастанию разделений в ней в раскол.
5. Обращения митрополита Петра, обернувшиеся для него новым арестом и окончательной изоляцией, не оказали воздействия на митрополита Сергия, который заявлял о себе как о вполне самостоятельном правителе Церкви, не нуждающемся в указаниях Местоблюстителя. В условиях выявившейся невозможности проведения Собора и решения на нем вопроса о высшей церковной власти окружение Заместителя в 1930-е гг. стало прилагать усилия по повышению его статуса аппаратным путем, итогом чего стало объявление митрополита
Сергия новым Местоблюстителем в конце 1936 г. Многолетнее безвестное отсутствие митрополита Петра подготовило почву для относительно легкого принятия и Патриархией, и церковной оппозицией ложного известия о его кончине, хотя решения вопроса, кто после этого должен считаться законным главой Русской Церкви, у них были принципиально различными. В кругах «правой» церковной оппозиции, и отечественной, и зарубежной, главенствовало убеждение, что Местоблюстителем по кончине митрополита Петра должен быть признан митрополит Кирилл (Смирнов), а не Сергий.
6. Физический разгром Церкви в СССР в ходе «Большого террора» выявил несостоятельность политики приспособления к богоборческой власти. Церковь в России была спасена не стараниями церковных политиков, а подвигом ново-мучеников. Приняв их праведную жертву, Господь не попустил Русской Церкви исчезнуть. Величайшая заслуга в этом принадлежит ее Предстоятелю — священ-номученику митрополиту Петру, который в течение долгих 12 лет являл собой пример стояния в Истине, объединяя и вдохновляя тысячи других чад своей Церкви на крестный подвиг. Особое место священномученика Петра в новейшей церковной истории нашло свое выражение в помещении его и Патриарха Тихона по левую и правую стороны символического Престола — в самом центре иконы собора новомучеников и исповедников Российских, написанной к торжественному прославлению их сонма в 2000 г. и ныне в списках используемой в Русской Православной Церкви повсеместно.
Свой рассказ диссертант сопроводил показом фотографий, сделанных во время экспедиции по местам заключения священномученика Петра (Тобольск, Хэ, Екатеринбург, Верхнеуральск). После выступления священника Александра Мазырина слово было предоставлено официальным оппонентам.
В качестве первого официального оппонента выступил доктор церковной истории, профессор протоиерей Владислав Цыпин (Московская Духовная академия). Протоиерей Владислав отметил, что защищаемая диссертация «представляет собой основательно документированное, детализированное церковноисторическое исследование, написанное с учетом основного массива источников и литературы по диссертационной теме и смежным темам». «У рецензента, — было сказано в отзыве, — нет принципиально отличных от диссертанта оценок как личности, так и деятельности священномученика Петра и его места в истории Церкви, кроме одного аспекта, касающегося его взаимоотношений со своим Заместителем, а также характеристики личных качеств и деятельности самого Заместителя». Протоиерей Владислав указал на общность во взглядах и позиции митрополитов Петра и Сергия: «...если бы ее не было, то не могло бы состояться и назначение митрополита Сергия Заместителем». Кроме того, оппонент подчеркнул, что «история Русской Церкви не закончилась в 1939 г. События, происходившие в Великую Отечественную войну и после нее, явным образом обнаружили, что из разных видов реакции на гонения — беспринципное приспособленчество, компромиссы во всем, кроме самой веры, бескомпромиссное стояние за правду — в наибольшей степени способствовал выживанию Церкви тот курс, который осуществлял митрополит, позже Патриарх Сергий: послевоенную церковную организацию возглавляли его преемники, его едино-
мышленники и его ставленники». В конце своего отзыва протоиерей Владислав отметил, что «возражения и критические замечания понадобились рецензенту для того, чтобы обозначить расхождение его с диссертантом в оценке событий и лиц, составляющих предмет исследования. Они не дают оснований ставить под вопрос достоинство диссертации, солидной и масштабной, хотя и не вполне беспристрастной, тем не менее заслуживающей присвоения ее автору степени доктора церковной истории».
В ответном слове диссертант прежде всего выразил благодарность уважаемому оппоненту, авторитетнейшему в Русской Православной Церкви специалисту по ее новейшей истории и каноническому праву. В то же время диссертант отметил, что и не ожидал от рецензента полного согласия с его выводами и оценками. По поводу отмеченной протоиереем Владиславом общности позиции митрополитов Петра и Сергия священник Александр заместил, что действительно применительно к 1925—1926 гг. можно говорить об их практически полном единстве. И тот, и другой утверждали тогда положение, что греха под название «контрреволюция» Церковь не знает, и поэтому не ее дело участвовать в какой-либо политической борьбе (что ей всячески пыталась навязать большевистская власть). Такая позиция обеспечивала поддержку Местоблюстителя в 1925 г., а затем и его Заместителя со стороны церковных ревнителей — наиболее активной части православного епископата и их помощников из числа духовенства и мирян. В 1927 г., однако, митрополит Сергий сошел с ранее отстаиваемой им же позиции церковной аполитичности, что привело к тому, что многие из его прежних активных сторонников превратились в его не менее активных критиков. Что же касается отношения Местоблюстителя к политике Заместителя, то оно в полной мере нашло выражение в письмах митрополита Петра 1929—1930 гг., в последнем из которых он писал митрополиту Сергию: «... прошу поглубже укоренить убеждение, что мое решение — предложить Вам исправить ошибку и устранить все мероприятия, превысившие Ваши полномочия, есть Богом благословенное и имеет обязательную силу»1. Диссертант согласился с замечанием оппонента, что «история Русской Церкви не закончилась в 1939 г.», но выразил убеждение в том, что это заслуга, в первую очередь, новомучеников и исповедников, в ответ на подвиг которых Сам Господь так направил ход истории, что богоборческая власть вынуждена была свернуть гонения. Митрополит Сергий же своей политикой не смог в годы «Большого террора» спасти даже своих ближайших сотрудников, более того, сам мог быть в любой момент репрессирован (сфабрикованные в отношении него в НКВД обвинительные материалы диссертант в оригинале исследовал в Центральном архиве ФСБ РФ).
Вторым официальным оппонентом выступил доктор исторических наук, профессор Сергей Львович Фирсов (Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербургская Духовная академия). В своем обстоятельном отзыве С. Л. Фирсов весьма емко изложил содержание представленной диссертации. «Подводя итоги, — сказал С. Л. Фирсов, — необходимо отметить, что диссерта-
1 Воробьев В., прот., Косик О. В. Слово Местоблюстителя: Письма Местоблюстителя свя-щенномученика митрополита Петра (Полянского) к митрополиту Сергию (Страгородскому) из Тобольской ссылки и люди, послужившие появлению этих документов // Вестник ПСТГУ. Серия II. 2009. Вып. 3 (32). С. 62.
ционная работа священника Александра Мазырина написана хорошим русским языком, со знанием историографической традиции и с привлечением широкого круга источников (в том числе — неопубликованных и до сего времени практически неизвестных широкому кругу исследователей). По теме диссертации изданы многочисленные статьи и монографии, демонстрирующие глубокий профессионализм автора — одного из крупнейших современных исследователей новейшей церковной истории. По моему мнению, Диссертационный совет имеет все основания для положительной оценки проделанной священником Александром Мазыри-ным работы, а сам он — присвоения искомой ученой степени доктора церковной истории». В ответ диссертант сердечно поблагодарил оппонента за очень содержательный и благожелательный отзыв, сказав, что С. Л. Фирсов правильно отметил, что автор не имел никакого желания «становиться на опасный и бесперспективный для исследователя путь обличителя» и старался быть предельно объективным.
Третий официальный оппонент — доктор церковной истории, кандидат исторических наук профессор кафедры истории Русской Православной Церкви ПСТГУ Владислав Игоревич Петрушко в своем отзыве также изложил основные идеи диссертации и, назвав ее «крупным и исключительно добротным научным исследованием», сделал ряд замечаний, главным из которых было то, что «диссертанту следовало бы предварить свой труд несколько более подробным очерком, посвященным жизни и деятельности будущего святителя Петра (Полянского) в дореволюционное время». Диссертант с благодарностью принял это замечание, сказав, что и без того чрезмерно большой объем диссертации (более 45 а. л.) заставил его свести к минимуму описание дореволюционных сюжетов биографии будущего священномученика Петра.
В последовавшей затем весьма оживленной общей дискуссии приняли участие ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев, протоиерей Владислав Свешников, протоиерей Георгий Митрофанов, священник Александр Щелка-чев, А. Л. Дворкин, П. Н. Грюнберг и др. Главным предметом дискуссии стало различное понимание термина «сергианство».
После обсуждения представленной в работе проблемы и ответа диссертанта на ряд заданных ему вопросов состоялось тайное голосование, давшее следующие результаты: всего членами Диссертационного совета ПСТГУ по богословию и церковной истории состоят 29 человек; присутствовали на заседании 25 членов Диссертационного совета; приняли участие в голосовании 24 члена Диссертационного совета (сам диссертант священник Александр Мазырин не голосовал); за присуждение диссертанту ученой степени доктора церковной истории проголосовало 23 члена Диссертационного совета; против — нет; один бюллетень был признан недействительным.
Члены Диссертационного совета единогласно утвердили результаты голосования и приняли решение ходатайствовать перед Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом об утверждении священника Александра Ма-зырина в ученой степени доктора церковной истории.
24 апреля 2012 г. предстоятелем Русской Православной Церкви на ходатайстве Диссертационного совета ПСТГУ была наложена резолюция: «Утверждаю. Кирилл, Патриарх Московский и всея Руси».
