CC BY
2
Финансы, денежное обращение и кредит
УДК 336.767.4 JEL G2, G24, G28
ЗАРУБЕЖНЫЕ ПРАКТИКИ РЕГУЛИРОВАНИЯ ОБОРОТА ЦИФРОВЫХ ФИНАНСОВЫХ АКТИВОВ: РАЦИОНАЛЬНЫЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ
ДЛЯ РОССИИ1
Гончарова М.В. д-р экон. наук, профессор кафедры экономики и финансов, ORCID 0000-0002-1480-4574, e-mail: m.v.goncharova@mail.ru, Волгоградский филиал Российского государственного экономического университета им. Г.В. Плеханова, г. Волгоград, Российская Федерация.
Гончаров А.И. д-р экон. наук, профессор, профессор кафедры экономики и финансов, ORCID 0000-0001-6580-4104, e-mail: gai-AlexanderGoncharov@yandex.ru, Волгоградский филиал Российского государственного экономического университета им. Г. В. Плеханова, г. Волгоград, Российская Федерация; д-р юрид. наук, профессор, профессор кафедры гражданского и международного частного права Волгоградского государственного университета (базовой кафедры ЮНЦ РАН), г. Волгоград, Российская Федерация.
Споловихин О.Ю. аспирант кафедры экономики и финансов, ORCID 0009-00034473-0398, e-mail: spolovikhin.oleg@yandex.ru, Волгоградский филиал Российского государственного экономического университета им. Г.В. Плеханова, г. Волгоград, Российская Федерация.
Аннотация. Более двух лет действует нормативная база, позволяющая использовать инновационную технологию финансового обеспечения производственно-хозяйственной деятельности компаний, основанную на привлечении капитала инвесторов посредством одной из дистанционных интернет-технологий. Оборот цифровых финансовых активов осуществляется в информационных системах, операторы которых по итогам специальной процедуры включаются Банком России в реестр допущенных к этой деятельности организаций. Цифровые финансовые активы конструируются в четырех вариантах: денежное требование; удостоверение возможности на осуществление прав по ценным бумагам эмитента; право участвовать в капитале непубличного акционерного общества; требование
о передаче эмиссионных ценных бумаг. Допускаются гибридные инвестиционные активы, в них могут быть интегрированы цифровые финансовые активы и иные цифровые права ("портфель активов").
По мнению авторов, цифровые финансовые активы представляют собой полноценный механизм создания инвестиционных инструментов и оборота инвестиционных активов для финансового обеспечения хозяйствующих субъектов. Однако, требуется как развитие самой нормативной базы, так и стимулирование их оборота, в том числе на основе изучения и рационального заимствования передового зарубежного опыта.
Ключевые слова: инвестиции, цифровые финансовые активы, зарубежный опыт, оборот, стимулирование.
1 Статья подготовлена в рамках выполнения гранта Российского Научного Фонда (проект № 23-2800475).
© М.В. Гончарова, А.И. Гончаров, О.Ю.Споловихин, 2023
FOREIGN PRACTICES OF REGULATING THE TURNOVER OF DIGITAL FINANCIAL ASSETS: RATIONAL BORROWING FOR RUSSIA1
Goncharova M.V. Doctor of Economic Sciences, Professor of the Economics and Finance Department, ORCID 0000-0002-1480-4574, e-mail: m.v.goncharova@mail.ru, Volgograd Branch of the Plekhanov Russian State University of Economics, Volgograd, Russian Federation.
Goncharov A.I. Doctor of Economic Sciences, Professor, Professor of the Economics and Finance Department, ORCID 0000-0001-6580-4104, e-mail: gai-AlexanderGoncharov@yandex.ru, Volgograd Branch of the Plekhanov Russian State University of Economics, Volgograd, Russian Federation; Doctor of Legal Sciences, Professor, Professor of the Department of Civil and International Private Law, Volgograd State University (Basic Department of the SSC RAS), Volgograd, Russian Federation.
Spolovikhin O.Yu. postgraduate student of the Economics and Finance Department, ORCID 0009-0003-4473-0398, e-mail: spolovikhin.oleg@yandex.ru, Volgograd Branch of the Plekhanov Russian State University of Economics, Volgograd, Russian Federation.
Abstract. For over two years a regulatory framework has been in place that allows the use of innovative technology for financial support of production and economic activities of companies, based on attracting investors' capital using one of the remote Internet technologies. The turnover of digital financial assets is carried out in information systems, the operators of which, following a special procedure, are included by the Bank of Russia in the register of organizations admitted to this activity. So far, we have not observed a high intensity of releases of these assets, and there are only five operators in the register. At the same time, digital financial assets are constructed in 4 variants: a monetary claim; a certificate of the possibility of exercising rights under the issuer's securities; the right to participate in the capital of a non-public joint stock company; a requirement to transfer equity securities. Composite investment assets are allowed, digital financial assets and other digital rights ("asset portfolio") can be integrated into them.
According to the authors, digital financial assets represent a full-fledged
mechanism for creating investment instruments and turnover of investment assets for financial support of economic entities. However, it requires both the development of the regulatory framework itself and the stimulation of their turnover, including based on studying and rational borrowing of advanced foreign experience.
Keywords: financing, investments, operators, digital financial assets, foreign experience, development, turnover promotion.
► Введение. В начале 2020-х гг. в нашей экономике вступили в силу специальные нормативные акты, направленные на упорядочение инвестиционных отношений, реализуемых коммуникационным способом в сети "Интернет". Обрели законность цифровые финансовые активы, которые обладают особенной экономической природой, в таком качестве для российского финансового рынка созданы и урегулированы компьютерная технология дистанционного применения цифровых инструментов инвестирования и виртуальные конструкции
1 The article was prepared as part of a grant from the Russian Science Foundation (project No. 23-2800475).
для инвестиционно-финансового взаимодействия эмитентов и инвесторов. Каждое инвестиционное отношение предусматривает обязательные процедуры выстраивания отношений между инвестором, получателем инвестиций, оператором информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов. Как инструменты инвестирования они имеют целевые качественные характеристики - это крипто защищенные компьютерные алгоритмы, управляемые только авторизованным пользователем через интернет-коммуникации. Как инвестиционные активы они опосредуют четыре цифровых образа экономических связей инвестора и получателя инвестиций. Текущее функциональное регулирование Банком России реальной практики инвестиционных операций имеет большое значение для масштабирования новых инвестиционных технологий на финансовом рынке. Кроме того, требуется как развитие самой нормативной базы, так и стимулирование их оборота, в том числе на основе изучения и рационального заимствования передового зарубежного опыта.
► Обзор литературы. Публикации, которые точно совпадали бы с нашей темой исследования, нам отыскать пока не удалось, вместе с тем, проблематика категории "цифровые активы" привлекает внимание ученых. Мы внимательно изучаем работы отечественных (Боброва О.Г., Горлов К.В., 2020; Валова А.А., 2022; Владыка М.В., Стрябкова Е.А. и др., 2021; Дюдикова Е.И., 2021; Евсикова Е.В., Старицын А.В., 2022; Жарова А.К., Елин В.М., 2019; Кочергин Д.А., 2022а, 2022б; Леонтьева Н.Е., 2022; Лосева О.В., 2021; Марамыгин М.С., Чернова Г.В. и др., 2019; Раздорожный К.Б., 2021; Свиридов О.Ю., Некрасова ИВ, 2019; СергеевА.Б., 2022; Содель О.В., 2022; Татоян А.А., 2022; Чумаченко Е.А., Безрукавая К.П., 2023; Шелепов А.В., 2021) и зарубежных
ученых (Френкель Дж., 2018; Haentjens M., de Graaf T., Kokorin I., 2020; Janssena, M., 2020; Jianqiang, G., 2022; Kaulartz, M., 2016; Kemp, R., 2018; Klement, A., 2018; Loader, D., 2020; Lucchesi, M., 2021; Marsal-Llacuna, M. L., 2018; Millard, С., 2018; Nagl, L., 2022; Nishide, K., 2019; Oluyeju, M., 2022; Paech, P., 2016; Schä r F., 2021; Sobbing, T., 2018; Ushida R., Angel J., 2021; Vaarmets, T., 2019; Walch A., 2019), однако пока никто их них не высказывался по теме привлечения зарубежного опыта для стимулирования инвестиционного оборота цифровых финансовых активов и модернизации их выпуска и оборота применительно к российским условиям.
В то же время, ученые много внимания уделяют вопросам деятельности центрального банка на финансовом рынке. Можно поддержать в этой связи позицию председателя совета директоров JPMorgan Chase International Дж. Френкеля о том, что для центральных банков " функция надзора и регулирования финансового сектора превратилась в критический фактор в управлении стабильностью экономической системы" [1, с. 109]. Согласны также с выводами Марамыгина М.С., Черновой Г.В., Решетниковой Л.Г., что "Россия отстает от развитых стран по степени охвата цифровизацией своего национального финансового рынка, она находится в русле общемировых тенденций." [2, с. 78]. Поэтому не можем поддержать точку зрения Леонтьевой Н.Е. в том, что "Отсутствие сущностных различий между цифровыми финансовыми активами и бездокументарными ценными бумагами говорит об отсутствии необходимости в создании специального регулирования в отношении цифровых финансовых активов." [3, с. 157]. Леонтьева Н.Е. ошибочно настаивает, что "подход зарубежных юрисдикций должен быть воспринят и российским законодателем, поскольку формалистский подход будет
неизбежно приводить к необходимости принятия специального регулирования в отношении всех новых объектов гражданского оборота, перечень которых будет все быстрее расширяться в связи с ускорением технологического прогресса и развитием инноваций." [3, с. 157]. Если за рубежом цифровые токены отождествляют с ценными бумагами и распространяют на них действующее регулирование, это не означает автоматической полезности такого подхода для России. Кроме того, новое специальное регулирование для каждого вновь появляющегося объекта гражданского оборота весьма полезно для совершенствования и развития законодательной техники и активности институциональных регуляторов.
Боброва О.Г., Горлов К.В., в отличие от указанной выше ученой, обосновали точку зрения, которую мы поддерживаем: "каждое государство должно осуществлять правовое регулирование индивидуально, применять различные методы правового регулирования, в том числе запрета, основываясь на особенностях национального законодательства или политических особенностях. ... В рамках постепенной либерализации, развития цифровой экономики и новых технических средств возможна тенденция постепенного прогресса правового регулирования, ухода от запрета к дозволению." [4, с. 41].
Содель О.В. предлагает полномочия Банка России по регулированию оборота цифровых финансовых активов классифицировать "в зависимости от субъектов, к которым они обращены, и от содержания полномочий." [5, с. 209-210]. В состав субъектов автором включаются все участники оборота (причем и сами компании, и их руководители), еще добавлены загадочные "бенефициарные владельцы цифровых финансовых активов"[5, с. 209210]. Ни в самом профильном федеральном законе, ни в одном из 12 нормативных
актов Банка России, касающихся регулирования оборота цифровых финансовых активов, мы таких владельцев не находим. По содержанию, полномочия Банка России Содель О.В. предлагает группировать как: "регулятивные, контрольно-надзорные, мониторинговые, эксперименталь-ные"[5, с. 209-210]. Особенно удивляют последние - экспериментальные полномочия Банка России, даже учитывая возможности пилотирования регулятивных песочниц. В целом мы не находим научно-практического значения и целесообразности предлагаемой классификации полномочий Банка России. Выделенные группы легко поглощаются известным и всеми признанным термином - финансовое регулирование. При этом в самой работе, как ожидалось из ее названия, полномочия Банка России в области обращения цифровых финансовых активов анализа не получили. Сам термин "полномочия" для Банка России считаем неуместным, в нормах для центрального банка предусмотрены цели и функции.
Дюдикова Е.И., кратко излагая в своей диссертации отдельные фрагменты действующего законодательства о цифровых финансовых активах, приходит к выводу, с которым мы не согласны, что: " проанализированные документы ограничивают внедрение инновационных технологий в национальную платежную систему и не способствуют ее развитию." [6, с. 199]. Во всех нормах изначально определено, что цифровые финансовые активы не могут применяться в качестве средства платежа вместо денег. Сам профильный закон о цифровых активах к национальной платежной системе относится косвенно, цифровые финансовые активы предназначены, прежде всего, для инвестиционного, а не для платежного сегмента финансового рынка.
Считаем недопустимыми в научных публикациях сообщения о том, чего фактически не было, так, например, Шелепов
А.В. написал, что "Сбербанк в январе 2021 г. подал в Банк России заявку на регистрацию блокчейн-платформы для выпуска собственной криптовалюты -сберкоина." [7, с. 211]. На самом деле ПАО Сбербанк является оператором информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, с 17.02.2022, но не более того. Напротив, поддерживаем справедливую позицию профессора Д.А. Кочер-гина в том, что "регулирование операций с криптоактивами на национальном уровне в большинстве стран направлено на усиление государственного контроля за их оборотом и осуществляется как в денежной / платежной и инвестиционной сферах, так и в областях противодействия отмыванию денег и налогообложения." [8, с. 114].
► Данные и методы. Для исследования привлекались нормативные и научные источники. Основу нормативной базы исследования составило действующее законодательство Российской Федерации, регулирующее отношения в инвестиционной сфере, включая федеральное законы и иные нормативные правовые акты, изучались нормативные акты иностранных юрисдикций. Доктриналь-ные позиции, составившие теоретическую базу исследования, проанализированы благодаря трудам российских и иностранных ученых, посвященным цифровым финансовым технологиям и их влиянию на динамику инвестиционного процесса в современной России.
Методологическую основу исследования составляет материалистический позитивизм в сочетании с применением общенаучных, частнонаучных, специальных методов познания. В составе общенаучных методов использованы: диалектический метод, гносеологический метод познания, формально-логический метод, анализ, синтез, дедукция и индукция, методы
гипотезы, аналогии и др. В работе применены частнонаучные методы: сравнительный метод, функциональный, статистический. Применены специальные методы познания экономической науки: классификации, эмпирического исследования, оценочный метод и др.
► Результаты исследования. Проводя страновой сравнительный анализ регулирования цифровых финансовых активов и операций с ними, выразим убеждение, что, прежде всего, следует внимательно и научно относиться к чистоте терминологии, существующей в российском нормативном поле. Считаем отрицательно влияющим на участников инвестиционных операций разнобой в названиях инвестиционных инструментов и активов. Так, в разных странах, рассматривая наименования активов, транзакции с которыми проводятся по схеме блокчейна, можно встретить термины: виртуальные активы (Гондурас, Мексика), виртуальные финансовые активы (Мальта), виртуальные товары (Канада, Китай, Тайвань), кибервалюта (Италия), криптокен (Германия), цифровая валюта (Аргентина, Таиланд, Австралия), электронная валюта (Колумбия) [9, с. 33]. Наши российские ученые тоже допускают неверные трактовки цифровых финансовых активов. Так, Троянская М.А., Тюрина Ю.Г. утверждают, что "Цифровой финансовый актив -имущество в электронной форме, созданное с использованием криптографических средств. Чаще всего представляется в форме криптовалюты или токена. . По своей сути это «виртуальные» деньги, которые никогда не имели материальной формы, а были созданы непосредственно в цифровом пространстве в отличие от электронных денег, ранее имевших традиционный вид. ... Токен - криптовалюта, созданная при помощи уже существующих блокчейнов." [10, с. 363]. Следует уточнить, что электронные денежные
средства действительно имеются в обращении, но "электронных денег" нет и никогда не было. Что означает выражение, "электронные деньги ранее имели традиционный вид" - невозможно понять. Цифровые финансовые активы - это разновидность цифровых прав, но это не "виртуальные деньги". Цифровые финансовые активы не представляются в форме токена, а существуют в виде записей в реестре оператора информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов.
Для операций с цифровыми финансовыми активами принципиально значимы, наравне с интернет-коммуникациями, еще и цифровые платформы (рис. 1). Это "система алгоритмизированных взаимовыгодных отношений значимого количества независимых участников отрасли экономики (или сферы деятельности),
осуществляемых в единой информационной среде, приводящая к снижению тран-закционных издержек за счёт применения пакета цифровых технологий работы с данными и изменения системы разделения труда"1. Исследуя операции с цифровыми финансовыми активами мы имеем в виду прикладные цифровые платформы. Как видно из рис. 1, платформа представляет собой дистанционно применяемый пользователями сервис для виртуальных контактов и алгоритмизированного компьютерного обмена определёнными ценностями между ними путем проведения операций посредством сети "Интернет", при этом сервис более выгоден участникам в экономическом и временном аспектах по сравнению с другими вариантами взаимодействия.
Рисунок 1 - Схема проведения операции с цифровыми финансовыми активами на платформе (в информационной системе оператора)
Исследуя мировой опыт создания цифровых платформ Тимофеева Т.Б.,
1 Цифровые платформы. Подходы к определению и типизации / Центр компетенций направления "Информационная инфраструктура" про-
граммы «Цифровая экономика РФ» ПАО «Ростелеком» : офиц. сайт. [Электронный ресурс]. URL: http://d-russia.ru/wp-content/uploads/2018/04/ digital_platforms.pdf (дата обращения: 27.04. 2023).
Оздоева Э. А. приходят к выводу, который мы поддерживаем: "основные угрозы, возникающие в процессе деятельности цифровых платформ, связаны с проблемами безопасности и конфиденциальности данных. Своевременная идентификация и качественный анализ рисков цифровых платформ позволят обеспечить стабильность их функционирования и обеспечить успешную реализацию цифровой трансформации российской экономики." [11, с. 121]. Полагаем, что регламенты функционирования соответствующей платформы (информационной системы) являются ключевым элементом регулирования оборота цифровых финансовых активов, вследствие этого имеет большое значение аналогичный опыт передовых зарубежных стран.
Как показывает наше изучение зарубежной практики регулирования инвестиционных операций с цифровыми финансовыми активами, следует выделять два вида такого регулирования: 1) приравнивание цифровых активов к ценным бумагам и применение для регламентации операций имеющегося законодательства о ценных бумагах; 2) создание специального нормативного массива именно для регламентации данных цифровых активов. В этом контексте можем рекомендовать как очень достойную научную работу Гирич М.Г., Ермохина И.С., Леваше-нко А Д. [12]
Использование для регулирования оборота цифровых активов правил для ценных бумаг имеет место, в частности, в
1 Securities and Futures Act (2001) An Act Relating to the Regulation of Activities and Institutions in the Securities and Derivatives Industry, Including Leveraged Foreign Exchange Trading, of Financial Benchmarks and of Clearing Facilities, and for Matters Connected Therewith. Singapore Government Agency. URL: https://sso.agc. gov.sg/Act/ SFA2001#pr1 (дата обращения 28.04.2023).
2 Securities Act (1933) as Amended Through P.L. 115-174, Enacted 24 May 2018. URL: https://sec.report/Form/ Securities-Act-of-1933.pdf
Сингапуре (Securities and Futures Act, 2001)1, США (Securities Act, 1933; Securities Exchange Act, 1934) . Концепция SEC США основана на том, что цифровые активы должны регистрироваться в качестве инвестиционного контракта (по правилам США - это ценные бумаги), для конкретизации тех или иных активов применяется Howey-тестирование (дело SEC против Edwards, 2004 г., SEC против W.J. Howey Co., 1946 г.) - это четыре вопроса, на которые даются положительные (отрицательные) ответы: 1) привлечение капитала инвесторов в любых средствах; 2) инвестор предоставляет капитал в проект именно на его развитие; 3) материальный интерес инвесторов в получении регулярных доходов либо в приросте стоимости вложений; 4) отсутствие трудовых, административных, управленческих функций у инвесторов в проекте.
Как видим, данный подход предусматривает выпуск аналогов ценных бумаг, замененных цифровыми активами (токенами). Его поддерживает Канада, а также отдельные страны Евросоюза. Однако, в начале 2020-х гг. в ряде стран Европы стали чаще применять второй вид регулирования цифровых финансовых активов, создавая специальные регламенты выпуска, учета, обращения цифровых активов . Второй вид регулирования для нас более значим, поскольку применяется на российском финансовом рынке.
Securities Exchange Act (1934) as Amended Through P.L. 112-158, Approved 10 August 2012. URL: https://www.nyse.com/publicdocs/nyse/regula-tion/nyse/sea34.pdf (дата обращения 28.04.2023).
3 Organisation for Economic Co-operation and Development (OECD) (2022) Why Decentralised Finance (DeFi) Matters and the Policy Implications. URL: https://www.oecd. org/daf/fin/financial-mar-kets/Why-Decentralised-Finance-DeFi-Matters-and-the-Policy-Implications.pdf (дата обращения 28.04.2023).
Например, не следуя в фарватере американского подхода, в 2020 г. в Заморской территории Великобритании - Островах Кайман - был принят специальный закон "О виртуальных активах (поставщиках услуг)", регулирующий цифровые активы. Примечательны термины, которые используются в этой офшорной юрисдик-ции1. Так, в статье 2 указано, что "виртуальный актив" означает цифровое представление стоимости, которое может быть продано или передано в цифровой форме и может использоваться в платежных или инвестиционных целях, но не включает цифровое представление фиатных валют. "Платформа для торговли виртуальными активами" означает децентрализованную, централизованную цифровую платформу, которая (а) облегчает обмен виртуальных активов на фиатную валюту или другие виртуальные активы от имени третьих сторон за вознаграждение, комиссию, спред или иную выгоду; которая (б) - 0 хранит виртуальные активы или контролирует их от имени своих клиентов для облегчения обмена; или (п) приобретает виртуальные активы у продавца, когда транзакции или ставки и оферты совпадают для того, чтобы продать их покупателю, и включает их владельца или оператора, но не включает платформу. Платформа только предоставляет форум, на котором продавцы и покупатели могут размещать заявки и оферты, а также форум на котором стороны торгуют на отдельной платформе или в одноранговом режиме2.
В статьях 3 - 16 закона "О виртуальных активах (поставщиках услуг)" всесторонне урегулированы требования к "поставщику услуг виртуальных активов" и
порядок его лицензирования. Примечательна 3 -я часть нормативного акта, здесь, в частности, в статьях 17 - 19 урегулированы инновационные песочницы. Установлено, что лицензиаты "песочницы" должны соблюдать принципы "песочницы": (а) честность; (Ь) добросовестность; (с) справедливое отношение к клиентам; (ё) защита данных и активов клиентов; (е) иные принципы, которые Уполномоченный орган может предписать в виде нормативных актов и опубликовать на вебсайте Уполномоченного органа. Лицензия на "песочницу" - это временная лицензия, предоставляемая на срок до 1 года и подлежащая пересмотру в любое время, которое Уполномоченный орган сочтет целесообразным. Также в законе закреплено, что Уполномоченный орган должен оценивать, отслеживать и осуществлять надзор за инновационной услугой, технологией или методом предоставления "песочницы" лицензиатом с целью обеспечения того, чтобы: (а) услуга, технология или способ доставки соответствовали принципам, указанным выше; (Ь) услуга, технология или способ предоставления улучшают предоставление финансовых услуг на Островах; (с) услуга, технология или способ доставки соответствуют мировым стандартам и передовой практике борьбы с отмыванием денег, финансированием терроризма и финансированием распространения оружия массового уничтожения; (ё) облегчается внедрение новых методов и технологий предоставления финансовых услуг на Островах; (е)
1 Virtual asset (service providers) Act (2022 Revision) Supplement No. 6 published with Legislation Gazette No. 7 dated 31st January, 2022. URL: https://legislation.gov.ky/cms/images/LEGISLA-
TION/PRINCIPAL/2020/2020-0014/VirtualAsse tServiceProvidersAct_2022%20Revision.pdf?zoom_
highlight=Virtual+Asset#search=%22Virtual% 20Asset%22 (дата обращения 30.04.2023).
2 Virtual asset (service providers) Act (2022 Revision) Supplement No. 6 published with Legislation Gazette No. 7 dated 31st January, 2022.
разрабатываются передовые методы и руководящие указания для сектора обслуживания виртуальных активов1.
В этой связи считаем полезным опыт Financial Conduct Authority Великобритании. Данный государственный орган инициировал введение правового режима тестирования новых технологий в режиме реального времени, не предусматривающий для лица, участвующего в эксперименте, каких-либо мер административной ответственности2. Полагаем, базовое нормативное регулирование, допускающее создание на российском финансовом рынке под пилотированием Банка России "регулятивных песочниц" необходимо развивать, причем начать можно именно с цифровых финансовых активов.
Вполне рациональными нам представляются положения закона "О виртуальных активах (поставщиках услуг)" об обязательном аудите поставщика услуг -оператора платформы. Так, в статье 31 определено, что лицензиат сервиса виртуальных активов должен ежегодно представлять свою отчетность, в иные сроки, когда это может потребоваться Уполномоченному органу, на проверку аудитору, утвержденному Уполномоченным органом. Аудитор должен быть членом: (а) Института дипломированных бухгалтеров Англии и Уэльса; (b) Канадского института дипломированных бухгалтеров; (c) Дипломированной ассоциации сертифицированных бухгалтеров; (d) Американского института сертифицированных государственных бухгалтеров; (e) иного профессионального органа или института по бухгалтерскому учету, утвержденного государством. В течение 6 месяцев после окончания своего финансового года ли-
цензиат должен направить Уполномоченному органу проверенную отчетность за только что закончившийся финансовый год. Лицензиат, который не соблюдает указанный срок, продление срока, предоставленного Уполномоченным органом по уважительной причине, несет ответственность за несвоевременную подачу отчета в размере 50$ за каждый день или его часть, которые лицензиат не соблюдает. Если Уполномоченный орган сочтет, что аудитор не выполнил обязанности, орган может дисквалифицировать аудитора. Лицензиат не должен назначать аудитором дисквалифицированное лицо .
Как видим, в нормативном регулировании на Кайманах большое значение имеет квалификация оператора цифровой платформы. Он лицензируется, его отчетность ежегодно проходит аудит. Интересен в этой связи опыт государства Мальта, где в 2018 г. был принят Virtual Financial Act - закон "О виртуальных финансовых активах". Компания-оператор должна обязательно принять в штат директора по информационной безопасности, функционал которого: формирование системы ки-бер безопасности; разработка и осуществление постоянно действующей политики кибер безопасности; координация и взаимодействие с государственными органами и третьими лицами по вопросам кибер защиты, др. Кроме того, в мальтийском законодательстве компания-оператор обязана утвердить Business Continuity Plan на случай кибер атак и Disaster Recovery Plans для восстановления после инцидента. При этом любой инцидент в контексте кибер безопасности подлежит детальному расследованию, отчет о каж-
1 Virtual asset (service providers) Act (2022 Revision) Supplement No. 6 published with Legislation Gazette No. 7 dated 31st January, 2022.
2 Financial Conduct Authority. Regulatory Sandbox. URL: https://www.fca.org.uk/firms/inno
vation/regulatory-sandbox (дата обращения 30.04.2023).
3 Virtual asset (service providers) Act (2022 Revision) Supplement No. 6 published with Legislation Gazette No. 7 dated 31st January, 2022.
дом из них компания-оператор направляет в контролирующие органы1 . Касаясь регламента деятельности оператора информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, отметим, что функционирование компании-оператора определено рамками федерального закона и последующих регулятивных установок Банка России без выделения специального штатного работника в этой сфере.
Обратим внимание, что во Франции законодательство предусматривает предварительную обязательную сертификацию технологии распределенного реестра, разработанную самим оператором (проприетарный блокчейн) [13, с. 173]. Однако в российском варианте организации оборота цифровых финансовых активов данный вопрос открыт. Пока ситуация урегулирована так, что каждый оператор информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, создает сам либо где-то заказывает свой локальный блокчейн и свои алгоритмизированные контракты (смарт-контракты). Считаем полезным в этой связи опыт Мальтийской юрисдикции, здесь установлено правило технического аудита информационной системы, проводимого независимым аудитором ежегодно в обязательном порядке [14].
В начале 2020-х гг. в Германии2, Швейцарии3, некоторых других странах Европы, как и в России, внедряется специальное регулирование для цифровых
1 Dritt tal-awtur: L-Ufficcju tal-Avukat tal-Istat. LEGIZLAZZJONI MALTA. VIRTUAL FINANCIAL ASSETS ACT. URL: https://legislation.mt/eli/cap/590/eng/pdf (дата обращения 28.04.2023)
2 Electronic Securities Act (eWpG) (Law of 3
June) (2021). Federal Ministry of Justice. URL: https://www.gesetze-im-inter-net.de/ewpg/BJNR142310021.html (дата обращения
28.04.2023)
активов (токенов), выпущенных в частных децентрализованных информационных системах. Тем самым выявляется стремление финансовых регуляторов постепенно отойти от использования центрального депозитария: цифровые активы (токены) выпускаются, учитываются, хранятся, обращаются, прекращают свое существование на частных цифровых платформах. Как указывают Haentjens M., de Graaf T., Kokorin I., в Евросоюзе сохраняется общее понятие переводных ценных бумаг для финансового рынка, при этом такие ценные бумаги могут выпускаться в частных децентрализованных информационных системах, которые становятся одним из способов выпуска ценных бумаг. Для таких цифровых ценных бумаг формируются отдельные правила хранения и проведения расчетов [15].
Например, в Германии с июня 2021 г. - вступления в силу Electronic Securities Act, появились электронные ценные бумаги. Этот закон позволяет токенизиро-вать облигации на предъявителя (Schuldverschreibungen auf den Inhaber). Федеральное управление финансового надзора Германии разъясняет, что облигация на предъявителя представляет собой ценную бумагу, по которой инвестор обычно получает проценты, уступая определенную сумму эмитенту облигации на определенный период времени (предоставляет эмитенту долгосрочный заём)4. Из статьи 2 Electronic Securities Act следует, что ценная бумага может быть выпущена в виде электронной ценной бумаги путем
3 Federal Act on the Amendment of the Swiss Civil Code (Part Five: the Code of Obligations) of 30 March 1911 (Federal Act) (1911) Government of the Swiss Confederation. URL: https://www.f14.edlex.ad min.ch/eli/cc/27/317_ 321_377/en (дата обращения 28.04.2023)
4 BaFin (2020) Schuldverschreibung auf einen Blick [Bond at a Glance]. 6 March. URL: https://www .bafin.de/DE/Verbraucher/Finanzwis sen/WA/Schuldverschreibungen/Schuldverschrei bung_node.html (дата обращения 28.04.2023)
внесения эмитентом записи в реестр электронных ценных бумаг или в реестр частной децентрализованной информационной системы вместо изготовления сертификата ценной бумаги. В Electronic Securities Act выделяется Kryptowertpapier - это разновидность крипто-ценных бумаг в группе электронных ценных бумаг.
Как видим, в Германии в текущий период ценная бумага может существовать: 1) в виде бумажного документа; 2) в электронном виде; 3) в виде цифровой записи в реестре частной децентрализованной информационной системы. Согласимся с Scha r F., что фактически в обороте классические ценные бумаги-документы и ценные бумаги в цифровом виде уравнены в силу правил Electronic Securities Act [16]. Заметим, что по финансовому содержанию такие бумаги - это денежные требования.
В Швейцарии согласно ст. 622 Federal Act on the Amendment of the Swiss Civil Code (Part Five: the Code of Obligations)1, которая регулирует акции компаний с ограниченной ответственностью, акции можно выпустить в виде negotiable securities, что предусматривает их упрощенное обращение при помощи передаточной надписи (аналогично индоссаменту российского векселя). Причем сами акции можно выпустить внеся запись в реестр частной децентрализованной информационной системы. Помимо акций могут выпускаться titres représentatifs de marchandises - правоустанавливающие документы на товары, хранящиеся на
складе. По мнению Ushida R., Angel J., такие складские ценные бумаги тоже могут быть выпущены внесением записи в реестр частной децентрализованной информационной системы [17].
В российском законодательстве мы может выделить два варианта оцифровки (токенизации) активов . Во-первых, цифровые финансовые активы можно выпускать на существующие ценные бумаги, чтобы тем самым получить их цифровые эквиваленты (цифровые образы, цифровое представление и т.п.), которые проще и дешевле в обороте. Во-вторых, по нашему закону можно изначально выпустить в цифровом виде акции непубличного акционерного общества (НАО) в информационной системе, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов. Особенность таких цифрового вида акций в том, что их существование в обороте будет регулироваться правилами именно о цифровых финансовых активах. При этом в России действует и отдельный закон в отношении выпускаемых обычным (нецифровым) спосо-
з
бом ценных бумаг . Что касается учета (хранения) цифровых финансовых активов - цифровых эквивалентов ценных бумаг, то, если выпущены акции НАО в виде цифровых финансовых активов, вся их жизнь и судьба неотделима от информационной системы и соответствующего оператора. Если цифровые финансовые активы выпущены как цифровые эквиваленты уже существующих ценных бумаг, тогда их учет и регистрация фактов их
1 Federal Act on the Amendment of the Swiss Civil Code (Part Five: the Code of Obligations) of 30 March 1911 (Federal Act) (1911) Government of the Swiss Confederation.
2 "О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации". Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ. Официальный интернет-портал правовой информации.
[Электронный ресурс]. URL: http: //actual . pravo. gov.ru/text. html# pnum=0001202007310056 (дата обращения 28.04.2023)
3 " О рынке ценных бумаг". Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ. Официальный интернет-портал правовой информации. [Электронный ресурс]. URL: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/? docbody=&nd=102040905&rdk= (дата обращения 30.04.2023)
движения в обороте будет производиться обычными депозитариями.
Однако, например, в Германии согласно упомянутому выше Electronic Securities Act цифровые ценные бумаги целиком и полностью ограничиваются специальным реестром частной децентрализованной информационной системы. В нем происходит и первичная регистрация, и хранение, и учет фактов смены владельцев, и прекращение существования такой цифровой бумаги. Юрисдикции Швейцарии и Люксембурга применяют аналогичное регулирование. Отличие от российского порядка в том, что не существует оператора информационной системы. Эмитенты, выпускающие цифровые ценные бумаги решают эти вопросы либо в учете своего юридического лица, либо отдают их на учет и хранение профессиональным депозитариям. Еще одним отличием являются обязанности эмитента в рамках законодательства о финансовых инструментах и ценных бумагах в части регистрации проспекта ценных бумаг в соответствующих органах. В то время как в России такой тяжелой процедуры нет -Решение о выпуске цифровых финансовых активов публикуется только на сайте оператора информационной системы.
В указанных выше европейских странах ценные бумаги, выпущенные внесением записи в реестр частной децентрализованной информационной системы, можно конвертировать в обыкновенные ценные бумаги, например, для их дальнейшего выдвижения в листы биржевых площадок. В российском правопорядке акции НАО, выпущенные в виде цифровых финансовых активов по закону запрещено превращать в акции НАО, которые были выпущены в порядке стандартной эмиссии. Полагаем, действующий запрет на указанную конвертацию - это кратковременное явление, с отработкой инвестиционной практики оборота цифровых
финансовых активов, эти запреты будут исключены. Кроме того, полагаем, появятся регулятивные положения о выпуске в виде цифровых финансовых активов также и акций публичных акционерных обществ, будет разрешена и конвертация ранее выпущенных по классической эмиссионной схеме акций на акции в виде цифровых финансовых активов. Это заметно расширит возможности финансового обеспечения как новых инвестиционных проектов, так и решения текущих задач пополнения оборотных средств компаний. Основной проблемой здесь видится порядок регистрации и учета фактов движения в обороте акций публичных акционерных обществ, которые будут выпускаться (конвертироваться) в виде цифровых финансовых активов.
Оценивая порядок оборота цифровых финансовых активов в России видим, что сделки по смене владельцев у этих активов должен проводить оператор обмена цифровых финансовых активов. По состоянию на май 2023 года (закон вступил в силу 01.01.2021) в Реестре Банка России пока 0 (ноль) операторов. Реальная инвестиционная практика показывает, что уже более 1 года, с момента начала операций с цифровыми финансовыми активами, операторы проводят по существу стыковочные сделки между инвесторами и получателями инвестиций. Полагаем, это не реально-рыночный оборот, а пилотные операции апробации данной инвестиционной технологии. При этом в Европейском союзе операции с цифровыми финансовыми активами ведутся, во-первых, на многосторонних торговых площадках, во-вторых, в системе расчетов по ценным бумагам. Как указывает Walch A., в Швейцарии приняты аналогичные правила относительно многосторонних торговых площадок [18]. Полагаем, что многосторонняя торговая площадка в российской интерпретации - это тот же оператор обмена цифровых финансовых активов, которым
как наиболее подготовленная могла бы выступить Мосбиржа.
Заслуживает поддержки вывод То-колова А. В., о том, что "Опыт государств, обеспечивающих высокий уровень регламентации оборота цифровых финансовых активов, свидетельствует о необходимости комплексного подхода с признанием руководящей роли государства и вовлечением в данную деятельность всех органов исполнительной власти, имеющих соответствующие полномочия, силы и средства, включая органы безопасности." [19, с. 73].
Профессор Кочергин Д.А. в своей научной работе, в частности, указывает, что "новые технологии, такие как блок-чейн, должны поддерживаться на уровне отдельных стран и на международном уровне, так как они способствуют развитию добросовестной конкуренции, стимулируют инновации в других секторах экономики и обеспечивают стимул для дальнейшей цифровизации государственных услуг.". Высказываясь о разночтениях в терминологии, совершенно верно указанный автор отмечает, что "два повторяющихся элемента, содержащихся в разных определениях криптоактивов: 1) частный характер актива и 2) использование криптографии и DLT (distributed ledger technology) или аналогичной технологии ... являются основополагающими для интерпретации криптоактивов ... В целом регулирование криптоактивов в развитых странах является дифференцированным, но не системным. Оно зависит от многих факторов, в том числе от интерпретации экономической природы криптоактивов и выбранных направлений минимизации рисков их обращения . согласно российской законодательной интерпретации, у цифровых финансовых активов всегда есть один четко идентифицируемый эмитент" [20, с. 79, 82, 107, 108]. "
Также поддерживаем выводы профессора Д.А. Кочергина о том, что "гибкое регулирование оборота криптоакти-вов, учитывающее интересы широкого круга экономических агентов, является важным фактором повышения конкурентоспособности и инновационной привлекательности отечественного финансового рынка . современное регулирование операций с криптоактивами на национальном уровне в большинстве стран направлено на усиление государственного контроля за их оборотом и осуществляется как в денежной / платежной и инвестиционной сферах, так и в областях противодействия отмыванию денег и налогообложения." [20, с. 112, 114].
Выделим рациональные зарубежные практики регулирования и оборота цифровых финансовых активов, полезные для отечественных компаний-операторов, а также перспективные альтернативные варианты для модернизации существующего российского подхода (табл. 1).
Из табл. 1 видно, что целесообразно распространить оборот цифровых финансовых активов на действующие в России биржи, принять решение о возможности конвертации существующих ценных бумаг в цифровые финансовые активы.
Наряду с этим целесообразно изначально выпускать цифровые финансовые активы на все виды предусмотренных нашим законодательством ценных бумаг. Отдельных усилий для своего разрешения требует проблема множественности смарт-контрактов и блокчейнов, применяемых каждым оператором информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов (рассматривается в другой нашей работе).
► Выводы и дальнейшая дискуссия. Как показывает наш краткий сравнительный анализ, какого-либо существенного отставания от передовых
Таблица 1 - Матрица рецепции-адаптации зарубежных практик регулирования и оборота цифровых финансовых активов для российского финансового рынка
Стимулирование оборота цифро- Развитие регулирования оборота вых финансовых активов цифровых финансовых активов Рецепция зарубежных практик регулирования и оборота цифровых финансовых активов
Допуск цифровых финансовых активов к обороту на всех платформах и на всех биржевых площадках (Германия) Отсутствие ответственности при апробации инновационных технологий в режиме регулятивной песочницы (Англия) Проприетарный блокчейн для всех компаний-операторов платформ цифровых финансовых активов юрисдикции (Франция) Технический аудит информационного сервиса операторов платформ цифровых финансовых активов юрисдикции (Мальта)
Компании-операторы, ведущие бизнес по действующему закону о цифровых финансовых активах Усовершенствованный вариант организации оборота цифровых финансовых активов
Выпуск цифровых финансовых активов на все виды ценных бумаг. Конвертация любых ценных бумаг в цифровые финансовые активы Допуск цифровых финансовых активов к обороту на биржах, а также на всех платформах действующих компаний-операторов Создание единой депозитарно-реги-страционной цифровой платформы Банка России с единым пруденциальным блокчейном и смарт-контрактом Допуск цифровых финансовых активов к учету операций на единой депо-зитарно-регистра-ционной цифровой платформе Банка России
Адаптация зарубежных практик регулирования и оборота цифровых финансовых активов для российского инвестиционного бизнеса
иностранных экономик, тем более каких-либо явных провалов, в российском подходе к регулированию оборота цифровых финансовых активов не имеется. Следует выделить недостаток, который мы считаем значимым, а именно то, что в нашей экономике строится только моно подход к цифровым финансовым активам. Законодатели и финансовые власти считают, что если создать правила или хотя бы рамки поведения, то компании и индивидуальные предприниматели массово, с энтузиазмом и высокой скоростью приступят к ведению данной экономической деятельности. При этом в действующем нормативном регулировании всё ориентировано
исключительно на частный сектор. Однако, уже более 2-х лет мы наблюдаем довольно слабые инициативы со стороны частных хозяйствующих субъектов по участию в развитии оборота цифровых финансовых активов.
Реализуемый моно подход содержит в себе большой риск, который мы называем "неконтролируемая полисубъектная эмиссия". По существу, каждый оператор информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, является уникальным эмиссионным центром со своим бло-кчейном, своим комплектом смарт-конт-рактов и цифровыми финансовыми акти-
вами - уникальными цифровыми токе-нами, права на которые непонятно как будут переходить от обладателя к обладателю. Этот висящий в воздухе на протяжении срока уже более 2-х лет вопрос ярко высвечивается полным отсутствием
► Литература
1. Френкель Дж. Размышления о центральных банках, протекционизме и глобализации // Деньги и кредит. 2018. № 1 (77). С.108-123.
2. Марамыгин М.С., Чернова Г.В., Решетникова Л.Г. Цифровая трансформация российского рынка финансовых услуг: тенденции и особенности // Управленец. 2019. № 3 (10). С.70-82.
3. Леонтьева Н.Е. Цифровые финансовые активы: новый объект или давно известная сущность? // Образование и Право. 2022. № 1.С. 153-159.
4. Боброва О.Г., Горлов К.В. Правовое регулирование отдельных видов цифровых активов в странах мира // Экономика. Право. Инновации. 2020. № 3. С. 37-42.
5. Содель О.В. Полномочия Банка России в области обращения цифровых финансовых активов и криптовалюты // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2022. № 4 (147). С. 208-213.
6. Дюдикова Е.И. Методология и инструментарий формирования единого платежного пространства и интеграции цифровых финансовых активов в международные расчетные системы: дисс. ... д-ра экон. наук. 2021. Ставрополь. 413 с.
7. Шелепов А.В. Обзор политики по регулированию глобальных стейблкоинов и цифровых валют центральных банков в некоторых странах - членах "Группы двадцати" // Вестник международных организаций. 2021. № 4(16). С. 196-220.
8. Кочергин Д.А. Криптоактивы: экономическая природа, классификация и регулирование оборота // Вестник международных организаций. 2022. № 3 (17). С. 75-130.
9. Пискарев Д.М. Управление рисками участников цифрового финансового рынка:
операторов обмена цифровых финансовых активов. В то же время, могут и должны приниматься меры как по рецепции полезных для нашего финансового рынка практик, так и по модернизации российских условий ведения инвестиционного бизнеса.
► References
1. Frenkel J. (2018). Reflections on central banks, protectionism and globalization. Money and credit, 1(77), 108-123. [In Russian]
2. Maramygin M.S., Chernova G.V., Resh-etnikova L.G. (2019). Digital transformation of the Russian financial services market: trends and features. Manager, 3(10), 70-82. [In Russian]
3. Leontieva N.E. (2022). Digital financial assets: a new object or a long-known entity? Education and Law, 1, 153-159. [In Russian]
4. Bobrova O.G., Gorlov K.V. (2020). Legal regulation of certain types of digital assets in the countries of the world. Economy. Right. Innovation, 3, 37-42. [In Russian]
5. Model O.V. (2022). Powers of the Bank of Russia in the field of circulation of digital financial assets and cryptocurrencies. Bulletin of the Saratov State Law Academy, 4(147), 208-213. [In Russian]
6. Dyudikova E.I. (2021). Methodology and tools for the formation of a single payment space and the integration of digital financial assets into international settlement systems. [Doctoral dissertation]. Stavropol. [In Russian]
7. Shelepov A.V. (2021). Review of the policy on regulation of global stablecoins and digital currencies of central banks in some member countries of the "Group of Twenty". Bulletin of International Organizations, 4(16), 196-220. [In Russian]
8. Kochergin D.A. (2022). Crypto assets: economic nature, classification and regulation of turnover. Bulletin of International Organizations, 3(17), 75-130. [In Russian]
9. Piskarev D.M. (2020). Risk management of digital financial market participants. [Candidate dissertation]. Moscow. [In Russian]
дис. ... канд. экон. наук: 08.00.10. М., 2020. 161 с.
10. Троянская М.А., Тюрина Ю.Г. Сравнительный обзор международной финансовой политики в сфере налогообложения цифровых активов // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2021. Т. 10. № 1(34). С. 363-366.
11. Тимофеева Т.Б., Оздоева Э.А. Анализ мирового опыта в создании цифровых платформ и связанных с ними рисков // Управление. 2020. Т. 8. № 3. С. 112-122. DOI: 10.26425/2309-3633-2020-8-3-112-122
12. Гирич М.Г., Ермохин И.С., Лева-шенко А.Д. Сравнительный анализ правового регулирования цифровых финансовых активов в России и других странах // Вестник международных организаций. 2022. Т. 17. № 4. С. 176-192. DOI: 10.17323/1996-7845-2022-04-07
13. Lucchesi M. Blockchain and financial law: which legal responses to a technological evolution that could transform the sector? // I.B.L.J. 2021. №2. PP. 167-178.
14. Петров А.С. Правовое обеспечение кибербезопасности оборота цифровых финансовых активов // Вестник Университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА). 2022. № 4. С. 151157.
15. Haentjens M., de Graaf T., Kokorin I. The Failed Hopes of Disintermediation: Crypto-Custodian Insolvency, Legal Risks and How to Avoid Them. SSRN Electronic Journal. 2020. DOI: 10.2139/ssrn.3589381
16. Schär F. Decentralized Finance: On Blockchain-and Smart Contract-Based Financial Markets [Electronic source]. St. Louis Fed. 2021. URL: https: //research. stlouisfed.org/publica-tions/review/2021/02/05/decentralizedfinance-on-blockchain-and-smart-contract-based-finan-cial-markets (accessed on 28.04.2023).
17. UshidaR., Angel J. Regulatory Considerations on Centralized Aspects of DeFi managed by DAOs. 2021. DOI: 10.1007/978-3-662-63958-0_2
18. Walch A. Deconstructing "Decentralization": Exploring the Core Claim of Crypto Systems. Crypto Assets: Legal and Monetary Perspectives [Electronic source] / C. Brummer (ed.).
10. Troyanskaya M.A., Tyurina Yu.G. (2021). Comparative review of international financial policy in the field of taxation of digital assets. Azimut of scientific research: economics and management, 7(34), 363-366. [In Russian]
11. Timofeeva T.B., Ozdoeva E.A. (2020). Analysis of world experience in creating digital platforms and related risks. Management, 3, 112122. [In Russian] https://doi.org/10.26425/2309-3633-2020-8-3-112-122
12. Girich M.G., Ermokhin I.S., Levashenko A.D. (2022). Comparative analysis of legal regulation of digital financial assets in Russia and other countries. Bulletin of International Organizations, 4, 176-192 [In Russian and English]. https://doi.org/10.17323/1996-7845-2022-04-07
13. Lucchesi M. (2021). Blockchain and financial law: which legal responses to a technological evolution that could transform the sector? I.B.L.J., 2, 167-178.
14. Petrov A.S. (2022). Legal provision of cybersecurity of turnover of digital financial assets. Bulletin of the O.E. Kutafin University (MSU), 4, 151-157. [In Russian]
15. Haentjens M., de Graaf T., Kokorin I. (2020). The Failed Hopes of Disintermediation: Crypto-Custodian Insolvency, Legal Risks and How to Avoid Them. SSRN Electronic Journal. http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.3589381
16. Schär F. (2021). Decentralized Finance: On Blockchain-and Smart Contract-Based Financial Markets. https://research.stlou-isfed.org/ publications/review/2021/02/05/decen-tralizedfinance-on-blockchain-and-smart-con-tract-based-financial-markets
17. Ushida R., Angel J. (2021). Regulatory Considerations on Centralized Aspects of DeFi managed by DAOs. https://dl.acm.org/doi/abs/10.1007/978-3-662-63958-0_2
18. Walch A. (2019). Deconstructing "Decentralization": Exploring the Core Claim of
Oxford University Press, 2019. URL: https://pa-pers.ssrn.com/abstract= 3326244 (accessed on 29.04.2023)
19. Токолов А. В. Правовое регулирование информационных отношений в сфере оборота цифровых финансовых активов: дис. ... канд. юр. наук: 12.00.13. М., 2022. 215 с.
20. Кочергин Д.А. Криптоактивы: экономическая природа, классификация и регулирование оборота // Вестник международных организаций. 2022. Т. 17. № 3. С. 75-130. DOI: 10.17323/19967845-2022-03-04
Crypto Systems. Crypto Assets: Legal and Monetary Perspectives. Oxford University Press. https://papers.ssrn.com/abstract= 3326244
19. Tokolov A.V. (2022). Legal regulation of information relations in the sphere of turnover of digital financial assets. [Candidate dissertation]. Moscow. [In Russian]
20. Kochergin D.A. (2022). Crypto assets: economic nature, classification and regulation of turnover. Bulletin of International Organizations, 3, 75-130 [In Russian] https://doi.org/10.17323/19967845-2022-03-04
Статья поступила в редакцию 01.05.2023
